|
|
||
От неожиданности он теряет равновесие. Останавливается перед метро, прислоняется к перилам и тащит из кармана пачку сигарет. Мимо проходят люди - добрые, злые, умные, глупые, всякие разные. Мирзафчег затягивается, выпускает дым и головокружение проходит.
Вход в метро "Красные ворота" тянет внутрь как воронка, над головой нависают четыре бетонных козырька. Всякоразная толпа, утекай - в переулке нас ждет маньяк. Цокают каблучками хорошенькие девушки. Молодые люди офисного возраста сосредоточенно бубнят в телефоны что-то неотложное. Тетки волокут кошелки на колесиках. Невнятного вида мужички досыпают на ходу. Тетка у книжного стенда цепляет мелкие квадратные гороскопы прищепками на бельевую веревку, то ли и вправду сушит, то ли со скуки развлекается. Прогребает себе дорогу против течения какой-то чудак в оранжевых очках, хмурится, жестикулирует, заглядывает в лица. Фифа гламурного оттенка с черно-белой бульдожкой на руках притормаживает перед мусоркой, вытряхивая из сумочки какую-то мелкую бумажную ерунду. Что-то ищет, телефон что ли? Бульдожка скульнула, и фифа спустила ее вниз, под урну. В собакиных глазах густеет кривоногая тоска. Зов предков требует отдать дань памяти многих поколений кривоногих слюнявых москвичей и москвичек разной степени беспородности, а именно: задрать ногу и урну обоссать. Гламурное воспитание цепляется за горло ошейником с именной серебряной косточкой и ногу задрать не позволяет. К чему стремиться? Верность принципам предков или рекламным образам счастливых собак, молчаливое признание обнюхивающих урну после тебя или наманикюренная лапка хозяйки, сующая вкусняшку за хорошее поведение? Классики или современники? Бульдожка скулит еще раз и оглядывается в поисках сочувствия. Мирзафчег понимающе кивает. Бульдожка высовывает розовый язык.
- Не ссы! - советует Мирзафчег, - Имидж - наше все!
У самого Мирзафчега имидж горбоносый, чернявый и раздолбаистый. Если еще и сделать серьезное лицо, каждый встречный мент начнет проверять документы и регистрацию. Поэтому Мирзафчег никуда не торопится. Кошки, собаки и престарелые бабульки Мирзафчега любят. А менты и девушки Мирзафчега не любят, и приносят одни неприятности. Кроме Ленки. Ленке его подозрительный имидж как был по барабану, так и остается.
Фифа подхватывает бульдожку и цокает каблуками за угол. Мирзафчег бросает бычок и вливается в поредевшую толпу.
Поток пропихивает его сквозь турникет, оставив в кулаке картонную карточку с числом ДжеймсБонда "007" и волочет куда-то вбок длинным кафельным туннелем, выбрасывая к выходу с Комсомольской-Радиальной. Мирзафчег фигеет от такой географии. Нет, он, конечно, догадывался, что с переходами между станций что-то не то, но чтобы вот так, прямиком по красной ветке и оппа, безо всякого поезда за три минуты своим ходом на соседнюю станцию?!! Мирзафчег разворачивается и входит в соседний тоннель. Там скучнее и малолюднее. Через две минуты бодрым шагом Мирзафчег оказывается на пятачке перед входом на станцию "Красные ворота".
"Фигасе!" - думает Мирзафчег. По-своему, это прикольно. Можно позвонить Ленке, а можно и не звонить. Мирзафчег достает трубу и тут же засовывает ее обратно в карман. Псих в оранжевых очках лезет сквозь толпу на выход. Под урной сидит черно-белая бульдожка, высунув язык. Ее хозяйка, фифа-блонда, копается в сумочке. Мирзафчег прислоняется к ограждению, и в руке у него сама собой возникает сигарета. Вообще-то Мирзафчег никуда не торопится. Он так, дышит свежим воздухом. Фифа сваливает за угол. Мирзафчег докуривает, выкидывает бычок и заходит в метро.
Поток тащит его, трижды ДжеймсБонда Метрополитена имени Ленина, белым кафельным переходом. Мирзафчег шарит глазами по стенам в поисках развилки - где-то же должен быть переход на станцию? Ну, или там решетка, перегородившая этот выход. А вот фиг!.. Мирзафчег стоит на пятачке перед входом в метро и соображает: "Параноик хренов, быстро вспоминай - что вчера пил? Где, с кем, пароли, явки, адреса?" - Мирзафчега плющит не по детски, он прекрасно помнит - ничего не пил, нигде, ни с кем, не ел, не курил, жизнь прекрасна и удивительна, просто пипец. Псих протирает оранжевые очки. Бульдожка нахально лыбится Мирзафчегу в лицо. Бульдожкина Блонда строит ему глазки. На третьей попытке попасть к поездам Мирзафчег звонит Ленке.
- Тут такое дело... - говорит Мирзафчег и тянет время. Ленка молча ждет продолжения. - В общем, херня какая-то в метро творится! Я доехать не могу.
- Тачку поймай, - советует Ленка.
* * *
Мирзафчег смотрит в потолок. Незнакомый какой-то потолок, не родной. Мирзафчегу хорошо и спокойно, потому что на плече у него Ленкина растрепанная голова. Он хочет сказать: "Ленка, я тебя люблю" или "Давай поженимся!" Что именно - еще не решил, надо смотреть по обстоятельствам. Мирзафчег поворачивается к ней и тут же отворачивается. Вместо Ленки в кровати лежит Блонда. Мысли у Мирзафчега короткие и исключительно обсценные, причем больше всего его интересует - было ли у них что-то с Блондой или не было? И, если было, как он это забыл?
Мирзафчег лезет в прикроватный столик за сигаретами.
- Как ты думаешь, - говорит Блонда, - у нас с тобой что-нибудь было?
Мирзафчег так хорошо поперхнулся дымом, что сначала даже прокашляться не мог.
- А ты - ахха... аххха... аххха... - как думаешь?..
Блонда потянула на себя простынь и задумчиво сказала:
- Если было, то почему ты в трусах? И вообще мы где?
Мирзафчег точно уверен, что не у него. Блонда с тоской осматривается вокруг и выдавливает:
-Ну а шмотки мои где?
Действительно. Комната пустая, да и вообще какая-то странная, если не сказать больше. Всей мебели - кровать и две тумбочки по краям. Блонда тяжело вздыхает и отправляется искать ванную.
- А ванная ничего себе! Мне нравится. Интересно, сколько такая квартира в месяц стоит? Только пустенько как-то, считай мебели нет. Ой, похоже мои джинсы нашлись. Ага. Точно мои. И маечка. Как ты думаешь - как меня зовут?
- Я про это еще не думал.
- Ну там, Даша, Ксюша или Наташа?
- А какая тебе разница?
- Как это, какая?!! Не, это ты не понял. Если я Даша или Ксюша, значит в институте еще учусь. И типа, куда угодно могу в драных джинсах ходить, потому что поколение такое - все, куда ни плюнь, были Даши или Ксюши. А если я, например, Саша или Наташа, то я уже добилась чего-то, правильно? Или замуж вышла. Ну, и одеваюсь как приличный человек.
Мирзафчег давно натянул свои штаны, валявшиеся перед кроватью и мысленно прикидывает, где искать носки.
- А может ты вообще какая-нибудь Инга?
Блонда всмотрелась в свое отражение в зеркале.
- Неее... На Ингу я не тяну. Акцента нет. Слушай, а по-моему я не блондинка, а крашеная!
Мирзафчегу было глубоко пофиг, натуральная ли блонда эта Блонда, главное, чтобы Ленка никогда о ней не узнала. Он потянул из пачки новую папиросу и, на всякий случай, пошел курить на балкон. Что за квартира и у кого могут быть ключи от нее, оставалось неясным. Мирзафчег глянул вниз с балкона. Прямо перед подъездом кто-то намалевал белой краской по асфальту "1 + 1 = 3". Мирзафчег озадаченно сплюнул, воровато оглянулся назад в комнату и опять вниз. Надпись исчезла. Мирзафчега пробила холодная дрожь. Он неловко перекрестился, соображая - справа налево или наоборот? И оттого получилось это неискренно, и не помогло. Как пропала надпись внизу, так больше и не появлялась. Блонда высунулась на балкон со словами:
- Слушай, там на вешалке ключи, как ты думаешь - подойдут?
Доставучая какая-то Блонда, хорошо не круглая дура. Мирзафчег вздохнул и шагнул обратно в комнату. И тут откуда-то из одеяла зазвонил мобильник.
- Это мой!
- Нет мой!
- Ага, а с какого перепуга ты думаешь, я с тобой на чужой квартире встречаюсь? Сейчас ты как рявкнешь в трубку "Алё", а там мой муж...
- У тебя кольцо есть? Нет? Вот и молчи.
- Или жених! Или я его только обрабатываю.
- Хорошо, никто трубу не берет, ждем развития событий.
Закурлыкала свежая СМСка. Спеша, сталкиваясь лбами и тыкая не в те кнопки, открыли и прочитали: "Викуся, жду на Чкалова в семь"
- Ура! Я Викуся! - бывшая Блонда козликом заскакала по комнате, - Викуся, Чкалова в семь! Ну, мне пора. Тебе такси вызвать?
Мирзафчег идет искать носки, а заодно уж майку, трубу и бумажник.
* * *
- Алло, Ленка это ты?
- Лееенка? Какая Ленка?
Мирзафчег уже не уверен, какая. На Ленкином номере телефона сидит Блонда.
На обоях его лаптопа сидит Блонда.
На отпускных фотках, отданных в печать неделю назад, тоже сидит Блонда.
На коленках у Блонды сидит кривоногая бульдожина.
А в голове у Мирзафчега сидит Ленка. Смуглая, черноволосая Ленка, ничего общего не имеющая с Блондой.
- Хорошо хоть Блонда не звонит и не пишет, - соображает Мирзафчег. В последние несколько дней он начал капитально отъезжать крышей.
Мирзафчег остро нуждается в квалифицированной помощи. И чувствует, что если ему срочно не оказать просто квалифицированную помощь понадобится квадифицированная медицинская помощь. Как к гадалке не ходи. И тогда Мирзафчег, презрев предрассудки, звонит гаду. Гадом (то есть, гадателем) считается Альбибек, экстрасенс неопределенной национальности и неопределенной же ориентации. За десять лет он сменил тучу самых разнообразных профессий, технических, творческих и не очень, три трудовые книжки, пару жен и пять прописок. Раздолбай Мирзафчег и сам умеет вешать на уши разнообразную лапшу, но в случае с Альбибеком чувствовует что-то на порядок более серьезное, выходящее за рамки ста способов сравнительно честного отъема денег или НЛП. В его присутствии Мирзафчегу всегда становилось немного жутковато. Возможно, это из-за неопределенной ориентации. Альбибек слушает, не перебивая, сбивчивый телефонный рассказ, курит и щурит узкие восточные глаза. Крашеная коза с амнезией и закольцованное метро его, кажется, не заинтересовали.
- Так что там на асфальте было?
- 1 + 1 = 3.
- И пропало?
- Ну. Я моргнул, все пропало.
- Мдааа... Подожди, не вешай трубку.
Альбибек делает два шага от стола к окну, потом возвращается за папиросой, прикуривает, выходит из комнаты в кухню и задумчиво смотрит в окно. Что-то в рассказе Мирзафчега выходит за рамки обычного перепоя. Что-то мешает сосредоточиться, что-то, что Альбибек уже видел или слышал. Забарабанили по стеклу нервные пальцы. Тонкая струйка дыма пролилась на подоконник, растеклась в лужицу и растаяла. Альбибек тянется, открывает верхний шпингалет, распахивает окно и выглядывает наружу. Высокое сталинское окно обрезает панораму, часть двора и площадку перед подъездом не видать, тогда он наваливается животом на подоконник. Внизу на асфальте свежей эмульсионкой белеет надпись "1 + 1 = 3".
- Главное - не моргать, - шепчет сам себе Альбибек. И моргает. Надпись исчезла.
Тогда Альбибек повторяет еще раз, как заклинание:
- Главное - не моргать!
Он возвращается в комнату и говорит в трубку Мирзафчегу:
- Я заеду в 5, прокатимся в метро. Для начала подъедем к "Красным воротам"...
- Зачем? - глупо спрашивает Мирзафчег.
- Так, есть пара идей...
Альбибек подходит к книжному шкафу, щурится, вспоминает, вынимает несколько книг из первого ряда и наконец-то выдергивает из второго нужный облезлый томик. На титульном листе расплывшийся от засаленности библиотечный штамп. Подзаголовком, жирным курсивом вылезает слово "лекции".
* * *
Альбибек говорит с кем-то по телефону у подъезда, а увидев Мирзафчега, коротко кивает на серебристую хонду. Уже садясь за руль, он замечает:
- Кирпич повесили. Придется через проходной двор. Направо и опять направо.
Они выезжают через глубокую арку сталинского дома, на той стороне улицы рекламный плакат - некто в оранжевых очках жизнерадостно скалится над стаканом оранжевой жидкости. Мирзафчег и Альбибек едут молча, Альбибек сосредоточенно хмурясь, Мирзафчег - прикидывая, светит ли ему психушка, если история с метро не повторится. Улица односторонняя.
- Я знаю, что такое один плюс один равно три, - спокойно замечает Альбибек.
- И что? - Мирзафчег не уверен, что ему это поможет.
Они сворачивают направо во второй раз.
- Это эффект Кулешова.
Мирзафчег так и знал, что не поможет. Альбибек продолжает:
- Монтаж. Монтаж в кино, представляешь себе?
- Нет.
- Режиссер вырезает кадры с один актером и вставляет кадры с другим. Вырезает Ленку, вставляет Блонду.
Бульвар сменяется переулком, вдоль улицы запаркованы машины, впереди за перекрестком суетится эвакуатор, пытаясь выдернуть из плотного ряда чью-то иномарку. Они еще раз сворачивают направо. Альбибек рассеянно смотрит перед собой.
- При чем тут я? Я не актер!
- Ты не актер. И я не актер. Мы персонажи.
- Блять!
- Ну, допустим, Блонда - дура, ну а ты... Помнишь, как тебя зовут?
Узкий переулок с односторонним движением выводит их на улочку пошире. На следующем перекрестке они опять берут вправо - улица, на которой они оказались, не имеет ничего общего с проспектом. Шумит подвыпившая компания, выходящая из ресторана. В правой полосе от остановки отъезжает троллейбус. Прямо перед ним парочка договаривается с таксистом, троллейбус начинает неуклюже объезжать такси, искрят и срываются рога.
- Блять! - Мирзафчег со злостью роется в памяти.
Ленка. Мирзафчег. Где-то так и больше ничего.
- Куда едем? - спрашивает Мирзафчег.
- Там тоже кирпич, через перекресток, потом направо - отвечает Альбибек.
В этот момент джип, выворачивающий на встречную для обгона, лоб в лоб сталкивается с субару и удар выносит с проезжей части и джип, и хонду. шедшую по второй полосе. Скрежет тормозов, звон стекла, женские крики. Альбибек пристально смотрит на Мирзафчега, руль вдвинулся ему в грудную клетку, не останавливаясь воет клаксон.
- Сейчас! - говорит Мирзафчег, пытаясь отстегнуть ремень безопасности.
- Один плюс один равно три! - шепчет Альбибек.
- Сечас, сейчас... - хрипло повторяет Мирзафчег. Левая рука его не слушается.
- Это монтаж! - шепчет Альбибек.
- Кто он? - хрипит Мирзафчег.
- Джонни делает монтаж, - отвечает Альбибек, оскаливается в усмешку и замолкает.
- Блять! - орет Мирзафчег, обрываясь в темноту. И успевает еще подумать: "Как я его теперь найду?!!"
* * *
Мирзафчег открывает глаза и видит знакомый потолок. Мирзафчег поворачивает голову влево и видит Блондину голову. Мирзафчег на всякий случай проверяет - все чинно-целомудренно, он в трусах.
- Слышь, - говорит Мирзафчег, - ты знаешь Джонни?
- Конечно, - говорит Блонда. Она хмурится, трет переносицу и спрашивает - Как ты думаешь, у нас что-то было?
- Ты знаешь Джонни? - повторяет Мирзафчег спокойно, как ребенку.
- Ну этот... - Блонда прикусывает нижнюю губу и силится вспомнить, - как его... приколист. Он заметный такой. Очкастый.
- Джонни - это лысый в оранжевых очках?
Блонда кивает.
- Так это Джонни... делает монтаж! - утвердительно повторяет Мирзафчег.
Блонда разворачивается.
- Он режет жизни, твою и мою... И склеивает.
В глазах у нее недоумение. Потом страх. Блондины глаза с расширенными зрачками.
- Не моргай! - строго говорит Мирзафчег.
Но Блонда не удержалась и моргнула.
Темнота.
* * *
Сначала был звук.
Потом свет. Серое утро в серой комнате почти без мебели.
Звонит телефон. Мирзафчег снимает трубку и спрашивает:
- Кто это?
- Альбибек.
- Кто?
- Я же сказал, Альбибек. Видимо, он передумал. Видимо, я нужен ему в финале.
- Альбибек, как мне его найти?
Альбибек хмыкает.
- У него огромное самомнение. Тянет не меньше, чем на Хичкока. Он придумал себе эпизодическую роль чудака у метро и, как я думаю, заставит вас с Блондой пересняться.
- Значит, метро.
- Значит, метро. Желаю тебе удачи!
* * *
Мирзафчег держит режиссера за грудки, оранжевые очечки хрустят под каблуком, кое-какие режиссерские зубы тоже:
- Вот только не надо мне "Матрица имеет тебя!" - орет ему в лицо Мирзафчег,- Ты, блядь в очечках, Джонни! Какого хрена ты - положительный герой, а я Мирзафчег? Ты, блядь, в жизни своей что-нибудь сделал? Ты, блядь, кого-нибудь любил? Ты, блядь, ставил все на карту, чтобы выиграть? Ты, блядь, пил шампанское вообще? Хрена ты видел в своей жизни, блядь, чтобы у меня вот так жизнь спиздить! Она, блядь, моя! И только моя! А ты, сука, можешь засунуть этого своего Хичкока, эти свои Канны, эту свою пальмовую ветвь себе в жопу!
- Поздно, - хрипит режиссер, - у нас уже куча всего отснята. Что ж это все - в корзину что ли? Смонтируем... ххха!.. спецэффекты наложим... тебя с ножом, Блонду в кровищще... Все будет по сценарию!
Мирзафчега передергивает. Он разжимает кулаки и режиссер шмякается в свои же зубы.
- Да пошел ты нах, - спокойно говорит Мирзафчег. - А хотя бы и в корзину.
Он демонстрирует режиссеру средний палец:
- Вырезай! Крупным планом вырезай!
И уходит в закат.