Аннотация: серьезное через смешное, оглянитесь и разгребите вокруг себя это д*****... Посвящено западной чуме ХХI века!
Культура, мать ети!
Памяти покойного Дмитрия Черкасова, кем я был вдохновлен, карябая.... (запись оборвана)
Валерий отчаянно щелкал кнопками пульта в поисках хоть одной приличной телевизионной программы или сколь нибудь удачного голливудского фильма. Он невольно с ехидством вспомнил, что раньше было несколько кагалов и смотреть было абсолютно нечего, а теперь каналов за шестьдесят, а смотреть все равно нечего, главное что денюжки за это "ничего"отдавать приходиться. Тем не менее мало-мальский прок от этого занятия был - так Валерий и миллионы ему подобных коротали свое время после работы, отдыхая от трудовых будней.
"Черт возьми, и на телефидение одни евреи, ты им денюжку, они тебе кукиш, хотя и с маслом" - кочегар третьего разряда скис в кресле: наблюдать за кислыми, заплывшими от ума мордищами, политиков порядком надоело, от их заумных речей вяли уши, так как простой человек не способен понять всего предложения, впрочем, как и сами хозяева "золотых слов". Все таки пословица права: "молчание - золото", однако оно не относиться к пластмассовому макету иллюзорной жизни. Будешь молчать - не поймут, проявиш благоразумие - засмеют, растопчут, уничтожат.
Валерий зевнул - голливудские кинодива со сказочными сюжетами больше напоминали мифы и былины, только переиначенные на современный лад, действовали на матерого и наученного жизнью кочегара угнетающе. Посмотрев подобных кинолент, непросвященные могли искренне поверить что если заехать по пускай и пустой голове тумбочкой семнадцать раз, то развалиться именно тумбочка, что можно действительно промахнуться из пистолета, стреляя недоброжелателю в голову, с расстояния в пятьдесят сантиметров выстрелив при этом сто тридцатьсемь раз из семизарядного пистолета...
На экране мелькнула тень скачущего на манер краснозадой макаки артиста, вернее поп-звезды, кому верно поклонялись как маленькому божку, идолу, миллионы доверчивых, мягких, добрых и при этом всем бесросветно тупых граждан. Они долго могли разбирать композицию с "вселенским" смыслом и задумкой, вдумываться в слова песенок, гениальных, зарифмованных и при этом до удивительонсти пустых, ну и конечно же опасно роковых. После экранной версии, клипа, как принято называть сие искривленное чадо корявой и незамысловатой фантазии, песенка приобретала абослютно новый смысл, так как можно было не только задуматься над текстом, но и поразмышлять о поведении, гардеробе любимых поп-див, воочую увидеть их кривляния, и без того орущие в их текстах, написанных талантами из закоулков, которые как ни странно хоть и были людьми творческими, но при этом постоянно получали в школе двойки, были биты родителями и нюхали втихаря клей.
Печальное зрелище на экране заставило вспомнить его стареньку и потертую группу, чьи тексты были столь аллегоричны и действительно предсавляли плод вопиющего и великого таланта, что с эстрады они вылетели очень скоро, как слишком тусклые и неяркие... Крашенные пугала остались вне конкуренции, посылая на три веселых буквы вопрошающих журналистов (у которых, по их мнению были нелепые и глупые вопросы, недостойные мало-мальского внимания, которые к тому же сильно задевали и оскорбляли бедненькую ряженку).
Валерий щелкнул кнопкой пульта, постепенно сползая с кресла на пол. Шла юмористическая программа, вернее трансляция концерта в исполнении юмористов. В зале царил заветный аншлаг и как ни странно, по прошествию целого часа народу не поубывало, видать сиденья были обильно смазанны клеем. Тут кочегару припомнилась известная и горячо любимая программа, основным смыслом которой было пересказывание народных анекдотов. После недолгой царившей в студии тишины, один из юмористов, начинал излагать, вернее стичитывать, анекдотишку из богатых закромов необьятного народного склада юмора и иронии. Затем следовала секундная пауза и дикий, несторойный РЖАЧЬ юмористов, то ли для того чтобы заразить своим примером зрителей, то ли для того, что бы указать проницательному demos-у слово после которого следует залиться истеричным хохотом.
Картавая физиономия знатока физономии внезапно возникла на голубом экране, извергая нескончаемый поток эпитетов в адрес мазни товарища Малевича, а также других гениев кисти вроде Пикассо, которые видимо покорили интересующихся культурой индивидов тем, что смогли наскальной живописью привлечь внимание миллионов.
Тяжелов взодхнув, Валерий взялся за газету, в то время как известный всем "шиз" Жиринковский по делу несправедливо "обкладывал" честных, и заинтересованных в будующем страны, депутатов с солидными особняками, армией любящих их кошелек проституток-секретарш и приличным автопарком, состоящим из раритетных и уникальных экземпляров. Под одобрительные возгласы пародистов-юмористов, депутаты орали что все, что гонит Жиринковский - бесовщина, клевета, провокация ну и конечно же оскорбление их нерадивой морали.
Прав был профессор Преображенский - от газет портиться аппетит. Поэтому печальная статистика, которая гласит, что целиком половину статей прочитывают только четверть читателей была прискорбно права, причем тут не виноваты одни читатели, охотящеся за заумно-бредовыми сумасшедшими мыслями экспертов, которые искренне верят, что газета придаст им семи пядей во лбу, а виноваты тут как раз-то редакторы, которые пропускают бесовщину аморального толка в печатное изделие. Но по инерции и по привычке чиатателей не убавляеться, что самое главное для предпринимателей, акул капитализма.
Снова взяв в руки пульт, Валерий нашел трансляцию с места митинга, посвященную защите непрекосновеннй, дорогой и иллюзорной демократии и свободы слова. Стадо, ведомое не совсем смышленным, зато предприимчивым вожаком всегда путало заветную свободу слова с словоблудием, почетную идею демократии, не признавая того факта, что демократия плавно трансформировалась в дерьмократию, причем была она трансформирована нарочно и намеренно, группой гениальных психологов и знатоков общества. Они сработали так отлично, что пластмассовый макет демократии не признавался как таковой, оставаясь сладкой ложью на невидимой горе трупов, океане крови, небосовде несправедливости в пасти бездонной пропасти небытия, которую человечество страшно боиться, хотя само помогает себе ускориться в направлении энтакой черной дыры.
Валера задумался. А реньше ведь такого не было. Не было этого беспредела. Потому что это болезнь, обширная эпидемия от которой можно спастись только карантином или полной изоляцией, который сулит огромное количество неприятностей, вроде ярлыков "страна зла", мародерствующее племя, изгои, и других противных нормальной изнеженной душе бирок. Она уже здесь. Эпидемия. Прислушайтесь и вы услышите неровное дыхание вперемешку с рыком страшного зверя-убийцы, убийцы морали, рассадника опасной посредственности, под руководством гениальной безнравственности.
--
Валера, собака на улицу проситься... - донесся знакомый зычный голос жены.
--
Ну и что... Я фильм уже полвечера ищу... Вот, "Хищник-Два", давай посмотрим, а потом вместе пойдем.
--
Ну ладно...
Смысл чумного фильма сводился к незамысловатому сюжету: представитель инопланетной рассы дикарей с отталкивающей внешностью (что бы убивать людишкам его было не жалко), но более высоким уровнем технологий какого-то черта забывает на матушке-Земле и согласно своему дикарскому обычаю начинает охоту, естественно за людьми. Судя по всему это забава такая, он все равно что охотник, недаром хищник, убил, башку оторвал жертве, и повесил у себя, вроде как трофей, аналогичный тем, что висят у многих нас в домах, только если у нас оленята, искаженные от ужаса мордахи бурых мишек, то у них физиономии людишек.
Под конец просмотра очи сомкнулись и Валерий мирно захрапел. Жена видимо тоже придалась крепким обьятиям Морфея. Валере приснилось, что недалеко от города, приземлился подобный отморозок с карманным лазером. Но век его не был долго - Россия, мать ети, - он легко вычислялся по глубоким следам в снегу, хотя местные жители им совершенно не интересовались и на следы внимания не обращались. Попытки спровоцировать их, чтобы взяли в руки ружья, вилы и лопаты, как в США, успехом не увенчались- пришельца, в его защитном, переливчивчатом одеянии, принимали за алкогольную галлюцинацию и старались побыстрее принять стакан, чтобы "глюк" испарился. В воинской части, расположенной по соседству, оружие никто не носил - это был строительный батальон, там не менее обозленные на весь свет стройбатовцы вместо приветсвия в ответ на появляение пришельца, больше похожего на страшного клоуна, щедро одарили отвесистыми пинками.
Пришелец грустно слонялся по всей округе, роняя капельки зеленоватой крови, пока не был случайно прибит пьяным кочегаром, уминавшим уголь совковой лопатой и не заметившим по причине "невидимого уостюма", несчастного "хищника".
"Здесь тебе не Америка!" - удовлетворенно потянувшись произнес Валерий, сладко потягиваясь, а потом добавил: "мы еще не до конца заболели вашей чумой!"