Аннотация: Незапланированная прогулка в лес может иногда обернуться самыми невероятными последствиями. Как быть, если на кону оказывается само твоё существование, за которое заплачено чужой жизнью?
Дождь барабанил в окно уже вторые сутки. Так странно - лето, а дождевые капли, падающие с неба, до того пронизывающие и холодные, что хочется закутаться в шерстяное одеяло и сидеть в кресле с чашечкой чая. Но увы, для летнего лагеря, куда отправила одиннадцатилетнюю Ясю Егорову её бабушка Зоя Ивановна, чай вне расписания был непозволительной роскошью. Здесь вообще все было непозволительной роскошью.
Пионерский лагерь располагался в живописном уголке. Смешанный лес, полноводная речка с прозрачной до самого дна водой, чистейший воздух, какой бывает вдали от загазованного мегаполиса, где жили Яся и её бабушка. Старушка наверняка хотела сделать единственной внучке приятное, но её понятия о лагерях происходили из далекого прошлого. Нынешний же лагерь встретил юных постояльцев обшарпанными, давно некрашеными стенами, скрипучими койками и кое-где протекающими крышами. Типично для середины девяностых. А уж о местной кухне и говорить не хочется. Остывший жиденький борщ, вымя, которое нельзя не то что разгрызть, но и поцарапать ножом, слипшиеся макароны. Яся с тоской вспоминала бабушкины ароматные котлеты с восхитительно нежным картофельным пюре.
Стрелки часов, висевших в их палате, показывали два часа дня. Время тихого часа, но никто из девчонок не спал. Немного поиграв в карты, девочки начали обсуждать ребят.
- Как вам Славка Борисов? Тот, черноволосый? - спросила Ленка Ипатова, высокая девочка с пышной гривой каштановых волос, тасуя колоду карт. Последнюю партию она проиграла, потому на лице её читалось лёгкое раздражение. Она хотела немного отвлечься, и решила увести разговор от обсуждения игры.
- Да никак, воображает о себе невесть что, говорит, что предки его новые русские, и в Америке он был, и в Париже. Только вот вряд ли его отправили бы сюда, будь его родители действительно так богаты. И не носил бы тогда китайские джинсы, - насмешливо ответила Ира Репина,одноклассница Яси. Эта девочка носила фамилию великого художника, и это было единственное её достоинство. Мелкие, невыразительные черты её лица напоминали крысиную мордочку, а сходство с этим малоприятным зверьком добавляли реденькие волосы грязновато-русого цвета до плеч. Это все отлично сочеталось с завистливостью и подлым характером, стремлением лезть туда, куда её не просят. Она уж точно не слышала поговорок о любопытной Варваре.
Не прошло и недели, как они с Ирой повздорили. Дело в том, что из всех детей, приехавших в лагерь, Яся подружилась с Володей Дружининым, тихим светловолосым мальчиком в очках и старой штопанной одежде. У Володи не было папы, а мама, работая простым учителем, с трудом смогла выбить сыну путевку в лагерь. У мальчика было слабое здоровье, и она надеялась, что пребывание на природе немного подправит его самочувствие, и он сможет завести себе друзей. Однако и с первым, и со вторым пунктами вышел прокол. Худенький, на голову ниже и слабее всех остальных мальчишек, Володя был идеальным объектом для издевательств, плевков и тычков. Начитанный и интеллигентный, он был совершенно не способен постоять за себя. В числе тех, кто любил задирать Володю, оказалась и Репина. В тот день Борисов сорвал с мальчика очки и побежал, дразня его ими. Володя попытался погнаться за ним, но Ирка исподтишка поставила ему подножку, и тот упал, набив здоровенную шишку. Репина загоготала, но тут же оказалась на земле, а Яся вцепилась ей в волосы. Пока их разняли, Яся успела изрядно проредить и без того небогатую шевелюру противницы, а Ирка - поставить ей фингал под левый глаз. Драчуний вместе с Володей и мальчишками привели к заведующей Наталье Ивановне, полной светловолосой женщине. Она битый час читала им нотации на тему недопустимости драк в лагере, а затем приказала переселить Ясю в палату, где жила Ира. Видимо, надеясь, что совместное житье подружит девочек. Но этого не произошло. Правда, открытой агрессии по отношению к Ясе и Володе больше не проявляли, но их не принимали ни в одну компанию, а на спортивных тренировках их в команды отбирали последними. Впрочем, ни Яся, ни Володя сильно не страдали от этого.
Вот и сейчас Яся сидела в стороне, уставившись в окно, и лишь краем уха слышала беседу соседок по палате. И не сразу уловила, что разговор в какой-то момент затронул её.
- Кстати, помните старый хутор, на который мы набрели позавчера во время прогулки в лес? - вдруг ни с того ни с сего спросила Женя Иванова. - Ну, старые развалины, на той стороне речки. Славка еще пугать начал легендами о желтых огнях и темных призраках. Ну, точно придурок.
- Ужас какой-то, груды старого камня, да печки полуразваленные. Вообще, ничего интересного, - подала голос Репина. Она покосилась на Ясю. - А вот нашим голубкам там понравилось. Хотя, кто знает, может, этот тощий очкарик в штаны наложил от испуга, и старался, чтобы никто не заметил.
Девчонки нервно хихикнули и покосились на Ясю. Та улыбнулась и спокойно ответила:
- А вы сами-то свои трусы отстирали, или без мам никак? То-то тряслись как зайцы!
Репина покраснела и подскочила:
-Ну, да, тебе-то мамаша не постирает никогда и ничего, потому что умерла! А что это тебе очкарик подарил? Камушек? Когда свадьбу сыграете?
Она вынула из кармана небольшой камень, обычный, серый, будто гладко отполированный. По виду он немного напоминал шестиконечную звезду. Володя и правда дал ей этот камень там, в лесу. Просто привлекла его форма.
Вот это был удар ниже пояса. Яся медленно поднялась с кровати. В её душе поднималась ярость - мало того, что эта тварь копалась в её вещах, так еще и погибшей матерью попрекнула.Подслушала, небось, ведь Зоя Ивановна и бабушка Иры, Алевтина Степановна, были закадычными приятельницами и частенько захаживали друг к дружке в гости. Вероятно, глаза выдали Ясины чувства, потому что девчонки стихли и с опаской смотрели в её сторону.
Она, не спеша, приблизилась к Ирке. Роста Яся была небольшого, ниже Репиной на полголовы, но та от страха съёжилась и как будто уменьшилась в размерах.
- Ну-ка, отдай, пока последних волос не лишилась! - ласково пропела Егорова, протягивая руку и лучезарно улыбаясь.
С минуту они буравили друг друга глазами, а затем Репина швырнула каменный шестиугольник в угол.
- Подавись! Больно нужен!
Хлоп! Со всего размаху на щеку Ирки опустилась ладонь, и та отшатнулась, схватившись за лицо. Девочки будто оцепенели. Никто даже и не думал вмешаться. Несмотря на отношение к Ясе, её соседки осознавали, что Репина перегнула палку, и решили остаться в стороне.
- Еще раз упомянешь мою маму, крыса, я тебе покажу, до конца жизни помнить будешь! - тихо, но четко выговорила Яся. - И не смейте больше трогать мои вещи! - обратилась она ко всем. Ответа не последовало. В полной тишине она подошла и подобрала камень и вышла вон из палаты, плотно и как-то слишком аккуратно закрыв за собой дверь. Никто даже не шелохнулся до тех пор, пока её шаги не стихли в конце коридора.
Лес встретил Ясю сыростью и запахом влажной травы. Дождь уже почти утих, осталась только мелкая морось, падавшая с высоты грязно-серого неба. Она забивалась девочке за ворот старенькой кофточки от спортивного костюма, добравшись даже до хлопчатобумажной футболки. Это при других обстоятельствах вызвало бы у Яси дискомфорт, но сейчас школьница была слишком обозлена, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
- Крыса! Тупица! Сволочь! - самое мягкое, что слетало с губ девочки в адрес ненавистной соседки по палате. Бабуля её, Зоя Ивановна, была весьма интеллигентной женщиной. Услышь она из уст своей ненаглядной Ярославы нецензурщину, схватилась бы за сердце и валидол. А потом бы собственноручно прополоскала Ясе рот хозяйственным мылом. Как в детстве её маме Ольге.
Мама...Кулаки Яси сжались, лицо скривилось.
"Если эта дрянь еще раз подобное скажет, то я..." - с болью думала девочка.
Поглощенная этими невесёлыми мыслями, Яся углублялась все дальше в лес, не замечая, что чаща становится все гуще, а лагерь всё дальше. Ветка, хлестнувшая её по лицу, заставила Ярославу вынырнуть из омута злости и оглядеться вокруг. По спине пробежал неприятный холодок, и сырость, и промозглая погода были совершенно ни при чем. Это был отдаленный и глухой участок леса, куда не пускали обитателей пионерлагеря. Кругом, будто лесные стражи, стояли высокие деревья, а снизу сердито топорщились какие-то колючие кустарники, и кожа девочки на незакрытых одеждой участках была в мелких саднящих порезах. Листва деревьев была настолько густой, что тут было немного темнее, чем на открытой местности.
- Я заблудилась ...Вот блин! - со смесью страха и злости проговорила Яся, пнув какую-то шишку, которая, отскочив будто пуля, покатилась куда-то в сторону, шелестя по мокрой траве. Что-то напрягло Ясю в этом звуке. Что-то, что было до ужаса неправильным. Но размышлять над этим ей было некогда, надо было выбираться. Потому как оставаться в глухом лесу Ярославе хотелось меньше всего. Нет, о призраках, демонах и прочей чертовщине она не думала. Но вот дикие животные типа волков да медведей - это вполне реально. Змеи - тоже та ещё радость. Навыками выживальщика девочка обладала чуть меньше, чем никак. Она постаралась припомнить хотя бы что-то из уроков природоведения, но вспомнила только то, что мох на деревьях в лесу находится с северной стороны. Однако, это ничем не могло ей помочь, ведь в какой стороне расположен её лагерь, Яся понятия не имела.
Потому она набрала в лёгкие побольше воздуха и крикнула погромче: "Ау!". Может, её услышит лесничий. Или вожатые, ведь должны же в лагере обеспокоиться пропажей ребёнка.
И тут же откуда-то спереди раздалось ответное "Ау!". Яся обрадовалась и побежала на звук, продолжая аукать. Ответные крики то удалялись, то приближались, а Яся все шла и шла, иногда переходя на бег, пока не заметила, что в лесу стало темнеть, но она до сих пор так и не увидела того, кто ей отвечал. Она остановилась, чтобы перевести дух и тут поняла, что именно встревожило её не так давно. Стояла абсолютная тишина. В лесу такое ведь невозможно, правда? Есть птицы, насекомые, звери. Они все ведут свою обычную жизнь. Звери копошатся в траве, птицы поют в ветвях, их крылья шуршат при полете. Тоненько и противно пищат комары, а сверчки издают тот самый неповторимый звук, который у людей ассоциируется с летней порой. Но сейчас было настолько тихо, что Яся могла слышать только собственное взволнованное дыхание и учащённый стук своего сердца. И тут позади хрустнула ветка. В такой тишине это прозвучало особенно громко, даже оглушающе. Яська обернулась на звук и в сгущающихся сумерках увидела, что метрах в двадцати от неё за деревом стоит кто-то. Шурх...Шелест травы с другой стороны. Девочка что есть силы рванула в сторону. Ноги разъезжались на мокрой почве, под ноги то и дело норовили попасть какие-то коряги, но страх, безотчетный и безрассудный, гнал её вперед.
Хрясь! Резкая боль в лодыжке, и вот Ярослава уже лежала на земле, еле сдержавшись, чтобы не завыть от боли.
- Попалась, Тринадцатая! Тяжеловато было найти тебя! - перед школьницей возник некто в черном плаще с капюшоном.
"Его голос..."
- Так это ты мне отвечал? - пролепетала Яся. Вот же ж нелепость, какая разница, не о этом надо думать!
- Помолчи, малявка! - незнакомец сделал легкое движение рукой, и губы девочки будто склеились. Как ни силилась она, а раскрыть рот больше не могла.
- Вот так! Маленькие девочки должны говорить что-либо только тогда, когда им дозволено. И ЧТО им дозволено.
- Сир Крисандер? - незнакомец обернулся: к нему приближался его подчиненный. Он подошел, почтительно склонив голову.
- Все готово, Арбисс? - спросил первый.
- Да, Ваша Милость! Ваши слуги ждут вас! - ответил тот, снова поклонившись. Он кинул взгляд на лежащую у их ног Ясю. - Это и есть та самая? Неказистая.
- Но наш оракул указала на неё.
Яся видела, как подошел второй, тоже весь в черном. Но их разговор остался для неё загадкой. Говорили эти двое явно не на русском. Единственным её желанием было сейчас оказаться отсюда как можно дальше. Но даже если бы не поврежденная нога, она не смогла бы даже подняться. Все тело будто стало ватным и непослушным. К тому же Ярослава понятия не имела о том, в какую сторону ей бежать.
Второй наклонился и протянул руку к ней. Она в страхе зажмурилась и попыталась отползти, но не смогла. Глаза накрыла повязка. Яся почувствовала, что её подняли и куда-то понесли, закинув на плечо. Через какое-то время она услышала приближающиеся звуки голосов ещё как минимум человек шести. Говорили они так же неразборчиво, как и её похитители. Наконец, её опустили на землю, но повязку с глаз не сняли. Зато связали еще и руки.
На поляне воцарилась тишина. Сир Крисандер стал возле похищенной Яси.
- Братья и Сёстры! - зазвучал его голос, который, казалось, пронизывал невидимыми нитями всё пространство вокруг. - Сие дитя ключ к нашему освобождению, нашему возмездию тем, кто преследовал гильдию Детей Альти и нарёк нас Проклятым Культом. Да падет Серебряный Лев и его отродья! Да сокрушит пламя нашей ненависти безумцев, ставших на нашем пути!
- Да сокрушит! - синхронно проговорила собравшаяся на поляне группа.
Ясе развязали глаза, и она обнаружила, что сидит на поляне в середине круга, образованного стоящими людьми в длинной диковинной одежде. Их лица скрывали маски.
Её похититель был, вероятно, за главного. Он сделал знак, и ему поднесли круглую чашу с какой-то жидкостью.
Тут же чьи-то руки подняли Ясю и поставили на ноги. Вывихнутая лодыжка отозвалась резкой болью, и Яся упала бы, если бы стоящий рядом не подхватил её и практически не приволок к главарю. Главарь возвышался перед ней. То ли свою роль сыграл страх, то ли так оно и было, но Ясе он показался очень высоким. Он снял капюшон и посмотрел на неё сверху вниз. Лицо, обрамленное темными волосами примерно до плеч, как и у всех, скрывалось за маской, а вот глаза...Радужка темного, практически черного цвета, на фоне которой зрачки были почти не заметны. Ясе эти глаза показались бездонными старыми колодцами, упав в которые рискуешь или шею сломать, или утонуть в ледяной воде. Он опустил указательный палец в чашу, обмакнув его находящейся там жидкостью и протянул руку к голове девочки. Яся завертела головой в попытке не дать прикоснуться к себе, но те, кто держал её, схватил её голову и зафиксировали так, что она больше не могла ею двинуть. Высокий провел по её лбу пальцем, словно вычерчивая на нём некий символ. По лицу Ярославы потекла густая теплая жидкость. Часть её попала девочке в рот, и Яся с ужасом узнала этот солоноватый металлический привкус. Тот же, что и тогда, год назад, когда она упала с велосипеда и разбила губу. Кровь.
"Я в руках у психов. Это, наверно, секта, и сейчас меня принесут в жертву" - подумала она. По лицу Яси потекли слёзы, она вовсе не хотела умирать. Она вдруг вспомнила бабушку Зою. Строгая и принципиальная, она тем не менее искренне любила свою внучку и заботилась о ней. Как же она сможет пережить то, что сейчас случится с Ясей?
Между тем главарь отвернулся от Яси и снова что-то сказал собравшимся. Все как один вытянули вперед руки и застыли в молчании. Несколько секунд, показавшихся Ясе вечностью, ничего не происходило. Затем державшие плачущую Ясю, резко отпрянули от неё, а та, лишившись опоры, шлепнулась задом на траву. И увидела, как перед её лицом заплясал голубой огонёк. Потом еще один, ещё, ещё и ещё. Теперь уже сотни огоньков кружили вокруг Яси. Они обволакивали девочку плотным коконом, казалось, пронизывая её изнутри.
Главарь наклонился к ней. Девочка заметила, что маски на нём уже нет. Мужчина улыбался, и его улыбка больше походила на волчий оскал.
"А теперь ты поможешь нам убить Серебряного Льва, Тринадцатый Оракул!" - раздался в голове Ярославы низкий голос незнакомца, а его холодные черные глаза торжествующе блеснули. - "Даже не пытайся найти дорогу домой, тебя тут больше никогда не было, нет и не будет. И никто тебя не помнит. До встречи!"
Перед глазами Яси все поплыло, тело стало легким, как перышко, и будто взлетело, уносимое вдаль неведомой силой. "Это что, смерть?" - подумала она. И её сознание поглотила темнота.
И лесная поляна опустела, будто ничего на ней и не происходило никогда. Да только с тех пор приобрела славу гиблого места, где иногда пропадали люди и животные. Но все это уже совсем не относилось к истории Яси. Её будто и не было на свете. Главарь сдержал своё слово.