Темной Александр
История Лешего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы никогда не задумываемся, почему иногда люди ведут себя как животные, а в некоторых домашних животных, наоборот, есть какая-то Божья искра. Почему одних животных мы любим, а от других хочется как можно быстрее избавиться? История Дмитрия Лещева по прозвищу Леший пролила свет на этот вопрос.
  Леший сидел на скамейке в сквере и ждал свою подругу Дашу.
  В последнее время он любил бывать в этом сквере, наполненном запахами, звуками, разными людьми. Главное, что машины по этому скверу не ездили. Их выхлопные газы Лешего душили, не давая вдохнуть полной грудью, а шум автомобильных двигателей сводил с ума.
  А ещё он любил там бывать потому, что не мог находиться дома в одиночестве. Ему казалось, что стены, пол и потолок его квартиры, особенно по ночам, постоянно сдвигаются, норовя раздавить его в лепешку. По этой причине он часто ночевал на крыше своего дома, в зависимости от погоды, накрываясь то пиджаком, то курткой.
  Даже не глядя на часы, Леший понимал, что Даша опаздывает. Раньше он позвонил бы ей по мобильному телефону и спросил бы, где она, но сейчас в этом не было нужды. Леший чувствовал, что его подруга находится в пяти минутах ходьбы от сквера, и она приближается. Так торопится, что даже немного вспотела. Чуть-чуть волнуется. Это хорошо.
  Послышалось знакомое цоканье каблучков по тротуарной плитке, и на горизонте появилась ОНА. Боже мой, подумалось Лешему. До чего же она хороша! При виде её Леший испытал знакомое, но подзабытое томление в груди и шевеление в штанах.
  Да, она была прекрасна и желанна с распущенными волосами, в черном облегающем платье, которое начиналось ниже плеч и заканчивалось выше колена, в красных туфлях на шпильках. Под мышкой она сжимала красную сумочку, в которой мог поместиться только мобильный телефон и пара банковских карт.
  - Ну, привет, Дима! - сказала Даша, присаживаясь на скамейку рядом с Лешим.
  Да, для неё он был Димой. Не Лешим, а просто Димой. Она не знала, да и знать не могла, что её друга все называют Лешим с первого класса, с легкой руки его первой учительницы - Марии Павловны, когда она сослепу прочитала его фамилию в классном журнале - Леший, а не Лещев, кем он был на самом деле.
  Впрочем, Дмитрия это тогда не расстроило. Уж лучше, как полагал он, иметь кличку Леший, чем Лещ. К тому же, лещей он не любил и рыбаком не был.
  - Привет, Даша, - ответил Дима своей подруге, глядя на неё влюбленными глазами, но, увидев её грозно сдвинутые брови, отвел взгляд в сторону.
  - Ты ничего не хочешь мне рассказать? - Даша ткнула Дмитрия в бок локтем.
  Не больно, но этого вполне хватило, чтобы он понял, как она сердится на него.
  - Ты это о чем? - Леший снова посмотрел на свою подругу, но влюбленности в его взгляде уже не было. Только серьезность и сосредоточенность.
  - Ну... - Даша достала из сумочки пачку дамских сигарет, зажигалку и закурила, положив ногу на ногу. От вида этих ног, которые в тот момент Лешему показались длиннее и стройнее, чем обычно, от чего у него перехватило дыхание. - Например, где ты так долго пропадал? Почему не отвечал на звонки и не прислал мне ни одного сообщения? Чем ты всё это время занимался?
  - Может, не надо? - Леший с трудом оторвался от созерцания ног своей подруги и посмотрел ей в глаза. - Ты все равно не поверишь.
  Даша хохотнула.
  - Дима, я не поверю тебе, если ты скажешь мне, что за это время ты встретил богатую, успешную, красивую Гюльчатай, женился на ней, и она нарожала тебе кучу маленьких, похожих на неё россиян.
  Сказав это, она выпустила струю дыма Дмитрию в лицо. Хотя сигареты были со вкусом вишни, довольно-таки слабенькие, Леший начал чихать. Видя это, Даша тут же затушила сигарету об тротуарную плитку и кинула её в урну.
  Когда дым рассеялся, Леший перестал чихать.
  "Черт побери! - подумал он. - Зачем она курит? Это же так мерзко? Она же и себе, и другим здоровье портит!"
  - Спасибо, что прекратила курить, - от души поблагодарил он свою подругу, которая в тот момент смотрела на него как на ненормального. - Ну, если ты и вправду хочешь услышать правду, ты должна отнестись к моему рассказу серьезно и не перебивать меня.
  - Идет,- Даша кивнула. - Послушаем, что ты можешь сказать в свое оправдание.
  - Итак, слушай... В последний раз мы были с тобой в кафе "У Марины", где мы неплохо так поели. Потом мы с тобой поехали к тебе и замечательно провели время. Так как мне на следующий день нужно было на работу, я поехал к себе домой, чтобы выспаться и утром привести себя в порядок. Всё было как обычно. Я доехал до дома, припарковал машину на парковке. Когда я уже подходил к подъезду, меня окликнула женщина, которой на вид было лет сорок пять-пятьдесят. Она сказала, что я поставил машину на её парковочное место. А ещё она попросила меня, чтобы я переставил свою машину куда-нибудь в другое место. Так как других свободных мест на парковке на тот момент не было, и я был немного уставший, я сказал ей, что ничего такого я делать не буду. Пусть сама ищет свободные места и там паркуется. На что она сказала мне, что я об этом ещё пожалею. Я пропустил её слова мимо ушей, вошел в подъезд, на лифте поднялся на свой этаж, вошел в квартиру, почистил зубы, принял душ и лег спать. Во сне мне снилась та женщина, которая, грозя мне пальцем, говорила: "Ты ещё об этом пожалеешь... Пожалеешь... Пожалеешь!" И утром я, действительно, пожалел об этом. Потому, что я проснулся даже не в своей квартире, не в своей кровати, а в огромном кресле, в чужой квартире. Я испугался, начал оглядываться по сторонам. Я находился в комнате с очень большой мебелью, с очень высокими потолками. Я даже подумал, что попал в жилище великанов. Но, черт побери, как я там оказался? Я ведь даже не пил накануне. Никаких психотропных веществ я не употреблял и не употребляю. Тем не менее, я чувствовал себя как-то не так, как обычно. Я видел всё в совсем других цветах. Одни цвета были до такой степени яркими, что я не мог долго смотреть на те или иные предметы интерьера великанской комнаты. Другие цвета, наоборот, были слишком блеклыми. Вдруг за гигантской, закрытой дверью послышались детские голоса. Они были до такой степени громкими и противными, что захотелось зажать уши руками. Но почему-то я не смог этого сделать, даже перевернувшись на спину. И тут я увидел, что нет у меня рук. Вместо своих рук я увидел две мохнатые, когтистые лапы. Понимаю, в это верится с трудом, но вместо своих рук я видел две кошачьи лапы, которыми я двигал, но не мог ими достать до ушей. И я закричал. Я кричал от страха, но вместо человеческого крика у меня получилось шипение. И тут дверь в комнату с громким шумом распахнулась, и в комнату ворвались огромные дети. Это были мальчик и девочка. Мальчику на вид было лет десять, а девочке было лет восемь, не больше. И они были самыми настоящими великанами. Они светились изнутри желто-зеленым светом, как какие-то мутанты или инопланетяне, какими их в фильмах показывают. Мне это показалось странным. И самым ужасным для меня в тот момент было то, что они сразу побежали ко мне. Я не по-детски испугался, заорал во всю мощь легких. А как тут не заорешь, если страшно. Страшно за свою жизнь, за свое здоровье. Я обычных-то детей не очень люблю, считая их тупыми недоумками. А тут - дети-гиганты, источник повышенной опасности. Для меня, конечно... Если что, я только чужих детей не люблю. Своих-то я буду холить и лелеять. Да! Разумеется, то, что я тогда заорал - слишком громко сказано. Я открыл рот, а из него снова вырвалось шипение. Жалкое, мать его, шипение, которое детей не только не испугало, а даже развеселило. Не до смеха тогда было только мне. Первой моей мыслью было вскочить и убежать. Но тело было таким непослушным, что я с трудом оторвал его верхнюю часть от кресла и только смог опереться на лапы, в которые превратились мои руки. А детишки-переростки уже рядом. И они тянут ко мне свои ручищи. Понимая, что промедление смерти подобно, я заорал ещё громче, оттолкнулся лапами от кресла и попытался подняться на ноги... А хрен-то там! Встать на ноги у меня так и не получилось. Я сделал перекат с одного бока на другой и свалился с кресла. Только приземлившись на пол, на все четыре лапы, я понял, что у меня больше нет ни рук, ни ног. Есть только лапы. Четыре, мать их, лохматые лапы. Лапы, которыми я не умею пользоваться. Понимая, что все равно надо что-то делать, я распрямил свои новые конечности и сделал несколько шажков. Поначалу меня покачивало, но потом я выровнялся, и последующие шаги дались мне легче. "Платон, он что, пьяный?" - спросила девочка у своего брата и засмеялась. "Похоже, да, - ответил ей старший брат. - Но сейчас он станет трезвым!" Платон засмеялся и дал мне такого пинка под зад, что я сделал сальто в воздухе. Было страшно, обидно, но почему-то не больно. В тот самый момент в моей голове словно щелкнул переключатель. Снова оказавшись на четырех лапах, я понял, что мои новые конечности довольно-таки сильные. Они как пружины. И я могу ими управлять. И я, что есть мочи, сиганул под диван, который был ещё больше кресла. Конечно, дети-великаны пытались выцарапать меня оттуда своими ручищами. А мне что делать? Я, как мог, отбивался от них передними лапами. Очень быстро научился выпускать когти. До крови поцарапал девочку. Та с громким ревом выбежала из комнаты. "Яшка, ты что, сдурел, что ли? - тут же послышался голос Платона. - Ну-ка, вылезай оттуда!" И он протянул свою руку, чтобы схватить меня. А за секунды до этого я подумал, что нужно попробовать укусить его. Вдруг у меня и зубы такие же острые, как когти? И только его рука оказалась под диваном, я обхватил её передними лапами и вцепился в неё зубами. Прокусил его кожу и даже ощутил привкус крови во рту. Ощущение было приятным. Не каждый день предоставляется возможность причинить вред существу, которое более чем в десятки раз крупнее тебя. Платон вскрикнул, выдернул руку из моих лап и, соответственно, из-под дивана. А я остался сидеть там. Я-то думал, что мальчик-гигант, подобно своей сестренке, заплачет и уйдет, но буй там, как говорится, плавал! Платон схватил в руки игрушечный пластиковый меч и начал тыкать им в то место, где под диваном сидел я. Конечно, я начал метаться. И хотя при попаданиях меча в меня особой боли я не испытывал, мне было страшно. Очень страшно, поверь мне. Ведь не каждый день в нас дети-переростки тыкают огромными пластиковыми мечами, которые ещё светятся при каждом удачном попадании, да?.. Выждав момент, когда Платон-гондон промажет, я лапой направил меч в пространство между подлокотником дивана и полом. Меч глубоко вошел в эту щель и застрял в ней. Пока Платон, матерясь и оскорбляя меня всякими нехорошими словами, пытался вытащить меч из-под дивана, я покинул свое временное убежище. Я начал носиться по комнате, периодически кусая и царапая своего мучителя. В какой-то момент ему всё же удалось вытащить меч из-под дивана, и он начал так махать им, что у меня возникла уверенность в том, что он хочет убить меня. А я бегал и прыгал, петляя как заяц. Ведь я не просто убегал, я проверял новые возможности своего тела. И они мне понравились. Скорость, реакция, выносливость были на уровне фантастики. Страшно уже не было, так как появился азарт. В какой-то момент я запрыгнул на комод. Ударом меча Платон-гондон тут же смел с его верхней крышки игрушки, сувениры и дешевую бижутерию. И тут я посмотрел на зеркало, висящее над комодом. Точнее, на свое отражение в нем. И я увидел не себя, а кота. Даже не сибирского, а какого-то лохматого, пятнистого и отнюдь не породистого. Такого, словно его на помойке подобрали. И тут-то до меня дошло, откуда у меня эти лохматые, когтистые и сильные лапы, почему всё вокруг такое большое. Я вспомнил свой сон и встречу с женщиной, которая закончилась тем, что дама не первой свежести сказала, что я пожалею о том, что не переставил свою машину. Так она, оказывается, колдунья! И превратила меня в котяру. Да, тебе, Даша, трудно в это поверить, так как тебя никто не превращал в котяру драную, но я поверил, так как на себе это проверил. До этого я видел нечто подобное в фильмах, в мультфильмах, читал об этом в книгах. Но я-то считал всё это сказками, выдумками. А тут... Глядя на своё отражение в зеркале, я, конечно же, подвис. Как так? Я - кот? Да я с детства не любил котяр, считая их гадливыми и тупыми. Всё началось с того, что я, будучи мальчиком лет пяти гулял на улице около дома. И тут, откуда-то из подворотни, вылезла котяра, задрала хвост трубой, начала мурлыкать и тереться об меня. Я, конечно же, нагнулся и погладил её. Котяра тут же укусила меня. От злости и от боли я схватил её за шкирку и несколько раз ударил её мордой об асфальт. Котяра убежала. Глядя на кровоточащие ранки, оставленные зубами кошки, я тогда подумал, что ненавижу котяр, так как они тупые. Самое удивительное, что они всегда своим поведением подтверждали это. Они реально тупые! Вот собаки - полная противоположность им. Ни одна собака так бы не сделала, не укусила бы меня, дав погладить. Они ведь или сразу тебе не доверяют, или всегда относятся к тебе дружелюбно. Так ведь? Получается, колдунья превратила меня в одно из существ, которых я терпеть ненавижу! Вот ведь наказала, так наказала! Вот ведь тварь! И как мне теперь выкрутиться, как жить с этим? Я - котяра! КОТЯРА! Бред какой-то. И это было не кошмарным сном, а реальностью. Ужас. Что делать? Воспользовавшись моим замешательством, Платон-гондон размахнулся и нанес очередной удар игрушечным мечом. Реакция меня не подвела. Я соскочил с комода и устремился к выходу из комнаты, наивно полагая, что мне удастся свалить из этой комнаты, из этой квартиры, от этих детей-монстров. А дальше - как-нибудь разберусь, вырулю. За моей спиной, точнее, за моим хвостом, который, к слову сказать, был пушистым, послышался звон разбитого зеркала. Я уже почти подбежал к приоткрытой двери, в мыслях я уже был в безопасности, но тут у меня на пути возникла фигура гигантской женщины. Судя по чертам её лица, это была мать этих несносных детей. Только она была в разы больше их. Всё, мне писец, подумал я. Я остановился перед большой дамой и сжался в комок, полагая, что она сейчас меня затопчет, и на этом для меня всё закончится. Что ж, чему бывать, того не миновать. Давай, тетка, сделай это! Однако, вместо того, чтобы затоптать меня, большая женщина нагнулась, подняла меня с пола, прижала к своей мягкой, необъятной груди. От прикосновения к этой груди мне стало необычайно хорошо. Белое свечение, исходящее от женщины, меня успокаивало. И тут я понял, что писец откладывается. "Так, что тут происходит? - женщина обвела взглядом комнату, грозно сдвинув брови. - Платон, ты что, опять моего Яшку обижаешь?" Яшка - это и было имя кота, в которого меня превратила злая колдунья. Вместо ответа Платон-гондон пожал плечами и насупился. "А чего он такой... дурной?" Вместо ответа женщина-великан отвесила сынишке увесистый подзатыльник, сказав, что он - придурок. И не будет пользоваться гаджетами и смотреть телевизор, пока не наведет в комнате порядок... Что?! В моем детстве за это отец всыпал бы мне ремня по первое число, а потом меня бы лишили права смотреть телевизор, есть всякие вкусняшки и выходить на прогулки с друзьями, как минимум, на неделю. А тут приговор, на мой взгляд, был слишком мягким. И, несмотря на это, Платон расстроился. Даже всплакнул немного от обиды. Лично мне его жалко не было. Женщина же, с видом победителя, всё также нежно прижимая меня к груди, прошла в гостиную, положила меня на диван. Включила компьютер и начала работать на нем. После визуального осмотра богато обставленной гостиной с евроремонтом, я вскарабкался на спинку дивана и через плечо женщины посмотрел на монитор компьютера. Мне было интересно, что он там делает. Свечение монитора было слишком ярким для моих новых, кошачьих глаз. Но, даже часто щурясь, я понял, что моя спасительница и хозяйка работает бухгалтером на удаленке. Пока она работала, постукивая клавишами клавиатуры, меня потянуло в сон. И я заснул, лежа на мягкой спинке дивана. Проснулся я только вечером, когда с работы пришел муж моей хозяйки по имени Сергей. Всё семейство с его приходом оживилось, вышло встречать его в прихожую. Я тоже пришел в прихожую. Но не для того, чтобы поприветствовать главу семейства, а чтобы разглядеть его. И я разглядел. Увидел всё, что мне нужно. От него исходило светло-коричневое свечение. Пахло от него ужасно, будто он разлагается. И чертами лица он напоминал мне Шрека из одноименного анимационного фильма. Похож как две капли воды, только не светло-зеленый, а бледный. Когда все вышли из прихожей и разошлись по квартире, он отвесил мне хорошего пинка под зад. Делая в очередной раз за день сальто по одной и той же причине, я задумался о том, что такого сделал Яшка, что его большая часть семьи так не любила? Потом был ужин, который, скорее всего, приготовила женщина-великанша по имени Надежда, пока я спал. Женщина, которая и была, по сути, моей надеждой на спокойную жизнь. Большие люди, мои хозяева, сидели в столовой за круглым столом и ели то, от запаха чего у меня желудок сжимался. И, судя по этому запаху, на ужин был салат с кальмарами и картофельное пюре с котлетами. Пальчики оближешь! Слюной истечешь! Но девочка по имени Алина начала капризничать и сказала, что терпеть не может кальмаров, пюре и котлеты. И что она хочет чего-нибудь сладенького. Вот ведь дура тупая! Я бы всё это сожрал, да ещё добавки бы попросил! Но Алине предложили либо съесть то, что дают, либо она будет лишена возможности пользоваться гаджетами и смотреть телевизор. Знакомая схема мотивации, да? И Алина с видом пренебрежения на лице начала есть, что дают. А мне же навалили в миску жидкого кошачьего корма, поставив её на полу, в углу столовой. Рядом стояла такая же миска с водой. Пока глава семейства хвастался своими успехами на почве менеждерения, и жена вовсю хвалила его, я приглядывался и принюхивался к той субстанции, которую мне предстояло съесть. На запах и на вид - говно. Но я понимал, что Яшке ничего другого никогда не давали и не дадут. Ни котлетки и ни пюрешки. Ведь все привыкли, что он, Яшка, питается такой фигней. Посидев немного над миской, глядя на неё, как пролетарий на буржуазию, я всё же пересилил себя и попробовал это "нечто". Вопреки моим ожиданиям, на вкус эта масса оказалась не такой уж и блевотной, как я думал. Это было очень даже вкусно. Респект производителям кошачьих кормов! Я всё съел, до блеска вылизал миску и сказал, посмотрев на хозяйку, что ещё хочу. Конечно, из меня вырвалось лишь жалкое мяуканье. Но Надежда его услышала. Посмотрев на меня сверху вниз, она сказала, что мне хватит, а то я и так толстый. Сергей тут же вставил, что я ещё и тупой, не в коня корм. Обидевшись, я ушел в гостиную. Там меня перехватила Алина. Она елозила передо мной бантиком на веревочке. Хотя мне ничего после ужина не хотелось, я, нехотя, всё же включился в эту игру. Я ловил этот чертов бантик, прыгая на него, переворачиваясь в воздухе, ловя его и кусая. В очередной раз с удовлетворением отметил, до чего у меня сильное тело, до чего я ловкий, до чего у меня хорошая реакция. Очень быстро устав от этой игры, Алина ушла в детскую, а я остался в гостиной, куда пришли Надежда и Сергей. Моя надежда и спасение включила телевизор, где по одному из многочисленных каналов показывали какую-то скучную мелодраму, а Сергей полностью погрузился в свою мобилу. Он играл в игру, в которой он с плохо скрываемым удовольствием мочил террористов и очень расстраивался, когда террористы убивали его. Свечение, исходящее от него, при этом темнело. Но ненадолго. Я же, от нечего делать, пытался смотреть мелодраму. Но свечение экрана телевизора было слишком ярким для кошачьих глаз. Они уставали от него, и я был вынужден либо жмуриться, либо отворачиваться. Звук телевизора тоже был для моих ушей слишком громким. Поэтому я вынужден был уйти в спальню своих хозяев, где я заснул в зазоре между стеной и кроватью. Уж оттуда меня точно никто бы не выцарапал, как думал тогда я. Хотя я хорошо слышал всё из того, что происходит и в детской, и в гостиной, мне удалось заснуть. Проснулся я уже ночью, когда за окнами было темно, когда Надежда и Сергей зашли в спальню. От них сильно пахло алкоголем. Точнее, вином. Они разделись догола, легли на кровать, за которой был я. После недолгой прелюдии они начали чпокаться. Я даже не видел их, но я всё слышал и чувствовал запахи, источаемые их телами. Это было ужасно. Меня чуть не стошнило. Чтобы не обламывать им кайф, я тихо вышел из спальни и свернулся калачиком на пуфике в прихожей. Думал заснуть, но буй там плавал! Алина общалась с подругой по телефону. Они обсуждали какую-то Настю, которая, судя по всему, была тупой дурой и уродиной. Хотя Алина старалась говорить тихо, я слышал каждое её слово, будто она стоит рядом и говорит мне прямо в ухо. Платон-гондон в то же время то ли через мобильный телефон, то ли через какой-то другой гаджет слушал какого-то малолетнего блогера, который давал советы, как можно почти законно прогуливать школу. И всё это я слушал. Весь этот поток бредовой информации. Я не мог это терпеть. Меня всё это бесило. И уши, как назло, кошачьими лапами не закроешь. И вдруг мне так захотелось сделать какую-нибудь пакость, что аж в заднем проходе засвербело. Я тут же прошел на кухню, запрыгнул на кухонный стол и лапой смахнул с него хрустальную фруктовницу с апельсинами и с яблоками. Фрукты рассыпались по ламинату. Осколки фруктовницы разлетелись по полу яркими звездами. А я, услышав кипиш, спрыгнул со стола, убежал в прихожую и спрятался между пуфиком и шкафом-купе. Потом Надежда с Сергеем долго убирали последствия моей выходки. Сергей при этом говорил, что прибьет Яшку. Надежда же говорила ему, что всё нормально, не нужно брать грех на душу. Ведь я, то есть, Яшка - божья тварь, которую Бог создал не для того, чтобы Сергей её убил. Когда этот кипиш закончился, я решил поспать. Но не тут-то было! Едва в квартире моих хозяев установилась тишина, никто не болтал, не слушал тупых блогеров и не занимался сексом, а за окнами началась полная темень, отовсюду, изо всех стен начали появляться призраки. Они были везде! Они летали по квартире, как у себя дома, свободно проходя сквозь стены и мебель. Одни из них обращали на меня внимание, другие - нет. И в том, и в другом случае, я не по-детски обосрался от страха. Реально обосрался! Это были и человекоподобные сущности, и какие-то сферы, и нечто темное, лохматое. В общем, писец! И сейчас я понимаю, почему котяры ночью колбасятся, а весь день спят. Да потому, что ночью им эти сущности спать не дают. Они появляются только ночью, пугают шерстистых. Днем этих сущностей нет. Вот котяры и спят днем. Когда-то ведь спать надо, да?.. В общем, так и началась моя жизнь в теле кота. Все последующие дни своей кошачьей жизни я только и делал, что прятался по закуткам от всех и от всего, кроме Надежды. Только Надя меня любила. Когда она смотрела телевизор, сидя на диване, она брала меня на руки, прижимала к своей большой, мягкой груди и гладила. Первое мне нравилось. Это меня успокаивало, давало возможность хоть немного расслабиться. А вот поглаживания мне не нравились. Да, это было нежно, но было ощущение, что меня гладят ковшом экскаватора. Приходилось терпеть, а что делать? Но это было лучше, чем вообще ничего. Ведь днем я, в основном, спал, прячась от контуженных на всю голову детей, которых я ненавидел. Я терпеть не мог эту жизнь. Жизнь, пусть в комфортной, но всё-таки, тюрьме. Хотелось прекратить это, но я не знал, как. Мне хотелось любой ценой снова стать человеком, но я не знал, как это сделать. Со временем я допер, что для того, чтобы что-то в этой сраной жизни изменить, нужно сделать что-то из ряда вон выходящее. И я это начал делать!
  Я начал убегать из квартиры. Как только открывалась входная дверь квартиры, я тут же давал деру, выскакивал в подъезд, мчался вниз по ступенькам. Я хотел убежать от Кощеевых, а именно такая фамилия была у моих хозяев. Если бы мне удалось тогда убежать, я бы, скорее всего, прибежал бы к тебе или к своим родителям в надежде, что кто-то из вас меня возьмет к себе. Тогда мне жилось бы лучше даже в кошачьем теле. Но, увы, подъездная дверь всегда была закрытой. Тогда я прятался под лестницу в надежде отсидеться там и дождаться, когда эту чертову дверь кто-нибудь откроет. Но Кощеевы всегда меня находили и выцарапывали из-под лестницы с помощью игрушечного меча или швабры-лентяйки. И я всегда возвращался в свою пятикомнатную тюрьму на пятом этаже. И только однажды, выскочив из квартиры и спустившись вниз, я увидел, что дверь подъезда открыта. Это какая-то бабка заходила в подъезд с большими баулами. "Ура! Свобода!" - подумал я тогда и прошмыгнул у бабки между ног. Я уже оказался на улице, но бабка тоже оказалась не лыком шита. Она кинула на меня свои баулы, прижав меня ими к бетонному крыльцу, потом ухватила меня за шкирку и отдала бегущей за мной Алине, благодаря нерасторопности которой мне и удалось тогда хоть недалеко, но всё-таки убежать. Обидно, досадно, но ладно... Мое заточение продолжилось. Чтобы хоть как-то разнообразить свой досуг, я днем забирался на подоконник и через оконное стекло рассматривал идущих внизу людей, проезжающие машины, пролетающих птиц. Боже мой, как же я им завидовал. Ведь даже собаки, идущие на поводках, были свободнее, чем я! Но больше всего мне в те моменты нравилось рассматривать людей, а точнее, свечение, исходящее от них. Светлое свечение - у людей всё хорошо, у них хорошее настроение. И, наоборот, чем темнее свечение, тем хуже дела у них идут. Видел я и людей с черным свечением. Там, наверное, вообще всё было плохо. Эти люди, наверняка, были одной ногой в могиле. Но таких было не много. Коричневое свечение говорило мне о болезнях, которые были у людей. Запах лекарств, исходящий от них, я чувствовал даже через закрытое окно. Внезапное потемнение свечения, как правило, говорило о том, что у человека испортилось настроение. Очень часто это наблюдалось у людей, идущих по улице и говорящих с кем-нибудь по мобильному телефону, когда они узнавали какую-то нехорошую весть. Я это точно знал, так как очень хорошо слышал их разговоры и при закрытом окне... Как бы увлекательно не было рассматривать людей и узнавать о них то, чего, быть может, они сами не знают, это быстро мне надоело, и я начал думать, чем же мне ещё можно разнообразить свою жизнь либо как приблизить мое расставание с Кощеевыми. Придумал. Я начал гадить во всех углах. Причем, делал я это или тогда, когда все были чем-то заняты и меня не видели или тогда, когда дома никого не было. Конечно, рано или поздно следы моего преступления Кощеевы находили по запаху и тогда, если дома не было Нади, я получал порцию трендюлей и меня обязательно тыкали носом в мои сюрпризы с душком. А что толку? Благодаря густой шерсти боли я почти не чувствовал. Задерживая дыхание, не чувствовал запахов. Процесс наказания меня, как правило, очень веселил Платона-гондона. Поэтому он сам иногда ссал в углах, чтобы меня подставить. Этот придурок даже не догадывался тогда, что тем самым он играет мне на руку. Точнее, на лапу. Сам того не ведая, он помогал мне приблизить момент расставания с Кощеевыми... Увы, это не сработало, а только ухудшило мое положение. Когда все уходили из квартиры по своим делам, меня начали закрывать в маленькой комнатушке, которую Надя использовала как гардеробную или рабочий кабинет. Иногда она просто закрывалась там, если ей хотелось побыть одной. Ей там нравилось бывать, а вот мне сидеть в этой камере два на два было вообще не в кайф, и я перестал гадить по углам. Зато начал обдирать когтями обои, быстро превратив евроремонт в ничто. Думаешь, после этого мозги у Кощеевых проснулись, и они от меня избавились? Буй там плавал. Я получил очередную порцию люлей от Сергея, в очередной раз услышал всё, что он обо мне думает. А потом меня отвезли к ветеринару, и тот вырвал мне все когти на лапах, чтобы драть обои было нечем. Казалось бы, всё! Больше ничего не поделаешь. Остается только смириться с тем, что есть и жить дальше. Но нет. Я чувствовал, что должен продолжать начатое дело. Ну, не мог я жить с Кощеевыми! Не мог и не хотел. Мне было скучно с ними, да еще в шкуре кота. Причем, не простого, а кастрированного, да ещё без когтей. Хрен с ними, с когтями, но, когда я разглядывал свое хозяйство, задрав заднюю лапу, и видел там вместо бубенчиков шрам, прячущийся под шерстью, становилось особенно обидно. В общем, чем дольше я жил у Кощеевых, тем хуже мне было. И как они не понимали этого? Ну, отпустите вы меня или отнесите меня к ветеринару, пусть усыпит меня. Уж лучше умереть, чем влачить это жалкое существование. И я делал всё возможное, чтобы дать это понять Кощеевым. В какой-то момент мне в голову пришла мысль, что раз мои хозяева этого не понимают, может, их многочисленные друзья смогут достучаться до мозгов господ Кощеевых. И я начал ссать в обувь гостей, которые по выходным дням приходили к моим хозяевам в большом количестве. Кто сказал, что кастрированные коты не ссут в обувь? Ещё как ссут! А я это делал ещё и с удовольствием, так как гости Кощеевых мне не нравились. Чаще всего это были мужчины, друзья Сергея. Они всегда громко говорили, сильно жестикулировали. От них воняло алкоголем, табаком и потом. Но это было не самым ужасным. Самым ужасным для меня было то, что каждый второй из них, нажравшись, норовил взять меня на руки и, дыша мне в морду тошнотворным перегаром, начинал тискать меня. Этого я стерпеть не мог, поэтому сразу кусал наглеца, а потом ещё и в обувь ему ссал. Мог и навалить в ему в кроссовки. Но это уже был высший пилотаж. Разумеется, после этого количество желающих прийти в гости к Кощеевым резко поубавилось, что меня только радовало... Как-то раз, днем, когда я спал, мне приснилось, что я снова стал человеком. Я очень обрадовался. Думал, что наконец-то этот кошмар закончился. Слава Богу! Я гулял по незнакомым улицам, познакомился с какой-то девушкой. С ней мы пошли в ресторан. И, как только мы переступили порог ресторана, девушка превратилась в ту самую колдунью, из-за которой я оказался в теле кота Яшки. Она смотрит на меня и спрашивает, не хочу ли я ей что-то сказать? Я тут же рухнул перед ней на колени, начал рассказывать ей, как мне плохо в кошачьем теле. Потом я начал целовать ей руки и извиняться. А она, глядя на меня сверху вниз, сказала, что прощает меня, но, для того, чтобы избавиться от её заклятья, я должен убить кота Яшку. Другими словами, совершить самоубийство. Я проснулся. Я снова был в ненавистном кошачьем образе, от чего очень расстроился. Вспоминал свой сон. Он был чертовски реалистичным для простого сна. Словно это был и не сон вовсе. И я начал думать, как мне можно красиво уйти из жизни. Выпрыгнуть из окна - не вариант, так как под окнами растут большие деревья, которые смягчат падение. Убежать через дверь и броситься под машину у меня не получилось бы, так как без когтей я бегал очень медленно. Нажраться лекарств тоже не получилось бы, так как аптечка лежала на верхней полочке навесного шкафа, в кухне. А шкаф висит высоко, мне до него не добраться. Перегрызть провод, находящийся под напряжением, например, провод от телевизора или от сетевого фильтра, мне тоже показалось не очень удачной мыслью. Вряд ли напряжение двести двадцать вольт сможет убить кота. К тому же, не зря люди говорят, что у кошек девять жизней, да? Эти твари живучие! Значит, оставалось ждать какого-то удобного момента, ждать чуда. К счастью для меня ждать пришлось недолго. Через два дня после того, как во сне я увидел колдунью, Кощеевы начали активно собирать вещи и обсуждать отпуск на даче. А ещё через день меня посадили в переноску и повезли на дачу. Ох, как же я радовался тогда, когда меня везли в машине. Я уже представлял, как убегу с дачи, доберусь до оживленной трассы и прощай, Яша! И каково же было моё разочарование, когда на даче меня выпустили из переноски. Оказалось, что дача Кощеевых это большой двухэтажный дом, обнесенный высоким металлическим забором. Весь приусадебный участок, кроме клумб и плодовых деревьев, был заасфальтирован. Расстояние между прутьями забора было таким маленьким, что между ними носа было не просунуть. Перелезть через забор было невозможно, сделать подкоп под ним там, где не было асфальта, мне без когтей тоже не представлялось возможным. Под воротами тоже не пролезть. Зазор между воротами и асфальтом был таким узким, что в него пролезали только передние лапы. Ну, ничего, думал я, что-нибудь придумаем. Когда-нибудь они все равно ворота откроют. Не будут же они безвылазно сидеть на этой даче. Вот тогда-то я и улизну от них. Но буй-то там плавал! Когда Сергей с Надеждой уезжали за покупками в ближайший продуктовый магазин или возвращались из него, Алина брала меня на руки и крепко прижимала к себе. Несмотря на то, что она была маленькой девочкой, руки у неё были довольно-таки сильными. Не вырвешься. Вот и оставалось мне с тоской смотреть на открывающиеся и закрывающиеся автоматические ворота и думать, какого черта всё происходит именно так? Сколько мне ещё торчать в этом лохматом, кастрированном теле? Это было похоже на насмешку судьбы, когда знаешь, что надо делать и не можешь сделать это. What the fuck?! Оставалось только жить дальше и ждать, что произойдет какое-то чудо. А жилось мне хреново. В дом меня не пускали, так как в нем был сделан очень дорогой ремонт. Я жил в бревенчатой собачьей будке, похожей на теремок. Там же стояли миски с едой и питьем. На полу теремка лежал мягкий матрас, воняющий псиной. Очень часто, лежа на нем, я задавался вопросами: что стало с пёселем Кощеевых? Издох или дал по тапкам? Ответов на эти вопросы я так и не получил. А жить на приусадебном участке Кощеевых было ещё скучнее, чем в их квартире. Я развлекал себя тем, что разглядывал через прутья забора проходящих мимо людей, проезжающие машины, собак, идущих на поводках,. Иногда мимо пробегали коты и кошки. Заметив меня, они начинали шипеть. Я тоже шипел на них. Точнее, посылал их на х... А вообще, я всех посылал. Мне это нравилось. Иногда, от нечего делать, я гонялся по участку за птицами, ящерицами, лягушками. Играл с ними, если получалось догнать. Один раз у меня получилось прогнать с участка гадюку. Точнее, я хотел поиграть с ней, в тайне надеясь, что она меня укусит и прекратит мои страдания. Но она меня не укусила, а через прутья забора уползла на соседский участок. Вот ведь тварь тупая! Да и я тупел и деградировал. У будки стоял лоток, он же сральник-ссальник. Но я им из принципа не пользовался, предпочитая ссать и срать на асфальт. Да, слышал потом в свой адрес нелестные слова, но мне было пофиг... Пару раз спал в дождь на крыше будки. Думал, сдохну от переохлаждения, но даже не замерз и не простудился. Вот дерьмо! Больше всего пугала мысль: а вдруг Яшка бессмертный как Дункан Маклауд? От этой мысли даже мурашки по шерсти бегать начинали, и она вставала дыбом. "Дайте мне уйти, придурки!" - кричал я Кощеевым, когда они выходили из дома во двор. А от них слышал всегда: "Не шипи. Ты не газировка!" и тут мне пришла в голову мысль об отказе от воды и от пищи. Тогда ведь точно издохну. И я перестал есть и пить. Причем, хватило меня на несколько дней. Самое удивительное, что я, точнее, Яшка, не издох. Я чувствовал себя хорошо. Только спал по двадцать часов в сутки и практически не выходил из будки. Сергей с Надеждой, видя это, решили привезти ко мне ветеринара. Да только на кой хрен он мне сдался? Да пошел он, думал я! Да пошли вы! Дайте умереть, суки! Перед выездом Надежда сказала Алине, чтобы та взяла меня на руки. Та кивнула головой и уже направилась к будке, в которой лежал я. И тут вдруг пронзительно запищал её телефон. Она достала его из заднего кармана своих драных джинсиков и сказала: "Алло!" Это звонила какая-то из её подруг. Понятное дело, про меня Алина тут же забыла, увлекшись болтовней. А я понял, что вот он, мой шанс. Шанс снова стать человеком. Шанс, которого больше может не быть. Я вылез из будки и посеменил к воротам. Понятное дело, быстро я бежать не мог. Сказывалось и отсутствие когтей, и слабость вследствие отказа от воды и пищи. Соответственно, я потерял много времени. И, когда я доплелся до ворот, они уже почти закрылись. Но я не растерялся и бесстрашно юркнул в небольшой зазор между створками ворот. А чего мне было бояться? Что мне было терять? Ну, зажало бы меня воротами, ну, сломался бы позвоночник, внутренние органы превратились бы в кашу... Пусть даже не мгновенно, это все равно прекратило бы мои мучения. Но этого не произошло. Я благополучно проскочил через ворота и оказался на свободе. Вопреки моим ожиданиям, машина Кощеевых, грязный серый паркетник, ещё не успела отъехать на достаточное расстояние. И я, испугавшись, что они могут меня заметить и начать ловить, спрятался в кустах напротив ворот. Дождавшись, когда машина Кощеевых окончательно скроется из вида, я вышел из своего укрытия. Я пошел на шум от автомобильных двигателей, к шоссе. Шел долго, хотя казалось, что идти - всего ничего. Это только казалось. Устав, остановился и решил где-нибудь прилечь, чтобы отдохнуть. Тут же услышал шумное дыхание и топот ног позади себя. Оглянувшись, увидел большую собаку, приближающуюся ко мне. Она так быстро бежала, что я даже не успел сообразить, что мне делать. Я не смог ни убежать, ни спрятаться. А собака меня схватила зубами за шею и начала трепать, как тряпку. Другой кот, наверное, визжал бы как свинья недорезанная. Я же полностью расслабился и думаю: "Ну, что поделать? Если Яшке суждено издохнуть именно так, пусть так и будет. Главное, чтобы всё прошло быстро и безболезненно". Ни одному нормальному человеку такие мысли никогда не придут в голову. Но я-то тогда был не человеком. И, находясь в кошачьем теле, начал сходить с ума. Сейчас я это понимаю, а тогда мысли о самоубийстве мне казались чем-то вполне нормальным. "Давай быстрее уже!" - думал тогда я, глядя, как перед глазами вертятся небеса и асфальт. Но собака, вместо того, чтобы завершить начатое, утратила ко мне интерес, отшвырнула меня на обочину дороги и убежала по своим делам. Вот с-сука, думал тогда я. Тварь лохматая!.. Полежав немного, я поднялся с земли. Шея болела так, что я не мог вертеть головой. Я мог смотреть только прямо. Я чувствовал боль впервые с того момента, как оказался в Яшке. Пошатываясь, пройдя метров пять, я понял, что не чувствую своих лап. И при каждом шаге в глазах темнеет. Но я, всё равно, упорно шел вперед. Ведь назад пути не было. Больше всего тогда я боялся упасть. Снова подняться я вряд ли уже смог бы. И подыхал бы долго и мучительно на обочине дороги, пока не иссякнут все Яшкины девять жизней. Это меня пугало больше всего. Поэтому я шел вперед, на звуки шоссе, несмотря на боль в шее. И вот, наконец-то, впереди показалось шоссе со снующими по нему туда-сюда машинами. Чтобы попасть на шоссе, нужно было преодолеть довольно-таки крутой подъем. Преодолевая его, я истратил столько сил, что на шоссе я не вышел, а выполз. Я полз на животе, пока силы окончательно не покинули меня. И только тогда я упал, обессилев. Первая же машина благополучно объехала меня. Водитель следующей машины тоже в последний момент крутанул руль, и машина пронеслась надо мной, пропустив меня между колесами и не причинив никакого вреда. Зато едущий следом внедорожник оказался не таким маневренным. Он тут же наехал на меня передним колесом со стороны пассажира. Быстро приближающееся ко мне вращающееся колесо было последним, что я увидел в той опостылевшей мне кошачьей жизни. Смерть была мгновенной. А я уже начал было сомневаться в успешности своего мероприятия. Я погрузился в темноту. Ничего не чувствовал, но мог думать. Я тогда подумал: "Интересно, это когда-нибудь закончится, или я обречён провести в этой темноте вечность, как наказание от Бога за самоубийство?" Но, едва я так подумал, темнота начала светлеть. Это напоминало рассвет после темной ночи. За несколько секунд чернота в моих глазах превратилась в нечто белое. И тут я понял, что белое - натяжной потолок в спальне моей, приобретенной в ипотеку квартиры. В тот момент я не по-детски обрадовался. А как иначе, ведь я уже не даже не мечтал его увидеть! Я подвигал руками, ногами. Ты даже не представляешь, Даша, как это здорово - чувствовать их, двигать ими после того, как по тебе проехалось колесо машины и раскатало тебя по асфальту! Я посмотрел на свои руки. Это, действительно, были МОИ руки, а не мохнатые кошачьи лапы, лишенные когтей. Дальше, я вскочил с кровати и подошел к зеркалу. Боже мой, какое это было счастье - увидеть себя, а не котяру! Это означало, что сон, в котором я увидел колдунью, был не просто сном, а своего рода посланием от неё. И, убив кота Яшку, я вернулся в своё тело. Вернулся, а не продолжил жалкое существование. И не попал в никуда. Ты понимаешь, о чем я, да? Конечно, Надежду было немного жалко. Она ведь так любила своего Яшку! Да, пофиг... Купит себе ещё какого-нибудь Барсика и будет его так же любить. Может, назовет его тоже Яшкой. Да, пофиг!.. В общем, стою я такой голый перед зеркалом, радуюсь, как дурак. В тот момент я дал себе слово, что отныне я буду самым мягким и пушистым. Я никогда не откажу никому даже в самой незначительной просьбе. Тачку припаркую хоть на другом конце города, лишь бы ещё раз не стать котом или какой-нибудь другой тварью... И тут мне в голову приходит мысль: а что я буду делать в этом мире, мире людей, дальше? Меня же по-любому уже с работы за прогулы уволили. Как я буду за ипотеку платить? Тут мне на глаза попался мой сотик, лежащий на комоде. Я хватаю его... А он, с-сука, даже не разрядился за время моего нахождения в теле Яшки. Я смотрю на дату и понимаю, что отсутствовал всего два месяца, а не полжизни, как мне казалось. Разве это не чудо? Конечно, чудо! Там же, на комоде, я увидел больничный лист, закрытый вчерашней датой. Ещё одно чудо, да? Точнее, не первое в моей жизни, но, мать его, чудо! Тут же мне захотелось прогуляться по городу. Я оделся, вышел на улицу. Понял, что кое-что унаследовал от Яшки. А это: зрение, обоняние, слух. У котяр всё это тоньше, чем у людей. Почувствовав голод, я зашел в кафешку. Заказал там мясную нарезку и бокал пива. Нарезочку-то я с удовольствием съел, а вот пиво выпить не смог. Его запах мне показался слишком резким, как запах нашатыря. И мне пришлось вылить пиво в цветочный горшок, стоящий рядом со столиком, за которым сидел я. В плане зрения меня раздражает солнечный свет. Именно поэтому я сейчас сижу перед тобой в солнцезащитных очках. Слух... Я даже слышу твоё сердцебиение. Прикинь, какая фигня!.. В общем, пришлось мне к этому всему приспосабливаться. И я приспособился. А на следующий день пошел на работу. Ты даже не представляешь, как мне все были рады. Все меня спрашивали, поему я отсутствовал два месяца, а я всем говорил, что меня сбила машина, что, в общем-то, недалеко от правды. В правду никто бы не поверил...
  - В общем, так, Лещев, - Дарья вскочила со скамейки. - Я хотела дать тебе последний шанс. Я терпеливо слушала тебя, не перебивала, как ты просил... Твой рассказ, поверь мне, впечатлил меня. Но ты что, думаешь, что я дурочка с переулочка, да? Что я поверю во весь этот бред? Лучше бы ты сразу мне сказал, что ездил куда-нибудь на юга со своей любовницей, которая тебя потом бросила. Что, смелости не хватило так сказать, да?.. Да, ты хороший рассказчик. Твой рассказ до какого-то момента был мне даже интересен... Но это, я уверена, сюжет фильма, который ты вчера или сегодня посмотрел в кинотеатре. Ты же меня знаешь, я никогда в жизни не поверю таким сказкам. Рассказывай их тем, кто попроще. Прощай, Лещев! Не звони мне больше!
  И Даша направилась к выходу из сквера, виляя своими аппетитными ягодицами, прокаченными в фитнес-клубе.
  А Леший даже не смотрел ей вслед. Пригласив её на свидание, он преследовал только одну цель - выговориться, облегчить душу, так как носить всё это в себе он не смог. Во всяком случае, дольше трёх дней после возвращения в своё тело. Что ж, цель была достигнута, и ему стало лучше. Единственное, о чем он не рассказал Даше, так это о ещё одном "наследстве", доставшемся ему от кота. А именно - умение видеть свечение, исходящее от людей. Свечение, благодаря которому Дмитрий мог определить и характер любого человека, и его настроение, и состояние его здоровья.
  Глядя вслед удаляющейся Даше, он мог с уверенностью сказать, что она не замужем. В её личной жизни такой бардак, что она спит со всеми мужиками, у которых хоть что-то шевелится. От неё так пахло спермой, словно она совокупилась с ротой солдат перед свиданием с ним. Ни запах шампуня, ни дорогой парфюм не смогли заглушить эту тошнотворную вонь, исходящую от неё. И зачем она с ним встречалась? Да всё просто: он, Дмитрий, был для Даши запасным аэродромом. На случай, если другие мужики пошлют её как можно дальше. Как только до Лешего это дошло, у него даже настроение улучшилось.
  Черт побери, думал он, а всё-таки, нет худа без добра. Если бы ни его нахождение в теле кота, быть может, он совершил бы самую большую ошибку в своей жизни. Он бы женился на Дарье. Она нарожала бы ему детей, которые не были бы на него похожими... И всё прочее, о чем думать Лешему не хотелось. Он просто кайфовал, находясь в теле человека, пусть даже в теле с дополнительными опциями. И больше ничто уже не могло испортить ему жизнь. Никогда от слова "совсем".
  Да, нет худа без добра. Нет!
  А Даша пусть катится своей дорогой! Не нужна такая ни в качестве жены, ни в качестве подруги! Досвидос, Дарьюшка!
  - А я верю! - Внезапно послышался голос слева.
  - Что?! - Леший вздрогнул от неожиданности.
  Повернув голову, он увидел прекрасную незнакомку, сидящую рядом с ним на скамейке.
  Эту незнакомку он заметил, когда ещё только входил в сквер. А привлекла она его не только своей красотой и молодостью, а тем, что, судя по её свечению и запаху, она была не замужем. И мужчины у неё никогда не было. Тогда она делала вид, что читает книгу. Но на самом деле она следила за всеми мужчинами, проходящими мимо неё. Это не могло не укрыться от новых, зорких глаз Дмитрия.
  "Охотница!" - подумал тогда он, проходя мимо этой миловидной особы.
  И сейчас она сидела рядом с ним.
  И как только у неё получилось присесть рядом с ним так незаметно?
  - Как "что"? - Незнакомка улыбнулась обворожительной улыбкой. - Я, между прочим, слышала всю вашу беседу с подругой от начала и до конца. До того момента, как твоя подруга дала тебе понять, что никакая она тебе не подруга.
  - Но ты же сидела далеко и не...
  - Ещё как могла слышать, - девушка качнула головой. - Несколько месяцев назад я не пропустила вперед себя даму, внешне очень похожую на Марию Аронову, когда отстояла длинную очередь к кассе в супермаркете...
  - Да, это она! - Леший разрубил ладонью воздух. - Точно... Она похожа на Марию Аронову!
  Будучи котом Яшкой, он много раз вспоминал, на кого же из актрис похожа колдунья, которая его так жестоко наказала. Ну, вылитая Мария Аронова. Точно!
  - И эта дама пообещала мне, что я об этом ещё пожалею, - девушка печально вздохнула, опустив глаза. - Я, конечно, ей не поверила. Я решила, что это всего лишь какая-то дура, которая возомнила себя королевой. Но на следующее утро я проснулась... Я проснулась дворнягой в собачьем питомнике! И звали меня Шельмой. Конечно, я долго привыкала к своему новому образу, к сучкам, норовившим меня покусать, чтобы показать мне моё место в вольере, к кобелям, которые хотели меня трахнуть, к рабочим по уходу за животными, каждый второй из которых норовил дать мне пинка под зад или огреть метлой по спине. Но я со всем с этим справилась, чем горжусь до усрачки. Главное, что кормили меня исправно. Два раза в день. И, конечно, как и ты, я много думала о самоубийстве. Зачем такая жизнь мне, инженеру? Я прожила в питомнике три месяца, после чего меня взяли к себе какие-то алкаши. Кормили они меня плохо, постоянно били. Условия моей жизни были гораздо хуже, чем в питомнике. И как-то раз, устав от такой жизни, я перегрызла поводок и убежала от своих хозяев во время прогулки. Прибежала на другой конец города. Жила во дворе или в подъезде, когда было холодно или шел дождь. Со мной играли дети, меня подкармливали бабульки... Самое удивительное, что меня кормили жидким собачьим кормом, а не какими-нибудь костями. На вкус этот корм как холодец. Есть можно... Так я прожила до конца весны. Как и ты, видела во сне нашу общую знакомую, колдунью. Только, в отличие от тебя, я не хотела покончить жизнь самоубийством. Думала, само всё утрясется. И утряслось, когда однажды в наш двор заехал черный уазик. Из его окна высунулся догхантер и выстрелил в меня из охотничьего ружья. Всё это происходило на глазах женщин и детей. Как и ты, я погрузилась в темноту. Я ничего не чувствовала, но могла мыслить. Очнулась я в своей однушке, на диване. Где-то неделя у меня ушла на реабилитацию, после чего я смогла вернуться к полноценной, человеческой жизни. Жизни, к которой после возвращения я начала относиться как-то по-другому. Дорожить ею, что ли...
  - Вот и встретились два одиночества, - Леший накрыл своей ладонью теплую, шелковистую ладонь той, которую не так давно звали Шельмой. - Может, отметим это? Только без алкоголя и никотина. У меня, знаешь ли, организм это сейчас как-то не воспринимает.
  - Согласна, - девушка лизнула щеку Дмитрия. - С тобой я на всё согласна.
  Взявшись за руки, они направились к выходу из сквера. На их лицах играли счастливые улыбки.
  Им вслед смотрел самец чихуахуа, сидящий в сумке своей пышнотелой хозяйки. Он слышал всю эту историю от начала и до конца. Он знал, что всё у Дмитрия Лещёва и у Шельмы будет хорошо. Но он не понимал, почему они так счастливы, вернувшись к человеческой жизни.
  На кой хрен им сдалась человеческая жизнь, если в теле животного, особенно, собаки породы чихуахуа, жить так просто? В той человеческой жизни он был бомжарой, которому "светил" срок за убийство. В собачьей жизни ему не надо было рыться по помойкам, думать о том, где переночевать, чтобы не замерзнуть. И всего-то надо было - обматерить даму, похожую на известную актрису. Даму, которая, вместо того, чтобы пожертвовать деньги на сигареты и на бухло, прочитала лекцию о том, что надо стать человеком, найти работу, а не жить за счет законопослушных граждан.
  Да, срок жизни чихуахуа небольшой, и Колян понимал это. Зато хозяйка его любила.
  Именно благодаря своей хозяйке Колян имел крышу над головой, всегда был накормлен и обласкан. Иногда она даже наливала ему пиво в миску. В общем, не жизнь, а сказка. Главное для него было - чтобы хозяйка случайно не села на него своей толстой жопой. Если сядет - finita la comedia...
  27.08.2025
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"