Аннотация: Так кто в доме хозяин? (Почти обычная деревенская история.)
Султан лежал на одной из немногих полностью сухих площадок во дворе, поближе к калитке, совсем разомлев под тёплым мартовским солнышком. День уже давно клонился к вечеру и помимо сладких мыслей о собственной собачьей жизни в голове Султана начали появляться фантазии на тему скорого ужина. От хозяйки весь день вкусно пахло съеденным холодцом, а значит косточки из него хозяйка обязательно положит сегодня в еду...
Внезапно Султана обдало волной перегара, и он моментально с лаем вскочил на лапы.
- ...! Заткнись ты, я сказал! - матюкнулся Пётр и размахнулся ногой для пинка. Пёс от пинка опытно увернулся, а вот Пётр, не удержавшись на одной ноге, плюхнулся на зад, как раз в ту самую лужицу перед калиткой, которую только что старательно обходил.
В ответ на симфонию из лая пса и мата хозяина из дома вышла Вера.
- Опять... - едва слышно только и выдохнула она, бессильно привалившись к косяку.
- Что - опять?! Что?! - заорал муж, едва удерживаясь на ногах. - Чё я, не мужик что ли? Уже и выпить не могу? Пррропусти!! Хозяин я в доме или кто?!
Вера, глотая слёзы, молча отошла в сенцы. Доводить и сегодня дело до скандала она не хотела - с лица ещё не до конца сошли синяки от предыдущего "доказательства" супружеской любви.
Султан за троекратным восхождением хозяина на крыльцо наблюдал уже без лая, но по-прежнему очень внимательно. Не то чтобы он не узнал Петра, но люди, от которых пахло перегаром, всегда старались хоть что-нибудь да украсть. А хозяйка непременно угощала его дополнительно, если ему удавалось не дать хозяину унести со двора что-либо.
Спустя некоторое время снова вышла хозяйка. Присев на корточки, она обняла пса, и тот с искренним сочувствием облизал ей всё заплаканное лицо.
- Ну-ну, ладно, мой дорогой, ладно, мой ангелочек. Хочешь кушать? Сейчас, сейчас я тебе приготовлю. Хозяину-то уже ничего не надо...
Пёс, отпущенный хозяйкой, побежал к своей конуре и там уселся ждать. Он знал: сейчас хозяйка, пошедшая в сарай, как обычно, спустится под землю, достанет картошку и потом сварит её ему с какой-нибудь косточкой. Или с остатками хозяйского борща. Или просто так, но подаст со вкусными сухариками.
Однако всё пошло совсем не как обычно.
- Ай! А-а... О-о-о! А-а-а-а!! - Донеслось из погреба. А затем из сарая, пошатываясь, вышла Вера. Левая её нога по колено была мокрая, на ней самой буквально лица не было от ужаса и растерянности - в погребе была вода. Много воды.
- Петя. Петь, проснись, - робко потормошила Вера мужа. Что толку от мертвецки пьяного главы семьи не будет - она знала, но сейчас была слишком растеряна и напугана - погреб у неё прежде не заливало никогда.
- Отстань, - буркнул, наконец, муж.
- Петь, у нас в погребе вода.
- Шо? Ну и хрен с ней. Дай поспать.
- Петь, картошку спасать надо. Вымокнет ведь...
Пётр резко распахнул глаза, злым пьяным взглядом уставился на жену.
- А ты здесь на что?! Иди и выкачивай, ... ! Ещё раз разбудишь - убью!
И, перевернувшись на другой бок, сразу захрапел.
Заламывая от отчаяния руки, Вера вышла на крыльцо. Кинула взгляд вдоль улицы, посмотрела на клонившийся к горизонту красный диск солнца. Воды в погребе было по пояс, не меньше; одной ей столько не откачать, хоть загнись. А помощи ждать было неоткуда. Вера опять посмотрела вдоль улицы, мысленно перебирая соседей. Пьянство здесь было нормой жизни, а какого сочувствия можно ожидать от пьющих?
Тут она аж выпрямилась от неожиданной мысли. Пьют! А ведь при слове "магарыч" у любого пьющего мужика сердце оттаивает!
Переминаясь в волнении с лапы на лапу, пёс проследил, как хозяйка стремительно ушла со двора. Случилось что-то ужасное, он это чувствовал и всеми фибрами своей собачьей души был готов помочь. Но вид помощи он знал только один - сторожить. Чем и занялся. Было только обидно, что хозяйка, уходя, пересадила его на короткую цепь.
Дух перегара двухсуточной давности Султан учуял издалека, но тявкать не стал - он считал особым достоинством рявкнуть или даже цапнуть вора в последний момент. Однако когда двое мужчин смело вошли во двор вместе с хозяйкой, Султан аж присел от удивления. И залился лаем: хозяйка, берегись! Эти своруют, и глазом не моргнут. Берегись!
- Не укусит? - Опасливо поинтересовался один из мужчин.
Вера пожала плечами:
- Конечно укусит. Если оторвётся. - Она повернулась к разрывавшемуся от ярости псу, приказала: - Молодец, Султан. Теперь сторожи молча. Вот так, молодец.
- А куда воду лить? - Уточнил второй.
- Куда потечёт.
Время от времени порыкивая для порядка, Султан внимательно следил за действиями чужих. Один из них спустился под землю и сидел там, что вызывало огромное беспокойство у пса за сохранность хозяйских запасов. Непосредственной кражи вроде не наблюдалось, потому пёс пока исполнял приказание хозяйки сторожить молча. Что же до второго чужого - он таскал в ведре из сарая воду. Но не крал, а выливал здесь же, под уклон в сторону огорода. Это к тому же происходило на глазах хозяйки, потому в отношении него Султан тоже сохранял молчание. Пока.
Когда стемнело, Вера включила во дворе свет.
Спустя часа полтора первый мужчина вылез из погреба.
- Вода только прибывает, этак можно всю ночь черпать, - сказал он. - Там осталось где-то на полколена. Давай картошку вытаскивать. У тебя есть болотные сапоги?
Воруют, точно воруют. В этом Султан был уже совершенно уверен. А иначе, зачем чужие достают из-под земли картошку и высыпают её в ящики во дворе? Не лаял он только по двум причинам: во-первых, хозяйка на него цыкнула, едва он начал гавкать; а во-вторых, чужие не успевали вынести картошку со двора! Хозяйка спасала припасы, унося пообсохшую картошку в свою большую хозяйскую конуру.
Пёс был доволен: хозяйка успела спасти всё! Когда второй чужой помог вылезти из под земли первому, когда они оба, постанывая и похрустывая суставами вышли из сарая - во дворе не осталось ни единой картошинки! Хозяйка даже мокрые ящики унесла - в другой сарай.
Однако пса вскоре ждал ещё один шок: хозяйка вынесла и сама отдала чужим... спиртное! То самое, после которого люди лезут воровать! Это оказалось настолько выше разумения Султана, что он, бедный, даже забыл облаять чужих на прощание.
- О! Спасибо, хозяюшка. - Рот одного из мужчин широко растянулся в щербатой улыбке, когда он принял от Веры обещанный магарыч и закуску к нему. - Зови, коли чё. Всегда подмогнём.
Вера только устало и грустно улыбнулась. За исчезновение заначки наутро её ждали кулаки мужа, но спасение припасов того стоило. А синяки... Бьет - значит любит, так здесь говорят люди.
Когда хозяйка вынесла еду и спустила его с цепи, Султан сразу есть не стал. Дождавшись, пока хозяйка вернётся в свою, хозяйскую конуру, он со всех лап кинулся к сараю. О, ужас! Треть двора, примыкавшая к сараям, вся провоняла чужаками. Султан тщательно переметил всю территорию и только потом, с чувством выполненного долга, вернулся к миске с едой.
Несмотря на всю чудовищную усталость, Вера легла на кровать с величайшей осторожностью, на самый краешек, спиной к воняющему перегаром и потом мужу. Но кровать всё же предательски скрипнула.
Но самый крепкий сон был в эту ночь у Султана. И не только потому, что против обыкновения ночь выдалась на удивление тихой. Ведь основные запасы сегодня сторожила лично хозяйка, в своей, в хозяйской конуре.