Я ненавижу города людей. Шумные, грязные, пропахшие конским навозом, мокрой шерстью, гниющими отбросами и сточными водами, они вызывают во мне одну лишь неприязнь, заставляя с тоской вспоминать хрустальные башни Иньтэона.
Ненавижу самих людей. Хаотично шатающиеся стада свиней, озабоченных, как бы сытно набить брюхо, обзавестись хлевом побольше, попоной пышнее и оравой таких же толстомордых недалеких поросят. Кажется, главный и единственный смысл существования большинства из них - загадить все вокруг и подпортить жизнь соседу.
Ненавижу постоянно держаться настороже, скрывать свое истинное происхождение. В последнее время развелось до неприличия много сект, ратующих за исключительность человеческой расы, чистильщиков, выискивающих "отравленную пламенем кровь". Чаще всего жертвами доморощенных палачей становились обыкновенные, никак не связанные с кланами люди, но, случалось, в загребущие лапы мясников попадались и настоящие драконы.
Я подозревал, что за всеми этими воинствующими культами прячутся ублюдки из Братства. Испокон веков Ложе не давало жизни наследникам Крылатых Властителей, то затихая на несколько десятилетий, то, накопив силы, объявляя очередной Священный поход.
Вражда между нами не прекращалась ни на минуту. У меня чесались руки раз и навсегда выжечь скверну, если уж этим не озаботились мои предшественники. Но Альтэсса Аратай, смотревший сквозь пальцы на регулярные стычки отдельных охотников и воинов-драконов, выказал вполне определенное недовольство, стоило заикнуться о развертывании полноценной военной кампании. Мне, его командору, пришлось смириться и давить в зародыше время от времени накатывающее раздражение от сложившейся ситуации.
Пьена, столица Франкены, по чьим переулкам нас с Вьюной везла запряженная парой каурых лошадей бричка, выгодно отличалась от большинства известных мне городов подлунных королевств обилием парков, чистотой мостовых и относительным спокойствием. Здесь не провожали каждого чужака подозрительными взглядами, не приставляли толпу шпионов как в Угарде, которую мне пришлось посетить месяца три назад. И все же... гомонящие толпы и тяжелый, пахнущий дымом и прогорклым маслом воздух после недель, проведенных среди тишины и свежести гор, раздражали непривычностью.
Юнаэтра поймала меня во дворце. Едва я успел принять ванную и переодеться после долгого путешествия, пери ворвалась в отведенные мне комнаты и настойчиво утащила в мастерскую порталов. Я удивлялся внезапному желанию Вьюны отправиться в Пьену, которая пусть и считалась красивым городом, не могла сравниться со столицей Северного Предела.
Впрочем, у "побега" был единственный, зато значительный плюс - за сотни верст от Иньтэона вряд ли встретишь желающих прервать наше долгожданное свидание ради важного дела, безотлагательно требующего вмешательства эссы. Поэтому я просто наслаждался близостью любимой девушки, изредка поглядывая по сторонам.
Большей же частью мое внимание принадлежало точеному профилю снежной феи: я безумно соскучился за недели странствий по угодьям северных племен. Мне нестерпимо хотелось провести кончиками пальцев по высоким скулам, ощутить бархатистую гладкость молочной кожи. Зарыться в длинные струящиеся волосы. Впиться в нежные, словно лепестки нераспустившейся лилии, губы.
Я сдерживался, как и всегда, соблюдая приличия, боясь страстным напором испугать-обидеть хрупкую пери. Не давая воли рукам, фантазии я предоставил абсолютную свободу, в какой-то момент полностью уйдя в созерцание, и очнулся лишь, когда Вьюна попросила кучера высадить нас у края набережной.
Дальше мы продолжили путь пешком. Сеарана - река, текущая через центр города - стояла во льду. За мраморными парапетом расстилалась снежная скатерть в темных проталинах, по которой подсолнечными семечками рассыпались рыбаки. Противоположный берег - роскошные каменные хоромы, укутанные в белые одеяния сады - расплывался изменчивым миражом.
Я предупредительно оттеснил девушку подальше от воды, прикрывая собой от ледяного, вольно гулявшего над замерзшей рекой ветра.
Летом здесь бывало не протолкнуться среди толп приехавших насладиться красотами Пьены путешественников и сопровождавших их зевак, уличных артистов, лоточников и карманников. Но сегодня я и Вьюна оказались единственной парой, что бродила в этот дневной час по набережной.
- Мы пришли, mii Gard.
- Вьюна, ты, конечно, обещала сюрприз, но что мы забыли в... борделе?
Я недоуменно рассматривал нарядное трехэтажное здание с каменными стенами цвета спелого лимона, крутой кровлей, чья ярко-красная черепица дерзко выглядывала из-под снежной шапки, стыдливо зашторенными окнами и гирляндами промокших бумажных фонариков, покачивающихся на ветру.
Дом свиданий мадам Риолли - одно из самых дорогих и известнейших заведений подобного рода - считался достопримечательностью Франкены, славясь далеко за пределами ее столицы. В прошлом я пару раз (пару десятков раз, если быть честным) навещал здешних обитательниц и всегда уходил вполне удовлетворенным воспитанницами мадам, искусными как в доставлении телесных утех, так и создании душевной атмосферы.
Я невольно ухмыльнулся, вспоминая юношеские приключения, оставшиеся в прошлом. После первого полета, когда я решил разделить Небо и жизнь с Вьюной, я твердо хранил верность моей драгоценной фее снегов.
- Терпение, mii Gard, прояви немного терпения. Жду же я месяцами, пока ты мотаешься по всему северу, - нежные губы девушки дрогнули в слабой предвкушающей улыбке. - Я собираюсь познакомить тебя с кое-кем интересным и не хотела бы портить удовольствие.
Я предупредительно распахнул перед ней дверь, направил, остерегая от столкновения с косяком. Вьюна слепа. Магия драконов частично заменяла девушке глаза, делая окружающую ее с рождения тьму не такой непроницаемой, и все же в незнакомой обстановке пери терялась, чувствовала себя неуверенно. В который раз я проклял судьбу и бессилие южных жриц-целительниц, не способных или не желающих вернуть любимой возможность наслаждаться красками этого мира.
Холл встретил нас знакомой роскошью: со времени моего последнего визита (неужели прошло десять лет?!) ничего не изменилось. Тот же огромный круглый ковер длинного ворса на отполированном до блеска березовом паркете, те же уютные мягкие кресла, в которых сразу тонешь, та же свисающая на две трети высоты хрустальная люстра, собранная из десятков тысяч капель. Уходящая на второй этаж витая лестница, обнаженные статуи по углам и картины весьма пикантного содержания на задрапированных пурпурным бархатом стенах.
Две белокурых малышки, слишком юные, чтобы быть допущенными до развлечения гостей, с поклоном забрали мой тяжелый плащ и манто Вьюны из черной лисы, выгодно оттеняющее её серебристые волосы.
К нам приблизилась целомудренно (для подобного места) одетая девица в просторном расшитом маками балахоне до пят. На остром мышином лице цвела дежурная, но приятная улыбка.
Услышав от Вьюны, что нам назначена встреча, распорядительница кивнула и, не задавая лишних вопросов, проводила на третий этаж, к комнатам, предназначенным для особых клиентов. Постучала и, получив утвердительный ответ, предложила войти.
Крупный мускулистый мужчина, полулежащий среди холмов расшитых подушек, задумчиво перебирал локоны прильнувшей к его груди брюнетки в полупрозрачном пеньюаре. Ее сестра-близнец устроилась на краю кровати вполоборота, выгодно обнажив стройную ножку, и рассказывала легенду об Илоне и Туране[1]. Чувственный с легкой хрипотцой голос очаровывал, наполнял комнату атмосферой давних событий, случившихся задолго до моего появления на свет да, пожалуй, и до рождения ожидающего нас с Вьюной дракона.
Когда мы вошли, жрицы любви понятливо встали и удалились, накинув легкие шелковые балахоны - копии того, что был на девушке, встретившей нас в холле.
- Al'av'el', al't tel' E'tra.[2]
Я опустил голову, выражая почтение. Встреча была неофициальной, и я решил отказаться от традиционного коленопреклоненного приветствия воинов драконьего клана. В конце концов, Кагерос не был моим Повелителем.[3]
- Рад встрече, эсса Исланд, леди Иньлэрт, - Альтэсса сразу же отступился от церемониального языка, еще раз подтверждая личный характер предстоящей беседы. - Давно мечтал познакомиться с самым молодым командором за всю историю Пределов.
Кагерос встал, накинул на плечи ярко-синюю, под цвет глаз, шелковую рубаху. Я оценил знак уважения, проявленный собеседником по отношению к моей спутнице. Тем не менее продолжал держаться настороже, удивленный и озадаченный вниманием одного из старейших и сильнейших драконов. Властная аура, окружавшая мужчину, давила, требовала безоговорочного повиновения, и это несмотря на непринужденное дружелюбие, продемонстрированное Альтэссой.
Я постарался как можно более вежливо и нейтрально сформулировать ответ.
- Вам следовало заранее предупредить о визите. Северный клан будет счастлив оказать Повелителю Запада все положенные ему почести.
- В имени вашей семьи недаром использована руна льда. Какое холодное приветствие! - Кагерос разочарованно цокнул языком, лукаво прищурился. - Собственно, я здесь инкогнито. И не испытываю охоты встречаться с северным кланом. Меня интересуете конкретно вы, эсса Исланд. Я хотел бы лучше узнать вас, пообщаться... по-дружески.
- Это большая честь, Повелитель,- я по-прежнему не понимал, куда клонит Альтэсса ветров.
- Кагерос. Я не против, чтобы ты обращался ко мне по имени... Риккард, - западный дракон приблизился вплотную, приятельски положил руку на плечо. - У мадам Риолли замечательная кухня. Как насчет составить мне компанию за обедом? Нет ничего ценнее легкой беседы между двумя здравомыслящими драконами. Мы могли бы обсудить наши взгляды на будущее Пределов... и Завет.
Мгновение промедлив, я неохотно кивнул. Мне не слишком нравилось происходящее, но весомых причин отказывать Повелителю Запада, а следовательно портить отношения с кланом ветра у меня не было. К тому же Вьюна явно желала нашей встречи, и мне не составляло труда сделать приятное моей пери.
Дверь отворилась, пропуская вернувшихся брюнеток с гружеными подносами. Кагерос замолчал, дожидаясь, пока девушки умело сервируют стол. Закончив, прислужницы согнулись в низком поклоне и, получив дозволение Альтэссы, удалились.
- Прошу угощайтесь, Риккард, леди Иньлэрт, - Повелитель приглашая махнул рукой, ухмыльнулся. - Жаль, что не могу позволить вам насладиться сладкоголосым пением здешних канареек, но тема нашей беседы не предназначена для посторонних ушей и уж тем более ушей человеческих рабынь.
Я нахмурился. Замечание дракона, хоть и не лишенное правды, мне показалось излишне грубым по отношению к воспитанницам мадам Риолли. Да, обитательницы дома удовольствий были связаны определенными долговыми обязательствами и не имели права покинуть мадам раньше, чем выплатят сумму, потраченную на их обучение и содержание вкупе с определенными процентами.
С другой стороны, этим девушкам не приходилось жаловаться на жизнь: их не терзали заботы о хлебе насущном и крыше над головой, их нежные ручки, приставшие скорее знатным леди, чем дочерям ремесленников и кметов, не стерлись от бесконечных стирок, а кожа не огрубела от солнца и полевых работ. Мадам Риолли достаточно высоко ценила своих "канареек", и осмелившемуся их обидеть пришлось бы заплатить - золотом или, если бы откуп показался владетельнице недостаточным, собственной кровью. Жрицы любви даже не теряли шанса на удачное замужество, хотя по большей части аристократы предпочитали увозить из дома радости официальных наложниц, а не жен.
Единственное, чего здешние обитательницы были лишены, - это свободы. Они действительно были игрушками, но игрушками слишком дорогими, чтобы их бездумно ломать.
- Пожалуйста, выслушай Кагероса, mii Gard. То, что он собирается рассказать, очень важно, - шепнула Вьюна, легонько надавила подушечками пальцев на мою ладонь, успокаивая. Я благодарно ответил. Фея всегда чутко улавливала перепады моего настроения, знала, когда я рассержен или устал.
- Вина, командор? - предложил Альтэссса, не обративший внимания на мое секундного недовольство. - Бьерн, двадцатилетней выдержки. Практически весь урожай того лета оказался потерян во время разбойного нападения на поместье владельца виноградников. Сохранилось лишь несколько бутылок. Впрочем, чего еще ожидать от людей? Эти животные в своей жадности готовы уничтожить истинные реликты, только бы не позволить завладеть ими соседу.
- Если намечается серьезный разговор, предпочитаю сохранить ясную голову, - я переложил на тарелку Вьюне салат и нежные телячьи биточки, но сам даже не притронулся к еде. - Не могли бы вы перейти к сути дела?
- "Ты", я настаиваю.
- Не могли бы вы перейти к сути дела, Повелитель? - повторил я.
- Каков упрямец! А ты дерзок и... нетерпелив, - искренне развеселился Альтэсса. - Прямо как я. Уверен, мы поладим. Итак, Риккард, - Кагерос заинтересованно подался вперед. - Что ты думаешь о текущей политической расстановке сил в мире? Что ты думаешь о Пределах?
- К чему вы клоните?
- Отвечать вопросом на вопрос невежливо, командор, - фальшиво пожурил дракон. - Ладно, скажу прямо. Я собираюсь создать собственную Империю и рассчитываю на твою помощь в моей скромной задумке.
- Империю? - недоуменно переспросил я, считая, что ослышался.
- Да, - в голосе Повелителя послышались мечтательные нотки. - Единую Империю Дракона, чьи земли раскинутся от Ночного моря на севере до южной Огненной бухты, от дальней границы Западного Предела до Небесных гор Востока. Империю, где нам не придется бояться охотников Братства, где кланы займут надлежащее им место. Империю, которой мы, наследники Крылатых Властителей, будем править!
Хорошо, я не ел, иначе бы точно подавился.
Немыслимо! Империя, что вберет в себя весь материк?! Империя, в которой драконы будут стоять над людьми?! Это нарушение всех писанных и неписанных законов, договоров, по которым ныне существует мир! Более того, это вопиющее попрание основных постулатов священного Завета, предостерегающего от вмешательства во внутренние дела подлунных королевств! Это преступление против Древних! И кем?! Их собственным избранником!
Речь Кагероса дышала настоящим сумасшествием, дикостью. Но говорить об этом прямо Альтэссе Запада было бы неуважением, сродни безрассудству.
- При всем почтении, Повелитель, я вынужден отказаться, - слова приходилось подбирать медленно, тщательно. - Ваше желание идет вразрез с волей Древних. Завет предписывает кланам...
- Завет? - перебил Альтэсса, недобро прищурился. Медногривый лев наконец-то прекратил притворяться плюшевой игрушкой и показал когти и клыки. - Завет, мой юный командор, не более чем ложь, придуманная предателями драконьего рода, чтобы управлять отарой жертвенных овец. Но ведь ты достаточно умен, чтобы не уподобляться остальному безмозглому племени?
- Вздор! - вырвалось у меня. Спустя мгновение я пожалел о собственной несдержанности. Невольно напрягся, не представляя, как отреагирует Повелитель Запада на выказанную дерзость.
Кагероса моя резкость позабавила - зверь, готовящийся к нападению, неожиданно отступил, расслабился.
- Следовало ожидать: Аратай не посчитал нужным открыть тебе правду. Что ж. Для осознания истины требуется время, и я готов его дать. В конце концов, у меня достаточно безгласных слуг, зато катастрофически не хватает умных и преданных соратников,- Альтэсса обернулся к Вьюне, попросил-приказал. - Леди Иньлэрт, не могли бы вы принести одну хорошо известную вам книгу.
Фея грациозно встала на ноги, словно перетекла из одного положения в другое. На секунду забыв, где нахожусь, я в который раз залюбовался моей снежной пери. И, ревниво отметил, не я один. Провожаемая нашими взглядами, девушка безошибочно взяла с прикроватного столика тяжелый потрепанный том, с почтительным поклоном положила перед нами.
Я, не спеша касаться, изучал фолиант, который знавал лучшие времена: кожа обложки истерлась, явив внутренний остов, драгоценная металлическая окантовка потемнела до черноты.
- Это история Пределов, командор, - в уголках глаз Кагероса собрались лукавые морщинки. - Наша настоящая история, а не тот слащавый бред, которому с попустительства Верховного Совета учат наставники. Надеюсь, ты найдешь время ознакомиться с содержанием.
***
- Слепая! Слепая! Так ты на самом деле слепая!
Трое ребят окружают девчонку с серебристыми всклокоченными волосами, хрупкую, словно фея из сказки про Котенка и Метель. Широко раскрывая светло-голубые глаза, пери нелепо шарит в воздухе руками, тщась поймать черную шелковую ленту, которой, как победным знаменем, размахивает заводила - шестилетний драчун по имени Сильвер. Она не ревет, не просит, но выражение беспомощности на фарфоровом лице не позволяет пройти мимо. Пусть она и девчонка!
Я налетаю сбоку, одной рукой вцепляюсь в полоску ткани, второй луплю задиру по запястью. Сильвер выше меня на полголовы и старше на целый год, да и учиться азам боевых искусств я начал только две недели как, и все же от неожиданности противник выпускает добычу.
- Держи! - я торопливо всовываю шелк в тоненькие, словно спички, пальцы, толкаю девчонку, чтобы уходила. Разворачиваюсь к громиле, приближающемуся отнюдь не с дружелюбными намерениями.
- Все! Ты налвался, лыцаль бесклылый! - трясет кистью Сильвер. Он хоть и большой, а "р" до сих пор не выговаривает!
- Сам бескрылый! Рычать научись сначала, - дерзко выпаливаю я, оглядываюсь, ища возможность сбежать. У Сильвера кулаки тяжелые, да и его вечные подпевалы в стороне стоять не собираются. А потом вдобавок от отца прилетит - и за драку, и за порванную одежду, и за то, что не сумел победить.
Кто-то толкает сзади. Падаю лицом в лужу... в серое штормящее небо, где тоже кипит битва.
Посреди грозовых туч, в беспросветной, сродни морской хляби, мгле драконы рвут друг друга на части. Темные безжалостные звери, пугающие, беспощадные. Обезумевшие. Лишившиеся гордости и даже малой толики человечности.
Захваченный огнем ярости, я теряю счет времени, понимание происходящего, резоны и цели. Больше не знаю: кто против кого и за что сражается. Еще одно чудовище, я просто пытаюсь выжить в этих наполненных смертью небесах. Выжить и убить. Это становится моим новым смыслом.
Слабое колебание эфира. Я ухожу в сторону, пропуская рухнувшую сверху тварь. Мчусь следом, всаживая когти в спину напавшего, раздирая в лохмотья крылья.
Кровь тяжелыми каплями летит вниз... сыпется тягучим осенним дождем на улицы клятого города. Промозглые сумерки как нельзя лучше соответствуют захватившей душу глухой тоске. Все вызывает раздражение: кривые узкие улочки, затопленные серостью и лужами; паутины бельевых веревок с неубранными простынями, напоминающими половые тряпки; низко нависшие, будто вот-вот рухнут и придавят, тучи; дело, из-за которого я прибыл в это место.
Мокрые волосы липнут ко лбу, вода пробирается за шиворот леденящими змейками. Знак равновесия - символ хранителя Завета, стража закона - жжет кожу на предплечье. Нить чар - свежий след беглеца - режет пальцы. Я попал в ловушку, которой не избежал ни один каратель: чем больше знаешь о цели, тем легче дается поиск, но одновременно тем проще понять мотивы, толкнувшие осужденного на преступление, и сложнее убить.
Нищий в лохмотьях, дернувшийся было клянчить милостыню, спешно ретируется в подворотню. Я игнорирую его, мое внимание полностью принадлежит охоте.
Около месяца назад драконица по имени Сабира попалась в лапы чистильщиков. Ее старший брат устроил настоящую бойню, пытаясь освободить пленницу. И теперь его ждет суд и исполнение приговора в моем лице.
Я спотыкаюсь, не сразу понимая, что погоня закончилась. Темный вонючий закоулок - паршивое место для могилы дракона. Грязный поток хлещет из истертой медной трубы, заливает сапоги по щиколотку, качает на волнах картофельные очистки. Облезлая кошка, роющаяся в горе помоев, шипит, вздыбив шерсть. Я иду мимо, смотря в заполоненные ужасом глаза своей добычи.
Тупик. Всклокоченный мужчина, испуганно прижавшийся спиной к стене, молчит. Не просит о снисхождении, не пытается сопротивляться - понимает: бесполезно. Я хоть и моложе, но гораздо сильнее.
Собственный голос кажется чужим.
- Именем Совета! Ты признаешься виновным в открытом использовании боевой магии и вмешательстве в дела людей, создавшем угрозу для твоих соклановцев. Волей Альтэссы ты приговариваешься к высшей мере наказания - смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.
Трясущийся нож - слабая попытка самозащиты или же дань уважения, подарок, должный успокоить совесть палача? Рывок вперед. Кописы в моих ладонях - стальные крылья...
Я очнулся мокрым от пота. Сердце гулко колотилось в груди. Во рту ощущался привкус горькой желчи. Несколько мгновений ушло на осознание, что я нахожусь в собственных покоях во дворце Альтэссы.
Дурной сон, дурное воспоминание.
Первое задание, порученное молодому карателю, только-только окончившему Пламя[4]. Шесть лет прошло, а подробности четкие, будто все случилось вчера.
Хаос! Я раздраженно саданул кулаком по стене, вымещая злость. Мысленно повторил начало мантры, что раз за разом обессиленный шептал на койке казармы, посреди изматывающих тренировок и потом... когда покинул стены академии, став блюстителем закона.
"Я меч в руках Совета. Меч не чувствует жалости, не задает вопросов, не испытывает сомнений. Меч делает работу, для которой был создан, стоит на страже Завета".
Завета? На ковре лежал фолиант в истертой обложке. Я задумчиво взял упавшую книгу, расшифровке которой посвятил половину ночи после возвращения из Франкены. Если Кагерос не обманул, если написанное в ней правда, если среди вязи рун скрыта настоящая история кланов... на протяжении всей жизни мне нагло и цинично лгали!
Вероятно, не найдется ни одного птенца, которому бы в детстве не рассказывали легенду об Исходе.
Давным-давно миром единолично и безоговорочно правили Крылатые Властители. Я любил представлять парящих в небесах драконов - гордых, могущественных, не скованных кучей запретов и условностей, что ныне пронизывают всю жизнь Пределов.
В те времена Альтэссы, возглавляющие кланы, являлись живыми воплощениями изначальных сущностей, прилетевших из глубин Космоса и подаривших разум обитавшим на планете диким ящерам.
Narai - Юг, олицетворение Хроноса.
N"eari - Север, Владыка Хаоса.
Terron - Восток, неумолимый Рок.
Itron - Запад, ветреный Шанс.
Их справедливое царствование длилось тысячелетиями, и не было силы, способной оспорить право первенцев на трон мира.
Но как тень от древних исполинов губит молодую поросль, так господство Крылатых Властителей не позволяло развиваться другим расам. Благородные Древние в мудрости своей выбрали уход в эфемерное царство сновидений, оставив хранителями равновесия своих потомков - людей, по чьим жилам потекла огненная кровь.
Честно говоря, решение Владык всегда вызывало у меня здоровый скепсис, ибо подобное самоубийственное великодушие скорее встретишь в глупой сказке, чем в реальности. С другой стороны, разве смертному дано постигнуть замыслы тех, кто сродни богам? Должны же легенды на чем-то основываться!
Версия, изложенная в книге Кагероса, рождала внутреннее отторжение, святотатственно сводя поступки Древних к примитивным человеческим дрязгам. И одновременно казалась более понятной и логичной.
Официальные источники не считали нужным упоминать о безумии, овладевшем бессмертным Владыкой Хаоса, возжелавшим уничтожить этот мир. Не говорили они и о разразившейся в небесах войне между N"eari и тремя другими Альтэссами, о безысходности и отсутствие выбора: ради победы над спятившим братом, чтобы лишить N"eari возможности перерождения и запереть его душу в мире снов, Древние были вынуждены обернуть своих драгоценных чад в людей, чьи убогие тела не пригодны стать сосудом для исконного пламени.
Дальше начиналось самое интересное. Не существовало никакого Завета, оставленного прародителями. А был унизительный договор все с тем же проклятым Братством, поделивший мир между неожиданно утратившими магию драконами и воспользовавшимися ситуацией человеческими королевствами. Грамотная подтасовка истории превратила соглашение, больше напоминавшее пакт о капитуляции, в божественные скрижали, которыми и ныне регламентировалась жизнь кланов.
Конечно... если доверять Повелителю Запада.
- Проснулся? Можно войти?
О дверной косяк вольготно облокотился юноша шестнадцати лет. Короткий ежик черных волос. Густые брови вразлет, темный тяжелый взгляд - наследие нашего отца. А вот черты лица младшему брату, в отличие от меня, достались материнские - курносый нос, ямочки на щеках, мягкий округлый подбородок, из-за которого глава рода Исланд не раз попрекал своего отпрыска безволием. Несправедливо, надо заметить: упрямства и независимости хватало нам обоим.
- Цвейхоп? Что случилось? - дежуривший в холле слуга не доложил о посетителе, значит, брат пробрался в мою спальню тайным ходом, связывающим апартаменты нашей семьи между собой.
- Ничего особенного. Я просто предупредить решил: отец ждет тебя, и он сильно недоволен, что ты вчера вместо исполнения своих обязанностей сбежал в Пьену.
- Спасибо, - мне было не впервой встречаться с раздражением главы рода, и все же заблаговременно знать настроение, в котором находится Аратай, давало небольшое преимущество. - Что нового в столице?
Я поднялся: дела не ждали, и первое из них - доклад Альтэссе, который следовало представить еще вчера.
Вода в кувшине для омовения оказалась ледяной. Я ополоснул лицо, мгновенно взбодрившись, пригладил растрепавшиеся, отросшие за время путешествия волосы - когда выдастся свободная минутка, наведаюсь к цирюльнику. Оглядел мятую со сна рубаху, полез в шкаф за свежей. Являться пред грозные очи Повелителя следовало в подобающем виде.
Цвейхоп, устроившийся на моей кровати, лениво болтал ногами.
- Нового? Да все по-старому. Тишь и спокойствие, как в омуте. Ремесленники работают, ловчие охотятся, наставники дерут три шкуры с учеников. Через четыре дня ожидается прибытие первых делегаций от кочевых семей. Кейнот и Валгос вовсю заняты подготовкой к Nara-ne-Nar и почему-то уверены, что мне нравится исполнять роль мальчика на побегушках.
Брат протянул мне записку. Я скользнул глазами по строчкам отчета, кивнул, ощутив настоящую благодарность к подстраховавшим меня когтям.
- Матушка просила передать, что соскучилась.
- Загляну при первой возможности, - пообещал я, критически изучая себя в зеркале. Расправил воротник, секунду сомневался, но подколол знак командора боевых магов.
- Твоя блохастая псина когда-нибудь сведет меня с ума!
Я с теплотой подумал о своевольном добермане, ощутив укол стыда, что с некоторых пор не уделял Спутнику должного внимания.
- Не преувеличивай! Идм великолепно воспитан. К тому же, сам знаешь, он больше никого не слушается.
Брат выразительно закатил глаза, но тут приметил брошенный на кровати фолиант. С любопытством протянул руку.
- Что читаешь?
- Не трогай! Это... - я запнулся.
- Секреты клана, которые мне знать не положено? - отодвигаясь, правильно истолковал заминку Цвейхоп.
- Да.
Cведения, заключенные в книге, пожалуй, были опасны и для меня самого, раз Альтэсса не счел нужным поделиться со своим командором. Я прекрасно понимал: существуют тайны, которых лучше избегать, а если уж довелось случайно увидеть, то скорее забыть. Ради собственного спокойствия и благополучия всех остальных.
При мысли о Завете, о лжи, выдаваемой за волю Древних, и тех, кто погиб или был убит из-за этой лжи, невольно стискивались кулаки. Но Аратай, руководствуясь одному ему понятными резонами, считал нужным поддерживать легенду.
В конце концов, кто я такой, чтобы оспаривать решение Повелителя Севера?!
***
- Al'iav'el', al't tel' Is.
Отголоски официального приветствия стихли, утонув в пыльных облысевших гобеленах. В малом приемном зале повисла гнетущая тишина. Я загривком ощущал тяжелый взгляд Альтэссы. Ждал, уткнувшись в темное пятно на истертом дубовом паркете. Пятно напоминало уродливое раздавленное насекомое.
- Встань, - наконец ответил Аратай. - Докладывай.
Ни пожелания доброго дня, ни банального интереса, ни заботливого участия, которое испытывают родители к вернувшимся после долгого отсутствия отпрыскам. Даже сейчас, наедине, мы ни на шаг не отходили от принятого церемониала.
Строгий, но заботливый отец для всего северного клана, ко мне, своему родному сыну, он всегда относился с холодной взыскательностью, выдерживая дистанцию между Повелителем и его воином. Когда три года назад после смерти старика Нэтьюнара выбор Древних пал на меня, объявив следующим эссой, наградив величайшей честью и ответственностью перед собственным народом, мрачный мужчина, сидящий в кресле напротив, ограничился коротким удовлетворенным кивком, будто ничего другого он и не ожидал.
Пожалуй, завышенные требования, предъявляемые к "потомку славного семейства Исланд", можно считать единственным проявлением родительской любви. Раньше, птенцом, я обижался на подобное пренебрежение, сейчас свыкся.
Я поднялся, заложил руки за спину, начал краткий пересказ путешествия по стойбищам кочевых племен - четко, сухо и по существу. Факты и цифры.
Взгляд глаза в глаза дракон передо мной, несомненно, воспринял бы как дерзость, поэтому я отстраненно, думая о будущем разговоре с матушкой, изучал арабески на стенах, представляя в переплетении изломанных линий то вздымающиеся к небесам вершины гор, то суровый сосновый бор, то заснеженные яранги, то пасущиеся стада оленей, то играющую на гуслях девушку.
- ...я послал запрос главному кладовщику. Подводы будут собраны в течение двух недель и отправлены нуждающимся. Ближе к вечеру приготовлю подробный письменный отчет.
Черновик доклада вместе с путевыми заметками лежал в моем кабинете, но, увлекшись историей, я не успел переписать его начисто, на гербовой бумаге. Признаться, меня раздражала бюрократия. Насколько я знал, отец, удовольствовавшись личным разговором, не читая, сразу спрячет документ в архив, но протокол должен быть соблюден.
Минуты медленно осыпались снежной порошей за окном и треском дров в растопленном камине. По лицу Альтэссы, больше приставшем надменной гранитной статуе, нежели живому существу, не удавалось понять, что он думает обо всем сказанном.
- Как идет подготовка к празднику?
Я мысленно облегченно выдохнул, радуясь, что утром успел перемолвиться парой слов с Цвейхопом.
- Мы укладываемся в сроки.
- Хорошо, - кивнул Повелитель, и неужели? в голосе венценосного отца мелькнул призрак одобрения.
В зале вновь воцарилось гнетущее безмолвие. Мысль о спрятанном в спальне фолианте рождала неясные сомнения, свербела на задворках совести, будто, утаивая, я совершал преступление. Следовало, наверно, сообщить о встрече с Кагеросом - и вызвать справедливое замечание, что занимаю время правителя "детскими" вопросами, с которыми мог бы разобраться и самостоятельно.
- Риккард, есть проблема, которую я давно собирался с тобой обсудить, - выдернул меня из размышлений голос Альтэссы.
- Слушаю, Повелитель.
- Дело касается дочери рода Иньлэрт, которой ты благоволишь. Каковы твои намерения в отношении Юнаэтры?
Резкая смена темы на миг выбила из колеи.
- Я собираюсь назвать ее своей женой, как только мне будет позволено, - прямо ответил я. - Род Иньлэрт достаточно древний и могущественный, чтобы его представительница с честью вошла в семью Исланд. Вы считаете иначе, Повелитель?
Альтэсса замолчал надолго, будто обдумывал, как мягче сообщить неприятную новость.
- Ты вправе выбрать любую девушку клана, волен жениться на кухарке или даже привести в дом человеческую девчонку, я приму всякий твой выбор. Кроме этого... Леди Юнаэтра тиа Иньлэрт не может стать твоей супругой.
Меня возмутил и озадачил столь категоричный отказ. Я едва не сорвался на глупые подростковые заявления "мы любим друг друга" и подобную чушь, ограничившись нейтральным.
- Почему?
- В этой девушке сохранилось истинное пламя, - Аратай понял, что это ничего мне не объясняет. Межсословные браки не приветствовались, но и строгого запрета не существовало: случалось даже, драконы из верховных семей выбирали в супруги обычных людей. В нашей же паре разница была настолько незначительна, что не стоила и упоминания. - Ее судьба обещана лиаро.
- С каких пор шайка чистокровных, возглавляющих хранителей памяти[5], диктует условия Повелителям?! - я тут же пожалел о сгоряча вырвавшихся словах.
Альтэсса недовольно нахмурился.
- Прикуси язык, мальчишка. Молод еще старшим указывать. Повзрослеешь - поймешь: все, что я делаю, делается во благо Предела.
***
Ночь, черная, умиротворенная, спокойная, была наполнена волшебством. Хрустальные башни Иньтэона дрожали под звездным небом зыбким миражом. В воздухе, пропитанном ледяным дыханием умирающей, но по-прежнему цепляющейся за свое существование зимы, звенели, стихая, последние ноты песни менестреля, вздумавшего играть в дворцовом саду.
Идм неподвижно сидел около правой ноги - молчаливый, понимающий друг. Иногда мне казалось, что пес - единственное существо в целом мире, которому я могу рассказать все без утайки.
Лунный свет, яркий, плотный, почти физически давил на плечи. Я опустошенно, утомленный дневными хлопотами, облокотился на широкие перила балюстрады, склонил голову, не в силах выдерживать тяжесть сияния ночной странницы и груз вертевшихся в голове мыслей.
Благо Пределов, значит? Каким образом мои отношения с Вьюной касаются блага Пределов?
- Выглядишь измотанным, малыш. Повелитель совсем не дает тебе продыху: тренировка птенцов, управление крылом карателей. Едва ты вернулся от кочевых семей, сразу утонул в подготовке к Nare-ne-Nar.
Я повернул голову, приветливо кивнул дракону с алебастровыми нитями в когда-то черных как уголь волосах. Добродушное лицо старика, веселое и плутоватое, изрезали глубокие морщины. Сила магии, живущая в крови Древних, медленно проигрывала схватку с недугом под названием старость, разъедающим человеческую плоть.
Близился срок, когда мой дядя Марелон покинет подлунные королевства, отправившись в Последний Предел. И я искренне сожалел о его скором уходе, потому что он был одним из немногих, кто видел во мне не избранного Небесами эссу, но просто дракона.
- Это мой долг - заботиться о клане, решать его проблемы. Мне нравится возиться с птенцами.
- Воины преданны своему командору, - заметил дракон, облокачиваясь рядом. - Даже беззубые брюзгливые старикашки вроде меня начинают одобрительно отзываться о едва оперившемся эссе. Что говорить о молодняке, не разменявшем первое столетие, смотрящем на гордость Северного Предела с беззаветным обожанием?!
Марелон отечески улыбнулся, сразу же посерьезнел.
- И сталь порой ломается. Не пытайся взять чересчур много, малыш. Запомни, не только ты защищаешь клан, но и он тебя, - дракон приветливо кивнул луне, точно давней знакомой, предложил. - Как насчет чашечки горячего чая и партии в шахматы?
Я не успел согласиться. Доберман вскочил на ноги, угрожающе зарычал. Дядя посмотрел куда-то за мое плечо, лукаво подмигнул.
- Видимо, нынче не судьба старику развлечься.
- Идм, сидеть! - приказал я псу, быстро сократил расстояние, подал руку неуверенно бредущей вдоль стены девушке. - Вьюна? Что ты делаешь во дворце? Одна! Так поздно!
- Я соскучилась, mii Gard. Мне разрешили подождать в твоих комнатах, но ты очень долго не приходил, и я заволновалась, - ее ладонь с привычной лаской коснулась щеки, снова удивив меня бархатистой нежностью кожи. Губы раскрылись в ожидании поцелуя.
- Кхм... - кашлянул Марелон, привлекая внимание, заставляя девушку смутиться и отступить. - Пожалуй, мне пора откланяться. Риккард, будет время и желание послушать ворчание дряхлого ящера, заглядывай в гости. Леди Иньлэрт, приятной ночи.
Дракон, заложив руки за спину, неспешно удалился, насвистывая мотивчик популярной фривольной песенки "Ах, молодость, молодость...".
Я повернулся к Вьюне, намереваясь получить свой приветственный поцелуй, но момент был безвозвратно упущен. Пери опасно наклонилась над балюстрадой, подалась вперед навстречу бездонному колодцу неба, загадочно улыбалась призрачному свету луны. Хрупкая, сияющая, будто слепленная из снежной пыли, она казалась созданием иного мира, серебристой бабочкой, что вот-вот оторвется от земли и взлетит.
Я покачал головой, напоминая себе, что мы не во сне.
- Что тебя тревожит, mii Gard?
- Уже ничего.
Я осторожно обнял ее за талию, прижался щекой к мягким волосам, вдыхая родной запах лилий, наслаждаясь минутами умиротворения, тишины после тяжелого дня. Дела клана занимали чудовищно много времени, оставляя редкие часы для наших встреч, которые мне не хотелось портить нелепыми жалобами на судьбу. О категорическом запрете Альтэссы я не собирался упоминать тем более. Мои проблемы только мои проблемы, Вьюне о них знать необязательно, это лишь напрасно расстроит девушку.
Мы молчали очень долго. Пери задумчиво "смотрела" вверх, я закрыл глаза, слушая ее тихое дыхание, растворяясь в нем. В моей грезе наяву я не сразу осознал заданный мне вопрос.
- Mii Gard, ты хочешь увидеть драконов, снова парящих в небесах подлунных королевств?
[3] Повелители Небес - наименование драконов из верховных семей, также используется при уважительном обращение к тем, кто занимает более высокое положение в обществе. При добавлении стороны света обращение относится к Альтэссе упомянутого клана (например, Повелитель Запада - Альтэсса западного клана).
[4] Пламя - закрытая академия, обучающая воинов-драконов.
[5] Группа драконов, являющихся глашатаями воли Древних и хранителями наследия Крылатых Властителей - языка, культуры, истории драконов. Участвуют во многих официальных церемониях, в частности, именно они объявляют следующих Альтэсс и эсс клана.