Он пришел с севера. Спустился с гор, погребенных под белым саваном нетающих снегов, становящихся почти непроходимыми в долгие зимние месяцы. Почти, потому что он все же нашел путь в разгар сезона метелей, в темную седмицу, когда наступают самые длинные ночи в году, за окном жалобно воет вьюга, а люди не спешат покидать тепло своих домов, предпочитая жаркий огонь очага трескучим морозам.
В один из таких вечеров я сидела в общем зале единственной на много верст вокруг гостиницы, кутаясь в теплый плед, заботливо принесенный стариком-трактирщиком, и обжигая замершие пальцы о глиняную кружку с травяным отваром.
За окном бушевала непогода, разгневанная стихия неистово бросала в закрытые ставни комья снега, пытаясь добраться до людей, спрятавшихся под надежной защитой деревянных стен. Брр, только что оттуда, и возвращаться совершенно не хочется. Трактирщик закончил протирать стойку, жалостливо посмотрел на меня. Наверно, действительно плохо выгляжу: дрожащая, закутавшаяся в плед, нахохлившаяся словно воробей.
- Совсем вы себя не бережете, госпожа целительница.
Я пригубила отвар, жидкость огнем обожгла горло, скользнула вниз и взорвалась в животе. Сразу стало теплее - кажется, сюда добавляли не только воду.
- С-спасибо.
- Вы южанка, солнцем избалованная, к морозам нашенским непривычная. Вот заболеете сами, кто же будет нас, грешных, пользовать, - понятно, что старичок ищет прежде всего свою выгоду. Лета уже не молодые, кости ломит, а мои мази худо-бедно помогают - недаром же шестнадцать лет в меня впихивали знания. Знания укладывались плохо, половину я, похоже, вообще растеряла, другая забилась в самые темные пыльные уголки памяти, откуда ее приходилось долго и нудно выковыривать, но несколько полезных мазей и отваров я могу приготовить.
И лечу ведь не только настойками - магия дракона тоже неплохое подспорье, главное, чтобы никто не догадался: после Раскола[1] (да и раньше) люди недоверчиво относились к наследникам древней крови[2]. Могут вежливо попросить уйти, а могут и на костер... Хотя вообще-то жриц Южного Храма уважают в любом из королевств подлунного мира (разве что, кроме Западного Предела, но оно и понятно), помнят, как во время войны, завершившейся четырнадцать лет назад, мои сестры спасали жизни раненых. Приятно знать, что для тебя не пожалеют крыши над головой и куска хлеба.
Я отхлебнула еще отвара. В чем людям не откажешь, так это в умении приготавливать различные горячительные напитки - драконы почему-то совершенно проигнорировали эту область знаний. Я ни разу не пробовала ничего крепче кваса, прежде чем покинула Южный Храм. После очередного глотка мне стало совсем хорошо, я отложила плед, пересела за стойку. Трактирщик тут же выставил миску с горячей кашей, в которой даже можно было отыскать кусочки жесткого мяса, устроился напротив.
- Госпожа целительница, хотелось бы узнать у вас о Южном Храме.
Темная седмица не подходит для пустого веселья, впрочем, и для работы тоже. Это особенное время - время, когда короткие, как вспышка, дни сменяются бесконечно долгими ночами. По людским поверьям в середине зимы злые и добрые духи являются в подлунный мир, чтобы наградить или наказать живущих на земле. А потому в народе принято перед сменой лет отдавать долги, просить прощения у недоброжелателей, благодарить друзей: новый год надо начинать словно новую жизнь, с девственно чистого, как только что выпавший снег, листа.
Вот кончится темная седмица, колокол на главной башне Капитолия прозвонит Песнь Приветствия, тогда и пойдут гуляния. А пока уютный зал, наполненный ароматом хвои и смолы от свежесрубленных еловых веток, пустует, и у господина Хока нашлась лишняя минутка, чтобы удовлетворить праздное любопытство, а может, и не совсем праздное.
- Кабы туда мою Ринку пристроить, младшенькую.
Я на минуту задумалась, вспоминая худенькую угловатую девчонку лет шести с острыми коленками и большими сообразительными глазищами. В деревне ей мало что светило: четвертая дочь, хотя любящий отец, наверно, и даст неплохое приданное, с которым любой крестьянин с радостью возьмет ее в жены. В Южном Храме Ринке тоже на большие успехи рассчитывать не приходилось: в девчонке нет ни капли драконьей крови, посвященной ей не стать, но хорошей лекаркой, разбирающейся в растениях и людских хворях, вполне возможно.
- Это не трудно. Отвезите ее к жрицам, они с радостью принимают на обучение смышленых девочек.
Трактирщик надолго задумался, барабаня пальцами по столешнице - видимо, рассчитывал, с кем поскорее переслать свою Ринку. Лишний рот в хозяйстве никому не нужен, а девчонка, отправленная в Южный Храм, вероятно, никогда не вернется в отчий дом. Судя по наморщенному лбу, расчеты выходили неутешительные: до того, как растают снега, почти три месяца, а пока дороги заметены, ни один купеческий обоз не придет в деревню и тем более не поедет через весь материк в Южный Предел. Далековато меня занесло. Может, оно и к лучшему: никто, в ком течет кровь драконов, не явится в затерянный среди метелей и гор шахтерский поселок, значит, я в полной безопасности.
Скрипнула, отворяясь, входная дверь. По залу пронесся порыв ледяного ветра, впущенный запоздалым посетителем. Хаос, я только решила, что наконец-то согрелась. Впрочем, дверь тут же захлопнулась, но холодный ветер никуда не исчез. Мне чудилось, что я воочию вижу заснеженные равнины, ослепительно сияющие под жестоким зимним солнцем, покрытые льдом вершины гор вдалеке, за которыми встают громады белых облаков. Северный клан. С недавних пор я не доверяю почти никому из драконов. А ему не собираюсь доверять тем более! Хаос, я-то надеялась, что нашла надежное убежище!
Я резко обернулась, позабыв про ужин, желая увидеть того, кто нарушил мой хрупкий покой. Он не выглядел пугающим, скорее, усталым, но что-то в нем внушало опасение, заставляло внимательно следить за каждым его шагом. Высокий, выше меня, сейчас дракон ссутулился и шел, чуть шатаясь, опираясь на длинный посох из темного дерева, в котором я с удивлением узнала боевой ангарский лук. Низко надвинутый капюшон и шарф, натянутый на нос по традиции северных кланов, почти полностью скрывали лицо, оставляя узкую щель для глаз, темных и утомленных до безразличия. Казалось, ему все равно, куда идти, лишь бы там было тепло и горячая еда.
Он не мог явиться с низины: одуревшие от скуки, а потому вдвойне бдительные сплетницы наверняка обратили бы внимание на подозрительного чужака, вздумай он пройти через соседнюю деревню. Но селянки, катавшиеся с утра на санях в гости к родне, привезли целый ворох новостей и свежих хохмачек, только среди них даже упоминания не прозвучало о незнакомце с боевым луком. Следовательно, пришелец спустился с гор - немыслимый по своему безрассудству поступок. Но мне была совершенно безразлична причина, заставившая его проделать столь сложный и опасный путь.
Я не испытывала к нему ни жалости, ни сочувствия, ибо видела то, что не способны увидеть простые люди - черный змеящийся узор, прекрасный, сложный, пугающий, лишающий дракона его силы. Передо мной был изгой, предатель - тот, кто изменил своему имени и своему клану, принял сторону западных завоевателей, нарушил Завет[3] и пошел против собственных братьев и сестер. Трус, сдавшийся в плен, когда война была проиграна. Тварь, милостью Совета Драконов[4] сохранившая жизнь, но вынужденная провести остаток дней с черной меткой позора.
Не замечая моего пристального внимания, мужчина скинул плащ на стул, сам устроился на соседнем, изнеможенно вытянув ноги и закрыв глаза. В тепле снег, густо облепивший его одежду, быстро таял, и вскоре на полу образовалась большая лужа. Трактирщик окинул ее неодобрительным взглядом, мысленно включив в общий счет странного клиента. Налив новую чашку целебного отвара, которым чуть раньше отпаивал меня, он приблизился к столу посетителя.
- Господин хороший будет что-нибудь заказывать?
Хоку пришлось повторить свой вопрос дважды, прежде чем поздний гость очнулся. Несколько мгновений мужчина непонимающе смотрел на хозяина гостиницы, казалось, не осознавая, где находится, потом достал из-за пазухи серебряную монету и тихо попросил еды. Голос дракона звучал хрипло, простужено. Трактирщик не спеша поковылял на кухню - будет он еще за серебро бегать.
Мужчина медленно стянул толстые рукавицы, снял шапку и шарф. У него оказались длинные черные волосы и короткая жесткая борода. Я поняла, что он еще молод. Пришельцу можно было дать на вид лет тридцать-тридцать пять, а если постричь и побрить, то не больше двадцати пяти. Впрочем, с тем же успехом ему могло быть и двести - после своего первого полета драконы стареют очень медленно.
Наконец "гость" обратил внимание и на меня, будто почувствовал тот настороженный интерес, с которым я последние несколько минут изучала его. Взгляд дракона оценивающе скользнул по моему лицу, задержался на знаке солнца, висевшему поверх вязаного свитера. В темных глазах появилось изумление, быстро сменившееся обреченностью.
- Я прошу разрешения остаться.
Ночь простерла свои крылья над миром, за окном завывала вьюга, передо мной сидел дракон, лишенный силы, убийца, возможно, пришедший по мою душу, человек с бесконечно усталым взглядом, ожидающий решения. В такую погоду добрый хозяин собаку за порог не выгонит, и я, несмотря на здравый смысл, отчаянно убеждающий сказать короткое простенькое слово "нет!", вздохнула и произнесла.
- Вы можете остаться... до утра.
Меченый благодарно кивнул, углубился в изучение чаши с отваром. Я встала, вежливо поблагодарила трактирщика, возвращавшегося с кухни, поднялась по лестнице на второй этаж, где хозяин щедро выделил мне одну из небольших комнатушек. Жесткая кровать, стол, табуретка да платяной шкаф - вот и все убранство, но мне хватало. Я забралась на лежак с ногами, обхватила руками колени. В комнате царил непроглядный мрак - так даже лучше думается, а мне было о чем поразмыслить.
Меня все-таки нашли. Я не знала, послали ли его те же, кто натравливал прошлых убийц, или это просто невероятное стечение обстоятельств, что один из меченых явился просить приюта в моей деревне, да и не хотела знать.
Около года прошло с того первого покушения в самом сердце Южного Храма, после которого я отчетливо поняла, что больше нигде не буду в безопасности. Старшая сестра пришла в бешенство, но ничего не сумела сделать - Харатэль так и не удалось узнать, кто и почему решил убить дракона, даже не раскрывшего крылья. Можно было найти сотни причин, но ни одна из них в полной мере не объясняла происходящего.
И я сбежала, ослушавшись прямого приказа Альтэссы[5]. Надела серую[6] мантию, став всего лишь одной из многочисленных выпускниц Южного Храма, смешалась с толпой таких же неопытных девчонок, впервые за много лет покидавших стены, превратившиеся в родные на время учебы. Я не сильно отличалась от сверстниц, молодая, глупая, не представляющая, что меня ждет в мире за Великой Пустыней, в мире, который принадлежал людям.
Мне везло: жриц, обученных в Южном Храме, всюду встречают если не с распростертыми объятиями, то вполне приветливо, так что проблемы о хлебе насущном меня почти не волновали. Я избегала крупных шумных городов, где меня могли увидеть соплеменники, а маленькие деревеньки, которые почему-то не привлекают сестер-жриц (оно и понятно - люди небогатые, взять с них нечего) были рады, если бы я решила задержаться. Впрочем, я не думаю, что именно это помешало воинам Альтэссы найти и вернуть меня в Южный Предел, скорее, она поняла и приняла мой выбор, отказалась о погони.
Еще дважды убийцы выходили на меня, и дважды мне удавалось обмануть их. Первый раз я (неприятность случилась в небольшом городке недалеко от Южного Предела) натравила на них солдат наместника. Душегубы, по-моему, ничего не поняли, и правильно. Такой бездарной слежки за собой я отродясь не видела.
Во второй пришлось разбираться самой: четыре бандита, решившие, что одинокая путница - легкая добыча, так и остались лежать на безымянной лесной поляне. Они были всего лишь людьми, а дракон, пусть и не обретший силу, может стать опасным противником. Хотя, честно говоря, мне просто повезло, что неподалеку охотился юный барон и его свита, посчитавшие расклад четверо головорезов на слабую девушку не совсем справедливым.
У главаря нападавших я обнаружила занятную записку, в которой говорилось, что некто достойно вознаградит неудачливых убийц в случае усекновения головы одной рыжеволосой особы из Южного Предела. Гадать, о какой особе идет речь, долго не приходилось.
Но самым интересным был знак - руна "Is" в левом нижнем углу - ничего не говорящий людям, но слишком многое мне. Это был первый след, ведущий к тем, кто желал моей смерти, и что самое неприятное, указывал он на северные кланы. Именно драконы снегов часто использовали символ льда в качестве подписи.
Три месяца назад, перед тем как ударили морозы, я добралась до шахтерского поселка. Недалеко отсюда находился перевал, ведущий через Морозные горы в Затерянный город. Именно там, насколько я знала, сейчас жил мой друг детства Аликандр тиа Грандскай, Алик, один из тех драконов, кому я еще могла доверять. Я не успела преодолеть перевал до наступления зимы и вынуждена была остаться здесь - горные тропы, заметенные снегами, считались абсолютно непроходимыми. Меня не особо расстроила вынужденная задержка: люди встретили радушно, а отрезанность поселка и соседней долины от остального мира подарили чувство безопасности. Мнимое, как оказалось.
Я не знаю, явился ли меченый по мою душу или нет. Важно лишь, если один дракон смог прийти сюда в разгар сезона метелей, то сможет и второй.
В темноте зажглись два фосфоресцирующих зеленых глаза. Их обладательница бесшумно прошлась по постели, поднырнула под руку и ласково потерлась пушистой макушкой о мой подбородок, пытаясь успокоить, отвлечь от невеселых размышлений. Я будто опомнилась от неприятного сна, потянулась - ой-ей, ноги-то совсем затекли.
Кошка тут же взобралась на колени, требуя внимания и ласки. Пальцы нашли любопытно оттопыренное ушко, Алис довольно заурчала.
Вот ведь легкомысленное создание: для счастья ей нужна лишь полная миска с едой и рука хозяйки, что пригладит шерстку да почешет живот. Зря я наговариваю: Алис - умная кошка, порой мне кажется, что смышленей некоторых людей. Она все понимает. Словно в подтверждение моих слов усатая подняла голову, и два горящих глаза уставились мне в лицо.
- Что мне теперь делать, Алис?
Кошка философски отвернулась, улеглась, удобнее устраиваясь на моих коленях. Не спешить? Посмотреть, что будет? Ей хорошо советовать, не ее же пытаются убить! Хаос, вечный, нетленный, похоже, ничего другого мне не остается. Ладно, как говорится, утро вечера мудренее.
***
Мир снов - мир, который истинно принадлежит драконам. Только тут мы по-настоящему свободны, только тут мы полностью овладеваем силой нашей крови, только тут мы умеем летать. Людям доступна лишь малая часть этого мира, люди способны чуть-чуть приоткрыть завесу, но не более. Нам же, потомкам Истинных Драконов, он принадлежит весь. И однажды этот мир будет повиноваться и мне. Возможно, скоро, когда я обрету собственное Небо.
Мерно рассекают воздух огромные золотые крылья, от чешуи под руками веет приятным теплом, успокаивающим, греющим не только тело, но и сердце. Внизу вслед за нами мчится по белой кучевой скатерти черная тень огромного дракона. Над головой распахнулось шатром чистое небо глубокого синего цвета, в зените ослепительно сияет огненный шар солнца. Земля осталась далеко-далеко внизу, скрытая непроглядной ватой облаков, но мне совершенно не страшно лететь на головокружительной высоте, потому что Мать никогда не позволит своему ребенку упасть.
Дракон рождается дважды - появление тела и воплощение души. Давным-давно Древние, навсегда покидая подлунный мир, поделились своей кровью с людьми - так возникли мы, обитатели Пределов, те, кого впоследствии стали называть именем наших предков. Истинные Драконы, Крылатые Властители, были богами, мы же владеем лишь малой толикой их волшебства, но даже этого достаточно, чтобы навсегда отделить кланы от жителей подлунных королевств. Мой отец и моя мать были потомками Древних и людей, они дали жизнь моей сестре, они дали жизнь и мне, моему телу, телу человека, в котором течет кровь дракона.
Моя душа родилась здесь, в мире снов. Моя душа - это осколок души Матери, Южной Владычицы, что положил начало нашему клану. Древние не бросили своих детей. Они остались с нами в этом мире, куда не способен попасть обычный человек.
- Ты встревожена, дочь моя? - дракон не издает ни звука, ласковый спокойный голос звучит у меня в голове - но он не пугает, я привыкла общаться мысленно.
- Я не понимаю, что происходит. На меня охотятся, пытаются убить, но я не знаю почему. Мне страшно.
- Это нормально, - дракон парит, широко расправив золотые крылья. - Ты победишь свой страх и станешь сильнее. У тебя сложная судьба, девочка. Ты не сможешь вечно прятаться под защитой других. Твоя сестра слишком любит тебя, но ее забота - это клетка, которая не дает тебе взлететь.
- Моя сестра? - я перевернулась на спину, удобнее устраиваясь в ложбинке между крыльями Матери, посмотрела вверх, в бесконечное ультрамариновое небо. - Интересно, как у нее дела? Она, наверно, сильно расстроилась, когда я сбежала?
- Харатэль приходила, спрашивала о тебе. Она волнуется и хочет, чтобы ты вернулась домой. Но она поняла, когда я сказала, что ты должна сама найти свой путь.
- Найти свой путь?
Наверно, именно так и должна была ответить Мать.
Когда-то Древние покинули подлунный мир, чтобы люди начали жить, не оглядываясь на драконов, полагаясь исключительно на самих себя, независимо строя свою судьбу. Велико искушение для умудренных опытом давать наставления еще не оперившимся птенцам, ведь с высоты прожитых лет все ошибки юных видятся как на открытой ладони. Не менее притягательно вечно следовать приказам, перекладывая груз последствий на чужие плечи, ведь когда решения за тебя принимает кто-то другой, не приходится задумываться, к каким результатам приведет тот или иной поступок.
Но постоянно жить по указке опасно, ибо есть риск превратиться в тень того, чьим словам ты позволяешь мостить собственный путь. И если проводник внезапно исчезнет, что станет со следующим за ним послушным призраком?.. Древние в своей бесконечной мудрости и доброте понимали: любое существо имеет право на свободу воли, право быть неповторимым алмазом, а не жалкой стеклянной копией.
И все же ничто не мешает попросить совета.
- Мать, направь меня.
Дракон задумался, медленно спускаясь к пушистой перине облаков, пока почти не коснулся ее.
- Впереди ждет трудная дорога, дитя, тебе потребуется поддержка. Но слишком мало тех, кто способен тебе помочь. Ты закрыла свое сердце от мира.
- У меня же есть друзья: Крис, Алик, и Исхард, и еще... В конце концов, не могу же я подойти к первому встречному и сказать: "Привет! Я Лаанара! У меня тут небольшие неприятности, не хотите поучаствовать в намечающейся потасовке?".
- Присмотрись к тем, кто окружает тебя, - Мать улыбнулась, загадочно, слегка лукаво.
- Разве не глупо доверять людям? И... Нет, он же предатель! Меченый! - кажется, я поняла, чем вызвана улыбка дракона.
- Он тоже наше дитя. Мы любим всех своих сыновей и дочерей.
И поэтому Древние не будут вмешиваться, предоставляя обитателям Пределов право самим творить глупости и исправлять ошибки.
Иногда мне совершенно не ясна странная логика Крылатых Властителей. Они дали нам жизнь, мы чувствуем неразрывную связь с ними, мы любим и почитаем их, священно, трепетно. Но порой мне кажется, что они бесконечно далеки. Настолько, что нам никогда не понять их.
- Тебе пора возвращаться, дочь моя.
Дракон медленно погружался в серое море облаков, пока они полностью не поглотили небо. Я закрыла глаза...
***
Чтобы открыть их и увидеть белую морду с зелеными блюдцами глаз, склонившуюся над моим лицом. Кошка всем своим существом выражала недовольство: от гневно встопорщенной шерстки, заострившихся ушек до кончика нервно подрагивающего хвоста.
- Алис, что случилось?
Кошка широко раскрыла пасть, дав мне вдоволь полюбоваться мелкими острыми зубками, и гнусаво вывела.
- Мяяяууууу.
Я вскочила. Признаю, виновата: из-за нежданного пришельца, нарушившего мой покой, я не решилась оставлять дверь комнаты открытой (напротив, заперла на засов, дважды проверила). И Алис, как истинная леди, до которой ее хозяйке ох как далеко, считающая, что дом, где живешь, следует содержать в чистоте, ждала, пока я соизволю выпустить кошку, чтобы она смогла справить свои естественные нужды. Гневно обмахнув на прощание мои ноги пушистым хвостом, Алис гордо вышла в коридор - судя по ее оскорбленному виду, прощение мне придется вымаливать очень и очень долго.
Раз уж я встала, неплохо бы выяснить, сколько сейчас времени, да и подкрепиться заодно: переход в мир драконов отнимает много сил, а я пока не умею восстанавливать магическую энергию, кроме как через пищу (то-то трактирщик вечно удивляется, что ем за двоих, а тощая как щепка). Хорошо хоть, благодаря снадобью господина Хока не ощущается никаких последствий вчерашней прогулки в метель: и руки-ноги не ломит, и голова не болит, напротив, чувствуется необычная легкость во всем теле и заряд сил.
Хаос, вечный, нетленный, сильна же я дрыхнуть! Солнце встало несколько часов назад и уже высоко поднялось над горизонтом - короткий зимний день близился к середине. И ведь обычно-то просыпаюсь на рассвете: приучили с детства, что день - не время прохлаждаться в постели. С другой стороны, имеет девушка право иногда немного полениться? Тем более никаких срочных дел не намечается, а с текущими я и до заката успею справиться. Надеюсь.
Я спустилась по скрипящей лестнице в общий зал трактира, пустующий по случаю неурочного часа. Вечером, когда шахтеры будут отмечать конец темной седмицы и наступление Нового года, сюда набьется столько народу, что не протолкнешься. Мест свободных, точно, не найдется - праздники в селении гуляют шумно, с размахом, всем миром, как говорят у людей. Может, даже менестреля пригласят - ходили слухи, что кто-то из братства вольных сказителей, как и я, застрял у перевала и остановился в долине.
Но пока для появления гостей было еще рано, и погруженный в сумерки зал встретил меня тишиной, черным зевом остывшего камина да перевернутыми верх ногами стульями, водруженными на столы. Среди мебельных баррикад ползала, старательно намывая полы, Марфа, одна из дочерей трактирщика. На секунду отвлекшись, девушка провела предплечьем по лбу, убирая лезущие в глаза светлые пряди, заметила меня, приветливо кивнула.
- Доброе утро, госпожа целительница.
Труженица окунула тряпку в ведро, отжала и воротилась к уборке: отец за леность по голове не погладит, к празднику все должно блестеть. С кухни показался сам хозяин.
- А, встали, госпожа целительница. Я хотел, было, идти вас расталкивать, да жалко: умаялись вы больно вчера.
Я кивнула, соглашаясь: вчерашний денек выдался не из легких. Кабы сегодняшний хуже не оказался. Сил набраться, точно, не помешает.
- Господин Хок, есть что-нибудь пожевать?
- Для вас всегда найдется, госпожа.
Вслед за трактирщиком я на правах постоянного обитателя прошла в святая святых. На кухне вовсю шло приготовление к вечернему празднеству. Кипела похлебка в котлах, варилось мясо, яйца для салатов. Меня по-свойски, чтобы не путалась под ногами, запихнули в дальний угол, сунув в руки миску со вчерашней разогретой кашей.
- Ничего не успеваю, совсем ничего, - Хок метался от одного стола к другому, режа, шинкуя, перемешивая. - Отправил старшенькую к свояку в долину за продуктами, теперь когда она, дубина стоеросовая, вернется?
Я сочувственно кивала, не забывая наворачивать завтрак.
- Вы, госпожа целительница, не поможете пирог праздничный испечь?
Я подавилась очередной ложкой, закашлялась. Праздничный пирог - главное украшение стола, печь его считалось огромной честью. А я кухню посещала исключительно в качестве бесплатной посудомоечной силы, либо же с целью опустошения запасов продуктов - за последнее мне не раз доставалось от кухарки. В общем, кулинарные шедевры, которые я иногда пробовала приготовить, никто, кроме меня, есть не стал (я и сама не хотела, но выбора не было). До сих пор удивляюсь, как мне удалось в прошлом году экзамен по зельеварению-то сдать.
- Шутите, уважаемый. Я готовить не умею, - с трудом отдышавшись, выговорила я.
- Не может быть, госпожа, - трактирщик посмотрел на меня, покачал головой, не веря, что взрослая девица к двадцати годам не научилась кухарить. - Да ладно. Печь-то я сам буду. Вы мне травки только для теста и начинки подберите. У вас на них просто нюх какой-то. Чудесный.
Хаос! Обоняние дракона действительно тоньше человеческого, и, похоже, господин Хок заметил, как я пару раз по запаху пыталась определить, стоит ли добавлять то или иное растение в свои настойки (готовлю ведь у него на кухне). Любопытно, много ли таких странностей видел мой гостеприимный хозяин и не пора ли мне подыскивать себе новое жилье, пока трактирщик не догадался, что молоденькая жрица на самом деле коварный и ужасный дракон. И ведь не только себя подвожу, но и весь Южный Храм.
Улыбаемся. Я белая, пушистая, невинная овечка.
- Конечно, только проверю своих подопечных.
Я часто заработала ложкой. Хотелось побыстрей сбежать отсюда, очутиться на свежем воздухе, пока я не ляпнула что-нибудь лишнее. Да и дел пусть немного, но ждать они не будут. Нужно на другой конец деревни дойти, проведать роженицу, к которой я вчера добиралась сквозь метель. И Динька, дочь Машки безмужней, приболела. Пирог все-таки придется готовить...
А еще этот меченый, изгой, свалился не пойми откуда на мою голову. С ним что делать? Если каждую ночь дверь на засов запирать, Алис меня живьем сожрет (может, и не съест, но жизнь испортит здорово). Да и не спасет засов от дракона, разве что задержит. Кстати, основную мою головную боль я сегодня еще и не видела.
- Господин Хок, а где путник, что прибыл вчера?
Трактирщик на минутку задумался, рассеянно махнул рукой.
- Съехал он. Расплатился с утра, собрал вещички и утопал куда-то.
Я с трудом смогла подавить вздох облегчения. Ушел и ушел. Главное, чтобы далеко и надолго. Скатертью дорожка, как говорится.
________________________________________
1. Война между людьми и драконами, среди самих драконов получившая название Раскол, началась в 9941 году от Исхода, когда над королевствами Западного Предела был поднят ало-черный флаг. Закатный клан Альтэссы Кагероса тиа Стэкла, к которому присоединилась треть воинов льда под командованием эссы Исланд, попытался захватить подлунный мир и установить над ним власть потомков Древних. Шестилетняя война завершилась победой людей (с тайной помощью южного и северного кланов).
2. Древние - Истинные Драконы, правившие миром десять тысяч лет назад.
3. Завет - свод правил, оставленный Истинными Драконами своим наследникам. Главный документ, регламентирующий многие стороны жизни Пределов, в частности, предписывающий мирное сосуществование драконов с людьми.
4. Совет Драконов, или Верховный Совет, разбирает спорные вопросы, касающиеся всех драконов, живущих в подлунном мире. Состоит из правителей кланов (в Большой Совет входят также эссы). После Раскола западный клан был признан предателями и потерял право голоса.
5. Альтэсса - глава клана драконов. У каждого клана есть свой Альтэсса и три эссы. В Южном Пределе этот титул передается по женской линии. Альтэсса южного клана среди людей известна как верховная жрица Храма Целительниц.
6. В Южном Храме обучаются лекарскому искусству как члены южного клана драконов, так и простые люди, естественно, последние, за небольшим исключением, не догадываются, что рядом с ними обитают потомки Древних. Большинство человеческих девочек по окончании обучения получают серую мантию и знак жрицы Храма. Посвященных, детей драконов и немногих избранных людей, отличает золотой цвет.