Аннотация: Что если деревня, в которой вам пришлось застрять, не хочет вас принимать?
"Вкрадчивый шепот"
-1-
Время было позднее - десять вечера. Приглушенный свет, который отбрасывали закопченные люстры на круглые столики, создавал атмосферу настоящей таверны, не хватало лишь габаритных мужиков с пивными животами.
- Да вы надо мной смеетесь! - вознегодовав, я в очередной раз отшатнулся от человека, подсевшего за мой столик полчаса назад.
От него разило перегаром и прямо-таки животным сарказмом. Он насмехался над каждым моим словом, высмеивал любую мою мысль. Мне пришлось столкнуться с настоящим балагуром.
- Верно, верно, - не унимался лишенный передних зубов всезнайка и обладатель несвежего рта. - Вам нужно немедленно выбираться из нашего поселка. И чем скорее, тем лучше!
С детства получивший прилежное воспитание и светские манеры, я держался кротко, хотя внутри был преисполнен неприятия к собеседнику. Чтобы не высыпать содержимое салатницы ему за шиворот, я до боли прикусил губу. Еще изнутри меня распирало желание встать и немедленно покинуть это неблагопристойное заведение.
Но идти мне было некуда.
- Ты, правда, это сделал? - В сотый раз задал свой каверзный вопрос балагур и, опираясь о столешницу руками, перевалился через стол. Тяжело дыша мне в лицо. Затхлый запах из его рта должен был ударить мне прямо в нос, и я по возможности задержал дыхание.
- Да, я это сделал!
Мужчина рухнул на деревянную скамью и хихикнул. В тусклом свете люстры взгляд собеседника мне казался умалишенным. Наконец появился официант, хотя весьма не опрятный. Его длинные засаленные волосы и кусочек вяленого мяса на воротничке свидетельствовали о полной антисанитарии.
- Что изволите подать? - Обратился он непосредственно ко мне. Завсегдатай, разделивший со мной столик, вряд ли был желанным гостем заведения.
- Угости меня пивом, - пробурчал он себе под нос, опередив меня с ответом.
- Мне крепкий английский чай с молоком и кружку пива для моего знакомого.
Приняв мой заказ, официант собирался нас покинуть. Балагур же, видимо, в предвкушении выпивки, довольно улыбался. Но потом ошеломил меня следующим поступком.
Обратился к официанту с такими словами:
- Ты только подумай, этот красавчик пил воду из ведьминого колодца!
Я обомлел. Теперь они вдвоем смотрели на меня как на чумного.
- Что-то не так? - Спросил я, еще более удивленный, чем эти оба.
И без того бледное лицо официанта стало еще бледнее, будто он увидел призрака. Вокруг меня назревала какая-то авантюра, но, видит Бог, я не собирался вступать в игру, которую мне всеми способами навязывали.
- Вы исполните мой заказ? - Обратился я к официанту, добавив грубости своему голосу. - Или вы язык проглотили? Ну и выпил я из вашего проклятого колодца, и что с того? Мне хотелось пить, и выпил!
Не проронив ни слова, служка питейного заведения скрылся с моих глаз долой. Он меня тоже стал раздражать. Здесь все раздражало: балагур, официант, столики, барная стойка, стеновые панели, и даже выключатели!
Старуха за соседним столом, обернулась на мои возгласы. Мне с трудом удалось подавить желание прикрикнуть на нее, и я просто отвернулся от ее докучливого взгляда.
- О, Господи, не поселок, а сборище сумасшедших!
Балагур хотел открыть рот...
- Слушай, приятель, - я схватил его за ворот рубахи, жадно стиснув зубы, демонстрируя свой гнев. - Что там? Трупные палочки, вредоносные бактерии? Как видишь, я до сих пор жив, и ничего со мной не произошло!
Если б только мои родители застали меня в таком взвинченном состоянии! Они всегда знали меня сдержанным, уравновешенным и спокойным, а тут такое.
- Там ведьма схоронена, - с трудом сглотнув слюну, произнес балагур.
Слово "ведьма" я проглотил как сладкую пилюлю. Ни в каких ведьм никогда не верил. Меня явно решили запугать.
- Недавно?
- Лет двадцать там лежит.
Я с облегчением вздохнул.
- Двадцать лет?
- Ее, окаянную, муж топором порубал, и в колодец сбросил. Много слухов ходит вокруг тех мест. На том отшибе даже днем никто из местных не появляется.
- Послушай, что тебе скажу, неотесанные мужики разводят нелепые басни, а мне, городскому, никогда не было дел до всякого рода суеверий. Да от нее уже и косточек не осталось!
Беззубый балагур, удивленный моей реакции, безмолвно открыл рот и смолк.
За окном давно стемнело, и за что мне и приходилось беспокоиться, так за ночлег. Тут подоспел официант с подносом в руках. На этот раз мужчина был очень проворен. Расставив стаканы на выбеленную скатерть, он собрался уходить.
- Погодите, товарищ! Я бы хотел заказать у вас номер с душем. И желательно, чтобы в комнате был телевизор.
Опять этот брезгливый взгляд! Меня раздирало от желания плеснуть ему чаем в лицо.
- К сожалению, мест нет! - Отрапортовал он.
- Как нет? Десять минут назад мне довелось разговаривать с вашим хозяином, он обещал выделить мне лучшую комнату. Что вы о себе возомнили?
Официант в грязном переднике был холоден, как ледяная глыба, и холод, исходящий от него, я почувствовал кончиками пальцев.
- Теперь же наш хозяин не желает видеть вас своим гостем. Это его слова!
- Но... - я хотел разобраться, в чем дело, но понял, что все мои порывы воззвать к справедливости тщетны. Официант не стал меня выслушивать. И мне оставалось только проводить его обескураженным взглядом.
Мой собеседник приложился к кружке с пивом и сделал из нее жадный глоток, после чего последовала громкая отрыжка. Этот человек для меня был просто бесполезен.
Мне некуда было идти! Мой автомобиль застрял в колее с грязью, на въезде в город, а идти пешком через лес, да притом ночью, - очевидное самоубийство. Лес я боялся с самого детства, когда однажды заблудился и целые сутки искал тропки цивилизации, думая, что с ума сойду от ужаса.
- Послушайте! - Я истерично вцепился в правый рукав балагура. Он вздрогнул, - Вы должны мне помочь! Где мне найти ночлег? - и посмотрел на меня так, будто моя песенка была спета. Я прочел это по его одурманенным пивом глазам.
Он молчал. Молчал так долго, что мне становилось дурно, не хватало воздуха, чтобы как следует вобрать его легкими.
Жажда или чувство безысходности пересушили мне горло. Я сделал жадный глоток горячего чая, опалив язык. Мой сосед неожиданно заговорил:
- Спасибо за пиво, приятель, прости за мой дурной тон, но вряд ли тебя кто примет из местных жителей. Не теряй времени, садись в свою колымагу и уезжай отсюда.
- Но моя машина застряла! Каким образом я смогу выехать?
Но он уже не слушал. Поплелся к выходу.
- 2 -
Дверь за балагуром захлопнулась, и я остался один. Официант куда-то ушел и не спешил появляться. Старушка и та ушла. Пустые столики наполнили мое сердце настоящей тревогой.
Что мне оставалось делать? Я встал, закинул свою походную сумку на плечо, чтобы покинуть таверну. А когда вышел в ночь, меня с распростертыми объятиями встретила непогода. Промозглый ветер нещадно жалил мне лицо, а моросящий дождь быстро увлажнил мою одежду. Вскоре моя обувь превратилась в два слепка грязи, я буквально утопал в грязи, а надо мной, как проклятие, довлели слова беззубого балагура - "Вряд ли кто примет тебя из местных жителей!". И тогда я дал себе установку: никому ни слова о том колодце, будь он неладен!
Вся надежда оставалась на людей добрых, способных еще на благородные поступки, и я двинулся вперед, меж неказистых домов, свято веря, что найду этой неприветливой ночью ночлег.
Мне пришлось проделать столь долгий путь на машине не для того, чтобы стать изгоем в чужих краях, я искал двоюродного брата, который неделю назад прислал мне письмо и просил срочно приехать. Жена долго отговаривала от дальней поездки, но пришлось быть настойчивым в принятом мной решении отправиться к близкому родственнику.
Следуя по широкой деревенской улочке, я стучался в каждые двери. И мне никто не открывал. Свет в окнах гас с первым моим стуком, и на этом все заканчивалось. Приблизился к высоким воротам одного из домов, и злобное рычание пса донеслось до моих ушей. Через щель в калитке виделось потревоженное животное, пытающееся сорваться с привязи. Внешний его облик не внушал ничего, кроме содрогания.
Измотанный, лишенный всяких сил, омываемый осенним дождем я припал к двери следующего дома. Даже стучать не стал, отчаявшись. Хотел упасть и проспать в дверях до самого утра.
Открыл седовласый старик.
Ничего не спросил, жестом указал войти в дом. И уже вскоре мне довелось сидеть в мягком кресле, накрывшись теплым серым пледом. Старик подкинул дровишек в печь, и впервые за весь вечер у меня на душе полегчало. Мой спаситель оказался человеком немногословным и говорил исключительно по существу.
- Когда приехали к нам?
- Сегодня утром. У меня машина застряла в километре отсюда.
Он задал мне единственный вопрос и удалился в другую комнату. Запах березовых поленьев приятно ласкал мои ноздри. Меня поразило обилие икон в доме, они висели в каждом углу. А над входной дверью высилось деревянное распятие.
- Вы священник? - Спросил я, когда старик вновь почтил меня своим присутствием.
Он вообще старался на меня не смотреть, и не улыбался.
- Нет. Грехов у меня много, сынок. Вот и вымаливаю у Бога прощение. - Он протянул мне миску с бульоном. - Вот держи, похлебай супчику.
Я принял тарелку из его рук. Горячий суп приятно согрел изнутри. Все шторки в комнате были занавешены, и мне представилось, что творится во дворе, - дождь, слякоть, злой ветер, срывающий последнюю листву с полуобнаженных деревьев.
Он присел в кресло напротив. Несмотря на преклонный возраст его прямая осанка - да и все движения в целом - говорили об отменном здоровье этого человека. Он расправил плечи, словно мужчина в расцвете сил.
- Я убил свою жену девятнадцать лет назад. Вон там, за дверью, стоит орудие убийства. Топор.
- Вы говорите правду? - Мне стало как-то не по себе.
- Чистую. Ведьмой она была. Всякие штучки бесовские вытворяла. Черные свечи, заклинания. А однажды такое сделала... - Он многозначительно замолчал.
Хотелось прекратить этот разговор, но мое любопытство взяло верх над разумом.
- И вас не осудили?
- Осудили. Отсидел три года. За убийство по невменяемости. - Хозяин поднялся с кресла. - Доброй вам ночи, молодой человек. Мне спать пора. Не забудьте свечи погасить, перед тем как уснете.
Сон мой в ту ночь был беспокоен. Деревенская лежанка оказалась вполне удобной, и от печи шло достаточное тепло, чтобы не озябнуть, но не давали покоя мысли об убитой хозяйке дома и том колодце. Снились кошмары. Я, опоясанный веревкой, спускаюсь на дно темного глубокого колодца, и кто-то тащит меня за ноги вниз. Страшно. Тащит и тащит, по спине мурашки. Дышать трудно. Падаю в пропасть...
Проснулся среди ночи, лоб взмок, испарина выступила как утренняя роса.
И лишь через зашторенные окна деревья у дома отбрасывали волнующиеся тени на побеленную стену.
- 3 -
Сон мой ночной быстро позабылся. Весь день провел в поисках брата, ходил по скучным улочкам и спрашивал о нем у случайных прохожих. Одни меня сторонились, иные смотрели как на прокаженного. Низкое серое небо привносило в их лица еще более суровости, они озирались мне вслед. Спиной я ощущал их бесцеремонные взгляды, полные неприязни к чужаку.
Одна дама преклонных лет указала на меня пальцем и что-то нехорошее сказала в мой адрес. Я проходил двор за двором, а жители домов, чураясь меня, запирали передо мной громоздкие ворота и оконные ставни, и мне пришлось пожалеть, что совершил дневную прогулку.
"Убирайся!" - кто-то крикнул у меня за спиной.
Наверняка балагур или тот официант растрепались обо мне всем жителям этого странного поселения, и я, будучи изгоем, стал также предметом их споров и осуждений. Нервы сдавали.
Пришлось вернуться. Старик сидел в летней веранде и шинковал огурцы для салата.
- Ты пил из колодца? - Обратился он ко мне как-то холодно.
- Нет.
Хозяин пристально посмотрел на меня, пытаясь уличить в обмане.
- Не пил, - вновь соврал я.
- Ступай в дом, обедать будем.
Мне в который раз пришлось подивиться доброте старика. Неужели такой человек мог зарубить жену топором, пусть даже ведьму? Что же она такое совершила? Мне страшно было даже думать об этом.
Ночью сон долго не приходил, пересчитал три сотни воображаемых барашков, уставившись в потолок. Не в силах более бороться с бессонницей я поднялся с постели, чтобы хоть как-то разогнать дурные мысли. Отдернул штору, выглянул в ночь. Темень, хоть глаза коли. А у самого на душе кошки скребут. Зажег свечу, поставил на комод.
Не знаю уже, что заставило меня исследовать все комнаты в доме. В гостиной на столе стояла плетеная ваза, лежали какие-то красные бусы, медяки на пластиковой тарелочке. В зеркале у камина увидел свое едва различимое в полутьме отражение. Заглянул в комнату к хозяину дома. Он лежал в постели, спал. На небольшой тумбе у изголовья его кровати лежала старинная книга, потертая и обтрепанная по краям. Не смог себя остановить, прошел в комнату и быстрым движением взял ее в руки, открыл на середине.
Дневниковые записи. Сердце мое забилось в груди, как канарейка, брошенная в клетку и лишенная свободы. Бегло начал читать, жадно вырывая из дневника каждое прочитанное слово.
"Минуло долгих четыре года, как ее не стало. Как и прежде меня беспокоят ночные кошмары, все чаще слышатся таинственные голоса, зовущие с собой...
...При жизни я любил ее всем сердцем, не чаял в ней души, теперь она отплачивает мне черной монетой, но и сегодня моя рука вряд ли бы дрогнула, как однажды обрушив топор на ее бесстыдное лицо..."
Из боязни быть обнаруженным я захлопнул книгу, осмотрелся. Дикий страх обуял. Мне в руки попали чудовищные записи, личные тайны человека, которыми, быть может, он дорожил пуще самой жизни. Что если старик проснется? Начал читать дальше.
"Вчера из церковной лавки принес очередную икону, повесил ее над своей кроватью. Кошмары не прекратились. Все чаще просыпаюсь по ночам от странных скрипов и шорохов. Слышу голоса...
...Намереваюсь на днях сходить к колодцу, чтобы вылить в него ковш святой воды из Церкви. Батюшка сказал, что это должно помочь. Обращаюсь к нему постоянно. Просит моего покаяния, но пока не могу решиться..."
...Опять этот голос. Порой мне кажется, что схожу с ума. Ночами под окнами моей комнаты кто-то ходит. Слышу человеческий стон..."
...Вчера приютил молодого паренька. Видит Бог, не желаю ему зла. Но сама судьба благоволит ко мне, этот юноша должен...
Захлопнув книгу, положил ее на место. Я не должен был читать это! В мою жизнь ворвалось такое, что не поддавалось никакому осмыслению. В исступлении я смотрел на дневник и пытался всему найти рациональное объяснение. Но не находил его.
Что должен юноша? Не дописано. Может, умереть?
Тошнота подкатила к горлу от пришедшей на ум мысли. Меня звала безлунная ночь. Схватив куртку, я вышел во двор. Путь мой был не столь уж долог, спустя двадцать минут вышел к колодцу, который стоял на возвышении. Трава вокруг холма выжжена до предела. Что влекло меня к этому месту?
Громада непроходимого леса окружала меня с одной стороны, деревня осталась за спиной. Подойдя к колодцу, обнаружил опрокинутое ведерце. И только теперь осознал, насколько вкусна была вода, добытая мной в прошлый раз. Ее сладкий вкус зазывал меня. Что я теряю? Выпив однажды - ничего!
Заглянув в него, попытался что-нибудь разглядеть. Темная гладь воды, никакого волнения, ничего странного, только ощущение невесомости. На кирпичных стенах сооружения какие-то разводы, следы ила или мха. Жажда лишь усилилась. На миг осознал, что творю что-то неправильное, будто спятил, - среди ночи пришел к месту, которое называли проклятым.
И тогда я услышал шепот, доносящийся из недр земли. Вкрадчивый. Сначала не мог разобрать слов, только монотонное гудение. А впереди меня лес, позади деревня. Отшатнулся, едва удержавшись на ногах. Со мной явно хотели завести разговор. Но кто?
Вновь склонился над колодцем, вглядываясь в темноту. Разобрал некоторые слова:
.... дышать.... накажи их.... трудно дышать...
Слова бьют набатом в мое потревоженное сердце. Опускаю ведро на железной цепи, чтобы зачерпнуть родниковой воды. Вижу ее! Она стоит по колени в воде, высоко задрав голову. Смотрит на меня. Молода и красива, русая коса на левом плече, летнее платье с широким вырезом на груди. Мертвецки-бледная кожа будоражит воображение. Девушка помогает утопить пустое ведро, и вот, уже наполненное до краев, я поднимаю его вверх. Кристально-чистая живительная вода расплескивается, надрывно звенит цепь.
- 4 -
Этой ночью так и не смог заснуть. Да и как погрузиться в сон, когда привиделось такое? Принять случившееся за галлюцинации так и не получилось, уж очень все реальным казалось. Но именно эта встреча пробудила во мне новые чувства: сострадание к умершей и неприязнь к хозяину дома. Зарубить милую девушку топором - сверх безумства.
Лишь под утро я уснул, чтобы проспать до позднего вечера.
- У тебя горячка, - старик приложил холодный компресс к моему лбу. - Жар не спадает. Попьешь моих трав, и все наладится.
Я приложился губами к чашке с настоем из каких-то трав, и в голове прояснилось.
- Который час?
- К десяти подходит. Подумал уж, что вы сегодня не проснетесь.
- Голова раскалывается, - я предпринял попытку встать, но перед глазами все закружилось как в водовороте. - Как вы убили ее?
- Свою жену?
- Да.
- Нанес два удара, один пришелся по плечу, а второй рассек грудь, достав до самого сердца.
- Откуда в вас такая жестокость? - Я решил не скрывать своих мыслей.
Старик насупился, отвернулся. Ничего не ответил, что не странно. Мне даже подумалось, что наш разговор окончен, но ошибся.
- Ненавижу колдовство! А вы, молодой человек, вижу, скрываете правду. Вы были у колодца, и пили из него. Скажите, что-нибудь видели?
Он пристально посмотрел на меня.
- Видели что-то?
- Предположим. Но разве убивают за колдовство? - Я по-прежнему негодовал. Девушка, увиденная вчера, была прекрасна.
- Она творила гнусности, как ты не поймешь! Ходила на кладбище, что-то там выкапывала, наводила порчу на людей!
- Это не оправдывает вас!
- Но я отсидел свой срок, сполна искупил вину. Скажи, ты видел ее?
Старик требовал от меня ответ, а я молчал.
- Если видел, ты должен мне сообщить об этом. Ты не первый кто попался на ее уловки, она может вскружить голову и тогда беды не избежать!
Мое доверие к нему было окончательно потеряно. Старый и глупый человек, убийца! Кому я и не мог верить, так это ему. Несчастная девушка лежала на дне колодца, а он твердил мне о каких-то ее уловках. Она просила меня помочь ей! И что я предпринял? Выслушивал бредни пожилого глупца! Хватит!
Ночью естественно сон не пришел. Как только старик улегся спать и стих, я приоткрыл окно, стараясь не наделать шума, и выпрыгнул в палисадник. Ночь выдалась на удивление тихой, и мое движение по сухой листве наделало много шума. Под ногами визгливо трещали хворостинки.
- Александр! - Я услышал свое собственное имя и обомлел. Знакомый голос. Где мог слышать его раньше?
В свете бескрайнего количества звезд и полной луны, разглядел старого знакомого.
- Слежу за тобой со вчерашнего дня. Почему не послушал моих предостережений? - Балагур встал у меня на пути, будто страж, не пускающий за пределы означенных границ.
- Какое тебе дело до того?
- Пойми, ты играешь с огнем.
- Это я играю? Пусти, дай мне пройти! - Суровости в моих словах было предостаточно.
- За тебя беспокоюсь! Почему мне не веришь? Почему не ищешь своего брата! Да, люблю выпить иногда, но сегодня я трезв и хочу поговорить!
- Зато я не хочу! Ты выгораживаешь убийцу? - Парень испытал мое терпение, и я достал пистолет. - Уйди прочь с дороги! Эта штука заряжена!
Балагур сделал несколько уверенных шагов в сторону, он понял, что я не шучу.
- Убирайся! - Крикнул ему вдогонку, чтобы окончательно убедить его в моей непоколебимой решимости идти к колодцу.
Меня уже не беспокоил брат, теперь я был движим одним желанием - помочь несчастной девушке.
Оказавшись у колодца, огляделся. Хотелось знать, что за мной нет слежки, и никто не станет упрекать меня в неправомерных действиях. Холодный ветерок приятно обдувал мне лицо, рубашка прилипла к потному телу. Когда услышал вкрадчивый шепот из колодца, успокоился, будто некогда породнился с этим голосом:
... убей их! Всю деревню!... пожалуйста....
Неужели они все причастны к ее гибели? Все верно! Поэтому жители так не жалуют приезжих, боятся, что их злодеяние окажется обнаруженным. И балагур был одним из тех, кто сбрасывал девушку в смертельную пропасть. Я махнул пистолетом в сторону деревни.
- Если ты меня слышишь, беги! Иначе пристрелю как собаку! - Мои крики потонули в ночи.
Подошел к колодцу и заглянул в него. Черная кромка воды едва заметно билась о камни. Спускаться придется по цепи, которая должна выдержать мой вес, иначе не стал бы рисковать. Чтобы не намочить одежду, сниму и расстелю ее на траве, вряд ли кто позарится на мои поношенные штаны и рубашку.
Где-то в лесу завыли волки. На луну, наверное....
-5-
Очнулся на траве с сильнейшей головной болью. Последнее, что помню, удар по затылку и потемнение в глазах. Сколько пролежал, сложно сказать, но было утро, светало. Понял, что надо мной склонились двое: балагур и кто-то еще.
- Что случилось? - Спросил я, собираясь с мыслями.
- Охмурила она тебя, - подал голос старый знакомый.
Они взяли меня на руки, поднесли к телеге. Балагур велел лошади трогаться, и я от встряски поморщился, стиснув зубы. Боль пронзила сам мозг.
Нет, везли они меня не в поселок, как мне поначалу подумалось, а в другую сторону. Моя машина стояла неподалеку от колеи, в которой застряла пару дней назад. Всё предусмотрели, теперь мне не составит труда сесть в свое авто и отправиться домой. Я ощупал карманы, и понял, что лишился пистолета, приобретенного однажды на черном рынке.
- Слушай, мужик, - довольно грубо обратился ко мне Балагур, будто никогда и не знался со мной. - Езжай к себе, подальше отсюда, здесь тебе не место! Хотел руки на себя наложить, в колодец полез, нам не нужна еще одна смерть!
С трудом поднялся с плетеной настилки и поплелся к машине, хотел было что-то ему ответить, но промолчал. Наверное, он прав. Спас меня от неминуемой гибели, а я таил в сердце неблагодарность.
- Следуй по той дороге и не сворачивай, услышишь ее зов, жми на педаль. И вбей себе в голову, что напрасны все твои потуги помочь мертвому человеку!
Да, он тысячу раз прав! Что случилось со мной ночью? Почему я поддался искушающему зову, которого и быть не должно?
Около получаса я находился в тяжелом раздумье. В салоне автомобиля ощутил дыхание родного дома, но... Как же брат, его просьба о помощи? И кем предстану, убежав подобно струсившей собачонке? Как буду жить, зная, что не отыскал родного брата?
Звук заведенного мотора придал мне решительности. Отогнав машину в сокрытое от посторонних глаз местечко, я отправился обратно в деревню. Единственный, кто мог разобраться в мучивших меня вопросах, старик. Его чурались жители, и значит он на моей стороне.
Спустя час я стоял при дверях его дома. Тяжелая рука опустилась сзади на мое правое плечо.
- Это вы!
Он стоял, выпрямившись в полный рост, на голову выше меня. Черная широкополая шляпа частично скрывала его седину. В руках ружье.
- Где тебя носило?
- Прогулялся...
- Не ври! Не шастают по ночам. Заходи в дом, есть серьезный разговор.
Таким я еще не видел старика. Его приказной тон заставил меня безропотно повиноваться. Наша беседа протекала в непринужденной семейной обстановке, не хватало домашних тапочек. И вскоре хозяин вновь расположил к себе.
- Пил все-таки из колодца? - Спросил он меня.
- Пил, - смысла и дальше скрывать правду я не видел.
- То-то и оно! Наблюдаю за тобой, и понимаю, что странно себя ведешь. Ночью шумишь, мой дневник трогал...
На меня словно вылили ушат холодной воды. Было стыдно как нашкодившему мальчишке.
- Все, что пишу, мое личное дело. Но в ту ночь, впуская тебя в дом, осознавал всю опасность ситуации, знал, что могу накликать на себя беду. Но не мог оставить тебя одного под дождем. Будь оно все не ладно, ведь я поклялся быть верным Богу! Из сострадания впустил. А знаешь, нынче как народ живет, каждый за себя, лишь бы их не касалось чего недоброе.
Шушукаются у меня за спиной, кто-то говорит, что после смерти жены я того, спятил. Да, трудно было. Когда повязали, и надели наручники, чтобы отправить в колонию, полегчало. Но ненадолго. Вину за собой остро чувствовал, будто кто рубанком кожу с живого тела снимал.
- Так что она натворила? - Осторожно поинтересовался я, проникнутый рассказом старика.
- Ребеночка нашего задушила.
- Зачем? - У меня сдавило горло от шокирующего откровения.
- Никогда не хотела детей. И это по одной только причине: уверяла, что дар чародейства перейдет к ребенку, а она потеряет искусство магии. Представляешь каково? Свои ведьмовские штучки считала выше живого существа! Но он родился. Мальчик прожил всего неделю, пока не обнаружился в кроватке, мертвым. Подушкой задушила. И не подозревал, что жена способна совершить убийство. В тот день я обезумел, не мог совладать с собой, устроил вопли, так что соседи сбежались, мужики с соседних дворов.
Колька, друг детства, сам топор мне подал.
- Порубай, дрянь эдакую!
Нас было пятеро. Заткнули ей рот кляпом, чтобы не наделала шума, и вывезли за деревню, к тому злополучному колодцу. Мужики поставили ее на колени, в самую грязь - осенью дело было, - а я нанес два сокрушительных удара. Дальше смутно что помню, помутилось в голове. Отвезли меня домой, напоили настоем валерианы. Утром приехала милиция, и меня забрали.
- Чудовищная история.
- Вот с этим грузом и живу.
- Получается, они сбросили ее в колодец. Но кто эти люди?
- Один на себя чуть позже руки наложил, второй спился, ходит, дурью мается, калымит, пропивает. Беззубым его кличут. Третий, Ванька, официантом в местной забегаловке прислуживает.
Неужели мои знакомые? Так и есть! Вот почему устроили мне промывку косточек.
- А последний, - он перевел дыхание, - брат твой!
Я поднялся с кресла, не зная как реагировать.
- Почему сразу не сказали? Что скрывали? Где он?
- Да сиди ты, не вставай, будет с тебя! Схоронили мы его за неделю до твоего приезда.
Так и сел в кресло, услышав новость. Не каждый день слышишь известие о смерти родного человека.
- Как же так?
- Заехал к нам тут один зевака, вроде тебя. Крутился, работу подыскивал. В городе, видишь ли, жизнь не та пошла, да и воздух грязный. А у нас раздолье, природа, живность. Выкупил дом старенький, поселился в нем, обжился вроде. Слышал он о колодце, знал ведь все! Послала его нелегкая к месту проклятому, да и... сам догадываешься, охмурила его ведьма. С твоего брата и начал, задушил бечевкой.
Я долго сидел, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, никто не желал мне зла, хотели защитить от самого себя. Видимо, поделом ведьме, раз ребеночка удавила. Брата жалко. Кто теперь во всем этом разберется?
- Езжай отсюда, парень, прошу. Не даст она тебе житья, остановишься, и опять одурманит.
Старик говорил правду. Не знаю почему, но я ему верил.
Моя машина уносилась прочь от проклятого места. Если бы у авто были крылья и реактивный двигатель, то она развила бы небывалую космическую скорость. Так мне хотелось домой, чтобы забыть весь этот кошмар. Даже на иконки, что на приборном щитке, смотрел иначе. Оберегали они меня или же нет?
В зеркальце заднего вида дважды видел странную женскую фигуру, будто ниоткуда возникшую на обочине. Давил на педаль газа сильнее, кое-как вспомнились кусочки забытой молитвы, но и они не могли погасить внутреннее волнение. Вкрадчивый шепот заставляет вернуться, требует. Включаю радио на полную мощность, динамики дребезжат, но и они не могут заглушить воспоминания ужасных дней, проведенных в поселке.
Одному Богу теперь известна моя дальнейшая судьба, но пока есть дорога и бензин в баке буду мчать домой. Надеюсь вернуться благополучно.
Только зеркальце заднего вида все больше пугает...