Аннотация: Фанфик к произведениям Хвана Дмитрия Ивановича. Исправлен Пани Ларой 28.08.09
Дорога домой
Десять лет не мог найти дорогу домой,
а теперь забыл откуда я пришёл.
Дзинь буддийская присказка
Йонас Каролис Капочус
Бывший житель города Расяйняй, Литва
1695 год Американские Прерии
Я записываю свои воспоминания, потому что перестал доверять своей памяти. Года заставили забыть подробности моего пленения и уже не могу вспомнить было ли это под Гродно, или под Курском. Помню, что нас, семерых беспечных молодых шляхтичей, захватили в плен выскочившие откуда-то татары. Я тогда ещё долго надеялся, что нас освободят и снова увижу мою молодую жену и сына, но чуда не случилось.
Нас быстро связали и погнали на восток. Скоро мы очутились в большом лагере, где уже скопилось много пленных, распихиваемых в три разные группы - одну для тех, которые могут заплатить выкуп, в другую молодых и сильных. От оставшихся сразу избавились - кому нужен бесполезный груз. Нам, связанным, оставалось только смотреть на этот земной ад и надеяться, что бог смилостивится над нами грешными и молиться за души не винно убиенных.
Татары гнали нас по степи несколько недель. На этой дороге мы потеряли первого своего друга. Владзек подвернул ногу и его жизнь оборвалась от удара саблей. Нехристи даже не разрешили его похоронить и он остался на лежать на бескрайних просторах степи, на радость местному зверью.
Каково же было наше удивление, когда нас купили не Генуэзские купцы, а люди Царя Московского. Там и умерла наша последняя надежда вернуться домой - когда узнали, что перепродадут нас за тридевять земель в загадочную страну Ангарию за Уральскими горами. Наша измученная шестёрка смогла только кивками голов показать, что пора распрощаться с мечтами о том, что нас ещё смогут обменять на других пленных. Республика не воевала и даже не поддерживала дипломатических связей с этой страной.
Так, после нескольких месяцев мучительного перехода по северным морям и рекам, мы наконец достигли столицы Ангарии. Количество чудес, увиденных по дороге, не поддавалось описанию. Гремящая и дымящая посудина называемая 'Пароходом', оружие охранников, стреляющее непонятно каким способом и убивающее зверьё на большом расстоянии, странная, непонятно даже откуда зазвучавшая музыка. То, что звуки этих чертовских мелодий раздаются из обычного ящика, мы не могли поверить ещё долго. Казалось, что после всего увиденного нас уже мало что может удивить. Но самый страшный удар для нас наступил когда мы увидели так называемую столицу. После Вильно, Кракова и Варшавы мы сначала приняли её за обычную деревню, но зато какую!!! Нам хватило увидеть застеклённые окна, черепицу на крышах, даже дверные проёмы здесь были на много выше и шире, чем в самых богатых домах моего городка. С друзьями сразу договорились, что перед тем, как придумаем, способ сбежать отсюда, сначала выясним все подробности про то, откуда среди лесов появилось такое богатство и как нам этого же достичь вернувших домой.
Глупцы мы были, глупцами и остались. Как только нам удавалось решать одну головоломку, оказывалось, что за ней прячется другая.
Даже тогда, когда нас начали распределять по другим городам, наша шестёрка смогла остаться в месте. Помогло то, что мы все хорошо умели писать и считать и нас сразу определили в ученики к одному сорока пятилетнему старику, в его мастерские. Человеком он оказался порядочным и за мелкие поступки не посылал к кату для наказания розгами. Такое отношение сначала нам показалось просто слабостью, даже начали дерзать ему, но он просто объяснил, что нерадивые, не почтительные и глупые ученики из его мастерских отправляются в тайгу на добычу золота. И из них живыми возвращается только один из ста. Остальных съедают местные людоеды или медведи. То, что этот добродушный старик своими угрозами всем подмастерьям просто вешал лапшу на уши, мы поняли только через год, но даже не обиделись. Возможность пугать такими же байками поступающих новых молодых учеников и увидеть ужас на их лицах, даже сплотило наш курс и в дальнейшим стала традицией этой школы.
Там остался Йонас Карибутас Станкевич. Во время ремонтных работ выскочившая из под неправильно закреплённого мотора деталь оторвала ему руку, и только чудесная местная медицина спасла ему жизнь. Но он уже не мог дальше участвовать в осуществлении нашей главной мечты - когда-нибудь вернуться на родину. Позже мы узнавали о его судьбе. Человек женился на местной уроженке, стал отцом шестерых детей и преподавателем математики в университете. Но своей родины так больше и не увидел. Может кому-нибудь из его потомков посчастливится?
Тогда же началась эта страшная война с маньчжурами и их стрелы унесли жизнь Нестора Тумаса. Мы же, как люди уже имеющие военный опыт, были призванный в местную армию и уже не смогли покинуть её рядов. Никто не держали зла на местного царя Сокола, и у нас взыграла молодая кровь - не за страх, а за совесть дрались с восточными варварами за этот местный уголок спокойствия, оставив дома своих местных жён с не родившимися детьми. Да, родственники мои в Литве, вы правильно поняли, я грешен. Мои преступления перед богом может отпустить только католический священник, когда до него доберусь. Это по законам Ангарии многоженство разрешено, но как я объясню это своему сыну, когда доберусь до него. Как я смогу ему сказать, что у меня остались жены и в Байкальске и у дауров, и в Корее, и даже последняя моя жена, Ласковый Цветок из племени Сью качает двухлетнюю дочку. Как объяснить ему, что его старый отец предал маму и породил ему много братьев и сестёр.
Старые раны ноют и не дают заснуть. Завтра меня наконец довезут до новопостроенного порта датчан на Атлантическом побережье. Эта была большая радость для меня, когда узнал, что племя Дакотов знает племя Гуронов, которые торгует с бледнолицыми на берегу Большой воды. Убедившись, что это правда, договорился с вождями, что они проводят меня до этой крепости и сейчас мечтаю о том, чтобы моя старость не смогла победить меня, до того, как я увижу родной Неман и поклонюсь родной земле.
Свою сотню рейнджеров оставил в хороших руках сына моего друга Имре Ковача. Старина Ковач, как и я, тоже всегда мечтал вернуться домой, но старость опередила его. Все офицеры моего подразделения поняли последнюю просьбу старого чудака и до границ нашей земли меня приводила уже сотня Олгерда и все вожди союзных племён.
Сейчас вспоминаю, что стало с моими остальными друзьями. Йонас Анупрас Радвила - младший стал руководителем дипломатической миссии, направленной к покорённым японцам. Три года длились эти переговоры, после которых домой вернулась только его отрубленная голова. Со следующим посольством поехал уже его сын и собственноручно, при всех, отрубил голову уже бывшему правителю дома Токугава.
С последним оставшимся в живых другом, паном Збышеком Статкевичем приняли участие в экспедиции на Калифорнию и не прогадали, найдя золото. Только, кто бы мог подумать, что человек, выживший под вражескими пулями и стелами, погибнет от укуса гремучей змеюки. Так похоронил последнего друга и сейчас спешу рассказать родственникам о его судьбе.
Надеюсь, завтра продолжу мои воспоминания, очутившись среди родственных людей родной Европы.
Post Scriptum:
Записка найденная в Библиотеке Лейденского Адмиралтейства студентом Чжуем Веем.
Новый Бремен
Подсекратарю Военного Бюро
Его светлости Фюрсту Якобу Шнайдеру
Считаю своим долгом довести до сведения Военного Бюро сведения о вопиющем самоуправстве командира форта Смирна капитана сэра Ёханеса Арнхолда. Как только дружественные индейские племена покинули наш форт, капитан приказал немедленно, без всякого суда и следствия, повесить старого человека европейской наружности, обвинив его в том, что он французский шпион, а сержанта Якоба Краузе, как и других нижних чинов, вступившихся за старика, объявил изменниками короны. После казни чужеземца гэрр Ёханес Арнхолд ещё долго ещё долго бегал за нашими солдатами, высматривая зелёных чертей спрятавшихся за их спинами, пока не упал со стены форта и не проломил себе затылок. Присылаю вам бумаги казнённого иностранца. Мы так и не смогли понять на каком языке они написаны, но считаем, что на французский он не похож.
Также прошу назначить нового командира форта Смирна. Осмелюсь просить, чтобы новый командир форта не был настолько привязан к спиртному, как покойный капитан гэрр Ёханес Арнхолд.
Второго августа 1695 от Р.Х.
Сержант Себалт Вернер
Резолюция
Ознакомился
Приказываю: расследовать происшествие в форте Смирна. В случае установления факта мятежа против королевской власти виновных казнить через повешение. Для исполнения этого приказа послать в форт Смирна капитана Уолтера Джерома с ротой солдат.
Подсекретарь Военного Бюро
Майор Фюрст Якоб Шнайдер
Записка, найденная простым студентом Чжуем Веем в Лейденском архиве, вызвала небывалый переполох в среде высшей знати Ангарской республики. Как известно, многие аристократы этой страны состоят в родстве или принадлежат к прямым потомкам упомянутых в этой записке фамилий. Попытки найти родственников пана Капочуса в Литве закончилось неудачей, так как выяснилось, что по архивным данным, его жена и сын умерли во время чумы в 1660-ом году