Кабинки подвесной дороги ползли невыносимо медленно. Эх, спуститься бы по ним прыжками, перелетая над пропастью с одной на другую... Высота не страшна, только жаль энергию - нормальная подзарядка больше не по средствам.
Я вспомнила недавние мысли об очистной станции и сообразила - вот именно то, что нужно! Простая тяжелая работа подальше от людей, от насмешек и сочувствия других защитников. И сразу две проблемы решатся: на счету прибавится викров, а раздражение, которое теперь по милости Родериона даже в драке выплеснуть нельзя, достанется потекам грязи, скребкам и щеткам.
Весь мусор, от объедков и клочьев упаковочной пленки до токсичного шлака, люди гордо именовали вторичным ресурсом и отправляли в переработку на нижние подземные ярусы Ланкории. Сами, конечно, не лезли туда - подохли бы без респираторов и спецодежды, поэтому трудились на очистке только эйдены. В основном равнодушные ко всему «тройки» и покорные «шестерки» со стандартными телами, но защитники тоже помогали, добровольно или по приказу командира. Правда, наш Линт на очистные станции даже в качестве наказания никого насильно не гонял. Я просто так иногда приходила, чтобы слегка пополнить счет и лишний раз убедиться - несмотря ни на что, Ланкорию от ольмов охранять не только престижнее, но и намного приятнее, чем разгребать отбросы.
Возвращаться, чтобы отпроситься у Линта, я не стала - просто дошла до ближайшего терминала общей сети и отправила командиру весточку. До завтрашнего дежурства никто меня в отряде все равно не ждал.
Лязгающий служебный лифт увез меня в подземелье. Здесь я, как ни странно, чувствовала себя спокойней и уверенней, чем в окультуренном центре Ланкории - не надо было сдерживаться, чтобы ничего не сломать и не нарушить искусственную идиллию заповедника. Наоборот, среди тяжелых дверей и обшарпанных стен я сама себе казалась обманчиво хрупким синтетическим растением.
Народу на очистной станции сегодня набралось немного. Бригадира, мрачно-лилового крепыша, угловатого, как вагонетка, я сперва приняла за «тройку» - эта лишенная эмоций основа как нельзя лучше подходила мелким начальникам на грязной тупой работе. Но при виде меня во взгляде коренастого эйдена промелькнул радостный интерес. Отлично, буду рада, если мне найдется задание, с которым обычному работяге не справиться - иначе с какой стати бригадир так оживился?
Оглядев разномастный строй добровольцев, лиловый выбрал меня и еще нескольких эйденов и отвел на железнодорожную платформу.
- Сейчас цистерны прикатят, их надо будет отмыть изнутри...
Я разочарованно опустила хвост. Ну что ж, наивно было ждать от работы на гигантской упорядоченной свалке чего-то действительно интересного. Подъехал маленький поезд из нескольких вагонеток с толстопузыми емкостями из-под топливных отходов. Бригадир выдал нам фонарики, щетки и баллоны с моющим средством и велел со всем этим добром забираться в люки на крышах.
Изнутри стены той бочки, что мне досталась, оказались покрыты темной слизью, вязкой и, наверное, вонючей... Я чуть-чуть высунула кончик языка и тут же спрятала - запах оказался в самом деле невыносимым. Ну и ладно, не буду рот открывать, все равно болтать не с кем.
Поначалу я щедро лила мыльную жидкость, излишки которой вместе с растворенной грязью стекали в отверстие для шланга на дне бочки. Но скоро поняла, что если так дело пойдет, одного баллона мне не хватит, и дыру неплохо бы чем-то закупорить. Хотела попросить у бригадира затычку - но вдруг обнаружила, что крышка заперта.
- Что за фигня? Откройте! - я забарабанила по люку, но никто не ответил.
Вагонетка вздрогнула и покатилась по рельсам - нас, видимо, переставляли на соседний путь. По крайней мере, так я думала, пока не осознала, что цистерна движется под уклон и довольно круто поворачивает. А еще, судя по звукам, остальные вагонетки кто-то отцепил, и моя бочка катится неизвестно куда в гордом одиночестве.
Я поняла - тратить энергию на крики бессмысленно, даже если поблизости кто-то есть, это явно не тот, кто готов броситься на помощь. Наоборот, скорее всего рядом окажутся злоумышленники, которые меня похитили. Пока не ясно, для чего, так что лучше затаиться и прислушаться, что происходит вокруг.
Сливное отверстие цистерны смотрело в пол, и ничего важного я через него разглядеть не могла - определила только, что снаружи темно. Меня, видимо, везли по недостроенным или заброшенным тоннелям. А потом рельсы кончились. Я почувствовала толчок, и вагонетка поехала по ухабам, на что-то наткнулась и упала на бок.
Щелкнул замок на люке, крышка упала, но никто не заглянул в отверстие. Снаружи раздавались невнятные голоса и шорохи. Я перенастроилась на «светотень», и в темноте проступили смутные, искаженные стенками бочки очертания врагов. Их оказалось трое - два держались от люка на расстоянии прыжка, третий взобрался на цистерну и ждал, когда я начну выбираться, чтобы атаковать сверху. Или, например, набросить сеть - похитителям, вероятно, была нужна неповрежденная добыча и не хотелось рисковать оболочками. Паршивцы явно меня опасались, и не зря. Даже втроем они бы не скрутили нормального эйдена-защитника так быстро, чтобы хоть один из компании не оказался серьезно поврежден. А еще я заметила странность, общую для троицы врагов: у каждого цвет основы отличался от оттенка свечения потоков энергии в теле. Обычно такое бывало, когда одно к другому не успело привыкнуть и притереться. Конечно, можно было предположить, что всех троих отремонтировали недавно с ног до головы - но я поставила бы на другое. На то, что гаденыши позаимствовали чужие тела.
Если так, они пока еще должны были двигаться довольно неловко - на то, чтобы научиться владеть новым телом как своим, у тренированных бойцов уходили годы. Судя же по той разнице в оттенке, которую я заметила, воры только-только научились не спотыкаться на каждой кочке. Сойти за простых рабочих очистной станции в таком состоянии, пожалуй, можно, но драться - тяжело. В одиночку любого подобного бойца одолел бы, наверное, даже Орион.
Но тем обидней оказаться добычей настолько жалких воришек. Ведь если не выберусь из бочки, они могут ее снова закупорить и так оставить, ожидая, пока я потрачу всю энергию и отключусь, или позвать еще десяток приятелей. Нет, надо прорываться... вот только сверху караулит враг, и явно что-то заготовил. Сеть, шокер, быстро застывающую на воздухе смолу или другую пакость - не знаю, но как-то собирается меня обездвижить. И что делать?
- Эй, ты! - сверху гулко постучали. - Выбирайся! Рабочий день окончен.
- А если не вылезу? - я тянула время, осматривая стенки бочки. Стыков металла, которые можно было бы разорвать, испуская с когтей энергию, не нашлось, но в отверстие, куда я сливала грязную жижу, вполне мог протиснуться хвост. Его длины хватало, чтобы обвиться вокруг ноги стоящего на бочке и сдернуть его вниз - а тем временем выскочить из люка.
Снаружи хохотнули.
- Тогда кислотой зальем, - охотно поделился намерениями похититель. - Ме-е-едленно! Так что вылазь, бить пока не будем. Сперва поговорим.
- Поговорить и отсюда можно, - я позволила себе усмехнуться, просунула в дыру хвост и потянулась туда, где надеялась обнаружить ногу врага. Угроза насчет кислоты звучала несерьезно - как же, стали бы воры дорогущее тело портить! Но сейчас надо было заставить гаденыша наверху состредоточиться на пререканиях и на люке.
- Короче! - враг не был настроен вести беседы. - Вылазь, а то...
Есть! Кончик хвоста, наконец, нащупал чужую ногу, я захлестнула ее петлей и резко дернула назад. Раздался вскрик и шлепок об пол тяжелого тела. Выскочив из люка, я прыгнула на первого, кто подвернулся. Боковым зрением отметила, что второй не бросился подельнику на помощь, а рванул наутек. Тоже мне, охотничек!
Первую жертву я вырубила быстро - пятками в корпус, когтями по глазам... Обернулась очень вовремя - сброшенный с бочки враг уже поднялся на ноги и крался, держа наготове продолговатое устройство с раструбом. Не знаю, как именно должна была меня усмирить эта штука, но удар хвоста выбил опасный предмет из руки противника, в котором я, кстати, узнала бригадира. Точнее, тело бригадирово, а кто им воспользовался, Норсико потом разберется...
Обезоруженный попытался удрать, но я прыгнула ему на шею, вонзила когти в грудь и разорвала оболочку там, где предполагала найти основу. Нащупала, выдрала из путаницы связок и убедилась - ничего общего ни с одним из шести эйденских типов. Однако структура почти правильная, не похожая на те бесформенные кристаллы, что мы извлекали из ольмов, убитых у стенки купола. Впрочем, Руори когда-то говорил, что симметрия основы - не особенность эйденов, а просто признак нормально развитого интеллекта. Что же, логично - самые тупые ольмы рвутся напролом, а те, кто чуть поумней, ищут и находят иные способы пробраться в Ланкорию. Непонятно только, что им у нас нужно?
Основа второго врага оказалась чуть покорявее... самым симметричным из тройки был, наверное, тот, который удрал. Теперь надо было понять, куда эти дефектные уроды меня затащили и где выход.
Фонарик остался в бочке - я нащупала его хвостом и достала. Прежде чем включить, осмотрелась из режима «светотени». В зоне видимости никого из живых врагов не проявилось, но в четырех-пяти прыжках от меня мерцал одинокий сгусток энергии - не то заблудившийся полуразряженный «вестник», не то чья-то основа в очень сильно поврежденном теле, а может, и вовсе вырванная из него. Жертва негодяев или один из них - изломанный в драке, не опасный, но еще живой?
Я вернулась к обычному зрению и направила фонарик на место, где только что видела свечение. Луч скользнул по разбитому полу, когда-то выложенному плиткой, и уперся в стену. Ни эйденского, ни ольмовского тела там не оказалось - наверное, все-таки я видела всего лишь испорченного «вестника», который теперь окончательно рассеялся. Или пролетел сквозь кирпичную кладку, если хватило энергии...
А может, источник невидимого света с самого начала был по ту сторону стены? Я пошарила фонариком и в нескольких шагах обнаружила дверь, запертую, но не особо прочную. Прежде чем вышибать, еще раз настроилась на «светотень». Картина не изменилась - никого поблизости, только размытая мерцающая точка совсем рядом. За стеной.
Ржавые петли кое-как выдержали два удара, с третьей попытки дверь упала с грохотом. Открылась небольшая комната с металлическими стеллажами, заваленными всяким хламом - инструментами, ящиками, фрагментами разобранных каркасов и рваными оболочками. Каморка напоминала склад какого-нибудь синт-инженера, хотя ни Норсико, ни тем более Руори такого бардака в подсобке никогда не разводил.
Я бегло скользнула фонариком по стенам и направила свет в угол, который меня интересовал. На полке поблескивала пирамида банок из-под ремгеля - зернисто-влажной массы, которую люди почему-то называли «кровью эйденов» и даже писали так иногда на упаковке. Нечто общее с той красной жидкостью, что текла из человеческих ран, у наполнителя наших тел и правда было, но с тем же успехом его можно было назвать ольмовской кровью. Состав и консистенция ремгеля у нас и у врагов полностью совпадали.
Почти все банки оказались пустыми, но нашлось и несколько непочатых, а в одной, открытой, оставалось около трети содержимого... И оно светилось! Я отвинтила крышку, погрузила пальцы в перламутровое желе и нащупала на дне довольно крупный кристалл. Разглядеть его решила потом, а пока бросила обе трофейные основы в ту же банку и поспешила выбраться с нею из каморки, пока меня снова кто-нибудь не запер.
В луче фонарика блеснули рельсы. Я пошла по ним и выбралась на основную линию, но решила на очистную станцию не возвращаться - мало ли, сколько там еще замаскированных ольмов... Повернула в другую сторону в надежде, что железная дорога приведет на завод или энергостанцию. Ведь если на одном конце линии свалка, на другом разумно быть месту, откуда мусор надо вывозить.
Меня обогнал пассажирский поезд. Обычный, черно-желтой расцветки - значит, эйденский, люди красили свои вагоны серебристым или белым. В окно высунулся рабочий, на полном ходу что-то весело прокричал, но я не расслышала. Зато вспомнила, что несу в руках интересную банку, содержимое которой кому попало показывать не собираюсь, и надо бы решить проблему до того, как выйду из тоннеля на яркий свет.
Я выпустила на указательном пальце коготь и провела острием по груди, вдоль одной из тонких белых линий - так Руори предусмотрительно пометил на мне места, где сенсорные нити не подведены к оболочке, и можно вскрыть ее, не чувствуя боли. В разрезе показался золотистый ремгель, и я быстро погрузила туда два кристалла, вырванных из тел врагов. Конечно, таскать ольмовские основы в себе не слишком приятно - зато так они без питательной среды не испортятся и не упадут в цене, а банку можно будет выбросить. И все-таки... проклятье, впервые в жизни завидую людям! Они носят одежду, и что-то спрятать от посторонних глаз в обычный карман для них не проблема. Ладно, постараюсь навестить Норсико поскорее, продать ему добычу и заодно проведать Ориона.
Края разреза сомкнулись и срослись, на оболочке не осталось и следа - такие мелкие неполадки «кровь эйденов» устраняла легко, пока в теле хватало энергии. Третий кристалл я собиралась пока спрятать отдельно, с ним предстояло разобраться по-особому. Воришки эту основу берегли, хранили в банке с ремгелем, насыщенным энергией - очевидно, собирались оживить ее носителя. Не просто восстановить как источник сухих воспоминаний, а по-настоящему вернуть к жизни, со всеми эмоциями, привычками и рефлексами... Не думаю, что ради рядового собрата-ольма враги стали бы так возиться - нет у них обычая бескорыстно друг друга выручать. Интересно, кого же я нашла, и не в мое ли тело планировали засунуть эту неординарную личность?
- Иди сюда, красавчик, - осторожно извлекла я кристалл из перламутровой массы и чуть не выронила, когда разглядела. На ладони поблескивала синеватой льдинкой идеально симметричная, слегка модифицированная, но вполне узнаваемая эйденская основа номер четыре.