Механический Эдем

Пора просыпаться, - в полуприказном тоне сказала кровать. Обычно ее голос не звучит так мерзко, но когда меня вот так вот будят, меня все раздражает. В знак протеста я даже не стал открывать глаза - просто нащупал боковую панель и попытался сменить настройку будильника. Но вместо этого нажал на запрос времени.

Семьдесят восемь минут четырнадцатого, - недовольно откликнулась кровать.

И в самом деле, поздно. С другой стороны, сегодня выходной день. Сам я работаю на фабрике по ремонту дынь и арбузов простым наладчиком - когда брак поступает к нам из торговых сетей, мы перемалываем его в пыль, гранулируем и выпускаем заново. Получается ничуть не хуже, чем было - зато стоит дешевле. Народ грызет потом наши дыни "секонд-хэнд" на пляжах и расслабляется. Синтетика - она и есть синтетика.

Под мысли о том, что сегодня мне на фабрике делать нечего - сырья не завезли - я вновь начал подремывать. Кровать сообразила, что простыми уговорами меня не возьмешь и мелко завибрировала. Это меня разбудило окончательно - от страха, потому что кровать у меня комбинированная с обеденным столом и ванной-джакузи. Превращается в зависимости от программы. Работает она не очень хорошо, и есть шанс однажды проснуться либо мордой в салате, либо всем телом - в мыльной пене.

Я встал. Кровать превращаться не торопилась. Вообще-то давно бы пора ее починить. А еще лучше - сменить жилье, в котором все давно на ладан дышит. Я здесь живу уже два года - именно тогда ко мне пришел маклер из фирмы "Механический Эдем" и объяснил, что их автономные дома - лучшее, что изобрела сегодняшняя цивилизация. После люменисцентных женщин с автоподстройкой, конечно, - добавил он, пошленько улыбаясь, - которых они дарят каждому новому покупателю.

На люменисцентных женщин мне было наплевать, и новое жилье я купил только для того, чтобы он отвязался, к тому же кредит на 86 лет, с правом передать долги по наследству, показался мне очень выгодным. Первое время тут, в принципе было неплохо. Все механизировано, удобно и экономно. А потом все начало ломаться, и обращаться в службу сервиса, тоже встроенную в дом, мне уже, честно говоря, надоело. Первую поломку помню до сих пор: приятель решил зайти ко мне в гости. Я живу в Израиле, он - в Австралии, а телепорт у меня сделан в виде обычной входной двери - под старину, так сказать. Когда в дверь позвонили, я пультом ее открыл, а в пульте что-то замкнуло, и порт закрылся, едва приятель перешагнул порог. В итоге половина его осталась в Австралии - пока техников вызывали, чтобы это чинить, он от раздвоения личности чуть с ума не сошел.

Солнечный луч пробился сквозь хрустальное окно. Солнце сегодня светило слишком ярко, и я его подрегулировал. Моментально вспыхнул обзорный транляционный экран, высветив лицо соседа. Сосед сообщил, что я тут, вообще-то, не один, и если мне жарко - так могу и жалюзи опустить, а он, видите ли, загорает. Секунду спустя солнце вспыхнуло с удвоенной силой. Ругаться с соседом мне не хотелось, хотя сволочь он, между нами говоря, порядочная. Я все-таки купил ту модель "Механического Эдема", которая подешевле, оттого у нас солнце одно на четыре дома. И лужайка одна - говорят, здесь раньше был природный травяной газон. Со всей присущей природе антисанитарией - комарами, червячками и пылью. Его забетонировали, а сверху настелили этот, из нейлоновой травы. Вот сосед на нем и загорает...

Обзорный экран тоже барахлит. Сосед исчез, следом высветился счет за международную связь - немного в этот месяц, всего 7 миллионов шекелей - потом возникли новости, и я только приготовился смотреть, как виртуальная Мики Хаймович застыла с искаженным лицом. Меня здешние удобства однажды доканают! Я громко приказал службе сервиса связаться со мной. В звукоотводе под потолком что-то щелкнуло, и робот извиняющимся голосом произнес:

Мы уже в курсе, немедленно исправим.

Сколько ж можно? - недовольно спросил я.

Видите ли, - вздохнул робот, - мы по прежнему работаем с Windows Microsoft, а он иногда зависает.

Гейтс, блин, - ругнулся я. Обычно я, как человек воспитанный, такого себе не позволяю. И в моей интеллигентной еврейской семье такого себе не позволяли. Ах, я же еще не сказал вам, что я еврей? Впрочем, кого этим сейчас удивишь... Вот раньше, я читал, нас было во всем мире от силы миллионов 10-12, и арабы нас тиранили. А потом китайцы, которые с нашими 12 коленами дружили всеми своими пятью миллиардами, взяли и разом приняли гиюр. Так что теперь нас - ну просто до фига. Арабы тут же стали тише мышей. Китайцы тоже остались - пара миллионов, их весь мир теперь не любит. Не знаю точно, за что, говорят, будто они японский народ споили. Я, честно говоря, хотя и не антисинит, но их тоже недолюбливаю - это ведь они мне этот дом собирали, и вот как он теперь

работает!

По полу ползал пылесос, пытаясь отыскать пыль, которой тут отродясь не было - откуда ей взяться? Но пылесос входил в комплект и каждое утро старательно выполнял встроенную программу, иногда тыкаясь мне в ноги. Я сказал, чтобы стол накрылся на двоих. И стал ждать Ее.

Она вышла из соседней комнаты в старом домашнем халатике, который почему-то упорно отказывалась менять на новый. Улыбнулась. Оглядела комнату. Некоторый беспорядок, безусловно, присутствовал. В частности, грязные тарелки в боксе, который должен был их перерабатывать сразу после еды и возвращать в новые, с узором в зависимости от настроения заказчика. То есть - от Ее настроения, потому что содержать дом в порядке, сколько бы техники в нем не было - все-таки не мужское дело. Бокс сломался неделю назад - мало того, что из переработанных грязных тарелок он теперь выпускал то надувные шарики грязно-серого цвета, то дырявые презервативы, то носки, из которых ни один не подходил к другому - он их еще и выплевывал из себя, словно его беспрерывно тошнило. Все это, произведенное за прошедшую ночь, валялось теперь на полу.

Уберем перед завтраком? - спросила она.

Я не ответил. Мне нравилось слушать ее голос. Странно, уже 6 лет вместе - а до сих пор он мне нравится. А ведь мне предлагали самые новые модели, говорящие когда нужно и что нужно, превосходящие в постели гимнасток и блистающие на раутах почище первобытных высокородных леди. А моя - обычная. Живая. Может и обворчать, если что-то не нравится. А мне с ней хорошо. Может, я извращенец? Надо будет как-нибудь записаться к врачу, провериться.

Я смотрел и смотрел, и она, кажется, поняла.

Хочешь, сделаем Это? - спросила она.

Я кивнул. Мы встали и почти одновременно вошли в свои клонирующие камеры. Я зажмурился - каждый раз боюсь, что и в них что-то сломается. Но нет, спустя пару минут из моего бокса вышел второй я, из ее - вторая она. Второй я, соответственно, тоже вышел сильно зажмуренным, и ровно сказал:

Надо прибрать в квартире.

Помоги, - ответила вторая она.

И они принялись собирать разбросанные по полу вещи.

А я подошел к Ней, поднял ее на руки. Понес к кровати, наслаждаясь тем, как пахнут ее волосы - не вживленные а настоящие; глядя в карие глаза, а не в линзы; думая, как сейчас проведу кончиками пальцев по ногам, которых не касался скальпель пластического хирурга.

Хорошо, что даже в Механическом Эдеме осталось хоть что-то от того Эдема, что был здесь когда-то давно и был настоящим.

А если кровать сейчас посмеет мне что-нибудь сказать, я ее собственноручно выключу из розетки!