В комнате - своей квартиры, что по улице"Патриотической", только мебель не такая, какой раньше была. И я нашёл девушку, взял её за руку, потому что появился питбуль, псина злобная и уродливая. И прежде чем девушка появилась здесь, прежде чем я её воочию увидел, я её позвал к себе. А вот когда взял за руку, то помог взобраться на некую тумбочку, которая схожа на комод. Я помог ей взобраться, и сам тоже взобрался, я рядом с ней стоял. Псина - питбуль, в холке невысокая, низко-посаженная и кривоногая собака. Но неудачно я выбрал место. На тумбочке от неё не укрыться, не спрятаться на такой высоте. Более того, девушка оказалась с краю, и псине этой легче достать до неё, нежели до меня. Но я хоть и стараюсь эту псину отогнать от неё, но слишком невысока высота. Питбуль подобравшись к её ногам, обнюхал, попытался даже подпрыгнуть. Но я его принялся отгонять, и он лишь обнюхав её ноги, принялся за меня. И тут включил всю свою злобу, рычит, челюстями щёлкает. А щёлкает так, что кости затрещат, точнее можно представить как они затрещат, как захрустят в его челюстях кости человеческие. Но что бы не дожидаться этого, что бы не стать для этой псины обеденным столом, я потребовал хозяев забрать своего питбуля. Даже пригрозил им расправой в том же ключе. Причём, немедленной расправой после нападения на меня. Ибо в случае моего убийства, я затребую сатисфакции с них, а так же компенсации, и полной расправы над ними и их псом до утра следующего дня.
Это непременное условие заставило хозяина, который бродил как бы в сторонке, забрать свою собаку. Он несколько испугался, этот испуг читался на его лице. Причём, он и сам побаивается своего пса, относится к нему с опаской, ибо псу тому пофиг кого грызть, надо грызть кого-то и всё тут. Эта порода так устроена, и в силу того, что хозяин главный виновник сего воспитания, и он несёт ответственность первый.
Псина убежала, по зову ли своего хозяина, или по каким то своим соображениям, руководствуясь исключительно инстинктами... Питбуля сложно понять, сложно анализировать его действия с точки зрения человеческой рассудительности. Псина нас оставила в покое, и умчалась в неизвестном направлении. При чём исчезла внезапно, так же быстро, как и появилась. Я молюсь автоматически, при появлении злобного пса на горизонте. Так что молитва единственное избавление, единственное.
И вот девушка куда то собралась, после всех сих событий, она исчезла на время из поля моего зрения. Но я её чувствую, ощущаю её присутствие, как если бы она была рядом. Поэтому, когда она направилась куда-то от меня, я её остановил, сказал ей, что бы она остановилась и подошла ко мне.
Иди ко мне, так и сказал, и назвал её по имени, которое осталось в тайне. Она тут же послушалась и тут же оказалась передо мной, ещё и в пижаме. А пижама на ней детская, белая, бархатная в цветочек. Она в этой пижаме так красива. Я не удержался от поцелуя, и одарил её прикосновением губ чуть выше её маленьких грудей, как раз посередине, в бархатную и мягкую ткань пижамы, целуя грудь между грудей, но так, что бы ей и понравилось и что бы не ущемлять чувства собственного достоинства девушки. Впрочем, руководствуясь чувсвом любви к ней, а не столько повинуясь страстному влечению, я делаю то, что на грани дозволенного, не переступая за черту. Я её люблю и развращать её не собираюсь, поэтому сладостный поцелуй, хоть и был таким страстным, но я вложил в него всю свою любовь к ней. Ей понравилось, она счастлива, я читаю это по её лицу, которое красноречиво говорит о её чувствах, оно сияет, аж светится. Она довольна, и мне это нравится, а чувство любви к ней усиливается. Она желанна и любима мной. Такая нежная и милая, изящная и красивая девушка она. Она напоминает мне девушку, которая видела необъяснимые видения, такие же как и парень, всё тоже самое, словно они были связанны между собой. Удовлетворение на её лице, и радость, которую она испытывает, меня воодушевляют. Я тоже счастлив, потому что она счастлива. Не могу налюбоваться на неё. Главное дать ей понять, что я её люблю, по моему мне это удалось. И то что она меня любит я заметил. Она надела красивую пижаму, готовая уже идти в постель.