Аннотация: История португальских морских открытий с 1415 по 1543 гг.
Э. Престейдж
Португальские первооткрыватели
(Серия "История первооткрывателей")
(Перевод - Aspar, 2019, выполнен по изданию: THE PORTUGUESE PIONEERS by EDGAR PRESTAGE. A. & C. BLACK LTD 4, 5 & 6. London, 1933).
Предисловие редакторов серии
Цель издания серии "История первооткрывателей" заключается в том, чтобы представить широкий обзор крупных миграционных движений европейцев с целью торговли, завоевания и колонизации континентов, лежащих за пределами Европы. Книги этой серии направлены на описание расовой экспансии, которая создала сложный современный мир, такой националистический в своих инстинктах и такой интернациональный в свой взаимосвязи.
Международные дела в настоящее время требуют внимания каждого гражданина-интеллигента, и проблемы всемирного масштаба влияют на безопасность и жизнь всех нас. Тот, кто стремится понять их значение и сформировать надежные суждения, должен обратиться к прошлому как основе настоящего и, заменив локальную перспективу всемирной, взяться за исследование истории мира, вовлеченного в орбиту европейских идей. До Великой войны (т.е. Первой Мировой. - Aspar) эта необходимость не ощущалась так остро. Тогда в центре внимания находилась сама Европа: акцент делался на таких вопросах, как вопрос восточной границы Франции, унаследованный от Ришелье и Людовика XIV, милитаризм Германии, происходивший от Фридриха Великого, и балканский узел, который был вызван средневековыми переселениями славянских племен и турецкими завоеваниями XIV в. Теперь перспектива расширилась, так как эти старые внутренние проблемы в современном их виде невозможно правильно оценить без увязки с проблемами внешнего мира, населенного европейцами.
Находящийся в состоянии брожения Восток и азиатские проблемы обращают на себя внимание Женевы (т.е. Лиги Наций, штаб-квартира которой находилась в Женеве. - Aspar) по той причине, что некогда португальцы, вслед за которыми последовали голландцы и англичане, обогнули мыс Доброй Надежды и прибыли в Индию. По этой же причине Африка больше не является неизвестным континентом, но обширной территорией, распространение цивилизации в которой требует руководства и управления. Знание процесса, вследствие которого была открыта и постепенно заселена европейцами Северная Америка - необходимая основа для понимания взаимных современных реакций нового и старого континентов. В Южной Америке тот же самый процесс можно увидеть в действии, хотя еще незавершенном, так как природа там пока еще остается непокоренной. Аналогичным образом можно понять, как поиск неизвестного, но гипотетического континента, лежащего в южном полушарии, способствовал перемещению центра тяжести в Тихий океан и созданию белой Австралазии. Настоящая серия покажет, как постоянные факторы в этих обширных регионах впервые оказали воздействие на сознание европейцев, и как затем они совершили достижения, которые стали исходным моментом для всех последующих взаимоотношений.
Но если этот предмет представляет интерес для тех, кто непосредственно его изучает, он обращен также к тем, кого привлекают судьбы отдельных личностей, их смелость и вдохновение. Действия совершают люди, и в этих рассказах о европейской экспансии можно встретить людей, о которых стоит знать, чьи деяния внушают вдохновение как современному поколению людей, так и всем другим.
Предметом каждого тома данной серии является история масштабной экспансии, и хотя они тесно связаны с другими томами в серии, каждый из них является законченным по своей сути. Авторы, благодаря сотрудничеству с которыми нам удалось подробно осветить каждую тему, обращаются к массовому читателю. Каждая книга содержит наиболее важную доступную информацию, и некоторые рассказы о таких предметах, о которых до сих пор на английском языке отсутствовал какой-либо систематический свод.
У. Т. Харлоу
Дж. А. Уильямсон
Введение
Географическое положение Португалии призывало ее стать морской державой, но, с населением всего лишь миллион с четвертью человек, едва ли можно было ожидать, что она, по словам Г. Р. Мэйджора, откроет полмира в течение столетия. Это замечательное достижение небольшой и бедной страны, хотя и общепризнано историками, не столь широко известно из-за недостатка монографических исследований на эту тему, чем того заслуживает, и даже сами португальцы не посвятили этой теме никаких подробных и исчерпывающих работ после хроник Жуана де Барруша в XVI в., продолженных Диогу де Коуту. Самый удовлетворительный вклад в разработку темы, однако, содержится в "HistoriadePortugal", изданной профессором Д. Пирешем, которая находится в процессе публикации, и в недавно изданной трехтомной "HistoriadaColonisacaodoBrazil". Первое современное научное описание португальских морских исследований было сделано Мэйджором в 1868 г., но оно давно не переиздавалось, а с тех пор появились публикации профессора сэра Раймонда Бизли о принце Генрихе (Мореплавателе) и исследования отдельных путешествий, принадлежащие перу Э. Г. Равенштейна, д-ра Дж. Миса, Х. Харриса, д-ра Франца Хюммериха и д-ра Х. П. Биггера. Много новых материалов также собрано и опубликовано в Португалии за последние 56 лет, причем изданы важные рукописные тексты, такие как "Esmeraldodesituorbis" - самое раннее руководство по навигации вдоль западного и южного побережий Африки; но для англоязычного читателя стало доступно сравнительно мало этих материалов. Информация, содержащаяся в этих работах, часто дополняет повествования официальных португальских историков, и использована в настоящей книге, тему которой подразумевает ее название.
В ней описаны все известные исследовательские путешествия до конца XV в., но начиная с этого времени и до середины XVI в., когда заканчиваются португальские хроники, - только наиболее важные. В силу нехватки места мы отказались от идеи включить в нее все второстепенные прибрежные плавания, тем более что ни их количество, ни их протяженность в точности неизвестны; в португальских библиотеках, как публичных, так и частных, хранятся сотни рукописных "рутейруш" (судовых журналов), которых по большей части не касалась рука читателя.
Эта книга, хотя и более краткая, чем первое издание Мэйджора, содержит материал, тогда и в значительной мере после неизвестный, особенно в главе 14. Благодаря в первую очередь разысканиям сэра Жоакима Бенсауде и предпринятому им переизданию старых и редких морских лоций, ясно, что, помимо открытия новых земель и морей португальцы способствовали развитию науки, которая сделала возможными эти открытия, и что они не позаимствовали свои знания у иностранцев, разве что в начале своей морской деятельности.
Карта мира показывает берега и отдельные места, посещенные ими до середины XVI в., и после нее помещены современные португальские карты того же типа, но с некоторыми пропусками. Например, открытия, сделанные Магелланом во время его кругосветного путешествия, на ней не отмечены, поскольку они были сделаны под испанским флагом. Вторая карта взята из работы Мэйджора, а четвертая - из одной из работ Равенштейна, посвященной плаванию Васко да Гамы, но путь в Индию, показанный на ней, слегка отклонен к "Terra Alta", чтобы обеспечить точность. Следует заметить, что оба показанных на ней маршрута носят предположительный характер, так как источники не приводят никакой точной информации, и возможно, что да Гама взял курс ближе к побережью Бразилии по пути на Восток. На третьей карте показаны только пункты, упомянутые в тексте, и некоторые другие, разведанные и названные двумя мореплавателями.
Моя жена, д-р Дж. Э. Уильямсон и м-р У. Т. Харлоу вычитывали гранки, и я должен поблагодарить их за полезные критические замечания и информацию. Проф. Э. Г. Р. Тейлор и м-р Э. А. Ривс любезно согласились просмотреть главу 14 и использовали свое специальное знание некоторых материалов, которые рассматриваются в ней, чтобы внести необходимые правки, тогда как м-р Э. Хейвуд любезно согласился идентифицировать местоположение городов во внутренних частях Африки, которые больше не существуют.
Уже после написания примечания на стр. 156 португальское правительство решило увековечить труд всей жизни принца Генриха, воздвигнув более внушительный памятник на мысе Сан-Висенти или рядом с ним. Это решение было принято в ответ на предложения, которые часто делали португальцы и иностранцы, и я с большой радостью могу подтвердить, что давний долг, наконец, уплачен.
Содержание
Глава 1. Королевский и коммерческий морской флот, и ранние путешествия.
Глава 2. Экспедиция в Сеуту. Цели Генриха Мореплавателя.
Глава 3. Мадейра, Канарские и Азорские острова.
Глава 4. От Бохадора до Зеленого Мыса.
Глава 5. Путешествия с 1445 по 1448 г.
Глава 6. Первое путешествие Альвизе де Кадамосто.
Глава 7. Второе путешествие Кадамосто. Диогу Гомиш и Антонио де Ноли. Открытие островов Зеленого Мыса.
Глава 8. Жизнь в Сеуте. Завоевание Алькасера. Смерть принца Генриха. Его характер.
Глава 9. Двадцать лет после смерти принца Генриха.
Глава 10. Продолжение открытий при Жуане II. Путешествия Диогу Кана. Поиски Пресвитера Иоанна. Плавание Бартоломеу Диаша.
Глава 11. Западные исследования.
Глава 12. Первое путешествие Васко да Гамы.
Глава 13. Северная Америка, Бразилия и Восток.
Глава 14. Навигация, картография, суда и моряки.
Карты:
1. Мира: берега и места, открытые или посещенные португальцами.
2. Западного побережья Африки, показывающая путешествия моряков принца Генриха.
3. Путешествия Диогу Кана и Бартоломеу Диаша.
4. Путешествия Васко да Гамы и Педру Алвариша Кабрала.
Глава I
Королевский и коммерческий морской флот, и ранние путешествия.
О ранней морской истории Португальского королевства сохранились крайне скупые сведения, но нам известно, что помимо прибрежной навигации крупные коммерческие центры, такие, как Лиссабон и Порту, поддерживали торговые связи с северной Европой и странами Средиземноморья. Португальские купцы основали факторию в Брюгге и часто посещали Марсель в XII в., в то время как в XIII-м они осели во французских портах Ла-Манша. В 1226 г. они получили в Англии свыше 100 охранных грамот (1). В эту страну, как и в другие, Португалия экспортировала шкуры, кожи, сушеные фрукты, растительное масло, пробковое дерево и вина. По-видимому, уже первый ее король, Афонсу Энрикеш (ум. 1185), имел примитивный военно-морской флот, поскольку традиция повествует, что дон Фуас Руфиньо захватил флот мавританских галер у мыса Эспинель, захватил другие в Сеуте, а позже в сражении с 54 мавританскими судами в Гибралтарском проливе был разгромлен и убит. В 1189 г. Санчо I предоставил 40 галер, галиотов и других судов флоту крестоносцев для захвата Силвиша, столицы Алгарви. Санчо II, как предполагается, основал арсенал, а при Афонсу III королевский военно-морской флот, состоявший из больших кораблей, по крайней мере некоторые из которых были построены в Лиссабоне, принял участие в штурме Фаро. Документы, относящиеся к его правлению, описывают различные суда под названием барок, нау и каравелл, и впервые появляется различение судов в зависимости от их тоннажа.
При Динише, величайшем из средневековых португальских королей, происходило дальнейшее развитие военного и торгового флота, и суда в зависимости от своего размера в порядке убывания классифицируются как "naves", "navios" и "baixeis"; барки водоизмещением от 100 тонн и выше плавали в Испанию, Францию, Нормандию и Англию; и в 1293 г. этот монарх согласился на великодушное предложение своих подданных-купцов, что ради "служения Богу и блага страны" они должны платить налог с товаров, которые они экспортировали. Диниш насадил сосновые рощи около Лейрии, чтобы защитить поля от песчаных наносов с берега, поставлял древесину для судостроения и поощрял последнее, возводя в рыцарское звание чиновников и даже ремесленников, которые принимали участие в кораблестроительных работах. Возможно, как утверждают некоторые хронисты, он дергал в море регулярный флот, чтобы охранять берега от пиратов, и мы знаем, что он впервые назначил адмирала в лице Нуньо Фернандиша Когоминьо, - факт, который показывает, что военно-морской флот Португалии уже достиг определенного значения. Когда Когоминьо умер, король вызвал ему заместителя из Генуи, в то время ведущей морской державы, чьи подданные, находясь на службе у королей Кастилии и Франции, принимали активное участие в реорганизации их военно-морских сил. Его выбор пал на Мануэля Пессаньо, или Позаньо, знатного и сведущего в своем ремесле человека, который, по условиям контракта, заключенного 1 февраля 1317 г., обязался предоставить 20 "sabedoresdomar" (2), чтобы командовать галерами, которые тогда составляли португальский военный флот. Его должность получила наследственный характер, и вместе с ней король подарил Пессанье большой участок земли в Лиссабоне с привилегиями "couto", что означало освобождение от обычной юрисдикции королевских судебных чиновников, и назначил жалование в 3000 либр (480.000 рейсов). Адмирал, должно быть, вскоре оправдал доверие монаха, поскольку в 1319 г. получил в награду город и замок Одемира. В 1320 г. он совершил поездку в Авиньон в качестве посла к папе римскому, чтобы испросить субсидию для флота, а в 1322 г. получил прибавку к жалованию. Четыре года спустя Афонсу IV отправил его с дипломатической миссией к Эдуарду II Английскому для ведения переговоров о браке между его дочерью и будущим Эдуардом III, который так и не состоялся, и в 1337 г. он командовал флотом, который был разгромлен кастильцами в морском сражении у мыса Сан-Висенти.
Адмирал пригласил в Португалию представителей виднейших генуэзских семейств, и под их эгидой, вероятно, состоялось первое океанское путешествие, о котором у нас сохранилось письменное свидетельство. Оно произошло в 1341 г., и его целью были Канарские острова, известные в древности под названием "острова Блаженных", и посещавшиеся лиссабонскими странниками, или "магрурин" из мусульманской Испании, незадолго до захвата Лиссабона в 1147 г. В 1270 г. генуэзец Малочелло заново открыл их и построил там замок, и остров, названный его именем, встречается с изображением генуэзского флага на картах XIV-XV вв. Возможно, что следом за ним на Канарских островах побывали в 1291 г. братья Вивальди, поскольку Петрарка упоминает вооруженный генуэзский флот, который достиг архипелага поколением раньше. Согласно описанию поэта Боккаччо (3), основанному на письмах генуэзских купцов в Севилье, экспедиция 1291 г. состояла из двух кораблей, предоставленных королем Португалии, и судна меньших размеров, с экипажем из флорентийцев, генуэзцев, кастильцев и других испанцев. Ее возглавляли генуэзец Никколо да Рекко и флорентинец Анджолино де Корбицци, и она вышла в море из Лиссабона 1 июня. На борту небольшого флота находились кони, оружие и военные машины для штурма городов и замков; она направлялась на поиски островов, которые, как сказано, уже были открыты раньше, и на пятый день плавания с попутным ветром впереди показалась земля.
По мнению Рекко, острова находились почти в 900 милях от Севильи. Первый остров имел, по-видимому, около 150 миль в окружности. Он был невозделанным и каменистым, но на нем в изобилии водились козы и другие животные, а мужчины и женщины ходили нагишом и были дикими по своим привычкам. Там моряки взяли большую часть шкур, которые они привезли с собой, но не рискнули углубляться внутрь острова. Когда они приблизились к следующему острову, имевшему бОльшие размеры, навстречу им к берегу спустилось множество людей. Некоторые, выделявшиеся среди остальных по своему положению, были одеты в козьи шкуры, выкрашенные в желтый и красный цвета и, насколько можно было разглядеть издалека, эти шкуры были тонкими и мягкими и сшиты с немалым мастерством. Судя по их поведению, у островитян имелся вождь, которому они выказывали уважение. Они выразили знаками желание торговать с моряками, и самое маленькое судно подошло ближе к берегу, но так как европейцы не понимали ни слова на языке туземцев, они не осмелились высадиться. Некоторые островитяне, однако, вплавь добрались до судна и были захвачены в плен и увезены в Европу. Обогнув остров, моряки обнаружили, что северная его часть возделана лучше, чем южная. Дома были построены из квадратных камней, весьма искусно подогнанных один к другому, и покрыты большими и красивыми кусками дерева. Обнаружив, что двери закрыты, моряки начали разбивать их камнями, что так взбесило туземцев, что они огласили окрестности своими криками. Дома были чистыми внутри, будто выбелены. Также моряки обнаружили небольшой храм, в котором не было никакой живописи или других украшений, кроме каменной статуи человека с шаром в руке и в набедренной повязке из пальмовых листьев. Они увезли эту статую в Лиссабон. Покинув остров, моряки увидели несколько других на расстоянии 10, 20 и 40 миль, и отправились к третьему, где не обнаружили ничего, кроме очень высоких деревьев. Еще один остров изобиловал ручьями и прекрасной питьевой водой, но так как он был необитаемым, они не заходили далеко вглубь его. Затем они увидели остров со скалистыми горами, обычно закрытыми облаками, но в ясную погоду выглядевшими очень красивыми; моряки сочли его населенным. Затем они миновали много других островов, некоторые из них были населенными, некоторые - нет. Пять островов были густо населены, но языки их жителей настолько различались между собой, что туземцы одного острова не понимали туземцев другого, и у них не было ни судов, ни каких-либо других средств сообщения, так что с одного острова на другой можно было добраться только вплавь. На следующем острове моряки увидели нечто удивительное - гору, которая, по их оценке, имела высоту в 30 миль; она была вся скалистая, и на ее вершине виднелось нечто белое, похожее на замок. Они обошли кругом этот остров, и, думая, что он заколдован, не осмелились высадиться. Острова были не богатыми и едва могли окупить расходы на экспедицию, поэтому они повернули обратно. Четверо мужчин, которых моряки увезли с собой, были молодыми и красивыми. Остров, где они были захвачены, назывался Канария, и был самым густонаселенным из них; к его жителям обращались на различных языках, но они не понимали ни одного из них. Они были сильными, смелыми и казались очень умственно развитыми; когда с ними пытались объясниться с помощью знаков, они отвечали таким же образом, словно немые; они мелодично пели и танцевали, почти на французский манер; они были веселыми и улыбчивыми и более цивилизованными, чем многие испанцы. Когда они поднялись на борт, то охотно ели фиги и хлеб, который поглощали с удовольствием, хотя раньше никогда не пробовали; они отказались от вина и пили только воду; они питались пшеницей и ячменем, а также сыром и мясом, которое у них имелось в изобилии и было хорошего качества. Они производили впечатление людей справедливых и достойных доверия, поскольку если одному из них давали что-нибудь из еды, то, прежде чем съесть ее, он делил ее на равные части и раздавал долю каждому из своих сородичей. Замужние женщины носили набедренные повязки, как и мужчины, но девушки ходили нагими и не стыдились этого (4).
Экспедиция вернулась в ноябре, привезя с собой, помимо четырех туземцев, много козьих и овечьих шкур, жир, рыбье масло, красное дерево и древесную кору, из которой делают краску.
Описание, приведенное Боккаччо, хотя и сообщает о природе островов и их жителей, умалчивает о других пунктах и, очевидно, представляет собой только краткий итог содержания писем с важными упущениями. Оно незакончено, известно только в единственном манускрипте и ставит много вопросов, на которые нет ответа. Тем не менее, профессор сэр Р. Бизли, несомненно, прав, считая, что эта военная и исследовательская экспедиция носила официальный характер и была первой, отправленной европейским государством.
Она не имела непосредственного результата, вероятно, по той причине, что на острова объявился претендент. Согласно средневековой доктрине, папа Римский имел право распоряжаться новооткрытыми и не находившимися под чьей-либо властью землями, и 15 ноября 1344 г. дон Луис де ла Серда, граф Тальмон и правнук Альфонса XI Кастильского, получил от папы Климента VI Канарские острова в ленное владение при условии уплаты ежегодной дани. Понтифик предусмотрительно оговорил права трех сторон и письменно обратился к различным монархам, среди них к Афонсу IV, с просьбой помочь в этом деле. В своем ответе король Португалии заявил, что острова первыми открыли его подданные, и что он собирался снарядить еще одну экспедицию, чтобы завоевать их, но войны с маврами и Кастилией помешали этому. Некоторые историки интерпретировали его ответ в том духе, что первая экспедиция состоялась до этих войн; в таком случае путешествие 1341 г. должно было быть вторым. Афонсу IV считал, что папский дар дону Луису задевает его права, учитывая, что так как он и его подданные начали завоевание, то к нему и надо было обратиться с приглашением завершить его прежде, чем к другим. Тем не менее, он выразил готовность подчиниться папскому решению. Несмотря на это, существуют документы, показывающие, что король Фернанду подтвердил португальские притязания на Канарские острова, пожаловав в 1370 г. Лансароте и Гомеру своему адмиралу Лансароте де Франка, и так как туземцы и кастильцы помешали последнему вступить в права владения, король в 1376 г. предоставил ему определенные монополии в Португалии, утвердив его в должности капитана тех же самых островов (5). В XV в., как мы увидим, принц Генрих неоднократно предпринимал попытки завладеть всеми островами этой группы.
Об океанских путешествиях во второй половине XIV в. не сохранилось никаких письменных упоминаний, кроме экспедиций на Канары, но было бы опрометчиво сделать вывод из молчания хронистов, что других путешествий не было. Хронисты описывали в первую очередь войны и другие события, касающиеся королей и знатных сеньоров (6). Они не интересовались открытиями и торговыми предприятиями, и если их предпринимали частные лица, могли и вовсе не упоминать о них. Но если путешествия временно приостановились, то морская деятельность, развернувшаяся в начале XV в., и энтузиазм, с которым принц Генрих и его последователи посвятили себя этому делу, становится тем более замечательными.
При Афонсу IV Мануэля Пессанью сменили на должности командующего галерами, или военным флотом, его сыновья, но появляются имена еще двух адмиралов, которые указывают на то, что силы португальского военного флота возросли. В правление Педру I Лансароте Пессанья дважды, в 1359 и 1364 гг., приводил эскадры на помощь королю Кастилии против Арагона, и впервые появляются упоминания о военных и торговых "нау"; в правление Фернанду они уже несут на борту артиллерию. В битве у Салтеса в 1381 г. португальский флот состоял из 21 галеры, 1 галеона и 4 нау. Заседание кортесов в 1372 г. резко критиковало Фернанду за расходы на военные корабли и арсенал, но во время другого заседания, в 1376 г., они проявили интерес к развитию торгового флота, и в жалованной грамоте от 6 июня 1377 г. король, по-видимому, удовлетворил их ходатайства. Этот документ и указ, объявлявший об учреждении судовой компании, оказали настолько важное последствие на португальскую морскую историю, что заслуживают подробного описания.
Лиссабон был в то время открытым портом и, как утверждается, в гавани города одновременно находилось до 400 или 500 кораблей, в то время как 100 или 150 стояли под погрузкой солью или вином в окрестностях. Эти суда по большей части принадлежали иностранцам, и португальцы завидовали доходу, который они получали от фрахта, тогда как король хотел увеличить коммерческий морской флот, чтобы он мог использовать его во время войны. Его указ, следовательно, предписывал, что все, кто строит суда водоизмещением свыше 100 тонн, могли рубить и перевозить в Лиссабон из королевских лесов как древесину, так и мачты без всякой платы. Они освобождались от уплаты десятины с материалов, привезенных из-за границы и предназначавшихся дл постройки и оснастки кораблей, равно как и те, кто покупал суда у иностранцев и перепродавал королевским подданным. Более того, король освобождал владельцев судов в первом плавании, которое они предпримут с грузом местного происхождения, от уплаты всех податей с товаров, которые они везут, принадлежащих им или другим лицам. Вдобавок он предоставлял в их распоряжение половину десятины со всей ткани и древесины, привезенной из Фландрии, Франции и прочих стран. Кроме того, он освобождал их от обязательства предоставлять коней и нести военную службу на море или на суше, за исключением тех случаев, когда он лично потребует их услуги, и они не должны были платить податей или принимать участия в строительных работах, за исключением укрепления стен городов, в которых они живут. Если случится так, что судно, построенное или приобретенное ими, погибнет в первом же рейсе, эти привилегии продлевались в пользу тех, кто потерял их, на три следующих года, если они построят или купят другое судно, и столько же раз, сколько они построят или купят их; и если два лица на паях построят или купят любое судно, эти привилегии распространялись на обоих.
Согласно Фернану Лопишу, многие воспользовались этими привилегиями, так что страна лучше охранялась и ее жители богатели благодаря множеству перевозимых грузов, и так как король пожелал увеличить количество таких судов и воспрепятствовать разорению их владельцев вследствие их гибели, он решил создать компанию, к которой они бы все принадлежали. Должен был вестись реестр всех палубных судов водоизмещением свыше 50 тонн, с указанием даты их постройки, стоимости, размера и дня спуска на воду. Весь доход от этих судов должен принадлежать их владельцам и матросам, которые должны отчислять 2% всех доходов от торговли в казну компании. Собранные таким образом деньги составляли страховой фонд, за счет которого покрывались убытки членов компании, и король разработал подробные нормы для большого ряда требований, которые могли возникнуть.
Эти нормы оказали важное влияние на выработку морских законов в Средиземноморье (7), и позже, в 1474 г., аналогичные привилегии кораблестроителям пожаловал Афонсу V.
Военно-морской флот понес такие материальные и людские потери в войнах периода правления Фернанду, что Жуану I пришлось полностью воссоздавать его, - процесс, который отнял много лет. Когда захват кастильцами Лиссабона с моря и с суши казался неминуемым, на Тежу была спешно оснащена эскадра из 12 галер и 7 парусников и отправлена в Порту, чтобы ее не перехватили превосходящие силы неприятеля, и она покинула реку как нельзя более своевременно. В Дуро ее усилили другие суда, и 17 галер вместе с таким же количеством парусников сумели прорвать кастильскую блокаду Тежу, несмотря на численный перевес неприятельских кораблей, и несколько дней спустя эскадра захватила 61 парусник, 16 галер, 1 галеас и несколько каррак. Когда король Кастилии отступил, и великий магистр Ависского ордена (будущий Жуан I. - Aspar) искал союза с Англией, он оснастил флот из 6 галер и 11 парусников, чтобы оказать помощь Джону Гонту в отстаивании его претензий на трон Кастилии. Парусные суда были необычного размера и конструкции, галеры - большие и прочные; на самой большой их них насчитывалось 300 гребцов, на самой малой - 180. Позже, когда герцог Ланкастер покинул Пиренейский полуостров, его доставила в Байонну португальская эскадра. Перемирие 1402 г. и мир 1411 г. способствовали увеличению количества кораблей как военного, так и торгового морского флота, последнее было вызвано ростом торговли; португальские суда сравнительно большого тоннажа перевозили в Англию вино и доставляли из Италии хлебные злаки. Тем не менее, когда началась подготовка к экспедиции в Сеуту, король признал, что не располагает достаточным количеством кораблей для перевозки нужного числа солдат, и был вынужден нанять много иностранных судов. Хронист Зурара сообщает, что на Тежу были собраны 15 новых галер и 15 фуст, тогда как флот, собранный на Дуро принцем Генрихом, насчитывал 7 галер и парусных кораблей разных типов, но в грамоте короля Дуарте городу Порту утверждалось, что город предоставил для экспедиции 70 судов и баркасов. Это число заслуживает доверия, поскольку Порту тогда принадлежало первенство в судостроении над другими городами.
Согласно Маттео из Пизы, автору официальной хроники экспедиции, написанной на латыни, отплывший в Сеуту флот насчитывал 63 парусных корабля, 59 галер и 120 судов меньшего размера; бОльшая часть их была нанята у иностранцев, и среди них находилось 8 нау и 2 баркаса из Англии, и другие из Бискайи, Галисии и Фландрии (8). За наем этих иностранных судов было уплачено солью, которая, как мы видели, являлась одним из главных продуктов Португалии и покупалась по низкой цене в Лиссабоне властями. Как в то время, когда на помощь португальцам в реконкисте против мавров приходили флоты крестоносцев, так и теперь благодаря тесным связям с моряками из северных стран и из Галисии и Бискайи португальцы переняли много полезных сведений по части искусства навигации, которой они с их природной сообразительностью и даром заимствования легко обучались, и они могли дать некоторым из них стимул к совершению путешествий, о которых раньше даже и не помышляли.
Из перечня снаряжения, которое имелось на борту судна "Сан-Криштован" после его возвращения из Сеуты, мы узнаём, что у него было три компаса, показывавшие, что к тому времени, когда принц Генрих собирался приступить к организации своих первых исследовательских экспедиций, его суда были готовы плавать вне пределов видимости земли (9). Компасы уже были в ходу в Средиземном море в значительно более раннее время.
(1) О торговле между этими двумя странами см. Shillington and Chapman, Commercial Relations of England and Portugal (Лондон, 1907).
(2) Люди с опытом в морских делах.
(3) Напечатано несколько раз и последний синьором R. Caddeo в Le navigazioniatlantiche di Alvise da Ca da Mosto (Милан, 1929).
(4) Посещенными экспедицией островами, как предполагают, были Фуэртевентура, Гран-Канария, Ферро, Гомера и Тенерифе, но в общей сложности упомянуты восемнадцать, и некоторые авторы думают, что экспедиция также совершила плавание на Азорские острова.
(5) Эти документы впервые были напечатаны профессором Лопишем де Алмейдой (HistoriadePortugal, vol. iii, p. 759 et seq.). Сеньор Афонсу де Дорнельяс выразил сомнение относительно их подлинности, и тот факт, что они не зарегистрированы в Торре ду Томбу, нуждается в объяснении.
(6) Зурара взялся за описание путешествий только по инициативе принца Генриха.
(7) J. A. Goris, Les Colonies marchandes meridionales a Anvers de 1488 a 1507 (Louvain, 1925), p. 179.
(8) См. J. de Salas, Dos Cartas sobre la expedicion a Ceuta в O Instituto, vol. lxxxi, p
(9) Эта и другие подробности, относящиеся к военно-морским делам, взяты из OsPortuguesesnomar сеньора Квирино да Фонсеки (Лиссабон, 1926). Обозначения различных типов судов, как правило, оставлены на языке оригинала, потому что португальские авторы различаются относительно их значения, и поэтому перевод может быть ошибочным.