Аннотация: ДОН ДУАРТЕ ДЕ МЕНЕЗИШ, ГУБЕРНАТОР. - ДОН ВАСКО ДА ГАМА, ВИЦЕ-КОРОЛЬ. - ДОН ЭНРИКЕ ДЕ МЕНЕЗИШ, ГУБЕРНАТОР. - ЛОПО ВАШ ДЕ САМПАЙО, ГУБЕРНАТОР, 1521-1529.
Глава X.
ДОН ДУАРТЕ ДЕ МЕНЕЗИШ, ГУБЕРНАТОР. -- ДОН ВАСКО ДА ГАМА, ВИЦЕ-КОРОЛЬ. -- ДОН ЭНРИКЕ ДЕ МЕНЕЗИШ, ГУБЕРНАТОР. -- ЛОПО ВАШ ДЕ САМПАЙО, ГУБЕРНАТОР, 1521--1529.
Дон Дуарте де Менезиш. - Дуарте де Менезиш, новый губернатор, прибыл в Гоа в сентябре 1521 г. в сопровождении своего брата, Луиша де Менезиша. Он заслужил себе репутацию в ходе войн в Северной Африке, но в его характере настолько преобладала безнравственность и жестокость, что даже в мирное время он становился объектом всеобщего презрения. К несчастью для Менезиша, ему пришлось иметь дело с проблемами, частично доставшимися ему в наследство по вине предшественников, а частично возникших из-за ошибок властей метрополии. Мануэл, король Португалии, умер 13 декабря 1521 г., и хотя новости о его смерти дошли до Индии только девять месяцев спустя, новый губернатор занял пост приблизительно в то же самое время, так что оба события можно считать синхронными. (1) Одним из первых действий нового губернатора стала отправка его брата в Чаул, но его задача была несложной; конфликт между португальцами и Гуджератом рассматривался Маликом Айязом только как его личная ссора с Диого Лопишем, и когда последний отбыл в Португалию, то Малик Айяз, хотя и не заключил формального мира с португальскими властями, тем не менее отозвал обратно флотилию Мухаммеда Агхи. Сам Малик Айяз умер в 1523 г.
Прекращение войны с Диу было большой удачей для португальцев, поскольку теперь они столкнулись с новыми проблемами в Ормузе; чтобы понять их суть, необходимо вернуться на несколько лет раньше. Альбукерке в 1515 г. обложил Ормуз ежегодной данью в размере 5000 ф.ст., и, чтобы показать, что город легко мог уплатить такую сумму, - что его капитаны отрицали, - он направил в Португалию в 1508 г. подробную роспись доходов и расходов этого государства. Судя по тону собственных писем Альбукерке, можно утверждать без риска впасть в ошибку, что хотя он, возможно, и не собирался преднамеренно искажать факты, но все же для подтверждения своих доводов позволил из самых оптимистических побуждений несколько завысить годовой доход Ормуза. Во всяком случае, вопреки его утверждениям является твердо установленным фактом то, что между 1508 и 1517 гг. сумма дани ни разу не была выплачена сполна; это объясняется тем, что бСльшая часть доходов оседала в руках чиновников Ормуза. Как бы там не обстояли дела, названная сумма не была собрана, когда, в 1517 г., командующий португальскими силами на море самовольно повысил ее до 6000 ф.ст. Когда задолженность накопилась, король Португалии озаботился не тем, чтобы взыскать ее со своих чиновников, но исключительно самим фактом невыплаты денег; он представил все договора и соглашения с королем Ормуза на суд известных теологов, которые, руководствуясь положениями канонического права, решили, что король Португалии является законным повелителем Ормуза.
Во исполнение этого постановления Диого Лопиш получил приказ установить контроль над всей таможенной службой города. Этот губернатор, однако, опираясь на советы лучших индийских чиновников, всячески тянул с приведением в действие столь жесткой меры до тех пор, пока в 1520 г. в Индию прибыли не только повторные приказы, но также целый штат чиновников, подчинявшихся напрямую Лиссабонскому правительству; поэтому у него не осталось иного выбора, кроме как подчиниться приказам. Таможня Ормуза перешла в ведение португальской короны, что вызвало всеобщее бурное негодование населения. Диого Лопиш, однако, покидая Ормуз, оставил в городе меньшее количество солдат, чем даже требовалось по норме, и когда капитан гарнизона, знавший об опасности, стал убеждать губернатора, что в случае вспышки волнения в городе у него не хватит сил, чтобы его подавить, Лопиш резко ответил ему, что если он боится осложнений, то найдется много желающих занять его место.
Для жителей Ормуза, по-видимому, не оставалось никакой надежды, кроме вооруженного восстания, поскольку захват их таможни стал лишь кульминационным актом серии злоупотреблений, куда входило, в частности, насильственное обращение нескольких лиц в христианство. Королем Ормуза тогда был Туран-шах, но подлинной властью обладал главный министр, Шараф-ад-дин. Заговор готовился довольно долго, и предложение перебить всех португальцев открыто обсуждалось на базарах Ормуза, но португальцы, или ничего не зная об этом, или не придавая значения слухам, не принимали никаких мер предосторожности. Большинство колонистов продолжало ночевать в туземном городе, и даже пушки не были установлены на стенах форта; вопиющая беспечность португальцев простиралась до такой степени, что один из водных резервуаров на территории крепости вместо воды оказался заполнен древесиной! Ночью 30 ноября 1521 г. жители города внезапно напали на португальцев, и из 300 мужчин, женщин и детей 120 были убиты; уцелевшие бежали в форт, где почти отсутствовали запасы амуниции, и где из больших пушек, даже если бы они были установлены на стенах, невозможно было вести огонь без риска причинить повреждения водным бакам.
Португальцы, тем не менее, успешно отразили попытки штурма, и 19 января 1522 г. король и его люди бросили свои дома и укрылись в новом поселении на острове Кишм, - поступок, который показал их отчаяние и горькую ненависть к португальцам.
Как португальцы, так и мусульмане сильно страдали от голода и жажды, и, по слухам, когда брат капитана привел на выручку осажденным судно, груженное припасами, в нем так разыгрался торговый инстинкт, что он позволил мусульманам в Кишме скупить лучшую часть груза, т.к. они были готовы уплатить самую высокую цену.
Когда дон Луиш прибыл 20 апреля, на него оказали давление, чтобы он атаковал Кимш. Он отказался делать это, приведя достаточно веское основание, что если и получится изгнать мусульман из Кишма, то это никоим образом не поможет осажденному гарнизону Ормуза. Раису Шараф-ад-дину надоело потакать безвольному титулярному королю Ормуза, Туран-шаху, поэтому он убил его и возвел на трон другого, "меланхоличного малолетнего царька", (2) Мухаммед-шаха, сына прежнего противника Альубкерке, который пока еще находился в детском возрасте. Дон Луиш завязал тайные сношения с раисом Шамшером, родственником Шараф-ад-дина, склонив его к тому, чтобы он убил последнего и его зятя Шахаб-ад-дина; платой за это предательство должна была стать сумма в 23000 ф.ст. и должность визиря Ормуза. Эта сделка держалась в секрете даже от капитана крепости, и т.к. присутствие дона Луиша в Ормузе заставляло Шараф-ад-дина пребывать настороже, он покинул город. После этого Шамшер убил Шахаб-ад-дина, но Шараф-ад-дину удалось бежать со всеми своими сокровищами в Ормуз, где капитан, ни чего не подозревавший о секретной дипломатии, заключил его в тюрьму; марионеточный король и его новый министр вернулись в Ормуз.
Дуарте де Менезиш отплыл из Гоа в Ормуз в феврале 1523 г., и в пути с ним произошел позорный инцидент. Две галеры его флота, которыми командовали братья Бастиан и Луиш де Норонья, однажды днем погнались за мусульманскими судном из Ранира (около Сурата), и открыв по нему на закате солнца огонь из пушек, проделали в корпусе пробоину, после чего отправились спать, в полной уверенности, что сильно поврежденный вражеский корабль неминуемо сам пойдет ко дну. Мусульмане, видя, что их судно тонет, под покровом ночи добрались на лодках до корабля Бастиана де Нороньи и внезапной атакой сбросили португальцев за борт. Беглецы доплыли до второго португальского корабля, но были слишком деморализованы, чтобы попытаться отбить собственное судно, которое мусульмане благополучно привели в Диу в качестве трофея; на оставшемся корабле братья, полные стыда, продолжили плавание в Ормуз. Это был не единственны пример ослабления духа, который сопровождался падением общественной морали.
Дуарте обнаружил, что Шараф-ад-дин все еще находится в тюрьме. Взятка в размере 40000 ф.ст., благосклонно принятая губернатором, и договор, подписанный 15 июня 1523 г. номинальным королем, по условиям которого он соглашался увеличить размер ежегодной дани до 20000 ф.ст. (на 150%), позволили Шараф-ад-дину снова вернуться к власти и предать смерти Шамшера.(3)
Португальские историки, обычно такие многоречивые, хранят примечательное молчание по поводу многих событий, произошедших во время правления Менезиша; к счастью, сообщения некоторых из них все же проливают свет на эти события. Так, они подробно повествуют об обнаружении могилы апостола Фомы на том месте, около которого сейчас стоит Мадрас; рассказ Корреа отличается исключительной наивностью, и вместе с тем, т.к. он был очевидцем некоторых более ранних событий, представляет исключительную ценность. Вызывает чувство удивления, что при полном отсутствии доказательств идентификация этого места, с исторической или иной стороны, была признана полностью достоверной. (4) Именно в связи с обнаружением этой могилы стоит отметить, что Мануэль де Фриас был отправлен губернатором в 1522 г. в роли фактора на Коромандельское побережье; впрочем, имя Фриаса следует упомянуть и по другой, более важной причине: он первым предложил установить в 1524 г. протекторат над районом добычи жемчуга на Цейлоне - действие, которое навлекло массу несчастий на головы злополучных ловцов и привело впоследствии к миссии Франциска Ксаверия и иезуитов на этом побережье.
В течение нескольких лет продолжалась вялотекущая война с саморином. Продажная клика, заправлявшая делами португальской администрации, смотрела сквозь пальцы на самые вопиющие случаи морского разбоя. Грузы совершенно открыто текли непрерывным потоком в Красное море, и флотилия Вали Хусейна безнаказанно обстреляла португальский форт в Каликуте; португальцы даже не могли показаться на улицах этого города, не подвергая опасности свою жизнь. Комендантом форта был Жуан де Лима, один из капитанов Альбукерке при захвате Гоа; в это время он если и не сошел с ума, то по крайней мере его считали таковым туземцы Индии; любой индиец, проходящий мимо него, уже был в глазах де Лимы подосланным убийцей, и когда - довольно обычная вещь в этих широтах, - в форте обнаружили нескольких кобр, он был убежден, что их подбросили туда, чтобы они его укусили. Военные действия, к которым так долго готовились, действительно вспыхнули после бунта, вызванного насильственным захватом некоторых женщин, но хотя форт оказался в кольце осады, это было не первое подобного рода испытание для португальцев.
Васко да Гама. - Португальское правительство наконец стало осведомлено о том, что дела в Индии пришли в полное расстройство, и король Жуан III выбрал своим первым вице-королем Васко да Гаму, которому в ту пору исполнилось 64 года. Он отбыл в Индию, не изменив всем своим старым предубеждениям, и наделенный достаточно широкими полномочиями, чтобы проводить любые реформы, которые мог посчитать необходимыми. Васко да Гама достиг побережья Индии в сентябре 1524 г. и умер на Рождество; в течение этого короткого промежутка времени он усердно работал над тем, чтобы искоренить язву коррупции, которая поразила практически все португальские учреждения в Индии. Смог бы он достичь поставленной цели при жизни, - более чем сомнительно. Васко да Гама прожил достаточно долго, чтобы приказать отправить под арестом в Португалию своего предшественника, Дуарте де Менезиша. Предпринятые по отношению к нему меры со стороны да Гамы по тому времени выглядели чрезмерно строгими, но он знал, то Мензиш откладывает свое возвращение в Португалию просто в расчете на то, что после его смерти сможет вновь вернуться на пост губернатора, и он знал, что дон Дуарте увозил с собой все свои полученные нечестным путем капиталы и сорвал все попытки да Гамы помешать их вывозу.(5)
Если и не успев отметить свое правление чем-либо иным, Васко да Гама, по крайней мере, провел важную реформу в судостроении, поскольку он впервые стал строить флотилии лодок с низкой осадкой, чтобы иметь в своем распоряжении более удобные плавсредства для высадки на побережье в мелководных районах. Некоторые его меры, несомненно, носили жесткий характер. Он приказал закрыть все больницы, являвшиеся также богадельнями, т.к. он считал, что они служили прибежищем для бездельников. Многие члены его команды скончались от болезней, а другим приходилось просить милостыню на улицах, - явление, тогда еще новое, но ставшее достаточно распространенным впоследствии. Васко да Гама изгнал из каждой крепости, в которой успел побывать, всех женатых мужчин; и в Кочине его прибытие вызвало такой страх, что все мусульмане бежали из города и даже многие португальцы эмигрировали на Коромандельское побережье. Он был похоронен в Кочине, а в 1538 г. гроб с его останками был отправлен в Португалию.
Дон Энрике де Менезиш. - Когда должность стала вакантной, (6) оказалось, что новым губернатором будет Энрике де Менезиш, капитан Гоа, приятный собой и учтивый сорокапятилетний мужчина, по существу военный, не имевший никакого опыта в административных делах. Он не был жадным, но отличался подозрительностью, слабостью и упрямством; его упрямство нередко вовлекало его в ссоры, которые, если бы не исключительная лояльность раджи Кочина, могли бы привести к очень серьезным последствиям; (7) поэтому он плохо соответствовал своей должности. Основные события го правления были связаны с Малабарской войной и главным образом с обороной форта Каликут.
Дон Перо Нуниш, после безукоризненной службы на посту контролера доходов, покинул Индию в 1524 г., передав полномочия своему преемнику Афонсу Мексиа. Мексиа был замечательным человеком, достойным того, чтобы уделить ему несколько слов, главным образом из-за того выдающегося положения, которое он приобрел при Энрике де Менезише, а также из-за ссоры на личной почве с Перу Маскареньяшем, которая привела к тому, что он потребовал в 1526 г. введения определенного курса действий и принял на себя ответственность, вызвавшую опасные разлады в Португальской Индии. Как видно в свете его приказов и инструкций в качестве контролера доходов, Мексиа представлял собой характерный тип дотошного чиновника, наделенного большим интеллектом, который стремился лично вникать во все вопросы, входящие в сферу его контроля. Если было решено чеканить медные монеты, он сам отчеканил определенное их количество, прежде чем установить стоимость; в отношении галет, он лично проверил, какое количество можно было изготовить из данного объема муки; в отношении больниц он изучал, сколько булок хлеба и какого размера следовало в среднем выдавать каждому пациенту. Глиняная посуда для готовки пищи на каботажных судах обходилась португальским властям слишком дорого, т.к. она часто билась, и Мексиа отдал распоряжение заменить ее на медную. Он был одним из самых способных и самых честных чиновников, которые когда-либо служили в Португальской Индии, и именно его заслугам в большей мере, чем кому-либо еще, Нуньо да Кунья был обязан тому, что получил в таком образцовом порядке административный аппарат после его смерти. Составленный Афонсу Мексиа отчет о доходах, получаемых от 31 деревни, на которые был поделен остров Гоа, представляет большой интерес для индийского фискального чиновника даже в наши дни. Он содержит такую яркую характеристику общества, что из нее можно многое почерпнуть даже применительно к настоящему времени, несмотря на различие в деталях, и не стоит забывать, что это описание было сделано тогда, когда великий министр финансов Акбара, Тодар Мал, был еще ребенком. (8) Мексиа, несомненно, умалил торжественность одного из своих официальных документов, совершив шутку, которая, однако, только представляет нам его в более человечном свете. Он объяснил клерку интендантства, каким образом можно более дешево резать быков. Мясник должен получить определенные части туши: "Они могут, - продолжал Мексиа, - оставить себе только языки, т.к. с ними они могут сообщить королю, насколько ценна их служба". (9) В 1531 г. Мексиа был отправлен в Португалию под арестом, а его собственность была конфискована.
Более либеральная политика Альбукерке привела к оживлению мусульманской торговли, - оживлению, которое его преемники при помощи различных уловок обернули себе на пользу. Васко да Гама был решительно настроен объявить войну всем торговым предприятиям, которые, по его мнению, противоречили интересам португальской короны, и его преемник придерживался той же линии. Когда Менезиш однажды совершил вооруженную экспедицию в протоки, чтобы уничтожить некоторые суда, произошел любопытный инцидент. Арел Пораккат, один из местных малабарских князьков, представлял себя союзником португальцев, но по некоторым причинам губернатор посчитал, что этот индусский правитель "закрывает глаза" на нарушения португальской торговой монополии и выстрелил в него, чтобы побудить его стать более сговорчивым; выстрел ранил его в ногу и превратил друга в заклятого врага, который перешел на сторону саморина.
Доеденные до отчаяния нападением на их торговые суда,о фискальнополучаемых от 31 деревни, на которые бюыл поделен остров Гоа, представляет большой интерес для и все мусульмане побережья объединились для блокады форта Калиткута. В течение нескольких месяцев военные действия велись довольно вяло, но во время сезона муссонов мусульмане предприняли решительную атаку, пользуясь тем, что в этот период высадка на незащищенном побережье была бы крайне трудной. Вследствие главным образом опыта одного сицилийского ренегата, участвовавшего в осаде турками острова Родос, (10) португальцы оказались в крайне стесненном положению в октябре в Каликут прибыло подкрепление, изгнав войска саморина из окрестностей форта; но поскольку в результате изменений в политике необходимость в содержании форта на территории Каликута и в заключении мира отпала, португальцы ушли отсюда после неудачной попытки сжечь форт.
Губернатор, Энрике де Менезиш, во время освобождения каликутского гарнизона был болен; вскоре после этого ему стало хуже, и он скончался в Каннаноре 2 февраля 1526 г. Он умер бедняком: весь срок его пребывания на губернаторском посту занимала одна лишь затяжная война с мусульманами на побережье Малабара.
Лопо Ваш де Сампайо. - 2 февраля, в день смерти Энрике де Менезиша, в Каннаноре во второй раз были вскрыты королевские приказы с указанием имени его преемника, (11) и новым правителем Португальской Индии благодаря этому стал Перо Маскареньяш. Маскареньяш, который был в это время капитаном Малакки, командовал отрядом опытных солдат при атаке на Бенастерим, когда его храбрецы удостоились особой похвалы от Альубкерке, чем вызвали зависть со стороны других капитанов. Т.к. он находился далеко от Индии, должно было пройти не меньше года, прежде чем он получит известие о своем назначении и вернется обратно, а тем временем угроза турецкого нападения все еще висела над Индией подобно грозовой туче, и все еще продолжались военные действия против Гуджерата и саморина. Португальские поселения не могли оставаться без главы, но трудно было решить, как же назначить нового временного губернатора. После двухдневных споров большинство португальцев согласились избрать нового губернатора после того, как все присутствующие принесли клятву повиноваться Маскареньяшу, когда он вернется в Индию. Временным губернатором был избран Лопе Ваш де Сампайо, капитан Кочина. В этих спорах выдающуюся роль сыграл Афонсу Мексиа; он сильно поссорился с Маскареньяшем из-за погрузки судна, и отправил королю Португалии частное письмо с жалобами на Маскареньяша, которое позже принесло свои плоды; в то же самое время невозможно упрекнуть в чем-либо членов совещания, вынесших свое решение на основе совета, поданного Мексией. Было необходимо назначить правителя, и тот, кто занял бы эту должность, заручившись королевской санкцией, весьма вероятно, снискал бы большее уважение, чем тот, кто был назначен без нее. Лопо Ваш, перед тем, как принять полномочия, поклялся без возражений уступить свой пост Маскареньяшу, как только тот вернется из Малакки.
После прибытия кораблей эскадры 1526 г. оказалось, что действия Мексии еще больше усложнили и запутали ситуацию. В это время Лопо Ваш был в Ормузе, и в его отсутствии Мексиа, на правах следующего старшего по званию должностного лица, получил с кораблей королевский приказ с новой очередностью назначений, который король Португалии послал в отмену прежних своих распоряжений, но который был датирован двумя месяцами после смерти Энрике де Менезиша, хотя и прежде, чем король узнал об этом. Эти приказы определенно устарели вследствие смерти губернатора, порядок преемственности назначений на пост которого они предназначены были урегулировать, поскольку прежние распоряжения, изданные ранее тех, которые их отменяли, же вступили в действие и были известны в Индии. Афонсу Мексиа, тем не менее, догадываясь, что имя Маскареньяша будет (вследствие его жалобы) в этих приказах исключено, вскрыл пакет с прибывшими из Португалии документами, даже не заручившись формальным решением Совета. Как он и ожидал, в соответствии с новыми приказами, губернатором назначался не Маскареньяш, а Лопо Ваш де Сампайо. Лопо Ваш, хотя и не имел полномочий вскрывать бумаги, воспользовался ситуацией, возглавил администрацию и приказал силой изгнать Маскареньяша, если он сделает попытку высадиться в Индии. Невозможно оправдать желание Мексии навредить своему личному недругу, когда он истолковал эту ситуацию в таком ключе, который лучше всего отвечал его собственным интересам.
Мексиа выполнил приказы губернатора в Кочине, собрав отряд поселенцев, и когда Маскареньяш прибыл в город в конце февраля 1527 г., его силой вынудили вернуться обратно на корабль, а некоторые его сторонники были ранены в завязавшейся перестрелке. Сам Маскреньяш, следуя примеру своего старого начальника Альбукерке, в аналогичной ситуации, для вида воздержался от всяких насильственных действий. Он покинул Кочин, заставив всех сопровождавших его офицеров дать письменные показания о сложившемся положении, и достиг Гоа 16 марта, откуда был отправлен закованным в цепи в Каннанор, но это не положило конец распрям. Во время сезона муссонов, два влиятельных человека, Криштован де Соуза, капитан Чаула, и Симао де Менезиш, капитан Каннанора, высказались в пользу Маскареньяша, и последний зашел так далеко, что выпустил его из заточения. В Гоа также на его сторону перешло значительное количество португальцев, и 9 августа едва не вспыхнул бунт, когда Гектор де Силвейра и 16 других фидальго были брошены в тюрьму по обвинению в поддержке Маскареньяша. Во всех поселениях, за исключением только Кочина, низы португальского общества также были на его стороне, и трезвомыслящие люди видели, что Португальская Индию сползает к гражданской войне.
Криштован де Соуза, который на протяжении всех переговоров держался с редкой непредубежденностью, договорился с Антонио де Мирандой, который склонялся на сторону Лопо Ваша, что каждая из сторон должна выдвинуть коллегию арбитров, чтобы решить, кто из двух претендентов, - принимая во внимания только пользу Индии, - лучше подходит для того, чтобы стать губернатором, оставив вопрос прав короля Португалии. Лопо Ваш и Перо Маскареньяш ждали в Кочине - каждый на своем корабле, - решения арбитров. Состав суда был подобран из сторонников Лопо Ваша, и 21 декабря вынес свой вердикт в его пользу. Впоследствии и Мексиа, и Лопо Ваш сильно пострадали от королевского гнева за участие в этом конфликте. Этого и не могло быть иначе, т.к. проблема в значительной мере возникла из-за приказов короля и его членов совета, которые уже не соответствовали сложившейся обстановке. Оба были отправлены в Португалию под арестом. Маскареньяш удержал 9000 ф.ст. из жалования Лопо Ваша в качестве частного долга; последний два года находился в тюрьме, прежде чем ему вынесли приговор: Вашу было отказано в получении какой-либо платы за время исполнения им обязанностей губернатора, он был оштрафован на 4000 ф.ст. и сослан в Африку. Штраф, однако, был прощен, и изгнание продлилось недолго.
Лопо Ваш, который, вследствие решения арбитров, стал бесспорным губернатором, был одним из капитанов Альбукерке. Он впервые появился в Индии в 1510 г., принял участие в захвате Гоа и в нескольких военных действиях вокруг этого города, сопровождал Альбукерке в экспедиции в Красное море, неоднократно был ранен и как минимум дважды совершал плавания из Индии в Португалию; если он никогда особенно не отличался, то, по крайней мере, и не навлекал на себя позора. Он был способным и предусмотрительным губернатором и при помощи тактичного обхождения завоевал доверие некоторых своих прежних оппонентов, но фидальго следовали за ним без особого рвения.
Одним из интересных событий, произошедших во время его правления, стало возвращение в коне 1526 г. Родриго да Лимы и его свиты из Абиссинии, где они находились с 1520 г.; они привезли собой абиссинского посланника в Португалию. Но в-основном интересы его периода были сосредоточены вокруг Диу, где военные действия снова приобрели острый характер. Флотилия Диу, состоявшая из небольших по размеру лодок, как всегда, оказалась эффективной, и защита Энрике де Мачедо своего корабля против 33 этих лодок, после продолжавшегося 8 часов сражения, принесла ему известность. На веранде церкви Дас Чагас в Гоа в течение многих лет разыгрывалась театральная драма, повествовавшая об этом событии. Другой корабль, входивший в состав той же самой флотилии, под командованием Лопо де Мескиты, напал на сильно вооруженное малабарское судно. После того, как капитан и его брат, Диого де Мескита, вместе с тридцатью португальскими солдатами сумели взойти на его борт, их собственный корабль - получивший повреждения вначале в ходе битвы, а затем сильную пробоину в результате прямого столкновения со своим более тяжелым врагом, - разорвал соединявший их трос и пошел на дно. Хотя и оставшись одни перед лицом 200 врагов, португальцы взяли в свои руки управление малабарским судном, но только для того, чтобы обнаружить, что оно вот-вот готово пойти на дно. В единственной имевшейся на борту лодке могли поместиться лишь несколько человек, так что капитан приказал сесть в нее своему брату Диого с несколькими португальцами и перенести туда такое количество ценного груза, какое она только могла вместить, чтобы они смогли удачно вернуться на берег. Лопо де Мескита с остальными португальцами удалось благополучно привести трофейный корабль в порт, но лодка, в которой находился Диого, была захвачена флотилией Диу. Португальцы оставались в плену в течение нескольких лет, и именно им мы обязаны большей частью наших знаний о событиях, происходивших в то время в Гуджерате, т.к. Диого де Мескита оставил рассказ о своем пребывании в неволе, который не дошел до нас, но который использовал Корреа при написании своей хроники.
В Диу, Малик Исхак наследовал своему отцу Малику Айязу, но он не обладал талантами последнего; его положение было неустойчивым, и он заигрывал с португальцами. Если бы филальго во всем подчинялись Лопо Вашу, они могли легко закрепиться в Диу в это время, но они отказались, и султан Гуджерата сместил Малик Исхака. (12) Лопо Ваш был расстроен неудачей его планов в отношении Диу, а также, по той же причине, невозможностью совершить рейд в Красное море; фидальго, ревниво относились к продвижению человека, которого они рассматривали как одного из равных себе. 16 октября, будучи не в состоянии совершить какое-либо важное предприятие, Лопо Ваш атаковал цитадель мелкого вождя, Арела Поракката, который со времен нанесенного ему Менезишем оскорбления старался вредить португальцам везде, где только мог. Его штаб-квартира была сожжена, но 12 лет спустя продолжавшиеся грабежи с его стороны вынудили португальцев предпринять повторную экспедицию.
Возвратившись из этого набега, Лопо Ваш услышал, что Нуньо да Кунья, его преемник, уже находится на пути в Индию. Задержавшись во время плавания, да Кунья не стал пересекать Индийской океан в 1528 г., но повернул на север, в Ормуз. Он достиг Индии 24 октября 1529 г.
Лопо Ваш оставил своему преемнику крепости, хорошо обеспеченные всем необходимым и в хорошем состоянии, и флот, полностью готовый для новых кампаний на море.
Приложение I.
Порядок установления преемственности.
Приказы, содержащие очередность смены на посту губернатора, были впервые направлены в Индию, когда вице-королем стал Васко да Гама. Определенный высокопоставленный чиновник в Индии держал при себе запечатанный мешок с надписью "Этот мешок нельзя вскрывать до смерти...", - далее указывалось имя вице-короля или губернатора, при котором был прислан этот пакет. В мешке хранилось несколько запечатанных конвертов, каждый с королевской подписью. На одном из них было написано: "Первая преемственность: не вскрывать до смерти..." и далее стояло того же человека, что и на внешней стороне мешка. Другой был помечен: "Вторая преемственность: не открывать до смерти человека, указанного в первом пакете", и т.д. В случае смерти вице-короля или губернатора, и еще до совершения похорон, в присутствии тела покойного, обычно в церкви, приносили мешок, печать изучались теми, кто там присутствовал, и составлялся и подписывался подтверждающий документ; из мешка (который затем снова запечатывали) вынимался необходимый конверт, и аналогичный подтверждающий документ составлялся в отношении целостности печатей на конверте, который затем вскрывался и таким образом узнавали имя нового губернатора. Если же названный человек был мертв или находился в Португалии, и - в позднейшие времена, - если он не находился где-либо между Диу и мысом Коморин, то с аналогичными мерами предосторожности вскрывался второй конверт.
Приложение II.
Доходы колонии Гоа. (13)
Краткий очерк правил и обычаев деревенских старост и землевладельцев острова Гоа.
Во всех деревнях на этом острове есть определенное количество глав семейств, (14) в некоторых больше, в некоторых меньше, согласно обычаю. Происхождение этих землевладельцев берет свое начало в глубокой древности, но они были прямыми потомками тех, кто первыми начал обрабатывать землю. (15) Каждая деревня должна была платить подати в установленном размере, раскладку которых среди землевладельцев или лиц, обладавших наследственными правами в деревне, производили, согласно обычаю, староста и деревенский писец (16).
После выплаты причитающейся суммы правительству, излишек сборов, если таковой был, или недостача податей, если таковая была, распределялись среди тех лиц, которые, согласно обычаю, должны были получить такой доход или погасить сумму недостачи. Потери, причиненные военными действиями, списывались. С определенных садов, пальмовых рощ и рисовых полей взимался фиксированный налог, и их владельцы не несли ответственности за недоимки, в отличие от владельцев других земель; существовали также другие категории земель, которые старосты могли отдавать в пользование людям без всякой арендной платы. В том случае, если какая-либо деревня была разрушена так сильно, что не могла платить причитающийся с нее налог, ее староста и жители должны были сообщить об этом главному тханадару и писцу острова (Гоа), (17) которые должны были лично прибыть на это место и, установив, что ущерб действительно так велик, как утверждается, созвать вместе старост восьми главных деревень. Старосты других деревень также могут явиться, но дело будет решаться этими восемью. Когда они все соберутся в присутствии вышеуказанного главного тханадара и писца острова, староста разрушенной деревни может "передать" ее этим восьми старостам, которые обязаны взять ее и в присутствии чиновников выставить на аукцион и отдать в аренду тому, кто предложит наивысшую цену. Баланс потерь по аренде по сравнению с доходами должен быть распределен между этими восемью деревнями или же разложен на весь остров, на имущество тех жителей, которые обязаны возмещать убытки таким образом, чтобы доход был в любом случае уплачен сполна. На арендаторов также возлагается обязанность внедрять определенные улучшения в своих деревнях, что является одним из условий аренды. Старосты отданных в аренду деревень по данной причине теряют свои права, но по истечении срока аренды снова вступают во владение ими. Т.к. должность деревенского старосты передается по наследству, то ее обладатель не лишается своих прав даже в случае нерадивого исполнения своих обязанностей; то же самое относится и должности писца, которая также имеет наследственный характер. Люди, занимающие эти должности, несут как личную, так и финансовую ответственность за любое совершенное преступление; если же они подвергаются казни, то их права переходят к наследникам. Маловажные происшествия могут быть улажены главным тханадаром при участии совета, состоящего из некоторых старост. Наиболее тяжкие преступления передаются на рассмотрение губернатора Индии или капитана Гоа, или контролера доходов, если они подпадают под его юрисдикцию. Деревенские писцы впервые были назначены старостами; их нельзя сменить по причине каких-либо недостатков в работе, и эта должность также переходит по наследству. Староста может передать пустующие земли в аренду с целью введения их в сельскохозяйственный оборот, на различный срок, вплоть до 25 лет, но после того, как это время пройдет, с земли необходимо уплачивать принятую ренту. Обычный ее размер с каждой полосы земли 12 шагов в ширину (расстояние между двумя пальмовыми деревьями) и вплоть до 100 деревьев в длину составляет 5 тангас или 4 барганим танга (около 6 шиллингов 5 пенсов). Земли, на которых расположены плантации бетеля, делятся на участки размером от 5 квадратных локтей (расстояние, равное меже между одной плантацией и другой) и до 100; если участки орошались при помощи воды из колодца, с каждого из них платили по 4 барганима, а если при помощи проточной воды, то 6 барганимов. Сады и плантации, подобно им, переходили по наследству от оцта к сыну, и их держатели не могли быть лишены права пользования, если только не существовало особого обычая, узаконивающего обратное. Писец острова должен был присутствовать на всех встречах старост с чиновниками, чтобы вести судебные протоколы и разрешать спорные вопросы. Деревенские писцы также должны были посещать все собрания их конкретной деревни. Староста мог делать дарения определенным категориям деревенских жителей, таких, как, например, храмовый брахман, деревенский писец, сторож, сборщик ренты, прачка, сапожник, плотник, кузнец, подметальщик и девушки-танцовщицы, "приписанные" к местному храму. Единожды сделанное, эти дарения не могли быть отняты или переданы другим лицам; но когда получатель дарения умирал, не оставив наследников, староста мог сделать новое пожалование в пользу третьих лиц. При проведении общего собрания необходимо был присутствие всех глав деревенских домохозяйств, но староста деревни мог прислать своего представителя. Ни одно собрание не могло состояться при отсутствии кого-либо из деревенских домовладельцев. Ни один домовладелец не мог продать принадлежащую ему собственность без согласия всех домохозяев этой деревни. Ни одна сделка по продаже имущества не могла считаться заключенной без подписей продавца и всех его наследников. Если какой-либо домовладелец скрывался, чтобы избежать уплаты налогов, то прочие домовладельцы на общем сходе должны были установить срок, в течение которого первый должен был вернуться, и, в противном случае, его наследники должны принять наследство. Если они откажутся, имущество находящегося в бегах домовладельца могло быть передано любому, кто соглашался взять его при условии погашения числящейся за ним недоимки. Если домовладелец скрывался из-за долга или по какой-либо иной причине, а его наследники отказывались принять его имущество, тогда недвижимое имущество должно было отойти другому домовладельцу, который нес ответственность за все недоимки, а движимое конфисковалось в пользу короля. Рисовые поля, находящиеся в общей собственности, согласно обычаю деревни, каждый год можно было сдавать в аренду с аукциона, и если в какой-либо деревне допускали к участию в таком аукционе чужака, то поле следовало передать ему при условии предложения наивысшей цены. Старосты были обязаны предоставлять людей для исполнения обязательной трудовой повинности (18) по очистке городских стен от растительности. В случае возникновения имущественных споров (по вопросу о том, кто является действительным владельцем того или иного имущества) единственным компетентным подтверждением права владения служили письменные документы и деревенская книга: если же необходимые документы отсутствовали и деревенская книга была утрачена, владелец должен был принести клятву в храме Узу (?). Споры относительно долгов решались в том же самом храме. Ни один заем на сумму свыше 50 тангас (3 ф.ст. 5 шилл.) нельзя было совершить иначе как в письменной форме. Можно было ссужать деньги под процент в размере 1 барганима с 6 танг и не больше. (19) Задолженность по процентам никогда не должна была превышать суммы основного долга. Следующие категории людей не являлись компетентными свидетелями при рассмотрении имущественных тяжб: юноша, не достигший 16 лет; пьяница; слепой, немой или глухой человек; сводник; поденный рабочий; садовник; игрок; сын проститутки; человек, признанный по закону бесчестным; человек, питающий пот отношению к другому личную вражду. Впрочем, все они могли выступать в качестве свидетелей при рассмотрении маловажных вопросов. Если человек умирал, не оставив сына, то, даже при живом отце, вся его собственность отходила в пользу короля, если только он и его отец не являлись совладельцами. Если у человек было четыре сына, или больше, или меньше, его имущество нельзя было разделить между ними против его желания; если же он выражал на это согласие, все его сыновья должны были получить равную долю, но они должны были содержать своего отца. Если кто-либо из сыновей после раздела имущества станет мусульманином или йогом, (20) его собственность должна быть конфискована в пользу короля. Когда человек, чья собственность должна достаться королю, умирает, деревенский староста обязан поставить в известность об этом чиновников прежде, чем умерший будет похоронен или сожжен в зависимости от обстоятельств. Когда такое имущество приносит определенный доход и должно быть продано, жители деревни и родственники имеют право преимущественной покупки, и это право должно быть осуществлено в течение 5 дней продажи. В случае движимого имущества право преимущественной покупки отсутствует. Наследство переходит от отца к сыну им внуку, либо же в обратном порядке к отцу и деду. Кроме них, наследовать могут только братья умершего, дочери же - никогда. Воры подлежат наказанию согласно закону, и украденное имущество должно быть возращено прежнему владельцу. Найденный клад должен принадлежать королю. Если человек вступил в брак с двумя женами и имеет четырех сыновей от одной и одного сына - от другой жены, то, вне зависимости от количества сыновей, все имущество должно быть разделено поровну, и один сын от одной жены должен получить столько же, сколько четыре сына от другой. (21) Дочери не могли наследовать. Чиновникам запрещалось брать взятки или заниматься торговлей в пределах территории, на которую распространялась их юрисдикция. Старостам запрещалось взимать любые налоги в собственную пользу или в пользу капитанов и других чиновников под угрозой тяжелого наказания. Контрабандисты, схваченные с поличным, приговаривались к уплате причитающейся таможенной пошлины в одиннадцатикратном размере. При посещении деревни главным тханадаром или писцом ее жители обязаны были снабжать их продовольствием, согласно обычаю. Если какой-либо батрак посылался на общественные работы, он должен был уплатить за каждый день задержки в деревне 2 меры риса и 1 реал (1/4 пенса) за бетель. На любом празднике, где раздавался бетель, сладости и т.д., старосты каждой деревни должны были получить их после всех прочих домовладельцев, согласно обычаю. При составлении любого именного списка соблюдался тот же порядок. При общем собрании старост, главный староста деревни Неура должен был объявить, что решение принято с общего согласия и спросить, есть ли инакомыслящие. Жители деревни Талейгао, по праву превосходства, первыми начинали уборку риса, и староста должен был ежегодно возлагать пучок свежесжатых колосьев на главный алтарь собора, и фактор и викарий должны были потратить 4 пардао на ожерелья, которые они вешали себе на шею. В каждой деревне главный домовладелец первым должен был начинать сев и жатву, и тот же порядок соблюдался при ежегодном покрытии соломенных крыш домов пальмовыми листьями. После того, как главный домовладелец начинал, определенной последовательности не было. Девушки-танцовщицы должны были сначала пойти в дом главного домовладельца; если есть двое равных, девушки могли выбрать любого из них по своему желанию. Когда два домовладельца одинакового ранга должны были взять бетель (листья бетеля были почетным подарком; также их брали в руку при принесении клятвы. - Aspar), они должны стоять вместе со скрещенными руками, левая поверх правой; и если один скажет, что его честь была больше, поскольку он брал бетель право рукой, то другой может возразить, что его честь была больше, поскольку его правая рука лежала поверх левой руки другого. (22) Когда два человека имеют равный статус, они могут продать свое право любому другому, или, чтобы избежать конфликта, получить бетель может деревенский писец. Никто не может пользоваться факелом, паланкином или зонтом от солнца без королевской лицензии, если только он не унаследовал такое право. Есть два вида таких прав: при одном из них человеку разрешается платить носильщикам паланкина и покупать масло для факела самому; в другом за это платит правительство; и, опять-таки, может существовать право пользования только каким-либо одним из этих трех предметов.
Примечания:
(1) Рассказ о том, как восприняли в Гоа новости о смерти короля Мануэла, смотри у Corea, II. 730.
(2) Triste reyzinho. Correa, II. 744.
(3) Говорят, что он сбросил его за борт с губернаторского корабля, привязав ему к шее казенник от фальконета.
(4) Корреа утверждает, что там побывал английский герцог Джордж в 1502 или 1503 гг. Это, конечно, подтверждено традицией. Смотри Correa, II. 721-726.
(5) Рассказ о сундуке с его казной, доверенном на хранение Бастиану Пирешу, генеральному викарию, и черепе вола, отметившем место, где он был зарыт, смотри у Correa, II. 841.
(6) См. приложение к этой главе.
(7) Подробный рассказ об этом см. у Correa, II. 921, и далее. Корреа был тогда мелким чиновником в Кочине. Другой любопытный пример см. у Correa, II. 955.
(8) Этот документ настолько интересен, что я привожу полный реферат его в конце главы. Он был основан на расследованиях, начатых еще до времен Мексии. Это - самое раннее описание деревенской общины, когда-либо сделанное европейцем.
(9) Ar. Порт. Or., Fasc. 5, Nos. 5 и 53 в 58-весь Август и сентябрь 1526-- заказы ссылавшиеся на здесь.
(10) Это была осада 1522 г., когда Родос был захвачен Сулейманом II после героической защиты Виллье де Л'Иль Адама.
(11) Первая преемственность была открыта после смерти Васко да Гамы.
(12). См. Бэйлея "Гуджерат", стр.336, относительно описания этих событий с индийской стороны.
(13) Ar. Por. Or., Fasc. 5, No. 58. Относительно современного состояния этих сообществ см. Фонсеку "Гоа", стр. 20.
(14) Использовано слово "ганкар". В Северной Индии их называют "ламбардарами".
(15) Названия деревень приводятся, и в списке названы 8 основных, остальные же - второстепенные.
(16) Деревенский писец в Северной Индии называется "патвари". Не указывается, как вычислялся доход с каждой деревни, - вероятно, на основе принятых налоговых ставок с фактически обрабатываемых площадей.
(17) "Канунгу" в Северной Индии.
(18) "Бегарины".
(19) Если это будет годовой процент, то он составляет почти 4%; если ежемесячный, то 50%.
(20) "Которые подобны нашим цыганам".
(21) Этот метод раздела наследства известен, помимо других названий, как "джорубхант" или раздел по женам, в N. W. P. Другой метод - это "бхаибхант" или раздел по братьям. Согласно N 72 того же самого тома Ar. Port. Or., обеспечение в тексте было модифицировано, и допускалась любая форма наследования, согласно местному обычаю.
(22) Это маловероятно, т.к. уроженцы востока ничего не берут левой рукой.