Аннотация: Глава 1, в которой рассказывается о роли Виджаянагара в истории Южной Индии, и о правлении султана Мухаммеда Туглака Делийского
Глава 1.
Введение
Вводные замечания. - Источники информации. - Схема истории южной Индии до 1336 г. - Индийский бастион против мусульманского завоевания. - Начальная дата, указанная Нунишем, неверна. - "Тогао Мамеде", или Мухаммед Туглак Делийский. - Его карьера и характер.
В 1336 г., во время правления в Англии Эдуарда III, в Индии произошло событие, которое почти сразу же изменило политическую ситуацию во всей южной части полуострова. С этого года древняя история завершает свой путь и начинается история современная. Это - эпоха перехода от старого к новому.
Этим событием было основание города и королевства Виджаянагар. До 1336 г. вся Южная Индия представляла собой владения древних индусских королевств - столь древних, что их происхождение теряется в седой дали времен, но упомянутых уже в буддистских наскальных эдиктах за 16 веков до того; Пандья в Мадуре, Чола в Танджнуре, и другие. Когда Виджаянагар появился на политической арене, прошлое ушло навсегда, и монархи этого нового государства стали правителями или верховными сюзеренами территорий, лежащих между Деканом и Цейлоном.
В этом не было ничего удивительного. Это была естественная реакция на непрерывные усилия мусульман завоевать всю Индию. Когда эти страшные захватчики достигли реки Кришны, индусы на юге страны, пораженные жестокостями завоевателей, объединились и поспешно сплотились вокруг нового знамени, которое одно только, по-видимому, обещало новую надежду на защиту. Разгромленные старые государства обратились ни во что, и только воинственные короли Виджаянагара стали спасителями юга в течение двух с половиной столетий.
Однако в настоящее время о самом существовании этого королевства едва помнят в Индии; его великолепная столица, находившаяся на крайней северной границе его владений и носившая гордое название "Город победы", полностью исчезла, за исключением нескольких разрозненных руин построек, которые были некогда храмами или дворцами, а также длинных линий огромных стен, которые обеспечивали защиту города. Даже имя его исчезло из мыслей и памяти людей, и остатки, отмечающие местоположение столицы, известны только как руины, лежащие около деревни Хампе.
Его правители, тем не менее, в свое время вершили судьбы империи, бСльшей чем Австрия, а посетившие столицу в XV и XVI вв. европейские путешественники были изумлены размерами и процветанием города, с которым ни одна западная столица не могла сравниться по богатству и великолепию. Его значение показывает и тот факт, что почти все военные действия португальцев на западном побережье велись с целью защиты их морской торговли; и с падением империи в 1565 г. процветание португальского Гоа пришло в упадок вместе с ней, чтобы уже никогда не достичь прежних высот.
Наши очень скудные знания о событиях, происходивших в обширных владениях королей Виджаянагара, до сих пор основаны преимущественно на разрозненных замечаниях европейских путешественников и бессистемных упоминаниях в их отчетах о политике индийских государств; частично также на трудах компилятивного характера, составленных такими заботливыми средневековыми историками, как, например, Барруш, Коуту и Корреа, которые хотя и были до некоторой степени заинтересованы в характеристике общего состояния страны, тем не менее по большей части ограничились описанием деяний европейских колонизаторов, - ведь их труды предназначались для просвещения европейских читателей; частично - на хрониках нескольких авторов мусульманского периода, которые часто писали в страхе лишиться благосклонности своих повелителей и потому были тенденциозны; и частично на индусских надписях, в которых говорится о дарении земель храмам и религиозным учреждениям - эти документы, рассматриваемые как государственные акты, редко сообщают нам что-либо большее, чем несколько имён и дат. Тем не менее, две хроники, переведенные и напечатанные в качестве приложений к данной книге, проливают некоторый проблеск света на состояние города Виджаянагар в начале XVI в., и на историю его последующих династий. В остальном я попытался, в качестве введения к этим двум хроникам, собрать все доступные материалы из трудов различных авторов, чтобы, связав их в единое последовательное целое, создать основание, на котором в дальнейшем могла бы быть создана полная история империи Виджаянагар. Результат, возможно, покажется отрывочным, сырым и неинтересным, но позвольте напомнить, что это - только первая попытка. У меня почти нет сомнений, что историки, наделенные даром "вдохнуть жизнь в сухие кости", рано или поздно напишут подробную и всеобъемлющую историю Южной Индии; но тем временем сами "останки" должны быть собраны и соединены, и моя задача - попытаться скрепить хотя бы основные части остова.
Прежде чем перейти к деталям, мы должны сделать краткий обзор состояния Индии в первой половине XIV в., напомнив, что вплоть до этого времени полуостров был поделен между множеством отдельных индийских царств, наиболее значительными из которых были Пандья в Мадуре и Чола в Танджнуре.
В 1001 г. н.э. произошло первое вторжение мусульман в Индию со стороны северо-западной границы во главе с их великим предводителем Махмудом Газневи. Он захватил сначала равнины Пенджаба, затем Мультан, и впоследствии другие города. Год спустя он продвинулся еще дальше, но снова вернулся в свои владения. В 1021 г. он дошел до Калинги, в 1023 г. - до Катхиавара; но он ни разу не пытался создать себе надежную точку опоры в стране. Его походы представляли собой лишь грабительские набеги, и ничего более. Тем не менее, вскоре последовали другие вторжения, и после 200-летнего перерыва мусульмане смогли основательно и прочно укрепиться в Дели. Война следовала за войной, и из-за этого северная Индии долго не знала покоя. В конце XIII в. Ала-ад-дин Хильджи, племянник султана Дели, захватил Деванагири. Четыре года спустя был атакован Гуджарат. В 1303 г. была предпринята попытка захвата Варангала. В 1306 г. последовал новый поход на Деванагири. В 1309 г. знаменитый военачальник Малик Кафур с огромными усилиями проник вглубь Декана и завоевал Варангал. Старая столица государства Хойсалов Баллала в Дварасамудре была взята в 1310 г., и Малик Кафур проник на Малабарское побережье, где он воздвиг мечеть и впоследствии вернулся к своему господину с огромной добычей. [6] Новая война вспыхнула в 1312 г. Шесть лет спустя Мубарак, султан Дели, взял Деванагири и жестоко казнил его неудачливого князя, Харипала Дева: содрал с него живого кожу и выставил его голову над воротами его собственного города. В 1323 г. пал Варангал.
Таким образом, в тот период, с которого начинается наша история, в 1330 г., вся Северная Индия вплоть до гор Виндхья была завоевана мусульманами, причем последователи этой веры прорывались также и вглубь Декана и угрожали югу той же самой судьбой. К югу от реки Кришны вся страна еще находилась под властью индийских правителей, но господство старых династий оказалось подорвано в своей основе быстро распространявшимся террором с севера. Со вступлением на делийский престол в 1325г. Мухаммеда Туглака положение стало еще хуже. Повергающие в ужас рассказы о его чрезвычайно суровых наказаниях распространялись среди жителей полуострова, и, по всей видимости, были основаны на действительных чертах султана - его нетерпимости, амбициях и свирепости.
Все, следовательно, казалось, постепенно готовились к единственному неизбежному концу - падению и опустошению индусских провинций; уничтожению их старых правящих династий, их религии, городов и храмов. Все самые дорогие для жителей юга ценности пошатнулись, угрожая окончательным падением
Вдруг, в 1344 г., появившаяся преграда вначале задержала волну чужеземного вторжения, а затем остановила и обратила вспять; и в течение 250 лет вся Индия была в безопасности.
Барьер на пути мусульман был образован союзом небольших индусских государств - двух уже находившихся на грани падения, - Варангала и Дварасамудры, - и, следовательно, не обладавших достаточными силами; третьим было небольшое княжество Анегунди. Отпор мусульманам оказало Анегунди, ставшее ядром будущей великой империю Виджаянагар. Все страны юга подчинились королям из этой династии.
Если провести на карте прямую линию между Бомбеем и Мадрасом, посредине ее мы найдем реку Тунгабхадру, которая, сама будучи образована слиянием двух рек, текущих к северу от Майсура, образует широкую петлю к северу и востоку, прежде чем впадает в реку Кришну недалеко от Карнула. В своем среднем течении Тунгабхадра прорезает дикую скалистую местность примерно в 40 милях к северо-востоку от Беллары, и к северу от железнодорожной линии, которая связывает этот город с Дхарваром. В этом месте, на северном берегу реки, около 1330 г. существовал укрепленный город, называемый Анегунди, "Нагундим" наших хроник, который был резиденцией семейства князей, владевших по соседству небольшим государством. В предыдущие годы они построили укрепленную цитадель на вершине гранитного скального массива, подножие которого омывали воды реки. Не имевшая ни единого брода в пределах многих миль река была полноводной, со стремительным течением во все времена года, а в период разливов в её суженном ложе появлялись бурные водовороты с опасными водопадами в нескольких местах.
О князьях Анегунди нам мало что известно, но они, вероятно, были вассалами династии Хойсалов Баллала. Хронист Фиришта утверждает, что они появились на местной арене в качестве правящей семьи лишь за несколько десятков лет до того. [7]
В хронике Нуниша содержится подробный рассказ о том, как монархи Виджаянагара начали свое восхождение к власти, которая впоследствии оказалась столь обширной. Этот рассказ может быть или не быть точным, но, по крайней мере, находит себе подтверждение в эпиграфических и других источниках того времени. Согласно ему, Мухаммед Туглак, султан Дели, покорив Гуджарат, выступил походом на юг через "Декан Балагхат", или высокое плато, примыкающее к западным Гатам, и незадолго до 1336 г. [8] захватил город и крепость Анегунди. Её князь был убит вместе со всей его семьей. После безуспешной попытки организовать управление этой территорий через своего наместника Мухаммед возвел в княжеское достоинство министра этого последнего, человека, которого Нуниш называет "Деорао" (искаженное от "Дева Раджа"), или Харихара Дева I. Новый князь основал город Виджаянагар на южном берегу реки напротив Анегунди и сделал его своей резиденцией, с помощью великого вероучителя Мадхавы, мудро рассудившего, что, сделав реку границей между собой и грабительскими набегами мусульман, он тем самым обеспечит бСльшую, чем раньше, безопасность для себя и своих подданных. Ему наследовал "некто по имени Букарао" (Букка), который правил 37 лет, и следующим королем стал сын последнего, "Пуреойре Део" (Харихара Дева I).
Мы знаем из других источников, что, как минимум, часть этого рассказа правильна. Харихара I и Букка были первыми двумя королями и вместе с тем братьями, тогда как третий король, Харихара II, несомненно, был сыном Букки.
Успех первых правителей Виджаянагара был феноменальным. Ибн Батута, арабский путешественник, который находился в Индии с 1333 по 1342 г., указывает, что даже в его время мусульманский правитель на западном побережье был вассалом Харихары I, которого он называет "Хараиб" или "Хариб", от "Харияппа" - другой формы имени короля; тогда как столетие спустя Абд ар-Раззак, посланник из Персии, сообщает нам, что король Виджаянагара стал уже владыкой всей Южной Индии, от моря до моря и от декана до мыса Коморин - "от границы Серендиба (Цейлона) до окраин страны Кулбарги... Его войска насчитывают 11 лаков", т.е. 1.100.000 воинов (1 лак = 100.000). Уже в 1378г., согласно Фериште, [9] раджа Виджаянагара "по могуществу, богатству и протяженности владений" превосходил даже султана Декана из династии Бахманидов.
Старые государства Южной Индии, по-видимому (у нас мало данных на этот счет) в общем мирно подчинились власти новой монархии. Возможно, они даже рады были изъявить покорность в обмен на защиту от вторжений страшных чужеземцев. И таким образом за краткий промежуток времени небольшое княжество стало королевством, которое расширилось до пределов империи. Междоусобная война и восстания среди мусульман помогли Харихаре и Букке в их предприятии. Доведенное до предела тиранией и сумасбродствами Мухаммеда Туглака население Декана в 1347 г. подняло восстание, и с этого момента отсчитывает свое независимое существование Бахманидский султанат.
Хроника Нуниша открывается следующей фразой:
"В году 230-м этими частями Индии правил монарх, величайший из всех когда-либо существовавших. То был король Дили (Дели) [10], который с помощью оружия и воинов в течение многих лет воевал против Камбайи, захватив и уничтожив в тот период земли Гуджарата, который принадлежит Камбайе [11], и в конце концов стал ее повелителем".
После этого король Дели двинулся против Виджаянагара по дороге из Балагата.
Дата, приводимая Нунишем, ошибочна, и на 100 лет отстоит от настоящей, как мы уже указывали. Монарх, упомянутый в следующем примечании (вставленном Нунишем в конец части ХХ, которая завершает историческую часть его повествования), назван "Тогао Мамеде".
"Этот король Дели, как говорят, был мавром (маврами португальские хронисты XVI в. называли всех мусульман вне зависимости от их происхождения. - Aspar), которого звали Тогао Мамеде. Среди индийцев он имел репутацию святого. Они связывают это с тем, что когда он обратился с молитвой к Богу, Господь даровал ему четыре вида оружия, делавшие его непобедимым; и с тем, что всякий раз, когда он молился, с неба на него падали розы. Он был великим завоевателем, он завладел большей часть этой земли, он подчинил ... королей (пропуск в тексте оригинала), убил их, содрал с них живьем кожу и увез ее с собой; поэтому, кроме собственного имени, он получил прозвище ... , что означает "владыка..., сдирающий кожу с королей"; он был вождем многих людей.
Есть рассказ, в котором говорится о том, как он впал в ярость из-за того, что полученное им при восшествии на престол тронное имя содержало в себе 18 букв, тогда как он, согласно собственному расчету, имел право на 24. [12] Есть рассказ о нём, который кажется наиболее невероятным из всех совершенных им дел: как, например, он приказал армии однажды утром собраться на смотр, а сам в это время одевался в своем дворце, и в этот миг в неплотно закрытое окно дворца проскользнул луч солнца и ударил его в глаза; и тогда он объявил во всеуслышание, что он не будет знать ни отдыха, ни покоя, пока не убьет или не победит кого бы то ни было, кто проник в его покои во время облачения. Все его приближенные не могли отговорить его от такого намерения, даже когда пытались объяснить ему, что солнце, "виновное" в этом "проступке", было небесным светилом, без которого никто не может жить, и что он никогда не смог бы причинить солнцу даже малейшего вреда. Но король оставался глух к их увещеваниям, говоря, что он должен отправиться на поиски своего неприятеля, и т.к. он выступил в поход вместе с огромной армией, на дороге поднялось столько пыли, что она затмила солнце. Не видя больше солнца, король осведомился, куда оно скрылось, и тогда капитаны (зд. предводители войска. - Aspar) сказали ему, что теперь у них нет причины продолжать поход и можно возвращаться домой, т.к. он обратил в бегство того, кого собирался искать. Согласившись с этим, король вернулся обратно по той же дороге, которую выбрал в своем поиске солнца, говоря, что поскольку его неприятель бежал, он чувствует себя удовлетворенным".
О других прихотях, которые позволял себе этот великий правитель, рассказывают следующее: находясь в Короманделе, он услышал, что на расстоянии нескольких лиг в море лежит очень большой остров, где земля сложена из золота, а камни, из которых построены дома и те, что находят в земле - сплошь рубины и алмазы; и на том острове есть пагода, куда с неба спускаются ангелы, играют на музыкальных инструментах и поют. Охваченный алчным желанием стать повелителем этого острова, он решил отправиться туда, но не на судах, поскольку не имел их в достаточном количестве, а посуху. Для этого он приказал нагрузить повозки большим количеством камней и земли и ссыпать их в море, чтобы осушить его и таким путем достичь острова; в результате величайшего труда, была сооружена дамба большой протяженности, которая не дошла до острова Цейлона лишь на 12 или 15 лиг [13]. Эта насыпь с течением времени была сильно размыта морем, а ее остатки теперь называются отмелью Чилао. Мелликуиниби [14], его генерал-капитан, видя, какой громадный труд понапрасну расходуется на столь недостижимую задачу, приготовил два корабля в порту Короманделя, которые он нагрузил множеством драгоценных камней и золота, и подделал несколько посланий, якобы от имени направленного королем того остова посольства, в которых тот изъявлял свою покорность и посылал подарок; и после того король уже не продолжал дальше строительство своей грандиозной насыпи.
В память об этой работе, он возвел там же большую пагоду, которая все еще находится там; она - место многолюдного паломничества.
Есть 2000 подобных рассказов, с которыми я надеюсь в ближайшее время ознакомить Вашу Честь; и с другими, еще лучшими, если Бог продлит мои дни. Я целую руку Вашей Чести" [15].
Чтобы окончательно убедиться, что этот рассказ может относиться только к Мухаммеду Туглаку Делийскому, который правил с 1325 по 1351 гг., необходимо рассмотреть известные детали характера этого монарха и события его правления.
Нуниш утверждает, что его "Тогао Мамеде" покорил Гуджарат, воевал с Бенгалией и имел проблемы с "туркоманами" на границе владений шейха Исмаила, т.е. Персии [16], перечислив указанные события в обратном порядке. Действительно, в начале правления Мухаммеда Туглака многочисленные орды монголов захватили Пенджаб и подступили почти к самым стенам Дели, так что султану пришлось купить мир ценой уплаты огромной суммы денег. Затем наступила очередь Бенгалии. До его правления эта провинция уже была подчинена, затем в ней вспыхнуло восстание, но оно было снова подавлено. Во время правления Мухаммеда Туглака Бенгалия была приведена к покорности железной рукой вице-короля из Дели, Гийас-ад-дин Бахадур "Бура", который вскоре попытался стать независимым государем этой провинции. Он присвоил себе титул Бахадур-шаха и чеканил собственную монету. В 1327 г. (728 г.хиджры) в легендах на своих монетах он еще признает сюзеренитет Дели, но два года спустя в тех же легендах он объявляет себя независимым султаном Бенгалии [17]. В 1333 г. Мухаммед Туглак выпустил свои собственные монеты для Бенгалии и предпринял военные действия против мятежника. Он разгромил его, захватил в плен и содрал с живого кожу, которую приказал набить соломой и провести по всем провинциям империи в качестве предупреждения другим слишком честолюбивым губернаторам. Что касается Гуджарата, здесь Нуниш допускает незначительную ошибку. Мухаммед Туглак, несомненно, совершал поход против этой области, но только в 1347 г. Что он точно совершил - это завоевание Декана. Фиришта упоминает среди его завоеваний Дварасамудру, Малабар, Анегунди (под названием "Кампила" - причина этого будет объяснена ниже), Варангал и т.д., и эти местности "столь же прочно вошли в состав империи, как деревни в окрестностях Дели" [18]. Султан также установил безраздельный контроль над Гуджаратом. Если, следовательно, мы возьмем на себя смелость подправить Нуниша в этом отношении, и скажем, что "Тогао Мамеде" завоевал "Декан" вместо "Гуджарата", и затем обратил свои силы против Анегунди (несправедливо названный "Виджаянагаром", хотя этот город в то время еще не был основан), мы, вероятно, не сильно погрешим против истины. История "Тогао Мамеде" действительно является историей Мухаммеда Туглака.
Теперь что касается причудливых рассказов, которые передавали о нем. Истинные или нет, они относятся к этому монарху. Современные источники описывают Мухаммеда как одно из "чудес века". Он был человеком весьма свободных взглядов, особенно по отношению к тем, кто знал толк в искусствах. Он основал больницы для бедных и приюты для вдов и сирот. Он был самым красноречивым и образованным принцем своего времени. Он был сведущ во многих науках, как, например, в медицине, логике, астрономии и математике. Он изучал греческую философию и метафизику и был очень строг в соблюдении религиозных предписаний.
"Но, - продолжает Феришта, из хроники которого мы почерпнули вышеприведенную характеристику, - при всех этих отличных качествах он был полностью лишен милосердия или заботы о своих подданных. Наказания, которым он их подвергал, были не только жестокими, но часто и несправедливыми. Он без малейшего сожаления проливал кровь Божьих созданий, и когда происходило что-либо приводящее его в эту ужасную крайность, то казалось, что его цель заключалась в уничтожении всего человеческого рода. Ни одна неделя не проходила без того, чтобы он не предавал смерти одного или более из знатных и святых людей, которые окружали его, или кого-то из письмоводителей, приходивших к нему".
Малейшее противоречие его воле приводило его почти в безумную ярость, в приступах которой его свирепость проявлялась в полной мере. Всю свою жизнь он проводил в химерических проектах, осуществлявшихся столь же иррациональными средствами. Он начал с того, что раздал огромные суммы денег своей знати, так что за один день истратил чуть ли не 500.000 (фунтов стерлингов, в пересчете на английскую систему денежных единиц). Он купил мир с вторгшимися монголами ценой уплаты огромной дани вместо того, чтобы отразить их силой оружия. Вскоре после этого он собрал огромную армию для завоевания Персии, в которой одной только кавалерии, по свидетельству Фериштэ, насчитывалось 370.000 воинов. Но из этого ничего не получилось, поскольку войско, не получая жалования, рассеялось по стране и занялось грабежами. Затем он решил попытаться завоевать Китай и отправил 100.000 армию в Гималаи, где почти вся она погибла, а когда немногие уцелевшие вернулись, то впавший в отчаяние от краха своего замысла султан приказал предать их всех смерти. Он попытался ввести обесцененные деньги в своих владениях, приказав выпустить медные монеты вместо золотых и принимать их по номиналу, что привело к упадку кредита и полному прекращению торговли (вот как этот же самый эпизод правления султана Мухаммеда Туглака описывается в академической "Всемирной истории" 1957 г. : "В 1329 г., желая прекратить утечку серебра из казны, он стал платить жалованье армии медными деньгами, а также принимать их в уплату налогов. Но массовое производство медных денег вскоре совершенно обесценило их, и это ещё больше опустошило султанскую казну". (Всемирная история. Том 3) - Aspar). Потерпев неудачу в этой попытке наполнить казну, он затем подорвал сельское хозяйство непосильно высокими налогами; доведенные до отчаяния крестьяне бросали своим поля и начинали заниматься грабежами на проезжих дорогах, и целые области становились безлюдными, а уцелевшие люди жили в крайней нужде и страданиях, лишенные всего, чем они обладали (о том же во "Всемииной истории": "Для пополнения казны Мухаммед увеличил и без того высокие налоги с крестьян и довёл их до полного разорения. В стране начался голод, земледельцы бросали сёла и бежали в леса. Крестьян ловили и загоняли обратно в сёла. Но всё было напрасно. Крестьяне брались за оружие и вместе с феодалами выступали против Мухаммеда. Чтобы засеять заброшенные поля, Мухаммед стал отдавать целые районы откупщикам, бравшим на себя обязательство вновь заселить опустевшие сёла, но не помогло и это". (Всемирная история. Том 3) - Aspar). Мухаммед уничтожал целые племена, как будто они были хищными зверьми. Разгневанный отказом жителей одной из областей выполнять чрезмерные требования его подчиненных, он собрал свою армию как будто для охоты, окружил эту область подобно тому, как загонщики травят дичь при облаве, постепенно сгоняя ее к центру, и истребил все живые души, оказавшиеся внутри облавного круга. Это "развлечение" повторялось неоднократно; и в следующий раз он приказал устроить общую бойню всех жителей старого индийского города Канаудж [19]. Эти ужасы привели к массовому голоду, и несчастья индусов не поддаются описанию.
Во время возвращения из Девагири у него выпал зуб, и Мухаммед Туглак приказал построить на том месте, где зуб был зарыт в землю, великолепный каменный мавзолей, все еще существующий в Бхире.
Но, возможно, самым показательным примером его бесчеловечного сумасбродства было его обращение с жителями великого города Дели. Мухаммед решил перенести столицу в Девагири, название которого он изменил на Даулетабад. Два города находились друг от друга на расстоянии в 600 миль. Султан повелел всем жителям Дели немедленно переселиться в Девагири, и до того, как издать этот приказ, он выровнял и обустроил всю дорогу, ведущую к новой столице, полностью обсадив ее специально пересаженными для этого деревьями. Несчастные люди были вынуждены подчиниться, и тысячи горожан - включая женщин, стариков и детей, - умерли в пути, не выдержав тягот долгой дороги. Ибн Батутта, который был очевидцем ужасных сцен, вызванных прихотью султана, оставил нам следующее описание:
"Султан приказал, чтобы все жители от мала до велика покинули город (Дели), и т.к. часть горожан пыталась всячески оттянуть переезд, издал распоряжение, гласившее, что всякий горожанин, обнаруженный в любом из домов или на любой улице города, получит достойное наказание. После этого они все покинули город; но его слуги обнаружили в одном из домов слепого, а в другом - человека, прикованного недугом к постели. Император (т.е. Мухаммед Туглак), узнав об этом, приказал парализованного человека зарядить в баллисту и выстрелить им за пределы городских стен, а слепого волоком тащить в Даулетабад, который находился на расстоянии 10 дней пути, и это было исполнено; но поскольку конечности несчастного полностью отнялись во время пути, ему отрубили одну из ног выше колена, принесли в город и бросили там, в знак исполнения приказа султана. Когда я прибыл в Дели, город превратился почти в пустыню" [20].
Для причудливого деспотизма Мухаммеда вполне характерен изданный им вскоре указ, повелевавший жителям других округов перебраться в Дели и заново заселить его, что они и попытались выполнить, но с малым успехом. Батутта сообщает, что когда столица окончательно опустела, султан поднялся на крышу своего дворца и, видя город безлюдным, без малейшего признака дыма или огня от очага над покинутыми жилищами, промолвил: "Теперь мое сердце удовлетворено и чувства умиротворились".
Ибн Батута некоторое время состоял при дворе султана, и имел возможность придти к точным суждениям. Он подытожил свои наблюдения над чертами характера делийского монарха следующим образом:
"Мухаммед больше, чем все остальные люди, любил делать подарки и проливать кровь. В воротах его дворца всегда можно было увидеть либо факира, ставшего богатым от щедрот султана, либо какое-то живое существо, преданное смерти. Его щедрость и доблесть, равно как и его жестокость и свирепость по отношению к преступникам, получили всеобщую известность. Но за исключением этого, он - один из самых скромных и справедливых людей; религиозные обряды при его дворе строго соблюдались; он очень серьезно к ним относится, всегда присутствует на ежедневных молитвах и наказывает тех, кто их пропускает... преобладающим качеством его натуры является щедрость... Однако, редко случается, чтобы в воротах его дворца не видны были трупы казненных им людей. Я часто видел убитых, чьи тела оставались там лежать. Однажды я направлялся верхом в его дворец, как вдруг моя лошадь сделала прыжок в сторону, как бы испугавшись чего-то. Я огляделся и увидел белую кучу на земле, и когда я спросил, что это было, один из моих спутников сказал, что это были разрубленные на три части останки человека, казненного накануне. Каждый день в его приемный зал приводят сотни людей с привязанными к шее руками и связанными вместе ногами. Некоторых из них султан приказывал казнить, других - пытать или жестоко избить" [21].
Человек таких явно противоположных качеств, в чьей натуре благотворительность, щедрость и религиозный пыл непостижимым образом уживались с разнузданной кровожадностью и, очевидно, непреодолимой страстью к кровопролитию, обладал столь причудливым характером, так резко контрастирующим с идеалами индусов, что обязательно должен был почитаться в их среде неким сверхчеловеком, чудовищем, святым с сердцем дьявола или извергом с душой святого. Мухаммед Туглак остался в народной памяти спустя столетия после смерти окруженный сонмом самых причудливых рассказов и любопытных легенд; и всякий раз, когда его имя упоминается в старых хрониках, с ним всегда связывается какая-то особенная история.
Нуниш, следовательно, хотя в основном и близок к истине, все же допустил хронологическую ошибку во вводном разделе своей хроники, сдвинув деятельность султана на столетие раньше, чем следовало. Его "Тогао Мамеде" не мог быть никем иным, кроме Мухаммеда Туглака.
Впредь это должно считаться доказанным фактом [22].
Примечания
[6] Согласно традиции, захваченная добыча была чем-то невероятным. Смотри Приложение B.
[7] Вполне вероятно, что среди холмов и скал у вершины крепости Анегунди могут быть обнаружены руины, датируемые периодом задолго до четырнадцатого столетия; поэтому следует очень сильно пожалеть, что вплоть до настоящего времени не было предпринято никакого научного обследования этого места, как то было сделано на территориях, где сейчас расположен Хайдарабад. Нехватка свободного времени постоянно мешала мне провести какие-либо исследования к северу от реки; но с высот Виджаянагара на южной стороне я часто задумчиво смотрел на длинные ряды укреплений, видимые на холмах напротив. Будем надеяться, что в скором времени Правительство Мадраса сможет снабдить меня полной картой Виджаянагара и окрестностей, показывающей, что внутри самого крайнего ряда укреплений находилась целая область, включающая предместья и пригороды. Хоспетт и Aнегунди оба были частью большого города во времена своего расцвета, а Кампили, по-видимому, был своего рода форпостом.
[8] Нуниш по ошибке датирует это событие 1230 годом. Разъяснение этой ошибки приводится в дальнейшем.
[9] Scott, i. 45, 46.
[10] Дели.
[11] Португальские историки часто использовали название "Cambay" для всей страны, и "Gujarat" для одного из его вассальных владений.
[12] SIC. Не совсем ясно, о чем идет речь.
[13] Здесь, очевидно, произошло смешение между рассказами о занятиях Мухаммеда Туглака и значительно более старыми легендами о мосте Рамы и его армии обезьян.
[14] Mallik Naib. (Смотри хронику ниже, pp. 296, 297.)
[15] "Ваша честь" был, вероятно, историком Баррушем (смотри предисловие).
[16] Приход к власти в Персии шаха Исмаила датируется началом шестнадцатого столетия. Дуарте Барбоза, который был в Индии в 1514 г. и описал свои странствия в 1516 г., упоминал его как современника. К этому времени он подчинил Восточную Персию и основал шиитскую религию. Барбоза пишет: "Он - мавр и молодой человек", и указывает, что он был не королевского происхождения (Hakluyt edit. p. 38). Нуниш, таким образом, виновен в анахронизме, но он описывает Персию так, как он знал ее.
[17] "Хроника Патанских королей Дели," Эдвард Томас, p. 200.
[18] Фиришта (Briggs, i. 413).
[19] Эльфинстон, ii "Истории Индии,". 62.
[20] Перевод Ли, p. 144.
[21] Сэр Г.Эллиот, iii "Истории Индии,". 215.
[22] Если сложить количество лет правления королей Виджаянагара, которые приводит Нуниш до вступления на трон Кришна Дева Райи ("Crisnarao"), то окажется, что итог равен 180 (Сеньор Лопиш, Введение, p. lxx.). Известно, что начало правления Кришна Дева Райи датируется 1509-10 н.э.; откуда мы получаем 1379-80 н.э. как дату основания империи человеком по имени "Dehorao" согласно хронике. Это не совсем точно, но помогает доказать, что "1230" - дата, на столетие отстоящая от истинной.