Разговор с комендантом тюрьмы оставил у Вислава нехорошее чувство. Особенно неприятно было то, что сабей без всякого труда разгадал его план. И в самом деле, каким идиотом надо было быть, чтобы стражникам при аресте назвать свое настоящее имя! Воистину, великий вор попадается на мелочах...
Фест ждал рэшийца в выхода на лестницу.
- О чем вы говорили? - первым делом спросил он.
- Так ли надо это тебе знать? - ответил Вислав.
Надсмотрщик кивнул и внезапно, без всякого предупреждения, ударил Вислава в лицо.
- Вопросы я задаю, собака! - крикнул он ошеломленному ударом рэшийцу. - Что тебе говорил комендант?
- Сволочь, - коротко сказал Вислав, вытирая кровь из разбитой губы. - Бить-то зачем?
- Запомни, varbe, Старик очень не любит, когда шепчутся у него за спиной, - понизив голос, ответил Фест. - Если ты меня продашь...
- Уймись, - Вислав вполне пришел в себе и, хоть и испытывал сильнейшее желание ответить на удар, все же сдержался. - Про тебя и Старика ни слова не говорилось. У коменданта свои планы. Интересно, какие - спроси у него.
- Проклятый варвар! - прошипел Фест. - Ладно, топай за мной. Работы у тебя будет много, varbe.
Блок для смертников "Отчаяние" - двухэтажное здание из больших блоков темного бетона и плоской железной крышей, с крошечными бойницами вместо окон, - находился в восточной части тюрьмы. Охраны тут было неожиданно мало - видимо, коменданту Руфу и в голову не могло прийти, что кто-то решится сбежать отсюда. В блок вела единственная низкая забранная решеткой дверь, и открывали ее два охранника разными ключами. Войдя внутрь, Вислав оказался в темном и задымленном каменном мешке с крохотными зарешеченными окнами, едва освещенном плохо горевшими факелами. Центурион охраны первым делом приказал Виславу раздеться догола, осмотрел его с головы до ног, заглянул в рот, а потом, видимо, не обнаружив ничего подозрительного, велел одеваться.
- Вот ведра, одно для чистой воды, второе для дерьма, - сказал он на плохом дорийском, показав на тяжелые деревянные посудины в углу, - тряпки и щелок получишь у тюремщика на втором этаже. Правила два: работу делать хорошо, с узниками не разговаривать. За нарушение правил суточный карцер на одной воде. А теперь за работу, раб.
Видимо, комендант еще не распорядился относительно его встречи с Леоданом, подумал Вислав, хватая ведра и поднимаясь по каменной лестнице на второй этаж блока. Ничего, время пока терпит. Пока...
У входа на второй этаж Вислава встретил тюремщик, пожилой человек с мрачным лицом, покрытым рваными шрамами.
- Фермер? - буркнул он, разглядывая рэшийца. Вислав понял: на жаргоне узников "фермерами" называли заключенных, занятых на уборке камер и разносящих пищу. - Вода в бочке, тряпки и щелок в ящике. И смотри у меня!
- Понял, командир, - Вислав вздохнул, огляделся. Из квадратного помещения выходили четыре коридора, перекрытых ржавыми решетками. Открыт был только один - тот, что вел к лестнице на первый этаж, однако центурион, оставив Вислава с тюремщиком, запер и его, возвращаясь вниз.
- А много у вас постояльцев? - спросил Вислав тюремщика.
- Немного, не боись. У нас вся эта шваль надолго не задерживается. Правила знаешь?
- Мне уже сказали.
- Это хорошо. Нет у меня желания заглядывать в твою грязную задницу и проверять, не спрятал ли ты там отмычку. За работу! Быдло ждет, когда за ним притрут.
Набрав в ведро воды из бочки, рэшиец развел в ней щелок, выбрал из кучи тряпок наименее изорванную и вопросительно посмотрел на тюремщика. Тот молча отпер одну из решеток и знаком велел Виславу идти к камерам.
В коридоре было сыро, пахло мочой, нечищеной звериной клеткой, на полу блестели лужи, накапавшие с потолка - кровля блока смертников была худой. Вислав притер эти лужи, прошел в конец коридора. Всего камер в этом отделении было восемь, семь из них пустовали. В последней Вислав увидел неподвижную фигуру, сидевшую на полу на пятках. Когда тюремщик отпер камеру и велел Виславу начать уборку, узник даже не шелохнулся.
Вислав же был удивлен. Меньше всего он ожидал увидеть в сабейской тюрьме орка.
Орк покорно поднялся. Он был на голову выше людей и раза два шире Вислава в плечах. Казалось, что макушкой он доставал до самого потолка камеры. Вислав подумал, что странно видеть в камере такого гиганта - казалось, орк может вынести любую решетку одним ударом своей могучей лапы и разорвать в клочки охрану без всякого оружия. На рэшийца орк глянул тяжело и, и как показалось Виславу, с презрением. Впрочем, его мало интересовало, что о нем подумал этот орк.
Вислав вывалил содержимое зловонной параши в ведро, быстро протер мокрой тряпкой деревянные нары и столик. На столике лежала потрепанная книга. Вислав прочел название: "Истинная история царских захоронений". Чудной орк, он что, читать умеет? Прежде Виславу никогда не приходилось встречать грамотных орков.
- Я закончил, - сказал тюремщику Вислав, подтерев лужицу на полу у двери. - Показывай, что дальше делать.
- Можешь сесть, - сказал тюремщик орку и открыл дверь камеры. - Пошли.
У выхода на лестницу Вислава уже ждали. Это был Квинтий, тот самый центурион охраны, что сопровождал рэшийца в лазарет.
- Поставь ведра и иди за мной, - приказал он.
Вислав без вопросов пошел за центурионом. Квинтий привел его к камере со сплошной железной дверью и знаком показал тюремщику, чтобы он ее открыл.
- Комендант разрешил тебе поговорить с узником, - сказал он. - Поторопись, времени у тебя не много.
Вислав с замирающим сердцем шагнул в камеру - и увидел Леодана.
Юноша сидел, скрестив ноги, на охапке соломы у окна. Вислав едва узнал его. Длинные пышные кудри Леодана обрезали, тюремная грязь покрывала его лицо и кожу, из одежды на парне была только холщовая набедренная повязка. На запястьях и щиколотках Леодана рэшиец заметил поджившие струпья от кандалов. Увидев Вислава, Леодан радостно вскрикнул и бросился к нему, но Квинтий преградил ему путь.
- Сесть! - гаркнул он, толчком в грудь остановив Леодана. Впрочем, юноша будто и не заметил этого. Глаза его были полны счастья.
- Вислав! Вислав! - восклицал он. - Я сплю, наверное! Боги, как ты тут оказался?
- Присядь, малыш, - сказал Вислав: ему почему-то стало трудно дышать, будто этот сырой каменный свод прижал его всей своей темной тяжестью. - Рад видеть тебя.
- Ты пришел за мной?! - Леодан протянул к Виславу руки.
- Да. Нам надо поговорить, - Вислав вопросительно посмотрел на Квинтия. Центурион понял, презрительно усмехнулся, хлопнул тюремщика по плечу, и они оба вышли из камеры, оставив Вислава и Леодана вдвоем, после чего рэшиец продолжил: - Сиди спокойно, во имя Цвира и послушай, что я скажу тебе. Времени у меня немного, так что будь любезен, не перебивай меня.
- Я знал, что увижу тебя перед смертью! - воскликнул Леодан, всхлипывая и вытирая слезы грязными ладонями. - Боги, это же ты, мой Вислав! Как ты сюда попал, Вислав?
- Из-за тебя, парень. Фераний Вар нашел меня в городе и сказал, что случилось.
- Но... ты что, сел из-за меня в тюрьму? Нет, это невозможно. Вислав, как же я тебя люблю!
- Давай обойдемся без ненужных эмоций и поговорим о деле. Мне удалось увидеть тебя, и это уже хорошо. Теперь нам надо подумать, как тебе помочь.
- Так ты знаешь, что я сказал жрецам? Ты считаешь, что я поступил неправильно, да?
- А ты сам как считаешь? Ты в тюрьме и ожидаешь казни, этим все сказано. Я мог бы во многом упрекнуть тебя, парень, но не стану этого делать. В конце концов, ты поступил, как считал нужным.
- Поверить не могу, что боги даровали мне такое счастье! - вздохнул Леодан. - Вчера мне сказали, что приказ о передаче меня палачу уже подписан. Мне было очень страшно, но я старался думать о хорошем. О тебе, о Шеммер-Та-Нат. О том, что однажды в лучшем мире я обязательно увижу тебя. Я приготовился к смерти и ждал, что за мной придут совсем другие люди. А пришел ты. Я очень хотел видеть тебя перед смертью, Вислав, и моя мечта сбылась. Теперь, если мне суждено умереть, я умру счастливым.
- Ты в порядке? Тебя не обижают?
- Нет, все хорошо.
- А цепи? - Вислав показал глазами на ссадины на руках Леодана.
- Это? Понтифик Лусиус Меро приказал взять меня в кандалы. Но потом их быстро сняли, а тюремный лекарь принес мне целебную мазь. Все почти зажило.
- Боги, Леодан, что ты натворил!
- Ты тоже меня осуждаешь? Я всего лишь сказал им правду.
- Твоя правда может стоить тебе жизни.
- Я готов умереть.
- Сиди спокойно и слушай, - сказал Вислав, вытирая со лба выступивший пот. - Если все получится, никто не умрет, ни ты, ни я. У меня есть идея, как вытащить тебя отсюда. Но это ничего не значит. У меня свои мотивы.
- Конечно, понимаю, - Леодан печально улыбнулся. - Каста. Она тебе дорога, а я нет.
- Леодан, мы с тобой уже все обсудили. Одну глупость ты уже сделал, и теперь очень близок к тому, чтобы расплатиться за нее по самым высоким ставкам. Я же совершил вторую глупость, чтобы вытащить тебя отсюда. Будем считать, что мы оба идиоты, и оба заслуживаем наказания за нашу дурь. Но боги любят дураков, сегодня я убедился в этом еще раз. Сейчас у нас с тобой появилась возможность спастись или погибнуть вместе. Но если боги помогут нам, и мы сможем получить свободу, каждый из нас пойдет своей дорогой, парень. Вот что я хотел тебе сказать.
- Мне довольно того, что перед смертью я могу поговорить с тобой.
- Ты болван! - не выдержал Вислав. - Почему ты отказался от брака с кесарессой? Слишком любишь мужчин, задери тебя волки Луруса?
- Да, ты считаешь меня дураком и развратником, я чувствую это, - Леодан вытер слезы, шмыгнул носом. - А теперь послушай, что скажу тебе я. Когда жрецы Аквина пришли на наш корабль и объявили, что я владею мечом Сабиуса, основателя этой страны, а, стало быть, я законный царь Сабеи, я испугался в первый раз. Знаешь, чего я испугался, Вислав? Что нас с тобой разлучат навсегда. Что меня запрут в Августерии, этой каменной клетке, и я не смогу видеть тебя, слышать твой голос, просто быть рядом с тобой. И мои опасения подтвердились. Я стал пленником этих людей. Они называли меня царем, но я понимал, что на самом деле я никто, и все, что им нужно от меня - это мое имя.
- Ты на самом деле стал царем этой страны, - уже мягче сказал Вислав. - Другой благодарил бы судьбу за такое чудесное превращение. Раб, ставший царем - это сюжет, достойный древних легенд и самых эпических песен. Тебе оставался всего один шаг на пути славы. А ты повел себя как... дурак.
- Послушай дальше. Эти две недели, что я провел в Августерии, я мучился от одиночества. Мне было плохо. Я знал, что ты зол на меня после всего, что случилось с нами в Селтонии, что наша дружба дала трещину, но все равно - я не мог без тебя, Вислав. Я чувствовал, что трон, который ждет меня, разлучит нас навсегда. Я хотел найти тебя, но все время находились какие-то неотложные дела, которые я должен был решать вместе с понтификами. Мне не давали ни минуты покоя, не оставляли одного, и даже в спальне со мной были вооруженные стражники. Клянусь всеми богами, в этой камере я чувствую себя свободнее, чем там, во дворце! А потом жрецы сказали мне, что я должен жениться на кесарессе Дее. И я испугался во второй раз, мой друг. Того же самого испугался. И я сказал им правду. Я не жалею о моих словах, и не буду жалеть о них даже в тот момент, когда палач будет забивать мне гвозди в запястья.
- Ты сделал глупость, парень. И хоть я не могу осуждать тебя, но видишь, к чему это привело?
- Тебя послали жрецы? - внезапно спросил Леодан. - Если ты пришел уговаривать меня отречься от моих слов и моих чувств, ты напрасно теряешь время, Вислав. Лучше уходи.
- Я пришел помочь тебе. И времени у нас не много. От тебя зависит, заключу я сделку, или нет.
- Какую сделку?
- Комендант тюрьмы предложил мне выполнить опасную работу. Очень опасную. Я не знаю, что меня ждет, но я готов взяться за нее, чтобы спасти тебя.
- Меня? А ты?
- Моя вина несоизмерима с твоей, парень. Я совершил пустяковое преступление, чтобы попасть сюда, и год гребцом на сабейских кораблях меня не пугает. Речь о тебе.
- Что я должен сделать?
- Всего лишь согласиться на мое предложение.
- Я пойду за тобой в бездны Тени, Вислав, ты знаешь.
- Погоди, не спеши бросаться громкими обещаниями. Ты знаешь, что я люблю Касту. В моем сердце есть место только для нее. Это женщина дорога мне. Она моя единственная любовь, и другой не будет уже никогда. Я знаю, что она жива. И я верю, что скоро мы встретимся вновь.
- Зачем ты мне это говоришь?
- Затем, чтобы ты понял одну вещь. Ты мой друг, Леодан. Я по жизни большой грешник, но предателем никогда не был. И пусть мы не ладили последнее время, я хочу тебе помочь. Но с одним условием. Я попытаюсь спасти тебя от смерти, но если боги нам улыбнутся, и мы обретем свободу, наши пути разойдутся. Ты пойдешь своей дорогой, я своей. Как тебе мое условие?
- Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
- Нет. Это все.
- Значит, ты пришел сюда не ради меня, а ради Касты, верно? - Леодан покачал головой. - Можешь не отвечать, я знаю. Еще в Фанаре мне было видение. Со мной говорил бог Пантар. Он сказал мне, что я нужен Касте, а она нужна мне, что мы как бы две части единого целого, которые нельзя разлучить. Ты знаешь об этом, потому и пришел сюда. Ты считаешь, что моя смерть может повредить Касте. Ты пришел сюда не ради меня. Ты сделал мне больно, Вислав. Лучше бы ты не приходил.
- Я могу уйти, - ответил рэшиец, чувствуя, что начинает терять терпение.
- В другой раз я бы не стал тебя задерживать. Я вполне смирился с моей странной нелепой судьбой и готов умереть. Мне даже хочется умереть, Вислав. Может быть, смерть принесет мне надежду.
- Какую еще, демоны тебя возьми, надежду? Что ты несешь?
- Надежду на то, что я стану самим собой в новом рождении. Как сказало мне зеркало в моем видении. Как безобразная гусеница, что становится прекрасной бабочкой.
- Ты с ума сошел, Леодан. Не время думать о смерти.
- Ты предлагаешь мне жизнь, а что меня ждет в будущем, если нам удастся бежать? Пустота. Жизнь без тебя не имеет для меня никакого смысла. Даже если ты передумаешь и позволишь мне остаться рядом с собой, ваше с Кастой счастье окончательно разобьет мне сердце, и жизнь превратится для меня в вечную пытку. Как по мне, так лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
- Странные речи ты ведешь, парень. Неужели тебе не хочется жить? Измениться, отказаться от той чепухи, которой ты забил себе голову? Пойми, я хочу помочь тебе. Если бы ты был мне безразличен, я бы...
- Не надо, Вислав, - Леодан вздохнул. - Не лги. Ложь тебе не идет. Я понял тебя. Я вижу твою душу, знаю, что в твоем сердце. Но да будет так - я согласен помочь тебе. Делай, что задумал.
- То есть, мы договорились? - Вислав почувствовал огромное облегчение. - Ты согласен на мое условие?
- Да, согласен. Я хочу, чтобы ты был счастлив. А что будет со мной, пусть тебя не волнует.
- Леодан, я... я благодарен тебе. Ты благородный человек.
- Спасибо, что навестил меня, - Леодан устало улыбнулся. - А сейчас иди, Вислав. Я должен побыть один. Не хочу, чтобы ты видел мои слезы.
- Я вытащу тебя отсюда, друг. Слово Вислава.
- Знаю. И несмотря ни на что люблю тебя, Вислав. Можешь послать меня к демонам, но я все равно буду любить тебя до последнего вздоха.
Вислав не нашелся, что ответить. Шумно вздохнул и, показав Леодану сжатые кулаки, повернулся к выходу.
- Вислав! - позвал юноша.
- Что?
- Спасибо, что вспомнил обо мне.
Рэшиец ничего не ответил и вышел в коридор. Сердце у него стало тяжелее камня.
Центурион встретил Вислава презрительной усмешкой.
- И каково это, любить мужчину? - спросил он с издевкой. - Наверное, в этом что-то есть, а?
- Я хочу поговорить с комендантом, - ответил рэшиец.
- Не так быстро, varbe. Тебе надо убрать еще одну камеру.
*****************
Фабиус-Кипяток, здоровенный малый с сумрачным злым лицом, лежал на нарах и развлекался. Держал за хвост пойманную мышь и давал ей щелчки, отчего мышь начинала отчаянно дергаться, что очень забавляло узника. Центурион велел ему встать - Фабиус, продолжая держать в руке мышь, встал демонстративно медленно, с самой презрительной гримасой.
Вислав огляделся. Похоже, все разговоры о неподкупности сабейского правосудия - пустой треп. Начать с того, что одет Фабиус не в тюремные тряпки. Хорошая туника, кожаные сандалии, на стене висит плащ из толстого сукна, теплый и добротный. Камера большая, раза в два больше чем у Леодана, окна снабжены ставнями, защищающими от сквозняка, в углу маленький алтарь со статуэткой Нимиссы - сабейской богини, покровительствующей ворам. На столе чаша с отборными фруктами, блюдо с печеной свининой и пшеничным хлебом. Да и в кувшине наверняка не вода...
- Мамочка пришла подтереть мое говно, - произнес Кипяток нараспев, смерив Вислава тяжелым взглядом водянистых выпуклых глаз. - Валяй, мамочка. А сыночек займется девочкой, гы-гы. О, как она трепыхается! О-па, о-па!
- Работай быстро, - велел центурион и вышел в коридор. Фабиус вопросительно посмотрел на Вислава.
- Чего это он? - спросил он.
- Я от Старика, - сказал Вислав, ставя ведра на пол. - Он велел тебе помочь с побегом.
- А-а! - протянул Кипяток. - Я тебя не знаю.
- Это неважно. Я не из людей Старика. Просто пересеклись за игровым столом.
- И ты проиграл и теперь шестеришь на дома Сильваниуса? Не удивлен. Самому Аквину Старика не переиграть.
- Я не проигрывал. У меня свой интерес. Старик говорил, что ты собирался бежать через подземный город.
- Собирался. - Кипяток внезапно и со всего размаху шваркнул несчастную мышь о пол. - Знаешь, когда тебе светит удар топором по шее, хватаешься за любую надежду. Меня орк надоумил.
- Какой орк? Тот, что сидит в соседнем крыле?
- Ага. Сперва мы сидели в соседних камерах. Он и рассказал мне про катакомбы. А я сказал об этом человечку, что меня навещал.
- И так возник план?
- План-то возник. Но попасть в катакомбы не так просто. Нужен ключ от входа.
- У меня есть ключ.
- Серьезно? - Фабиус уже с любопытством посмотрел на рэшийца. - Гонишь!
- У меня есть ключ, - повторил Вислав. - Но это полдела. Чтобы попасть в катакомбы, надо выбраться из блока смертников и перебраться через тюремный двор к каменоломням. Это не так-то просто.
- Старик передал, что организует в тюрьме маленький мятеж. Знаешь, что-то вроде хора мальчиков, возмущенных тем, что их не пускают к девочкам, - Фабиус хохотнул. - Пока охрана будет занята, я смог бы сделать ноги.
- В одиночку?
- Старик обещал найти мне пару сопровождающих. И потому ты здесь, точно?
- Все правильно. Ты все еще готов бежать?
- Смеешься, варвар? - Фабиус сверкнул глазами. - Да мне через две недели башку отрубят! Если ты и впрямь так крут, что готов слызнуть со мной через катакомбы Сабианума, действуй. Фесту можешь довериться, он человек Старика, хоть и сука редкостная.
- Договорились. Жди вестей, - Вислав подхватил ведра и собрался было выйти, но Фабиус его остановил свистом.
- Мясо-то забери, - сказал он, пнув носком сандалии дохлую мышь на полу. - И возвращайся с новостями.
Поначалу Квинтий был против. Даже ткнул Вислава хлыстом под подбородок. Но Вислав пообещал научить Квинтия особому броску, при котором кости в девяти случаях из десяти ложатся как надо, и центурион сразу убрал хлыст.
Орк по-прежнему сидел прямо на полу в позе отшельника, разведя в стороны ручищи и закрыв глаза. То ли молился, то ли дух его, освобожденный из двойной тюрьмы, плотской и рукотворной, блуждал в каких-то неведомых мирах. Но у Вислава не было времени на ожидание, и рэшиец несколько раз ударил ладонью по решетке.
Орк медленно повернул голову. Глаза его зажглись зелеными огоньками.
- Чего тебе, человек? - рыкнул он.
- Хочу поговорить.
- Со смертниками запрещено говорить.
- Мне можно.
- Чего ты хочешь?
- Хочу спросить тебя про катакомбы.
- Мне нечего тебе рассказать.
- Ошибаешься. Я видел книгу на твоем столике. Что-то о царских захоронениях. И ты рассказывал о катакомбах Фабиусу.
- Я видел его отчаяние. И его страх смерти. Я подал ему надежду, хотя не должен был этого делать.
- Почему?
- Потому что в Абесса Мортис нет надежды.
- Абесса Мортис?
- Да. Так называется самая древняя часть Сабианума, города мертвых. Именно там хоронили нечестивых царей дома Авилония.
- Откуда ты все это знаешь? Ты что, ученый?
- Я воин, - орк издал звук, похожий на приглушенный смех. - У моего народа нет ученых. Пустые мудрствования ненавистны племени Хейлана. Но король Удай хотел знать, где истоки зла, обрушившегося на мою страну, и он отправил меня в Сабею.
- И что было дальше?
- Король Удай повелел мне найти Венец Бездны, проклятую корону Веел-Забара, последнего царя эпохи Шу. Найти и уничтожить ее, чтобы не попала она в руки грязных шеранитов.
- А как ты оказался в тюрьме?
- Я выследил тех, кому ведомо местонахождение Венца и хотел пробраться в их логово, но угодил в засаду. В схватке я убил трех нечестивых и сумел убежать, но вскоре меня схватили стражники. Меня судили за убийство трех свободных сабеев и приговорили к смерти.
- И что теперь?
- Я жду казни. Но меня удивляет, что сабеи не спешат казнить меня. Смертники в этой стране недолго маются ожиданием, никто еще не сидел в этих стенах дольше одного месяца. Я же томлюсь тут почти год. Наверное, обо мне просто забыли. Такое иногда случается в Сабее.
- Ты говорил об Абесса Мортис, - напомнил Вислав.
- Это самые древние, самые нижние уровни Сабианума. Говорят, они были построены еще в эпоху Шу. Древние записи повествуют о том, что в Абесса Мортис находился вход в царство мертвых. Восемьдесят лет назад в Гале началась эпидемия неизвестной болезни - ее называли огненный мор, потому что ее признаками были сильный жар и алые пятна на теле. Эти пятна превращались в злокачественные язвы, и человек умирал от гноекровия на пятый или шестой день болезни. Гибельный мор поразил и царский дворец, и царь Сабеи Реминий Нумма похоронил четырех из своих пяти сыновей. Чтобы спасти последнего, младшего сына Герция, Нумма пошел на преступную сделку с некромантами, служителями запретного культа Матери-Смерти Танате. Некроманты сказали царю, что случившееся незадолго перед зтим в Гале землетрясение разрушило древние печати, которым были запечатаны склепы потомков Аквилония, и скверна вырвалась на свободу. Они убедили Нумму, что могут восстановить эти печати, но платой за них должна быть царская кровь - либо сам Нумма, либо его сын Герций должны служить Танате.
- Интересная сказка, но я...
- Нумма не хотел служить Танате, - орк снова сверкнул глазами, - и не хотел отдавать им сына. Тогда понтифики подсказали царю верное решение. Нумма отдал некромантам Мици, свою маленькую дочь от наложницы Гермении. Печати были восстановлены. Так говорят хроники.
- Понтифики были так трусливы, что не расправились с наглыми некромантами?
- Мор. Он пугал их так же, как и последнего нищего на улицах Гале. Человеческое существо слишком боится смерти.
- И что из того?
- Печати были восстановлены, - повторил орк.
- Я уже слышал это.
- Ты разве не понял: безумец Нумма отдал слугам Танате свою дочь вместо сына, а слуги Танате сказали ему, что печати восстановлены. Ты что, глуп?
- То есть, никто ничего не восстанавливал?
- Хо, какие вы люди, тугодумы! А ведь ты показался мне умным.
- Я только не понимаю, причем тут ты.
- Я должен найти Венец. Я воин. Я обещал королю Удаю выполнить его поручение. Но я потерпел поражение и теперь могу лишь сожалеть о своей никчемности.
- Печально. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
- Помочь? - Орк шумно вздохнул. - Ты и впрямь глуп, сын женщины. Бесчестье, которым я себя покрыл, уже ничем не смыть. Я не выполнил приказ моего короля. Я, га-харт, военный вождь, командир Золотых Щитов, позволил запереть себя в эту клетку, как зверя. Чем ты мне можешь помочь?
- Ну, не знаю. Хотя, если я не могу помочь тебе, то ты вполне мог бы помочь мне. Рассказать побольше о катакомбах.
- Я знаю о них немного, - ответил орк после недолгой паузы. - Это проклятое место, где живет сама смерть.
- Однако ты собирался проникнуть туда в одиночку, верно?
- Я всего лишь воин, и у меня был приказ. Теперь нет смысла об этом говорить, человек.
- Как твое имя, орк?
- Зачем тебе мое имя?
- Просто хочу знать его.
- Когда-то меня звали Эшен Арсах.
- Когда-то?
- Имена есть у живых. Я же почти мертв. Уходи, оставь меня.
- Спасибо, Эшен, ты помог мне.
- Погоди, - орк все же поднялся на ноги, подошел к решетке, схватился руками за прутья и посмотрел Виславу прямо в глаза. - Вижу, что ты не из пустого любопытства расспрашивал меня о Сабиануме. Мне неведомы твои мысли и твои планы, но помни - если ты вздумал бежать из тюрьмы через могильники Абесса Мортис, у тебя нет шансов выжить. И смерть твоя будет медленной и тяжелой, а душа навечно станет пленницей Танате. Запомни это, человек.
- Я запомню. - Тут Вислав наклонился к уху орка и зашептал: - А с тобой у меня есть шанс выжить?
- Я узник. Или ты не видишь?
- Значит, ты смирился и не хочешь попробовать поиграть с судьбой?
- Ты читаешь в моем сердце, человек, - вздохнул Эшен. - Зачем ты искушаешь меня?
- Всего лишь хочу, чтобы ты вспомнил о своем предназначении. Может быть, мы поможем друг другу.
- Твои слова звучат, как жалкая ложь, но в твоих глазах я вижу свет надежды. Хорошо, человек. Как твое имя?
- Вислав.
- Если ты поможешь мне, я помогу тебе. Слово.
- Договорились, - Вислав крепко пожал запястье орка. - Теперь молись своим богам, орк, чтобы все было так, как я задумал.
**************
Курций Руф, как и при первой встрече, сидел на табурете у растопленного камина и кутался в плащ. Внезапно Вислав понял - комендант серьезно болен. Видимо, у него что-то с легкими.
- Я говорил с Леоданом, - сказал Вислав. - Благодарю, что позволил нам встретиться.
- Квинтий, выйди, - велел Курций центуриону. Поднял на Вислава внимательные серые глаза, окруженные тенями. - Возьми табурет и сядь напротив. Вот так, хорошо. С убийцей ты тоже говорил?
- С Фабиусом? Да, господин.
- Эту страну разъедает ржа, - сказал Курция, переведя взгляд на огонь. - Чистая и сильная кровь Сабиуса заражена ядом алчности. Нравы наших предков были просты и суровы. Во времена моего прадеда богачом в Сабее считался тот, кто имел сменную тунику и мог есть мясо дважды в неделю. А ныне каждый второй сабей превратился в вора и разбойника.
- Ты ненавидишь свой народ, господин?
- Я ненавижу себя. Ненавижу за то, что мне выпало родиться в это век. Времена нашей доблести минули, пришло время торгашей и лихоимцев. Раньше наши черные корабли наводили ужас на варваров по всему Вайристаэру, а что сейчас? Капитаны сами сбывают награбленное в рейдах. Они торгуются из-за каждого асса, как шлюхи с клиентами. Если раньше убийце некуда было укрыться от кровной мести, священной в Сабее, то теперь родственники убитого охотно берут у преступника деньги, и кровь невинных остается неотмщенной! Разбогатевший варвар пользуется в Гале большей властью и уважением, чем люди, в жилах которых течет кровь отеческих домов! Все жаждут только денег и любой ценой.
- А разве ты сам, господин, не желаешь того же? - осторожно спросил Вислав.
- Когда-то я был глупцом. Я верил в древние заветы, оставленные нам благородными предками. В то, что служба царству и моей стране дело почетное и благородное, и когда-нибудь я займу в Сабее полагающееся мне по заслугам место. Но я вижу, как гниет эта страна. Как понтифики, в обязанность которых входит следить за чистотой нравов, сменили грубые овчинные плащи на одежды из драгоценного непетского льна и обвешались драгоценностями, как потаскухи. Как воры и ничтожества, которых можно без всяких сомнений посадить сюда, в эти стены, восседают в совете и решают судьбы страны. Как вчерашние рабы и жулики строят в Верхнем городе великолепные виллы, рядом с которыми мой дом - дом, в котором родились и жили тридцать поколений рода Руфов, - выглядит, как пещера дикаря. Моя молодость прошла, мне шестьдесят лет, а что я имею? Жалкую подачку в сорок ассов и право бесплатно обедать в трапезной Августерия! - Курций сжал кулаки, глубоко вздохнул. - Я хочу жить по-человечески. Я слишком долго честно выполнял свой долг, но ничего не получил взамен. И мне плевать, что будет потом.
- И ты полагаешь, господин, что деньги мертвых помогут тебе почувствовать себя человеком? - осторожно спросил Вислав.
- Да, думаю, - Курций спесиво поджал губы. - И ради этого я готов заключить сделку с такой сволочью, как ты и твой дружок. И со старым подонком Сильваниусом, который никогда не попадет в эту тюрьму, потому что его друзья в Августерии не позволят этого.
- Я слышал совсем другое. Аминдус Вереш...
- Квестор? Он человек старой закалки. Но он один. И ему не вернуть времена Сабиуса. Я устал болтать с тобой, варвар. Ты готов сделать то, о чем мы говорили?
- Да, готов.
Курций с интересом посмотрел на рэшийца.
- Ты все же решился, - сказал он. - Значит, я не ошибся в тебе. Ты отправишься в Сабианум сегодня же ночью.
- Два слова, если позволишь. - Вислав решил раскрыть карты. - В блоке "Отчаяние" сидит орк Эшен Арсах. Он крепкий малый и, похоже, знает о Сабиануме то, чего не знаем мы. Может, стоит прихватить и его в путешествие?
- Этот ублюдок? Может, отдать тебе всех смертников и всех остальных заключенных?
- Понимаю, что тебе не по душе моя идея. Но орк силен, он неплохой воин, а главное - до него никому нет дела. Тебе не придется выдавать его прах родственникам, и его побег никто даже и не заметит. По сабейским законам орки не считаются людьми, за него с тебя никто не спросит. А мне он может быть полезен.
- Это все, чего ты хочешь?
Вислав помолчал. Теперь нет никакого смысла тащить из тюрьмы человека Старика, первоначальный план больше не действует. Месть Старика мало волновала Вислава. Главное - сбежать самому и вытащить Леодана. Что ему до Старика и его ублюдка, который честно заслужил смертный приговор?
- Мне нужно оружие и припасы, - сказал Вислав. - И куда доставить сокровища, о которых ты говоришь.
- Вот, значит, как, - Курций долго и внимательно смотрел на рэшийца. - Хорошо. За тобой зайдут после полуночи. Ступай.