Утром Идоменей послал слугу в гинекей сообщить, что собирается отправиться в сопровождении Нисифора к месту закладки нового дома и приглашает Федру составить ему компанию. Федра отговаривала Галену от участия в этой прогулке. Идти было недалеко, но ни дрожек, ни лестниц в этой части поместья ещё не было и пожилой женщине нелегко пришлось бы на крутых склонах и узких тропинках. Не желая спорить с госпожой, Галена согласилась остаться дома. Женщина не очень хорошо себя чувствовала после вчерашних событий, выговор, что ей учинил ночью господин Идоменей совершенно выбил женщину из колеи. Галена видела, как власть над гинекем постепенно ускользает из её рук - сначала госпожа не захотела, чтобы она обучала новую рабыню, теперь господин взял под своё покровительство эту маленькую разбойницу. И этой, рыжей дурёхе, удалось избежать наказания, а то что Клития пособница и укрывательница Галена не сомневалась. Виданое ли дело! Нельзя наказывать воровок! Если так дальше пойдёт, они весь дом растащат!
Идоменей ничего не сказал жене, увидев кого она выбрала себе в спутницы. Рыжеволосая рабыня крепко держала за руку маленькую девочку, а та, подвижная как флюгер на ветру, крутилась во все стороны сразу. Чистое ясное лицо ребёнка не хранило следов вчерашних невзгод, ветер весело трепал её кудряшки, маленький рот то и дело разъезжался в улыбке, обнажая верхнюю розовую десну без двух передних зубов. Весь вид девочки говорил, о том, что она рада предстоящему путешествию. Даже общество грозного господина, её не смущало. Мужчина заметил, что в свободной руке девочка держит керамическую куклу с отбитым носом. Идоменей не стал приближаться к жене, поприветствовав её поклоном издали. Проявлять чувства на глазах посторонних, тем более рабов, считалось дурным тоном. Мужчины двинулись вперёд, Федра со своими рабынями последовала за ними. Площадка, на которую они пришли не была огорожена и Федра предупредила Клитию, чтобы она не отпускала от себя девочку. Два десятка рабов трудились здесь. Одни таскали носилки с землёй, засыпая ею ту часть участка, где Идоменей планировал разбить цветники и сад. Другие выбирали с поверхности почвы крупные камни и свозили их в сторону, в дальнейшем эти камни могли служить материалом для фундамента и подпорных стенок. Клития с Хионой немного отстали, потому что девочка, то и дело останавливалась и обращаясь к кукле говорила: "Смотри Кука - это кустик, смотри - это травка, это - веточка, на небе, смотри - солнышко, а там, Кука - понт".
- Здесь, вот на этом месте, где мы сейчас стоим я скоро заложу фундамент нашего нового дома. Посмотри Федра, - Идоменей указал рукой в сторону моря, - какой отличный вид. Мы каждый день сможем любоваться прекрасными восходами и закатами. Сразу от ступеней дома начнётся аллея, которая закончится полукруглой террасой на краю обрыва.
- А там, внизу, находится источник Мэлины? - пытаясь сориентироваться, спросила Федра.
- Да! Его я планирую соединить с этой частью нашего поместья, чтобы можно было посещать галерею, минуя верхние террасы.
- Что будет там?
- Там будет долина роз, - склонился к её уху Идоменей и страстно прошептал, - сто пурпурных роз, такого цветы бываю твои губы, когда ты целуешь меня на ложе.
Федра смутилась, посмотрела по сторонам: "Не слышал ли кто?"
Когда они вернулись в гинекей, то Галена не вышла к ним на встречу. Скинув накидку Федра поспешила в комнату служанки и увидела ту, лежащей на кровати.
- Что с тобой, Галена?
- Не здоровиться мне, госпожа.
- Как же так? С утра ты была здорова и даже и хотела идти со мною...
- Хотела, - подтвердила Галена, - а как вы ушли, меня тут же прихватило.
- Сейчас пошлю Клитию в посёлок за знахаркой...
- Не надо, госпожа, была она уже, - Галена взглядом указала на чашу с травяным отваром, что стояла на столике.
- Что знахарка сказала о причинах твоего недомогания?
- Сказала: от дум это тяжёлых, от переживаний...
- Что за переживания у тебя, Галена. Я думала ты теперь довольна моими отношениями с супругом. Я вняла твоим советам, не перечу ему, не затеваю ссор.
- Это так, моя госпожа. Гляжу на вас и нарадоваться не могу.
- В чём же дело? Что ещё тебя огорчает?
- Ох! - вздохнула служанка, - если бы я всё могла вам поведать.
- Какие тайны между нами могут быть?
- Не я эти тайны заводила, ваш супруг просил ничего не говорить вам.
- Что он от меня скрывает? - удивилась Федра.
- Ах! не пытайте меня, госпожа. Я слово дала - молчать.
- Галена! Клянусь он ничего не узнает!
- Не знаю, как мне быть меж вас двух...
И Галена рассказала своей госпоже о вчерашнем происшествии, она надеялась, что Федра найдёт возмутительным поведение своих рабынь и то, что они смогли избежать наказания за свои проступки.
Федра была несказанно удивлена поведению мужа, совсем недавно он требовал выслать девочку из поместья, и вдруг так круто переменил своё отношение к ней. Что же произошло, что он решил не предавать огласки этот случай? Посчитал его незначительным или маленькая рабыня сумела, каким-то образом, завоевать его симпатию? И сегодня утром, во время прогулки, он не высказал неудовольствия, что Федра взяла с собой Хиону. Впрочем, Федра была уверенна, что рано или поздно эта малышка очарует и его. Задорная, улыбчивая с лёгким ненавязчивым характером, она пришлась по душе всем обитательницам гинекея, кроме Галены... В этом то и причина...Федра искоса глянула на служанку, которая приложившись к чаше пила отвар мелкими глотками. Федра вздохнула, она не хотела плохо думать о своей верной служанке, но всё же сделала вывод - Галена ревнует! Оттого и слово не сдержала, данное Идоменею, надеялась, что, если не он, так Федра осудит поведение рабынь.
Галена всё ждала, какое наказание Федра изберёт для Клитии и Хионы, возмущению её не было предела, когда она услышала из уст своей госпожи:
- Что ж... раз мой супруг так решил, то мы подчинимся ему.
- Госпожа, это неправильно! Их нельзя оставлять безнаказанными, одна украла, вторая лгала, чтобы отвести подозрения от первой. Господин Идоменей слишком занят и не смог подробно разобрать это преступление, вы должны заменить его - вынести приговор лиходейкам и привести его в исполнение. Ваш супруг никогда не вмешивается в дела гинекея, как вы захотите, так и будет.
- Галена! - строго возразила ей Федра, - ты просишь невозможного, не в моих силах отменить приказ хозяина Тритейлиона, я лишь первая из его рабынь и своим послушанием должна подавать пример остальным! Не ты ли, чуть ли не каждый день напоминаешь мне об этом?
Дверь закрылась за Федрой, Галена откинулась на подушку и застонала. Она снова проиграла: выдала господина, но и доверия госпожи не завоевала.
- Госпожа, - Клития протянула восковую табличку.
- Что это?
- Гектор принёс пока вы были в комнате Галены.
- Он уехал! - удивлённо вскинула брови Федра, - даже не попрощался...
"Милая моя жёнушка, прости, уезжаю срочно в город. Не хотел тебя беспокоить, ты, наверное, отдыхаешь после утренней прогулки. Вернусь через несколько дней, надеюсь не успеешь соскучиться. Целую тебя в губы, в лоб и обе щёки. Идоменей".
Идоменей не хотел возвращаться в Прекрасную Гавань, намереваясь, как обещал Федре, провести всю зиму в поместье. Он даже приказал пересылать все письма, что приходят в городской дом, сюда, в Тритейлион. А писем он получал много: из городского Совета, с просьбами принять участие в тех или иных заседаниях, от давнего знакомца - жреца Эпафа, от трапезита Евномия, смотрителя верфи, капитанов кораблей, управляющих складами и лавками, нескольких друзей и множества просителей. На письма он отвечал в соответствии с их значимостью, Эпафа, до сих пор томил, памятуя как он обошёлся с ним при последней встрече. Ещё были письма хозяина поместья, в котором отбывал ссылку Агафокл, и письма самого Агафокла, но с прекращение навигации, связь с Ольвией почти прервалась, чему Идоменей был несказанно рад. Во-первых, он боялся, что молодой человек не сдержит обещания и обратится к своей тётушке за помощью, во-вторых Идоменею не хотелось, ни читать, ни отвечать на письма племянника жены, ибо в них содержались только жалобы и просьбы вернуть его поскорее в Прекрасную Гавань. Этот слабый безвольный юноша не мог с достоинством перенести даже короткое наказание. И вот сегодня срочное послание из Ольвии: Агафокл бежал! Идоменей с трудом мог представить, как этот изнеженный господинчик может бежать, в утлой лодчонке, потому как хорошим кораблём никто ради него рисковать не будет. Ещё невероятнее выглядело многодневное путешествие Агафокла по владениям царских скифов. Несмотря на то, что сейчас был мир между кочевниками и эллинскими городами, никто не откажется получить богатый выкуп за эллинского пленника. С небольшим отрядом из рабов двинулся Идоменей в Прекрасную Гавань. Рабы были нужны, чтобы устроить засады на подступах к городу. Если беглец явится в Тритейлтон, то Нисифору велено Агафокла в поместье не пускать, в каком бы виде он не был, хватать и везти в город.
В городском доме, который рабы наспех привели в порядок к его приезду, Идоменей чувствовал себя неуютно. Гектора он оставил в Тритейлионе, о чём сейчас жалел, только старый слуга знал, как наладить быт господина. Почти сразу, после приезда он наткнулся на Сириту, лицо рабыни расцвело от радости, едва она его увидела, но Идоменей уже утратил интерес к этой женщине. В ожидании новостей, мужчина решил не терять времени даром и нанёс несколько деловых и дружеских визитов. Он получил около десятка приглашений на симпосии и раздумывал, какие из них стоит принять, если придётся задержаться в городе надолго. На следующий день после приезда Идоменей прошёлся по городским лавкам и убедился, что они полны товара, к весне эти запасы конечно же оскудеют, но сейчас на агоре и близлежащих торговых улочках можно было найти всё, что душе угодно. Торговля шла бойко, после удачного сезона в кошелях горожан было больше серебра, чем меди. К вечеру, наконец, поступила весть о беглеце: Нашёлся! Далеко убежать не смог. Добрался до Ольвии и напившись вина в первой попавшейся таверне, уснул мертвецким сном. Друг Идоменея спрашивал в письме, нужно ли какое-нибудь кары к убежнику применить? На это вопрос Идоменей лишь пожал плечами и вздохнул. Какие кары? Этот мальчишка сам себе наказание!
Хиона заметила, что её подруга последние дни выглядит печальной. Много раз она пыталась выяснить причину этой грусти, но Клития не желала ничего рассказывать. Лишь однажды рыжеволосая рабыня обмолвилась, что господин Идоменей уехал и возможно надолго. Хиона призадумалась: "Неужели Клития, как и госпожа скучает по хозяину поместья?" Ей же совсем не хотелось, чтобы он возвращался, после отъезда господина Идоменея она вновь обрела былую свободу и общество Тавриска.
- Он вернулся! - с этим радостным возгласом Клития ворвалась в их комнату.
- Кто?
- Господин Идоменей!
- А...
- Боги услышали меня! - девушка сжала ладони, как при молитве.
- Ты просила бога, чтобы господин вернулся? - недоумевала девочка.
- Конечно! Ведь завтра декада!
- Дека...да?
- Завтра господин будет принимать прошение от рабов и возможно кое-кто попросит его о разрешении выбрать себе жену... Знаешь ли ты, что не за горами месяц свадеб? В этом месяце празднуют Гамелии - день бракосочетания Зевса и Геры. Свадебные торжества простых смертных в эти дни особенно угодны богам, они даруют молодым семьям долгую и счастливую жизнь, если господин Идоменей позволит ему взять меня в жёны, то я буду самой счастливой невестой во всей Ойкумене! Но ты не переживай, моя маленькая подружка, я останусь служить при госпоже и буду видеться с тобой каждый день... только ночевать в гинекее после свадьбы не смогу...
Из этого сбивчивого рассказа, маленькая рабыня поняла только то, что её подруга, в скором времени не будет жить в гинекее и спать с ней в одной постели, а виноват в этом опять же господин Идоменей.
- Не-ет! Клития не уходи! - захныкала Хиона.
- Хиона! Неужели ты не хочешь для меня счастья?
- Хочу! Я хочу твой счас...тье здесь... со мной. Без тебя у меня нет счас..тье...и я хотеть плакать...одна...
Девушка ничего не успела ответить на возражения Хионы, дверь комнаты открылась и подруги увидели недовольное лицо Галены:
- Что у вас тут происходит? Что за крики? Быстро к госпоже, лентяйки! - скомандовала она.
Занимаясь рукоделием в покоях госпожи Хиона исподволь поглядывала на свою подругу. Взгляд Клитии был отсутствующим, словно мысли её витали где-то очень далеко от гинекея. Лицо девушки, то розовело, то бледнело, губы вздрагивали, и она склоняла голову всё ниже к пяльцам, чтобы спрятать улыбку.
В дверь постучали и Галена, оставив свою работу пошла отворять. Вошёл Гектор и доложил, что господин желает видеть маленькую рабыню. Сердце девочки испуганно замерло.
- Хиона, ты опять что-то натворила? - огорчённо спросила Федра.
- Нет... нет, господжа..., - замотала головой девочка.
- Тогда почему он зовёт тебя?
- Не знаю, господжа, - едва не плача пролепетала Хиона.
Клития оторвавшись от своих мечтаний с сочувствием и тревогой смотрела на свою подругу, но увы, ничем помочь ей не могла.
- Галена, прошу, сходи с ней в андрон, узнай, что произошло на этот раз.
Пока шли до андрона в голове Галены вертелось: "Когда же успела? Ведь глаз с неё не спускала все дни! Вот егоза! Ну теперь не отвертится! Господин повторного непослушания не простит".
Идоменей сидел около очага на низком табурете и ворошил кочергой угли. Хиона остановилась у двери, на безопасном расстоянии от мужчины, Галена стояла за её спиной, готовая схватить рабыню, если она вздумает бежать.
- Подойди ближе, - сказал мужчина.
Девочка не смогла заставить себя сделать ни шагу, и тогда Галена подтолкнула её в спину. От этого толчка Хиона едва не упала к ногам господина Идоменея. Тот оставил кочергу и повернулся к девочке. Заметив, в её глазах страх, он нахмурился и сказал, как можно ласковее:
- Не бойся, дитя. Посмотри лучше сюда.
Девочка перевела взгляд, куда он указал - это был небольшой свёрток из ткани, лежащий на столике.
- Вот! Взгляни! - он развернул свёрток.
Увидев предмет, что был в свёртке, Хиона глубоко вздохнула, а выдохнуть не смогла. От неожиданности, от восторга у неё перехватило дыхание. Глаза её распахнулись, а рот удивлённо округлился. Хозяин андрона, что-то говорил ей, но она ничего не слышала, отвести глаза от этого волшебного предмета, чтобы посмотреть на господина Идоменея, она была не в силах. Голос откуда-то издалека сказал ей:
- Бери её, она твоя!
И за спиной сердитый шёпот:
- Благодари господина. Целуй ему руку, целуй.
Наконец, она перевела взгляд на хозяина андрона, она ещё не совсем осознала, что ей подарили куклу и это подарок, могущественного господина Идоменея, которого она боялась и даже просила богов, чтобы он побыстрее уехал из Тритейлиона. Правда потом она просила, чтобы он её полюбил... И что же? Неужели её желание исполнилось...
- Брадарю, господин.
Она наклонилась, чтобы поцеловать ему руку, но он не дал ей этого сделать, коснулся осторожно кончиками пальцев её щеки и сказал:
- Ты можешь играть с ней.
Движением, известным всем девочкам с рождения, она уложила куклу на согнутую руку, заботливо укрыв краем своей накидки и бросив восхищённый взгляд на хозяина Тритейлиона степенно проследовала к выходу. Галена молча шла за ней, кусая в ярости губы: "Да она маленькая ведьма! Даже господина смогла околдовать! Когда такое было, чтобы воровкам вместо кнута дарили подарки!"
В гинекее все бросили свои занятия, что полюбоваться на куклу, что подарил господин Идоменей Хионе.
- Это очень дорогая кукла, - сказала госпожа Федра, - этим подарком мой супруг высказал тебе своё расположение, Хиона, поэтому ты не должна огорчать его.
- Госпожа из чего сделана эта игрушка? Никогда не видела кукол из такого материала...
- Это слоновая кость, Клития, глаза у куклы из голубого стекла, а волосы похожи на настоящие, где-то девушка лишилась своих кудрей...
- Госпожа, её платье из шёлка?
- Да эта ткань с Востока. Украшения тоже настоящие, из серебра.
Хиона не дыша слушала, как госпожа с Клитией обсуждали её куклу, она ловила каждое слово, и испытывала настоящую гордость, какую испытывает всякая мать, когда нахваливают её дитя.
- Хиона, милая, - обратилась Федра к девочке, - завтра я попрошу нашего плотника, чтобы он сделал для твоей красавицы кровать, креслице и сундучок, в котором ты сможешь хранить её наряды.
Девочка смотрела на свою госпожу влюблёнными глазами. Федра улыбнувшись этой детской непосредственности добавила:
- Тебе придётся научиться шить, моя девочка, чтобы твоя дочурка могла щеголять в новых платьях.
- Да, господжа! - просияла девочка, - Я хочу учить шить.
Прежде чем улечься в кровать, Хиона несколько раз осмотрела лежащую на краю ложа куклу, удобно ли ей, хорошо ли она укрыта. Клития наблюдая за своей подругой, наклонилась к ней и прошептала:
- Есть такой обычай, когда девушка перед бракосочетанием приносит на алтарь богини свои игрушки и прощается с детством. Когда-нибудь и тебе придётся отдать свою куклу одной из богинь, например, Афородите, и просить её о том, чтобы она даровала тебе с супругом взаимную любовь.
- Не-ет! - запротестовала девочка, - Я её никому не отдам! Она моя!
- Глупышка! - засмеялась Клития, - Настанет время и тебе будет не до игрушек и возможно твоё сердце станет игрушкой для кого-то или ты будешь играть чьим-то... Как это страшно, когда не знаешь... не можешь узнать, что он думает о тебе, - уже печальным голосом закончила девушка.
- Клита, не грусти, - погладила подругу по волосам девочка, - хочешь я тебе дам поиграть с моей куклой? На возьми её.
Хиона положила куклу между собой и Клитией.
- Нам хорошо спать с ней, да Клита?
- Ах, Хиона! - вздохнула девушка, кладя голову на подушку.
- Клита, я люблю тебя и господжу... и кухарку и её медовые пирожки, и Галену, когда она не ругается, и господина теперь немного люблю...
На последней фразе, сон сморил девочку и сладко зевнув она уснула. Клития долго глядела на спящую в обнимку с куклой, Хиону, но думала о своём, о Нисифоре который завтра, наверное, будет говорить с господином Идоменем. От волнения она никак не могла уснуть и когда светильник погас, девушка так и осталась лежать с открытыми глазами. Только на рассвете сон одолел её.