Утром раньше всех проснулась Хиона, она помнила об обещании госпожи заказать мебель для её куклы и боялась пропустить момент, когда плотник придёт в гинекей. Ещё девочку занимала одна мысль, помня из разговоров госпожи и Клитии, что каждую декаду рабы приходят к хозяину Тритейлиона с прошениями, а вчера Клития говорила, что сегодня как раз тот самый день... Хиона подумала, что неплохо бы ей воспользоваться этой возможностью и попросить господина о чём-нибудь... правда она пока не знала о чём...
У неё замёрз нос и покраснели от холода кончики пальцев. Хиона сама не знала сколько времени она сидит на ступенях лестницы что ведёт на храмовую террасу. Тайком наблюдая за тем, как господин Идоменей выслушивает рабов, девочка замечала всё: и как рабы подходят к ротонде в которой восседает хозяин Тритейлиона, как кланяется ему, некоторые падают на колени. Он выслушивает просителя, кивает головой, говорит что-то Гектору или даёт указания управляющему, чтобы тот сделал запись в табличке.
- Что ты здесь делаешь, Хиона? - раздался за спиной голос Клитии.
- Я смотреть дека..ду.
- Идём, госпожа нас зовёт, - потянула её за край накидки девушка. Хотя сама уйти не спешила, не могла отвести глаз от, сидящего у ног господина, Нисифора.
- Пойдём, Клита, - теперь уже Хиона заторопила свою подругу, - пойдём, я замёрзла.
Идоменей сделал несколько больших глотков горячего вина из фляги, а потом сказал Нисифору:
- Значит, через месяц у нас будет четыре свадьбы?
- Всё так, господин, - подтвердил Нисифор.
- Есть ли свободные комнаты, чтобы заселить туда наших молодожёнов?
- Пока нет, но я всё устрою, господин.
- Через десять дней, к очередной декаде, подготовь мне список вещей, что необходимы для начала семейной жизни, чтобы моя супруга тоже могла ознакомится с ним, скорее всего она пожелает что-то добавить в приданное невест из своих запасов.
- Слушаюсь, господин.
Весь день Клития была сама не своя, всё валилось из её рук, а от небольшого нагоняя от Галены она совсем расстроилась и убежала в комнату, чтобы поплакать в одиночестве. Хиона, наоборот, переживала радостное возбуждение, приход плотника и та обстоятельность, с которой он измерил куклу, а затем выслушал пожелания госпожи насчёт игрушечной мебели, произвела на неё огромное впечатление, и она была уже готова идти с этим немолодым седовласым мужчиной, чтобы наблюдать вместе с куклой за его работой, но госпожа не пустила её. И всё же она ускользнула из гинекея, пользуясь отсутствием Клитии и подчёркнутым равнодушием Галены, которая решила будь, что будет, если эта девчонка опять куда-нибудь влезет, то она и бровью не поведёт, не её это забота следить за проказницей.
- Гектор, смотри - солнце выглянуло. Вынеси стол со стулом на веранду, хочу поработать на улице.
- Озябните, господин на ветру.
- Оденусь потеплее. Не хочу сидеть в покоях, ещё насижусь - вся зима впереди.
Идоменей обмакнул стиль в чернила и задумчиво посмотрел в сад, но собраться с мыслями, что бы начать письмо не успел - увидел осторожно крадущуюся вдоль веранды девочку, её светлая макушка, время от времени мелькала над перилами. За сегодняшний день Идоменей несколько раз встречал маленькую рабыню в саду и ему даже показалось, что она его выслеживает. Сейчас ребёнок, не подозревая, что хозяин андрона находится на веранде и наблюдает за ней пробиралась к дому. Вот только зачем? Неужели рассчитывает на новый подарок? Затаив дыхание Идоменей следил за передвижениями девочками, он понял, что она затаилась у ступеней за ограждением веранды.
- Ну заходи, раз пришла, - с усмешкой проговорил Идоменей.
- Господин, - она вышла из своего укрытия и совершенно не смущаясь приблизилась к нему, - смотри, господин. Я и господжа шить для куклы одежду.
Маленькая рабыня протянула ему куклу, завёрнутую в новую накидку. Часть ткани была прошита неровными грубыми стежкам, на другой части Идоменей увидел аккуратную строчку, вышедшую, по все видимости, из-под иглы его жены. Он смотрел на лицо девочки, черты которого ещё вчера показалось ему удивительно гармоничным. Очень светлые глаза в обрамлении тёмных пушистых ресниц, высокий лоб такой гладкий и белый как мрамор, розовый улыбчивый рот и маленький, тонкой лепки нос с круглыми ноздрями. Идоменей как истинный эллин был уверен, что внешняя красота является отражение красоты внутренней и это прелестное дитя, никак не может иметь дурного нрава.
- А ты господин, ты уметь шить? Что ты уметь, господин, скажи.
Идоменея развеселил этот наивный вопрос, действительно, какими навыками он обладает, чтобы заинтересовать этого ребёнка.
- Смотри, - указал он ей на стол с письменными принадлежностями, - ты знаешь, что это?
- Письмо мальчикам?
- Что? Мальчикам? - не сразу понял мужчина, - А! Ты, наверное, видела, как твоя госпожа пишет письма нашим сыновьям.
Федра действительно почти каждый день писала детям, несмотря на то, что письма удастся отправить в Афины только весной.
- Письма можно писать кому угодно, - начал объяснять Идоменей, - и не только письма. Обладая навыками письма и чтения, можно сочинять, описывать какие-либо события, изложить в письме свои мысли..., - он осёкся и подумал, стоит ли объяснять это маленькому ребёнку, тем более девочке, родившейся и выросшей среди дикарей.
Но к его удивлению, маленькая рабыня слушала его внимательно, она даже подошла ближе, чтобы хорошенько разглядеть, что написано в свитке, но лист был совершенно чист.
Идоменей написал своё имя, увидев надпись девочка заулыбалась, жучков в имени господина было намного больше, чем в её, наверное, так должно быть, ведь господин старше её.
- Может быть сама попробуешь?
Хиона ничего не ответила, только пожала плечами.
- Ну ка, садись на эту скамью. Табличку держи вот так, стиль возьми в эту руку, начнём с самой лёгкой буквы, она есть и в наших именах, смотри, - Идоменей нарисовал тонкую закорючку - это буква называется иота.
Девочка осторожно черкнула стилем по мягкому воску и глазам не поверила - получилось.
- Отлично! - похвалил Идоменей.
- Теперь давай возьмём букву посложнее, например - ни, эта буква тоже есть и в твоём, и в моём имени.
Эта буква далась Хионе сложнее, верхние концы буквы широко разъехались, а нижние никак не хотели соединяться, оттого буква получилась огромной и заняла всё свободное пространство таблички. Маленькая рабыня покраснела и досадливо закусила губку, он бросила быстрый взгляд на своего господина и виновато опустила глаза.
- Не расстраивайся, для того, чтобы бегло писать нужно много тренироваться, поэтому если хочешь научиться, то я буду давать тебе уроки. Ты сможешь приходить ко мне, когда я в Тритейлтоне.
- Приходить к тебе, господин? - удивлённо спросила Хиона.
- Да, каждый день.
- Меня не ругать, ни ты, ни госпожа, ни Галена?
- Никто тебя ругать не будет, приходи.
Невозможно! Немыслимо! Все в Тритейлионе с ума посходили из-за этой девчонки. Галена даже представить себе такого не могла - ладно госпожа Федра она всегда была слишком добра да жалостлива, но господин! Строгий, не терпящий бесцеремонного поведения ни от кого, позволяет этой рабыне приходить в андрон, когда ей вздумается. Однажды она имела наглость явиться чуть свет и разбудить господина, но он не рассердился на неё, не прогнал и не наказал. Учит её грамоте! Зачем рабыне уметь читать и писать, какая от этого польза господам? Ладно раб, он может стать писарем, секретарём, дослужиться до управляющего в конце концов! Самое главное никакой управы теперь на неё не найти, ни шить, ни вышивать она не желает, царапает каракули в табличке целыми днями. И ещё эта нахалка утверждает, что господин очень смеётся, когда она много букв пишет, поэтому, чтобы он радовался сильнее, букв надо писать, как можно больше.
Галена негодовала, Клития грустила, госпожа Федра днём вздыхала по сыновьям и беспокоилась о племяннике, а ночью наслаждалась любовью мужа. Хиона училась строить непослушные буковки в ровные ряды, Идоменей украдкой посмеивался над её детскими уловками - она быстро сообразила, что нужно делать, чтобы ему нравиться и пыхтела над восковой табличкой, высунув кончик языка от усердия. Агафокл томился в ссылке в далёкой Ольвии.
Тем временем зима медленно, но неуклонно вступала в свои права. Тонкий ледок у побережья день ото дня утолщался. Тучи почти каждый день поливали землю мелким нудным дождём. За ночь вода превращалась в наледь, поэтому каждое утро два раба приносили в верхний Тритейлион носилки с каменной крошкой и посыпали ею террасу и дорожки в саду. Федра не выносившая промозглую погоду совсем перестала выходить из гинекея, ограничившись прогулками в придомовой галерее. Галена и Клития последовали примеру своей госпожи, только Хиона словно челночок сновала туда-сюда от гинекея в андрон и обратно. Иногда супруги пользовались ею как гонцом, передавая друг другу устные и письменные послания, так как Гектор, будучи немолодым, остерегался лишний раз выходить на скользкую террасу. И вот, наконец пошёл снег, крупные мокрые хлопья, плотно укладывались на землю, крыши, террасы и дорожки. Всего за несколько часов внешний мир преобразился до неузнаваемости. Под снеговым покрывалом исчез бассейн, садовые скамьи, ступени лестниц, вазоны для цветов.
Маленькая путешественница, не по своей воле оказавшаяся в чужом краю, пережив много опасностей, наконец обрела покой и тепло в богатом поместье Тритейлион. Сумев завоевать любовь госпожи, заручиться покровительством хозяина поместья и обрести подругу в лице молоденькой рабыни Клитии, девочка наслаждалась каждым прожитым днём. Купаясь в ласке и любви, она по мере своих сил старалась дарить радость тем, кого она успела полюбить всем сердцем. Но даже эта безопасная обитель, не станет последней точкой, её удивительного путешествия и однажды она распрощается с Тритейлионом. Когда это будет - знают только Мойры, а пока в Трителионе идёт снег, снежинки кружатся словно в заколдованном хороводе и всё вокруг погружается в искрящуюся снеговую пелену, словно в одном далёком лесу туча снова зацепилась за самую высокую сосну.
Конец первой части.
Продолжение романа "Факел Геро" можно прочитать здесь:https://litmarket.ru/books/fakel-gero-3
и здесь https://litnet.com/ru/book/fakel-gero-chast-vtoraya-b363660