В крааль Ганданга девушек привезли на серой лошади сержанта: ноги свисали с одной стороны седла, а руки - с другой. Обнаженные тела завернули в одеяло, словно стыдясь нанесенных им ран, но кровь пропитала ткань и засохла черными пятнами, по которым довольно ползали большие зеленые мухи.
Посреди крааля сержант остановил полицейского, ведущего в поводу лошадь, и бесцеремонно перерезал веревку, стягивавшую лодыжки девушек. Потеряв равновесие, тела мгновенно соскользнули на землю головой вперед. Мешанина голых конечностей напоминала дичь, принесенную из вельда на разделку.
Молчавшие до этого женщины заунывно зарыдали, оплакивая мертвых. Одна из них посыпала пылью голову, другие последовали ее примеру. От погребального плача по коже сержанта побежали мурашки, но в лице он не изменился и заговорил с Гандангом ровным голосом.
- Старик, ты сам навлек горе на свой народ. Если бы ты выполнил свой долг, послушался Лодзи и послал юношей на работу, эти девушки жили бы долго и родили славных сыновей.
- Какое преступление они совершили? - спросил Ганданг, наблюдая, как старшая жена опустилась на колени возле окровавленных, покрытых пылью тел.
- Они попытались убить двух полицейских.
- Хау! - презрительно хмыкнул Ганданг.
В голосе сержанта впервые прорезалась злость.
- Мои люди поймали их и заставили показать место, где прячутся амадода. Прошлой ночью, во время ночлега, девчонки хотели воткнуть заостренные палочки им в уши, чтобы пронзить мозг. К счастью, полицейские спали чутко. Когда они проснулись, женщины бросились бежать, и моим людям пришлось их остановить.
Ганданг долго смотрел на сержанта, не говоря ни слова. В конце концов Эзра не выдержал и отвел глаза, посмотрев на Джубу. Старшая жена закрыла отвисшие челюсти мертвецов и нежно вытерла свернувшуюся кровь с губ и носа Руфи.
- Правильно, - кивнул Ганданг. - Смотри хорошенько, шакал белых, запомни то, что ты видишь сейчас до конца своей жизни.
- Ты смеешь мне угрожать, старик? - вспыхнул сержант.
- Все люди умирают, - пожал плечами Ганданг. - Но некоторые умирают раньше и более мучительной смертью. - Он повернулся и пошел к себе в хижину.