Когда видал его на троне, 
С мечом, иль войска впереди, 
Ты догадаться вряд ли мог бы, 
Что за мечты в его груди. 

Глупец сказал бы: о короне! 
О благе, понял бы мудрец. 
Но он просил веками небо - 
Снять эти латы, наконец. 

Когда все силе поклонялись, 
Он усмехался лишь слегка 
И в златокованой перчатке 
Касался нежного цветка... 

Так он рождался век от века: 
Правитель, воин и отец, 
И, коли время наступало, 
Вновь приходил и брал венец. 

И брал он жён, раз было надо, 
Внушая зависть всем мужам... 
И он дарил им серьги, кольца, 
И не касался платьев сам. 

И всё светлее было небо,
Всё громче - звон в его груди;
Он знал, что близится то время,
Когда воскликнет мир: Иди! 

И он пойдёт по новым землям, 
В лучах назначенных светил, 
В обличье нежном и прекрасном,
Что он у неба так просил.

...Но не пришло ещё то время.
И, хоть близка уж нынче грань, 
Он будет тем же, кем и прежде,
И не себе он скажет: "Встань!" 

Он поглядит пока на небо,
Пошлёт художницам холсты,
Чтоб воплотили в ярких красках
Души девичьей все мечты.

И, отворивший двери детской,
Где сад рисует егоза,
Направит руку чуть вернее 
И скажет: "Дочь Моя, дерзай!" 

...И отразит лишь пруд волшебный
То настоящее лицо,
Что век от века покрывает 
Землею названный Отцом.