Роман бесцельно проводил свои молодые годы, ничем не занимаясь. Впрочем, "ни чем не занимаясь" не совсем верно сказано. Он мечтал, фантазировал, грезил, а так же много читал. Любил стихи, романы о любви, все то, что вдохновляло его на фантазии. Большую часть жизни Роман проводил в одиночестве, разделив время между чтением книг, и уходом в свой внутренний мир, мир сладостных переживаний, наполненный любовью и красотой, мир нереальный. Роман был романтичный, задумчивый, отрешенный молодой человек, с большими, голубыми, по детски восторженными глазами, бледным лицом и спускающимися до плеч, светлыми, длинными волосами. Проще было бы сказать "юноша бледный с взором горящим" но все же дополнить портрет не помешало. Он фантазировал, ни с кем своими переживаниями не делясь, тем более Роман, как упоминалось выше, большую часть жизни проводил в одиночестве. Больше всего на свете он любил одиночество, одиночество и досуг, ведь в одиночестве и безделье легче всего предаваться фантазиям. Он фантазировал и мечтал на лоне природы, в парке на лавочке, либо у себя дома, так как Роман жил один. Реальную жизнь Роман считал обыденной и пошлой, стремление большинства людей он не разделял. Их обусловленное природными инстинктами счастье (семья, дети, забота о детях) постоянно навязавшееся и ему, и прежде всего родными и близкими, он считал животным счастьем, недостойным человека мечтательного, тонко чувствующего, который может быть счастлив без каких бы то не было внешних обстоятельств, счастлив наедине с самим собой. И Роман был счастлив своим счастьем, большинству людей недоступным, счастлив в созданном им самим и для себя более прекрасном, волшебном мире, мире богатом красотой и таинственностью, в мире который делила вместе с ним девушка Пегги. Однажды где то, когда то виденный и полюбившийся ему образ девушки, большеглазой, темноволосой, со стрижкой "каре" и до жути красивым, одухотворенным взглядом, а так же невысокого роста и хрупким телосложением он перенес из внешнего мира в свой внутренний, где этот образ навсегда и поселился. Рома назвал ее Пегги, именем взятым из полюбившегося ему рассказа Джона Кифовера. Он жил в некоем сне наяву, в любовном бреду с воображаемой Пегги, существовавшей только для него. Он пребывал с ней в очарованном замке на берегу реки, посреди прекрасной природы, посреди леса, под звездным куполом, где читал ей прекрасные стихи любимых поэтов и слышал восторженные вздохи. На башне старинного, серокаменного замка, с видом на широкую реку, с видом на густо-зеленые, заросшие лесом холмы, на том берегу, с видом на красно желто голубой закат над холмами, Роман играл для Пегги на скрипке, играл одну из тех прекраснейших мелодий, от которой душа улетает в далекое, сладостное, невозвратимое прошлое, от которой душа наполняется блаженством, от которой душа наполняется тоской. Пегги стояла возле него и улыбалась ему, пребывая в блаженстве от необыкновенной музыки. Прохладный ветер с реки растрепывал ее волосы. И эта божественная музыка, посреди восхитительной природы, эта музыка, восторг от которой разделяла с Романом очаровательная, восхищенная его игрой девушка, эта музыка вводила Рому в экстаз, сравнимый с действием самых утонченных наркотиков.
Воображая все это, Роман лежал на диване, закрыв глаза и улыбаясь потолку.
Он представлял себя и Пегги сидящими перед зеленым полем у кромки леса. Закат разлился алым заревом над горизонтом, На темно голубом небе образовался тонкий серп луны. Темные тельца бесшумных предвестников ночи, летучих мышей, мелькали на темнеющем небе. Под стрекотание сверчков и уханье совы опускалась ночь.
- Как прекрасна природа - произнесла Пегги, спасаясь в объятьях Романа от вечерней прохлады. - В такие моменты хочется творить самому, и, вдохновившись прекрасным, внести свою лепту в вечную, бесконечную красоту мира. И в такие моменты певучие ритмы стихов, пока еще лишенные слов, складываются в голове, и будто звучит вдалеке еле уловимая, но до дрожи прекрасная музыка.
- До чего же сильно в тебе понимание прекрасного Пегги - отозвался Роман.
- Это от того, что я люблю тебя - повернулась к Роману девушка. - Ведь это любовь пробуждает в человеке чувство, пробуждает понимание поэзии, природы, прекрасного.
- Как это верно Пегги - ведь до встречи с тобой, я тоже не понимал многого, но любовь к тебе открыла мне новые горизонты, приподняв пелену обыденности. Любовь к тебе разнообразила и углубила мои чувства ко всему тому, что есть прекрасное, в искусстве, в природе.
- Как же мне жаль тех людей Рома, людей, неспособных любить.
- Да Пегги, эти люди духовные дауны. И если одни обделены умом, то другие обделены чувствами. И кто из них более ущербный, затрудняюсь сказать. Но счастье и тех и других в том, что они не понимают своего несчастья. Возблагодарим бога, что мы не такие.
- И все же мне жаль их.
- Поцелуй меня Пегги.
Девушка улыбнулась и приблизила свое лицо к лицу Романа. Их губы соприкоснулись.
А природа вокруг них обрела иную видимость. Силуэты деревьев позади них образовали причудливые фигуры фантастических животных. Безграничное количество звезд зажглось на небе. Безграничное количество звезд собралось голубой пыльцой в млечный путь. Улыбкой чеширского кота улыбался месяц, уходивший за горизонт. Сырой, ароматный воздух принес с собой запах сырости, леса, ночных фиалок.
Роман продолжал лежать на диване с блаженной улыбкой, ощущая запах леса, цветов и сырости. Будто запахи проникли из его грез в к нему в комнату.
На небольшой полянке, посреди леса, стоял небольшой кирпичный домик с двускатной крышей и чердачным окном. Они сидели с Пегги в обнимку на крыльце домика. Роман накинул девушке на спину свою куртку, защитив ее от холода. Лес вокруг них, словно амфитеатр, окружил поляну круглой, темной стеной. В образовавшийся кусочек неба над поляной заглядывали звезды, созвездия, туманности. Периодически мелькали метеоры, оставляя за собой светящиеся черточки. Таинственные и пугающие звуки, производимые прячущимися во мраке животными, жутковатые крики ночных птиц, доносились из глубины леса.
- Ты не замерзла - побеспокоился Роман.
- Нет, твоя кофта, и твои объятья меня греют - еще крепче прижалась к Роме девушка.
- Ты маленькая, что мне стоит тебя согреть. Я тебя обниму покрепче, и ты у меня не замерзнешь - В свою очередь прижал к себе девушку Рома.
- В такую прекрасную ночь забываешь о холоде - подняв голову к небу, произнесла Пегги.
- И в такие прекрасные ночи, мне кажется, нет, я уверен, что не труд создал человека - начал философствовать Роман. - А красота мирозданья. Когда то, много веков назад, влюбленный в свою австралопитетиху австралопитек, так же как и я в тебя...
- Ну спасибо - засмеялась девушка.
- Влюбленный австралопитек - продолжил мысль Роман. - Восхитившись луной и звездами, застыл в изумлении, задаваясь еще не сформировавшимися в слова вопросами.
- Я тоже об этом думала - вступила в разговор Пегги. - Только чувства делают человека человеком, а не труд. Ведь пчелы и муравьи тоже трудятся, но они так и остались муравьями и пчелами.
- И эти наши чувства мы унесем с собой в иной мир после нашей смерти - продолжил свою мысль Рома. - Так как наши чувства, это и есть душа. Интеллект же человеку, также как и инстинкт животному, нужен лишь для выживания, для сохранения тела, для заботы о потомстве. Чувства же никакого отношения к приспособлению и выживанию не имеют, соответственно и никакого отношения к материальному миру... Я тебя не утомил - обернулся Роман к девушке.
- Нет же, нет, прошу тебя, продолжай, мне очень с тобой интересно.
- Я также иногда думаю - потянуло на философствование молодого человека. - Я иногда думаю, что миров бесконечное множество, таких же как наш, либо прекрасней нашего, миров высших или низших, в других измерениях ли, на других ли планетах. Многие, после смерти, переродятся в этом мире, другие же, для кого духовная жизнь недоступна, для кого инстинкты и порок основной источник удовольствия, переродятся в мире низшем, где правят инстинкты и порок. Но лишь люди с наивысшим духовным развитием, люди гениальные, либо способные понимать гениальное, переродятся в мире высшем, сверхчувственном, где правят красота и любовь, искусство и поэзия, где природа еще прекрасней нашей, и сами обитатели тех мест прекрасны.
- Так значит, нет никакого ада или рая? - задала вопрос девушка.
- Разумеется, нет, для каждого из нас свой рай, по способности испытывать наслаждение. Кто не знает никаких удовольствий кроме физиологических, иного счастья кроме материального благополучия и наживы, будет чувствовать себя в высшем мире как баран в Эрмитаже, соответственно не испытав никакого наслаждения.
Девушка повернула голову в сторону Ромы, и, задышав ему в щеку, произнесла.
- Мне с тобой так увлекательно и интересно. До чего же ты не скучный и начитанный, до чего же интересны твои мысли. Я готова слушать тебя вечно.
- До чего ж прекрасно в нашем райском уголке - стараясь скрыть смущение от похвальбы, перевел разговор Рома.
- Для меня рай везде, где ты.
Молодой человек обернулся, встретившись глазами с Пегги, положившей руки ему на плечо, а подбородок на руки.
- Поцелуй меня Рома - вглядываясь в его глаза, будто заглядывала ему в душу девушка.
Роман приблизил свои губы к губам Пегги.
Роман продолжал лежать на диване, и словно рыба, открывал и закрывал рот, чуть вытянув вперед губы, после чего растянул их в счастливой улыбке, за тем снова вытянул.
Так проходили год за годом, в течение которых Роман уходил от реальности, пребывая в воображаемом мире, с милой его сердцу Пегги. Он ни к чему не стремился, ничему не учился, нигде не работал, продолжая пребывать в грезах с дорогой для него Пегги. Он всегда и везде был задумчив и отрешен. Вся его жизнь проходила в одиноком безделье, если не считать являвшейся к нему в его сонных видениях наяву, очаровательной Пегги. Но родные и близкие, и прежде всего родители, постоянно внушали Роме, что так жить нельзя, что ему нужно найти реальную девушку, завести семью, завести детей. Внушали Роману, что прежде чем завести девушку, прежде чем завести семью, он должен прекратить бездельничать и пойти работать, ведь мужчина, прежде всего добытчик в семье, мужчина должен делать деньги, делать карьеру, стремиться к успеху и финансовому благополучию, а наградой ему за это красивая жена и материальное благосостояние. В этом и есть смысл жизни, в этом и состоит счастье любого мужчины, к этому и должен стремиться любой нормальный мужик. Нужно жить как все люди, повторяли ему. И в один прекрасный день, родственники Ромы познакомили его с девушкой. Ее звали Альбина. Она была дочка, чьей то подруги. Она была высока, стройна, с длинными ногами и с модельной внешностью. Она была блондинка, с большими, синими глазами, пухлыми губами, и, хоть и с довольно распространенной внешностью, от чего таких трудно запомнить в лицо и легко перепутать, но, тем не менее, весьма привлекательной. Ее ухоженность проявлялась во всем, в красивой одежде, в узорах на ногтях, в дорогом парфюме. Ее не по сезону загоревшее лицо, указывало на посещения солярия. Поэтому не стоит удивляться тому, что Альбина понравилась Роману. Ради нее он отказался от одиночества и от прежнего образа жизни, прекрасно понимая, что стоит у черты безумия. Ради нее он готов был начать жить как все. Впервые в жизни он устроился на работу, а так как всю жизнь он промечтал ничему не научившись, то работу пришлось выполнять самую неквалифицированную, в связи с чем зарплата оказалась невысокой. А деньги, как оказалась, ему очень понадобились. Альбина любила рестораны, изысканное меню и дорогие напитки, дорогие подарки, шопинги и пр. а так же крутые автомобили, экзотические курорты, отели класса люкс и так далее. Роману пришлось надолго оторвать задницу от дивана, чтобы хотя бы частично удовлетворить ее потребности. Времени, для того чтобы витать в облаках не оказалось. Он тратил на любимую всю свою зарплату, отказывая себе во всем, и удовлетворившись взамен от нее "мой котик" и "мур мур", тратил на нее дальше. Он тратил на нее все свое время. "Красивая женщина рядом с тобой, прежде всего, показатель твоей успешности, и твоей состоятельности как мужчина" - внушалось ему родными и близкими, и прежде всего самой Альбиной - "Красивая женщина дорого стоит, ты должен ее добиваться". И он добивался, не брезгуя никакой подработкой, и в тайне ото всех залезая в долги. И в один прекрасный день, Альбина отозвалась "да" на его предложение, но чтоб свадьба была в самом дорогом ресторане, с лимузином, фейерверками, тамадой и прочими дорогостоящими развлечениями - "ведь это один раз в жизни". Взяв кредит, Роман оплатил всю свадебную церемонию, с запуском голубей, катанием на лодках, оказавшись в финансовом затруднении. Добившись, на свою голову, чего хотел, Роман попал в еще более тяжкие условия, так как жена стала требовать гораздо больше, нежели невеста. И ему пришлось после основной работы подрабатывать вечерами распространителем рекламы, всовывать визитки в домофоны, постоянно сталкиваясь со злобными бабками и дедками "нам здесь ничего не надо", а в более темных дворах, с более низкими домами и со злобными собаками. И ему пришлось отмораживать в холодные дни пальцы и истаптывать уставшие за длинный рабочий день ноги. Супруга же нигде не работала, объясняя мужу, что работа жены быть красивой. Она посещала салоны красоты, солярий, спа процедуры а так же гламурный фитнес клуб где приобретала персональные тренировки с оказывающими ей знаки внимания, красиво подкаченными инструкторами.
- Ведь тебе же самому приятно, когда рядом с тобой ухоженная, красивая и стройная женщина - оправдывала Альбина свои непомерные траты денег. - Хочу, чтоб ты мной гордился, чтоб тебе было не стыдно появиться со мной в обществе. Представляешь, как тебе позавидуют другие мужики, когда увидят рядом с тобой такую женщину. Ради тебя стараюсь, дурачок, а ты не ценишь - доказывала она, свесившему язык от усталости мужу, вызвав на его лице лишь вымученную, кислую улыбку. Стоит сказать, что, не будучи завистливым сам, Рома не понимал той радости, от того, что тебе завидуют.
- Ты знаешь, я сегодня видела в гипермаркете шубу из шиншиллы - начала однажды разговор жена. - Ну ты знаешь, такую, какие носят звезды Голливуда. Она всего три тысячи долларов. Представляешь, как я буду смотреться в ней рядом с тобой.
- Но дорогая, у нас еще не выплачен кредит - попробовал вразумить супругу Рома.
- Ах так, другие мужья своим женам покупают, а я должна жопу морозить. Ты меня совсем не ценишь, ты меня совсем не бережешь. Ыыыы - устроила Роману истерику со слезами жена.
И Роман работал, зарабатывая еще и на шубу. Жена же, каждый раз, что то требовала, и, не желая слушать, что у них мало денег и невыплаченные долги, каждый раз устраивала скандалы, если ее требования не выполнялись.
- Когда же мы, наконец, купим приличный автомобиль - допытывала отупевшего от такой жизни Романа жена.- Мои подружки только звонят мужьям "дорогой забери" и их тут же забирают. А я как последняя чмошница, должна каждый раз раком протискиваться в эту засранную маршрутку.
- Но дорогая, от куда деньги - умолял супруг.
- Что ты за мужик, если не можешь приобрести нормальную тачку. С тобой ни одна нормальная баба на одном гектаре срать не сядет. Это я с тобой только мучаюсь, позорюсь как не знаю кто.
- Альбина успокойся...
- Отстань от меня ничтожество...
- Альбина...
- За что мне такая жизнь ыыы...
Роман устал от непосильного труда, устал от отсутствия выходных и вечернего отдыха. Он приходил домой вымотанный настолько, что ложась спать, засыпал прежде чем его голова успевала упасть на подушку. А с утра, жестокий будильник вырывал его из благостного сна, чтобы вернуть в кошмар повседневной реальности. И фраза из песни в исполнении Игорька "держаться нету больше сил" сопровождала его на протяжении всего нелегкого трудового дня. И на протяжении всего трудового дня, Роман вспоминал свою прошлую жизнь, сожалея, что так легко с ней расстался.
- Ты не представляешь как тебе повезло - закатывала ему очередной скандал Альбина. - Другие мужики мне обещают горы золота, обещают рассыпать мне под ноги бриллианты, рубины, обещают забрать меня на руках на край света, обещают мне райскую жизнь. А я досталась тебе, а ты этого не ценишь, не можешь меня нормально обеспечить. Ты лузер - любила щегольнуть модными словечками жена - ты неудачник. Какой от тебя толк.
- Но милая, я делаю что могу - отдавая ей всю свою зарплату, оправдывался муж.
- И это ты называешь деньгами - тыкала ему в лицо зарплатой Альбина. - Эти жалкие гроши ты называешь деньгами. О мама, разве о такой жизни ты мечтала для своей дочери...
Она постоянно ставила ему в пример других, более успешных мужчин, мужей подруг, чем постоянно унижала его достоинство.
- Другие мужики как мужики, а ты никто, зачем я за тебя вышла - причитала жена. - Уж лучше завести себе нормального любовника, коль от тебя никакого толку.
Роман стал разочаровываться в таком навязанном ему "счастье". Он проклял это ненужное ему "счастье", проклял людей, которые советовали ему такую жизнь. Проклял Альбину, чья пошлая красота ему давно опротивела, которая как дешевый фаст фуд сперва "ничего", потом приедается, за тем отвращает, проклял жену, чья меркантильность в зародыше задушила в нем возрождавшееся чувство. Она же любила в нем только деньги, потребность в которых он так и не смог в ней удовлетворить. Ни любви, ни духовной привязанности супруги не испытывали друг к другу. Стихи и философские мысли не занимали Альбину, ровно, как и разговоры о луне, звездах и чувствах. Все ее мысли крутились вокруг "у кого какая сумочка, у кого какие ногти". Роман в очередной раз пожалел о своей прекрасной и беспечной прошлой жизни, о своем одиночестве, о своих грезах.
Однажды под утро, в состоянии полудремы Роман приоткрыл глаза. На фоне светящегося предутренним темно синим светом окна, он разглядел темный женский силуэт. Кто то присел на краешек его кровати и, повернув в его сторону голову, глядел на него.
- Альбина - произнес Роман.- Ты так рано встала...
- Альбина спит - ответил силуэт.
- Кто здесь? - приоткрыл глаза Рома.
- Зачем ты предал меня - обратилась ночная гостья к Роме. - За что меня бросил.
- Кто ты?
- Я так долго ждала тебя - всхлипнула гостья. - Я ждала тебя на башне замка, где ты играл мне свою божественную музыку, ждала, вглядываясь вдаль - раздались всхлипы, девушка заплакала. - Но садилось солнце, и появлялись звезды - справившись со слезами, продолжала она - а тебя все не было рядом. И алел восход, и бледнели звезды, а я все ждала, все ждала, и так день за днем.
- Пегги - выдавил из себя Рома. Сквозь мрак он разглядел, когда то для него любимый образ и до жути красивый, устремленный в него взгляд.
- Я высматривала тебя у кромки леса - продолжала девушка. - Но начинался день под петушиный крик, и начиналась ночь под хор речных лягушек, а я оставалась одна, в надежде, что ты придешь. Но ты так и не появился.
- Пегги - повторил Рома. На его глаза навернулись слезы.
- Я ждала тебя на крыльце нашего домика, и меня некому было согреть. Я прислушивалась в надежде услышать твои шаги из леса, но слышала только крик ночных птиц и шелест листьев в ветках.
- Пегги, прости меня - задыхался слезами Роман.
- Я так долго ждала, что не смогла этого больше выдержать, и пошла сама тебя искать - вновь залилась слезами девушка.- Что я тебе сделала плохого Рома, за что ты бросил меня.
- Пегги - протянул руку к девушке Рома.
Прозвенел будильник и ночная гостья исчезла. Голубоватым светом светилось окно. Роман не мог понять, сон это был или явь. Но целый день видение Пегги не выходило у Ромы из головы, и щемящая тоска с невероятной силой сдавила грудь. И сожаление о своей прошлой жизни в сказочных грезах, сожаление об оставленной им в мире фантазий, дорогой его сердцу Пегги, накатило на него, причинив ему невыносимую боль о потерянном счастье. Он вспоминал о прошлом как о потерянном рае. На что променял он свой волшебный мир, на участь раба у хитрожопой крали. Жена превратила его в вола, в загнанную лошадь. Жена отняла у него самое дорогое, что есть у мечтательного человека, отняла у него досуг, свободное время, отняла у него возможность углубляться в мир своих фантазий, отняла одиночество. И Роман с особой ясностью осознал, что жить так дальше не может, он должен что то сделать, чтоб выбраться из этой проклятой кабалы, он должен найти выход. Как вольная птица в клетке, в панике бьется об решетку в надежде обрести свободу, так и сознание Ромы судорожно искало выход из положения. Но как, как вернуть прошлое, как вернуть сну подобный мир красоты и блаженства, как вернуть Пегги. "Избавься от жены" - подсказала ему пришедшая в голову мысль. Но как теперь от нее избавиться. "Убей ее, чего тут думать" - вновь пришла на помощь Роману мысль. Роман испугался мысли, но в то же время стал ее обдумывать, решив, что не станет прибегать к насилию, а обдумает лишь в теории, лишь в воображении. Задушить подушкой, надавить пальцами на кадык, или может удавкой, а если жена окажет сопротивление, получиться ли у Романа справиться. "Да ножом ее" - услужливо подсказала мысль. Рома начал представлять, как вонзит жене нож в шею, какое удовольствие получит от самого процесса, отомстив за все свои унижения, и какое удовольствие получит потом, вернувшись к прошлой жизни одиноких мечтаний, вернувшись к Пегги. И лишь только он помыслил об этом, как будто блистательные ворота рая приоткрыли перед ним свои двери, и как будто гора свалилась с его плеч. Он почувствовал себя отсидевшим свой срок узником, перед открытой дверью из темницы. Он почувствовал себя неизлечимо больным человеком, которому было объявлено о чудесном исцелении. Он почувствовал на миг давно забытое им ощущение счастья, счастья которого он потерял. И Роман преодолел страх. И убийство жены, к которому по малодушию он боялся прибегнуть, вообразив его лишь в фантазии, Роман готов был реализовать.
- Мою подружку Кристиночку, муж увез на Мальдивы - начала очередной вынос мозга жена.- Она прислала мне фотографии, где она на берегу океана, вся такая загоревшая, посреди кокосовых пальм, средь цветов и фруктов. Иди, посмотри, как люди живут. А ты меня за все время никуда не свозил.
Разглядывая в компьютере фотографии Кристиночки, Альбина не заметила, как муж подкрадывается к ней сзади с кухонным ножом для рыбы.
- Я целый год сижу здесь с тобой в этом вонючем мухосранске, и целое лето нигде не была, не видела ни моря, ни пальм, ни жаркого южного солнца - начала повышать голос жена. На разглядываемом ею экране компьютера в пене океанских волн разлеглась, по всей видимости, та самая Кристиночка, красуясь на камеру.
Роман встал позади жены, готовый нанести удар, нацелив зазубренный нож в шею супруге.
- Другие мужья как мужья, любят и возят своих жен, в Дубай, на Кипр, в Лаос. А ты меня никуда не свозил, ничего не подарил, жизнь мою не устроил - начала истерить Альбина.
Роман замахнулся.
- Я тоже хочу красивой жизни, ты слышишь - задыхаясь от зависти орала Альбина. - ХОЧУ КРАСИВО ЖИТЬ.
Кухонный нож вошел ей в шею. Альбина, не сразу сообразив, что произошло, удивленно взглянула на мужа, за тем увидев в его руке окровавленный нож и поднеся руку к шее, взглянув на окровавленную ладонь, дико заорала. Альбина вскочила из за стола и, пытаясь пробраться к выходу из квартиры, позвала на помощь, но была поймана за волосы. Роман притянул девушку к себе и нанес ей еще несколько ударов ножом в шею и грудь. Супруга упала на колени, но резкий рывок Романа за волосы, отбросил ее на спину. Роман сел на нее сверху, и одной рукой отодвигая пытающиеся защищаться руки, второй продолжал наносить удары ножом. Он изрезал девушке руки, продолжал наносить раны в лицо, шею. Кровь забрызгала пол и стены, но Альбина продолжала орать.
- ПОМОГИТЕ.
- ЗДОХНИ ТВАРЬ, СДОХНИ - удивляясь живучести жены, пытался перекричать ее крик Рома. Он орудовал с остервенением, пока вопли жены не умолкли, сменившись хрипами.
- СДОХНИ - кричал ей в лицо супруг, нанося колотые раны, куда придется, так как супруга перестала сопротивляться и ее руки распластались вдоль ее тела. Ее изуродованная голова была повернута на бок. Предсмертные хрипы, продолжали доноситься из колотых ран в шее, но с каждым разом все тише и тише. Наконец, убедившись в смерти супруги, либо от того, что рука бойца колоть устала, Роман прекратил избивать Альбину ножом. Он поднялся над телом. Он залез в карман и вытащил несколько банкнот из своей скромной зарплаты.
- На подавись - осыпал он купюрами труп девушки. - Мало? На еще - зазвенели монеты. - Мои труды, мои нервы. На - выскребывал из кармана Роман.
Чья то ладонь легонько коснулась плеча Ромы. Рома вздрогнул, медленно обернулся и столкнулся с устремленным в него взглядом больших, прекрасных глаз из под челки волос. Оказавшаяся сзади, невысокая, хрупкая девушка слегка коснулась пальцами его щеки, за тем провела рукой по плечу. Нож выпал из рук Ромы, звякнув об пол.
- Пегги - произнес он, и, упав на колени, обхватив руками ее ноги, уткнул лицо в ее бедра. - Пегги прости - заплакал он, смочив слезами ее платье. - Прости Пегги.
Руки девушки опустились на его голову, слегка погладив волосы.