До пяти Вячеслав был занят на основной работе, вечером занимался извозом. Ведь у него большая семья, а семью надо кормить и обеспечивать. Оплачивать кредит на машину, ипотеку и прочее. Большая семья требует большой жилплощади. Большая семья требует больших расходов. Уставший как выжитый лимон, он поднимался по лестнице в свою квартиру. Домой идти не хотелось. Дома не было отдыха, дома свои проблемы. Ведь у него двое маленьких детей. Младшему три месяца, старшему год и три. Погодки.
Жена открыла дверь, тут же донесся детский плач, и тут же вывалилась на Вячеслава гора проблем.
- У Мишенки колики, кричит не переставая, сходи в аптеку, купи эспумизан - с порога хотела отправить его жена, держа на руках младшего плачущего Мишу.
- Так поздно уже, устал как вол.
- Вот, вот, я не могу никуда выйти, умоталась одна, а от тебя никакой помощи - плаксивым голосом причитала Елена. Мешки под ее глазами, искривленный в гримасе рот, отечность и неконтролируемое подергивание верхнего века, указывали на то, что жене с детьми достается не меньше.
- Позвонить надо было... Есть что пожрать?
- Какой пожрать, Детей накормить не успеваю. Миша весь день на руках, Гриша везде лезет. Разбил дистанционку и чуть не свалил на себя утюг... Да, да Мишенька, сейчас пойдем спать - в ответ на плач ребенка потрясла его на руках Елена. - И вынеси мусор. У меня не было времени.
В комнате что то свалилось, за тем донесся детский крик.
- Гриша! - помчалась в комнату испуганная жена.- Светильник свалил себе на голову. Стоит только на секунду отойти.
Вячеслав зашел в туалет. Над ведром возвышалась гора из памперсов. Несколько штук валялись под ведром. Слава, вытащив из ведра мусорный мешок, сложил туда выпавшие памперсы, аккуратно подцепляя их двумя пальцами. Вышел на площадку между этажами, бросил мешок в мусоропровод и вернулся домой. Жена укачивала детей. Он же, нашел черствый хлеб, нашел в холодильнике остатки сыра, и сделал себе бутерброды, посыпав сверху приправой для курицы. Хоть какое то разнообразие. Он все это жевал, ругая себя, что не зашел в пекарню. Поев, он подумал было помыться, но сил уже не было. Притом ванная была настолько грязной, что Вячеслав брезговал туда залезать. Поэтому, он постелил себе и принес две подушки. Он выключил свет и лег на кровать, положив вторую подушку на ухо, что б ни слышать детского плача. Завтра рано вставать. Завтра снова тяжелый день. Впрочем, отдыхать в обозримом будущем ему не придется. Вячеслав начал проваливаться в сон. Но жена разбудила его.
- Иди помоги, сил моих нету, вынеси Мишеньку на балкон, может на свежем воздухе уснет, а я укачаю Гришу.
Из комнаты доносился детский плач.
- Мне же завтра в полшестого утра...
- А мне каково. Я уже вся издергалась, замоталась, устала, умаялась - Елена готова была разрыдаться. - Скоро в петлю полезу - ругалась жена. Последнее время они часто ругались.
- Да провались все к чертовой матери - выругался Вячеслав и пошел укачивать сына.
Постояв на холоде около часа, исполнив все, что только знал про баю бай и сереньких волчков, а так же " а, а, а", Вячеслав наконец укачал Мишу, и вошел в комнату.
- Тише не стукни дверью - предупредила шепотом жена. Она уже укачала Гришу и собиралась ложиться в надежде, наконец, выспаться.
Слава осторожно положил ребенка в кроватку и на цыпочках пошел к себе.
- Кхе, кхе, эээ - услышал он за спиной.
Вячеслав схватил себя за волосы и издал утробный рык.
И так длилось изо дня в день. Ни возможности поспать, ни возможности поесть, ни возможности помыться по-человечески. Постоянные нервы, крики, шумы, оры и запах говна на всю квартиру. Миша плохо спал, постоянно вздрагивал, плакал. Как им объяснили, от того, что роды прошли неблагополучно. Лена, действительно чуть не умерла при родах... Гриша вступил в период так называемого кризиса одного года (а сколько их еще будет). С истериками, криками, требованием внимания к себе. К тому же начинал везде лазить, хватать, орать, если отбирают. А что жена? Жизнь женщины должна состоять из трех компонентов, как говорят немцы: дети, кухня и церковь. Впрочем, последнее (а боярыня твоя где) уже не столь актуально. Жизнь Елены из того и состояла. Ее жизнь перестала быть интересной. Ее кругозор сузился. Духовное развитие остановилось. Она измучилась. Постоянные кормления, пеленания, присыпки, прогулки (в одной руке ребенок, в другой коляска), походы к педиатру и прочее, и прочее. Насколько испортилась ее внешность после родов (поредевшие волосы, обвисший живот, лишний вес, отечность на лице и синяки под глазами) настолько же изменился и ее характер. Она стала раздражительной, злой, придирчивой и нервной. Участились скандалы.
Любви между ними давно уже не было. И не только из за испорченной внешности жены и испорченного характера. Какая любовь в такой обстановке когда днем и ночью детский плач и кучи дерьма по двадцать раз на дню, какая тут (извиняюсь) в жопу романтика.
Какая любовь, когда постоянная усталость, раздражительность, срыв злости друг на друга. Какая любовь, когда у мужа все мысли только о том как заработать и поднять детей, когда у жены все мысли только о детях.
Какая любовь, когда в квартире постоянный срач, когда в квартире черт ногу сломит. Везде и повсюду ошметки еды, каши и овощей, липкие пятна непонятно от чего и прочее.
Горы грязного белья в корзине, которое Елена не успевала постирать и от которого начинало вонять и горы памперсов в туалете так же не способствовали романтическому настроению и чувственной страсти.
Какая к черту любовь, в условиях нехватки времени друг для друга. Когда нет возможности побыть хотя бы недолго вдвоем, сказать друг другу ласковое слово, подарить каплю нежности. Не говоря о том, что бы сходить в кино, кафе или прогуляться за ручку.
После рождения детей, быт, поганый семейный быт уничтожил их любовь. Уничтожил их отношения... Быт уничтожает все прекрасное в человеке, возвышенное, поэтичное. Быт убивает любовь, быт отравляет чувства. Быт убивает бытье, как записала в своем дневнике известная поэтесса. И с этим трудно не согласиться.
Но так было не всегда. Ведь когда то они любили друг друга. Когда то у Вячеслава с Еленой все так прекрасно начиналось.
Начало их отношений было самым прекрасным периодом в их жизни. И они любили друг друга. О как они любили друг друга, ощущая в душе переизбыток счастья. Елена была не той, что сейчас. То была молодая стройная девушка, с по-детски милым выражением лица и глубиной чувств во взгляде. Она была восторженной, поэтичной, любящей и нежной пока тяжелый семейный быт ее не опошлил. Она была ангел во плоти, пока так называемое счастье материнства не убило в ней способность любить, не убило в ней душу, оставив один инстинкт. Она была прелестным созданием. И Вячеслав был опьянен ею. Воспоминания о тех днях будто уносили Славу в райские просторы, заставляя на мгновение забыть о нынешних буднях. Воспоминания эти были столь же приятны сколь и мучительны, если сравнивать их с нынешним убожеством их существования. То было счастье для двоих. С каким нетерпением они спешили друг к другу на свидание, с каким блеском в глазах встречали друг друга, с какой теплотой сжимали друг друга в объятьях.
Гуляя за ручку, они посещали все самые красивые места в городе, парки, набережные, летние, под яркими зонтиками кафе. Посещали театры, кино... Он угощал ее сладкой ватой, мороженным. Он называл ее своей Элен. Он прижимал ее к своему сердцу. В период их влюбленности краски лета становились ярче, аромат цветов восхитительней, аромат духов головокружительней, звуки музыки прекрасней. Это были дни, ради которых стоит жить, тот период жизни, который оправдывает жизнь и придает ей смысл. Вот только почему этот период такой короткий.
Особенно запомнился Славе один из тех счастливых дней, когда они с Еленой, еще прохладным, но уже по-летнему солнечным майским днем пошли гулять в загородный парк. Слава вспоминал этот день, перед тем как заснуть и положив на голову подушку. Он погрузился в прошлое, пытаясь забыть о настоящем. Он пытался воспроизвести в своей памяти каждую деталь того весеннего дня, когда распустившаяся сирень наполняла воздух густым ароматом . С утра они катались на катамаране по озеру. Не имея опыта управлять, они кружились на одном месте, что было поводом для веселья. В те безоблачные дни, все было поводом для веселья. Потом они научились, и, справившись с управлением, прокатились по всему озеру. Потом они шли по парку, мимо киосков с мороженным, надувных шариков, аттракционов. Вячеслав то и дело прижимал к себе свою Элен, целовал ее в губы, говорил ей как он ее любит, а она говорила ему, как любит его. Они останавливались глядя в глаза друг другу, а люди обходили их. Затем они прокатились на карусели, где, будучи пристегнутыми к сиденью, они резко взлетали вверх и опускались. Вячеслав немного боялся. Он, преодолевая страх, весело вскрикивал во время подъема. Елена прижималась к нему и так же вскрикивала от радости. А внизу стояли люди и, задрав головы улыбались. Кто то фотографировал своих близких, кружащихся на карусели. А в парке звучала музыка. То пыла песня в исполнении Юрия Антонова о том как "январем запорошила нас, белоснежно хмельная сирень" Потом они были в кафе на берегу озера, заказали шашлыки из курицы, мороженное в шариках и по фужеру вина. Сидя у кромки воды, они подкармливали хлебом рыбок подплывающих во множестве к их столику. Рыбки бросались стайками к хлебной крошке, отнимая ее друг у друга. Ближе к вечеру, Слава с Еленой снова гуляли и в одном месте загородного парка встретили фокусника. В черном костюме, белых перчатках и в шляпе цилиндре фокусник проделывал свои чудеса перед собравшийся публикой. На его напомаженном гримом лице застыла улыбка. Пред фокусником стоял высокий шкаф черного цвета, куда он попросил войти девушку ассистентку. Девушка вошла. Фокусник закрыл шкаф, после чего сделал пасы руками и произнес что-то начинающееся со слов "сам салавим". Затем открыл шкаф. Девушка исчезла. Публика ахнула. Затем фокусник снова закрыл шкаф, и снова сказал волшебные слова, помахав руками, за тем открыл шкаф. Девушка вновь предстала перед публикой. Вышла из шкафа и, раскинув руки присела. Публика зааплодировала.
- Уважаемая публика - обратился к народу иллюзионист. - Попрошу, кого ни будь из вас, занять место нашей очаровательной Юлечки. Ну же. Кто смелый.
Народ загудел в нерешительности.
- Можно я - Выкрикнул Слава. Он захотел произвести впечатление на Лену.
- Что ты, что ты - забеспокоилась Елен. - Я тебя не пущу. Она старалась улыбаться, но глаза выдавали в ней легкое волнение.
- Должен же найтись мужчина в толпе - захотел показаться перед любимой героем Вячеслав.
- Но только не ты - обняла его Лена.
- Ну что ты, глупенькая - мягко высвободился из ее объятий Слава. - Это всего лишь какая то хитрость.
Вячеслав вышел из толпы.
- А, вот и желающий - всплеснул руками иллюзионист. - Идемте молодой человек. Пожалуйте в шкаф. Ничего не бойтесь.
Но Слава слегка боялся. Он скрывал волнение улыбкой. Глядя из шкафа на устремивших на него взгляд людей, он под конец встретился взглядом с Еленой. Он прочел тревогу в ее глазах. И тут шкаф закрылся.
- Сам салавим...
Вспоминая тот чудный день, Слава заснул.
Ему приснился тот майский день в загородном парке. Они фотографировали друг друга на фоне цветущих яблонь, кустов сирени и желтых одуванчиков. Елена нашла в парке тюльпаны и присев возле них, попросила ее сфотографировать. Потом нашла лужайку с нарциссами и сфотографировалась рядом с ними, с изящной манерностью и очаровательной улыбкой позируя на камеру. Затем подошла к сирени и, опустив ветку к своему лицу запечатлелась, вдыхая пьянящий аромат лепестков. Слава подошел к ней, и так же приблизив лицо к грозди, вдохнул восхитительный запах, закатив глаза в удовольствии. Они смаковали, втягивая носом воздух, а на выдохе протяжно издавали "ааа". И в этот чудеснейший миг, в эту прекрасную минуту, Вячеслав, одурманенный весной и любовью, попытался высказать, все, что он переживал в этот момент. Попытался высказать четверостишьем. И он заговорил, заговорил глядя в глаза любимой.
Утопая в белых лепестках
И в глазах твоих как небо синих,
Как бы подобрать мне слов красивых,
Чтобы чувства выразить в стихах.
Чтоб о чувствах спеть в стихотворении,
Обострившихся в сей майский, ясный день.
Опьяняй же запахом сирень.
Пробуди в поэте вдохновенье...
- Проснись, же. Проснись - кто то толкал Вячеслава в плечо.
- А - с трудом возвращаясь из сна, разлепил глаза Слава. Перед ним склонилась жена. Ее вид был встревожен.
- У Гриши понос и высокая температура. Нужно вызвать скорую.
В тот день у Славы был выходной, и он вернулся домой пораньше. В квартире находилась теща, приехавшая навестить внучат. Она подходила к кроватке младшего "мути пути", качала старшего "а тя тя", давала советы дочери, в чем то наставляла. Вячеслав не любил тещу, Веру Николаевну. Впрочем, эту фразу можно было бы не писать, дураку ясно, но Вячеслав не любил особо. Проще сказать ненавидел. Вера Николаевна была очень властной натурой. Что называется, сильной личностью. Являясь директором, какого то ликероводочного завода, она и в семье чувствовала себя директором. Внешне похожая на мисс Мурпл в роли мисс Бурпл из крутого пике, она постоянно носила то же самое выражение лица и взирала тем же "благодушным" взглядом. Ее муж, рядовой инженеришка: но даже на эту должность устроенный стараниями жены: не имел никаких прав в семье, ни свободы слова. "Молчу, молчу, молчу" - словно отец у Настеньки, повторял он каждый раз в ответ на грозный взгляд жены. "Чтоб слушал только меня и радио, понял" - пресекая попытки мужа выйти из под контроля, наставляла Вера Николаевна. "Да дорогая"- отвечал инженеришка... В общем, гром баба.
Точно так же нахально, не признавая никаких возражений, она лезла и в их с Еленой отношения. Это она все с глупо умиленной физиономией, а затем уже более настойчиво требовала: когда вы нам внучиков подарите. Это она, после рождения первенца внушала: один не ребенок. Это она заставила молодую семью вляпаться в кредит и взять ипотеку. Это она заставила Вячеслава идти таксовать после работы. Ты че мол лежишь, у тебя пол дня свободных, семью обеспечивай. Это она обвиняла зятя, что мало зарабатывает, ставя в пример других мужей. Это она... В общем везде лезла.
Лучше сразу послать и немного пожалеть, чем потом очень жалеть, что в свое время не послал. Так гласит китайская мудрость. Но Вячеслав тибетских книг не читал, и с их великой мудростью не ознакомлен. Поэтому долгое время прогибался под давлением волевой тещи, о чем потом очень жалел.
- Вы что же детям няньку не наймете. Жене надо отдохнуть - начала теща с порога. Дочь, должно быть, успела нажаловаться матери. - Другие мужья берегут своих жен, и ничего для них не жалеют. А она у тебя как крепостница, не на шаг от детей.
Вячеслав, зная по опыту, что это надолго, попытался уйти: но теща преградила ему дорогу.
- Я тебя еще не отпускала. Мне еще многое следует тебе сказать - заводилась Вера Николаевна. - Почему ты допускаешь, что бы твоя жена с детьми ходила в районную поликлинику к восьми утра. Выстаивала очереди, среди больных детей, которые могут заразить твоих деток. Тебе надо оплатить платную поликлинику, чтоб вызывать врача на дом. Пожалей свою жену, наконец. Другие мужья, любящие свою семью, уже давно все оплатили.
- Я... - пытался, что то сказать Вячеслав.
- Нет, ты послушай - не умолкала теща. - Пора купить сидячую коляску для Гриши. Детский стерилизатор.
- Но сколько все это стоит, и где взять деньги. Мы еле концы с концами сводим. Ипотека, кредит...
- Но это уже твои проблемы - вылупила глаза теща. - Ты мужчина, и ты должен облегчить жизнь своей жене и детям. Без моего упоминания. Другие отцы не задумываются о стоимости, когда речь идет об их ребенке. Они возят своих детей в бассейн, они их возят на массаж.
У Славы от злости, начало клокотать внутри. Он и так не видел ни дня просвета. Все дни на работе. Когда ему еще зарабатывать. По ночам что ль.
- Сами возят. Заметь. Не жена на руках таскает.
- Где у меня время, развозить.
- Мужчина все должен успевать.
У Славы задрожали руки. "Сука старая, как ты меня замудохала за все эти годы": подумал он. Вячеслав давно хотел спустить тещу с лестницы. Он даже наслаждался, представляя, как он это сделает. Но на деле каждый раз робел. Но в этот раз чаша терпения переполнилась.
- Заглушки для розеток, защитные уголки - продолжала тыкать пальцем в Славу мама жены. - Гриша уже везде лезет. Почему у других есть, а у вас нет. И вообще, почему у вас в туалете плитка не выложена. Когда ты начнешь ремонт в квартире. Ты мужик, или ты кто. Не жена же должна делать. Настоящие мужики...
- А ну пошла на х... от сюда - бешеным взглядом уставился теще в глаза Вячеслав.- Иди на х... я сказал.
- А - все, что смогла выговорить Вера Николаевна, не ожидавшая такого поворота.
- Слава!? - испуганно произнесла Елена.
Возникла тишина. Воцарилось затишье перед бурей. После чего Вячеслав ударил тещу ладонью в лоб.
От удара Вера Николаевна села на задницу. Зять обошел ее, и, схвативши за шиворот, поволок ее вон из квартиры.
- Слава прекрати!!! - кричала Елена.
- Я тебе покажу ведьма - волочил тещу к входной двери Вячеслав. - Прожила всю жизнь с подкаблучником и х ...плетом, и теперь меня хочешь к ногтю прижать.
Вера Николаевна, не сразу сообразив, что стоит делать в такой ситуации, все же пришла к решению начать орать.
- Я тебе покажу, что такое настоящий мужик - открыв входную дверь, перетащил тещу через порог зять.- Ты у меня узнаешь.
Вячеслав швырнул Веру Николаевну с лестницы. Лязгнув зубами и сделав несколько кувырков, Вера Николаевна приземлилась на площадку между этажами. Следом полетели сумочка и сапоги, с наводкой в тещину голову, из которых последний сапог все же достиг цели.
- Мама, Мама! - спустилась по лестнице Елена, и, упав на колени, обняла мать. Вера Николаевна долго плакала, перечисляя полученные ею травмы. За тем успокоившись, надела обувь, и, придерживаемая дочерью с трудом поднялась.
- Я это так не оставлю. Я заявлю в полицию!!! - орала на весь подъезд, пришедшая в себя теща. - Ой, моя нога...
Посадив мать в такси, Елена вернулась домой. И началась ругань.
- Ты маму с лестницы спустил.
- Следующий раз спущу в мусоропровод, вниз башкой.
- Ты маму покалечил...
Вячеслав хлопнул дверью и ушел из дома.
Он ушел в тот дорогой ему загородный парк и сел на лавочку. Он отправился туда, чтобы урвать кусочек прошлого счастья, помучить себя воспоминаниями. Стояла осень. Стояла поздняя осень, и деревья, свидетели их зарождавшейся с Еленой любви, темными стволами изгибались в грациозных позах. С их облетевших веток свисали капельки недавно прошедшего дождя. Цветы поникли. Аттракционы ржавели под хмурым небом. Кафе закрылись. Дорожки парка обезлюдили. Как все отличалось о того ясного дня. Какой контраст с тем майским днем, утопающем в цветах, лучах и зелени. Какой контраст того прекрасного прошлого с нынешней, стрессовой, тяжелой жизнью. Воспоминания мучили его. Как жестока порой бывает память. Нынешние удары судьбы, переживались гораздо болезненнее от сознания, что всего этого можно было избежать.
" Зачем мы завели детей, Елена": спрашивал он себя. "Зачем нам было заводить детей, отнявших у нас нервы, спокойные ночи, свободу, а самое главное любовь. Зачем Елена. Ведь нам так было хорошо вдвоем. Зачем мы испоганили себе жизнь. Зачем угробили свое счастье... Конечно, надуться умники (и теща в их числе) которые с умным видом заявят, что без детей не будет жизни. И они, безусловно, правы. Вот только нахрена такая жизнь"
О, теперь Вячеслав понял, в чем смысл библии. Адам и Ева, жили в таком же блаженстве, как когда то они с Еленой, пока дьявол не преподнес им инстинкт размножения в виде яблока. С тех пор рай для них прекратился. И началось "В болезни рожать детей", "В поте лица добывать хлеб", и вечный конфликт между мужчиной и женщиной.
Начало темнеть. Серое небо становилось коричневым. Стволы деревьев почернели. Пора возвращаться домой. Но до чего же не хотелось Вячеславу возвращаться. Возвращаться в этот кошмар, вечную ругань, постоянные упреки, крики и оры. Куда угодно, только не домой. Тем более после последней сцены, когда их отношения с женой вконец испортились. Вячеславу хотелось купить билет на поезд, и уехать неизвестно куда, лишь бы подальше от сюда. Хотелось исчезнуть. Хотелось повеситься.
- Дорогой, а я тебя давно ищу - услышал Вячеслав возле себя голос и повернул голову.
Перед ним стоял фокусник, все в том же цилиндре, белых перчатках и с гримом на лице.
- Произошла чудовищная ошибка - взял Славу за руку иллюзионист. - Ведь после того, как я тебя закрыл в своем ящике, я перепутал слова в конце заклинания и отправил тебя не в то время, не в ту реальность.
- Простите, я не понимаю...
- Пойдем же, пойдем - потянул фокусник Вячеслава за руку. - Я верну тебя в прошлое. Я верну тебя в тот майский день. Там осталась твоя юная Элен. Она тебя ждет, она по тебе скучает.
- Этого не может быть.
Вячеслав позволил фокуснику вести себя за руку, как послушный ребенок. Фокусник повел Вячеслава уверенным шагом в то место, где, когда то стоял его высокий шкаф, и где он показывал свои фокусы. Шкаф оказался на месте.
- Залезай - открыл дверцы фокусник.
Слава колебался.
- Полезай, говорю. Элен вся исстрадалась. Она плачет. Она не может без тебя. Она тебя любит. Она места себе не может найти. Влезай же...
Слава нерешительно влез. Фокусник закрыл за ним дверцы.
- Сам салавим...
Когда в десять часов вечера Слава не вернулся домой, Елена начала беспокоиться. Начала звонить мужу, но в ответ услышала, что абонент находится в не зоны доступа. Начала звонить друзьям, но те ничего не знали о нем.
В одиннадцать, Елена позвонила в полицию. Но там ответили, что еще рано беспокоиться, что только спустя несколько суток, ее муж будет считаться пропавшим без вести и его начнут разыскивать.
В двенадцать Лена звонила в вытрезвитель, назвав имя и отчество мужа и описав, во что он был одет. Но там ответили, что такой к ним пока еще не поступал, но попозже возможно доставят, просили позванивать.
В час ночи Елена позвонила в морг, описав внешность супруга, и то в чем он вышел из дома. Елена, волнуясь, ждала ответа. Но ей ответили, что никого похожих нет. Она вновь позвонила мужу чтоб снова услышать - "абонент выключен или находится вне зоны действия сети"
И тогда она поняла, что муж не вернется. Он ушел от них, оставив ее одну с маленькими детьми, с долгами по кредиту и ипотечной задолженностью. Он ушел, бросив их на произвол судьбы. Обрекая на нищету. Оставив их без средств к существованию. Ушел навсегда.
Спрятав лицо в ладони, Елена заплакала. Она старалась плакать тихо, что бы ни разбудить детей. Но не сдержалась и разрыдалась.
Они шли по парку, мимо киосков с мороженным, надувных шариков, аттракционов. Вячеслав то и дело прижимал к себе свою Элен, целовал ее в губы. Они остановились глядя в глаза друг другу.
- Я так перепугалась за тебя. Я не мыслю жизни без тебя - заглядывая в глаза Славе, и обхватив его руками, будто боясь потерять, произнесла Элен. - Отныне и всегда, ты будешь единственным моим смыслом жизни.
- А ты будешь смыслом жизни моим - Ответил Слава. - И нечего нам не нужно кроме любви.
- И ничего нам не нужно кроме друг друга.
- Давай же сбережем нашу любовь. Наши чувства. Наш май.
- На веки вечные.-
Они поцеловали друг друга, стоя посреди дорожки парка. А люди обходили их, словно поток реки, обтекающей цветущий островок. И в парке играла музыка со словами - "январем запорошила нас, белоснежно хмельная сирень"