Я говорю это себе снова и снова. Сегодня я разобью зеркало. Я очень надеюсь, что это поможет, и что они пойдут за мной. Но прямо сейчас у меня такое чувство, будто бы я готовлюсь к самоубийству.
Я привычно абстрагировался на пару секунд. Это дало чайнику фору, чтобы закипеть, а комнате, чтобы провериться. Можно было закрывать форточку, наливать кофе.
И надеяться, что это последний раз, когда для того, чтобы вскипятить чайник, мне приходится закрывать глаза.
***
День третий. Я все еще стараюсь не спать. Луань рассказала нам всем трюк с чайником, теперь в наших мирах появился, наконец, горячий кофе.
"Пять часов утра. Перекличка." - вклинилась в разговор напоминалка.
"Пила. Здесь".
"Варлог. Здесь".
"Леший. Тута я".
Имена продолжали появляться, я с волнением вглядывался в каждое.
"Где Томас и Лу?" - через пять минут после переклички спросила Стелс.
"Видимо, все-таки уснули", - рассудительно заметил Варлог, - "я бы тоже поспал".
Я потянулся к клавиатуре. "Если они вернутся, я завалюсь дрыхнуть на пару суток, и пусть хоть все чайники выкипят".
Череда смайлов - от хохота до среднего пальца.
"Попытаемся сегодня еще раз?" - предложил Македонский.
"Где? Во сколько?" - отреагировали все сразу.
"У музея Булгакова" - предложил Леший в ответ, - "с нами такая чертовщина творится, что там - самое подходящее место".
"Часов в десять вечера", - поддержала его Стелс, - "все туристы уже разойдутся к этому времени".
"Ребят, привет, простите, я действительно заснула" - внезапно мелькнула надпись на экране, - "Луань. Тут".
Я невольно вздохнул с облегчением и устало прикрыл глаза. Остальные тем временем выясняли подробности, ругались, радовались и генерировали лозунги за здоровый сон во всем мире. Постепенно чат пустел. К десяти все проснутся, и мы начнем следующий эксперимент.
***
Самое странное, пожалуй, было переходить большие дороги. Никто в трезвом уме не пойдет прогулочным шагом через восьмиполосный проспект, но для меня машины замерли на одном и том же месте. Главное было не уходить слишком в свои мысли.
Стелс говорила, что у нее все не так. Трюк с чайником она еще кое-как осилила на вторые сутки без сна, но большая часть окружающего мира вокруг нее не менялась. Иногда с ее слов казалось, что этого окружающего мира вокруг нее куда меньше, чем вокруг всех остальных.
Леший рассказывал, что у него все деревья вокруг дома вымахали в три раза, пока он в первый день бегал и переживал. Это, конечно, выходило за рамки опыта всех остальных и не сказать, чтобы ему на самом деле верили. Но на то он и Леший.
Томаса мы практически не видели в чате. Он постоянно пытался придумать новые опыты, талдычил нам что-то об экспериментах правительства, о замерах времени. Большую часть мы не понимали, что вдвойне затрудняло общение.
Лу помогла нам больше всех. Именно она поняла, что если поставить чайник на плиту, надо не просто постоять, посмотреть и выключить газ, а отключиться на несколько секунд, выпасть из реальности.
Этой самой реальности мы все последнее время не очень-то нравились.
Шо почти все время писал стихи. Иногда хорошие, иногда отвратительные. Каждый как-то по-своему пытался сохранять остатки разума.
Ожидание автобуса напоминает американские горки и чайники по сравнению с этим - детские игрушки. Уйти в себя на несколько секунд - вернуться. Еще раз - обратно. Осознавать редкие происходящие вокруг события перестаешь на двадцатый-тридцатый раз - как повезет.
Мне повезло на втором автобусе.
Это действительно жутко - открываешь глаза, а перед тобой стоит застывший монумент общественному транспорту в натуральную величину Не слышно двигателя, кабина водителя пуста, дверь приоткрыта и не двигается ни туда, ни сюда. Кое-как протиснуться внутрь и сесть на первое попавшееся место, надеясь, что в это время там же не сидит кто-нибудь еще. Немного еще американских горок - и можно выходить.
Голова кружится. Лучше бы пешком прошел через полгорода. На обратном пути так и поступлю.
На подходе к булгаковскому дому я невольно ускорил шаг. Еще один шанс. Пусть в первый раз не получилось, но здесь, сейчас и с этими людьми - пусть получится.
Мяу.
Я ошалело поднял глаза. На меня таращился вполне живой и упитанный Бегемот.
- Мяу, - прозвучало уже более требовательно.
- Привет, - выдавил я из себя хрипло. Уже сутки не разговаривал, а ведь обещал себе тренироваться перед зеркалом. Но говорить с самим собой посреди пустого, лишенного звуков мира тоже было не слишком приятно.
Бегемот потянулся и тряхнул головой. Я неловко протянул к нему руку, за что удостоился лениво выброшенной в мою сторону когтистой лапы. Я его слышу. И вижу. В движении. И он - видит меня.
Он, казалось, вздохнул моей глупости (ну как я могу тебя не видеть, человечишка, ты же у меня прямо перед носом) и принялся вылизываться. Я шагнул было к двери, но потом осознал, что оставлю позади единственное за три дня существо, которое могло (хоть и не слишком жаждало) общаться со мной вживую.
- Не проводишь? - голос мало того, что все еще хрипел, так теперь еще и дрожал. Я пригласительно приоткрыл дверь. Бегемот презрительно фыркнул, но все-таки спрыгнул с насиженного места и величаво побрел к двери.