Собутыльники матери били меня по лицу. 
Заставляли стирать им носки и бежать в магазин. 
Если б жив был отец, я бы все рассказала отцу, 
Но его давно нет, и я с ними один на один. 
Если б был пистолет, то приставила б дуло к виску, 
Раскрошила б мозги. Вот и все, вот и дело с концом. 
Но и этого нет, и приходится быть начеку, 
Подавать им обед и бежать за бутылкой потом. 
Мать ругает за все, заставляет терпеть и молчать, 
Говорит, что я порчу собой ее личную жизнь. 
А мне хочется в голос от злого бессилья кричать, 
Только разве найдешь в этом крике какой-нибудь смысл? 
По ночам подметаю полы и беззвучно реву, 
Разгребаю завалы бутылок на кухне и грязь, 
Каждый день, каждый час я не лучше чернавки живу, 
А меня бьют в лицо и орут, что я глупая мразь. 
Через месяц уже мне придется идти в пятый класс, 
Но нет формы, тетрадей, учебников, карандашей. 
Может, лучше сбежать? Может, бросить все это сейчас? 
Может, лучше на улице жить, чем в семье алкашей? 
Я слабее цветка, меня в жизни ломали не раз, 
Но я вырасту, мам. И тогда я во всем разберусь. 
Жаль, тебя наказать не поднимется просто рука, 
Но твоим кобелям я за все отомщу! Я клянусь!