Скажи, капитан: в какое мы следуем море?
Какими проливами нас поведёшь завтра ты?
Оскалились непредвидимостью просторы
Чудовищно-яркой, чужой, бирюзовой воды.

Могли мы пройти всей эскадрой корейским проливом,
И был нам открыт дальний путь в голубой океан.
Рассыпалась в искрах восхода немая могила -
Цусима! - Судьбой беспощадной предписана нам!

Сгорает металл и впивается в юное тело
Стальными клыками, что красными стали в огне...
Ты, мать, не горюй! Смерть - вовсе не новое дело!
Не зубы металла во мне, нет... Цусима во мне!

Морская вода нам заменит родимую землю.
А там, на родной стороне, расплясалась весна...
Оскалилось дно океана - и стало постелью,
Весною же стала навеки мне вечная мгла.

На братских могилах из всех крейсеров и эсминцев
Не лягут цветы, и не возведут монумент.
В морях горя нет. О нас позабудут в столице,
Чин в адмиралтействе съязвит нам какой комплимент.

Расплачется мать над погибшим в бою храбрым сыном.
Но разве хоть кто-нибудь вспомнит шимозу и кровь?
В немногих сердцах прогремело, взревело: ЦУСИМА!
На дне океана, как гроб, почерневший остов.