Арамис с некоторым недоумением поглядел на помятые лица друзей, но деликатно промолчал.
Портос набросился на него с объятиями:
- Милый мой! Когда Вы приехали? Так жаль, что все уже закончилось, но ради Вас я устрою новую охоту.
- Спасибо, Портос, тоже рад видеть Вас в здравии и благополучии. И Вас Атос. Я приехал утром и госпожа дю Валлон сказала, что вы... поехали прокатиться.
На лице Атоса появилась легкая смущенная улыбка. Портос, напротив, расхохотался:
- Прокатиться? Да мы такой вечер провели! Даже целую ночь! Бесподобно! Еще бы Вас туда!
Арамис отвесил шуточный поклон:
- Увольте.
- Вы и в былые времена привередничали, то Вам письма писать надо, то молиться. Вы все еще в монастыре?
- Да, Портос, все там же - в Нуази.
Портос покачал головой:
- Так и остались при своем.
- Вы же знаете, я всегда к этому стремился.
- Вы плохо кончите, друг мой! Я и раньше Вам это говорил.
Арамис улыбнулся:
- Расскажите лучше как Вы? Охота удалась?
- О! Это было чудесно!
Портос принялся с жаром рассказывать о великолепном празднике, который он устроил, и не переставал сокрушаться о том, что Арамис ничего этого не увидел. Его громогласные разглагольствования прервало появление слуги - госпожа дю Валлон ждала господ к завтраку.
Портос, ободренный присутствием друзей, бесстрашно двинулся в столовую, чтоб предстать пред очи своей дражайшей половины, но Арамис придержал его:
- Скажите, а д'Артаньян приехал?
- Увы, - Портос развел руками. - Я писал ему в Париж, но видно его там нет. Он не ответил и не приехал.
- Он должен быть в Париже, - задумчиво произнес Атос.
Арамис бросил на него быстрый взгляд, но тут же отвел глаза и небрежно поинтересовался:
- Вы думаете?
- Король там, а он должен быть при короле.
- Да, вероятно Вы правы.
- Если так, то странно, что он не ответил, - озабоченно добавил Портос.
- Ну, друг мой, - спокойно ответил Атос, - Вы забываете, что служба занимает очень много времени. Ему могли не дать ему отпуска.
- Да, верно! - кивнул Портос. - Я не подумал.
Завтрак прошел в столь церемонной атмосфере, что Портосу казалось, будто он присутствует на собственных похоронах. Судя по выражению лица госпожи дю Валлон, она тоже так думала.
Когда трапеза была окончена, жена увела Портоса под предлогом того, что надо выбрать достойную комнату для господина д'Эрбле и вообще, гостям надо дать отдохнуть после завтрака. Бедняге Портосу нечего было возразить и он, бросив тоскливый взгляд на друзей, поплелся вслед за бывшей прокуроршей, пообещав друзьям, что они увидятся позже.
Атос и Арамис остались одни.
- Атос, если желаете, мы можем пока пойти в Вашу комнату.
- По правде говоря, я бы с большим удовольствием лег спать, - Атос снова улыбнулся с едва заметным смущением. - Но спать среди бела дня, да еще в гостях! Давайте лучше пройдемся - мне не помешает побыть на свежем воздухе.
Они вышли и некоторое время молча ходили по саду, рассеянно поглядывая по сторонам.
- Значит, Вы все-таки приехали, - негромко, словно нехотя начал Арамис.
Атос пожал плечами.
- Да. Вас это удивляет?
- У Вас изменились обстоятельства. Поместье требует внимания, Вы могли не найти времени.
Атос помолчал, потом тихо сказал:
- Он был здесь, но уже уехал.
Арамис, словно не слыша, повторил:
- Могли не найти времени... Как и д'Артаньян. Вы виделись с ним?
- Нет, увы.
- Вы так уверенно сказали, что он в Париже. Я подумал, что Вы имели от него известия.
- К стыду моему должен признать, что в последнее время я действительно был занят только собой и своими делами и никому не писал.
- Так что Вы совершенно не знаете, что делается в свете? В Париже?
- Нет, расскажите мне.
- Вы знаете, теперь у нас новый правитель.
- Вот как?
- И опять кардинал. Мазарини.
- Я слышал, - сдержанно отозвался Атос. - Как мне говорили, покойный Ришелье сам возвысил его, и, похоже, это вскружило Мазарини голову. Он вообразил, что после смерти Ришелье он унаследовал не только его положение, но и ум.
- А также ненависть - теперь заговоры устраивают не против Ришелье, а против Мазарини. Сменилось только имя, все остальное осталось прежним.
- И недовольные все те же?
- Да. Вы должны были слышать о заговоре "Высокомерных".
Атос неопределенно пожал плечами. Арамис, стараясь не глядеть ему в глаза, продолжил:
- Да, недовольные все те же - Вандомы, маркиз де Шатонеф, герцогиня де Монбазон, герцогиня де Шеврез.
- Вы же не стали...
- О, нет! На этот раз - нет. Не потому, что я сторонник Мазарини, а потому что хорошо знаю этих людей.
- Вы... виделись с ней?
- Да, - Арамис говорил слишком ровным голосом, чтоб можно было принять это равнодушие за истинное. - Да, я виделся с герцогиней. Я даже пытался отговорить ее от участия в этой глупой затее.
- Вы пытались ее защитить...
Арамис нервно дернул плечом:
- Просто... предупредил. Я больше не...
- Да, конечно.
- Она не поверила мне, не поверила, что королева никогда не бросит Мазарини.
Атос нахмурился и кивнул:
- Похоже, что так.
Арамис устремил на него пристальный взгляд:
- Вы тоже в этом уверены?
Теперь пришла очередь Атоса изображать равнодушие:
- Откуда мне знать? Но исходя из того, что Вы мне рассказываете... Если королева предпочла Вандомам Мазарини! Предпочла его своей старинной подруге, которая столько за нее вытерпела и владеет столькими ее тайнами! О чем тут говорить?
- Франсуа де Вандом в Венсене. Прошло три года, но Мазарини и не думает его отпускать.
Атос сорвал травинку и задумчиво стал завязывать ее морским узлом. Травинка разорвалась и он с усмешкой отбросил ее в сторону.
- Не годится.
- Чтоб вязать узлы, нужна веревка.
- Да, для всякого дела нужны подходящие средства, иначе удачи не видать.
- Именно - подходящие.
- Арамис, - Атос вдруг резко сменил тему разговора. - Вы не желаете поехать на охоту? Портос с удовольствием устроит для Вас? Он весьма сожалел, что Вы опоздали. Должен сказать, зрелище и впрямь было впечатляющее.
Арамис исподлобья глянул на друга:
- Я не опоздал. Я ждал неподалеку, пока гости разъедутся.
- Вот как? Зачем?
- Я хотел повидаться с Вами. С Портосом и с Вами. Я надеялся, что Вы приедете, и мне не придется метаться из Валлона в Блуа.
- Я Вам нужен?
- Я рассчитывал на Вас и на Портоса.
Атос промолчал.
- Атос, Вы сказали, что не считаете Мазарини достойным занимать место, которое он узурпировал после смерти Ришелье. Портос может разделять Ваши убеждения, я даже уверен, что это так. После заговора Сен-Мара он больше всего возмущался тем, что заговорщики посмели посягать на жизнь Его Величества, соблазняясь мыслью посадить на его место принца Гастона. Мазарини уже занял место короля. Он правит страной и королевой. Вы не ошиблись, когда говорили, что недовольные все те же, но на этот раз их поддерживает парламент. Мазарини ненавидят все.
- И что?
- Для всякого дела нужны подходящие средства. Франсуа де Вандом - средство против Мазарини. За ним пойдут.
- Он в тюрьме.
- Да, но из тюрьмы можно выйти. Атос... Вы не можете остаться в стороне. Вы только что сами сказали, что разделяете мои взгляды, этот кардинал - посмешище!
- Вы хотите сделать мне предложение?
- Да.
- Освободить Вандома?
- Да.
Атос вздохнул. Арамис оглянулся, но вокруг была тишина и покой.
- Атос, есть люди, которые уже кое-что сделали. Я... простите меня, я рассказал о Вас коадъютору и он согласился, что такой человек как Вы - находка для нас. Если бы Вы согласились, то я бы ручался за успех!
- Кое-что сделали? Кто и что?
- Гонди узнал от герцогини де Монбазон, что она нашла человека, который разработал превосходный план. Осталось выполнить его. Но нужны люди и средства. Деньгами и прочим готова помочь сама герцогиня и, по слухам, мадам де Вандом. Людей обещал дать коадъютор. Если Вы примкнете к нам, Ваш ум и ясное мышление найдут превосходное применение! Если Портос будет с нами - мы можем не волноваться о деньгах, даже если герцогиня передумает.
Атос снова вздохнул:
- Что еще знает Гонди?
- Только то, что сказала ему мадам де Монбазон. Она скрытничает, но согласна, что без нашей помощи ей не обойтись. Пусть у нее есть "голова", но без "рук", то есть, простых исполнителей, ей не справиться.
- У вас есть план?
- Нет, - нехотя признал Арамис. - Невозможно подкупить всю охрану Венсена, даже будь мадам де Монбазон богата, как Крез. Перебить всех тоже невозможно. Не говоря о том, что при первом же подозрении, пленника просто переведут в другую тюрьму. Атос, Вы нам нужны, Вы присоединитесь к нам?
- Прежде, чем дать Вам ответ, я должен поговорить с герцогиней де Монбазон.
- Я попрошу коадъютора устроить Вашу встречу. Но Вам придется поехать в Париж.
- Незачем, я найду другой способ.
Арамис удивленно воззрился на друга:
- Другой? Какой же?
- Когда я поговорю с герцогиней, я дам Вам ответ. А до тех пор, прошу, ничего не говорите коадъютору о нашем разговоре и ничего не говорите Портосу.
- Хорошо, - Арамис обескуражено поглядел на Атоса. - Если Вы настаиваете...
- Да. Дайте мне слово, что пока не получите моего ответа, Вы ни ничего не скажете ни Портосу, ни Гонди ни самой герцогине де Монбазон. Никому.
Арамис кивнул.
- Я не скажу, но Атос, я не могу ждать бесконечно.
- Вам не придется. Самое большее - месяц. Вы говорили, что живете в монастыре?
- Да, иезуитский монастырь в Нуази-ле-Сек.
- Хорошо. Я напишу Вам. А пока - ни слова Портосу. Вы приехали повидать его и очень огорчены, что пропустили охоту, не так ли?
К удивлению Атоса, Арамис как-то нервно улыбнулся и с оттенком раздражения ответил:
- Это обязательно? Сокрушаться об охоте?
- Портос с удовольствием устроит еще одну - для Вас. Доставьте ему эту радость.
- Я бы предпочел обойтись без этого. Прошу Вас, не стоит подсказывать Портосу эту мысль.
- Как знаете, - Атос с удивлением поглядел на Арамиса. - Как знаете.
- Итак, решено - я буду ждать Вашего ответа. А пока давайте вернемся. Мне, наверное, уже приготовили комнату, я бы хотел разобрать вещи и, наконец, сменить платье.
Они вернулись в замок, где Арамиса действительно ждал почтительный слуга. Он показал гостю его покои и беспрекословно выполнил все требования Арамиса.
Атос оставил его и вернулся к себе - ему было над чем поразмыслить. Но вместо серьезного дела, каким, без сомнения, был побег будущего герцога де Бофор, он невольно возвращался мыслями к странному неприятию охоты, которое вдруг обнаружил Арамис. Атос привык во всем доискиваться причин, это давно стало частью его натуры. Он прохаживался по комнате и мысли сами собой выстраивались в логическую цепочку. Через четверть часа он был уверен, что понял причину, и посочувствовал Арамису: "Он ничего не знает об охоте. Просто не знает. Охота всегда была частью моей жизни, я так привык к этому, что совершенно не подумал, что для кого-то эта область неведома. Портос, с его средствами, его лесами и лугами, стал настоящим Немвродом. Д'Артаньян уже двадцать лет при короле и даже захоти он ничего не знать, у него не получится, а Арамис... Семинарское детство и юность, годы в мушкетерах, где скорее узнаешь, как получить шпагой в бок, чем как травить оленя. Потом долгие скитания по Франции, Испании, Англии ради той, которую он, похоже, все еще любит. Теперь монастырь. Как Арамису, с его самолюбием, признаться, что он не сведущ в таком деле, как охота? Дворянская забава, а он никогда не имел возможности предаваться ей. Господи, да он бы скорее застрелился, чем поставил себя в смешное положение перед Портосом. Удивительно, очертя голову бросаться в заговоры, где летели головы Монморанси и Сен-Мара, и бледнеть при мысли, что Портос обнаружит его неведение! Что самолюбие делает с людьми!"
Атос пообещал себе, что приложит все старания, чтоб отвлечь Портоса от мысли об охоте - пусть Арамис проведет несколько безмятежных дней в замке Валлон. Ему это понадобится. Атос был уверен, что очень скоро им надолго придется забыть о безмятежности.
X
Неожиданной спасительницей Арамиса оказалась госпожа дю Валлон.
Охота всегда была дорогим удовольствием, а роскошь, с какой обставил свою охоту Портос, потребовала просто сумасшедших расходов. Супруга Портоса крепилась изо всех сил, изображая госпожу дю Валлон, но теперь, когда все было кончено, на первый план вышла прокурорша Кокнар.
- Зачем устраивать новую охоту, когда Вы прекрасно можете рассказать о той, что была! Уверена, господин д'Эрбле с удовольствием послушает.
- То есть как - "рассказать"? Госпожа дю Валлон, я могу рассказать, но ведь слышать и видеть не одно и то же!
- Нет-нет, я с удовольствием послушаю, - поддержал прокуроршу Арамис. - Кроме удовольствия представить это великолепное действие, я буду иметь удовольствие слушать Вас, дорогой господин дю Валлон.
В глазах прокурорши мелькнуло что-то похожее на благодарность.
- Я не хочу быть причиной семейного раздора, - улыбнулся Арамис. - Вы должны уступить супруге, как я уступаю женщине.
Он галантно поцеловал ручку прокурорши.
- Как хотите, - пробурчал Портос. - Тогда, по крайней мере, мы проведем вечер на свой лад.
Госпожа дю Валлон вздохнула, но из двух зол выбрала меньшее - она оставила друзей одних.
- Напрасно Вы, Арамис, отказались.
- Я не хочу, чтоб супруга сердилась на Вас из-за меня.
- Но когда Вам еще удастся увидеть подобное? В монастыре Вы можете охотиться разве на мышей.
Арамис улыбнулся:
- Отчего же, два года назад по просьбе одной из моих духовных дочерей я был в ее поместье, в Нормандии. Там тоже недурные леса. Она часто приглашает меня в гости и, возможно, как-нибудь мне удастся поохотиться там.
- Да, я помню, еще когда Вы были мушкетером тоже все ходили по разным гостям - кушать. А теперь - охотиться?
Арамис едва сумел сохранить самообладание, а Атос закрыл лицо рукой.
- Портос, я... - Арамис поглядел на друга и махнул рукой, - Ладно, неважно. Расскажите мне про Ваш праздник.
Портос охотно исполнил просьбу. Сердиться на него было невозможно и уже через несколько минут Арамис с искренним удовольствием слушал простодушное хвастовство старого друга. Когда Портос отлучился, чтоб принести книгу про охотничьи обычаи времен Генриха III, Атос поинтересовался:
- Вы ездили в Нормандию? Что-то связанное с тем делом, о котором мы говорили?
- Нет, просто частный визит.
- А Ваша духовная дочь? Арамис, я не смею поучать Вас, но Вы должны понимать, что чем больше людей знает о деле, тем вернее оно будет провалено.
- Уверяю Вас, Атос, я очень осторожен. Моя поездка никак с этим не связана. Я просто сопровождал герцогиню де Лонгвиль. На время родов она пожелала отправиться в поместье, и я, ее духовник, не мог оставить свою дочь без поддержки.
- Простите, я не знал.
- Граф, хотя герцогиня целиком разделяет мое мнение относительно Мазарини, но я не стал посвящать ее в наши планы. Она женщина, и может случайно проговориться, а ее супруг не сторонник освобождения Вандома. Он полагает, что есть и другие люди, способные возглавить волнения.
- Герцог всегда был высокого мнения о себе. Вы опасаетесь, что для мадам будет более соблазнительно иметь вождем собственного мужа, а не внука Генриха IV?
Арамис мрачно уставился в окно:
- Он на свободе, в отличие от Вандома.
- Он не обладает качествами Франсуа.
- Зато у него есть исполненная энтузиазма жена, и благодаря ей Конде и Конти почти поселились у них дома. А влюбленный в нее Марсийяк... - Арамис судорожно вздохнул, - опять Марсийяк! Он чуть не в открытую призывает к восстанию.
- Вы чувствуете себя лишним? - тихо спросил Атос.
- Лишним? - лицо Арамиса исказилось горькой гримасой. - Год назад она снова поехала в Нормандию, но на этот раз ее сопровождал муж. Она поносила Мазарини и ее глаза горели надеждой, когда она смотрела на Лонгвиля. Еще бы! Он - Валуа! Он может стать королем бунта, а ее сделать королевой.
- Это все химеры.
- В январе она родила мальчика. И сейчас опять беременна.
Атос вздрогнул и поднял глаза на Арамиса. Тот по-прежнему застывшим взглядом смотрел в окно и его губы что-то неслышно шептали.
- Это все от Лонгвиля? - совсем тихо спросил Атос.
Арамис неожиданно повернулся и, глядя Атосу прямо в глаза, твердо сказал:
- Я ни слова ни скажу герцогине, пока Франсуа де Вандом не будет на свободе. Об этом не будет знать ни она, ни Конде, ни Конти, ни Марсийяк, ни... герцог де Лонгвиль. Я сам займусь этим. На мадам де Монбазон можно положиться - от нее эти господа не услышат ни слова. Она ни за что не позволит, чтоб ее старый любовник Лонгвиль обошел нынешнего - Вандома. Гонди мнит себя полководцем и предпочтет Франсуа всем Конде и Конти.
- Но Вандом тоже прекрасный полководец.
Арамис хмыкнул:
- Гонди считает себя умнее.
Атос тоже улыбнулся и кивнул:
- Да, конечно.
- Атос, Вы пойдете со мной?
Граф, покусывая губы, смотрел на друга и молчал.
- Граф, я очень нуждаюсь в Вашей помощи.
Атос вздохнул:
- Да, пойду. Но, прошу Вас, ничего не делайте, пока я не скажу.
- Вы хотите связаться с герцогиней де Монбазон?
- Не расспрашивайте меня. Вы все узнаете в свое время. Я напишу Вам, а Вы пишите мне. Все, что посчитаете нужным и важным.
- Хорошо, но Вы обещаете?
- Я же сказал. Только прошу, не вмешивайте в это Портоса.
- Но почему? Мы можем не говорить ему всего.
- Именно поэтому. Я не хочу, чтоб он действовал из чувства дружбы, когда мы будем действовать совсем из других соображений. Раз я не могу сказать ему всего, я предпочитаю не впутывать его вовсе. И Вас прошу о том же. Нет, не прошу - настаиваю!
Арамис нерешительно пожал плечами:
- Если Вы требуете... Пусть будет по-Вашему. Могу ли я упомянуть, что нашел надежного союзника, не называя Вашего имени?
- Пожалуйста.
- Тогда пока не будем об этом. Кажется, Портос возвращается.
Это действительно был Портос. Он никого и никогда не заставал врасплох, потому что его всегда было слышно загодя.
Они просидели до глубокой ночи, рассуждая об охоте, о вине, о старых временах. Портос похвастался их вчерашним приключением и Арамис, посмеиваясь, смотрел на смущенного Атоса.
- Портос, Вы справились бы не хуже.
- Что ни говори, а это было великолепно! Совсем как раньше. Шесть бутылок и все вдребезги!
- Я смотрю, что за прошедшие годы Вы не растеряли азарта, граф, - с тонкой улыбкой заметил Арамис.
- Мальчишество, - покачал головой Атос.
- О, нет, граф, - пробасил Портос, - молодым такого не сделать. Тут нужен опыт, практика! А мы в свое время имели ее достаточно! И вот результат.
Он засмеялся и довольно хлопнул себя по колену.
- Как же я рад снова видеть вас! Давайте выпьем!
Друзья разошлись по комнатам только к утру.
Они провели в Валлоне еще два дня и, к огромному, огорчению Портоса, стали собираться в дорогу.
Атосу надо было отправляться в Ла Фер, а Арамис уверял, что его ждут в монастыре.
Портос лично проводил друзей до перекрестка, где они распрощались.
- Если д'Артаньян все же приедет - обнимите его за нас!
Портос тяжко вздохнул:
- Не премину.
Атос с Арамисом обменялись рукопожатием и разъехались в разные стороны.
Портос, не переставая вздыхать, еще долго крутил головой, поочередно переводя взгляд с одного всадника на другого, пока оба не скрылись из виду.
Испустив последний, самый долгий и глубокий вздох, он повернул коня назад - к замку.
Портос очень сожалел, что друзья не остались подольше. Но, кроме того, что они сами ссылались на неотложные дела, их желание горячо поддержала госпожа дю Валлон. В этот раз в ее действиях не было корысти. По крайней мере, в отношении Атоса.
Если поначалу ее отношение к графу было двойственным, то, после того, как супруг рассказал ей о случае на охоте, она исполнилась к графу благоговейным уважением.
Портос давал слово молчать и никогда ничего не рассказал бы кому-то другому, но жена - это было совсем иное дело. Окружающие напрасно не принимали в расчет госпожу дю Валлон, полагая, что она ничего не значит в жизни Портоса.
Это было не так.
Портос сам бы затруднился определить, что он чувствует к жене, но то, что она составляет значительную часть его жизни, он не сомневался. Все, что она знала, умела или могла, она обращала на пользу дорогому супругу, и Портос был бы последним подлецом, если бы не ценил этого.
Ее прокурорский опыт в деле со Пьерфоном был как нельзя кстати. Епископ не сомневался, что легко одолеет господина дю Валлона, который произвел на него впечатление недалекого и хвастливого простофили. Однако время шло, а тяжба только запутывалась и господин дю Валлон довольно ловко лавировал в этом непростом деле. Передавали слова епископа: "Не ожидал, что этот увалень окажется столь изворотлив!" Правда, самому Портосу никто не рискнул это пересказать, но отношение к нему со стороны местных несколько изменилось - с ним стали считаться.
Портос должным образом отплатил супруге - когда в ее адрес прозвучали нелестные слова о сомнительности ее происхождения, двое убитых на дуэли наглядно показали остальным, куда может привести неосторожное слово.
Портос привык слепо полагаться на жену в том, что касалось права и законов, и когда она ахнула, услышав, что Атос Haut justicier (верховный судья), он только робко поинтересовался:
- Это очень важно?
Прокурорша кивнула:
- Очень. Не буду обременять Вас подробностями, Вам они ни к чему. Скажу только, что такие, как господин граф, могут даже казнить! Во всяком случае, вынести смертный приговор.
К удивлению супруги Портос не казался пораженным, он только как-то странно хмыкнул:
- Вот оно что... Тогда понятно... Но тогда мы ни при чем?
- О чем Вы, господин дю Валлон?
- Так, одна старая история. Раз дело обстоит так, как Вы сказали, теперь можно просто выбросить это из головы! Вы так чудесно все объяснили!
Госпожа дю Валлон смущенно улыбнулась почти девичьей улыбкой:
- Ах, Вы мне льстите! Я всегда рада быть Вам полезной.
В своем рвении она и дальше продолжала не спускать глаз с Атоса, на случай, если будет возможность повернуть такое значительное знакомство на пользу супругу.
Когда Атос сказал, что ему пора, госпожа дю Валлон отговорила Портоса его удерживать:
- Вы не забыли, кто такой господин граф? У него очень важные дела. Подумайте, что, если Вы ему помешаете? Если он рассердится на Вас?
- Атос? Рассердится на меня? - Портос расхохотался. - Такого я даже вообразить не могу.
- Напрасно. Вы давно не виделись и не знаете его нынешних обстоятельств. Он мог измениться.
- Атос? Вот уж такой же, как был! Вы не видели его в трактире.
- Да, - сухо подтвердила госпожа дю Валлон, - не видела, и на Вашем месте не рассказывала бы об этом направо и налево. Если господин граф удостоил Вас прогулкой, по старой памяти, Вы должны понимать, что Вам оказали честь. Он рассчитывает на Вашу скромность, а Вы громогласно именуете его просто "Атос" и рассказываете, как он пьет! Господин дю Валлон! Где Ваша рассудительность, Ваша дальновидность?
Портос, открыв рот, смотрел на жену:
- Вы считаете...
- Что Вы слишком легкомысленно пренебрегаете возможностями, которые дает Вам старинное знакомство с верховным судьей. Будь на Вашем месте господин Кокнар, мне не пришлось бы объяснять! - раздраженно закончила она.
Портос был озадачен. Жена очень редко вспоминала прокурора и всегда ее сравнения были только в пользу Портоса. Если сейчас она позволила себе поставить Кокнара выше, значит он, Портос, действительно поступает глупо. Поэтому вместо того, чтоб рассердиться на жену, Портос, хмурясь, попросил:
- Скажите же, чего Вы желаете?
- Вам надо быть почтительным и внимательным, согласитесь, это нисколько не противоречит дружбе! Почему Вам не называть его "господин граф"? В конце концов, это его титул.
- Даже два, - вздохнул Портос.
- Как - "два"?
- Он получил в наследство еще одно графство.
- А Вы говорите ему "Атос"? - от возмущения щеки госпожи дю Валлон пошли пятнами и она закашлялась.
- Он мой друг, - насупившись, пробурчал Портос.
- Да, и как друг он мог бы Вам помочь.
- Вы о чем?
- На Вашего друга титулы сыплются сами собой. Может, у него найдется на примете что-то и для Вас?
- Госпожа дю Валлон, Атос, конечно, важный господин, но он же не король!
Прокурорша обиженно поджала губы и подняла худые плечи:
- Я пекусь исключительно о Вашем благополучии!
- Тогда... - Портос оживился, - Вы не будете возражать, если этот последний день мы проведем вместе? Я имею в виду, без Вашего общества, Кларис? Вы же понимаете, когда мужчины одни, без дам, то и беседа получается откровенной. Мы будем чувствовать себя свободнее... Я распоряжусь насчет вина и закусок и, пожалуйста, не надо каждые полчаса посылать слугу, проверить, все ли у нас в порядке.
Довольный Портос быстро поцеловал руку жены и поспешно вышел из комнаты. Ей оставалось только вздохнуть, слыша, как он громогласно отдает распоряжения слугам подать всего самого лучшего и побольше.
К чести Портоса надо сказать, что, несмотря на слова жены, он не собирался "использовать старинное знакомство". Радость общаться с друзьями затмевала для него все другие соображения.
Однако надежды госпожи дю Валлон сбылись самым неожиданным образом. Атос сам заговорил о том, чего так жаждала услышать от него достойная супруга Портоса.
Поначалу разговор был типичной беседой старых друзей - пирушки, дуэли, стычки с гвардейцами - ничто не осталось забытым. Естественным образом всплыло имя д'Артаньяна, единственного, кто отсутствовал за пиршественным столом.