Аверьянов Николай Матвеевич : другие произведения.

Сдвиг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Образец трансцендентно-хулиганствующей фантастической прозы. Первое и, насколько мне известно, единственное произведение в этом жанре. Вот небольшой отрывок: "...Не смотря на то, что он практически потерял сознание, его тело целеустремленно и неутомимо принялось сжигать запасы этих вредных гормонов, совсем не ощущая под собой горячей, бьющейся в страстных конвульсиях, женщины. Чего, однако, нельзя было сказать о ней. Сначала она слегка постанывала, потом впилась своими ногтями ему в спину, на которой остались кровавые полосы, затем она страшно вскрикнула, наконец, совершенно затихла, и уже лежала, не шевелясь, как мертвая. Только чайная ложечка продолжала еще некоторое время ритмично позвякивать в стакане с чаем."

СДВИГ

  
  
   Сдвиг, то самое место, где что сдвинуто; перелом, перерыв, уступ.
   Даль В. "Толковый словарь живого великорусского языка"
  
   В основании устройства Вселенной лежит некоторая объективно существующая математическая структура, исключительная по своим внутренним свойствам. Вселенная представляет собой своего рода реализацию этой первичной структуры..., структура кодирует наш мир вплоть до структуры возникающего в нем наблюдателя, и задача состоит в ее нахождении и исследовании. Тем не менее, нельзя исключить, что существует несколько исключительных структур, генерирующих "параллельно сосуществующие" миры. На сегодняшнем уровне понимания говорить об их возможных взаимоотношениях преждевременно...
   Владимир Кассандров. "Число, время, свет"
   http://www.ntv.ru/programs/publicistics/gordon/index.jsp?part=Article&arid=19318
  
  
   Все произошло, после того как он не совсем удачно перешел дорогу. Навстречу ему шел Федька Светлов. Ошибки быть не могло - те же рыжие, всклоченные волосы, лицо в любое время года, словно залитое яркими веснушками. И самое главное - свежая ссадина на носу. У Федьки на лице всегда были ссадины. В этот раз - на носу. Ребята говорили, что его поколачивает законная супруга, улучая момент, когда Федор "глубоко уходил в себя" после приема внутрь очередного "печали стакана". Однако Федька это категорически отрицал.
   Федька внимательно и удивленно его оглядел с ног до головы, затем сказал, пожимая руку:
   - Там тебя начальство обыскалось. Малькаев аж белый от злости. Все телефоны оборвал.
   - А что им надо, - автоматически спросил он
   - Не в курсе, - дипломатично ответил Федька, - но говорят, что от "соседей" был какой-то звонок. Извини, я побежал. Дела.
   И бодрой походкой, оставляя за собой легкий шлейф из паров этилового спирта, он заспешил дальше.
   Собственно говоря - обычный житейский эпизод. Если не считать того, что Федька пять лет назад погиб, выбросившись из окна собственной квартиры на восьмом этаже. Допекла все-таки супруга... Сам сводку происшествий читал, да потом и ребята приходили, рассказывали о похоронах. Он удивленно посмотрел на свою ладонь, секундой ранее ощущавшую Федькино рукопожатие, на Федьку, быстро удалявшегося расхристанной походкой, на себя - почему-то всего в грязи и в пыли. Потрогал саднящую правую часть лица - на пальцах осталась кровь, и начал кое-что припоминать...
   Сегодня был первый день его отпуска, но ему нужно было зайти в фирму, отдать ключи от запасной двери своему напарнику, который его замещал. Все было прекрасно, погода стояла отличная, солнечная и нежаркая, поскольку на дворе был август. Дорогу он стал переходить, пропустив перед собой автобус. Вышел на проезжую часть, краем глаза успел заметить несущуюся на него из-за автобуса "Ауди-80", а затем темнота. Нет, он успел отпрыгнуть от машины, та задела его всего лишь краешком. И если бы, падая, он не ударился головой о бетонный поребрик, то ничего бы и не случилось.
   Собственно и так почти ничего не произошло. Время было непритязательное - начало двадцать первого века. Пролежал он рядом с дорогой всего полчаса, встал кое-как, и пошел по своим делам. Да вот встретил Федьку... С ним вместе он работал несколько лет в одной конторе, где служащим присваиваются "специальные звания". В этой конторе он прослужил добрый десяток лет. Мог бы и больше, работа ему нравилась. Однако в государстве произошло перераспределение денежных потоков. "Зарплату" стали выплачивать те, которых он должен был сажать за решетку. Причем, судя по моделям иномарок, на которых стали разъезжать некоторые "слуги закона" эта "зарплата" была несравнимо больше, чем та, что изредка выдавали в кассе. Поэтому голодные служители Фемиды за эти деньги стали возбуждать дела на сотрудников конторы, а посаженных ими за решетку бандитов выпускать на волю. Один за другим самые толковые ребята стали подследственными и увязли в судебных тяжбах. Бандиты теперь разъезжали на "крутых" иномарках и нагло улыбались при встречах. Насмотревшись на весь этот маразм, он написал рапорт и уволился по собственному желанию. В юности он был страстным радиолюбителем, поэтому, вспомнив старых друзей, устроился в частную радиоремонтную мастерскую. Вот уже четыре года он зарабатывал неплохие деньги, ремонтируя импортную, подделанную под "фирму" аппаратуру...
   В голове его понемногу стало темнеть, уличные шумы - затихать. Он отошел в сторонку, прислонился к какой-то ограде и начал осторожно, стараясь оставаться в рамках здравого смысла, цеплять один факт к другому. Прежде всего, улица - все знакомо, сотни раз здесь проходил, все то же самое. Вон напротив новый магазин, продающий домашние кинотеатры, хотя... вывеска гласила: "Домашняя электроника". Он тупо смотрел на нее и вспоминал, что еще неделю назад, был здесь. И точно помнил, что на вывеске было написано: "Домашние кинотеатры". В магазине продавались навороченные телевизионные комплексы - их можно было назвать и кинотеатрами. Чувство­валась солидность фирмы - суперсовременное оборудование, служба безопасности в белых рубашках с галстуками, сверкающие витрины и товар высокого качества. Вряд ли эта фирма стала бы менять вывеску через неделю работы - не тот уровень. Значит, оставалось одно из двух: либо ему мерещится, либо все так и есть, как ему кажется. За долгие годы службы в конторе разум привык бесстрастно созерцать различные (в том числе и те, что могли бы показаться простому человеку чудовищными) нагромождения фактов. Именно отвлеченно созерцать, иначе можно было легко сойти с ума. Сработал старый механизм и сейчас. Он засунул правую руку в карман джинсов, где должны были лежать ключи от запасной двери его теперешней фирмы. Вот они - на простом проволочном кольце, два увесистых ключа с затейливыми резными бородками от солидной двери. Эта дверь служила для удобства клиентов, чтобы они могли входить сразу в мастерскую, минуя другие помещения фирмы. Воспоминание о двери (тяжелой, металлической, с восемью толстыми, стальными, круглыми штырями двух замков) почему-то его успокоило. Кошмарный хоровод из мелькающих расплывчатых мыслей - образов в голове стал замедлять свой бег. Он облегченно вздохнул, и решил плюнуть на все и идти по своим делам, может быть, потом все само собой образуется. Однако после нескольких шагов, из вертящегося хоровода мыслей выделилась одна в виде легкомысленной девицы, одетой в обтягивающую маечку и короткую юбчонку, кото­рая радостно приплясывала своими стройными ножками и размахивала перед собой, разрисованным плакатиком: "До­машняя электроника". Остальные мысли превратились в таких же девиц:
   - А что если и его фирма, теперь работает под другой какой-нибудь вывеской? Да и та ли теперь будет фирма? А если его там не узнают?
   В то же время до бывшей конторы было недалеко. Однако туда не пустят без удостоверения, которого у него уже давно нет. Он пошарил по карманам - действительно нет. Он опять присло­нился спиной к металлической ограде и стал медленно оседать на корточки. Надорванные аварией джинсы негромко треснули, и на правом колене образо­валась приличная дыра.
   От удара о поребрик в голове было что-то не так. Как-то незаметно пропало желание все тщательно анализировать, искать какие-то неопровержимые зацепки во времени и пространстве. Вместо этого образовалась какая-то пустота, а затем волной стало подниматься безразличие ко всему. Он решил сделать небольшой крюк и зайти все-таки в свою бывшую контору. Будь что будет. Если постовой не узнает его и не пустит без "ксивы", значит, все нормально, и он пойдет к себе на работу. О том, что будет в противном случае, старался не думать.
   Он поднялся и, не торопясь, направился к центру города. По мере продвижения он невольно пытался представить, что изменилось за эти годы в конторе. Кто сейчас работает из бывших сослуживцев? В памяти всплывали эпизоды из бывшей службы, знакомые лица, голоса. Постепенно эти образы полностью захватили его сознание, и когда он вошел через парадную дверь и направился к постовому, то даже и не удивился, когда тот протянул руку, здороваясь и с удивлением осматривая его. Автоматически, словно во сне, он поднялся на второй этаж, машинально протянул руку и, не глядя на цифры, набрал код на входном замке. Дверь открылась. Его встретила обычная тишина и пустота в коридоре. Он машинально повернул направо и сделал несколько шагов в сторону своего бывшего кабинета. В это время дверь в канцелярию распахнулась, и из нее резко вышел Малькаев - начальник. Он оглядел его снизу доверху, презрительно ухмыльнулся и ядовито произнес:
   - Зайдите ко мне, Григорьев.
   Усевшись за свой стол, он еще раз пристально оглядел его и сказал:
   - Что у вас с внешним видом? Такое впечатление, что вы под машину попали.
   - Так точно, "Ауди-80". Госномер не успел заметить, при падении потерял сознание.
   Лицо Малькаева медленно утратило язвительное выражение. Он некоторое время помолчал. Потом сказал.
   - В общем, так. От "соседей" поступила информация. По этому адресу, - он что-то написал на аккуратном квадратном листочке, который затем протянул ему, - сегодня вечером или ночью, ожидается прибытие двух фигурантов, очень нужных в столице. Задача: задержать и доставить отдел. Кавказцы. Могут быть вооружены. Затем, видя, что он стоит молча, добавил с напускной бодростью:
   - Возьмете Пролепина. Он вроде бы сегодня на своей девятке на службу прикатил.
   - А если никого не будет?
   - Тогда вернетесь и в рапорте все изложите. Если больше вопросов нет, - приступайте.
   Прежде чем войти в кабинет Пролепина Никиты, он приоткрыл дверь и подождал. Так и есть - в дверь смачно шлепнулся дротик. Дело в том, что на той стороне двери висела мишень для дартса. Обитатели кабинета были захвачены азартом этой игры. Поигрывали частенько и на пиво. Так что нередко в грудь входящему попадал летящий дротик. Ничего смертельного, просто неожиданный испуг. У своих, правда, испуг не успевал появляться, гонимый крепкими выражениями, громко и с чувством произносимых в адрес обитателей кабинета.
   Никита, в расстегнутой почти наполовину рубашке, сидел на стуле, взгромоздив на рабочий стол ноги в кроссовках, и держал в руке очередной дротик.
   - А, Олег! Привет. Где пропадал?
   - Да вот, какой-то мудак чуть насмерть не переехал. Еще бы чуть-чуть и...
   - Где это?
   - На переходе, возле универмага. Какие планы на сегодня?
   - На дачу надо съездить. Тесть просил пленку с парника привезти в гараж.
   - Молодец. Забота о семье первое дело. Только господин Малькаев думает иначе.
   Лицо Никиты обиженно вытянулось. Он с тоской посмотрел на Олега.
   - Что еще?
   - Приказано брать тебя с твоей девяткой и прибыть на адрес, - он протянул листок Никите. Знаешь где это?
   Никита тоскливо посмотрел в листок, - На самом краю. У черта на куличках. Одна радость - до дачи рукой подать. А в адресе что?
   - А в адресе... ждать до утра двух "чехов" со стволами. По прибытии препроводить в отдел
   - Ни хрена...
   - Так что бери "пушку" и покатили отсюда.
   Никита внимательно посмотрел на него, анализируя фразу, и вздохнув, загремел ключами от сейфа.
   - Если есть вторые "браслеты" - прихвати, а то мне в свой сейф сейчас не попасть, ключи куда-то пропали во время аварии.
   Он аккуратно засунул наручники в карман джинсов, глядя как Никита, снарядив свой древний "Макаров" обоймой, заворачивал его в полиэтиленовый пакет с рекламой сигарет "Bond".
   - Брошу в бардачок, - сказал Никита, заметив его взгляд.
   В общем, дело было обычное. Где-то просочилась информация, стала сочиться и сочиться и вот дотекла до их конторы. Дальше течь ей было некуда, поэтому нужно было ее отрабатывать. Таких случаев было немало. Практически всегда информация не подтверждалась. Что было и не мудрено. Во-первых, пройдя столько рук, она становилась таким же секретом, как прогноз погоды на завтра. Во-вторых, никогда при отработке "чужой" информации не проявлялось особое рвение. Сидя в машине, и размышляя по этому поводу, он думал, что наверняка и в этот раз ничего не будет. Поэтому, когда Никита со вздохом вспомнил про тестя, упомянув при этом и его супругу, он сказал ему
   - Не переживай. Слетаем на твою дачу, а потом на адрес.
   Никита вздохнул с облегчением, и сделал погромче музыку.
   На даче Никита свернул пленку в рулон и положил его на заднее сиденье. В домике нашлась слегка зачерствевшая начатая буханка хлеба, подсолнечное масло, соль. Надергали свежего лука, и все это с аппетитом умяли. Он сидел на лавочке, закрыв глаза и, привалившись к стене, грелся в лучах уже начавшего заходить солнца.
   - А может, порезвимся? - вдруг ни с того, ни с сего произнес Никита.
   Он приоткрыл глаза. Выражение, словно тень, промелькнувшее на какой-то миг на лице у Никиты, его испугало. Оно было воплощением ненависти и злобы, таким он Никиту не видел никогда. Никита пришел к ним на службу после очередного сокращения в армии, где служил командиром разведывательно-диверсионной группы. Имел орден Красной Звезды. Это было все, что удалось из него "вытянуть", при первом знакомстве. Потом он всегда уклонялся от рассказов о прежней службе, травил всякие байки, рассказывал курьезные случаи, но и только. И вот теперь, это на миг мелькнувшее выражение, вновь напомнило о том, что не такой уж простой рубаха - парень, этот Никита, не смотря на его всегда добродушное и улыбчивое лицо. В то же время он понял, что предложил Никита "порезвиться" очень серьезно. Он-то планировал, как обычно при "чужих" наводках, поставить нагло машину у подъезда и честно дежурить до утра. А затем доложить, что информация не подтвердилась. Но теперь, после предложения Никиты, он решил с ним согласиться.
   - Ну что ж... Давай порезвимся, - ответил он после некоторого раздумья и стал тщательно заворачивать все вещи из карманов в свой носовой платок...
   Второй корпус дома N 8 по улице Лесной жил своей жизнью. В очередной раз наступили сумерки. Вот в первый подъезд зашел молодой парень с букетом цветов, вынесла мусор какая-то женщина, на лавочке долго и самозабвенно веселилась молодежь с гитарой. И уж когда совсем стало темно, в подъезд крадучись пробрался на ночлег какой-то бомж. Около полуночи все стихло.
   Незадолго до двух часов ночи невдалеке от дома остановилась машина. Из нее вышли двое мужчин, у одного из них в руках была объемистая спортивная сумка, по виду очень тяжелая. Тихо переговариваясь, он вошли в подъезд. Перед площадкой между вторым и третьим этажом они резко остановились. Поперек всей площадки, приобняв недопитую до конца полуторалитровую бутылку дешевого пива, разлегся какой-то бомж, звучно похрапывая во сне. Один из мужчин подошел к бомжу и бесцеремонно обшарил все его карманы. Бомж что-то бормотал во сне и только крепче вцеплялся в бутылку с пивом.
   - Ничего нет. Совсем пустой, - сказал тот, что обшаривал бомжа. Постояв настороженно еще некоторое время, двое мужчин перешагнули через спящего бомжа и продолжили подъем по лестнице. Поднявшись на пятый и последний этаж, они прислушались. Все было тихо. Постояв некоторое время, один из них достал ключи и, повернувшись к двери с номером 15, стал ее открывать. Увлекшись, они не услышали, как дверь квартиры напротив бесшумно открылась, и из нее выскользнул Никита. Его правая рука с пистолетом вычурно опиралась на бедро, таким образом, что его не было видно из-за спины. В левой он держал раскрытое удостоверение.
   - Уголовный розыск! - звонко выкрикнул Никита, - Упасть на пол, руки за голову!
   Один из мужчин выронил сумку. Там лязгнуло что-то металлическое. Оба они ошарашено уставились на Никиту. Тот, помахав еще немного удостоверением, спрятал его в карман и уже будничным тоном повторил:
   - Ну что, обезьяны, не поняли? Я сказал - на пол, руки за голову!
   - А вот посмотрим, кто обезьяна, - яростно прорычал один из них, и, сверкнув неожиданно появившимся ножом, рванулся к Никите. Никита не стал ждать продолжения. Развернув слегка правую руку, он от бедра выстрелил в правое плечо бандита. Тот, выронив нож, медленно стал оседать на пол.
   На стрельбах Никита всегда стрелял от бедра. Не было случая, чтобы он не уложился в зачетную сумму очков. Первое время это приводило в ступор инструктора по стрельбе, любившего смаковать процесс "совмещения" мушки с целиком.
   Тем временем второй бандит сломя голову мчался вниз по лестнице. Однако на площадке между третьим и вторым этажом неудачно споткнулся о ногу спящего бомжа и стал падать головой вниз по лестнице. Докатился до второго этажа и затих. Бомж на удивление резво вскочил, звякнул неизвестно откуда появившимися наручниками, и аккуратно приковал обе руки бандита к перилам. Затем отряхнулся, и быстро стал подниматься на пятый этаж.
   Там картина была почти такой же. Раненый бандит, пристегнутый одной рукой наручниками к перилам, лежал лицом вниз. Из-под него тонкой струйкой сочилась кровь и растекалась по площадке. Никита показывал вышедшим хозяевам 13 квартиры содержимое сумки, вытряхнув все на лестничную площадку. Содержимое представляло собой два полуразобранных автомата Калашникова, снаряженные магазины к ним, два пистолета "ТТ" с обоймами, четыре гранаты, несколько толовых шашек, взрыватели.
   - Вера Ивановна, - обратился Никита к женщине, стоявшей у открытой двери с помертвевшим лицом, и смотревшей на все это абсолютно круглыми глазами, - мы сейчас отвезем бандитов в милицию, а утром, заедем к вам и составим протокол, не возражаете? Ну вот и хорошо.
   Никита помчался за машиной, оставленной в соседнем дворе, а он аккуратно стал складывать оружие обратно в сумку. Сначала они выволокли раненого бандита, и засунули его на заднее сиденье Никитиной машины, не забыв впрочем, пристегнуть наручники к одной из ручек.
   - Слушай, а как хорошо, что за пленкой-то съездили! - радовался Никита, Так бы этот козел мне весь салон кровью уделал.
   Потом вдвоем вывели второго, который уже очнулся от падения, вел себя нервно, пытаясь освободиться. Чтобы тот сильно не переживал, пришлось его при посадке как следует приложить лбом о кузов и уже обмякшего и послушного, пристегнуть наручниками к верхней ручке над задней дверью.
   - Нужно этого отвезти в больницу, - а то потом устанешь объяснения писать, - со вздохом произнес Никита, выворачивая на проезжую часть.
   - При въезде в город, есть одно заведение. Раньше там "слуги народа" обслуживались. Место тихое. В графике дежурств по городу не значится, искать никто не будет - ответил он, выгребая из "бардачка" свое нехитрое барахло, завернутое в носовой платок.
   - Ну, вот и чудненько, - обрадовался Никита.
   Через минут пятнадцать быстрой езды, они оказались перед скромным пятиэтажным зданием, почти не заметным из-за листвы окружающих его деревьев. Никита остался сидеть за рулем, а он поднялся по ступенькам приемного покоя и нажал кнопку звонка. Абсолютное спокойствие больничной цитадели осталось не­ потревоженным. После нескольких безуспешных попыток он повернулся к двери спиной и каблуком стал молотить изо всей силы по двери. Через некоторое время в окошках рядом с дверью мигнул свет. Затем из-за двери раздались неразборчивые слова, произнесенные недовольным женским голосом, наконец, после непродолжительной борьбы с запорами дверь распахнулась.
   - В машине человек с тяжелым огнестрельным ранением - предупредил он поток слов, готовых было вырваться из красивых, полуоткрытых губок медсестры, появившейся на пороге. Та повернулась в глубину коридора и крикнула:
   - Петр Васильевич! Нужна каталка!
   Затем она с любопытством повернулась к нему. Сестра была белокурой, крутобокой, девушкой в коротком медицинском халатике, все время пытавшемся разъехаться пополам - то сверху, то снизу. Заметив его откровенный взгляд, направленный за отвороты халата, она сделал вид, что поправляет его, а на самом деле халат разошелся еще больше, открыв почти полностью тяжелую, абсолютно ничем не стесненную грудь. В это время подоспел мужик тоже в белом халате, тащивший за собой каталку - что-то вроде носилок, приделанных к останкам кровати на колесиках. Вместе с врачом они взгромоздили на нее раненого бандита. К этому времени у него вытекло порядочно крови, вся рубашка промокла, в крови было испачкана правая рука и половина лица. Никита показал врачу удостоверение, не выходя из машины и сказав, что с этим раненым утром разберутся, уехал. Они вместе с врачом втащили каталку по специальному уклону и вкатили в коридор.
   В мертвенно-тусклом свете ламп кровь на бандите казалась черной и блестящей. При виде крови его охватило странное возбуждение. Сердце стало биться чаще и сильными ровными толчками, стало легко. Медсестра шла рядом, с противоположной стороны каталки, и тоже смотрела на окровавленного бандита. Видимо с нею произошло что-то похожее, потому что грудь у нее стала часто и высоко вздыматься, щеки порозовели. А когда их глаза встретились, он увидел ее расширенные, сверкавшие зрачки, которыми она в упор на него посмотрела, слегка облизнув губы. Где-то на краю сознания он понимал, что сейчас не место для таких взглядов, но возбуждение уже охватило его целиком.
   - Кто это? - спросила медсестра
   - Бандит, - ответил он, - хотел убить моего напарника, но не сумел.
   - Зато напарник хорошо попал, отключил основательно - заметил врач
   - Что с ним будете делать? - неуклюже спросил он.
   - Резать. Пистолетов у нас нет - мрачно пошутил доктор
   - Много ли времени займет операция? - спросил он, только сейчас заметив, что раненый бандит оказался без наручников, забытых в машине.
   - Пуля, по всей видимости, осталась в теле. По крайне мере выходного отверстия я не обнаружил, так что повозиться придется - уклончиво ответил врач.
   - Моя помощь еще нужна? - спросил он, когда каталку втиснули в грузовой лифт
   - Кроме как заполнить кое-какие бумажки - нет, - ответил Петр Васильевич, - Пройдите с сестрой, она вам поможет.
   Они вошли в тесную каморку приемного покоя. Слева у стенки стояла кушетка, покрытая простыней, в изголовье у нее притулилась тумбочка, на которой в блюдце стоял стакан чая с опущенной в него ложечкой. Когда он входил, в глаза сама бросилась задвижка с внутренней стороны двери. Она щелкнула одновременно с закрывшимися дверьми лифта. Этот щелчок сказал все красноречивее любых слов. Она повернулась к нему, и он почувствовал, что безвозвратно пропадает в ее огромных зрачках. Одной рукой он взял ее за руку повыше локтя, в другой оказалась тяжелая, теплая и большая грудь. Звонким горохом посыпались на пол пуговицы с халата, и бесстыжие красные соски в упор дали по нему головокружительно - опьяняющий залп.
   Его всегда очень удивляло, как могут четко и слаженно, не произнося ни одного слова, трудиться два человека, исступленно рвущиеся к одной и той же совместной цели...
   Их губы ненасытно впились друг в друга. Смертельно застонала кушетка, пошатнувшись от рухнувших на нее тел, но устояла. Черной молнией сверкнули кружевные трусики, и закончили свой полет, покачиваясь на дверной ручке. Лишь одна тумбочка в изголовье не желала принимать участие в этой вакханалии. Поэтому она стойко приняла своим углом опрометчиво - вольное движение его головы. От удара в правой ее части словно взорвался фейерверк, а затем стала наступать тьма. Но это ничего не значило. Копившийся целый день адреналин и другие стрессовые гормоны нашли теперь выход и были не намерены отступать. Не смотря на то, что он практически потерял сознание, его тело целеустремленно и неутомимо принялось сжигать запасы этих вредных гормонов, совсем не ощущая под собой горячей, бьющейся в страстных конвульсиях, женщины. Чего, однако, нельзя было сказать о ней. Сначала она слегка постанывала, затем впилась своими ногтями ему в спину, на которой остались кровавые полосы, затем страшно вскрикнула, наконец, совершенно затихла, и уже лежала, не шевелясь, как мертвая. Только чайная ложечка продолжала еще некоторое время ритмично позвякивать в стакане с чаем.
   И прежде чем черная пантера всепоглощающей тьмы прыгнула на него, одна совершенно здравая мысль робко промелькнула где-то на самом краю сознания: "Ложка звякает, как будто в купе на столике..."
  

* * *

  
   ...Неторопливое, ритмичное позвякивание чайной ложечки в стакане медленно возвращало его из сладкого небытия. Он улыбнулся, не открывая глаз, желая продлить это приятное состояние.
   - Вставай, вставай, герой мой сладкий, - раздался голос Татьяны, сидевшей рядом на кушетке и помешивающей в стакане. Она нежно взяла в ладошку свою любимую часть его тела и сделала несколько поступательных движений. Когда он невольно пошевелился, рука переместилась на ягодицу и слегка ее похлопала.
   Он присел. Танька пила чай из стакана, придерживая время от времени наброшенный на голое тело халат, который все время распахивался, из-за отсутствия на нем пуговиц. Это была его подруга. Познакомились они у кого-то в гостях около года назад. Сейчас работала медсестрой в приемном покое одного специализированного медицинского учреждения, а он иногда приходил в ее ночные дежурства, и они занимались любовью. Он удивленно посмотрел на разбросанную вокруг одежду: валявшиеся на полу джинсы, трусы около противоположной стены. Что-то нигде не видно рубашки. Он задумчиво взъерошил свою шевелюру и стал одеваться.
   Татьяна тем временем сняла с кушетки простынь и посмотрела ее на свет - почти половину занимало огромное мокрое пятно. Она смяла простынь в комок, прижала ее к своим торчавшим, темно-красным соскам и, закрыв глаза, протянула:
   - Ммм.. Кла-а-сс-но-о...
   Когда он поднял джинсы, из них выпали два ключа от фирмы, где он работал. Подняв, их он вспомнил, как сон, почти весь вчерашний день...
   Он пришел в свою фирму отдавать ключи от запасной двери своему напарнику, но того не оказалось на месте. Он уже собрался уходить, когда Толик - один из ремонтников, сказал, что у него сегодня день рождения и после работы пригласил попить пива. До конца рабочего дня оставалось около двух часов. Поскольку это был первый день его отпуска, и дел срочных не было, он согласился. Они с Толиком и еще двумя ребятами сначала зашли в ближайший бар, там хорошо посидели, было уже темно, когда они вышли на улицу. В ближайшем ларьке взяли еще по одной большой пластмассовой бутылке пива, которое уже допивали где-то в парке, на скамейке. Потом он позвонил из автомата Татьяне на работу и договорился о встрече.
   Он подошел к зеркалу. Справа на лбу красовался большой, темный кровоподтек. При прикосновении к нему возникала резкая боль. Он подозрительно покосился на тумбочку, стоявшую в изголовье кушетки. Как это его угораздило? Затем перевел взгляд на Татьяну, в который раз приятно удивляясь ее природной способности неосознанно показывать свои женские прелести. Вот и сейчас, глядя на нее в наброшенном на совершенно голое тело коротком, медицинском халатике, он отметил, что халатик не скрывает, а скорее подчеркивает то, к чему ни один мужик не останется равнодушным... Грудь качнулась, аж голова кругом пошла, заветный кудрявый треугольничек так промелькнул, что сердечко сразу оборотов прибавило, а джинсы стали тесными... Он с трудом перевел взгляд на свое отражение в зеркале. Да, что-то в этот раз он не на шутку разошелся...
   Татьяна, уже застелившая кушетку свежей простынею, подошла к нему.
   - Ничего себе гематомина, - удивилась она, - дай-ка я ее обработаю.
   - Обработай, обработай, да и спину мою, что поцарапала, тоже не забудь.
   - Про спину я ничего не помню, - отказалась Татьяна, - но за "боевые заслуги", так и быть, спасу от мученической смерти, - оправдалась она, томно улыбаясь.
   - Ты знаешь, мне приснился жуткий сон, будто бы я опять на старой работе и ловлю бандитов...
   - При нынешней жизни бывает и не отличишь, где сон, где явь. Небось, когда на самом деле их ловил, не боялся.
   - Да не в этом дело. Бандитов я и в этом сне не испугался... Просто жуть какая-то, а вот в чем она - не пойму.
   - Не волнуйся и забудь. Что приснилось, не сбудется, такая примета есть.
   - Эх,... уже забыл.
   Они еще немного поболтали, попили чаю. Татьяна слегка подшила джинсы, порванные, видимо, когда он выбирался из парка, после принятия последней бутылки пива.
   Он стал собираться домой, когда за окном начало светлеть. Выйдя на крыльцо приемного покоя, он вдохнул свежего воздуха, и не спеша, двинулся к автобусной остановке. Вдруг, он понял, в чем была жуткая странность этого сна, не дававшая ему покоя. До него вдруг дошло, что во время его службы в конторе не было парня по имени Никита Пролепин. А уж тем более не мог он знать о нем никаких подробностей. Он постоял некоторое время, ожидая пока эта мысль найдет свое место в его травмированной голове. Почему-то ему стало неуютно - утренний холодок давал себя знать. Он машинально опустил руку в карман и вытащил ключи от запасной двери в фирму. Повертел их в руках, подумал, что надо все-таки их отнести напарнику. Однако, через минуту, он отвлекся от своих мыслей. Отпуск только начинался, чистое небо обещало новый, хороший день, а к остановке медленно подкатывал его автобус.
  

2004

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"