Они во всех моих паролях, во всех потерянных телефонах.
Десятое июля.
Ты - летнее, ленное дитя.
Тебе тридцать шесть, и ты как будто из советских фильмов про каникулы в деревне. Ты пахнешь выгоревшей травой, ночным лесом. Душным запахом застывшего счастья.
Один и тот же кофе со сгущенкой. Как ребенок улыбаешься, и в макароны - полхолодильника. Колбаса, кетчуп, майонез. Все сразу. Так вкуснее.
Ночами мы смотрели сериалы про космос - там рок-мальчики на фоне типичных декораций по-летнему скучающе выбирались из своих приключений.
Ты - мой рок-мальчик - сажал меня в свое кресло, а сам пристраивался рядом, на полу.
Она поджимала губы, у нее плохо выходило смеятся. Она отворачивалась и отвечала на мой вопрос - "да, он не умеет врать". Я счастливо улыбалась - да, пусть никакого вранья, лето скорее молчит, нежели врет. Они прятали глаза.
Мы с каждым месяцем все больше и больше молчали. Наши темы для разговоров истончались, наше проникновение друг в друга становилось болезненно явным. Так, если тебя увозят в деревню на все лето, ты перестаешь разговаривать с соседскими мальчишками - не о чем. Книжки уже прочитаны, орешник разорен, звездолет потерпел крушение в штате Огайо.
Дурные зеленые глаза, под два метра ростом - ты умещался на своем маленьком стуле, поджав ноги. Как будто на дерево забрался. Вытаскивал мне с полки книгу - как будто сорвал яблоко для соседской девчонки. Ты проще, ты всегда проще, чем мы думаем. Проще и честнее.
Ты узнаешь что-то полезное, читая старые учебники. Отмахиваешься от моих рассказов про компьютерные технологии. Сам узнаешь все, что тебе нужно. Сам не увидишь все, что захочешь не увидеть. Мы будем смотреть фильмы начала девяностых и слушать запах летних ночей.
Мы не виделись - сколько? Ты не звонишь, я не пишу. скажи нам наши друзья, что у каждого своя жизнь, и нам не до друг друга - мы будем смеяться.
И, тем не менее, в каком-то смысле это будет правдой.
Когда-то нашим сокровищем были ночи. Ночи под книги, ночи под фильмы, ночи под прогулки по лесу. Раньше этого - ночи под разговоры. На твоем балконе старая кровать, на твоем балконе нет стекол - мы курили в рассвет, подмерзали, прижимались холодными плечами.
Ты просыпаешься целый час.
Сначала - одна сигарета. В темноте, сидя на кровати. Окна задрапированны, щели замазаны, темнота, тишина, и мира вокруг не существует. Телефоны выключены, компьютер спит, когда-то простреленный телевизор переделан в тумбочку. За окном - слякоть, грязь, холод, а у тебя - жарко и можно посреди зимы спать без одеяла.
Потом - умываться, собираться - охлаждаться. Ты перестаешь быть уютным и улыбчатым - ты ведь выходишь на улицу.
Так что да, мне было за что ненавидеть утро.
Бесконечные зимние дни. Я пропускала встречи с друзьями, занятия, работу. Мне все казалось, что если я уйду - этого счастья останется так мало, а если останусь - наконец смогу ухватить его пальцами.
Весна. Мы постепенно переставали разговаривать. Я обрывала себя на полуслове, ты открывал рот, набирал воздуха - и закрывал обратно. Надо было сказать какое-то очень важное слово, а оно все не находилось. Мы отмахивались от себя - "ты же все равно поймешь".
И ты понимал. Разглядывал меня по пять, десять, двадцать минут, когда я приходила, - и понимал совсем все. Утром, когда я тебя будила, ты обнимал меня и клал свою голову мне на живот.
От этого невозможно было уйти. Ленное нежное счастье, ничего не просящее, только быть рядом. Каждую секунду я убивала в себе желание никогда никуда не уходить.
Лето. Осень. Я ухожу чаще, прихожу реже. Ты еще меньше говоришь. Мы много улыбаемся, а сказать я уже ничего не могу. Ты киваешь - мне хочется топать ногами, тыкать пальцем куда-то в прошлое лето, шипеть, доказывать, обвинять. Молчу.
Ты знаешь все, что я хотела тебе сказать.
Мы не виделись - сколько? Месяц, два, три? У меня другая жизнь, другая семья, другие дела день за днем?
Я прохожу по нашему с тобой городу, киваю своим мыслям. Слышишь их? Ответишь мне, как всегда?
Десять и семь. Черное и зеленое - цвет твоих волос, цвет твоих глаз.
Десятое июля - день моего ленного знойного счастья под кожей.
"Да, ты можешь быть скучный, можешь быть злой,
Но, когда твой номер молчит,
Я беседую мысленно только с тобой,
И никто нас не разъединит".