Последнюю неделю перед праздником планета жила в полном смятении чувств и затмении разума. Жизнь остановилась, банки не меняли деньги, пожарные не тушили пожары, учителя не задавали домашнего задания, студенты ушли в запой, актеры закрылись в театрах и предались массовым оргиям со смертельным исходом, журналисты забросили ручки и уехали в отпуска в тропические джунгли, домохозяйки перестали готовить, рестораны перешли на полное самообслуживание, кинотеатры показывали одну историческую хронику, полицейские не ловили нарушителей, нарушители сидели дома и мечтательно резали себе вены. Всякое осмысленное действие исчезло, нарушился вековой порядок бытия, забыты традиции, обычаи, привычки. Люди сошли с ума от близости всемирного праздника, дня после которого наступала новая эра человечества, когда покинет этот мир, последний, кто еще сможет это сделать. После чего наступит всеобщее бессмертие, которое и послужило причиной праздника. Все будто не выдержали ответственности момента и потерялись в величии события. Все началось с того, что кучка безумцев забралась на статую свободы в Нью-Йорке, прокричав еретическую чушь, бросилась вниз и погибла, расколовшись на тысячу мелких обломков живой плоти.
Сэтой чудовищной истории, переданной по всемирному радио началось массовое безумие. По всему миру фанатики и просто слабые, нервные, со слабой психикой люди резали себе вены, вскрывали животы, стреляли в висок, бросались с мостов, пили снотворное в лошадиных дозах и умирали, умирали с одной лишь мыслью умереть до того, как это станет невозможным. Безумцы убивали своих родственников, друзей, соседей, просто прохожих, лишь бы избавить от вечной муки как можно больше людей. Полиция бездействовала, у людей опустились руки, они поверили в новую эру. Они со спокойной обреченностью ждали исторического дня, когда никто никогда больше не умрет. Но их тревожили постоянные крики, агония умиравших. Их психика не выдержала страшного величественного зрелища, сдались и они. Правительство издавало указ за указом дабы привести людей в чувство, образумить их, но ничего не помогало, количество смертей достигало невиданных ранее размеров. Вскоре разразилась страшная эпидемия, давным-давно забытой чумы и стали погибать и те немногие, кто еще сохранял полный порядок мыслей. С ними не церемонились, лишая их жизни с особой жалостью и сочувствием. Миллионы трупов гнили на улицах, реки вышли из берегов из-за тысяч трупов скрытых на их илистом дне. Толпа, ослепленная страхом брала штурмом тюрьмы, выстраивалась в очереди к электрическим стулам, громила лаборатории, обливаясь серной кислотой, ломала клетки с дикими животными в зоопарках, бросалась под поезда по инерции продолжавшие курсировать между городами, взрывала сама себя динамитом, по всему миру открылись пункты общественной смерти, но люди не выдерживали и еще в очереди забивая друг друга до смерти. Никогда раньше человеческий народ не был так дружествен, люди помогали друг другу умирать, им нравилось оказывать эту последнюю услугу. Люди с улыбкой на устах резали вены, сталкивали в пропасть, переезжали друг друга на автомобилях. Любовь приобрела извращенно-садистский характер, когда люди вместо оргазма в заключение убивали друг друга, не менее почетно было перед своей смертью лишить жизни какого-нибудь известного артиста или политика. Наступал праздничный день, а на планете оставалось все меньше и меньше людей, и уже трудно было найти того, кто мог бы помочь тебе умереть. Люди часами искали друг друга, чтобы, встретив, с еще большим наслаждением уничтожить собрата по разуму.
Наконец наступил день праздника, и на планете не осталось никого живого, кроме того самого виновника торжества, который и должен был стать последним смертным. Но планета была пуста и только ветер шелестел обрывками газет. Человек сидел дома и не думал умирать, он улыбался и наслаждался тишиной и одиночеством. Прошли годы, и он умер в своей кровати от старости. Так в очередной раз оборвался род человеческий.