Аннотация: Трагическая неделя из жизни барона Фон Швайне...
Однажды утречком, примерно ближе к полудню, у доблестного барона Фон Швайне разболелся зуб. Придворный медик поцокал языком и потянулся за щипцами, но барон был не промах и вовремя отпрыгнул в сторону. Зуб, пусть даже наполовину обломанный, был дорог ему как память о пирушке, где сам король, Георг Пятый, испив лишнего, по-дружески заехал ему в морду.
Лекарь сокрушенно покачал головой и сообщил, что другого выхода, как спасти барона от зубной боли, он не видит.
Барон впал в тоску. Все остальные впали в немилость.
Барон походил взад-вперед по покоям, ответил подзатыльник постельничему, что нерасторопно исполнял свою работу, добавил ускоряющего пинка коридорному, который, по мнению Фон Швайне слишком медленно бежал за вином, но зуб от этого не прошел...
Скандал с супругой так же не обладал обезболивающим свойством.
Пожевав чеснок, приложив к щеке капустный листик и прочие предметы, заботливо подсовываемые обитателями замка, барон понял, что так жить нельзя.
Лекарь щелкал щипцами, навевая на барона дополнительную тоску.
День медленно клонился к закату...
Прополоскав зуб горячим вином, по методу тёщи, барон облегченно вздохнул - боль стихла. В чудном настроении изголодавшийся Фон Швайне спустился к ужину. Придвинув к себе седло ягненка, он впился зубами в нежнейшее мясо...
Зал сотряс горький вой.
Барон держался за щеку, лил горькие слезы и проклинал весь овечий род...
Ночь прошла бессонно и в одиночестве - баронесса, не выдержав стенаний мужа, выгнала его из спальни, а слуги попрятались, страшась попасть под горячую руку.
Утро не принесло избавления от боли. Испив полведра крепленого красного, барон забылся до вечера. Проснувшись, он понял, что все осталось на своих местах - он, зуб и боль. Ничего не изменилось, только к зубной боли, прибавилось жесточайшее похмелье.
Лекарь пришел, покачал зуб пальцем и снова продемонстрировал щипцы. В этот раз хорошую физическую подготовку пришлось продемонстрировать ему - табурет из мореного дуба пролетел аккурат там, где он стоял до головокружительного прыжка.
Следующий час, барон рвал и метал, не в силах справится с душащей его злостью и чувством безысходности.
Слуги изображали редкостную работоспособность и только старенькая кормилица барона, отважилась подойти к своему питомцу. Положив ему на лоб намоченный в холодной воде платочек, она прошамкала:
- Мой мальчик, я знаю, что может помочь...
"Мальчик" уставился на кормилицу, так, словно она вещала как минимум Святое Писание.
- Мой правнук служит учеником у колдуна Яноша, - продолжала она тихим шепотом.
- Яноша? - переспросил барон. - Да он ведь прохвост, Марта! Три года назад продал мне чистый навоз, как средство для повышения урожая!
- Так ведь помогло! Какой урожай был!
- Так ведь денег содрал не меряно! - буркнул барон. - Ну, ладно, - сменил он гнев на милость. - Так что племянник?
* * *
- Фон Швайне? - переспросил Янош. - Тот скряга, что даже десятка злотых мне не дал, три лета назад?
- Он, учитель, он! - затряс головой правнук Марты, Петер. - Но в этот раз он готов платить, говорят, его прижало не на шутку!
- Ну, если так...
Высокий худой старик в неудобной черной хламиде, которую приходилось носить по статусу, с кряхтением открыл здоровый сундук, доверху наполненный пергаментными свитками.
- Где-то тут должно быть что-то про зубы...
Колдун задумчиво ссутулился и принялся перебирать свитки.
- Это у нас что? Ага... порча... это не то... А это? О... вызов града... тогда оно бы мне пригодилось, жаль не нашел... слышь, Петер, ты б хоть порядок тут навел...
- Учитель, так вы же его запираете! А меня не пускаете к нему, - заметил Петер, которому, откровенного говоря, совсем не хотелось копаться в старых пергаментах и мышином помете.
- Эх, бездарь... ну выкрал бы ключ! Я в твои годы... иэ-э-эх...
Янош закашлялся и, подслеповато щурясь, принялся изучать очередной свиток.
- Петер, глянь-ка, вроде бы оно...
Ученик взял из рук Яноша пергамент и прочитал по складам:
- Учитель, тут низ оторван, - Петер протянул Яношу свиток. - Как быть с последним компонентом?
- Дай сюда! Почему раньше не сказал? - старик повертел свиток в руках. - Да, и правда - оборван... Ну, не страшно! Все одно, в зельях последний компонент или кровь девственниц, или слезы единорога или уши эльфов или еще какая дурь...
Янош прислушался, но ожидаемого топота не услышал.
- Богданка!!! Богданка, где тебя носит?!
На лестнице тяжело заскрипели ступени, и в комнату вбежала дородная и не шибко-то красивая девица, лет двадцати. Перекинув рыжую косу за спину, она уперла кулаки в широкие бока:
- Ну? - прогудела Богданка, уставившись на колдуна.
- От же ж, до чего мне опротивели ваши дела, - проворчала та, привычно закатывая рукав рубахи. - Вот дождетесь, лягу хоть под конюха, а то и вовсе сбегу!..
- Беги, беги, - проворчал Янош, доставая с дальней полки ритуальный серебряный нож. - Кому ты нужна, толстая корова? И почему нож не чищен?!
- А вы попробуйте, найдите еще одну девку, в наших краях, которую баронский сынок не перепортил! - съязвила та, нагло пользуясь своим особым положением. - А ножики ваши чистить, я не обязана!
- А рыжие волосы на свои бесовские зелья, где брать будете?
Янош зло сплюнул. Что правда, то - правда - попробуй где найди рыжую девственницу в наши-то времена...
Колдун примерился к запястью девицы, но Богданка отдернула руку.
- Нет уж! Палец коли! Что за мода, чуть что - вены резать?!
- Много ты понимаешь! - возмутился старик. - Гляди, какая умная нашлась!.. Ладно, - сжалился он. - Хватит с барона и пальца...
* * *
Барон с сомнением покосился на дурно пахнущую склянку.
- Говоришь, поможет?
Янош, похожий на старую летучую мышь, развел руками.
- Не могу гарантировать. На всех оно действует по-разному. Но если зуб не пройдет, я возьму с пана барона только за стоимость компонентов...
Фон Швайне задумчиво почесал щетинистую шею. Однако, такой способ оплаты ему нравился - не грех ведь и соврать колдуну, ежели зелье и вправду поможет. Боженька не накажет, а он не заплатит Яношу за работу...
Мысль об экономии целого злотого приятно грела душу.
Барон шумно выдохнул, одним махом опрокинул в себя зелье и занюхнул рукавом.
- Помогает? - шепотом поинтересовалась супруга, после пяти минут тягостного молчания.
- Нет, - сдавленно пискнул барон, зеленея буквально на глазах. - Наверное, это зелье не от того! - успел сообщить он, устремляясь в сторону того места в замке, которое любовно именовал "уголком задумчивости".
- Наверное, пан барон что-то не то откушал за завтраком! - прокричал ему вслед Янош.
В ответ донеслось приглушенное ругательство. Баронесса полагающееся покраснела и спрятала лицо в кружевном платочке. Определенно, ей срочно хотелось в какое-нибудь дальнее имение...
- Что прикажет баронесса? - Янош почтительно склонил голову, продемонстрировав ей солидную лысину.
- Приготовь другое зелье, - отозвалась та. - Когда принесешь его - заплатим за два сразу. Видишь, барону не до расчета с тобой?
Янош возвращался к себе, думая о том, что неплохо бы записать сочетание зелья с кровью Богданки, дабы вовремя подсовывать нечистым на руку клиентам...
* * *
- Учитель, а когда вы позволите мне носить мантию? - прогудел Петер, помешивая в котелке.
- Когда научишься хорошо читать! - отрезал Янош. - Не дорос ты еще до мантии! Мешай, мешай, не отвлекайся!
- Я и мешаю, - уныло вздохнул тот, бросая в котел положенное по рецепту перышко козодоя. - А что добавить в этот раз?
- Ну, цены на слезы единорога нынче поднялись, значит - их. Не сработает, так хоть урвем со скряги лишний медяк, - прокряхтел Янош, которого с утра разбил радикулит. - Богданка! Богданка!!!
Послышался знакомый топот и скрип лестницы дышащей на ладан.
Петер вздохнул еще раз и подумал, что надо бы заменить деревянные ступеньки на каменные... так, для надежности...
В дверях показалась внушительная фигура.
- Чего? - Богданка за полдня не стала приветливей...
- Ступай, набери слез Белянчика! - приказал Янош.
- От, делать мне больше нечего! - фыркнула строптивая помощница.
- Можно подумать, ты что-то будет делать! - стукнул клюкой по полу колдун. - Сиди себе и пой! Быстро пошла!
- А на ярмарку нынче в воскресенье отпустите? - хитро прищурилась Богданка.
- Бесстыжая! - задохнулся Янош. - Ты ж себе там найдешь ухажера, знаю я тебя!.. Где я потом буду девку искать?
Пухлое лицо Богданки скривилось. Секунда - и по комнате разнесся обиженный вой.
- Вы никогда меня не пускаете, - гудела Богданка, размазывая по конопатому лицу слезы. - Ни ра-а-а-а-азу-у-у-у-у...
Петер оставил ложку в котле и зажал уши ладонями. Янош выдержал несколько секунд, после чего замахал руками:
- Цыц, цыц, оголтелая! Ну, не вой, слышь, не вой, как корова недоенная! Я тебе платок куплю, только замолкни!
Богданка выдала последний сочный вой, после чего шумно дернула носом и спросила:
- Красный? С кистями?
- Хоть какой, - выдохнул Янош. - Пойдем с тобой вдвоем, сама выберешь...
Богданка шумно высморкалась в передник и, радостно улыбаясь, побежала к конюшенке, где колдун держал старого единорога. Открыв денник и усевшись прямо на сваленное в углу сено, Богданка запела. Белянчик медленно подошел к ней, склонил голову и заплакал чистыми целебными слезами...
Вообще, от пения Богданки мог заплакать кто угодно. Именно поэтому у Яноша не было соседей...
* * *
На второе зелье Фон Швайне смотрел с удвоенным подозрением.
- Это тоже, небось, какая-нибудь адская смесь? Ох, дождешься, колдун... я еще за вчерашнее мог бы упрятать тебя в подземелье...
Барон поерзал в кресле, припомнив незабываемый эффект зелья.
- Позориться не станете, - Янош невинно поднял глаза к потолку, на котором красовались розовенькие и пухлые Амурчики. То ли художнику недоплатили, то ли у него руки росли не из того места, но складывалось ощущение, что юные негодники, все как один, болеют острой формой диатеза. - Слухи ж быстро растут... сначала будут судачить, что вы животом маялись, потом решат, что вам кто проклял, а там и до чего большего дойдет...
Колдун выдержал многозначительную паузу.
- До чего? - подозрительно прищурился Фон Швайне.
- Ну, как обычно болтают? Полюбовницу, мол, пан барон завел, она и прокляла, - охотно объяснил Янош.
- Да ты что?! - выпучил глаза тот.
- Да, пан барон, народ у нас сами знаете какой, - кивнул колдун. - А то и вовсе... но, это не при пани баронессе...
- Чего-о-о?
Янош нагнулся к уху барона и что-то шепнул. И без того бледный Фон Швайне после такого совсем спал с лица.
- Давай свое зелье! - протянул он руку к склянке.
- Сначала оплата. - Янош прижал зелье к груди. - За это и за прошлое!
- Ну, на, получи! - барон был столь потрясен возможной перспективой, что даже забыл о торге.
Колдун спрятал деньги где-то в складках мантии и протянул склянку барону.
- Пахнет получше, чем прошлая дрянь, - отметил барон, принюхиваясь.
Залпом выпив зелье, Фон Швайне странно заморгал...
- Что? - тихонько ахнула баронесса.
Супруг не ответил. Голова откинулась на спинку кресла, склянка выпала из ослабевших пальцев и разбилась. По залу раскатился богатырский храп...
* * *
Шло время, а зуб у барона так и не проходил. Янош с Петером экспериментировали с последним компонентом, заставляя несчастного Фон Швайне пройти все круги ада...
От зелья с крылышком летучей мыши, барона разобрала неудержимая икота. Фон Швайне икал до тех пор, пока Янош не принес ему дополнительное зелье. Икота прошла, но от четвертого зелья от зубной боли барон покрылся сыпью...
После пятого зелья, с лапкой жабы, барон Фон Швайне сутки гонял по поместью зеленых ежиков.
Зелье с чешуйкой дракона, тоже не сняло боль, но изрядно развеселило барона. Примерно полдня он хохотал не переставая...
После зелья с корнем мандрагоры, от которого у барона наполовину выпали волосы по всему телу, Фон Швайне пинками выгнал Яноша из замка и сдался лекарю.
После недели мучений, зуб был торжественно удален.
* * *
- Учитель! - Петер подскочил, стукнувшись макушкой о крышку сундука. - Учитель, посмотрите! Тот обрывок свитка!
По наказу учителя, он разбирал свитки из сундука, переписывал их по необходимости и вообще, всячески облагораживал их.
Петер прижал недостающий фрагмент к свитку и края точно сошлись.
- И что надо было добавить? - поинтересовался Янош.
Ученик долго шевелил губами, читая про себя написанное на обрывке пергамента, после чего сдавленным тоном ответил:
- Ложку меда. Чтоб зелье не было слишком горьким...
* * *
В замке барона Фон Швайне случился очередной переполох - Его Светлость, король Георг Пятый обещал почтить его обитателей своим присутствием, возвращаясь с охотничьих угодий.
Слуги чистили, мыли и скребли дворы, покои и залы. Повара - варили, жарили и коптили разнообразные кушанья, чтоб не ударить в грязь лицом. Сам барон бегал по замку и нагнетал положенное в такие моменты ощущение вселенской катастрофы...
И вот, в объявленный день, но на семь часов поздней объявленного времени, к замку барона Фон Швайне подъехал почетный эскорт. Слуги, лошади, борзые и легавые собаки... все смешалось в страшную какофонию и редкостный переполох.
Барон выбежал навстречу дорогому гостю и застыл, как соляной столб. Изрядно опухшая щека короля отчасти скрывалась за белоснежным платочком, обвязанным вокруг головы. На лице Георга Пятого застыло выражение непритворного страдания...
- Барон, выдохнул король, опустив все положенные приветствия. - Скажите, нет ли в ваших краях хорошего целителя?