Кратко, но тепло попрощавшись с этим почти незнакомым моряком и на всякий случай обменявшись с ним радиоданными, принялся осматривать подбитые артиллеристами транспортеры. К моему удивлению они оказались разных моделей. Тот у которого был разбит двигатель, оказался не гусеничным, а колесным, типа нашего БТР-152, но с угловатой башней, из которой торчала небольшая автоматическая пушка. Второй был совсем небольшим полугусеничником, его высота была даже меньше моего роста. Его пулемет, хозяйственные артиллеристы уже сняли с турели и вместе с лентами тащили к своим пушкам. Вокруг транспортеров валялись различные вещи, которые не заинтересовали красноармейцев. Практически все внешние ящики были открыты и рядом, на земле было их самое разнообразное содержимое.
Тут ко мне подошел сержант-артиллерист и заявил, что мы мешаем им своим присутствием, вдруг немец сейчас попрет... Мало того, что из-за этих е...х железяк не видно толком местность, так еще мы ...
- Хорошо, товарищ сержант, мы тут еще немного побудем, но вы смотрите за нами внимательно, если мы быстро уходим, значит немец выдвигается сюда. И смените позиции... - Не успел я договорить, как сержант ответил:
- Уже товарищ капитан, сменили, замаскировались, а на старой позиции оставили пару бревен.
- Правильно, можете идти товарищ сержант.
Когда артиллерист отошел, приказал радисту:
- Вышке наблюдать во все глаза, БТР со всеми сюда, и быстро, времени совсем мало!
Не успел я докурить сигарету, устроившись на переднем бампере полугусеничника, как услышал взревевшие моторы нашей 'семидесяточки'. В голове мелькнула мысль: 'интересно, как водитель выедет из-под довольно крутого обрыва?'. Найдя где разогнаться водитель ласточкой вылетел наверх, да так, что в какой-то момент все колеса машины оторвались от земли. Через четверть минуты БТР лихо остановился рядом со мной, с брони горохом посыпались мои бойцы.
- Слушаем внимательно, бойцы. По указанию механика снимаем с этого хлама, - тут я указал рукой на полугусеничник, - все на что он покажет пальцем. Механик нашей машиной буксирует этот бронетранспортер вон туда, - я указал место, - и начинает снимать автоматическую пушку. Действуют все, я с радистом наблюдаю за местностью. Время пошло.
Наш механик-водитель не мешкая начал каждому нарезать задачу, было слышно как он командует:
- Ты, левая фара, ты правая, ты и ты по колесу, ты снимаешь запаску, ты берешь в моем ЗИПе свечной ключ и снимаешь свечи и высоковольтные провода, всех касается любой инструмент, гайки, болты, домкрат все сгодится!
Сам он начал снимать с переднего бампера металлический трос. Прошло не более пяти минут как с этого бронетранспортера было снято, скручено и выдрано все указанное механиком, и даже больше - один из солдат отдирая панель приборов, увидел искрящую проводку и сообразил добраться до аккумулятора. Второй бронетранспортер уже готов к буксировке. Переднего фаркопа у него не оказалось и трос завели за балку переднего моста.
Севернее, буквально в двух-трех километрах, непрерывно висела в воздухе немецкая авиация. Самолеты один за другим сбрасывали бомбы и опять шли на новый заход. Сбросив все бомбы они уходили на запад, а на смену им прилетали другие. И все повторялось... Там где кружили бомбардировщики, в небо поднялось огромное черно-серое облако пыли и дыма.
Посмотрев в сторону артиллеристов, заметил, что несколько человек в очень хорошем темпе оборудуют позицию для трофейного пулемета. Одновременно со мной это отметил и один из бойцов:
- Два солдата из стройбата заменяют экскаватор...
- Разговорчики, товарищ боец! Радуйся, что у артиллеристов на пулемет поставили не зеленых новобранцев.
- А как Вы определили? - Солдат старательно избегал произносить вслух слово 'прапорщик'.
- Обрати внимание как блестят на солнце штыки лопаток, явно не первый год на службе...
Прошло не более пяти минут, а артиллеристы быстро и умело замаскировали дерном, травой и ветками отрытый окоп, и немедленно, даже не глотнув воды из фляг приступили к рытью запасной позиции.
- Вот это да! - Мысленно хмыкнул я, - Подготовочка!
Вдруг на грани слышимости уловил какой-то неясный шум, который шел с запада. - Бл...ть, опять летят немцы! Выйдя из-за БТРа, поднял голову, но знойное небо было чистым. Взял бинокль, чтобы определить, сколько их, куда летят - ничего. Тем временем гул нескольких моторов стал явно громче. Прошло не более минуты и все мы услышали лязг гусениц и скрежет металла.
- Танки на исходные выходят? - с дрожью в голосе спросил кто-то из моих солдат.
- Пусть выходят, а мы быстро сматываемся под берег! Быстро всем на броню, заводи!
И только после первых разрывов бойцы зашевелились по настоящему. Вовремя спрятавшись под берегом, лежа на краю откоса наблюдал как на старые позиции артиллеристов обрушился огневой шквал. Густые разрывы снарядов и мин перепахивали землю.
Рядом лежащий сержант толкнул меня в плечо и громко крикнул:
- Глядите!
В этом грохоте пропал звук моторов, поэтому танки показались неожиданно. Из-за складки местности выползали приземистые коробки с крестами на башнях и бортах.
Раз... два... три... пять...
Они неторопливо разворачивались в линию и медленно, точно на ощупь, двигались вперед, стреляя на ходу или с коротких остановок, посылая снаряд за снарядом. Наши молчали, видимо считая, что еще рано и не желая выдавать свои позиции преждевременным огнем. Неожиданно, слева из незаметной балочки выскочили три мотоцикла с колясками, неслись они на высокой скорости. Проскочив небольшой перекресток грунтовых дорог, начали вести бешеный огонь из пулеметов.
Держа в руках бинокль, сказал, видя что сержант сильно нервничает:
- На испуг берут, думают нервы у артиллеристов не выдержат, начнут стрелять и выдадут себя...
Они были метрах в трехстах от нас и примерно четырехстах от новых позиций артиллеристов, и когда немного не доехали до огневых, ударил слаженный винтовочный залп. Еще несколько секунд мотоциклы катились, но уже было видно, что они неуправляемы. Кувыркаясь, все вместе, солдаты, мотоциклы, оружие разлеталось в разные стороны, поднимая большое облако пыли, а чуть позже и дыма.
-А-а-а ссу...ки! - закричал в восторге сержант.
Пока мы наблюдали за мотоциклистами, на поле появилась немецкая пехота. Она уже рассыпалась в цепь позади танков и бодро бежала стреляя на ходу. Воодушевленный, как артиллеристы разобрались с мотоциклистами, сержант горячо заговорил:
- Тащ прапорщик, а давайте выгоним наш БТР и тоже вдарим по пехоте!
- Успеем дорогой! Все равно раньше танков, пехота не подойдет...
- Как бы не прозевать... - проговорил он, сверкая щенячим восторгом в глазах.
Немецкая цепь своим левым краем тем временем поравнялась с островком кустов, в которых окопались пулеметчики с трофейным MG. Но тот пока молчал.
- С чего бы вдруг? - подумал я, вроде немцы по ним не стреляли...
Пока по атакующей пехоте вели огонь только стрелки - то залпами, то вразнобой. И вдруг немцы, которые были ближе к пулеметчикам заспотыкались, будто налетая на невидимую преграду. Одни из них падали плашмя, со всего маху зарываясь лицами в землю, другие отскакивали как сбитые кегли вбок, третьи оседали вниз тяжелыми мешками на уже опаленную порохом траву. Это начал вести с фланга огонь трофейный пулемет.
Немцы отреагировали быстро. Но все равно около трети цепи полегло под кинжальным огнем. Пока остальные пехотинцы во все лопатки бежали до ближайшего укрытия, под спасительную защиту крутого берега, над пулеметной позицией уже пронеслись трассирующие очереди и сигнальные ракеты целеуказания для артиллерийских наводчиков. Стало понятно, что немцы засекли пулемет и оставаться там смертельно опасно.
- Прекратить огонь... Хлопцы назад!... Быстрей!... - шептал я, желая изо всех сил, чтобы парни остались в живых.
В бинокль было видно, что пулеметчики едва успели по ложбинке унести ноги, как редкий кустарник, где была их позиция, взяли в вилку. Черно-серые султаны фугасных разрывов накрыли пулеметную позицию. Кустарник словно брызнул зелено-бурой метелью.
Оглянувшись на сержанта, увидел как он рукавом измазанной глиной гимнастерки вытирает потное лицо, размазывая пот и грязь.
- От них бы там и мокрого места не осталось! - сказал он, удивляясь как немцы успели так быстро их засечь.
- Да... Это тебе не кино, видишь, немец вояка серьезный.