Я сидел перед индикатором кругового обзора, и вспоминал свою службу в ограниченном контингенте. Моя зенитная батарея была вооружена ПЗРК "Игла", это мобильное, точное оружие которое не имело аналогов за рубежом, там за речкой просто не имело целей. И мои солдаты, вместо того что бы прикрывать полк от воздушного нападения, как правило использовались в качестве пехотного прикрытия "Шилок". Мы часто сопровождали колонны по узким серпантинам горных дорог.
Ни одна проводка не обходилась без боя. Вдоль дорог сотнями лежали обгорелые остовы различной техники, которая была подбита духами. Для того, чтобы хоть как-то отвлечь своих солдат и себя от тяжелой службы я попросил разрешения у командира дивизиона устраивать тренировки с использованием "Овода". Дело в том, что он имел тренировочное устройство (имитатор целей), который позволял выводить на индикатор кругового обзора воздушную обстановку и тем самым производить почти полноценную тренировку взводов своей батареи. Сейчас руки практически сами выполняли свою работу. Над головой крутилась антенна РЛС, на корме за бортом работал бензоагрегат и его вибрация передавалась на корпус "Овода".
Вот на индикаторе появилась первая засечка цели. Она медленно поползла почти к центру экрана, рядом с ней справа и слева появлялись новые отметки, всего в этой волне было 9 самолетов. Они шли со скоростью 380 км/ч на высоте 1500 м. Немного спустя, на экране стали высвечиваться отметки следующей волны самолетов.
Взяв в руку переговорное устройство, я вызвал ЗСУшки общим вызовом: -Я "Овод", "Шилка", внимание у нас гости! "Шилка" как поняла меня?
- "Шилка-1", принял, у нас гости!
- "Шилка-2", подтверждаю!
Все экипажи доложили, что видят цели. Как только первая волна приблизилась на расстояние приблизительно 20 км к позициям "Шилок", передал команду на включение их собственных локаторов и распределил цели: "Шилкам-1 и 4" досталась центральная тройка самолетов, левая тройка левой паре с позывными два и три, и правая соответственно машинам с позывными пять и шесть.
В ходе допроса одного из членов экипажа, удалось выяснить, что каждый самолет эскадры оборудован ДВ-КВ радиостанцией FuG-10 для связи с наземным командованием, а также установлена УКВ радиостанция FuG-16, предназначенная для связи между самолетами в воздухе. Миша Шполянский на ходу придумал как немцам сделать бяку. Сейчас перед открытием огня, полсотни наших УКВ радиостанций и пяток станций КВ диапазона, будут дурить немцам голову и одновременно забивать всю связь.
Вот первая волна самолетов достигла огневых позиций наших "Шилок", и я дал команду "Костер". Одновременно двенадцать стволов выстрелили по самолетам. Постепенно шесть точек на экране индикатора меркнут. Через 15-20 секунд новый залп, второй парой стволов и опять несколько точек на экране постепенно гаснут. Так, стрелять двумя стволами попеременно предложил зампотех батареи "Шилок" Сергей Чижиков, чтобы стволы скорострельных пушек успевали остывать перед очередным залпом.
Вторая волна бомбардировщиков начала хаотично ломать строй, видимо отсутствие связи не позволяло немецким летчикам четко выполнять указания своих командиров. С начала боя прошло меньше минуты, а восемнадцать машин, первые две волны бомбардировщиков уже догорали на холмах Волыни.
Третий штафель так и не успел перестроиться, как влетел в самый центр зоны поражения наших "Шилок" и был сбит весь без исключения за каких-то 15-20 секунд. Четвертая волна успела за это время перестроится в круг, они очевидно решили, что на них напали истребители.
Из четвертого штафеля паре самолетов удалось прорваться через зенитный огонь, было видно как их отметки смещаются к нижнему краю ИКО.
Вдруг на нижней части экрана ИКО появились несколько отметок меньшего размера, какое-то время я смотрел на них, лихорадочно соображая кого еще принесло с востока. Ну конечно! С востока! Как я сразу не до пер! Ведь задача немцев - уничтожить аэродром Млынов и все самолеты базирующиеся на нем, а эти маленькие засечки появились как раз с направления на Млынов. В следующую секунду я принял решение, взяв трубку полевого телефона, приказал солдату на коммутаторе дать "Лепесток 1 и 2" - такие позывные были у машин пунктов управления ПУ-12 зенитных батарей, одна была моя, вторая батареи "Шилок".
- "Лепесток", я "Овод" как слышете меня?
- "Овод", я "Лепесток-1" слышу Вас "отлично"!
- "Овод", я "Лепесток-2" слышу Вас "отлично"!
- "Лепесток", с востока азимут сто тридцать, приближается групповая цель, высота 6000 м предполагаю подход нашей авиации. Запросчик не работает. Через ТЗК гляньте на них и доложите результат.
- "Овод" я "Лересток-1" понял Вас, сейчас гляну и доложу.
- "Овод" я "Лересток-2" понял Вас, выполняю!
Тем временем к огневым позициям зенитных установок приближалась пятая волна самолетов, видя участь предыдущих эшелонов, этот штафель начал организованно разворачиваться вправо со снижением и аварийным сбросом бомб. Как ни пытались пилоты пятой волны войти в более крутой вираж и быстрее развернуться на обратный курс не входя в зону поражения зенитных установок, у них ничего не вышло. Экипажи самостоятельно, согласно заранее продуманным вариантам ведения огня, перешли на стрельбу всеми четырьмя стволами, одновременно увеличив время на охлаждение стволов. Поскольку по этой волне самолетов огонь вела только половина батареи, то и результат был соответствующий - было сбито четыре самолета, еще два дымя моторами уходили на юг с постепенной потерей высоты. Следующая, шестая волна бомбардировщиков понесла те же потери, что и предыдущая, но видимо заметив демаскирующее пламя, вырывающиеся из стволов "Шилок" 1-го взвода, решила сделать разворот влево.
Тем временем, пришел доклад от "Лепестков", подтвердив мою догадку. В воздухе была шестерка наших истребителей И-16. Не долетая до наших позиций где-то с километр они разделились на две тройки и начали преследовать уцелевшие самолеты,
которые успели уйти от нашего огня. Теперь точно зная, что в воздухе наши самолеты, я дал команду всем "Шилкам":
- "Шилка", я "Овод" прием! В ответ все "Шилки" от первой до шестой доложили, что слышат меня "отлично".
- "Шилка", я "Овод" перейти на наведение через ракурсные кольца, в воздухе шестерка наших истребителей! Как поняли прием!
Все поняли отлично. Честно говоря, трудно было ожидать плохого качества связи через полевой телефон ТА-57м и полевой кабель, но когда обсуждали детали предстоящего боя, подполковник Амбросимов настоял на развертывании именно телефонной связи, объяснив что её х...... засечешь, а в "Штирлице" все видели у фрицев были магнитофоны, и х...... их знает пишут они сейчас эфир или нет. А береженого бог бережет, а дураков конвой стережет!
На индикаторе была видна вся картина воздушного боя. Последние два штафеля бомбардировщиков перестроились в оборонительный круг в трех с половиной километрах от позиций "Шилок". Вот наши самолеты, сначала догнали подбитые нами бомбардировщики и добавили им, а потом расстреляли остальных кто уцелел из пятой и шестой волн. Тут я вспомнил о двух самолетах из четвертой волны, посмотрел вниз экрана, он был пуст, ни каких отметок
целей не было. Я связался с "Лепестками" так как воздушная обстановка из моей машины, через аппаратуру АСПДУ передавалась им на ИКО. Ответ меня черезвычайно обрадовал, немцы поняв что их встретили огнем с земли решили уйти на высоту, и проморгали шестерку наших самолетов, видно не заметили их в лучах восходящего солнца. Дав залп каждой тройкой по одному самолету,
наши истребители не потеряли ни одной секунды. Итак через шесть минут боя, можно подвести некоторые итоги. Они пока только радовали. Общими усилиями было сбито 54 самолета противника, к сожалению оставшиеся 18 самолетов были вне зоны поражения "Шилок" и уверенно отбивались от наших истребителей.
Очень хотелось выйти из тесного и душного отсека бронированной машины, но выключить РЛС было нельзя и я продолжал наблюдать за боем, глядя на экран индикатора. Так прошло несколько минут, в динамиках шлемофона зазвучал голос капитана Профатилова:
- "Овод" я "Шилка-3" как слышите меня? Прием!
- "Шилка-3" я "Овод" слышу Вас "Отлично"!
- Капитан! Есть предложение выдвинуть две ближайшие ЗСУ на три километра на восток и пока наши ястребки гоняют их сверху, мы пощиплем их снизу!
- А чем с земли прикрыть твоих орлов?
- Возьми два своих БТРа поставь на фланги!
- Добро!
Я еще решил подстраховаться и связался с Амбросимовым, доложил свое решение и попросил выдвинуть комбатовскую КШМку в тыл позиции выдвигаемых "Шилок" с целью прикрытия арт.огнем если мои БТРы не смогут справиться с ситуацией. Получив согласие, я связался с командиром второй батареи капитаном Кравцовым, обеими "Шилками" и командиром первого зенитно-ракетного взвода лейтенантом Осташевым, поставив всем задачу, я продолжил следить за воздушной обстановкой. Сосчитав засечки, я понял, что ситуация несколько изменилась, больших засечек стало 16 а маленьких пять. Это значило, что пока я разговаривал с подполковником Амбросимовым, капитана-ми Профатиловым и Кравцовым а также с лейтенантом Осташевым , наши пилоты успели сбить два немецких самолета, немцы смогли подбить один наш. Я связался с "Лепестком" и спросил, что с нашим летчиком? Мне сразу доложили, что летчик вывел самолет из боя и сразу выпрыгнул с парашютом, буквально минуту назад. Его наблюдали через ТЗК.
Я сразу же приказал отправить на поиски нашего летчика третий БТР из взвода Осташева. Пока я выяснял эти данные, "Шилки" пройдя на максимальной скорости около трех километров, выскочили на подходящие холмики, которые были немного в стороне от воздушного боя и принялись как на учениях ссаживать немецкие самолеты на землю. Наведение, очередь из нижних двух стволов, наведение очередь из верхних двух стволов. Среди немецких экипажей по моему возникла паника, их машины начали хаотично ломать почти идеальный круг, и тут наши истребители не растерялись, они почти одновременно спикировали на бомбардировщики и каждый из них добился победы. От всей эскадры осталось около десятка самолетов, которые как тараканы разбегались в разные стороны.
Я уже думал, что бой закончился как увидел на экране ИКО, что с юго-запада к месту боя приближаютя двенадцать самолетов. Судя по всему это тоже были истребители. скорость у них была явно выше, чем у наших, и что мне совсем не понравилось, что они приближались с набором высоты. Я с раздражением подумал:
- Эх-х!!! Если бы у них были запросчики "свой-чужой", все бы уже было ясно! Что же придумать? Тут я заметил что тройка наших истребителей кружит над парой наших "Шилок", а оставшаяся пара набрала высоту и видно прикрывает эту тройку. Схватив ПУ радиостанции, я вызвал "Шилку-1" и сообщив о новых гостях приказал дать очередь в направлении гостей. Хотя в ленте автомата, только каждый четвертый снаряд был бронебойно-зажигательный, ведущий тройки быстро понял, что ему грозит и среагировал совсем нестандартно, вместо того чтобы уклониться от боя с превосходящим противником он стал еще больше прижиматься к земле, летя практически на бреющем полёте вокруг "Шилок". Между тем, гости разделились, четверка продолжала сближаться с набором высоты, а восемь самолетов начинали пикировать на нижнюю тройку наших истребителей. Понимая что очередь немецкого истребителя может вывести из строя машины, я хотел дать приказ всем вернуться назад в капониры, но вовремя сообразил, что движение сейчас только демаскирует технику. Вызвав на связь все машины, я уточнил все ли они замаскированы и получив положительный ответ, приказал замереть и не двигаться. Лейтенант Осташев доложив о том, что замаскировался, замер и все понял, добавил, что летчика нашли, он висел на дереве и был без сознания. Его аккуратно сняли, и после того как его осмотрел дивизионный фельдшер уложили в БТРе. Фельдшер не нашел ни чего страшного, видно ударился о дерево когда приземлялся и потерял сознание. Сейчас его приводят в себя. Во избежание экцессов летчика разоружили. В кармане гимнастерки нашли документы на имя ...
- Стоп! Стоп!! Стоп!!! Лейтенант!
- Парашют сняли, чтобы не отсвечивал, БТР загнали под деревья.
- Все?
- Да!
- До связи.
За то время, что я разговаривал с лейтенантом, воздушная обстановка опять изменилась. Немецких истребителей стало на два меньше. Понимая, что зенитчиков выдвинутых ЗСУшек отвлекать нельзя, я связался с комбатом-2 капитаном Кравцовым и попросил рассказать, что он видел. Он ответил что видел все прекрасно. Восьмерка немецких истребителей парами с небольшим разрывом по времени пикировала на звено наших самолетов. Пока последняя пара пикирует, первая, вторая и третья пары успевают набрать высоту и снова начанают пикировать. Так вот твои орлы умудрились сбить последнюю пару так, что остальные этого не заметили, сейчас немцы осматриваются, видно хотят понять откуда к ним прилетело. Теперь я понял как все произошло. С верхней парой наоборот, не все было благополучно, там произошел размен один на один. Наш летчик остался один против трех, и он крутился как мог. Бой постепенно смещался на восток ближе к позициям второго взвода. Парашюты сбитых летчиков плавно спускались к земле. Нижняя шестерка не обнаружив, кто сбил их товарищей снова начала выгадывать момент для нападения. Выбрав удобный момент они уже вшестером начали пикировать на тройку наших самолетов, которая продолжала стричь винтами траву, что бы был хоть какой-то шанс выжить. Но в этот раз немцы решили выходить из пике не вверх, а в стороны, причем каждая пара в свою, не подозревая что выскакивают прямо под скорострельные автоматы "Шилок". Меньше чем за минуту с нижней шестеркой было покончено. Тройка И-16 сразу кинулась вверх на помощь своему летчику. Немцы поняв, что остались одни, дав форсаж, набрали высоту и ушли в сторону Польши. Наши сделав круг над полем боя тоже развернулись и пошли на свой аэродром.
Вышел на связь капитан Кравцов и сообщил, что он засек места приземления летчиков, которые выпрыгнули с парашютами. За ними направились БТРы бывшие в охранении "Шилок". Через пятнадцать минут, БТРы доставили к штабу всех трех летчиков. Приняв доклады от всех экипажей о том, что потерь убитыми и ранеными нет, вся техника исправна, я доложил подполковнику Амбросимову о результатах боя.
Вернув всю технику на исходные, я взглянул на часы и с удивлением осознал что, весь бой занял не более двадцати минут, а мне показалось что прошел целый день. Этот день, который историки впоследствии назовут самым длинным днем, был впереди, а мои электронные "Сейко" которые я купил за чеки "Внешпосылторга" показывали пять часов утра 22-го июня 1981 года, понедельник.
Командир второй группы 55 бомбардировочной эскадры Хе-111 был мрачнее тучи. Три четверти самолетов с отборными экипажами не вернулось с задания. А многие из тех, что вернулись, были изрядно потрепаны русскими.
Доктор Эрнст Кюль уже засиделся в майорах и сразу после Нового Года специально написал рапорт об отправке в Польшу. Там комплектовались дивизии Люфтваффе для нападения на СССР. Для хорошего офицера война - это, прежде всего, способ отличиться и сделать карьеру. По крайне мере майор Краузе был в этом убежден как никто другой. Несколько блестящих побед и вот уже долгожданное звание оберст-лейтенанта само упадет к нему в руки. Точнее, к нему на погоны. Именно так говорил его непосредственный начальник - оберст-лейтенант Бенно Кош. Но видимо, капризной фортуне было угодно распорядится его судьбой по-другому. Иначе как можно объяснить такие чудовищные потери в первые часы войны?
"А вот и заслуженное возмездие в лице оберст-лейтенанта" - с горечью подумал майор, видя приближающуюся фигуру своего командира.
- Проклятье, Эрнст, что у вас случилось? Я ни черта не понял! Связь ни куда не годится!
- Господин оберст, - начал Кюль в официальном ключе - Моя группа попала в хорошо подготовленную зенитную засаду русских! А потом на нас свалились русские "крысы". Наши истребители появились слишком поздно. Хотя, благодаря им, мы все-таки смогли унести ноги. Иначе было бы еще хуже.
- Каковы потери?
- Пятьдесят шесть самолетов потеряно, двенадцать сильно повреждено, но летчики сумели их посадить. Еще четыре имеют незначительные повреждения. Это без учета потерь в первом вылете!
- То есть, майор, Ваша группа фактически утратила боеспособность?
- К сожалению, да, господин оберст-лейтенант!
- Чем Вы можете объяснить эту ситуацию?
- По данным разведки в этом квадрате, - он указал на карту - Вообще, не должно было быть русских частей. Но плотность зенитного огня была такова, что я думаю, там находилось не менее зенитного полка иванов. А может быть даже и более. Плюс ко всему мы были атакованы русскими истребителями. Удалось сбить не менее двенадцати самолетов противника. Ни обойти, ни уничтожить систему противовоздушной обороны к сожалению не удалось. Мы определили только место расположения основных батарей. Они находятся примерно вот тут.
Неожиданное появление сильного сопротивления русских, конечно же, не испугало Коша, но заставило сильно задуматься. Еще с тройку таких засад, и от вверенного ему гешвадера останутся одни воспоминания. Так что меры надо принимать. Причем принимать незамедлительно.
- Надо немедленно направить туда разведчика!
- Да, господин оберст! Нужно ориентировать на этот квадрат авиаотряды ближней разведки вермахта, которые действуют в том районе, господин оберст-лейтенант! Не зря русские так прикрывают этот район.
- Вы думаете, майор, может у большевиков в этом районе находится что-то важное? И именно поэтому они сосредоточили там такое количество зенитной артиллерии? А по поводу привлечения вермахта, давайте не будем торопиться Эрнст!
Кош не спроста задавал такие вопросы. Ведь за серьезные потери и с него тоже серьезно спросят. Но одно дело, если эскадра погибла просто так, и совсем другое, если была выявлена ранее не обнаруженная серьезная группировка или объект противника. Тут уж всю вину можно было свалить на разведку.
Кюль сразу понял, куда клонит начальник:
- Да, господин оберст, очень вероятно, что русские сконцентрировали в этом квадрате серьезные силы, готовые отражать наступление наших войск. И если разведка не смогла засечь передислокацию красных, то нашей вины в этом нет. Мы сделали все, что могли.
- Я тоже так считаю, Эрнст. Вы пока пишите рапорт, а я свяжусь с генералом. Надо, чтобы эту новость о сосредоточении значительных сил большевиков в этом квадрате он узнал именно от нас.
И мысленно добавил: "Если вермахт умудрится вляпаться в этом квадрате, то на фоне этого может быть удастся сгладить ситуацию с разгромом целой группы бомбардировочной эскадры".