Аматова Ольга : другие произведения.

Возвращение (домой)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Закончен.
    Она покинула отчий дом и сбежала на другой конец страны, лишь бы оказаться подальше от него. Но судьба свела их снова.
    После четырнадцатилетнего отсутствия Адалина возвращается в клан Редарче, чтобы укрыться от сородичей мужа. Ради безопасности сына она готова принять любые условия вожака.
    Маркус не забыл пережитого по ее вине унижения. Не простил. Он - альфа. Его слово - закон, его решение неоспоримо. Никто не остановит его на пути отмщения.
    Кроме любви.
    Больше текста здесь (требуется вход через любую соц сеть, подтверждающую ваш возраст) или здесь
  1
  Ворота лязгнули. Лукас дернулся, и я успокаивающе сжала его плечо. Дежурный хмыкнул, но промолчал, слава всем святым, я не чувствовала в себе сил огрызаться. Две недели изнурительного путешествия наконец закончились, и всё, о чем я мечтала, были душ и чистая постель. Задержка на пропускном пункте уничтожила остатки беспокойства, оставив тупое безразличие.
  Нас провожали любопытствующими взглядами. Я уже забыла, каково это, быть новым человеком в поселении, где все друг друга знают. Лукас держался рядом, смущенный вниманием. В больших городах некогда изучать случайных прохожих, но здесь, на частной территории с населением в пару сотен, любой гость из внешнего мира становится событием. Особенно если это скандальный гость.
  Мать открыла не сразу. Помнится, так она поступала с непрошеными или неприятными визитерами. Я претендовала на оба статуса.
   - Здравствуй, мама. - Я позволила рюкзаку упасть с плеча на крыльцо. - Позволишь войти?
  Не сразу, но она посторонилась. Я подтолкнула Лукаса, наклонилась за вещами и вынужденно схватилась за перила: в глазах потемнело. За спиной пробежал шепоток зарождающихся слухов - беременна? больна? - и я поспешила убраться прочь.
  Внутри было тепло и тихо, только из гостиной доносился приглушенный рокот телевизора. Матери и след простыл: немое выражение протеста. Лукас мялся в прихожей, не зная, куда себя деть. Я стащила кроссовки, наступая на задники, и повела его наверх, опустив этап знакомства и упреков. Третий этаж, меньший по площади из-за скошенных боковых стен и высоты потолков, традиционно занимали члены семьи, и моя комната когда-то располагалась здесь. Ремонт обезличил помещение, но глупо было ожидать иного. Странно, что после всего мама не велела превратить его в кладовую...
  Отправив Лукаса мыться, я замкнула дверь и по выработавшейся привычке подтащила комод. Затем расстелила постель и стянула заскорузлую одежду. Окончательно примирил с действительностью горячая вода и пакетик геля-шампуня. Я даже кое-как прополоскала нашу одежду. На чистой воле добралась до кровати к сопящему сыну и завалилась рядом.
  ***
  Мальчик заворочался под утро. Он ерзал и беззвучно всхлипывал, а я гладила его по спине в полудреме, пока мы оба не проснулись. Солнце едва встало, так что я вытащила из рюкзака запасные комплекты спортивной одежды и знаками предложила Лукасу следовать моему примеру. Новый стеклопакет не издал ни звука, пока я поднимала нижнюю створку, в отличие от той компрометирующе скрипящей рухляди моего детства.
  Высунувшись наружу, нащупывала ногой карниз и быстро перебралась на небольшой балкон. Лукас наблюдал за моей акробатикой с круглыми глазами. Махнула ему рукой, предлагая присоединиться. Он скептически вздохнул, но скользнул ко мне с присущей его виду грацией.
  Тишина повисла над поселением плотным облаком, окутав улицы на пару с туманом. Робкие солнечные лучи пронзали белесые островки, борясь с последствиями ночной прохлады. На горизонте вились первые ручейки дыма: старые фермерские постройки по-прежнему отапливались дровами. Кое-кто из местных тоже предпочитал газу и электричеству печки, оправдываясь традициями и пользой вырубки сухостоя. Мама слушала подобные рассуждения с неизменной вежливой заинтересованностью, и только нас с отцом удостаивала ремарки об отсталости 'этих дикарей'.
   - Нам здесь не рады? - тихо спросил Лукас.
  Я не хотела лгать. В задумчивости пропустила волосы сквозь пальцы, наслаждаясь пушисто легкостью чистых прядей.
   - Никто не рад чужакам. Если мы поведем себя правильно, сможем остаться.
   - Что для этого нужно?
  Если бы у меня был готовый ответ.
  Внизу темнокожая девочка-подросток сервировала стол. Лукас поздоровался, но maman посчитала ниже своего достоинства отвечать ребенку непутевой дочери, а девчушка только глянула искоса. Смутившись, он оглянулся в поисках подсказки. Я со скрежетом отодвинула для него стул, игнорируя недовольство матери, и сама приземлилась по соседству.
   - Итак, - уронила она, когда мы остались втроем. - Ты вернулась.
   - Спасибо за приют, - постаралась не допустить иронии в голосе. - Как твои дела?
  Она отпила чай, держа чашку двумя пальцами, и задала другой вопрос:
   - Кто это?
  Я посмотрела на Лукаса с нарочитым удивлением.
   - Мой сын... - 'разумеется' звучало фоном. - Лукас.
   - Ты привела бастарда, - холодно заметила матушка.
  Я откинулась на спинку стула.
   - Мы с отцом Лукаса сочетались браком. Теперь я ношу фамилию Адамиди.
   - Это отвратительно.
  Вкупе с именем вышло на редкость неблагозвучно, готова согласиться.
   - Ты с этим... - мама беззвучно пошевелила губами, прежде чем определилась: - ...ребенком намерена задержаться?
   - Насколько позволишь.
   - Ты должна понимать свое положение, - ненавистным нотационным тоном ответила она. - Твое пребывание на территории клана полностью зависит от решения альфы.
   - Выгонишь меня, если будет недоволен?
  Она не мешкала.
   - Без промедлений.
  ***
   - У тебя с альфой конфликт? - полюбопытствовал Лукас.
   - Давний и кровавый.
  Мы шагали к дому вожака, глазея по сторонам. Я сравнивала реальность со смутными воспоминаниями, Лукас удивлялся обилию красок.
   - Не переживай, - попытался утешить. - Мы хорошо отдохнули. Если что, просто отправимся дальше. Возможно, те южные племена приютят нас.
  Я подавила вздох. Пересечь еще полстраны автостопом, питаясь урывками и ночуя не всегда под крышей, мы не сможем. Нам необходимо это место. Безопасность, которое оно несет. Регулярный прием пищи, полноценный сон, медицинское обслуживание... Если ради этого придется броситься Марку в ноги, перетерплю. Ублюдку всегда доставляло удовольствие унижать других, подчеркивая свое превосходство, и очень удачно, что моя гордость похоронена за сотни миль отсюда.
  Дом альфы стоял у самой кромки леса. В отличие от отца Марк обустроился на окраине - довольно странно для человека, жадного до внимания. Да и экстерьер не поражал вычурностью: симпатичный деревянный дом о двух этажах, просторный, с панорамными окнами и широкой верандой.
   - Слушай, - я чуть наклонилась, чтобы оказаться на одном уровне с сыном. - Подожди меня здесь, ладно? Я поговорю с ним наедине. Не спорь, - упредила возражения и добавила мягче: - Пожалуйста, дорогой.
   - Ладно, - кивнул нехотя.
  Не сдержавшись, потрепала вихрастый затылок. Невысокий рост, худоба и робость не мешали ему заботиться обо мне со всем усердием. Этот мальчик значил для меня больше, чем все, кого я когда-либо знала. Ради его защиты я готова на многое.
  Стукнула костяшками по двери, не сомневаясь, впрочем, что Марк знает о нас. На громкое приветствие никто не откликнулся. Так похоже на него: продемонстрировать свою власть и одновременно мелочность, вынудив испытывать дискомфорт от холодного приема. Собравшись, я пошла вперед, минуя гостевую спальню справа (не постеснялась заглянуть), гостевую слева, размером в добрых полдома. Уже не сомневаясь, что альфа наверху, всё же убедилась в отсутствии его на кухне.
  Поднявшись на второй этаж, увидела открытую дверь в конце коридора. Походило на приглашение. Невольно замедлила шаг. Он там, я услышала шорох и отчего-то разволновалась. В чем дело? Страх встречи? Когда-то он был темноволосым поджарым юнцом с наглой манерой речи, похотливыми глазами и слишком сильными руками. Я ставила рекорды по скорости, прячась от него. А если попадалась в безлюдном месте, терпела грубые прикосновения и пошлые слова. Он разрушил мое детство, а теперь от его решения зависит, получим ли мы необходимую передышку.
  Я не могла позволить ему снова разрушить мою жизнь.
  Марк ждал в кабинете. Я поймала себя на том, что готова бесконечно долго рассматривать обстановку - прямые линии, сдержанные тона, рыбок в аквариуме, - лишь бы оттянуть разговор. Впившись обломанными ногтями в ладонь, буквально заставила себя перевести взгляд на фигуру у окна.
  Он... возмужал. Марк никогда не отличался субтильностью, но годы закалили его, превратили тело в оружие. Рост, внушительный разворот плеч, развитая мускулатура и резкие черты лица, выдающие тяжелый характер. Взгляд облеченного властью, аура бойца. Он подавлял даже на расстоянии. Физическое и ментальное превосходство, вот что он являл собой. Оно приходит не с возрастом, а после схваток. Очевидно, время оставило шрамы на нас обоих.
   - Здравствуй, Марк, - сказала я.
   - Здравствуй, Адалина.
  Я вздрогнула. Полное имя резануло слух. Андреас находил выдумку родителей слишком громоздкой, вычурной, и для удобства называл меня Линой. Я ненавидела эту собачью кличку.
   - Просто Ада, пожалуйста.
  Он приблизился к столу.
   - Что привело тебя ко мне?
   - Я... - Внезапно заробела. Глупо, так глупо стоять перед ним, не в силах связать двух слов! - Мы бы хотели задержаться здесь... на некоторое время. Ты позволишь?
   - Мы?
  Небрежное уточнение вызвало спасительную злость. Скрестила руки на груди.
   - Разве тебе не доложили, что я прибыла не одна? Мы заполнили кучу бумажек на входе, между прочим. Их нет на твоем столе?
   - Я не интересуюсь каждым гостем, - обманчиво мягко произнес Марк. Интонация подразумевала, что лимит дерзости исчерпан.
   - Со мной четырнадцатилетний мальчик, - уступила. - Мой сын. Лукас.
  Могу поклясться, его взгляд скользнул по мне от макушки до пят, оценивая изменения. Хотя он никак не мог заметить послеродовые следы (на мне два слоя одежды!), стало жутковато.
   - Ты привела ко мне ребенка от другого мужчины?
   - Я вернулась домой, - выделила окончание. - Почему бы тебе не подписать разрешение, чтобы моя мать смирилась с долгим визитом, и покончим на этом?
   - Нет.
  Показалось, мир пошатнулся. Скорее всего, это я на мгновение потеряла равновесие. Сглотнув, я прошептала:
   - Что?
   - Я не позволю вам остаться, - любезно повторил он. Взял со стола телефон и двинулся к выходу. - Ты знаешь правила. Двадцать четыре часа на чужой территории. Если не успеете убраться, вас выбросят.
   - Стой.
  Он проигнорировал мой оклик, так что я крутанулась на пятках и поймала его локоть, удержав на пороге. Марк глянул так, что душа упала, а сердце пропустило удар. Один мозг продолжал работать без сбоев.
   - Назови свои условия.
   - Тебе нечем платить, - усмехнулся он, освобождая руку. - Убирайся. Ты и твой выродок.
  Напрасно я полагалась на свое здравомыслие. Марк попал в больное место, оскорбив Лукаса, и, в отличие от уколов матери за утренним чаем, это я не смогла проглотить и сорвалась с места. Надавила большими пальцами на сонные артерии, считывая сердцебиение по бьющимся жилкам.
  Он не колебался. Так же рефлекторно одним коротким ударом выбил из меня дыхание и повалил. Должно быть, сдерживая силу, потому что я подавилась воздухом и закашлялась, но не скорчилась от боли из-за сломанных ребер. Пальцы сжались на моем подбородке, поднимая рывком. Слезы смазали картинку, однако не заметить его гнев было сложно.
   - Я мог убить тебя, идиотка, - прорычал он, сильнее впиваясь в кожу.
   - Назови. Цену, - проскрежетала я.
  Марк отпустил меня, позволяя плюхнуться на задницу. Секунду удерживал взглядом и вдруг потянулся к ширинке.
   - Что такое, Адалина? - прокомментировал мою реакцию. - Ты на коленях и просишь о милости. Муж не научил тебя делать это правильно?
  Я должна была ожидать чего-то подобного - да что там, ожидала. Он ясно выказывал намерение трахнуть меня еще годы и годы назад. Мужчины хорошо помнят женщин, которые им отказали. Возможно, в нем говорил неудовлетворенный подросток, но едва ли это утешало.
  По правде, Андреас нечасто требовал оральных ласк, предпочитая другие... способы, но кое-какой опыт у меня был. Не давая себе опомниться, потянулась к молнии на его джинсах.
  Ладонь отбросили.
   - Ты опустилась больше, чем я полагал, - сказал Марк с презрением. - Три дня. И я не желаю тебя видеть.
   - Нет!
  Он шагнул в коридор, и я бросилась за ним, растерянная из-за случившегося и едва ли сознающая смысл собственного лихорадочного потока слов.
   - Трех дней недостаточно, это слишком малый срок, мы...
   - Не волнует, - бросил Марк, спускаясь.
  Я кубарем скатилась вниз, становясь у него на пути.
   - Месяц! Пожалуйста!
   - Нет.
   - О, ради всех святых, Марк! - Не дала ему меня отстранить. - Прошу, всего тридцать дней!
  Я вглядывалась в его глаза в надежде на толику понимания или хотя бы жалости, но вместо этого сверкнуло торжество.
   - Да ты в отчаянии, - вкрадчиво констатировал он.
  Я раздосадовано закусила губу. Марк кивнул своим мыслям.
   - Забавно. От кого ты прячешься? - И, видя упрямство на мое лице, добавил: - Я всё равно узнаю.
  Я молчала.
  Он усмехнулся.
  - Что ж. Я дам тебе месяц. Взамен ты выполнишь всё, что я скажу, немедленно и беспрекословно. Всё, Адалина, - повторил, смакуя.
  Горло сдавил спазм, и ответ прозвучал сипло:
   - Идет.
  ***
   - Ты недоговариваешь, - проницательно заметил Лукас. - На какую именно работу он тебя нанял? Почему кто-то другой не может ее выполнить?
  Сдержала вздох. Просто никто другой не отказывал сыну альфе в его прихотях.
   - Наверняка может, - постаралась улыбнуться. - Это дело принципа. Марку доставит моральное удовольствие тот факт, что я вынуждена плясать под его дудку.
   - Если он будет доставать тебя...
  Нет-нет-нет, только юношески откровенной неприязни не хватало!
   - Я справлюсь, - перебила грубовато и примирительно потрепала вихрастую макушку. - Обещаю, что не стану терпеть плохое обращение. - И поскорее перевела тему: - У нас впереди целый день. Чем хочешь заняться?
   - Полежать, - признался смущенно.
   Подросткам свойственна угловатость, но худоба Лукаса имела в первую очередь нервное происхождение, во вторую будучи следствием нерегулярного питания. Нам обоим не мешало бы привести психику в порядок, чему, увы, не поспособствует общение с матерью. Хотела бы я гордо фыркнуть и уйти в заказ, только денег на капризы нет. В нашем патриархальном обществе, не заметившем избирательную реформу и не знающем значение слова 'феминистка', женщине трудно себя содержать. Мужчины работают, жены и дети ведут натуральное хозяйство. Магазины на пересчет, никакой конкуренции. Ближайший город в часе езды. Единственный шанс прокормиться - выход в сеть, я очень рассчитывала на интернет. Робкую надежду возлагала еще на счет в местном банке, открытый родителями на мое десятилетие, однако его состояние представляло собой один большой знак вопроса.
  Лукас сразу отправился наверх, я заглянула на кухню. Maman без тени эмоций читала разрешение, предварительно вооружившись лупой. Отложила лист бумаги и произнесла:
   - Он всё-таки согласился.
  В тоне почудилась подоплека. Я проигнорировала намек и сдержанно сказала:
   - Мы не обременим тебя. Я возмещу расходы на содержание через некоторое время.
   - Ты опозорила его перед всем кланом, сбежав с чужаком, - продолжила она, будто не слыша. - Вернулась с сыном. Но он согласился.
   - Не из альтруистических соображений, - саркастически уверила я. - Мы заключили сделку.
   - Не сомневаюсь.
  Ее тон явно подразумевал, о какой сделке, по ее мнению, шла речь.
   - До чего мы договорились - мое дело, - с намеком на угрозу. - Ты не расскажешь никому, если не хочешь проблем с альфой. И ни словом не обмолвишься об этом при Лукасе, если хоть немного обо мне заботишься.
   - Рассказать, что моя дочь шлюха? Об этом и так знает слишком много людей. - Она рывком, совсем неизящно, встала. Взяла апельсин и нож, сосредоточилась на его очистке. - Сердце отца не выдержало злословия.
   - Сердце отца не выдержало инфаркт, - перебила я и тщетно призвала себя успокоиться. - Я отправила тебе письмо с соболезнованиями. Оно вернулось.
   - Десять писем за четырнадцать лет, - ядовито подсчитала мама. - Во столько ты оценила привязанность к семье.
   - Каждое из них я получила обратно!
  Не в силах усидеть на месте, вскочила. Ногти впивались в ладонь, но эта боль не отрезвляла. Мне не нужен был скандал, бесполезное сотрясение воздуха, и Лукас близко, мог услышать, только от претензий матери внутри всё переворачивалось. Я была жертвой ситуации. Я пострадала от их амбиций и нежелания слушать. Я оставила родной клан в юном возрасте, доверившись незнакомцу, и провела годы в личном аду. А мои робкие попытки помириться и завуалированные просьбы о помощи ни разу не дошли до адресата.
  Не стоило нам заводить этот разговор. Старая рана кровоточила и без соли ее слов.
   - Ты подвела нас, - давила maman, не догадываясь, как близка я к срыву. - Нельзя было пройти по улице, чтобы не услышать шепотки и не увидеть жадные глаза. Столько лживого сочувствия вылилось на нас после твоей выходки!
  'Выходки, - подумала я с горечью. - Вот что это для них. Очередной сумасбродный поступок непутевой дочери'.
   - Маркус стал объектом насмешек. Его авторитет пошатнулся, весь клан оказался на грани смуты, когда люди перестали видеть в нем лидера! Его отец вынужденно задержался на посту, и это свело его в могилу!
  Я не любила прежнего главу. Достаточно упомянуть, что воспитанием Марка занимался он, чтобы получить представление о его личности. Однако мои родители боготворили власть, какой бы развращенной и несправедливой она ни была.
   - Маркуса вызывали снова и снова, доказывая его несостоятельность как вожака! Ничего удивительного, если мальчик решил отыграться.
  Отлично. Она готова оправдать любой его поступок, вплоть до самого омерзительного. Похоже на любимую мамочку.
  Агрессивный цитрусовый запах спровоцировал слезы. Я шмыгнула носом, моргнула и гнусаво повторила самую частую присказку родителей:
   - Альфа всегда прав.
   - Да, Адалина. - Она оторвалась от измельченного фрукта, глянула остро. - Тебе не хватало ума осознать эту истину тогда, но теперь ты должна понять. Веди себя правильно, чтобы не вызвать гнев Маркуса. Помни, кто он и какими ресурсами располагает. Не забывай, кто ты.
  И словно прочитав мои мысли, добавила:
   - Никто.
  ***
  Лукас заснул, неудобно притулившись на диване. Я едва прикоснулась к маленькой подушке, чтобы подложить под его голову, как мальчик крупно вздрогнул и попытался сесть рывком. Я поймала его на полпути к полу. Только услышав мой голос, он расслабился и послушно поменял положение.
   - Я ненадолго отойду, - прошептала ему. - Ты здесь в безопасности.
  Чмокнула в макушку. Поднялась, плохо контролируя лицо, и окаменела при виде матери в дверном проеме. Как долго она там стояла и какие выводы успела сделать?
   - Мальчика били? - спросила она прямо.
  Я мотнула головой и перевела тему:
   - Дойду до банка. Если Лукас потеряет меня, скажи, что я улажу кое-какие дела и вернусь. И, пожалуйста, мама, прояви чуткость.
   - Чуткость к подкидышу другой стаи? - изогнула она тонкие брови.
  Проглотила грубый комментарий. Развернулась на пятках и вылетела из дома.
  Процесс возобновления доступа к счету затянулся. Подтверждение личности, заполнение десятка бумаг, каждую из которых девушка-консультант советовала прочесть (будто это не типовая форма, в которую при всем моем желании никто не внесет изменения), лишние разъяснения о сути процедуры. Местные нечасто пользовались услугами псевдо-банка (официального статуса контора не имела, обслуживала только своих, выступая посредником в контактах с внешними финансовыми организациями), так что юной блондинке при полном параде элементарно хотелось блеснуть знаниями. Я терпеливо пропускала речевой поток, полагая, что проще дать ей выговориться.
  Уже под конец девица громко ойкнула.
   - Вы же та самая! - выдохнула она. Глаза внезапно заблестели. - Вы бросили нашего альфу!
  Сначала я опешила, а затем исполнилась веселья. Подумать только, какими домыслами и выдумками обросла история моего побега! Роковая красотка с холодным сердцем и страдающий наследник - звучит как сюжет мелодрамы.
  Склонилась над стойкой, чтобы оказаться поближе.
   - Вы видели альфу? - спросила вкрадчиво. - Эти руки, плечи, задница...
  Она смущенно зарозовела, но кивнула.
   - Разве смогла бы я ему отказать? - подмигнула и поспешила откланяться.
  Еще одним пунктом в списке было посещение школы. Расположение двухэтажного здания не изменилось, разве что обновили краску и табличку. Внутри прибавилось зелени и появились ковры. Я постучала в учительскую и после короткой ответной реплики вошла. За угловым столом сидела девушка моего возраста в длинном вязаном кардигане и очках, с забранными в пышный хвост волосами и замысловатыми сережками - эти приметы вызвали целый ворох ассоциаций. Я узнала ее еще до того, как услышала голос.
   - Чем помогу помо...
  Она замолчала на полуслове, поправила очки и глянула хищно, цепко.
   - Адалина?
   - Здравствуй, Анна, - кивнула с теплой ноткой ностальгии. - Вижу, твоя мечта работать с детьми осуществилась.
   - Да, - согласилась девушка. Встала. - Что привело тебя сюда?
   - Я приехала с сыном. Мы останемся на ближайший месяц, и я бы хотела, чтобы он посещал занятия в этот период, - изложила деловито.
  Анна прикусила кончик карандаша, который прежде вертела между пальцев, - еще одна неизменная привычка.
   - Сколько ему лет?
   - Четырнадцать.
  Я притормозила, подбирая слова. Анна всегда тонко чувствовала собеседника, вот и сейчас молча ожидала следующую реплику.
   - У него не было возможности ходить в школу... на постоянной основе. Не уверена, что он потянет программу сверстников. Но Лукас очень добрый и, если бы ему разрешили заниматься с младшей группой, наверняка поладил бы с ребятами.
   - В этом нет проблемы, - пожала она плечами. - Приводи его на собеседование. Мы можем составить индивидуальное расписание с учетом его подготовки или записать в наиболее подходящий класс.
   - Спасибо, - улыбнулась я с облегчением. - Мы подойдем завтра.
  ***
  Лукаса встревожила идея оказаться в незнакомом коллективе. Я как могла утешила его, объяснила значение социализации и умения находить общий язык с разными людьми, но сама тоже переживала. Лукас из тех, кто долго терпит, а потом дает жесткий отпор, минуя промежуточную стадию переговоров и угроз, - я поступала так же, но испытывала обоснованные сомнения в эффективности своей воспитательной стратегии. Больше прочего я мечтала обеспечить ему здоровую окружающую среду: жилье, карманные деньги, друзей, авторитетных взрослых и уверенность в завтрашнем дне. Вместо этого мы вынуждены полагаться на слово альфы и зависимость maman от общественного мнения.
  Анна проявила профессионализм и долю личного участия, обеспечив Лукаса комфортными условиями для беседы. Я ждала снаружи, нервно комкая ткань спортивных штанов и отслеживая миграцию педагогов разной специализации. Когда они закончили, первым делом изучила Лукаса на предмет эмоциональной нестабильности. Он выглядел напряженным, но не более того.
  Результаты меня не удивили: по некоторым дисциплинам мальчик опережал погодок, по другим сильно отставал. Анна очень подробно объяснила ему преимущества и недостатки занятий в составе нескольких возрастных групп. Лукас сосредоточенно слушал.
  - Я могу попробовать, - неуверенно согласился он, ища у меня одобрения.
  Я кивнула. Анна заметила обмен взглядами - не могла не, она всегда была наблюдательной, - но оставила комментарий при себе. Подтянула очки и пообещала:
  - Расписание будет готово в ближайшие дни. Хочешь, познакомлю тебя с классом уже сегодня?
  Он сжал зубы. Пересилив себя, кивнул. Затем обратился ко мне:
  - Ты подождешь?
  - Конечно, дорогой. - Улыбнулась ободряюще. - Постараюсь не скучать слишком сильно.
  До дверей кабинета мы дошли вместе. Там я осталась в коридоре, а они вдвоем зашли. Я смотрела, как ловко Анна вовлекает Лукаса в общий разговор, роняя поощрительные реплики, и дивилась ее таланту манипулировать подростками. Не прошло десяти минут, как она присоединилась ко мне, пояснив в полголоса, что с этим этапом коммуникации он справится самостоятельно.
   - Мальчик адаптируется, - сказала она. - Он немного скован, но в пределах нормы. Я бы рекомендовала не сдергивать его по истечении месяца, чтобы не рвать установившиеся социальные связи.
  - Это зависит не от меня, - пробормотала нехотя. - Я не спешу уезжать.
  - В отличие от прошлого раза.
  Я здорово удивилась.
  - Ты о чем?
  - Тогда, пятнадцать лет назад. Так торопилась, что ни с кем не попрощалась. - Она поправила оборки на юбке. - Я полагала, что значу для тебя чуть больше.
  С очень большой натяжкой я могла назвать ее подругой юности, только это ничего не меняло. О решении уйти не знал никто.
  - Я ухватилась за шанс убраться отсюда руками и ногами, - произнесла ровно. - Если разочаровала тебя, мне жаль.
  Анна не ответила. Да и я не стремилась заново переживать ту историю. К прошлому нет возврата. А будь иначе, я почти наверняка поступила бы так же.
  
  
  2
  День клонился к закату, когда раздался телефонный звонок. Ничего странного в этом не было, мама держала одну из двух гостиниц в поселке, однако после приветствия и секундной тишины она позвала меня. Глаза Лукаса испуганно округлились, ложка, которой он только что с довольным видом черпал варенье, звякнула о тарелку. Я коснулась его плеча и вышла в холл, старательно сохраняя равнодушное выражение. Ладони вспотели, пришлось незаметно вытереть об одежду.
  - Слушаю.
  - Где тебя носит? - недовольно рыкнула трубка. - Немедленно ко мне!
  Гудки. Я посмотрела на телефон недоуменно, колеблясь между облегчением и злостью. Мать посмотрела со значением.
  - Ты ведешь себя неразумно, - укорила она.
  Я оставила без внимания ее заявление и вернулась на кухню. Успокоила Лукаса, покачав головой. Он громко отхлебнул чай. Maman поморщилась, ребенок весь сжался. Я вздохнула. Как объяснить, что соответствовать завышенным требованиям моей матери невозможно физически?
  В сумерках выскользнула на улицу. Поселок словно вымер: ни круглосуточных продуктовых лавок, ни шумных торговых центров, зато фонари вдоль дороги исправно светят. Я держалась темной половины тротуара, чтобы не привлекать внимание одинокой прогулкой в неурочное время. Расстояние до окраины преодолела довольно быстро. Марк не запер дверь, так что я тихо вошла, сняла обувь и щелкнула, было, свет, но сразу выключила. У него не было как таковой прихожей, гость сразу попадал в просторную гостиную. Шторы на панорамных окнах не задвинули, а я не хотела оказаться на виду у любого случайного прохожего.
  Марк спускался по лестнице. Судя по влажным следам на майке и полотенцу на шее, он тренировался. На меня глянул злобно.
  - Ты опоздала, - процедил сквозь зубы.
  Я отбрила претензию, маскируя страх наглостью:
  - Мы не условились о времени.
  Мужчина шагнул ближе.
  - Я говорю, ты подчиняешься, - сказал жестко. - Еще раз ослушаешься, вылетишь вон.
  - Шантаж, - протянула я. - В чем твоя проблема, Маркус? Девушки не дают добровольно?
  О вылетевших словах пожалела моментально, ругая себя за детские подначки. Что со мной такое? За пятнадцать лет я должна была повзрослеть, но в присутствии Марка вела себя как девчонка. Его соседство оказывало губительный эффект, возвращая во времена нашей юности, когда от него зависело не столь многое, а я отвечала только за себя.
  Марк выбросил руку вперед, сгреб ткань на моей груди и подтянул. Поднялась на цыпочки.
  - Не понимаешь по-хорошему? - неприятно ухмыльнулся он. - Сделаем по-моему.
  Прозвучало угрожающе. Пока я боролась с нежеланием лебезить перед самовлюбленным мужланом, он затащил меня в одну из комнат - двигаться в таком положении было очень неудобно - и толкнул. Неловко взмахнув руками, я упала спиной на что-то мягкое. От звучного хлопка зажглись вычурные напольные светильники красного цвета. Я затаилась, изучая обстановку.
  - Нравится? - обманчиво мягко уточнил Марк.
  Если он хотел произвести впечатление, удалось. Обстановку комнату составляли знатная по размеру кровать, на которую я приземлилась, и стенды с тематическими атрибутами. Надежда на старую добрую миссионерскую позу таяла. Откуда только берется эта тяга к извращениям? Жажда самоутвердиться? Может, мне тоже попробовать постегать кого-то плеткой?
  - Нравится? - требовательно повторил он. - К концу месяца у тебя появятся любимые игрушки. И нелюбимые.
  Я сгруппировалась, пряча иронично-горькое выражение лица от внимательного взгляда.
  - Любишь причинять боль? - в голос закралась издевка. - Чувствуешь себя мужественнее?
  - Раздевайся, - скомандовал он, играя желваками.
  Вжикнула молния. За курткой последовала футболка и штаны с трусиками. Бюстгальтер я давно не носила, благо грудь позволяла (а возиться с застежками мне никогда не нравилось, я так и не научилась вслепую попадать крючками в цель). Перекинула волосы за спину, выпрямилась. Во взгляде, скользящем по моему телу, мелькнуло одобрение, но Марк нивелировал секундное самодовольство снисходительным:
  - Страдаешь анорексией?
  - Сижу на диете, - брякнула я обиженно.
  Может, жировой прослойки мне не хватало, ребра и тазовые косточки выделялись слишком сильно, зато попа и сиськи не потеряли приятной округлости, а мышцы - тонуса. Конечно, на фоне Марка я потеряюсь, но природа и создала женщин обратным треугольником.
  Он бесцеремонно накрыл мою грудь ладонью.
  - Мне они помнились другими, - предъявил претензию.
  Я возмущенно запыхтела.
  Марк основательно помял одно из немногих моих достоинств, проверяя упругость, взвесил. Я уперла руки в бока, подбрасывая дровишек в костер раздражения, чтобы не зацикливаться на унизительности происходящего.
  - Ты рожала сама? - уточнил он вдруг, спускаясь к животу.
  - Какая разница? - прошипела, отталкивая его руки. Взялась стягивать с него шорты. - Меньше слов.
  Он отстранился, физически и эмоционально. Велел холодно:
  - Ложись на живот.
  Последовала череда коротких приказов. Подними задницу. Раздвинь ноги. Смотри на меня. Последнее было проблематично, от неудобного положения заболела шея. Марк помог себе рукой, взирая на условно эротическое зрелище, деловито раскатал по члену презерватив, выуженный из большой стеклянной чаши, зафиксировал мои бедра и вошел. Упавшие на лицо пряди позволили утаить реакцию на вторжение (он был крупнее Андреаса и особо не деликатничал, о естественной смазке не шло речи, так что ощущения не порадовали). К счастью, он не собирался затягивать. Покрутил меня туда-сюда, приноровился и минут через пять кончил. Я исподтишка поглядывала на напряженное лицо и нашла довольно терпимым выражение, появившееся у него в момент оргазма. Помнится, Андреас так смешно кривился и жалобно стонал, что я старалась лишний раз отвернуться. С пунктиком Марка на зрительный контакт неприятие было бы тяжело замаскировать.
  Он развалился рядом, по-хозяйски поглаживая бедро. Двести фунтов сдерживаемой мощи в непосредственной близости натолкнули на вполне приземленные размышления: почему бы не попробовать насладиться вынужденной близостью? Даже жертвам насильников рекомендуют расслабиться и получить от жизни удовольствие...
  ***
  Лукас не спал. Я вся провоняла чужим мужчиной - мелочный ублюдок выдворил меня, не пустив в душ, - вдобавок к растрепанным волосам, кое-как забранным в косу, припухшим губам и донельзя виноватому виду. Мальчик подтянул коленки к груди, вздохнул, и я рискнула потрепать кудрявую макушку, а после сбежала в ванную. Постояла под горячими струями, стиснув зубы. Распаренная и отдраенная до красноты, завалилась к сыну под бочок. Он обнял меня, и сил сопротивляться жгучим слезам не осталось. Я зажмурилась, позволяя лишним переживаниям выплеснуться вовне. Лукас крепче стиснул руки.
  Наутро я отвела его в школу. Помахала с радостно-идиотической улыбкой, когда он обернулся на пороге, пряча за ней тревогу. Выбрала себе скамейку под раскидистым деревом, откуда просматривались окна кабинетов. Первое занятие он проверял меня каждые пятнадцать минут, за второе дважды. Я немного успокоилась, погрузилась в статью о дрессуре домашних животных, перехваченную на сайте для фрилансеров (новенький лэптоп, подарок на день рождения, долго держал зарядку даже с активным wi-fi). Спохватилась, когда прозвенел звонок на большую перемену.
  На улицу высыпали дети из младших классов, мальчишки-постарше потрусили к воротам (помню, как изощрялись мы, чтобы перебить запах табака). Наконец выплыла дородная дама с наброшенным на покатые плечи и внушительный бюст палантином, ведя Лукаса за руку. Было очевидно, что ему неприятно прикосновение, но мальчик упрямо сжал челюсть и заставлял себя послушно семенить рядом под аккомпанемент нотации, финальную часть которой я застала. Задавила желание ударить рыхлое тело в солнечное сплетение, чтобы от болевого импульса хватка разжалась сама собой, и только короткой требовательной репликой велела отпустить его.
  Свою сдержанность в ходе последовавшей беседы сочла личным подвигом. Сначала матрона потребовала позвать 'мать этого ребенка', сочтя меня то ли няней, то ли сестрой. Затем смерила говорящим взглядом, выразившим ее отношение к молодым мамам, и затянула поучительную лекцию о необходимости строгой дисциплины и должной системе наказаний за проступки. Оказалось, по расписанию Лукас сменил кабинет и в середине урока занервничал, попытался отпроситься. Горе-учительница сочла это личным оскорблением, вычитала ему за плохое воспитание, теребила вопросами до конца урока, а после нарочно задержала. Выяснив, что я кручусь поблизости, посчитала своим долгом лично донести свое мнение.
  - Не беспокойтесь, - сказала я ледяным тоном. - Ваши уроки мой сын посещать не будет. Я заинтересовала в компетентных педагогах.
  - Мозгоправом заинтересуйся, милочка, - снисходительно фыркнула сука. - Для обоих.
  И поплыла обратно необъятной каравеллой, пока у меня перед глазами вились мушки кровавой ярости.
  - Я подвел тебя? - понурился Лукас.
  Не доверяя голосу, стиснула его плечо.
  - Не позволяй никому себя обижать, - выдавила. Он вскинулся: нечасто слышал этот горловой рычащий тон. - Что бы ты ни сделал, я всегда буду на твоей стороне.
  О возвращении не шло и речи, так что мы купили мороженого в ближайшем магазинчике и погуляли в окрестностях. Я показывала знакомые места, сама с любопытством отмечала неизбежные изменения. К концу путешествия осадок на душе почти развеялся, мы повеселели и ввалились домой довольные. Я склонилась, наступая на задник кроссовка, услышала шаги по лестнице и подняла голову, ожидая увидеть мать. Вместо нее узрела незнакомого небритого мужика с пугающе красными из-за лопнувших сосудов глазами. Как была, наполовину обутая, рванула вперед, загораживая Лукаса своим телом.
   - Адалина! - негодующе воскликнула мать, тенью вырастая в проходе на кухню. - Что ты делаешь?
  - Ваша дочь? - вежливо пророкотал он, игнорируя агрессивную позу. - Вы похожи.
  Я скривилась, растеряв половину боевого настроя. Да и maman не удержалась от гримасы. Если это была попытка польстить одной из нас, он крупно облажался.
  - Итан Дарквилл, - представился звучно. - Я поживу тут у вас.
  Гость стаи?
  - Добро пожаловать, - пробормотала неискренне, повинуясь выразительной мимике матери. - Я Ада. Мой сын Лукас.
  - Здорово, приятель, - завоевал он пару баллов симпатии, шагнув вперед (я напряглась) и предложив руку.
  Мальчик пожал ее.
   - Не знаю, как вы, а я проголодался, - похлопал Дарквилл себя по животу. -Составите компанию?
  - Позже, - пообещала я, огибая его по широкой дуге.
  Ужинать пришлось вместе: он отмахнулся от идеи накрыть в обеденном зале и пристроился с нами на кухне. Вел себя дружелюбно, так что пришлось вступить в общую беседу, отдавая дань уважения традициям гостеприимства. Итак описал себя как вечно странствующую сороку, любопытную до новостей и обычаев. Многословно и образно рассказывал о путешествиях по Азии и Европе, Африке и Америке, приковав внимание всех присутствующих. Лукас застывал с поднесенной ко рту вилкой, а себя я поймала на отвисшей челюсти - настолько завораживало повествование. Выбритый и отдохнувший он уже не внушал такого опасения, а под напором обаяния даже бдительность широко зевнула.
  - Он классный, - возбужденно сказал мне Лукас перед сном. - Столько всего знает.
  - Ложись, - отказалась обсуждать чужие достоинства. - Завтра предстоит непростой день.
  ***
  На завтрак мама нажарила оладий (кулинарным талантом ее наделила сама природа, жаль только, держать ресторацию в нашем поселке невыгодно), я проглотила не меньше пяти штук. Итан, несмотря на ранний час, бодрствовал и вовлек Лукаса в соревнование по поеданию оладушек на скорость. Я впервые за долгое время любовалась счастливым выражением на лице сына: перемазанные вареньем губы улыбались, глаза сверкали, он смеялся.
  Дарквилл отбыл первым, поблагодарив за трапезу. Я отправила Лукаса мыть рот и одеваться, а сама загрузила чашки в посудомоечную машину. Ощутив присутствие за спиной, резковато обернулась.
  - Не дури ему голову, - отчитала сердито мать. - Если бы он знал о твоем статусе и прошлом позоре!..
  Я не сразу сообразила, о чем речь, а осознав, глубоко вдохнула, чтобы не закричать. Тарелка сердито звякнула.
   - Твой постоялец мне не интересен, - процедила сквозь зубы. - Бога ради, мама. Я не ищу покровителя.
  - Под альфу же легла, - уколола она. - Я не потерплю разврата под этой крышей!
  Задев ее плечом, стремительно вышла, чувствуя, как внутри всё скручивает злоба и обида. Кое-как впихнула ноги в обуви, поторопила Лукаса (он возился со шнурками) и вылетела на крыльцо, к отрезвляющей утренней прохладе. Сын, выйдя, молча протянул куртку.
  Я бурлила до самой школы, в глубине души надеясь столкнуться с вчерашней коровой. На языке столько гадостей крутилось, было жизненно необходимо испортить кому-то настроение. Лукас тихонько шагал рядом, чтобы не попасть под горячую руку, и я смогла на прощание почти ровно напомнить ему:
  - Если тебе будет некомфортно, сразу уходи. Последствия беру на себя.
  - Ладно, ма. - Помявшись, добавил: - Ты не переживай. Я справлюсь.
  Взяла в автомате дерьмовый кофе, чтобы согреться. Около политическая статейка об экономических элитах набралась влет - я с остервенением стучала по клавишам, выплескивая раздражение на электронную бумагу. Анна появилась вовремя: я сбросила лишний негатив, эволюционировав от гиппопотама к ежику. Колючки торчат, но в целом безобидна.
  - Слышала о конфликте, - прямо сказала она. - Ты не можешь подрывать авторитет преподавателя на глазах учеников, Ада. Надо было сообщить мне, я бы переговорила с обеими сторонами и приняла меры.
  - Мне не нужны услуги медиатора , - бросила ей. - Или доказательства правоты Лукаса. На любой акт притеснения в его стороны я буду реагировать так, как посчитаю нужным.
  - Ты не можешь навязывать школе свои условия, - предостерегла Анна. - Ада, ты просила о помощи, и мы пошли навстречу. Теперь вы на нашем игровом поле. Не думай, что станешь диктовать правила.
  - Я рассчитывала на понимание и поддержку небезразличным к детям людей, - парировала. - Кто же знал, что тут в чести диктатура закомплексованных старух?
  - Сбавь обороты, - нахмурилась Анна.
  - Следи за тоном, - рыкнула я в ответ.
  Не знаю, к чему бы привел разговор на повышенных тонах, если бы звонок не отвлек от зарождающейся разборки. Анна вспомнила, где находится, задышала по знакомой методике (я тоже прибегала к этому способу). Надо же, взбесила тихоню и меланхолика! Что ни день, то достижение.
  - Закончим на этом, - проговорила она уже равнодушно. - Настойчиво рекомендую улаживать недопонимание с коллективом через меня.
  - Я тебя услышала.
  Вопреки напряженному началу дня, до конца занятий ничего не случилось. Я продала пару историй, указав в качестве счета для оплаты реквизиты местного банка, а Лукас вышел в компании мальчишки. Почти приготовилась вмешаться (парнишка выглядел хулиганисто, в косухе, цепях и тяжелых берцах), но понаблюдала и осталась на месте. Пацан задорно втолковывал что-то, размахивая руками, Лукас кивал. Указал на меня, и тот аж подпрыгнул, через полдвора прокричав приветствие. Вскинула пятерню в ответ.
  - Кто это был? - полюбопытствовала позже.
  - Алекс, - ответил сын, не доверяя собственным словам. - Алессандро Конте.
  Я присвистнула. Семья Конте славилась удачными финансовыми вложениями и миллиардными активами. Самые богатые члены стаи, их состояние в разы превышало капиталы альфы.
  - Я думала, они отправят наследника в какой-нибудь Бедфорд или Хэрроу .
  - Кажется, его исключили, - шепотом поделился Лукас. - За порочащее поведение.
  - Наверняка влияние сестры, - усмехнулась я, вспомнив смутьянку Харриет. Мы мало пересекались, разве что на светских сборищах с обязательным присутствием, однако ее имя неизменно всплывало в связи с очередным скандалом. Я завидовала разнузданности и свободе этой девчонки и желала для себя такой же силы духа и наплевательского отношения к требованиям семьи.
  В конечном счете желание сбылось. Только как-то криво.
  
  3
  Присутствие в доме постороннего напрягало. Я не могла придумать, как обезопасить Лукаса на время моего отсутствия, и с каждым часом нервничала сильнее. Паранойя разыгралась не на шутку, рисуя жуткие сценарии.
   - Подопри дверь, - бормотала я, нарезая круги по комнате. - Не отзывайся.
   - Ада, - терпеливо позвал мальчик. - Я буду в порядке.
   - Разумеется, - кивнула механически. - В крайнем случае попытайся вылезти через окно: доберешься по карнизу до восточной стороны, спустишься по дереву и бегом ко мне. Ох, Лукас...
  Мальчишка стоически вытерпел очередные объятья. Погладил по спине.
   - Ты напрасно себя накручиваешь, - произнес серьезно. - Итан неплохой человек. Я чувствую.
   - Может быть, - вздохнула. - Но давай сначала убедимся в этом, ладно?
  Мама выглянула из гостиной, привлеченная лавиной звуков, которые я издавала, чтобы замаскировать скрип передвигаемого комода. В дверях кухни маячил озадаченный Итан с половинкой бутерброда.
   - А, это ты, - невнятно пробурчал он. Прожевал, добавил отчетливее: - Я подумал, слон.
   - Смешно.
   - Тебя проводить? - предложил мужчина, следуя за мной в прихожую. - Там довольно темно.
   - Спасибо, не надо.
  Я дружелюбно оскалилась. Он поднял руки в жесте смирения.
  Марк обнаружился на веранде. Облокотившись на перила, он смотрел на хмурое небо - быть дождю - и лениво цедил ароматный кофе из кружки-термоса.
   - Не планируешь спать? - посочувствовала.
   - Только трахать, - тут же опошлил он. - Заходи. Начнешь готовиться.
  Проглотила саркастическую реплику.
  Красный свет придавал комнате донельзя неприятный вид, словно мы сняли номер в отеле невысокого класса. Пользуясь отсутствием Марка, внимательнее изучила арсенал на стеклянных столах. Веревки, ошейники, кляпы, плети - прямо набор начинающего мастера. Подушечками пальцев погладила кожаный кнут. Прикосновение послало табун мурашек по телу.
  Сжала кулак и зажмурилась, считая про себя. Всё нормально. Я могу уйти. Лукас поймет, если придется снова бежать. Мир большой, где-нибудь да затеряется женщина с ребенком.
   - Ада?
  Вздрогнула от звука его голоса. Марк хмурился, глядя на меня не с похотью или жаждой причинить боль, скорее озабоченно. Это странным образом успокоило. Я расслабила пальцы, тряхнула кистью, возвращая подвижность.
   - Так, - начала по возможности беззаботно, - что ты приготовил на сегодня?
  Он мотнул головой на прикроватную тумбочку. Всего лишь мягкие наручники. Дышать стало легче, я почти улыбнулась.
   - Мне раздеться? - уточнила. - Или предпочтешь сам?
   - Было бы что снимать, - буркнул он, но приблизился. Без капли сексуальности расстегнул молнию. Провел ладонями по плечам, сминая ткань. Я невольно потянулась за теплыми руками.
   - Помочь тебе? - спросила игриво. Он поднял брови.
   - Ну давай.
  Избавлять его от футболки было одно удовольствие. Я не торопилась, поглаживая очерченный пресс и крепкую спину. Задела соски, раз, другой. Глаза Марка потемнели, но не в предвкушении чего-то страстного, а от гнева.
   - Этак мы до утра не управимся, - сказал издевательски. Грубовато стянул с меня майку, подтолкнул к постели.
  Ладно. Без прелюдий так без прелюдий.
  Закрепила наручники на более коротком расстоянии, чем полагалось. Марк будто не заметил. Выудил презерватив, впечатлил эрекцией. Интересно, у него на всех женщин стойка? Или его заводит добровольное насилие? Если так, то в разумных пределах: выудил из шкафчика лубрикант. Я почуяла апельсиновый аромат и заерзала. Ничем хорошим это не кончится.
  Первый чих совпал с толчком. Марк открыл рот, но вовремя остановился. Пожелай он здоровья, было бы неловко.
  Несколько минут я продержалась, потом запах усилился. Голова потяжелела, уши заложило ватой, потек нос. Я дернулась вытереть его. Звякнули наручники. Кое-как справилась, повернув голову и почесав нос о предплечье. Хлюпнула.
   - Ты специально? - обреченно сказал Марк.
   - Аллергия, - прогундосила.
   - На меня?
   - На цитрусовые.
   - Предупредить не могла? - выругался он, скатываясь. Оглушительно чихнула, испытывая значительные неудобства от невозможности стереть слезы и сопли.
  Марк освободил мне одну руку, встал за салфетками. Сняла второй наручник.
   - Надо в душ. - Приняла подношение. - Или домой отправишь, как в прошлый раз?
   - Не надейся, - отрезал он. - Уговор есть уговор.
  Ванная комната могла похвастать серо-зеленым оформлением и большим джакузи в углу. Пока Марк нажимал какие-то кнопки в душевой кабинет, настраивая воду, придумала пару способов использовать его мини-бассейн к обоюдному удовольствию. Приступ аллергии, конечно, испортил процесс, но приятное ощущение скольжения имело место быть. Теперь низ живота тянуло.
   - Ты первая, - джентльменски уступил Марк, намереваясь выйти. Поймала его за футболку.
   - Лучше разом, - голос завибрировал. - Иначе может повториться.
  Он не сопротивлялся, когда я потянула вверх единственный предмет одежды на нем, а я прикинулась, что не вижу шрамов, идущих по груди к горлу. В кабине повис горячий пар, размывая мир за пределами стекла.
  Намылила руки, прошлась по широким плечам, бицепсам, животу и ниже. Не отрывая глаз от его лица. Узкие бедра качнулись навстречу; он поджал губы, но я не дала опомниться, обхватывая член. Поднялась на цыпочки, придерживаясь второй рукой за полочку. Марк подался вперед, начиная агрессивный, захватнический поцелуй. Мои попытки уйти от напора, приласкать его, вызвали короткий рык. Мужчина оттянул мою голову, как ему удобно, накрыл мою ладонь на члене своей и задал рваный ритм. И я снова почувствовала себя инструментом для самоудовлетворения.
  Позже он взял меня в той же коленно-локтевой позе. Я ушла в ванную, не спрашивая разрешения, а оттуда сразу на выход. Отчего-то разочарованная.
  *
  У школы караулил Конте-младший. Громко поздоровался со мной и увел Лукаса. Я открыла текстовый файл, чтобы начать работу, но мысли текли вяло, полусонно. Перевела взгляд на подошедшего человека, когда он загородил свет.
   - Лиз?..
  Зря я встала. Сокрушительный удар в челюсть опрокинул навзничь. Победное горловое рычание взбесило хуже красной тряпки, апатия схлынула. Сделала подсечку, заставляя ее отступить, вскочила. Любая девичья драка, если это не профессиональный спорт, заканчивается одинаково: попыткой снять с противницы скальп. Начав с классических выпадов, уже через несколько минут мы скатились к банальной потасовке. Собрались зрители, но разнимать нас не торопились. Да и я сама уже вполне азартно искала слабые места в ее защите, норовя оставить пару кровоточащих борозд. Видит Бог, поводов для насилия мне хватало.
   - Поганая сука, - выплюнула девушка, когда мы распались. - Да как ты посмела явиться!
   - Тряпка, - прошипела я. - Расстелилась перед папашей?!
  Она буквально взвыла от ярости. Выдрала у меня клок волос - адская боль, - умудрилась попасть в глаз - быть фингалу, - но я поймала ее за загривок и с особым удовольствие впечатала в колено. Раздался хруст.
   - Так, дамочки, брейк, - влез вдруг Итан, неосмотрительно поворачиваясь спиной к зажимающей кровящий нос девушке. Укоризненно покачал головой. - Матерь Божья, Ада. Что скажет твоя мама?
  Лиз прыгнула на него, обхватывая ногами талию, а рукой подпирая шею. Несмотря на плачевное состояния, я засмеялась. Выпученные глаза Дарквилла того стоили. Он глупо вертелся на месте, пытаясь ее скинуть. От нехватки воздуха вздулись вены. Тут, наконец, вмешались добровольцы, с трудом оторвав Лиз от жертвы.
   - Ну и ну, Итан! - воскликнула саркастически. - Что скажет моя мама?
  Он показал большой палец, надсадно кашляя. Лиз рвалась из чужих рук, крича:
   - Не показывайся мне на глаза! Убью!
   - Начни с пластического хирурга! - поддразнила громко.
   - Вот это женщина, - выдавил Итан, когда ее увели. Зеваки рассосались, зато Анна решительно шествовала в мою сторону. - Кто она?
  Отвлеклась на красную папку, которую девушка держала перед собой на манер щита, переспросила рассеянно:
   - Кто?
   - Роскошная валькирия, с которой ты поцапалась, - нетерпеливо подсказал Дарквилл.
  Я опешила.
   - Та, которая брызгала слюной и кровью, угрожая мне? - уточнила скептически.
   - Да, да, - поторопил Итан. - Кто же она?
   - Лиз Редарче. Сестра альфы.
  Моя лучшая подруга.
  *
  Лукас посматривал искоса и очень выразительно молчал. Терпения хватило минут на десять, пока мы не повернули на тихую безлюдную аллею. Вздохнула и проворчала:
   - Ну давай. Спрашивай.
   - Тебя правда побила альфа-самка? - мгновенно выпалил он.
  Глаз дернулся. Перевернула упаковку замороженной черники, остужая горящую кожу. Левая половина пострадала дважды, посинение обеспечено.
   - Она не альфа-самка, - буркнула. - Ее так называют, пока Марк не обзавелся парой. И она меня не побила. Я сломала ей нос.
   - Выглядишь помято, - сказал он честно. - А правда, что вы поспорили из-за альфы?
  Я даже остановилась.
   - С чего ты взял?
   - Ребята болтают, ты его отшила, - просветил ребенок. - Вот его сестра и взъелась.
   - Бред, - фыркнула. - Лиз не стала бы защищать Марка. Тот сам может за себя постоять. И не думай, что они близки друг другу, раз родственники. В нашем детстве было совсем не так.
   - А как? - с любопытством спросил Лукас.
  Я огляделась и на всякий случай понизила голос.
   - Мать Марка родила раньше срока. Его воспитанием занимался отец - готовил будущего преемника. Организм Марка плохо переносил большие нагрузки, он часто болел. Говорили, не быть ему альфой. Появление Лиз не оправдало надежды на второго сына, но девочка отличалась завидным здоровьем и вскоре начала заниматься наравне с Марком. Девушка не может стать во главе стаи, но может удачно выбрать партнера. Чтобы стая признала ее выбор, альфа-самка должна вызывать уважение. Оно завоевывается силой.
   - Ты тоже сильная, - неосознанно польстил мальчик. Мое самолюбие заурчало. - Но альфа-самка в стае одна?
   - Всегда, - подтвердила я. - Так называют пару альфы, поскольку он выбирает самую сильную женщину. Как ему могут бросить вызов, так и ей приходится доказывать свой статус. По крайней мере, в начале.
   - Ты много дралась в той стае, -произнес задумчиво. - Но альфа-самке всегда проигрывала.
   - К счастью, она редко участвовала в склоках, - криво ухмыльнулась. Необходимость поддаваться рыжеволосой суке до сих пор болезненно точила эго. - Кто одолеет альфа-самку, тот может возглавить стаю вместо нее. Если альфа не свернет шею. Но такое бывает редко, мы все-таки соблюдаем традиции.
   - Значит, Лиз должна была побеждать, - кивнул Лукас. - А что случилось бы с Марком?
   - Избранник Лиз убил бы его, - озвучила витавшее в воздухе. - Чтобы доказать свою силу. Принял бы пару поединков и утвердился бы во главе. Но этого не произошло. Годам к двенадцати Марк окреп и быстро перегнал сестру. Между ними всегда царило соперничество, не знаю, было ли оно естественным или их стравливал отец. Короче, Марк нарастил мускулы и обзавелся свитой, а Лиз осталась не у дел, поскольку в ее умениях больше не нуждались. Единственной ее задачей осталось биться с девушками в поисках будущей альфа-самки.
   - Так вы и познакомились, - тихо сказал он.
   - Ну да, - вздохнула. - Я всю эту грызню за статус терпеть не могла и Марка с его замашками феодала презирала. На том мы с Лиз и сошлись. Я разделяла ее стремление к независимости, только она стремилась завоевать высокое положение в стае, а я сбежала, чтобы избавиться от давления.
   - В итоге ты все равно была вынуждена бороться, - совсем тихо произнес он.
  - Ну, - пожала плечами. - Неисповедимы пути. В той стае я была чужой. Андреас не вмешивался в женские споры, пришлось отстаивать себя самой.
   - Другие оберегали своих женщин, - запротестовал Лукас. - Особенно пришлых.
   - Это так. - Потерла затылок, подбирая слова. - Когда мужчина приводит пару из другой стаи, от нее не требуют многого. Она уже вошла в семью и, если не претендует на другое место, необязательно воевать. Правда, отношение будет соответствующее, от снисходительного до пренебрежительного. А если демонстрируешь силу, стая начинает тебя уважать. И одобрять решение мужчины ввести в клан достойную женщину.
   - Значит, этого хотел отец? - горько произнес мальчик. - Одобрения стаи? Раз однажды уже разочаровал их?
   - Эй, не говори так. - Остановилась перед ним, приподняла опущенный подбородок, чтобы заглянуть в грустные глаза. - Твой отец был... - Приличные слова улетучились. С трудом выдавила почти нейтральное: - ...эгоистичным человеком. Он поступал, как хотелось, а потом злился из-за неприятных последствия и устранял их так же эгоистично. Он ценил свое положение или, вернее, считал его неотъемлемой частью себя, при этом истово верил в право совершать любые поступки. Реальность, которой он жил, не совпадала с действительностью, понимаешь?
  Ребенок неуверенно кивнул. Отбросила попытки оправдать извращенное видение Андреаса, сосредотачиваясь на главном.
   - Ты лучшее, что случилось с ним. - Мягко улыбнулась, отводя вьющуюся прядь с его лица. - Дар судьбы. Андреас был слишком слеп, чтобы в полной мере это понять. До конца своих дней он слишком много думал о себе и слишком мало - об окружающих.
   - Он тебе снится? - шепотом спросил Лукас. Сморгнул слезы.
  Уголки моих губ грустно опустились.
   - Иногда, - ответила уклончиво. - Это пройдет, дорогой. Дай нам время. Мы научимся жить без него.
  *
  Матушка гремела посудой. Мы с Лукасом переглянулись, он пожал плечами. Отправила его наверх, мыть руки и переодеваться, сама зашла на кухню с чувством, будто приближаюсь к минному полю. Замерла в дверях: мама напевала простой мотив. Впору вызывать психиатров.
   - Итак, - торжественно сказала она, не поворачиваясь. - Ты сразилась с альфа-самкой.
  Вот дерьмо. Боюсь представить, как воспринял это ее мозг. Если так посудить, у Андреаса и моих родителей была одна общая черта - своеобразное представление о мире.
   - Она не альфа-самка, - поправила устало.
   - Лизистрэйт самая сильная девушка клана, - едко напомнила maman. - Любая равная ей или превосходящая, да даже на ступень ниже, - тут она фыркнула, - достойна стать парой альфы. И ты бросила ей вызов.
   - Мама, остановись, - почти стон. - Не было никакого вызова. Короткая потасовка между старыми подругами.
   - Не говори глупостей, Адалина, - она поморщилась. - Эта 'дружба' была обречена с первой минуты существования. Не скрою, мы с отцом и родители Маркуса надеялись, что Лизистрэйт смирится со своей судьбой, привязавшись к тебе, спутнице брата. - Теперь я точно застонала, но она пропустила мимо ушей. - Однако наши чаяния не оправдались. Не понимаю, зачем Маркус держит ее на территории клана. Давно следовало избавиться от агрессивной, создающей проблемы соперницы.
   - Лиз дочь альфы, - вспылила, как всегда происходило прежде. - Она имеет такие же права жить в стае, как любой другой. Даже больше.
   - Ее нападки на Маркуса провоцируют волнения. - Мать выключила воду, промокнула руки полотенцем и посмотрела пронзительно, давяще. - После твоего побега и смерти отца она пыталась перехватить власть, натравив часть стаи на брата. Предательнице следовало перегрызть шею, но Маркус только запер ее. Адалина, победа над ней - твой шанс показать себя. Доказать всем, что время ничего не изменило и ты по-прежнему единственная достойная места альфа-самки.
   - Что значит запер? - выудила ключевую фразу из очередной лекции на тему моего будущего. - Где? На сколько?
   - В развалинах монастыря, - скучающе проговорила она. - Не помню, когда он позволил Лизистрэйт вернуться. Зато все заметили, как она присмирела.
  Я похолодела. Мать цокнула языком, увидев мое лицо - рука с пакетом упала от шокирующей новости, - достала заживляющую мазь. Череда нравоучений и команд не задержалась в памяти, мысли вращались вокруг услышанного. Свободолюбивую, гордую Лиз, привыкшую считать себя равной альфе, - посадить под замок? Никакие двери не удержали бы ее. Только оковы. Цепи. Достаточно длинные, чтобы перемещаться по скромным помещениям, но крепкие, чтобы ни с руки сорвать, ни из стены вырвать.
  Накатила дурнота. Запястья ощутили холодный металл, шея зачесалась под ошейником. Накрыла ее руками, повторяя про себя, что это иллюзия. Фантом. Жестокая шутка мозга.
  Сползла на пол, опуская голову между колен. Сквозь грохот пульса не слышала собственное дыхание, накатило удушье. Отвесила себе пощечину. Левая половина взорвалась болью, но сознание прояснилось.
   - Ты что творишь?! - рявкнул Итан, невесть как оказываясь рядом. Сжал мои руки. Вдали мелькнул бледный Лукас.
  Уголок губ слабо дернулся.
   - Нормально, - сказала ему. - Я в порядке. Ты. - Итану достался злой взгляд. - Отпусти.
   - Только если перестанешь себя калечить, - отозвался он, поднимая меня. Осмотрел придирчиво. - Лицу и так досталось. За что ты его?
  Проигнорировала вопрос, двигаясь к выходу. Сжала острое плечо Лукаса и ушла наверх.
   Жаль, не все кошмары умирают с первопричиной.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"