Дед Андрей пошевелил палкой угли и подбросил в костер еще полешко.
Вечерний сумрак густел, но возвращаться обратно в поселок не хотелось. Здесь на правом берегу Ангары было тихо и спокойно.
Мы остановились еще с раннего утра здесь на рыбалку.
Надо сказать, что рыбалка состоялась не ахти какая, но на уху ельцов и окуньков нам хватило. Да еще теплая ангарская вода, из которой не хотелось вылезать в зной июльского дня задержала нас здесь до вечера.
Остров Караульный на фоне затухающего заката призрачно высился в нескольких сотнях метров эдакой скалистой громадой. Он был похож на гребень сказочного чудища, застывшего здесь в веках, среди потока великой сибирской реки.
Я смотрел на остров и мне казалось, что это чудище оживет, поднимет клыкастую голову и разорвет тишину пронзительным древним рыком.
- Странный остров, не правда ли? - неожиданно спросил дед Андрей.
- А хотите легенду про него поведаю? - спросил дед Андрей.
- Конечно, да, - закивали мы.
- Тогда слушайте. Давно это было. Очень давно...
* * *
Мы не просим пощады. Никогда. Это дает нам силу. Ту силу, что позволяет руке раскрошить клинок врага, раздробить камень в пыль, свершить невозможное. Пощада к самому себе это поражение. Она убивает силу, столь нужную для великих сражений.
Люби врага своего и сделаешь его слабым. Будь жесток и беспощаден к себе и обретешь силу. Так завещал Великий Мауронг.
Но мы не знаем любви и пощады к врагу. Слабые враги нам не нужны!
* * *
Мауронги жили далеко на севере. Империю их основал великий маг Мауронг, будучи изгнанным из великого Хаккадора.
Но это совсем другая история.
Здесь будет рассказ о том, как великая несметная армия мауроногов пошла на юг, чтобы захватить Древо жизни.
Рассказ о том, как один из отрядов мауроногов численностью пять тысяч воинов отстал от основных сил. Что было далее о том и будет поведано.
Год падения Анвантара. На пути в Хаккадор
Анзуга натянул поводья, остановил коня и, словно дикий зверь втянул ноздрями воздух. Несомненно, пахло рекой. И большой рекой. Это хорошо. Закончилось блуждание по темным лесам. Несколько дней назад его хугатон отстал от армии мауронгов и заблудился. Анзуга, да и все воины сами не понимали, как же это произошло. Мауронги обладают звериным чутьем. Они не могут заблудиться. Но на этот раз случилось нечто необычное. Впрочем, Анзуга не удивлялся. Ведь они шли в земли магов, и Анзуга, как опытный воин, прошедший множество сражений, был готов встретить здесь что угодно.
Десять путей прошел Небесный огонь со дня первой битвы Анзуги, но он помнил этот день, как будто это было вчера. Много великих событий унеслось Рекой времени в Океан вечности, и занесено пером летописца в скрижали. Но Анзуга не летописец. Не пером он владеет, а мечом и успешно владеет. Зерон запомнил отважного молодого новобранца, закрывшего своего командира от смертельного удара, и за десять путей Небесного огня Анзуга поднялся от рядового воина до камандира хугатона.
Зерон тоже времени зря не терял и клинком проложил себе путь на самую вершину власти в Империи, одержав по Закону зверя в честном поединке победу над своим предшественником. Став вождем, Зерон решил повести объединенную армию Империи на юг в земли Хаккадора, туда, где сила магов с незапамятных времен хранила источник жизни. Гонцы приносили вести, что великая защита Хаккадора теряет силу, и Зерон выступил незамедлительно. Огромная армия мауронгов перешла границу Империи и начала свой долгий поход по диким местам чрез густые леса и топкие болота.
Воинам Империи не привыкать совершать дальние переходы. Ноги у них крепкие, лошади выносливые, запасов еды в обозе достаточно, благо мауронги в пище неприхотливы, при необходимости могут добывать себе провиант охотой и рыболовством, да и разорять поселения иных народов, что встречаются у них на пути, они не гнушаются. Но на этот раз путь армии пролегал по диким и безлюдным местам. День шел за днем. Армия Империи упорно продвигалась вперед без особых приключений. Разве, что однажды в топком болоте боевой мамонт завяз по брюхо. Полдня ушло на то, чтобы вызволить животное из трясины.
Мауронги полны решимости захватить Хаккадор. Анзугу же в течение всего пути глодало острое чувство несправедливости. В самом начале похода Зерон поставил его хугатон для прикрытия тыла армии и повелел двигаться на расстоянии в пять сотен шагов позади основных сил.
- От кого прикрывать? - задавал себе вопрос Анзуга. - По безлюдным местам идем. Недостойно лучшим воинам Империи бесцельно плестись в хвосте.
Он поначалу попытался возразить вождю, но тот только бровью повел недовольно. В армии мауронгов приказы не обсуждаются. В армии мауронгов строгая дисциплина. За малейшую провинность или же неисполнение приказа воина ждало суровое наказание вплоть до смертной казни. Но настоящий воин должен понимать свое предназначение. Когда же пять тысяч закаленных в битвах бывалых бойцов в течение многих дней плетутся в хвосте армии, то у них в жилах закипает кровь от возмущения. Анзуга чувствовал состояние воинов. У него самого кипела кровь, а внутри черной змеёй разворачивалась обида на Зерона.
- Как же он посмел так поступить с тобой, - шипела змея. - Идущие в первых рядах воины встретят врага. А про тебя, Анзуга, будут говорить, что ты трусливо прятался в тылу. Весь народ Империи будет смеяться над тобой, Анзуга. Никто из них не вспомнит, что ты выполнял приказ Зерона. Ты трус, Анзуга.
Змея шипела день ото дня все громче и громче, и её голос становился невыносимым для опытного бойца, не ведающего страха. А однажды ночью эта тварь и вовсе явилась к Анзуге во сне.
- Трусссс! - зашипела змея. Анзуга дернулся, проснулся и почувствовал спиной, как дрожит земля. Он резко вскочил и на ноги и выбрался из шатра. Земля под ногами ходила ходуном.
- Ахарунг! Это Ахарунг! Царь подземного мира гневается! - слышались в темноте ночи крики воинов. А земля продолжала содрогаться, и Анзуга почувствовал, что эта дрожь накатывается с юга. Он ощутил, что там за далеким горизонтом, куда спешила армия мауронгов, что-то происходит. Резкий порыв холодного ветра ударил по вершинам деревьев. Густой лес завыл диким зверем. Ночной огонь вырвался из-за быстро бегущих облаков, запрыгал по ним суетливо, цепляясь призрачными лучами за небосвод, и снова испуганно спрятался за туманное небесное покрывало. Все вокруг погрузилось в густую темноту.
- "Великая радуга погасла! - понял Анзуга. - Путь в земли магов открыт".
Великой радугой издавна называлось огненное кольцо, окружавшее Хаккадор и служившее для него защитой. И вот Великая радуга погасла безвозвратно. Нет более для Хаккадора защиты.
Наутро армия Зерона продолжила путь и на двадцать третий день похода достигла границы Хаккадора. Двигаясь, как и прежде в последних рядах, воины Анзуги еще не видели, как далеко впереди первые хугатоны мауронгов ступили в пределы широкой безжизненной пустыни, Здесь еще несколько дней назад бушевал магический огонь, а теперь лишь остывающие камни хранили его жар. Воины Анзуги почувствовали этот жар, и ускорили шаг, устремившись туда, где за холмистой грядой скрылась их армия.
Анзуга направил коня на вершину гряды, но тот неожиданно захрапел и забил на месте копытами. Анзуга услышал, за спиной пронзительное ржание лошадей конной хуги и недовольные возгласы всадников. Он оглянулся и увидел неладное. Кони топтались на месте. Мало того, многие из них, плясали на дыбах, скидывая седоков. Боевых коней, прошедших многие битвы, явно что-то испугало, и уже вскоре Анзуга увидел это.
Из-за гряды холмов, скрывающих армию мауронгов, навстречу Анзуге выползало густое серое облако. Оно двигалось против северного ветра, дующего командиру хугатона в спину.
- Что за дрянь, - пробормотал он, и едва не свалился с коня, когда испуганное животное вздыбилось и подалось назад.
- Стоять! - Анзуга рванул поводья. Конь возмущенно заржал и закрутился на месте. А серое облако продолжало расползаться в стороны и накатываться на Анзугу и его воинов. Опытный боец встречал всякое, но ни разу не видел, чтобы облака двигались против ветра, и потому не знал, что делать далее, но на всякий случай выхватил клинок из ножен. Мало ли что там может скрываться в этом облаке. А оно расползалось в стороны и вскоре нахлынуло вначале на Анзугу, а затем накрыло и весь его хугатон.
На какое-то короткое время уши Анзуги погрузились в полную тишину. Он перестал слышать ржание коней, удивленные возгласы воинов и бряцанье оружия. Глаза же ничего не различали вокруг кроме мутной пелены. Но тишина продолжалась недолго. Уже вскоре Анзуга вновь услышал, как беспокойно храпят кони, а мгла вокруг быстро рассеялась, открыв вновь для глаз окружающий пейзаж.
Кони успокоились. Лишь воины за спиной Анзуги продолжали удивленно восклицать по поводу странного облака и топтаться на месте.
- Что встали?! Вперед! - прикрикнул Анзуга и вновь направил своего коня к холмистой гряде. Уже вскоре он был на вершине скалистого гребня и готов был скакать далее, но резко натянул поводья. Конь замер на месте. Анзуга же недоуменно выпучил черные как ночь глаза и невольно разинул рот.
- Великий Мауронг! - невольно вырвался у него возглас. Было от чего. Анзуга не видел армии. Перед ним до самого горизонта расстилался бескрайний едва всхолмленный пейзаж, покрытый ковром густого темного леса.
- Где?! - выдохнул Анзуга, шаря глазами по безлюдным пространствам. - Где армия?!
Он оглянулся. Передние ряды воинов его хугатона взбирались на склон холма. Гетальп первой хуги по имени Андак поравнялся с Анзугой и остановил своего коня.
- Где?! - тоже вырвался у него возглас.
По военному устройству армии мауронгов гетальп первой хуги считался вторым воином после командира хугатона и при его гибели принимал на себя командование во время сражений. Андаг был намного старше Анзуги, и считал себя более опытным и умелым воином. Он уже давно имел виды на командование хугатоном. Более того, он видел себя командиром кронготона. Но дорогу Андагу, как он считал, перебежал Анзуга - этот молодой самонадеянный выскочка, пользующийся покровительством вождя мауронгов. Андаг подчинился и затаился до поры до времени.
Передние шеренги колонны остановились на вершине. Идущие позади воины, начали на них напирать и нарушать строй в желании узнать, что же остановило войско.
- Это маги поглотили нашу армию, - произнес Андак.
- У магов не осталось сил на такое, - возразил Анзуга.
- Тогда, кто это сделал? - спросил Андак.
Анзуга не ответил. Ему нечего было сказать. Пожалуй, за всю историю существования Империи в её летописях не было отмечено подобных случаев исчезновения многотысячного войска.
- Зря Зерон повел армию на Хаккадор, - негромко произнес Андак. - Его предупреждали. Простой смертный не сладит с магами, даже ослабевшими.
- Замолчи, - процедил сквозь зубы Анзуга. - Замолчи. За такие речи воинам вспарывают животы. Услышу подобное и сам загоню тебе меч в брюхо. Ты меня понял?
- Понял, - угрюмо произнес Андак и злобно сверкнул глазами. - Что делать будем? Приказывай. Неужто назад повернем?
- Еще чего! - усмехнулся Анзуга. - Назад возвращаться с позором? Вперед пойдем. А там будь что будет. Или мы не мауронги?
- Иного не ждал, - произнес Андаг и оглянулся на воинов своей хуги. - Чего встали?! Вперед! С нами Великий Мауронг!
И хугатон Анзуги продолжил свой путь. Шли до вечера. Густой лес не заканчивался. На ночь остановились, разбив лагерь. Наутро пошли далее. Ближе к середине дня Анзуга почувствовал, что идет в неизвестном направлении. Со вчерашнего дня Небесный огонь скрывался за плотной завесой туч, и невозможно было понять - на юг ли двигаются воины или в какую другую сторону. Когда вновь стемнело, принесли жертву Великому Мауронгу. Навалили огромный костер. Анзуга лично заколол кабанчика из обоза и бросил его в жаркое пламя. Но наутро по-прежнему Небесный огонь прятался за облаками. Начал моросить мелкий холодный дождь. Но Анзуга продолжал упрямо вести хугатон через темные заросли. Изредка он приказывал кому-либо из воинов забраться на высокое дерево и оттуда обозреть пространство вокруг. Но каждый раз воины говорили, что видят лишь бескрайние леса и не более того.
Прошел третий день. Под вечер Анзуге показалось, что он ходит по кругу. Смутное нехорошее предчувствие, до того дремавшее в глубине мыслей, начало все более одолевать его. Но он не подавал виду, понимая, что неуверенное состояние командира мгновенно передается на воинов, и старался сохранять невозмутимый вид.
Прошла еще одна ночь. И вот на четвертый день Анзуга почуял этот запах. Так пахнет река. Она пахнет рыбой, водорослями, прохладой и широким простором. Река это хорошо. Там могут быть поселения людей, которые можно разграбить. А может быть Анзуга добрался все же до Хаккадора? Бывалому воину мауронгов не терпелось увидеть реку. Он махнул рукой, призывая воинов следовать за ним, и направил коня через лесную чащу.
Звериное чутье не обмануло Анзугу, и уже вскоре его взору открылась широкая водная поверхность. Порывы ветра гнали по ней серую рябь. Позади Анзуги шумел лес, и звенели оружием выходившие на крутой береговой обрыв мауронги. Анзуга спрыгнул с коня, сбежал с крутизны обрыва к воде, окинул взглядом далекий противоположный берег и остановил взор, всматриваясь вдаль, будто хищная птица, заметившая добычу. Он увидел крепость. Её стены и башни едва просматривались сквозь зыбкую пелену мелкой мороси, что сыпала с неба уже третьи сутки. Издали невозможно было определить высоту укреплений и наиболее уязвимые места твердыни. Но Анзугу это не интересовало. Он уже решил для себя, что будет брать крепость. Но вместе с тем кое-что насторожило Анзугу. Он видел много крепостей. И всегда возле их стен, как цыплята под защитой курицы, ютились мелкие строения местных жителей. Но здесь же, как Анзуга ни всматривался в противоположный берег, он не мог заметить других признаков присутствия человека. Крепость в гордом одиночестве высилась серым призраком на другом берегу реки.
- "А может, там и вовсе нет никого, - подумал Анзуга. - Брошена крепость-то. А какие были вокруг нее строения, так те порушились и лесом поросли. Но все равно надо плоты вязать. Переправимся. Если крепость брошена и ничего там интересного нет, так поплывем дальше по течению. Плыть лучше, чем по лесам пробираться наугад".
Так решил Анзуга и хотел, было тут же отдать приказ на рубку деревьев и сооружение плотов, но еще раз, внимательно всмотревшись в однообразную пологую линию противоположного берега, понял, что хугатону надо подняться выше по течению. Дело в том, что в сером тумане дождя зоркий глаз Анзуги разглядел еще один речной поток и ширина его, вне всякого сомнения, превосходила тот, что плескался у ног мауронга. Получалось так, что крепость стояла на мысу у слияния двух широких водных стихий, и ежели начать переправу здесь, то течение отнесет плоты за воды второй реки к далеким береговым обрывам холмистого взгорья.
- "Хорошо поставлена", - отметил про себя Анзуга, сообразив, что крепость, по меньшей мере, с двух сторон защищена реками.
- "Возможно, что и со всех сторон защищена водой, - подумал он. - В таком месте в самый раз рвом эти реки соединить и закрыть подходы к стенам. Когда переправимся, то узнаем, так ли это. Издали-то не видно".
Анзуга прикинул скорость потока реки, наметил место высадки Хугатона на противоположном берегу шагов за пятьсот от крепости, вскочил в седло и повел воинов выше по течению. А те уже сообразили, что собрался делать их командир, и радостно ломились через лесные заросли, предвкушая скорое привычное для них занятие. Вскоре Анзуга остановился и отдал приказ воинам на короткий отдых. Но те недовольно загудели. Их переполняло неудержимое желание, познакомиться с неизвестной крепостью как можно быстрее, и Анзуга на этот раз уступил, понимая, что нельзя сдерживать естественные инстинкты своих бойцов после долгих скитаний по лесам, и вскоре на берегу закипела работа.
Вековые деревья падали одно за другим под ударами боевых топоров. Воины мауронгов умели не только в совершенстве владеть оружием. Они знали строительное дело, зачастую возводя оборонительные сооружения, могли изготавливать оружие из подручных средств, выживать в крайне тяжелых условиях, питаясь ягодами и кореньями, каждый из них был лекарем, врачующим боевые раны. Они были настоящими воинами, и эти качества позволили мауронгам одержать великие победы и завоевать многие народы. Вот и теперь они сооружали плоты быстро и сноровисто, без подсказок и суеты.
К концу дня все было готово для переправы.
Анзуга в который раз окинул взором противоположный берег, стараясь разглядеть там какие-либо признаки присутствия человека, и пристально всмотрелся в стены крепости. Но странная твердыня по-прежнему была безжизненна.
- На переправу! - скомандовал Анзуга и первым ступил на один из плотов.
* * *
Длинные, грубо срубленные весла цепляли речную зыбь, медленно продвигая сотни плотов к противоположному берегу. Анзуга решил переправить весь хугатон вместе с лошадьми и обозом. Стоя на головном плоту, он продолжал внимательно всматриваться в крепость. Не шевельнется ли кто там на её стенах. Будучи опытным воякой, Анзуга брал крепости не единожды, и всякий раз видел, как с приближением штурмующих войск на стенах и башнях начиналось оживление. Но на стенах этой крепости по-прежнему царил покой. Престал моросить дождь, но небо, как и ранее, продолжало скрываться за плотной завесой серых облаков, зависших неподвижно. Ветер стих. Зыбь на реке улеглась, и поверхность воды превратилась в зеркало, отражающее застывший на берегах лес. Ветка не шелохнется на деревьях. Не вскрикнет в лесу птица. Тяжелые весла, погружались в воду без плеска и брызг. Смолкли голоса воинов, напряженно смотрящих вперед. Даже кони перестали встряхивать головами, всхрапывать и звенеть сбруями. Вязкая тишина окутала все окрест, и Анзуга вдруг ощутил в ней некое нарастающее напряжение. Поначалу он не мог понять - откуда же оно исходит. Весла же продолжали размеренно погружаться в воду. Берег медленно приближался, и Анзуга ощутил всем своим существом взгляд, исходящий от крепостных стен. Ощущение продолжалось совсем недолго, но этого короткого времени мауронгу хватило, чтобы понять, что взгляд не принадлежит человеку.
Но и зверю не принадлежал этот взгляд. Нечто потустороннее, запредельное и холодное, как лед Океана вечности нахлынуло на Анзугу и тут же растворилось в затихшем окружении. Мауронг сжал рукоять меча.
Не дожидаясь пока плот коснется берега, Анзуга спрыгнул в воду и выбрался на берег. Крупный галечник зашуршал под его ногами. Тишина испуганно схлынула, когда тысячи воинов, бряцая оружием, начали покидать плоты. Забурлила вода под копытами лошадей. Далеко над водой разносились отрывистые команды гетальпов.
- "В густой лес не будем заходить. Вдоль берега пойдем", - решил Анзуга и отдал приказ на построение хугатона в колонну.
- Разведать бы надо, - предложил Андаг. Анзуга вспомнил свои ощущения на переправе и согласился с ним.
- Пошли лазутчиков по лесу до крепости, - приказал он. - Но даже если никого не обнаружат на стенах, пусть не суются за ворота. И для кругового дозора воинов отправь.
Андаг молча кивнул и рукой подозвал десяток воинов своей хуги. Те поняли гетальпа с нескольких слов, забрались на невысокий береговой обрыв и неслышно скрылись в лесной чаще.
Хугатон, как и наметил Анзуга, высадился на берег шагах в пятистах от крепости. Теперь её скрывали деревья. С места высадки виднелась лишь часть стен, нависшая над рекой. Анзуга не стал ждать возвращения лазутчиков. Он потеребил пальцами жесткую темную бороду, выхватил меч из ножен и медленно пошел вперед, пожирая глазами пространство перед собой.
Не рассмотрев впереди ничего нового, он вскоре оглянулся на хугатон. Воины за его спиной растянулись длинной колонной, хвост которой терялся за поворотом берега. Анзуга недовольно отметил, что все воинство занимает крайне невыгодную позицию, будучи более чем уязвимым для внезапного удара из лесной чащи. Что толку с дозорных, посланных в лес. Даже небольшой отряд врага быстрым ударом рассечет хугатон, и воины потеряют управление.
- "Нельзя более медлить", - решил Анзуга, махнул мечом, призывая воинов за собой, и укорил шаг.
- Время думать и время действовать. Время убивать и время быть убитым. Всему свое время, - начал произносить он фразы из скрижали Великого Мауронга, вторя шелесту речных камней под ногами. А за спиной слышался грозный звук. То в такт своим шагам воины били оружием по щитам.
- Время ждать и время мстить. Время суда и время наказания. Всему свое время.
Анзуга побежал. Ему не терпелось ворваться на стены твердыни.
- Время смотреть и время увидеть. Время стоять и время идти.
Справа на кромке обрыва затрещали кусты, и чуть ли не на голову Анзуге свалился один из лазутчиков.
- Ты ум потерял?!
Анзуга, не останавливаясь двинул лазутчику кулаком по зубам. Удар отбросил крепкого молодого бойца в сторону, но уже вскоре он, как ни в чем не бывало, поравнялся с Анзугой.
- Повелитель! - крикнул боец и сплюнул на бегу кровью. - Ворота крепости открыты. Чужаков не видно. А наши неподалеку ждут в лесу. Следят за воротами. Странно там все.
- Чем странно? - спросил Анзуга.
- Не могу объяснить. Лучше сам посмотри.
- Где? - спросил Анзуга.
- Там, - боец махнул рукой направо в лес.
- Веди!
- Слушаюсь, повелитель!
Боец начал взбираться на обрыв. Анзуга и весь хугатон последовали за ним.
- Научен, - ответил Фандага, не оборачиваясь. - Я на кулаках мастер биться.
- На кулаках? А на клинках?
- Это само собой, - кивнул Фандага, замедлил шаг, а вскоре и вовсе остановился, раздвинул колючий еловый лапник в стороны, и Анзуга различил впереди за стволами деревьев, поросших серым лишайником, некую темную массу.
- Стена это, - пояснил Фандага. - Ворота в ней. Пусто за ними. Но ты все равно, повелитель, будь осторожнее. Мы за ворота, как ты велел, не заглядывали.
- А хотелось заглянуть? - спросил Анзуга.
- Еще бы! - нагло ухмыльнулся Фандага. - Дозволь мне первому.
- Обойдешься. Дерзок слишком.
Анзуга отодвинул Фандагу в сторону и нетерпеливо поспешил вперед, ломая, как медведь ветви.
То, что он увидел вскоре, заставило его резко остановиться. За лесом перед Анзугой раскрылось доселе невиданное им зрелище. Анзуга видал много крепостей - больших и маленьких, посреди широких полей, или же на высоких скалах, из черного или же наоборот белого, как снег камня, обнесенных глубокими рвами, с подъемными мостами перед воротами. Пожалуй, что бывалого воина уже не могла бы удивить какая-нибудь новая, увиденная им твердыня.
Он стоял перед воротами. От них Анзугу отделяло открытое пространство шагов в пятьдесят шириной сплошь заваленное деревьями, упавшими когда-то очень давно. Их полусгнившие стволы сплошь покрылись сырым мхом и заросли высокой травой. Лесоповал протянулся вдоль стен крепости и уходил налево к реке, а направо заворачивал за высокую угловую башню
Из своего боевого опыта Анзуга знал, что при строительстве оборонительных сооружений перед ними всегда расчищается пространство, дабы наступающий враг не мог безнаказанно подойти к стенам, попадая на открытой местности под прицельный огонь защитников. Его бы не удивил и этот лесоповал. Но работа по расчистке местности не была закончена. Более того, Анзуга видел, что эта работа была проведена так, словно кто-то огромный своей гигантской рукой попросту смахнул стволы вековой поросли, выворотив их с корнями, да так и оставил лежать на земле, под дождем и ветром.
Анзуга мог бы еще предположить, что некогда яростная буря пролетела здесь. Но по всему видно было, что это не так. Деревья лежали вперемешку, а вовсе не в одном направлении, как это обычно бывает при жестоких ураганах. Да и граница лесоповала была проведена весьма четко. Яростная и слепая стихия не может повалить одно дерево, и оставить невредимым не поломав даже веток, другое, стоящее рядом. Нет, это не ветер здесь поработал. Так решил для себя Анзуга. Не ветер это. Но тогда кто, или что?
Теряясь в догадках, Анзуга переключил свое внимание на стены крепости. Прежде всего, он обратил внимание на их кладку, выполненную из разносортных камней неправильной формы. Причем отдельные камни достигали чудовищных размеров. Пожалуй, что даже с десяток мамонтов не смог бы сдвинуть каждый из них с места, а не то, что поднять на должную высоту.
И, наконец, сами ворота. Их тяжелые приоткрытые створы, по всему видать, выполненные из толстого бруса и обшитые листами железа, ничем особенным не выделялись. Разве, что перед самими воротами Анзуга, видел все тот же навал деревьев и отсутствие какой-либо дороги, по которой можно проехать к крепости. Ворота располагались меж двух высоких квадратных в плане башен черного цвета, более чем странных, и совершенно бесполезных при обороне. Башни эти не имели бойниц, и площадок для размещения воинов. Они сужались кверху, завершаясь пирамидальными вершинами, и силуэтом своим походили на клыки гигантского зверя. Над воротам башни соединялись, тяжелой перемычкой. Сколь Анзуга не всматривался в эти странные сооружения, он не мог разглядеть деталей каменной кладки и пришел к выводу, что башни, высотой в двадцать человек, вместе с перемычкой меж ними, высечены целиком из скалы.
Высокие стены, прятали за собой какое-то строение. Анзуга видел лишь его бесформенную вершину. Чем дольше мауронг рассматривал крепость, тем более в нем разгоралось желание ворваться за ворота, и увидеть, что скрывается за ними.
- Странная крепость, - услышал Анзуга справа свистящий шепот, повернул голову и увидел Андага. Тот беспокойно шарил взглядом перед собой.
- Пошли, - Анзуга махнул мечом и начал пробираться к воротам через трухлявые мертвые деревья.
- Может передовой отряд пустить, - услышал он за спиной осторожный голос Андага, но лишь отмахнулся. Доспехи у повелителя хугатона крепки. Нагрудный панцирь в случае чего удар стрелы выдержит. Анзуга латы себе добывал в битвах, как и все его соратники, снимая их с поверженных врагов на поле брани. Мауронги сами доспехов и оружия не делали. Они их в избытке имели от побежденных народов, перенимая у них все самое лучшее в боевом искусстве. В связи с чем воины мауронгов были вооружены крайне разнообразно. И это не возбранялось. Ведь каждый боец по-своему индивидуален. Кто-то предпочитал тяжелый меч, обладая крепким телосложением, а иной же в совершенстве владел легкой и коварной саблей. Анзуга же был бойцом среднего роста, крепким, с широкими цепкими ладонями и одинаково в совершенстве мог рубиться разными видами оружия, но предпочитал короткий массивный прямой меч с рукоятью на одну ладонь. С этим мечом наперевес он приближался к крепости, а за ним дружно с шумом и треском через завал деревьев пробирался весь хугатон.
Перед воротами Анзуга остановился на краткий миг, затем оскалил зубы и дикой кошкой мягко проскользнул в узкий проем меж тяжелых створ. За воротами он пробежал недалеко, крутанулся на месте в поисках возможного врага, но, не увидев никого, опустил меч. Десяток бойцов из личной стражи Анзуги, проскочив за ним в ворота, тоже замерли на месте и начали озираться по сторонам. Меж тем воины первой хуги, следовавшие за ними лавиной, надавили на створы, распахнули их на полную и плотной толпой начали проникать в крепость. За воротами они тут же разбегались в разные стороны, стараясь захватить, как можно большее пространство внутри крепости, чтобы не позволить возможному противнику опомниться и контратаковать. Готовые встретить врага во всеоружии, воины по внутренним лестницам забирались на стены и заглядывали в каждый закоулок башен.
Анзуга меж тем, опустив меч, рассматривал грандиозное сооружение, вершину которого он видел, когда еще стоял перед стенами крепости. Это была гигантская пирамида, которая покоилась на квадратной в плане форме с высотой боковой грани примерно в десять человек и протяженностью шагов за сто пятьдесят. Высоту же самой пирамиды Анзуга затруднялся определить из-за наклона сторон. Казалось, что вершина её подпирает небо. Все это чудовищное сооружение, сложенное из гигантских неподъемных прямоугольных камней, не имело ни окон, ни бойниц. Но оно имело вход в виде широкого прямоугольного проема. И этот проем чернел своим зевом прямо перед Анзугой. Несколько десятков воинов столпившись, заглядывали в него, не решаясь шагнуть дальше. Мауронги - смелые воины. Но на этот раз их явно что-то останавливало. Анзуга знал, что если он отдаст приказ своим бойцам шагнуть в темноту, то они без колебаний выполнять его. Но он не стал отдавать приказ и сам первым шагнул к таинственному входу.
- Там вдали огонь, - предупредил его один из бойцов. Анзуга посмотрел в проем и увидел за ним длинный широкий коридор. Серый дневной свет мягко прикасался к его стенам и потолку, выложенным все теми же огромными камнями. По мере удаления от входа он поглощался темнотой. Но Анзуга в глубине этой темноты разглядел слабое серебристое свечение.
- За мной, - не раздумывая приказал он и шагнул вперед мягкой кошачьей поступью. Позади послышалось бряцанье оружия.
- Тише ты, - прошипел Анзуга, оборачиваясь и показывая кулак бойцу, по неосторожности задевшему своим топором стену. Тот так и замер на месте.
- Всем тихо, - приказал Анзуга и продолжил свой путь по коридору.
- Повелитель! На стенах и в башнях пусто! - заорал, заглянувший в проем Андаг, и эхо его голоса заметалось по коридору.
- Баран! - Анзуга сплюнул и, уже не таясь, пошел далее. По мере продвижения вперед, едва заметное поначалу свечение усилилось и приобрело четкие очертания. Анзуга подумал, было, что это светится выход из коридора под открытое небо с обратной стороны гигантского сооружения, но вскоре убедился, что это не так, когда прошел еще несколько десятков шагов. Длинный коридор вывел его в просторное помещение. Анзуга остановился, осмотрелся, после чего снова продолжил путь. Он пошел меж двух рядов высоких, подпирающих тяжелый потолок, массивных колонн. За ними в сумраке прятались стены. Все помещение окутывал сребристый призрачный, будто лунный, свет. Но сколь Анзуга ни озирался по сторонам, он не видел его источника. Казалось, что лучиться сам воздух. Не мог же огонь двух факелов, закрепленных на стене в конце колоннады излучать столь призрачный и холодный свет.
Анзуга увидел их огонь издали. Пройдя вдоль колоннады, он разглядел меж факелами прочную массивную дверь, приблизился к ней, и попытался открыть, надавив плечом. Дверь не поддалась. Анзуга на видел не ней замков и сделал вывод, что её заперли изнутри. Кто запер? Конечно те, кто зажег факелы. Спрятались за дверью. Но что там за ней? А может быть там несметные сокровища?
- Открывайте! - Анзуга начал стучать в дверь рукоятью меча. Гул от ударов по толстому металлу заметался среди колонн. Суда по тяжелому глухому звуку, дверь была выполнена крепко и добротно, без каких-либо декоративных излишеств.
- Без бараньей головы не взять, - послышался за спиной голос Андага. Бараньей головой мауронги называли таран в виде толстого ствола дерева, подвешенный на цепях к специальным опорам.
- Это у тебя баранья голова, - огрызнулся Анзуга. - Здешние обитатели услышали твое громкое блеяние и спрятались. Кто теперь скажет, что там за дверью? Чего орать-то так было?
Андаг ничего на это не ответил. Он только злобно сжал зубы.
- А может, там ход подземный? - подал голос один из воинов. - Из этого хода кто угодно может выбраться. Здешние обитатели за подмогой пошли. А вскоре оттуда армия выйдет.
- Или чудовища, - ухмыльнулся Анзуга.
- А, может там золота горы, - предположил другой боец. В сумраке Анзуга узнал в нем Фандагу.
- Верно мыслишь, - кивнул Анзуга. - Хотелось бы заглянуть за эту дверь. Но дело к вечеру идет. Лагерь на берегу разобьем. Заночуем. Отдохнем. А завтра таран соорудим и эту дверь вынесем.
- Надо в крепости воинов оставить, - предложил Андаг. - Мало ли, что. Вылезут какие-нибудь бойцы из этой двери, закроются в крепости, а там выбивай их потом.
- Тоже верно, - согласился Анзуга. - Ты и останешься со своей хугой.
- Я?! - недовольно переспросил Андаг.
- Конечно! Кто же еще? Ты спугнул. Ты и будешь караулить. И не возражай! Немедленно выставь здесь не менее сотни бойцов, остальные же пусть в крепости сторожат. В ней могут быть и другие сюрпризы. Решено!
Анзуга сказал, как отрезал. Андаг не посмел возражать. Сказать по правде ему вовсе не хотелось оставаться здесь на ночь. Неуютно было здесь. Чем-то потусторонним дышали все эти стены. Андаг не боялся столкнуться с врагами в человеческом облике. Не опасался он и разных чудовищ, которых можно поразить ударом клинка. Но, как все мауронги, Андаг знал, что существуют иные силы. Они не от мира сего. Их невозможно поразить каким-либо оружием, и только заклинания великих магов могут справиться с ними. Но Андаг не был магом и чувствовал себя беспомощным здесь в сумраке неизвестности. А приказ надо выполнять, и он повелел для начала бойцам обследовать все закоулки этого странного помещения. Не скрывается ли здесь во мраке еще, что-нибудь интересное, и бойцы, озираясь по сторонам, направились исполнять приказ. Похоже, что бывалые воины, не раз смотревшие в глаза смерти, тоже чувствовали себя здесь неуютно.
Анзуга тем временем направился к выходу, жестом руки призвав Фандагу следовать за собой. Этот молодой, сообразительный и смелый боец, чем-то напомнил Анзуге себя самого в прошлом и ему, обычно немногословному, захотелось попросту поговорить с ним.
- В стороны! - прорычал Анзуга, столпившимся в длинном коридоре, любопытным воинам. - Все кроме первой хуги за ворота!
Воины посторонились, пропуская повелителя, и вскоре Анзуга выбрался наружу. где в пределах стен крепости бесцельно топтался весь хугатон.
- Что там? Что там, повелитель!? - послышались нетерпеливые возгласы.
- Дверь там. Закрыта. Без тарана не взять. Пока неведомо, что там. Завтра таран соорудим и пробьемся, - ответил Анзуга любопытствующим. - А теперь всем воинам, кроме первой хуги, разбить лагерь на берегу, выставить охрану и отдыхать. За ворота!
Воины послушно потянулись из крепости. Фандага топтался поблизости и выжидательно смотрел на Анзугу. Он ждал указаний. Ведь не зря же повелитель приказал ему следовать за собой. Возможно, что сейчас он отдаст какое-нибудь важное поручение, где Фандага несомненно сможет отличиться. Так думал молодой воин и ждал.
Анзуга же словно забыл про него, направившись в сторону лестницы, ведущей на стену и, попутно окидывая взглядом крепость изнутри. Он вознамерился с высоты стен осмотреть местность. Личная стража последовала за повелителем, но тот едва заметным движением руки остановил воинов. Возле ступеней Анзуга оглянулся.
- Что стоишь? Пошли, - позвал он Фандагу и начал забираться на лестницу.
Боец не заставил себя ждать.
- Сам то откуда? - спросил его Анзуга уже на стене.
- С Побережья, - услышал он в ответ. - С Холодной скалы.
- С Холодной скалы? Так это же всего день пути от Клыков зверя, где я родился и вырос.
- Я знаю.
- Откуда?
- Все знают, и я знаю. Все знают, как ты, повелитель Зерона выручил в битве. А Зерон сам на Побережье жестокий путь прошел.. Там ветер океана силу дает. Там героями становятся.
- Выходит, что ты тоже герой?
- В сердце, - не задумываясь, ответил Фандага. - Но не было возможности это доказать.
- Жалеешь, что мы от армии отстали? Там, наверное, уже сражения великие идут, а мы здесь бездействуем.
- Нет, - не задумываясь, ответил Фандага. - мне отец мой говорил, что у каждого свое предназначение в Эгирисе. Надо только это предназначение достойно исполнить. А я чувствую, что здесь в этой крепости еще найдется место героям. Отец мой был оракулом Великого Мауронга. Магический дар имел. Я от него особое чутье унаследовал.
- Да?! - Анзуга недоверчиво покосился на собеседника. - И что же ты чувствуешь?
- Смерть, - коротко ответил Фандага. - Она здесь в воздухе, в камнях, в каждой травинке и листочке на дереве. И еще я могу сказать, что смерть таится за той дверью.
- Смерть, говоришь? - Анзуга усмехнулся. - Это я тебе и без чутья скажу, что смерть везде таится. Она подкрадывается, когда ты меньше всего её ждешь, прилетает стрелой в спину, когда ты беспечно идешь по лесу, или же вонзается в плоть укусом змеи.
- Здесь иная смерть, - негромко произнес Фандага.
- Смерть всегда одна. И хватит говорить о ней! - жестко прервал его Анзуга, остановился и начал озираться по сторонам. За разговором собеседники успели пройти по верху стены и взобраться по внутренней винтовой лестнице одной из башен на её верхнюю площадку, откуда открывалась широкая панорама. Башня стояла на мысу у слияния двух рек. По левую руку от Анзуги быстро и мощно нес свои воды, недавно преодоленный мауронгами, поток. Он был широк. Но река справа была намного шире и текла плавно, величественно и неспешно. В месте, где водные стихии сливались, плясала крупная речная зыбь. Противоположный берег широкой реки обрывался в воду крутизной скальных обрывов, а за ними далеко к горизонту, теряясь в вечернем сумраке, расстилалось покрытое лесами холмистое плато. И снова, как и ранее, Анзуга не видел на всем этом бескрайнем пространстве каких-либо следов пребывания людей. Более того, он только сейчас осознал, что все это время не слышал в лесу, да и сейчас не слышит привычных голосов птиц. В широком сумрачном небе не кружили коршуны. Да и зверья в лесу не встречалось.
- Здесь иная смерть, - вспомнил он слова Фандаги, невольно встряхнул головой, отгоняя нехорошие мысли, и вновь почувствовал взгляд. На этот раз затылком. Резко обернулся. Увидел далеко внизу воинов первой хуги, оставшихся в крепости и располагавшихся на ночлег. Они деловито таскали в крепость хворост из леса и разводили костры. Справа безмолвно стоял Фандага, устремив взгляд на дальние дали. В ушах шумел ветер. Но густое покрывало облаков застыло на месте. А сумерки быстро сгущались.
- "Завтра узнаем, что здесь таится, - подумал Анзуга. - А теперь отдыхать пора".
- Пошли, - коротко произнес он и начал спускаться вниз по винтовой лестнице. При выходе из башни на стену Анзуга почувствовал мощный рывок назад, да такой что свалился на спину и крепко приложился затылком о ступени. Крепкий шлем смягчил удар, но все же мозги повелителя хугатона встряхнулись, да так, что он не услышал грохота, раздавшегося снаружи башни.
Вне себя от ярости Анзуга вскочил на ноги, выхватил меч, бросился на Фандагу и приставил ему клинок к горлу.
- Убить хотел, пес! Кто послал? Говори!
- Прости, повелитель, - спокойно произнес боец и глазами показал за спину Анзуги на проем, ведущий из башни на стену. Анзуга оглянулся, и у него отвисла нижняя челюсть. Треть проема была завалена каменными обломками. Анзуга осторожно перебрался через завал, посмотрел наверх и увидел, что часть кладки башни обвалилась, и не рвани вовремя Фандага своего командира назад, то от того бы мокрое место осталось. А молодой воин, выбравшись из башни следом, тоже закинул голову кверху.
- Как ты это почувствовал? - спросил Анзуга.
- Не знаю, - пожал плечами Фандага. - Это как вспышка молнии.
- А ты не так прост, боец. У тебя и впрямь чутье.
- Я же говорил, - молодой воин самодовольно ухмыльнулся.
- "А, может совпадение", - подумал Анзуга и недоверчиво посмотрел на Фандагу.
- Это не совпадение, - произнес тот.
Анзуга нахмурился.
- Ты, что и мысли читаешь?
- Нет, не читаю. Но ты на меня недоверчиво смотришь, повелитель.
- Еще бы! Простой смертный не может предвидеть будущее. Даже на миг. А ты выходит, предвидишь.
- Я не предвижу. Я чувствую окружение. У меня чутье.
- Чутье, - проворчал Анзуга. - Ладно. Время покажет, какое у тебя чутье. Пошли отсюда.
Когда Анзуга покидал крепость, на землю уже опустилась темнота. Фандага, остановился в воротах.
- Ты чего? - недовольно спросил его Анзуга. - Чего встал?
- Повелитель, ты же сам отдал приказ первой хуге остаться в крепости.
- Отдал. И что?
- Я воин первой хуги.
- Был. Теперь ты воин моей стражи. У тебя будет привилегия стоять в первом ряду во время битвы рядом со мной. Посмотрим, какой ты герой и какое у тебя чутье.
- Я?! Я воин стражи?! - Фандага не поверил своим ушам. Он знал, что в личную стражу набирали только опытных ветеранов, отличившихся в сражениях, но не молодых бойцов.
- Теперь ты один из них, - Анзуга показал на стражей, стоящих поодаль, позади своего повелителя, и начал пробираться через поваленные деревья, туда где через лес проглядывало пламя костров в разбитом на берегу лагере мауронгов. Пахло дымом и жареным мясом. Ночь вступила в свои права.