Бабиян Вартан Григорьевич : другие произведения.

Бегвизы над поверженными космопланами

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Двенадцать тысяч лет назад в результате ужасного катаклизма была уничтожена процветающая метрополия. Эту красивую легенду о былом рае придумал когда-то полусумасшедший философ Герот. С того момента тоже минуло три тысячи лет. А легенда всё живёт. И пусть доказательств существования в прошлом великих предшественников нет, вера в миф помогает не терять надежду на чудесное спасение разбросанным в пространстве угасающим осколкам цивилизации. Открываю этот рассказ для участия в СК-13.
  - Вы не могли это сделать сами! - пунцовый от злости каратель нанёс очередной пудовый удар в живот.
  Ганг застонал.
  - Не мог, не мог!.. - пробормотал он. - Я сам не знаю, как это случилось...
  Тесное, без окон, с низким потолком помещение раздавливало остатки его воли.
  - Ещё раз и подробно, - сказал второй.
  Они всегда заседали по трое: каратель, учёный и врач.
  - Не знаю. Я не лгу, вы же сами видите... Я собрал исходные данные и вдруг увидел, что всё кончено. Всё. Ни единого шанса у нас больше нет. И тогда что-то сработало во мне. Однажды уже был похожий момент, мы смогли найти решение. В процессе поиска мне пришлось складывать фемтоциклы пространственных, социальных и информационных процессов. Получалась классическая лемниската Кампа в виде замкнутой кривой с двадцативосьмикратным самопересечением. Но я вспомнил версию Брэда и прогнал её по всему диапазону неклассических проекций. Оказалось, что Брэд абсолютно прав: каждые четыре цикла там имеется регулярное скрытое двадцать девятое пересечение. Брэд погиб вскоре после своего открытия и не успел завершить работу. И сейчас я вернулся к той находке и обнаружил целых три неявных следствия, не замеченных Брэдом. Первое ничего не дало, точнее, привело к абсурдному выводу о наличии цикличного подобия беременностей нашей планетной системы каждые полтора тысячелетия, самопроизвольно разрешающихся безо всяких последствий. И я отбросил эту версию. Зато из второго следствия буквально через две промежуточные логические операции напрямую открылся путь к созданию синтонных ловушек...
  - ...Которые изменили расстановку сил и позволили стабилизировать фронт, - сказал второй. - С ловушками нам, в общем, всё ясно. Оружие получилось довольно эффективным. Но что у вас там за абсурдные саморассасывающиеся гравитомы?
  - Я же сказал, что это заблуждение, моя застарелая болезнь...
  - Да, несомненно, это уже наше, - вмешался третий. - Вселенная с громадным животом - классика педофрении. Уродливые представления о рождении человека через вселенскую энергию тяги двоих друг к другу. Когда вы были у нас в последний раз?
  - Два цикла назад, - упавшим голосом сказал Ганг. Он окончательно понял: снова предстоит изматывающий ужас душевной мясорубки. Неужели удастся выдержать это ещё раз?
  Двое из охраны завернули ему руки за спину и потащили в коридор. Согнувшись, молча, он шёл бесконечным серым тоннелем. Его завели в пропитанный человеческими зловониями грот. Усадили на решетку. Надели лазерный шлем. Отошли. Надавили на кнопку.
  
  Они сидели в кабинете врача.
  - В какой раз вы у нас?
  - Восьмой, - пролепетал Ганг, пытаясь вспомнить, почему он опять здесь.
  - Не идёт вам лечение на пользу.
  - А что я сделал?
  - Вы посмотрели на коллегу Лид.
  Ганг от отчаяния издал невольный стон. Никогда это не кончится. Болен - это уже навсегда.
  - Что же вы никак не оставите в покое своего коллегу?
  - Это атавизм, - удручённо сказал Ганг. - Я знаю...
  - Нет, это болезнь, - поправил врач. - Неужели вы, неглупый человек, верите в сказку, сочинённую три тысячи лет назад сумасшедшим стариком Геротом?
  - Мне так легче.
  - Надеюсь, вы понимаете, что это ещё одно подтверждение тяжести вашего заболевания: принимать чьё-то безумие за мудрость? Нет никаких доказательств существования той цивилизации.
  - А может я и есть такое доказательство, - сказал Ганг.
  - Хорошо, тогда попробуем зайти с другой стороны. Расскажите, что вы знаете сверх изложенного в монологе старца. Может, вам известно нечто такое, чего не знают другие?
  - Земляне были более выдающейся цивилизацией, чем кажется нам, - сказал Ганг. - Они не просто покорили всю нашу планетную систему, долетели до других звёзд, но они обладали каким-то великим даром, которого нам никогда не понять. Именно этот неведомый нам дар помогал человечеству двигаться вперёд. Если бы не чудовищная трагедия, как бы мы могли сейчас жить! - глаза Ганга внезапно замутились. - Какое ужасное горе...
  Он замолчал, глотая слёзы.
  - Эта влага из глаз... Ваша патология тяжелее, чем мы считали.
  Ганг от отчаяния прикрыл глаза рукой. Похоже, он погибал.
  - Подумайте сами, - сказал врач. - Наша планетная система устроена настолько устойчиво, что Земле, которую выдумал Герот, здесь места абсолютно нет. Разве вы этого не понимаете?
  - Я знаю, - обречённо сказал Ганг. - Я бы мог её представить где-то среди планет-карликов, в ближнем круге нашего светила. Там нет места. Но моё больное воображение настойчиво пытается создать иллюзию такой возможности. Например, назвать вторую и третью планеты системы именами двух человеческих начал, связать их невидимыми узами, и тогда между ними появится прекрасная голубая планета, которой нет и никогда не было в природе.
  - Да, у вас классическая педофрения, - сказал врач. - Венера, Марс... Программа болезни работает.
  Ганг с горечью согласно кивнул.
  - Мне иногда в помутнении сознания кажется, что третье следствие теоремы Брэда даёт основание предположить наличие ундулирующего гравитационного пояса в той зоне. Я даже боюсь об этом думать.
  - Ваш мозг необратимо поражён, - сказал врач. - Что ж, ещё один контрольный тест и на этом сегодня закончим. Вы, наверное, помните, что Герот якобы воспроизвёл названия планет нашей системы. Но древнее имя нашей земли он не назвал. Сосредоточьтесь и попробуйте смоделировать это возможное название.
  Ганг задумался, обратив свой взор внутрь. Третье следствие требовало сложной леммы и дальше вело в какие-то совершенно фантастические дебри. Но там не было нужного слова. Оно нашлось совсем в другом месте, высветилось, как замкнутая кривая высокой степени сложности, скорее, ближе к сердцу, чем к голове.
  - Европа? - неуверенно проговорил Ганг.
  - Что такое Европа?
  - Это один из великих центров земной цивилизации.
  - Видите, как вы сами себе противоречите. Мы с вами очень далеко от мифической Земли...
  - У землян слово могло обозначать несколько разных вещей.
  - Произвольная трактовка терминов - это и есть один из главных признаков расстройства разума. Земное мышление тут совсем ни при чём...
  - Но, может быть, для землян это не являлось расстройством ума, а было их естественным гармоничным состоянием, когда работала не одна логика, а много ещё другого, весь организм, как слаженное целое: и мозг, и сердце, и дыхание, и живот. И в этом состоянии человек мог, например, совсем нелогично назвать другого человека именем животного, не потому что тот плохой, а потому что хороший! Они одними и теми именами называли разные вещи, чувствуя их неуловимое мыслью сходство: Европа, Ио, Ганимед...
  На голову опустился шлем. Ганг зажмурился, готовясь к разрывающему голову импульсу.
  Но ничего не произошло.
  - Молчите, - сказал врач, не открывая рта. - Только слушайте. Пока шлем у вас на голове, ваши мысли недоступны для системы слежения. Не знаю, какие древние структуры в вашем мозге пытаются пробиться наружу. Но одно мне почти ясно: вы не больны. Древние земляне называли нашу планету именно Европой. Возможно, вы проникаете каким-то невероятным образом сквозь мою защиту и прочитываете мысли. Но разумнее предположить, что вы пользуетесь неведомым нам каналом, а, возможно, механизмом получения и обработки информации. Хотите знать, что на самом деле случилось с Землёй?
  - Ужасная космическая катастрофа двенадцать тысяч земных циклов назад, - с горечью сказал Ганг, не открывая рта.
  - Нет, - ответил врач. - На самом деле никакой космической катастрофы не было. Землю уничтожили...
  Привычная вспышка света взорвала мозг. И наступила темнота.
  
  Болезнь - такая коварная штука, что человек поначалу не понимает своего состояния. Ему кажется, что он прозревает, видит и слышит больше других, знает то, что неизвестно окружающим, может делать такое, о чём другие даже не догадываются. Он движется внутри своей болезни, как в фантомной параллельной реальности. И однажды болезнь выходит наружу, люди видят, что с человеком что-то случилось. И тоже не могут однозначно решить, прозревает он или же слепнет. А он на подъёме: фонтанирует идеями, одна другой оригинальнее. Их подхватывают, создают культ. Но потом всё заканчивается и наступает чёрная пустота. И обратной дороги оттуда уже нет. Нет обратной дороги не только для него самого, но она почти невозможна и для тех, кто поверил ему и пошёл следом.
  Оттого и следят так пристально за душевным здоровьем человека, тщательнее, чем за физическим.
  Изоляция больных, лазерный сон, выжигающий наиболее возбуждённые участки мозга. Так сберегается хрупкая стабильность в обществе.
  Накануне в уродливом болезненном сновидении Ганг смотрел на другого человека, дотрагивался до него рукой, касался губами. Теперь, пока он здесь, кошмары его мучить не будут. Благодаря психотронным лазерам и сильным лекарствам, удаётся сбивать острые фазы болезни и тем самым спасать мозг от стремительного самовыгорания.
  Задумавшись, он внезапно налетел на другого человека. Их взгляды встретились, и Ганг содрогнулся от ужаса. Непреднамеренные контакты наказуемы не так сильно, но его положению и без того не позавидуешь. Надо же было в тесном коридоре на пороге кабинета врача столкнуться с человеком. Вообще в больнице предусмотрена система, препятствующая таким встречам, но, похоже, не всё мудро задуманное удаётся реализовать. Он поёжился от страха. В таких местах, как эта больница, есть своё коварство: могут встретиться двое со сходной патологией и усугубить болезнь друг друга.
  Опустив голову, Ганг вошёл в кабинет. Ему было страшно, ещё больше оттого, что необходимо было разговаривать с незнакомым врачом. Он пытался понять, почему снова здесь.
  - Что я совершил?
  - Вы посмотрели на коллегу Лид.
  Ганг издал невольный стон. Он безнадёжен, дальше будет становиться только хуже и хуже...
  - Но почему это опять со мной случилось?
  - Вот об этом мы сегодня поговорим. Опишите диапазон состояний, через которые вы в такие моменты проходите.
  - Я не смогу вспомнить, как это со мной бывает.
  - Сосредоточьтесь.
  - Я боюсь. Вы же видели мой сон, в нём вся моя болезнь...
  - Вам страшно вспоминать свои ощущения. Стало быть, главной движущей силой болезни является страх?
  - Не совсем так, - Ганг растерялся. - Сейчас да, больше страха. Но те моменты - они, скорее, лекарство от страха. Когда я оказываюсь рядом с человеком, на которого мне хочется смотреть, страх не полностью, но вытесняется другим, замещающим чувством. Я думал над этим. Мне кажется, восьмой принцип Сэдора наиболее точно отражает суть того процесса: конфигурация разума не изменяется во времени и пространстве, она только разворачивается той своей проекцией, которая наиболее адекватна локальным условиям среды обитания. Чем меньше страх, тем больше вероятность, что я посмотрю на другого человека. Страх и то чувство сосуществуют на равных, но они не тотально взаимопроникаемы, здесь действует закон независимого расщепления сущностей Струга. Страх, как скорлупа, снаружи. В основе этого странного влечения лежит плохо осознаваемый страх за свою жизнь, и следствием влечения тоже оказывается страх за жизнь. Но страхи всё-таки разные: первый связан с неявной опасностью потерять жизнь, если этого не случится, второй - потерять жизнь оттого, что это случилось.
  - Как вы думаете, другие люди испытывают те же самые чувства, что у вас.
  - В основе своей, думаю, да. Но у них сила разума сосредоточена на страхе второго типа, а первый, фактически, регрессирован. По этой причине они испытывают страх смерти на поле боя, но страха исчезнуть из-за одиночества у них нет.
  - Вы только что говорили о проекциях Сэдора. Исходя из вашей логики, в среде вашего обитания существуют факторы, которых нет у остальных людей. Но все ведь существуют в равных условиях. Вам не кажется это нелогичным?
  - Атавизм, - удручённо сказал Ганг. - Скорее всего, атавизм. Но по логике восьмого принципа, возможно, он сформирован каким-то внешним фактором.
  - Приписывание внешним силам своих внутренних проблем - один из базовых признаков умственного расстройства. Вы же, надеюсь, понимаете это.
  - Понимаю...
  - В коридоре вы столкнулись с другим человеком. Я видел всплеск ощущений. Но хочу услышать вашу интерпретацию случившегося.
  Ганг содрогнулся от воспоминаний.
  - Когда мы соприкоснулись телами и взглядами, мне неудержимо захотелось дотронуться до него ртом... Это ужасно. Он болен тем же, чем я?
  - Да, патология та же. Вам захотелось его убить?
  - Нет. Скорее оберегать.
  - Но вы всё-таки смогли удержаться.
  - Это стоило невероятных усилий. Только страх последствий меня удержал. Я такой урод, что временами мне хочется, чтобы этого внешнего сдерживающего фактора вообще не было, и я бы мог делать всё, что мне хочется...
  - Таким образом, вы утверждаете, что в условиях отсутствия внешних оков, внутренних вам было бы недостаточно для контроля над своими действиями. У вас существует стойкий внутренний позыв распространять вашу личность за пределы её самой? Вы понимаете, что распространение своих представлений на окружающий мир - один из базовых признаков умственного расстройства?
  На голову опустился лазерный шлем. Ганг сжался в ожидании боли.
  - Вспомните наш прошлый разговор, - не открывая рта, сказал врач.
  В голове Ганга прояснилось. Он был здесь раньше, и они говорили о Земле.
  - То чувство, которое вы испытываете, Герот обозначал словом "любовь". Для землян любить было естественно. Но по мере освоения космоса возникал новый тип человека, воина-завоевателя, для которого любовь оказывалась фактором гибельным. В тепличных условиях Земли её жители всё больше вырождались, теряли умение сопротивляться. А внеземные колонии росли и превзошли по населению свою планету-родоначальницу. Тогда и возник конфликт, погубивший Землю. Потерявшая адекватность Земля продолжала внушать воинам космоса, что миром правит любовь. Это размывало мотивацию завоевателей, ослабляло их, и многие внеземные колонии, обманутые проповедниками любви, погибли от рук более воинственных поселенцев. В колониях созрел бунт. Земля оказалась обречена.
  - Они уничтожили Землю...
  - Нет. Всё было наоборот. По версии старца земляне сами ликвидировали свою планету вместе с её населением...
  - Откуда вам это известно? - спросил Ганг.
  - Собрание апокрифов. Есть древний и новый апокрифы. История эволюции колоний создана в относительно недавние времена, она прочитывается проще. После исчезновения Земли, колонии, освободившиеся от деморализующих оков любви, претерпели бурный расцвет. Свобода от материнской пуповины позволила в течение короткого времени завоевать неохватные пространства, создать огромные грозные империи. Блестящие космические баталии, покорение всего и вся! Это была великая эпоха. Но потом в течение относительно короткого в масштабах истории времени, империи неожиданно пришли в упадок. И с того момента поныне продолжается период медленного угасания человеческой цивилизации. Войны продолжаются, но они всё менее успешны с точки зрения выживания человеческого рода.
  - Теперь я понимаю, откуда взялся миф о Высших Космических Силах, которые придут и принесут человечеству спасение. Это от отчаянья...
  - От болезни... Вера в высшие разумные силы, способные вмешиваться в ход истории, один из базовых маркерных признаков умственного расстройства. Всё происходит по законам природы. Только мы не знаем всех её законов.
  - Может, любовь спасёт человечество? - неуверенно сказал Ганг.
  - Как она может его спасти?..
  Белая вспышка взорвала мозг.
  
  Идя к врачу, в тесном коридоре он столкнулся с другим человеком. От удара тот покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за Ганга. И вдруг случилось ужасное: они соприкоснулись губами и лишь через несколько мгновений невероятными усилиями сумели их разомкнуть. Руки удалось разнять с ещё большим трудом. Взглядами же они разошлись только тогда, когда их скрыл друг от друга изгиб коридора.
  Сердце Ганга бешено колотилось, но страха в этом было меньше, чем обычно. Была та ужасная болезнь, что кроху за крохой отбирала у него разум.
  Он даже забыл о том, что собирался спросить у врача. Разве не ясно и так, почему он здесь?
  - Вы поняли, что натворили?
  - Понял...
  - Лечение вам не помогает, - сказал врач.
  Ганг кивнул.
  - Я вынужден провести ещё один тест на логику, чтобы уточнить степень повреждения вашего разума в свете случившегося.
  Раньше Ганг ужаснулся бы такой перспективе, испугался бы, что не справится. Но сейчас он удивился умиротворению, которое на него снизошло после того, как слились его руки и губы с руками и губами незнакомца.
  - На допросе, как я помню, вы упомянули три неявных следствия версии Брэда. Но озвучили только два. Третье вы решили от нас скрыть?
  - Я не успел до него дойти, - сказал Ганг.
  - В таком случае сосредоточьтесь и сформулируйте.
  - Для того чтобы создать непротиворечивую модель брэдовской системы, надо ввести в неё неизвестный возмущающий силовой фактор. На роль этого фактора икс наиболее подходит излучающее гравитационное кольцо вокруг нашего светила.
  - И где вам представляется такое кольцо?
  - Конфигурация системы окажется именно той, что у нас имеется, если кольцо расположить между орбитами второй и третьей планет, со смещением в сторону второй.
  - И вы предполагаете, что это пояс астероидов на месте когда-то погибшей гипотетической планеты Земля?
  - Увы, нет. Это никак не может быть поясом астероидов. Это образование вообще не может быть совокупностью дискретных тяготеющих центров. Речь может идти только о сложно организованном, возможно, разумном гомогенном тороидном образовании. Законы небесной механики не описывают такую структуру, здесь нужен очень тонкий инструментарий, сочетающий принципы квантовой и классической механики. Возможно, с привлечением знаний из области психологии и некоторых других сфер. Я пока не готов ещё сказать наверняка. Но система получается функциональной только в том случае, если тяготеющая масса с цикличностью в полторы тысячи лет конденсируется в шар, сравнимый по размеру с нашей планетой, и вновь растекается по орбите. Причём на пике цикла, узел конденсации оказывается точно между второй и третьей планетой. И ещё: не стоит недооценивать влияние этих процессов на жизнь нашей земли. В наивысшей фазе у нас должны не только утихать войны и повышаться рождаемость, но неизбежно должно нарастать количество больных. Ощущение такое, что каждые полторы тысячи лет из подпространства что-то пытается пробиться к нам, затрагивая все стороны нашей жизни, ударяется о минус ноль и почему-то отскакивает обратно. Ещё на полтора тысячелетия.
  - И вы считаете, что обострение вашей болезни связано именно с поведением разумного бублика, который видится вам на околосолнечной орбите?
  - Я, в самом деле, увлёкся, - сказа Ганг. - Я не просчитывал все возможные варианты. Дело может оказаться значительно проще: в динамике тёмной материи, в каких-то не учтённых мной космических циклах. Вы задали вопрос, и я попытался продумать некоторые свои предположения.
  Сверху опустился лазерный шлем. Ганг напрягся.
  - Вспомните наши прежние разговоры, - молча сказал врач.
  Ганг вспомнил всё.
  - Вы позволили себе то, что не прощается. На этот раз я не смогу вас защитить, - сказал врач. - Есть гипотетическая возможность, если сумеете ею воспользоваться, это может стать спасением. Герот писал, что сконструировал средство, исцеляющее от безумия. Незадолго до смерти он отыскал рецепт в древнем апокрифе и воссоздал его. Как положено, сперва испытал на себе. Написал, что метод эффективен, но больше никому его не показывал и ни на ком испытаний не проводил. Как вы понимаете, доказательств тому, что это было на самом деле, не существует. Если удастся воспроизвести работу Герота, мы сможем применить её к вам и показать, что вы исцелились.
  - Давайте информацию.
  - Сосредоточьтесь.
  Мир древнего апокрифа оказался неоднородным нагромождением всевозможных сущностей. Только на первых двух уровнях он ограничивался текстовыми и графическими структурами. Дальше он простирался в бесконечность, усложняясь с каждым новым пластом. Пройденный уровень давал информацию и набор алгоритмов для исследования следующего. На третьем уровне добавилась совокупность архитектуры и пластики, причём набор ключевых строений и человеческих состояний не ограничивался имеющимися на их земле, и пришлось смоделировать отсутствующие звенья по всей системе, используя методику голографической экстраполяции Канина и ментальный кроссинговер. Пятый уровень требовал уже обращения к широчайшему диапазону представлений и включал в себя мифологию, историю, психологию, юриспруденцию, философию, медицину, астрономию, алхимию...
  - Я не успею, - сказал Ганг.
  - Другого шанса не будет. Сейчас или никогда.
  - Что такое - эти апокрифы?
  - Герот считал, что это зашифрованные знания землян, со временем утраченные нами. Он полжизни занимался древним апокрифом и сумел дойти до четырнадцатого уровня. Дальше него никто не проникал. Но и то, что успел сделать он - это всего лишь дальние-дальние подступы к главному. Лично мне не удалось пройти даже четвёртый уровень.
  - Дайте мне знания Герота.
  - Это новый апокриф...
  Герот исследовал пятнадцатый уровень, когда его настигла внезапная смерть. Хотя уровни были всего лишь условностями, позволяющими как-то систематизировать процесс познания. Само познание было единым целым, из каждой его точки открывался обзор на другие пространства, подробно различимые вблизи, размывающиеся на удалении. Герота после смерти признали избранным, потому что его тело не стало разлагаться, а медленно высыхало, обезвоживаясь.
  Средство Герота оказалось информационно структурированным коллоидом, содержащим встраиваемые геномы, химические средства их закрепления, физические пикоструктуры для дальнейшей стабилизации системы и ряд других не совсем понятных сущностей.
  Врач, не шелохнувшись, кивнул.
  - Сейчас я нейтрализую вашу логическую память, но внемозговая память вашего тела останется. Она поможет сделать то, что я скажу. В двухстах шагах по коридору слева есть ниша, скрытая силовым полем. Вы зайдёте туда, и она снова захлопнется. Об отключении системы слежения в нужные моменты я позабочусь. Она вас ждёт, идите к ней. Оставайтесь там и никуда не уходите.
  Ганг понял, что речь идёт не о нише в стене, а о человеке, с которым их сводит вместе неодолимая сила притяжения, но уточнил.
  - Да, - молча подтвердил врач. - Идите к этому человеку. Вас тянет к нему, потому что это существо противоположной вам природы: вы - инициирующий, он - генерирующий. Герот использовал для обозначения этого типа немного непривычное для нас в применении к человеку местоимение "она".
  Белая вспышка.
  
  Их губы слились, их руки слились, их тела слились.
  - Как тебя звать?
  - Ндира.
  - Меня - Ганг.
  Болезнь в самой тяжёлой из мыслимых форм настигла их. Они сами не понимали, что делают, но, казалось, неимоверный сгусток вселенской энергии, налетев внезапно, терзает их тела, сращивая их, сплавляя две разные плоти воедино.
  Они лежали рядом, усталые и спокойные.
  Шуршащий звук прохождения силового поля нарушил тишину.
  Игла безжалостно впилась в плоть.
  Стало светло.
  
  Ганг был здоров. В коридоре он прошёл мимо знакомого человека, они не встретились взглядами.
  - Ваше поведение сильно изменилось в лучшую сторону, - сказал врач.
  Ганг улыбнулся.
  - Что означает такая мимическая конфигурация?
  - Я чувствую себя хорошо и благодарен вам.
  - Неожиданно. Мы применили новое сильное лекарство и, похоже, не ошиблись. Вы больше не чувствуете тяги к другим людям?
  - Нисколько, - сказал Ганг. - Я выздоровел.
  - Хочется дотронуться до человека?
  - Легко обхожусь без этого.
  - Насколько хорошо вы помните наши прошлые сеансы общения?
  - Всё до последнего слова, - сказал Ганг. - Но того позора больше не повторится. Я полностью владею собой.
  На голову опустился лазерный шлем. Ганг напрягся, ожидая удара.
  - Что такое четырнадцатый уровень Герота? - спросил врач, не открывая рта.
  Ганг удивился и попробовал ответить так же, мысленно:
  - Возможно, что-то из мифологии.
  - А точнее вы не помните?
  - Герот придумал легенду о погибшей Земле...
  - Сосредоточьтесь и вспомните всё.
  - Я помню всё.
  - Вы обнимали генерирующую.
  - Такого не было.
  - Было, - сказал врач. - Венера, Марс. И маленькая голубая Земля, сотворённая их любовью.
  У Ганга просветлело в голове.
  - Новый апокриф Герота...
  - Почему вы не смогли сразу вспомнить?
  - Это действие лекарства.
  - Постарайтесь описать подробно.
  - После его применения возник экранирующий барьер между моей личностью и окружающим миром. Мои влечения за этим барьером надёжно заперты, я могу теперь выдавать вовне только то, что сам считаю нужным. Без шлема, собственно, можно спокойно обойтись.
  - Он нужен для видимости процедуры.
  - Согласен. Система слежения больше не прочитывает мои мысли. И стереть мою память тоже уже невозможно.
  - Однако ключевые порталы для проникновения в ваш разум всё же имеются. Вы видели, как я активировал вашу память?
  - Проникнуть можно. Только в слабых точках, где защита дестабилизируется внутренней энергией болезни. Но не думаю, что при этом удастся насильно извлечь информацию.
  - Поводы для опасения есть, - сказал врач. - Пока это неактуально, но рано или поздно они заподозрят неладное и проведут вас через детектор. А у детектора очень много способов для раскрытия человека, ваша защита может не устоять.
  - Я попытаюсь промоделировать эти варианты, не может быть, чтобы выхода не было.
  - Проработайте. Как далеко вы продвинулись в понимании древнего апокрифа?
  - Я осмыслил четырнадцать уровней, пройденных Геротом. Но мне надо двигаться дальше.
  - Для чего?
  - Я поставил вопросы и нашёл ответы. Но их недостаточно для того, чтобы понять важные для меня вещи.
  - Вы обнаружили что-то актуальное лично для вас?
  - На том уровне "для меня" и "для всех" утрачивает свой дифференцированный статус. Герот ввёл понятие "непорочное зачатие". Он сам был близок к этому, но по какой-то причине не дошёл. По его мнению, было виновно время: оно не созрело для переломных событий. И он оставил свой новый апокриф для того, кто придёт через полтора тысячелетия после него. Или - ещё через полтора...
  - Можете мне объяснить, что подразумевал Герот под "непорочным зачатием"?
  - По его версии земляне размножались другим способом. Благодаря наличию любви они могли сближаться в той степени, что у них получался ребёнок без внешнего вмешательства. Вы же понимаете, что нормальный человек, не поражённый болезнью, физически не может так размножаться, потому что желание убить у него возникает намного раньше, чем желание просто соприкоснуться. Герот, расшифровав апокриф, стал утверждать, что наш способ физического зачатия для землян был неестественным, и даже придумал ему издевательское название "порочное", в противовес гипотетической возможности спонтанного зачатия в приступе тяжёлого неконтролируемого безумия, которое он назвал зачатием "непорочным".
  - И вы считаете, что это имеет какое-то отношение к вам.
  - Когда я ушёл от вас, там, в нише коридора, между мной и тем человеком, которого вы назвали "она", произошёл тяжёлый приступ сдвоенного безумия. Я опасаюсь, что у нас произошло непорочное зачатие, и когда всё откроется, нас убьют...
  - Как вы думаете, для чего Героту было выделять "непорочное зачатие", как отдельное понятие. Мы же знаем с вами третий принцип Серга, который гласит, что ментальное поле создаёт термины только для реально существующих явлений. Формула: "нет явления - нет понятия", - один из основополагающих принципов философии.
  - Я же говорил: Герот сам был близок к непорочному зачатию. Близок в той степени, что этот термин оказывался для него актуальным. Практическое применение данного понятия для нашего общества я не угадываю: вероятно, смысл скрыт в более глубоких уровнях древнего апокрифа. Я могу рассказать пока только то, что знаю сам. Осталось тридцать четыре года до завершения очередного цикла конденсации ядра в гравитационном кольце между третьей и второй планетами. Ребёнок, родившийся от непорочного зачатия, в это время будет убит на холме близ города Шамб. Сгусток его информационного поля отлетит в небо, преобразуется в красном пятне и направится к третьей планете. Там он запустит древний излучающий механизм, и мощный поток энергии извергнется в направлении второй планеты, по пути пронзив сконденсировавшийся узел гравитационного кольца. К чему это приведёт, я не знаю. Думаю найти ответ в апокрифе.
  - Но вы считаете, что это может принести пользу и не приведёт к катастрофе?
  - Вы были первым человеком, который мне объяснил, что такое любовь, - сказал Ганг. - Второй закон Лера гласит, что семантическое пространство разума не содержит понятий, которые для него не актуальны. Вы знаете, что тоже относитесь к генерирующему типу человека? Вы нуждаетесь в любви? Ребёнок настолько мал, что никто не заметит, как его убили. Но если он не родится, наша цивилизация будет обречена ещё на полтора тысячелетия медленного угасания и самоистребления. Незаметно для себя...
  - Даже если каким-то чудом этому ребёнку удастся родиться, - сказала врач, - как он узнает, что наделён той миссией, о которой вы говорите?
  - Он сохранит все знания, что есть у нас обоих. Он всегда будет взрослым. Но родиться ему придётся маленьким, и расти, как обычному ребёнку.
  - Это невозможно. После первого же детектора его отправят на бойню...
  - У него на генетическом уровне закреплена защита. Более совершенная, чем наша.
  Врач помотала головой.
  - Хорошо. Если я увижу, что у вас будет ребёнок, я назначу процедуру физического оплодотворения, - сказала она. - Будущему ребёнку это никак не повредит, а подозрения отведёт. В отношении генерирующих эта процедура у нас практикуется часто: после неё, обычно, довольно быстро наступает стойкая и продолжительная ремиссия. Никто ничего не узнает...
  Они обменялись взглядами.
  - Больше вам нет необходимости ко мне приходить, - сказала врач. - В дальнейшем мы можем общаться на расстоянии. Вы уже здоровы. Я отпускаю вас.
  Белая вспышка.
  - Будьте здоровы, - сказал Ганг.
  
  За девять малых земных циклов Ганг сумел проникнуть в материал апокрифа до тридцать седьмого уровня. Впереди по-прежнему простиралась бездна. Но и сейчас уже ресурс его разума был задействован почти до предела: на девяносто девять сотых возможностей. Познание апокрифа постепенно превращалось в ощущение Вселенной. Здесь уже не было ничего лишнего или автономного: каждая частица мира, каждое их движение оказывались пластическим материалом этого уровня, существовали не порознь, а в гармоничном взаимодействии друг с другом, составляя единое целое.
  Пройдя пятнадцатый уровень, он рассказал врачу о Земле. Земляне уходили в спешке: корабли-убийцы уже подлетали к ним. Они успели разработать для планеты механизм квантированного анабиоза, но безопасный срок выхода из него определить оказалось невозможно. Рисковать было нельзя, на второй анабиоз ресурсов уже бы не хватило. И тогда они остановились на активно-пассивном механизме выхода, сочетающем в себе цикличное внутреннее и детерминированное внешнее составляющие. Внутренний цикл они определили в полтора тысячелетия - время, достаточное для кардинальной смены социальной парадигмы, а безусловным фактором внешнего механизма поставили готовность внеземного человечества принять земные нормы цивилизации как абсолютную ценность. Они построили станции на Марсе и Венере и погрузили планету в подпространство.
  Земляне не могли вернуться сами. Более того, они вообще не могли вернуться. Их могли вернуть только другие, призвав. Но зов этот не мог быть криком боли: любовь не умела останавливать убийц, она сама становилась их первой жертвой, - он не мог быть и криком отчаяния, потому что этот крик исходил оттуда, где главной заповедью было: "доведи до отчаяния". Даже предложением не бояться нельзя было призвать обратно любовь, потому что не бояться призывают те, кто по природе своей склонны внушать страх. Только пройдя все круги предначертанного ада и поняв, что кроме любви нет на свете никакого другого спасения от боли, можно было вернуть любовь. Лишь истосковавшись по любви так, что ничто больше глазам не мило, можно было призвать любовь обратно. И Земля ждала, ждала. Терпеливо ждала, пока о ней вспомнят...
  
  - Вы не могли этого сделать сами! - каратель нанёс очередной пудовый удар ему в живот. - Отвечайте на вопросы!
  Детектор гудел от перенапряжения. Шкала лжи синела абсолютным покоем. Шкала достоверности была холодна, как синий лёд.
  Учёный от злости тоже был готов нанести удар в голову, и не один. Не бывает одновременно нулевой лжи и нулевой достоверности!
  И только врач смотрела с молчаливым напряжением на то, что происходит с Гангом.
  Ещё один удар.
  - Ты мне ответишь за это!
  Учёный сдвинул рычаг до предела. Детектор завибрировал.
  - Говори!
  Неожиданно Ганг издал негромкий стон, его тело вытянулось, глаза остекленели.
  - Это ещё что за театр?!
  Врач дотронулась до сонных артерий.
  - Кровоизлияние? - спросил учёный.
  - Не похоже. Какая-то непонятной природы полная блокада сознания. Мышление перешло на автономный режим и перестало взаимодействовать с внешним миром.
  - Это можно как-то исправить?
  - Думаю, нет.
  
  Ганг стеклянными глазами смотрел в потолок. Тридцать восьмой уровень апокрифа раскрывался перед его разумом, как чудесное сновидение. Без воды и пищи он медленно худел, хотя пока ещё не изменился до неузнаваемости.
  На планете стоял сезон сухих гроз. Пыльные столбики бегвизов совершали привычный танец над развалинами поверженных боевых космопланов. В долине реки пронзительно кричали дикие котанги.
  В городке Шамб, уютно расположившемся в рощице сталагмитов на склоне серого холма, в больнице раздался женский крик.
  Врач взяла новорождённого на руки и подошла с ним к окну. Младенец не заплакал, родившись, вообще не издал ни единого звука, не стал сучить руками и ногами, как другие младенцы, будто из лона матери рвущиеся в бой. Он молча, неподвижно смотрел в окно, на лысую вершину холма, в которую время от времени с громким треском впивались острия молний.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"