Устал. Ложусь и засыпаю. Или хочу заснуть?
Но нет. Но не могу. Но не желаю...
Не знаю, ничего не знаю.
Переживаю. Пережевал, и отдыхаю.
А может быть - запоминаю.
Или - быть может - ожидаю.
Да, жду, - столетий  прах сметаю,
Метаю в бездну, слог катаю,
Прокатываю, и накатаю - 
Страниц пятьсот, в рулон скатаю
И разбросаю, раскидаю,
Потом кого-нибудь поймаю
Поговорю и помечтаю, 
А может быть и почитаю,
Большую яму раскопаю, 
Туда весь хлам свой покидаю,
И убегу, куда? Не знаю.

В далекий край уснувших скал.
В глубокий омут ночи душной.
Где пьяных звезд не спит хорал,
Где мутный свет струится в души,
Где нет возврата никому
И ничего уже не свято.
Перелицованный оскал лихих побед
Гремят раскаты.
Там сложно все, и никуда
Не улетает Дух мятежный,
И бесконечна маята конечных душ,
Сует беспечных.
Умрите с миром - говорят.
Умрите все - потешьте Ад.

Но хватит.
Эта песнь стара:
"Все прах, все тлен, все суета..."
Вернем житейские узоры своим делам,
И дружным хором восславим Господа, друзья!
За райский сад дикорастущий,
За пустоту прямых аллей,
За тишину бегущих дней,
За то, что нет нам места в нем,
Что вечно прокляты - живем 
Мы в этом бренном океане
Людских страстей, надежд и званий
И гибнем с мужеством в борьбе
С печатью муки на челе.

К чему все эти восклицанья?
К чему слезливые стенанья?
На сонной пустоши - рассвет встает,
Ему и дела нет куда
Ведет звериная тропа,
Тропа любви, тропа добра,
Короче, вечная дорога,
От колыбели до итога.
Где строем дружным мы бредем.
Чудес от будущего ждем.
"Привал, привал" - звучит  команда,
и строй распался. "Наливай-ка", - 
Сосед мой слева говорит
А у меня душа горит!
Но ничего, нальем стаканы,
Напьемся призрачной отравы.
Костер давно погас внутри
Шипят сырые угольки. Лишь дым, 
Но без огня струится,
И открывает все темницы...

Но как проснемся - снова в путь,
А там уж некогда вздохнуть,
Не продохнуть, не оглянуться,
И на пути не разминуться
С другой колонной встречных тел
Сносящих мудро свой удел. 


1986 г.