Просыпайся, дитя океана, мон амор, душа моя, жизнь моя,
так из солнечного тумана вдруг показывается земля,
это ты ноги свешиваешь с дивана,
хмуришься, отворачиваясь от меня


И о чем они только молятся? Посмотри на них, посмотри
и о том, чтоб Господь в душе, чтобы мир внутри,
им вырви глаза и ноздри, их в порошок сотри,
приходишь у них воровать, а они тебе: на, бери
Что нужно им, молока и хлеба? Крика ястреба да зори
и о чем с ними говорить?

Просыпайся, дитя океана, я принесла тебе воробья,
и пока я шла к тебе, подо мной земля дышала неровно, пела, целовала меня в ступню:
Оставайся со мной, я тебя не покину, не брошу, не изменю,
я навечно похороню.

Свою голову раскаленную к дереву прислоню:
извини меня, жизнь дарящая, не могу,
я тоску свою берегу, оберну воробцом пернатым, в горло вылью другу (читай врагу),
прибывает в моем полку
и внутри меня по правому флангу выстраивает солдат

Пока ты там куришь, во мне уже бьют набат,
Пока тушишь окурок, молчишь, сверкаешь глазами, веруешь, что не так
я сама с собой здесь воюю за белый флаг

Что же ты, дитя океана, голосом поманил
Слишком громко пел, да так,  что мне почудилось, ты трубил

Ты горлом гоняешь ветер, я полощу волосы на ветру
напиши мне письмо подлиннее, когда я в тебе умру,
чтоб воздать во мне и архангелу Михаилу и праведному Петру
и начни со слов:
Ни о чем тебе не совру.

Ну а далее, как положено: я таких как ты в свою веру не посвящаю, в семью к себе не беру,
Так что по здорову, несчастная, по добру.

Я тебя, дитя океана, придам своему костру
и усну на земле
и землей обернусь к утру.