Бог как гипотеза

(Критический обзор книги Р. Докинза "Бог как иллюзия")

Книга Ричарда Докинза "Бог как иллюзия" состоит из двух хорошо различимых частей. Первая часть (главы с 1 по 4) посвящена вопросу бога - различным представлениям о его природе, его качествах и возможным доказательствам его существования. Вторая часть (главы с 5 по 10) посвящена религии и связанными с ней социальными проблемами. Вопрос бога можно рассматривать как вопрос чисто философский. Если мы выходим за рамки упрощенной позиции по принципу "я просто верю, что Бог есть", то мы оказываемся в сфере философского рассуждения, где имеют значение логика и ясность мысли, убедительность аргументов, стройность и непротиворечивость всей концепции. Поэтому, условно говоря, первую часть можно назвать философской, тогда как вторую часть можно назвать социологической и исторической. В данной статье мы сосредоточимся на анализе первой части книги.

Хотя книга Докинза называется "Бог как иллюзия" (в англ. оригинале "The God Delusion", где английское слово "delusion" более точно переводится как "навязчивое заблуждение"), первую часть книги вполне можно было бы назвать "Бог как гипотеза". Для спокойного и непредвзятого анализа идеи бога эта нейтральная формулировка лучше подходит, чем полемическое обозначение бога как иллюзии. Язык книги живой, образный и эмоциональный, с множеством ярких примеров и иллюстраций. Из соображений краткости мы опустим все примеры и сосредоточимся на основных концептуальных положениях книги.

В первой главе приводятся три различных концепции бога, которые обозначены, соответственно, как теизм, деизм и пантеизм. Чем отличаются эти три концепции? Для теизма характерно представление о боге как о сверхъестественном существе, обладающем сверхъестественным разумом. Он не только является творцом существующего мира, но и активно вмешивается в ход вещей, проявляясь в виде чудесных, необъяснимых явлений. Ему часто приписываются личностные качества, он контактирует с людьми, отвечает на их молитвы, гневается, наказывает, прощает, наставляет, исцеляет и так далее. Для деизма бог - это тоже сверхъестественный разум, который сотворил Вселенную и законы, по которым она развивается. Однако, ему нет необходимости вмешиваться в работу хорошо отлаженного механизма, поэтому он никак себя не проявляет в мире. В первом случае бог похож на садовника, которому приходится ухаживать за посаженым садом - удобрять, подрезать ветки, пропалывать сорняки и так далее. Во втором случае бог больше похож на часовщика, который собрал механизм, запустил его и может со стороны наблюдать его автономную работу. В третьей концепции пантеизма бог выступает как удивительный порядок и гармония в мире. Если для теизма и деизма бог выступает как сущность иной природы в отличие от сотворенного им мира, то для пантеизма бог как бы растворен в мире, он не отличим от него. Он скорее выступает как метафора гармонии и красоты Вселенной.

Докинз подчеркивает, что для многих так называемых "верующих" ученых, например, для Эйнштейна, вера в бога подразумевает именно третий вариант бога как удивительной гармонии и мудрого порядка. Но критическое острие книги направлено против теистической концепции бога и, в какой-то мере, против деистической концепции, поскольку в ней присутствует представление о сотворении мира богом. Докинз сознательно пытается сформулировать гипотезу бога максимально обобщенно, отставляя в стороне легкие для критики особенности описания бога, как они представлены, например, в Ветхом Завете. Он предлагает следующую формулировку гипотезы бога: "Существует сверхчеловеческий, сверхъестественный разум, который намеренно задумал и сотворил Вселенную и все, что в ней находится, включая нас" (стр. 50). Этой гипотезе он предлагает альтернативу, отстаиванию которой и посвящена книга: "Любой творческий разум, достаточно сложный, чтобы что-либо замыслить, может появиться только в результате длительного процесса постепенной эволюции" (стр. 50).

Возможно, эта формулировка гипотезы бога не вполне точная. Мне кажется, что можно говорить, как минимум, о четырех взаимосвязанных гипотезах, имеющих отношение к вопросу бога:

(1) Гипотеза существования бога

(2) Гипотеза природы бога

(3) Гипотеза сотворения мира

(4) Гипотеза отношения к миру

Первая гипотеза связана с философским пониманием того, что есть существование как таковое. В каком смысле бог может существовать? Существует ли он так же, как существует гора Эверест? Или как симфония Бетховена? Или как закон тяготения? Или он существует так, как существует вымысел или сон?

Вторая гипотеза имеет дело с природой бога. Можно ли считать бога личностью? Испытывает ли он чувства? Обладает ли он разумом? Если да, то каким?

Третья гипотеза говорит об участии бога в возникновении мира. Именно здесь сосредоточено большинство споров. Именно здесь ломается большинство копий. Первые две гипотезы теоретически могут быть обсуждаемы в полном отрыве от того мира, в котором мы живем. Нет никакого внутреннего противоречия в том, чтобы помыслить некоторого бога, существующего в полном отрыве от нашей собственной жизни. Без возможности как-либо познать бога, хотя бы частично, с практической точки зрения существование такого бога не будет ничем отличаться от его несуществования. Даже если допустить существование параллельных вселенных, созданных богом, но при этом никак не связанных с нашей Вселенной, нас это вряд ли будет сильно волновать. Но представления о том, как возник наш мир, имеет прямое отношение к нашей жизни на этой планете и наших перспективах как цивилизации.

Четвертая гипотеза фокусируется на проблеме связи мира и бога. Если бог создал мир и удалился на покой, то для анализа у нас остается только проблема творения. Если бог активно вмешивается в жизнь этого мира, нарушая естественные законы, то мы можем распознать его присутствие, изучая так называемые чудесные и необъяснимые явления.

Большое место в книге Докинза уделено разбору позиции агностицизма. В отличие от теиста (верующего) или атеиста (неверующего) агностик занимает позицию, в которой он заявляет о нерешенности вопроса бога для себя лично, а также, возможно, о принципиальной невозможности решения этого вопроса вообще. Он как бы воздерживается от суждений по всем четырем вышеупомянутым гипотезам. Однако, как справедливо замечает Докинз, агностическая позиция вовсе не обязательно означает, что вероятность существования бога принимается равной вероятности его отсутствия. И здесь замысел Докинза заключается в том, чтобы показать, что гипотеза бога имеет очень мало шансов на то, чтобы оказаться справедливой или истинной.

Если мы вернемся к приведенным выше четырем гипотезам бога, то мы можем заметить, что первые две гипотезы представляют собой чисто философские вопросы, в то время как третья и четвертая гипотезы имеют практические аспекты. Если первые две гипотезы строятся на абстрактных рассуждениях, то третья и четвертая гипотезы допускают какое-то эмпирическое обоснование. Отсюда становится ясным, что нет смысла пытаться опровергнуть или доказать первые две гипотезы экспериментальным путем. Исторические "доказательства" бога, включая онтологический аргумент, которые приводятся Докинзом в главе 3, могут быть проанализированы лишь исходя из их собственной непротиворечивости и строгости, но никак не могут быть поддержаны научными данными. А вот приведенный в главе 2 эксперимент о проверки силы молитвы на выздоровление больных - это научный факт, говорящий в пользу того, что молитвы за другого человека не помогают ему выздоравливать. Соответственно, это исследование противоречит гипотезе бога, отвечающего на молитвы своих приверженцев.

Отдельно Докинз анализирует концепцию Гулда, которая на английском языке обозначается как NOMA, от английского "nonoverlapping magisterial", что можно перевести как "неперекрывающиеся области". Вот как сам Гулд характеризует NOMA (цитируется по Докинзу стр. 82): "Магистериум, или сфера влияния, науки охватывает эмпирическую область: из чего состоит Вселенная (факт) и почему она устроена таким образом (теория). В область религии входят вопросы общего смысла и моральных ценностей. Эти области не перекрываются и не охватывают все возможные темы исследований (есть еще область искусства и смысл красоты)". Оставляя в стороне строгость самой характеристики, кажется очевидным, что в первую очередь речь идет о концепциях науки, которые имеют эмпирическое обоснование, иными словами, они описывают и обобщают данные о реальном мире. Им противопоставляются концепции религии, которые представляют собой метафизические рассуждения, не зависящие напрямую от эмпирических фактов. Это скорее концепции высокого уровня абстракции. Однако остается непонятным, почему Гулд относит вопросы общего смысла и моральных ценностей именно к сфере влияния религии. Ведь эти же самые области можно отнести к сфере влияния философии. Более того, это именно философские вопросы, а сфера религии начинается там, где эти философские вопросы приобретают конкретные исторические черты и начинают применяться к практической жизни людей.

Разбирая позицию агностицизма, Докинз, кажется, не скрывает своего упрека в адрес агностиков, назвав данный раздел главы "Нищета агностицизма". Если мы не обратимся к представлению гипотезы бога в виде четырех вышеупомянутых гипотез, то такое отношение может показаться странным и даже несправедливым. Ведь гипотеза о существовании или несуществовании бога или о его природе действительно может выглядеть как сугубо метафизический вопрос, по отношению к которому агностическая позиция выглядит вполне здравой и взвешенной. Однако полемический фокус Докинза направлен скорее на гипотезы творения и вмешательства бога в естественный ход событий, и это вполне эмпирический вопрос. Именно здесь, как убежден Докинз, агностическая позиция, придающая равную вероятность альтернативам, вступает в противоречие с существующими научными представлениями о мире.

В четвертой главе Докинз подробно разбирает аргументы, которые современные представители религии используют для обоснования гипотезы бога. Он упоминает антропный принцип, но как биолог-эволюционист он основное внимание уделяет разбору аргументов креационизма и критиков эволюционной теории со стороны религии. По существу креационизм не предлагает никакой объяснительной альтернативы эволюционной теории, если не считать объяснением "волю божью". Сторонники креационизма лишь пытаются представить некоторые вопросы эволюционной теории как принципиально неразрешимые, как, например, представления о "нечленимой сложности" (irreducible complexity, IC). Исходя из этих представлений, делаются ложные выводы об эволюционной непригодности "половины глаза" или "половины крыла", имея в виду, что недоразвитый глаз или крыло не могут полностью выполнять свои функции, а, следовательно, должны были возникнуть в эволюции сразу уже как сложные органы. Эволюция глаза и крыла в настоящее время достаточно хорошо понятна, но пагубное влияние такого подхода, согласно Докинзу, заключается в том, что вместо выдвижения альтернативных гипотез, которые можно было бы экспериментально подтвердить или опровергнуть, данный подход произвольным образом ограничивает сферу исследования науки. Именно поэтому Докинз пишет, что "одним из самых пагубных действий религии является пропаганда идеи о том, что отказ от познания является добродетелью" (стр. 182).

Докинз подчеркивает, что концепция "разумного замысла", которая предполагает наличие своего рода творца или "архитектора", не является объяснением механизма эволюции вообще, точно так же, как признание наличия часовщика ничего не говорит нам о технологии изготовления часов. Мы либо должны признать непостижимость процессов творения и остановить на этом основании научный поиск, либо должны серьезно задаться вопросом технологии творения. Но здесь кроется еще более сложный вопрос, так как по отношению к создателю вполне правомерно задать вопрос: а кто создал создателя? И мы вынуждены будем либо признать бесконечную последовательность творцов, либо предположить некий автономный процесс эволюции, в результате которого появляется "творец".

Расчеты времени, которые показывают, что спонтанные процессы эволюции на нашей планете просто не имели столько времени, чтобы привести к возникновению такого сложного мира органических форма, имею два возможных объяснения. Первое объяснение довольно часто используется Докинзом и заключается в том, что процесс эволюции неправильно представлять себе как чисто случайный процесс, каждый раз начинающийся, образно говоря, с нуля. Процесс эволюции использует уже существующие достижения, постепенно совершенствуя и усложняя их. Иными словами, неверное или неполное понимание процесса естественного отбора приводит к неверным расчетам. Второе объяснение может заключаться в том, что жизнь на нашу планету могла быть занесена из космоса. В этом случае потребовалось бы значительно меньше времени, чем требуется согласно расчетам. При этом совершенно неважно, было ли это спонтанное заселение планеты какими-то формами жизни, которые присутствовали на астероидах или иных космических телах, попавших на Землю, или это даже был своего рода "разумный замысел" инопланетных существ. И в том и в другом случае механизм возникновения жизни остается научной проблемой и лишь формулируется применительно не к условиям Земли, а к иным космическим условиям.

Хотя Докинз специально оговаривает, что он разбирает гипотезу Бога как ученый, а не как философ, кажется странным, что при этом он ни разу не ссылается на известный принцип фальсифицируемости Карла Поппера. В свое время Поппер выдвинул этот принцип для решения так называемой проблемы демаркации, то есть определения области проблем доступных для решения эмпирической наукой. Этот принцип потеснил принцип верифицируемости, согласно которому научная гипотеза в отличие от метафизического утверждения должна подтверждаться данными опыта. Принцип фальсифицируемости утверждает, что для научной гипотезы недостаточно соответствовать данным эксперимента. Необходимо иметь возможность поставить такой эксперимент, результаты которого могут противоречить первоначальной гипотезе. Если такого эксперимента в принципе придумать нельзя, то гипотезу следует признать неопровергаемой и, таким образом, ненаучной.

В соответствии с этим подходом даже гипотеза Рассела о фарфоровом чайнике, вращающимся вокруг Солнца, (см. стр. 77) может рассматриваться как вполне научная гипотеза. Это может быть очень странная гипотеза, но при наличии соответствующих телескопов мы могли бы обнаружить этот объект и, если бы этот чайник оказался металлическим, а не фарфоровым, нам пришлось бы отвергнуть первоначальную гипотезу как ошибочную. Из этого примера видно, что научность гипотезы и ее истинность - это не одно и то же. А вот со следующим утверждением Докинза вряд ли можно согласиться: "Либо бог существует, либо нет. Это научный вопрос; в один прекрасный день мы можем узнать на него ответ, а пока допустимо высказать веское мнение о его вероятном содержании" (стр. 72). Здесь уместно еще раз обратиться к четырем гипотезам, на которые мы разложили гипотезу бога. Если мы никак не определяем бога с точки зрения эмпирических признаков, то никакой экспериментальной проверкой мы ничего не сможем ни доказать, ни опровергнуть. Это означает, что данный вопрос лежит вне зоны действия науки и может рассматриваться лишь как философский, или метафизический.

В то же время нельзя не согласиться со следующим утверждением Докинза: "В невозможности абсолютного доказательства отсутствия бога нет ничего странного и необычного хотя бы потому, что невозможно с полной вероятностью доказать отсутствие чего угодно. Важнее не то, можно ли доказать отсутствие бога (нельзя), а то, насколько велика вероятность его бытия. Это совершенно другой вопрос. Одни недоказанные вещи гораздо менее вероятны с рациональной точки зрения, чем другие" (стр. 79). Имея в виду эмпирические обоснования бога, мы не должны упускать из виду, что доказательства в логической сфере, например, доказательство теоремы в геометрии, и доказательства в практической сфере, например, доказательство причастности к убийству, строятся по-разному. И если мы говорим о боге не как об абстракции типа математической теоремы, а о его проявлениях в нашем физическом мире, то мы должны формулировать гипотезы об этих его проявлениях в таком виде, чтобы они допускали опытную проверку в соответствии с принципом фальсифицируемости Поппера.

Обсуждение гипотезы бога Докинз завершает формулированием шести тезисов (стр. 226-227), которые указывают на естественные механизмы биологической эволюции, не требующие привлечение сверхъестественных и божественных участников для объяснения процесса нарастания сложности. Существование подобных механизмов постулируется также для объяснения космологических процессов. Вывод Докинз делает следующий: "... невозможно не объявить фактическую основу религии - гипотезу бога - несостоятельной. Бога почти наверняка нет. И это пока - основной вывод книги" (стр. 228). С этим выводом трудно не согласиться, если иметь в виду именно того бога, который участвует в делах этого мира и вмешивается в естественный ход вещей.

Июль 2014г.