Аннотация: Конспект по книге А. А. Андреева "Гималайское братство" (СПб ун-т, 2008 г.)
Тайная миссия Рерихов
(Конспект по книге А. А. Андреева "Гималайское братство" М. СПб ун-т, 2008.)
Сокращения:
Н.К. = Николай Константинович Рерих
Е.И. = Елена Ивановна Рерих
(с. 157) Современнные рериховеды, биографы Н.К. и Е.И., тему "оккультизма Рерихов" стараются обходить стороной - уж очень она не удобна для них. Говорят, как правило, об увлечении Н.К. и Е.И. Индией и Востоком вообще, об их знакомстве с учением Рамакришны и Вивекананды (неоведантизмом), и все. Словно бы оккультизм является чем-то несовместимым с Рерихами, компрометирующим их. А между тем, Рерихи прошли тот же путь , что и Е.П. Блаватская и многие другие духовные учителя 19-20 вв. И начинался их оккультизм с занятия спиритизмом - столоверчением.
Свидетельства об этом можно найти в воспоминаниях его коллег-художников, И.Э. Грабаря (с.157), А.Н. Бенуа (с. 159) и в письмах самого Н.К. (с. 159).
(с. 161) "О принадлежности Рерихов в петербургский период к каким-либо оккультным организациям достоверно ничего не известно. Равно как и о связях с Российским Теософическим обществом (РТО), которое возникло в С.-Петербурге в конце 1908 г. ... Сама Е.И. много лет спустя, уже находясь в эмиграции, будет уверять своих друзей, что "о теософии она ничего не знала вплоть до Лондона и к спиритизму относилась равнодушно".
(с. 165) Е.И., впрочем, категорически отрицала связь мужа с оккультными и масонскими ложами: "Конечно, как Вы знаете, Н.К. никогда ни в каких масонских или розенкрейцеровских организациях не состоял и не состоит". И в то же время в одном из агни-йоговских текстов отзывалась о розенкрейцерах и масонах с нескрываемой симпатией.
...
Среди предков Рерихов и Шапошниковых можно встретить масонов. Дед Н.К., Федор Иванович, входил в Рижскую масонскую ложу... Масоном являлся и фельдмаршал князь М.И. Голенищев-Кутузов, предок Е.И. Рерих, которым она особенно гордилась и называла "Спасителем России".
(с. 167) <...> нельзя не упомянуть первые мистические переживания Е.И. ее сны и видения, послужившие предвестниками "огненного опыта". <..>. С 1910 г. Е.И. начали сниться сны, относящиеся к ее "прошлым жизням", во всяком случае, так она их воспринимала. Снам-предчувствиям сопутствовали видения.
(с. 168) Вот одно из сравнительно поздних видений - "видение с мальчиком", имевшее место в апреле 1914 года на 3-й день Пасхи. В этот день Е.И. была в церкви и видела "лик Христа, благословляющего детей". Вечером, ложась спать, она испытывала чувство удивительного благостного покоя. А ночью... - проснувшись ночью, она увидела перед собой "видение дивного мальчика с громадными глазами". Это наполнило ее огромной радостью, и она подумала, не брат ли это ее? - Нет, не брат. - Не муж ли? - Нет, не муж. Но кто же тогда? О том, кто явился ей ночью в облике "дивного мальчика", Е.И., по собственному признанию, узнала лишь много лет спустя (в конце 1920 г.) в Нью-Йорке - это был ее будущий Учитель, Махатма Мория!
Революция 1917 г. застала Рерихов в Финляндии. После отделения Финляндии от России Рерихи оказываются вынужденными эмигрантами. Но они не возвращаются в Петроград, а летом 1919 г. Рерихи приезжают в Лондон. Знакомство с В.А. Шибаевым, который в дальнейшем становится одним из ближайших сотрудников Рерихов.
(с. 176) В Лондоне Рерихи возобновили занятия спиритизмом... Узнав, что Шибаев является хорошим медиумом, они решили его ввести в свой кружок. Вот как он сам впоследствии рассказывал об этом:
"Вечером 2-го июня 1920 года я был приглашен к художнику академику Н.К. Рериху и как обычно сидел с его сыном в комнате последнего, разговаривая о разных научных темах. Я не знал, что рядом Н.К. и его супруга вместе с младшим сыном занимались спиритическими опытами. Не знал я и того, что они просили своих руководителей позволить мне вступить в кружок. Но, заручившись положительным ответом, меня попросили войти и сесть за столик. В комнате был полный свет, и я ясно видел, что всякая возможность обмана была исключена. Столик нервно вздрагивал и подскакивал, и когда его спросили, кто это ..., Учителя ли? - то столик подскочил и ударил один раз".
24 марта 1920 г. случилось знаменательное событие. Гуляя по Гайд-парку в Лондоне, Е.И. встретила двух высоких индусов в военной форме, которые ей улыбнулись. Впоследствии Е.И. догадалась, что это были Гималайские Учителя - Махатма Мориа и Махатма Кут Хуми. (более подробно см. стр. 134)
6 июля 1920 г. Н.К. и Е.И. вступают в члены Лондонского отделения Теософского общества. Однако Е.И. не информирует Теософское общество о встрече с Учителями. Рерихи вступают в Теософсоке общество уже после того, как они получили въездные визы в Индию по приглашению теософа Б.П.Вадьи. Внезапные финансовые проблемы помешали осуществить эту поездку, и вместо этого Рерихи уезжают в США с серией персональных выставок. (с.181, 182).
3 октября 1920 г. Рерихи прибыли в Нью-Йорк.
(с. 183) Сыновья Рерихов поступили в американские университеты - Юрий в Гарвардский в Кембридже, где продолжил занятия индологией, а Святослав в Колумбийский в Нью-Йорке, где изучал архитектуру.
За три года пребывания в США вокруг них складывается круг (Круг) единомышленников, которым Махатма Мориа даст эзотерические имена, которые они носили в прошлых жизнях, но сейчас не помнят. (с. 197)
7. Морис Лихтман (пианист, эмигрант из России) - Авирах
8. Зинаида Лихтман (его жена) - Радна
9. Эстер Лихтман (сестра Мориса Лихтмана) - Ояна
10. Френсис Грант (журналистка) - Модра.
Рерихи создают несколько культурно-просветительских организаций.
1. Художественное объединение "Пылающее сердце" (Cor Ardens), Чикаго, 1921г.
2. Мастер-институт объединенных искусств, Нью-Йорк, 1921 г.
3. Международный центр искусства "Венец мира" (Corona Mundi), Нью-Йорк, 1922 г.
4. Музей им. Рериха (Roerich Museum), Нью-Йорк, 1923 г. (открыт в 1924 г.), для которого было построено отдельное 29-этажное здание.
С января 1921 г. в спиритических сеансах Рерихов начинают принимать участие члены Круга.
Е.И. в этот период усиленно штудирует "Тайную доктрину" и "Ключ к теософии" Блаватской.
Среди духов, которые проявляются во время спиритических сеансов начинает выделяться дух по имени Аллал Минг. Юрий в Гарварде также занимается спиритическими сеансами со своими университетскими товарищами. В одном из посланий гарвардскому кружку Аллал Минг предсказывает падение режима большевиков через два с половиной года и установление конституционной монархии в России. Аллал Минг также предсказывает, что в 1931 г. в столице Новой России в г. Звенигороде (на Алтае?) будет создан мистический университет, где Н.К. будет ректором. (с. 192)
В июне 1921 г. Аллал Минг объявляет Рерихов своими учениками. (с. 193)
(с. 195) Вскоре Аллал Минг представится Рерихам вполне официально: Он - "духов 3-го плана Водитель", пребывает в Докиуде - обители Учителей Великого Братства в тонком мире, иначе Шамбале.
(с. 196) В конце мая 1921 г. (после свидания Е.И. с теософкой Алисой Бейли) в общении Рерихов с Аллал Мингом наступает кульминационный момент. Е.И. спрашивает своего "руководителя" во время очередного сеанса, не является ли он одним из двух знаменитых махатм - Морией или Кут Хуми. Но лукавый дух прямого ответа не дает: "Умей сама знать сердцем". И тогда в сердечном порыве она тут же "узнает", что это Мориа. Конечно, Мориа! А кто же еще?
...
После того как Аллал Минг объявил Рерихов своими учениками, жизнь и быт семьи постепенно преображаются, словно наполняются "нездешней" высшей аурой. Дух-Учитель (Аллал Минг - Мориа) начинает все более и более плотно опекать всех четырех Рерихов и членов их Круга, посылает им "указы" и советы, что, как и когда делать, и они не только не противятся его назойливой опеке, но принимают ее с радостью и благодарностью.
Мориа предлагает усовершенствовать способ контакта с ним.
(с. 197) "Лучший способ дам вам: один день говорите через стол, другой день пишите мысли, которые вам хочется выразить. Я буду с вами и буду наблюдать, как вы отмечаете мысли данные. Нужно подвигаться в сознании внушенного. Потом через стол Я укажу, которые мысли были внушены".
(с. 199) В течение 1921-1922 гг. Е.И. получила от духа-учителя ряд посланий, содержащих какие-то весьма сумбурные идеи будущего переустройства России и всего мира. Сами Рерихи восприняли эти идеи как наметки некоего Великого Мирового плана Учителей. План этот территориально охватывал четыре страны-избранницы: Америку, Индию, Тибет и Россию.
Миссия Рериха в отношении Америки - наполнить духовностью искусство и культуру Америки. (с. 200)
(с. 201) О "русской миссии" Рериха Мориа говорит недвусмысленно: "Рерих, люби русских - тебе суждено руководить Россией. Новую Россию строить Создателю мощь дам. С разных сторон, из всех стран пошлю вам помогающих. Поездка в Индию деяния указанные укрепит".
Рерихам также предстоит посетить Тибет и побывать в Лхасе. (с. 202).
В 1921 году Рерихи вступают в члены американского отделения Теософского общества.(с. 203) Они вступают в переписку с 26-летним лидером мирового теософского движения Джидду Кришнамурти, которого многие теософы считают грядущим Мировым Учителем.
(с.203) Рерихи, очевидно, знали об "избранности" Кришнамурти, но собственные амбиции в связи с возложенной на них Морией "мировой миссией" делали их положение довольно щекотливым и двусмысленным. Становиться учениками Безант и Кришнамурти они не хотели (этого не рекомендовал Мориа), но и начинать новое духовное движение пока не были готовы. Рерихи в начале 20-х годов еще не являлись сколько-нибудь заметными фигурами на теософской арене, и потому им приходилось действовать крайне осторожно.
В конце 1922 года Мориа объявляет, что он и есть грядущий Мессия, будущий Спаситель человечества, Будда-Майтрейя. (с. 206)
(с. 207) Ошеломляющая новость: Мория и есть долгожданный Мессия - Мориа-Майтрейя-Христос! Но как в таком случае быть с Кришнамурти? Выходит, что он - самозванец, а провозгласившие его Мировым Учителем теософы обманщики? Но ведь они, как и Рерихи, - ученики того же самого Мории! Единственный способ устранить противоречие - это признать, что источником обмана является сам Мориа, вернее выступающий от его имени астральный дух Аллал Минг!
У Е.И. усиливаются видения и голоса. Об этом пишет Н.К. в письмах к Шибаеву.
(с. 208) "За последнее время у нас открылся слух, а видения у моей жены идут ежедневно". <...> "Вы спрашиваете, как теперь получаются известия? Разными способами, и устно, и показывая написанное. По-прежнему многие указания непонятны в первый момент, но со временем зато они раскрываются точно. <...> У нас было двухтомное издание ["Тайной доктрины"], но ММ (= Мориа) указал купить трехтомное и там указал многие символы, ранее показанные жене в видениях, указал на Тибетское предание, указал на значение моей подписи под картинами, которая появилась с 1910 г. Жена моя видит перевоплощения. На мне она видела десять ликов".
<...>
Эти мистико-экстатические переживания Е.И. (ясновидение и яснослышание) по своему содержанию во многом превосходили довольно примитивное столоверчение, что было качественно новым шагом в общении с Иномиром. По мере "открытия чакр", как сама Е.И. объясняла происходившее с ней, у нее со временем развиваются и другие паранормальные (экстрасенсорные) способности, в том числе способность к "астральным выходам" ("полеты" в астральном теле) и даже дар целительства, хотя в последнее трудно поверить.
Согласно "Великому Плану" Рерихи должны отправиться из Америки в Индию, а оттуда в Тибет с посольством к Далай-ламе. Мориа объявляет, что Н.К. является воплощением Пятого Великого Далай-ламы и имеет на правой щеке отличительный знак - родинки в виде созвездия Медведицы. (с. 210)
(с. 211) Из Тибета Рерихи должны отправиться в Россию, где Н.К. суждено стать ни много ни мало руководителем государства: "Скажу тайно: решено поставить вас во главе России. Я, Россию приняв, избрал вас. Простой и роковой путь ваш. И крыло сказки покроет каждый день ваш. Мои дети, избранные, вы счастье несете России". Мориа также "явил" Рерихам основные вехи "работы в России" - сроки "русских дел": 24-28-31 (речь идет о 1924, 1928 и 1931 годах). Но что стоит за этими сроками, какие великие события, - пока что окутано тайной.
(с. 215) Уже в 1922 г. Мориа начал готовить своих "избранников" к Мировой миссии - по его указу Рерихи должны были регулярно читать "Тайную доктрину" Блаватской, а также "Tertium Organum" ("Третий Органон") П.Д. Успенского. Этот философский трактат бывшего ученика Г.И. Гурджиева был опубликован в 1920 г. в Англии с подзаголовком "Третий канон мышления: ключ к тайнам мира".
(с. 219) В том же 1922 г. Н.К. по указу Учителя создал еще одну организацию по типу нью-йоркской, уже прямо назвав ее "ложей" - "Ложа Мастера Мории" в Риге - с помощью В.А. Шибаева. Любопытно, что в нее также вошли 9 человек. < ... > Инструктируя Шибаева, Н.К. писал: "Собирайте друзей, а главное, ищите среди молодежи, чтобы к 1931 году иметь новые кадры. Уже много ранее ММ сообщил, что Россия принята Им, что Россия будет стражем мира. И значит, Его ложа будет средоточием Его указаний и действий...".
Май 1923 г. - отъезд Рерихов во Францию по пути в Индию.
6 октября 1923 г. в Париже посыльный из американского банка "Бэнкерс Траст" доставил в гостиницу к Рерихам деревянный ящик, в котором находился ларец со священным Камнем, Чинтамани. Посылка была передана в руки Юрию, который передал ее Н.К. и Е.И. На ящике было написано, что это посылка от ММ (махатмы Мориа). (с. 226)
(с. 224) По утверждению Е.И. Камень излучает особую тонкую энергию ("...надо привыкнуть к излучению Камня", - говорит ей Мориа) можно заключить, что он имеет какой-то необыкновенный химический состав. Позднее она будет утверждать, что в Камне присутствует редчайшее звездное вещество - "морий", которое оказывает влияние на судьбы его владельцев. Камень - мощнейший "психомагнит".
(с. 225) Каково же назначение Камня в Новую Эру? Об этом в посланиях Мории говорится достаточно ясно: Камень должен помочь Рерихам (именно им и только им!) осуществить Великий план Владык. Через него они будут находиться в постоянном контакте с Братьями. ("Новую связь земли с небом создаем", - поясняет Мориа.) Более конкретно, получив "Сокровище мира", Рерихи должны пронести его через Индию и Тибет и доставить в Россию, чтобы положить на алтарь будущего "Храма Единой Религии" на горе Белуха ("Храм у Белой горы"). Этот Храм - "Новый Дом Мории". "Камень ждет вас - Алтай Нами избран. Урусвати, неси Камень Дома Моего. Алтай - древо жизни, и жданное идет", - наставляет Мория Е.И. накануне отъезда. Впрочем, имелся и другой сценарий, озвученный тем же Морией: осколок Камня следовало передать Гималайским Братьям, то есть вернуть в Шамбалу, что имело глубокое символическое значение. "Часть Камня лежит у нас - когда Камень соединится, то принесенный осколок завершит победу". На Алтае же Рерихам предстояло построить не только Храм, но целый город ("город новой эпохи") вместе с мистическим университетом - город Звенигород.
(с. 234) <...> история с передачей Чудо-Камня Рерихам, если ее подвергнуть беспристрастному критическому анализу, производит впечатление заранее и весьма тщательно спланированной мистификации, хитроумной и по-своему весьма талантливой.
< ... >
Остается вопрос - какой была дальнейшая судьба Камня Чинтамани, вернее его оcколка, принадлежавшего Рерихам? После смерти Н.К. и Е.И. и возвращения Юрия Рериха в СССР (в 1957 г.), Камень находился у младшего сына художника, Святослава. Рассказывают, что Святослав Николаевич носил его у себя на груди - так же как до того Е.И. - и незадолго до своей кончины (в начале 1990-х) передал "Дар Орина" - очевидно, с ведома махатм, - индологу-рериховеду Людмиле Васильевне Шапошниковой. У нее-то рериховская реликвия, по-видимому, и хранится в настоящее время.
Летом 1923 года Н.К. и Е.И. согласно указаниям махатм расстраивают планы женитьбы Юрия на Марсель Манциарли, дочери известной теософки и последовательницы Кришнамурти. Юрий был необходим для выполнения общей миссии. (с.243)
17 ноября 1923 г. Рерихи прибыли из Марселя в Бомбей. Началась их миссия по реализации "Великого Плана".
(с. 245) <...> Н.К. в своих книгах и путевых заметках изобразил путешествие как экспедицию с художественными и научными целями. "Конечно, мое главное устремление, как художника, было к художественной работе, - читаем мы в книге "Сердце Азии". - Кроме художественных задач, в нашей экспедиции мы имели в виду ознакомиться с положением памятников древности Центральной Азии, наблюдать современное состояние религии, обычаев и отметить следы великого переселения народов. Эта последняя задача издавна была близка мне". Все так, только это половина правды. Истинные масштабы и глубинная мистическая подоплека "великого путешествия" Рерихов отчетливо проступают, когда знакомишься не с этими, преданазанченными для широкой публики, изданиями, а с тем, что осталось за их рамками - с тайными "директивами" и инструкциями Мастера Мории, регулярно направляемыми Рерихам на всем протяжении пути.
Рерихи, проехав по городам и весям Индии, надолго остановились в Дарджилинге, на границе с Тибетом.
(с. 250) В феврале 1924 г. Мориа начал готовить Рерихов к скорой встрече с ним и другими махатмами - на территории Тибета, сразу за Гималайской грядой, "на линии снега"<...>. Любопытно, однако, что сам выйти навстречу Мориа не может, потому как находится в "астральном теле: "Мне надо быть невидимым именно теперь".
(с. 251) Однако уже через несколько месяцев Мориа сойдет-таки на грешную землю и превратится из астрального духа в человека: "Нужда заставляет Меня и группу принявших работу на земле оставаться в физическом теле, и скажу вам шепотом, что последняя битва требует нашего состояния...". (А ведь совсем недавно говорил, что "именно теперь" ему надо "быть невидимым".) Итак Мориа и его ближайшие сотрудники (другие махатмы) воплотились в 1924 г. , чтобы принять участие в решающей битве сил Света с силами Тьмы.
Согласно рассказу Н.К. встреча с махатмой состоялась, но только не в Тибете, а под Дарджилингом, неподалеку от монастыря Гум.
(с. 251) "Мы четверо после полудня ехали в моторе по горной дороге. Вдруг наш шофер замедлил ход. Мы увидели на узком месте портшез, несомый четырьмя людьми в серых одеждах. В носилках сидел лама с длинными черными волосами и необычной для лам черной бородкой. На голове была корона, и красное с желтым одеяние было необыкновенно чисто. Портшез поравнялся с нами, и лама, улыбаясь, несколько раз кивнул нам головою. Мы проехали и долго вспоминали прекрасного ламу. Затем мы пытались встретить его. Но каково же было наше изумление, когда местные ламы сообщили нам, что во всем краю такого ламы не существует. Что в портшезе носят лишь далай-ламу и высоких покойников. Что корона надевается лишь во храме. При этом мы шептали: "Верно, мы видели ламу из Шамбалы".
<...>
Как и в случае с лондонской встречей в Гайд-парке, рассказ о встрече Рерихов с махатмой под Дарджилингом лишен какой-либо достоверности. Все, что видели Рерихи - это то, как мимо них пронесли какого-то странного вида человека с "короной" на голове, то ли индийца, то ли тибетца, который улыбнулся им и кивнул им головой. Этих сведений, разумеется, совершенно недостаточно, чтобы утверждать, что незнакомец в потршезе был "ламой из Шамбалы".
<...>
А как же обещанная встреча в Тибете, "на линии снега"? Из этой затеи, очевидно, ничего не вышло - Рерихи не сумели преодолеть англо-индийские пограничные кордоны в районе Дарджилинга - Лебонга, то есть перейти через индо-тибетскую границу. Об этой попытке в дневниках Н.К. нет ни слова. В то же время Рерих рассказывает о поездке по сиккимским монастырям, по возвращении из которой Е.И. слышит похвалу Учителя: "Считаю поездку удачною - духом укрепились, познали положение Учения".
(с. 257) В конце сентября 1924 г. Н. Рерих неожиданно покинул Дарджилинг и отправился вместе с младшим сыном Святославом в Европу и США. Поездка эта имела несколько целей, но все они так или иначе были связаны с Великим планом, более конкретно, с реализацией "русского проекта" махатм, к чему Мориа постоянно подталкивал Рерихов.
Мориа продолжает надиктовывать Е.И. послания Агни-Йоги, теперь уже без медиумизма посредством яснослышания. (с. 259)
(с. 263) Для действий в Тибете и Монголии Мориа присваивает своим ученикам Николаю и Елене Рерих новые имена: он - Гуру, она - "русская Тара".
(с. 265) Итак, перед нами новая, скорректированная версия "Плана Владык". Поскольку Рерихи не смогли въехать в Тибет с территории Индии - Сиккима, Мориа решил изменить маршрут путешествия и до некоторой степени сам План. Основные его вехи выглядят теперь таким образом: сперва Рерихи должны отправиться Москву для переговоров с советскими лидерами, чтобы заручиться их поддержкой, ибо без нее никакое строительство на Алтае невозможно. Из Москвы они проследуют в Монголию - через Алтай. К монголам Рерихи прибудут уже не как супружеская чета, а как пара высоких буддийских "перерожденцев" - русские Гуру и Тара. Дальнейшие события - в Монголии и Тибете - будут разворачиваться "под знаменем Майтрейи", ибо начнется предсказанная в пророчествах Великая война Шамбалы. Рерихам предстоит принять в ней самое непосредственное участие, на что намекает выражение "битва на перевале". Но битва с кем? Кто они, эти "силы зла", с которыми будут сражаться воины Майтрейи? Очевидно, это угнетатели тибетцев, индийцев и других восточных народов англичане и их сторонники в Тибете, объединяющиеся вокруг Далай-ламы (кучка продажных тибетцев-англофилов - "плесень в Лхасе"). После изгнания англичан из Тибета Рерихам надлежит приступить к "очищению" буддизма, фактически, к созданию новой - единой - мировой религии. Эта религия к тому времени окончательно оформится и будет явлена миру в книгах нового "священного писания" - Завета от Мории. Таким образом, в Лхасу Рерихи въедут как триумфаторы - мировые духовные вожди, "избранники" Мории-Майтрейи. Из Тибета они двинутся на Алтай, в Звенигород, где торжественно объявят о создании "Священного Союза Востока" - Державы Мории и одновременно Рерихов, идеального мистико-теократического государства, "царства Красоты и Знания". Вот такая цепочка событий выстраивается, если проанализировать содержание посланий Мории Рерихам весной - осенью 1924 года.
Для целей секретности Рерихи составляют список конспиративных имен, например, Москва - это "Мичиган", Монголия - "Мексика", Тибет - "Тамбов", Алтай - "Аляска", Сталин - "Крепышев", ламы - "Друзья", Будда - "Он" и т.д. (с. 278)
(с. 278) Складывается впечатление, что практически за каждым действием, каждым шагом Рерихов стоит их невидимый Учитель, и без его указа или одобрения не делается ничего.
Н.К. Рерих прибывает в Нью-Йорк в октябре 1924 г. По прибытии в Нью-Йорк Н.К. рассказывает новую версию "Великого плана" нью-йоркскому Кругу. Учреждается корпорация (акционерное общество) "Белуха" для покупки концессий на разработку полезных ископаемых на Алтае. В корпорации 7 директоров: Н.К., Е.И., чета Хоршей, чета Лихтманов и Ф. Грант. Предполагается путем продажи акций выручить около 1 миллиона долларов. (с. 279)
10 декабря 1924 года Н.К. и М. Лихтман едут в Европу. 24 декабря 1924 года Н.К. встречается в Берлине с Крестинским (полпредом СССР), о чем Крестинский сообщает наркому иностранных дел Чичерину.
(с. 282) "Настроен он совершенно советски и как-то буддийско-коммунистически. С индусами, и особенно с тибетцами, с которыми объясняется при помощи сына, знающего 28 азиатских наречий, у него, по его словам, очень хорошие отношения. Он осторожно агитирует там за Совроссию, обещает через своих американских корреспондентов (Лихтмана и Бородина) присылать нам оттуда информацию".
Крестинский поручил поговорить с Рерихом более подробно своему референту по восточным делам Г.А. Астахову. Стенограмма этой беседы до сих пор засекречена и не доступна для исследователей. (с. 282) Договорились, что письма в Берлин Астахову Рерих будет подписывать именем Дорже или Ак-Дорже (от тиб. "Белая громовая стрела"). (с.285)
В январе 1925 года Н.К. возвращается в Индию. Вскоре экспедиция отправляется по маршруту Дарджилинг - Лех - Хотан (Китай). Рерихи путешествуют в костюмах тибетских лам. Они распространяют сотни листовок, оповещающих о близком приходе Будды-Майтрейи. (с.295)
Рерихи делают денежные приношения монастырям и подарки отдельным ламам. Они повсюду агитируют за Новую Россию. Кроме этого, они распространяют слухи о странствующем махатме Акдорже (т. е. Н.К.). (с.299) Каараван Рерихов прибывает в Хотан в конце 1925 г.
18 марта 1926 года Мориа передает Е.И. программу-конспект "буддийской революции" в Азии, которую Н.К. должен передать советскому правительству.
(с.303) "Первое - Учение Будды есть революционное движение. Второе - Майтрейя есть символ коммунизма. Третье - сотни миллионов буддистов немедленно могут быть привлечены к мировому движению общины. Четвертое - простое, основное Учение Гаутамы должно легко проникать в народ. Пятое - суждение Европы будет потрясено союзом буддизма с ленинизмом. Шестое - Монголия, калмыки и тибетцы готовы применить сроки пророчеств к текущей эволюции. Седьмое - отъезд Таши-ламы даст небывалый повод к выступлению. Восьмое - причина отрицания бога объясняется буддизмом вполне удовлетворительно. Девятое - требуется немедленное действие в полном знании местных условий и пророчеств".
В апреле 1926 г. Рерихи прибывают в Урумчи, столицу провинции Синьцзян, Китай. Н.К. встречается в консульстве СССР с генконсулом А.Е. Быстровым. Раскрывает ему свои сокровенные планы: ехать в Москву для переговоров, оттуда через Монголию в Тибет вместе с Таши-ламой (Панчен-ламой), который в то время живет со свитой в Пекине. (с.301)
Мориа предсказывает будущий передел мира.
(с.305) "Не будем предупреждать событий, но Америка - единственный друг будущей России. Деление мира по этим странам: Африка - России, острова - Америке, остальное не важно".
(с. 306) План владык, как мы видели, претерпел довольно существенные изменения за время азиатских странствий Рерихов. Виной тому была стремительно менявшаяся политическая обстановка в мире, которую махатмы, очевидно, не могли ни предугадать, ни, тем более, контролировать. Поскольку большевистский режим не пал (как предсказывал Мориа в 1921 г.), оставалось одно - попытаться воздействовать на руководство СССР извне, идеологически, подчинив его высшему руководству ("водительству") махатм во главе с Морией. Для этого необходимо было убедить советских вождей "принять" учение гималайских борцов за новый мир, то есть признать их учение коммунистическим по своей сути. Это позволило бы Рерихам начать открытую пропаганду своих идей в СССР путем создания в Москве и других городах организаций наподобие рижской "Ложи Майтрейи" и одновременно приступить к строительству "Новой Страны" на Алтае. Рерихи ничуть не сомневались в реалистичности подобного проекта и, очевидно, считали его вполне осуществимым, тем более что в начале 1920-х годов фокус "мировой революции" большевиков переместился из Западной Европы в Азию.
Таким образом, поездка Рерихов в Москву была совершенно необходима. Помимо главного, идеологического вопроса Н.К. рассчитывал также окончательно разрешить в Москве и вопрос с приобретением алтайских концессий. Начиная с 15 мая, когда Рерихи еще только готовятся пересечь советскую границу, испытывая при этом немалые опасения (ведь они - эмигранты!), и вплоть до окончания "Московского посольства" Н.К. Рериха, Мориа практически в каждом своем послании заверяет своих учеников: "Ручаюсь за конечный успех", "Считаю русские примут мое поручение", "Ручаюсь за буддийский мир", "Ручаюсь за Тибет".
Накануне отъезда из Синьцзяна (8 мая) Н.Рерих составляет завещание - второе по счету.Согласно этому завещанию, все принадлежащее ему имущество (картины, литературные права, акции созданных им в США корпораций), в случае его смерти, должно было перейти в распоряжение жены, а после нее - Всесоюзной Коммунистической партии (!). Распорядителями завещания он назначает Г.В. Чичерина, И.В. Сталина и А.Е. Быстрова. Смысл этой акции нетрудно понять, и об этом прямо пишет В.А. Росов: завещание Рериха являлось "доказательством его политической благонадежности". После того, как рериховский караван покинул Урумчи, Быстров немедленно отправил копию этого документа в Москву Сталину.
Рерихи пересекают китайско-советскую границу в районе озера Зайсан и в сопровождении сотрудников ОГПУ без лишней огласки 10 июня 1926 года прибывают в Москву. Н.К. встречается с Чичериным и передает ему разработанный махатмами план "буддийской революции". В качестве посланца Белого Братства ("Майтрейя-Общины") он передает Чичерину также ларец со священной землей с места рождения Будды , якобы посланный махатмами на могилу своего собрата, "Махатмы Ленина", и два послания тех же махатм - одно Московским коммунистам, а другое лично наркому. (с.307)
(с. 308) ПИСЬМО МАХАТМ МОСКОВСКИМ КОММУНИСТАМ
На Гималаях Мы знаем совершаемое Вами. Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверия. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили тюрьму лицемерия. Вы сожгли войско рабов. Вы раздавили пауков наживы. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили землю от предателей денежных. Вы признали, что религия есть учение всеобъемлющей материи. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы угадали эволюцию Общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед красотою. Вы принесли детям всю мощь Космоса. Вы открыли окна дворцов. Вы увидели неотложность построения новых домов Общего Блага!
Мы остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременным, также Мы признали своевременность Вашего движения и посылаем Вам всю нашу помощь, утверждая Единение Азии! Знаем, многие построения совершатся в годах 28-31-36. Привет Вам, ищущим Общего Блага!
Дано в Бурхан Булате, 1925.
ПИСЬМО МАХАТМ НАРКОМУ Г.В. ЧИЧЕРИНУ
Только глубокое осознание коммунизма дает полное благосостояние народам. Нам известно, что некоторые слои крестьянства не могут вместить идею коммунизма. Необходимо новое обстоятельство, которое введет их в русло истинной Общины. Таким всемирным обстоятельством будет принятие коммунизма Буддийским сознанием.
Если Союз Советов признает Буддизм учением коммунизма, то наши Общины могут подать деятельную помощь, и сотни миллионов буддистов, рассыпанных по миру, дадут необходимую помощь неожиданности.
Доверяем посланному нашему Акдордже передать подробности нашего предложения - можем утверждать, что неотложно нужны меры для введения мирового коммунизма как ступени неотложной эволюции.
Посылаем землю на могилу брата нашего Махатмы Ленина.
Примите совет и привет наш.
Эти два письма от имени махатм - еще одна вполне очевидная мистификация Рерихов, ибо никакой гималайский мудрец и ясновидец не додумался бы написать панегирик новым правителям России таким откровенно льстивым и высокопарным языком. Тем более, назвать своим "братом" и махатмой В.И. Ленина, человека, считавшего религию "поповщиной" и "опиумом" и боровшегося за ее полное искоренение, равно как и уничтожение всего духовного сословия. Но гималайским махатмам, очевидно, не было известно, что десятки тысяч представителей русского духовенства были сосланы по распоряжению "Махатмы Ленина" на Соловки и в другие "не столь отдаленные места", в созданные большевиками исправительно-трудовые лагеря, и их участь разделили бы и они сами, если бы оказались в Советской России. Стиль писем, их риторика и излюбленные типично рериховские слова-заклинания (красота, эволюция, общее благо, космос) также полностью выдают их авторов. Обращает на себя внимание и фиктивный адрес, стоящий под первым из писем, - Бурхан-Булат ("Меч Будды"): место, которое мы не найдем ни на одной географической карте. Не существует и тибетских "оригиналов" этих писем, вопреки голословным утверждениям ученых-рериховедов.
Здесь важно отметить, однако, что основную ставку в деле "введения мирового коммунизма" махатмы и вместе с ними Рерихи делали не столько на кооперативное движение, сколько на "войну Шамбалы", аналог мировой революции. Эта "священная война" в то же время должна была стать и высшим судом - восстановлением справедливости на земле. Собственно военные аспекты "последней битвы" сил Света с силами Тьмы, как кажется, не слишком беспокоили Рерихов. Так, говоря о "походе на Тибет", Н.К. изображает его в виде некой мистерии - "духовного шествия" под знаменем Майтрейи через буддийские земли. О том, что битва воинов Шамбалы с "темными" - врагами эволюции, засевшими в Лхасе, будет кровопролитной и, вероятно, унесет сотни и тысячи жизней, Рерих-мистик, скорее всего, не задумывался. Главное для него - конечный результат: рождение нового светлого мира. Но из резни и кровопролития не может родиться лучший мир! Знал ли Рерих, какой кровавой бойней обернулась только что закончившаяся гражданская война в России, победу в которой одержали сторонники "Махатмы Ленина"? Увы, судя по приведенным выше письмам махатм, складывается впечатление, что погруженные в туман мистики Рерихи были в большой степени оторваны от реальной жизни, всецело полагались на Морию и других Учителей, которые взялись разрешить все проблемы человечества.
(с. 311) <...> не следует заблуждаться насчет буддийского мировоззрения Рериха. Рерих был, прежде всего, теософом, а не буддистом. Призывая Москву признать "буддизм учением коммунизма", он, по сути, имел в виду не буддийское учение в той или иной его разновидности и даже не первоначальный "чистый буддизм" Будды Шакьямуни, а некую усовершенствованную версию теософской доктрины - рождающуюся под пером Елены Ивановны Агни-Йогу.
(с.312) Идеологически сомнительный и откровенно авантюристичный план Рериха едва ли мог понравиться советскому руководству, особенно архиосторожному Чичерину, и тем более летом 1926 г., когда Наркоминдел готовил к отправке в Тибет свою собственную миссию.
<...>
Официального ответа на предложение махатм, однако, он [Чичерин] не дал, да и едва ли можно было ожидать, что Чичерин или кто-нибудь другой из советских вождей согласится признать буддизм "учением коммунизма", хотя бы на словах. Правда, некоторый интерес к планам Рериха проявил начальник иностранного отдела ОГПУ М.А. Трилиссер, чье ведомство занималось внешней разведкой.
(с. 313) Итак, Рериху не удалось решить главного вопроса в Москве - о союзе махатм и коммунистов-ленинцев и их совместном "выступлении на Востоке", т.е. привлечь СССР к "войне Шамбалы". Без этого, однако, смысл проекта "Белуха" в значительной степени терялся. Ведь концессии для Рерихов не были самоцелью, а только необходимой, начальной ступенью реализации "Плана Владык", плана строительства Новой Страны. Тем не менее, Рериху удалось успешно завершить переговоры с Главконцесскомом (начатые еще в 1925 г. Л. Хоршем и М. Лихтманом) и получить концессию на разработку полезных ископаемых на Алтае.
В Москве Рерихи пробыли до 22 июля (чуть больше месяца). Затем они едут на Алтай.
(с. 315) "Этим утром, - записывает в дневнике З. Лихтман, - мы переправились через реку Катунь в Уймонскую долину и любовались великолепной панорамой Белухи с ее снежными пиками и седлом между ними. Также мы удостоверились, что эта долина и есть место для Звенигорода, предназначенное для великого свершения".
В начале сентября 1926 г. Рерихи прибыли в Улан-Батор-Хото, столицу Новой Монголии (МНР).
В Монголии Н.К. пытается донести до советских дипломатических работников идею о необходимости возвращения в Тибет Панчен-ламы, который в данное время проживает в Китае. Н.К. встречается с главой полпредства и торгпредства СССР в Улан-Баторе П.М. Никифоровым, который о нем сообщает Чичерину:
(с. 319) "В Монголии, в настоящее время в Улан-Баторе, появился известный художник путешественник Николай Константинович Рерих, который в августе [1927 г.] направляется в Тибет. Вот этот Рерих очень настойчиво ставит вопрос о необходимости содействия возвращению П[анчен] Богдо в Тибет. Когда я спросил, почему он считает, что П[анчен] Богдо должен вернуться в Тибет, то он мне привел какие-то теологические измышления необходимости его возвращения. Я полагаю, что Рерих на кого-то работает, что я пытаюсь сейчас выяснить, а может быть даже хочет установить наше отношение к этому вопросу. Но факт тот, что кто-то заинтересован в возвращении П[анчен] Богдо в Тибет". Эти "кто-то", стоявшие за спиной Рериха - махатмы, от чьего имени он действовал. И, судя по приведенной выше цитате, действовал довольно настойчиво.
Документально поездка Н.К. в Китай для встречи с Панчен-ламой Тибета не подтверждается. Теоретически это было вполне возможно. Если эта поездка и состоялась, то она должна была быть совершенно секретной. В любом случае, Панчен-лама не собирается возвращаться в Тибет. (с. 320)
Тем временем Мориа готовит Рерихов к тибетской миссии.
(с.321) "Рука Моя может показать на Тибет, потому установите лучшие отношения с тибетцами (речь идет о тибетской колонии в Монголии. - А.А.). Монголы тоже придут после нового года. Нужно пахать, как в Москве" (16 сентября).
<...>
"Считаю месяцы до похода в Тибет" (26 сентября).
<...>
"Рука Моя посылает вас к Тибету. <...> Как первые русские буддисты вы направлены великими ламами, и потому буддисты должны предусмотреть подробности пути" (27 сентября).
<...>
Итак, в Монголии Рерихам следует говорить, что их направили в Тибет "великие ламы". А вот после пересечения тибетской границы Н.К. превратится в посла "западных буддистов", но при этом почему-то будет называть себя тибетским именем Рета-Ригден. Вообще эта способность к мимикрии, переодеванию и частой смене масок в зависимости от ситуации - в крови у художника. Можно называть себя любым именем и выдавать за кого угодно, лишь бы это служило делу Владык.
Думая постоянно о Тибете, Мориа не забывал и о России, пока оставалась надежда на то, что большевики все-таки примут предложение махатм. Но в целом его отношение к новым российским правителям, тем, кому он еще недавно расточал всевозможные похвалы устами Рериха, резко изменилось.
"Место Звенигорода найдено и можно его охранять. Но если русские непристойны, то не лучше ли убрать нужных негодяев? Наша обязанность дать России возможность, но ловить всех русских клопов Мы не должны. Наша обязанность - чтоб план не пострадал..." (31 октября).
(с. 322) 10 ноября Мориа направил новый указ Рерихам: "Можно снестись с Таши-ламой" (Панчен-ламой). И Рерихи, вероятно, попытались это сделать, но выманить - "вытащить", говоря словами Н.К., высокого буддийского иерарха в Улан-Батор им так и не удалось. Не помогли и махатмы. Расчеты небесных владык явно не согласовывались с планами правителей земных.
После этой новой неудачи Рериху, казалось бы, следовало остановиться, ибо намеченный Морией план его совместного с Панчен-ламой "похода" в Тибет оказался фактически сорванным, вернуться в Нью-Йорк и возобновить там свою столь успешную художественную и культурно-просветительскую деятельность. Но остановиться Рерих уже не может, настолько он сжился со своей ролью глашатая Новой эры и посланца Гималайских Братьев. Играть же какую-то другую, меньшую роль он не мог и не хотел.
<...>
Мориа же продолжал настойчиво подстрекать, подталкивать художника к дальнейшим шагам по созданию "Мировой Общины" и обещал, и даже гарантировал, полный успех его нового посольства, на этот раз в Лхасу.
(с. 323) Время, проведенное Рерихами в Монголии, с точки зрения Мории, все же принесло несомненную пользу "Великому плану" тем, что Рерихи сотворили легенду о себе, как "вестниках Шамбалы", которая отныне будет жить в народе. И это, пожалуй, главное достижение монгольской поездки Рерихов, наряду с отпечатанными в Улан-Баторе двумя новыми программными книгами Агни-Йоги ("Община" и "Основы буддизма"). Но легенду следовало укреплять и распространять дальше среди центральноазиатских и тибетских племен.
В апреле 1927 года Рерих составляет третье по счету завещание, и экспедиция трогается в путь. (с. 324)
(с. 327) Посольство "западных буддистов" к Далай-ламе. Посольский караван Н. Рериха покинул Улан-Батор 13 апреля 1927 г. около трех часов пополудни и двинулся на юго-запад в направлении необъятной пустыни Гоби. О том, что его экспедиция была именно "посольством", стало известно сравнительно недавно после публикации дневников трех ее участников - уже знакомого нам доктора К.Н. Рябинина, П.К. Портнягина и Н.В. Кордашевского. В дневниках же самого Рериха и его сына-востоковеда Юрия Николаевича, предназначавшихся для широкой публики, ни о каком посольстве, разумеется, ничего не говорится. Своих тайных планов и тем более "Великого Плана Владык" Рерихи не хотели разглашать. А между тем в письмах к тибетским властям (военным и гражданским) и Далай-ламе Н. Рерих прямо называл свою экспедицию "посольством" или "миссией" западных буддистов. Тот факт, что Рерихи именуют себя западными буддистами не должен нас смущать, ибо теософия в массовом сознании Запада воспринималась, особенно в первое время, как некая разновидность буддизма - необуддизм. Понятно, что идти в Тибет к Далай-ламе в обличии теософов Рерихи не могли. Но в таком случае мы имеем дело с еще одной мистификацией Н. Рериха. Единственное оправдание его поступка - он действовал не по своей воле, а выполнял возложенное на него поручение "Невидимых Владык".
(с. 328) Более конкретно, цель рериховского посольства состояла в "воссоединении западных и восточных буддистов под высокой рукой Далай-ламы". Именно так Рерих напишет в одном из своих посланий в Лхасу. Но зачем ему такое воссоединение? Ведь еще недавно, как мы помним, он относился к буддийскому первоиерарху довольно негативно, мечтая вернуть в Тибет истинного духовного вождя, Панчен-ламу. По-видимому, Рерих рассчитывал, что в случае формального "воссоединения" двух ветвей буддизма он сможет стать своего рода наместником Далай-ламы на Западе и распространять там учение махатм под видом буддийского учения. Ведь чтобы стать лидером нового - мирового - духовного движения, которое затевал Рерих, ему требовался определенный, достаточно высокий авторитет и статус именно в многомиллионном буддийском мире. Статус же эмиссара "неортодоксальной", никому не известной буддийской общины махатм ("Майтрейя Сангха") его, конечно же, не мог устраивать. В пользу подобного предположения говорит тот факт, что Рерих, в случае отказа Далай-ламы, все равно собирался провозгласить себя главой западных буддистов - Западным Далай-ламой! Кроме того, отправляясь со своим посольством в Лхасу, Рерих, вероятно, также хотел побудить действующего Далай-ламу к реформированию тибетского буддизма (ламаизма) в том духе, как это происходило в 1920-е годы в СССР (в Бурятии и Калмыкии) под руководством Агвана Доржиева, что должно было привести к идеологическому сближению буддизма и коммунизма.
(с. 335) Несмотря на то, что Панчен-лама не приехал в Монголию, его поход на Лхасу в принципе не отменялся ("приход Шамбалы" невозможно отменить!), а только вынужденно задерживался, по мнению Рерихов. И потому в ходе своего путешествия Н.К. то и дело будет обращать взоры в сторону Мукдена и жадно ловить слухи о Панчен-ламе, якобы готовящемся к возвращению в Тибет. Тем не менее, Рериху неизбежно пришлось внести некоторые существенные коррективы в свои планы, поставив во главу угла переговоры с нынешним правителем Тибета, Далай-ламой.
(с. 336) Караван Рерихов двигался неспешно по пустыням и горам внутренней Азии, распространяя повсюду о себе слухи, как о посольстве западных буддистов - вестниках Северной Шамбалы, идущих на встречу с Далай-ламой.
(с. 337) 27 июля Мориа "объявил" основной состав посольства, в который вошли пять человек: Н.К. Рерих - "Великий посол западных буддистов", которому к его тибетскому имени Рита-Ригден разрешается прибавить дополнительное имя Чомдендэ; Е.И. Рерих (Урусвати) - "представительница женских общин западных буддистов"; Ю.Н. Рерих (Удрая) - "ученый доктор великих наук буддизма и санскрита, ученый секретарь посольства"; К.Н. Рябинин - "ученый врач и знаток западной тантры"; П.К. Портнягин - "заведующий транспортом".