Аннотация: Рассказ написан во времена незабвенного Леонида Ильича. Имел глупость отсылать в издательства. Но еще большую глупость ждать ответа. Слава богу, повод для таких рассказов, кажется, иссякает.
Владимир БАДАЛОВ
ПОДОЖДЕМ, ЕЩЕ РАНО
Он шагал по дорожке, выложенной плиткой. Мимо цветочных клумб, подстриженного справа и слева в виде длинного параллелепипеда мелколистного кустарника, огибающего скамейки полукружиями. Фонтанчиков для питья над мраморными вазами. Невысоких диковинных деревьев с неестественного, свекольного цвета листвой и такой же корой на стволах, посаженных непонятно ради чего: из-за цвета листвы, каких-то необычайных плодов, которые должны были вырасти. Но когда? Осень, а ни черта нет. К снегу, что ли? Скорей всего, эти чудеса призваны были подчеркнуть важность заведения, чьи стеклянные двери виднелись в конце аллеи.
Мужчина лет пятидесяти, вышагивал к входу. Определенно это был человек не из тех, которые вертятся, а вокруг которых. Портфель в руке и тот производил впечатление. Крокодиловой кожи, в меру набитый, абы досужие трепачи не мололи попусту, что дескать, таскают его для авторитета. Портфель этот, рядом не стоял с амбициозным дипломатиком какого-нибудь прорабишки. Который, продаст машину бетона налево и уже мнит себя Аль-Капоне. А тем паче, с жалкой папченкой мастеришки участка, готового за лишний червонец в нарядах заголосить не хуже Козловского.
Предмет сей подвигал на странные желания. Ни с того, ни с сего, хотелось полюбопытствовать у этой штуки. Отвернув смущенный взгляд в сторону, не слыхивал ли он часом, паром опрокинулся в море, в Бенгладеж? Народу потонуло - страсть!
Однако главная изюминка этого существа заключалась в манере идти, нести облагороженную сединой голову. Во взгляде, в выражении лица. Столько в этом было всего такого. Всего того... Всего этого...
Впрочем, определить чего именно в нем было и сколько, задача, пожалуй, непосильная. Что можно утверждать точно, так это, что по-царски щедрая судьба, нежданно-негаданно, неизвестно за какие заслуги. Свела вас с персоной, чрезвычайно ответственно выполняющей архиважное для всех нас, окружающих ее людей дело. По проживанию собственной жизни. Порученное ей лично самим господом богом.
Приблизившись к гранитной лестнице, широким маршем шедшей к входу, мужчина, не убавляя шага, поднялся. Преодолел расстояние до дверей и с размаху шарахнулся о них лбом. Толстое витринное стекло загудело, но не разбилось.
Минуту он стоял как вкопанный. Потом встряхнул головой, потянул дверь и вошел.
Глянув на его ноги человека, обнаруживалась интересная особенность. Нет, с ногами все было в порядке. Обутые в надраенную до блеска ЈСаламандру", они не отличались от сотен других ног, проходящих мимо, разве что маркой обуви. Но как действовали...
Та нога, с которой началось движение, медленно поднялась, выпрямилась и медленно опустилась на землю. Вторая повторила штатные функции быстрее. Первая ускорила процесс. Подружка еще. Раз, два, три. Раз, два, три. Конечности набирали ход. С усилием. С напряжением.
На седьмом-десятом движении, мужчина, наконец, достиг нормальной пешеходной скорости, с которой обычно двигаются взрослые люди. Он проследовал в конец длинного коридора, кивая служащим, попадавшимся навстречу, и вошел в отворенные настежь двери.
Очутившись в большой приемной. В которой слева располагалась другая дверь с надписью: ЈУправляющий". Одна из створок которой была распахнута настежь. А возле нее располагался стол, за которым находился молодой человек, одетый строго и официально. Который при виде портфеленосца, услужливо вскочил, и наклонил голову в знак приветствия. Однако, не удостоился взгляда. Не потому, что шефф был невежлив, а внимание его как раз было поглощено противоположной стеной. Которая неумолимо надвигалась. И на которую он смотрел с некоторым даже страхом. Морщась от усилия, человек с портфелем старался замедлить шаг. Получалось не очень. Преодолев приемную, человек врезался в стену.
Придя в себя после удара, он обернулся и совершенно так же, как делают это водители больших грузовиков , намереваясь осадить тяжелую машину назад, и при том никого не раздавить, стал пятиться, то и дело оглядываясь через плечо. При этом он доворачивал в противоположную от входа, сторону. Прибавляя и прибавляя в скорости.
Маневр почти удался ему. В конечной точке он ударился о стену затылком, но несильно. Притом удалось значительно сместиться в нужную сторону.
С облегчением переведя дух, человек посмотрел вперед. Брови его сдвинулись, желваки заиграли, челюсти сжались, выдавая приготовления к значительным усилиям. Он двинулся вперед, Стараясь забирать левее.
Помощник из-за стола наблюдал за маневрами шефа. Делал он это как болельщик, наблюдающий за игрой любимой команды.
По испугу, который неожиданно отразился на лице секретаря, стало видно, что ему угрожает какая-то опасность. Будто бы, должны были забить гол.
Траектория движения начальника склонялась к цели, которой, была дверь в кабинета управляющего. Однако он не совсем вписывался туда. Место касания приходилось по центру секретарского стола. Оценив диспозицию, молодой человек живо предпринял упреждающее действие. Уперевшись спиной в стул, а ногами в подножку стола, он напрягся и стал ждать.
Шеф наехал на стол и стал двигать его к стене. Он толкал его перед собой легко, как бульдозер. Стол, стул, молодой человек на нем без остановки смещалась к стене. Продолжалось это до тех пор, покуда парня намертво не прижало к стене. Заметно складываясь пополам, секретарь тужился изо всех сил, в попытке противостоять напору. Покраснев как помидор, последним отчаянным усилием ему удалось остановить натиск, грозивший расчленить его пополам.
Поступок сей не остался незамеченным. Начальствующее лицо одарило молодого человека благодарной улыбкой. После чего шеф, повернул голову и стал сдавать назад. Управляющий допятился до стены, где и замер, на этот раз обойдясь без удара затылком о стену.
Переведя дух, мужчина набрал воздуха в легкие и опять подал вперед. Он набирал скорость, изо всех сил доворачивая себя левее. И задача почти удалось ему. Человек вписывался в вожделенный створ дверей. Не хватало самой малости.
Помощник упредил события. Несколько молниеносных шагов навстречу и он подпер плечо начальника своим. Наклонившись под углом, упираясь ногами, что есть сил, оба зашагал в такт. Только партнер двигался вперед, а помощник пятился задом. Коли бы они остановились, да двинулись этаким кренделем в другую сторону, а потом как прежде, можно было решить, что исполняется танго. Прилично исполняется. У обоих ни тени улыбки на лицах. Разве что страсти не доставаало во взорах. И, потом, серьезное учреждение...
Помощь подоспела вовремя. Руководящее лицо исправило траекторию и точно влетело в створ дверей. На приличной скорости оно двинулось на сближение с огромным письменным столом.
Секретарь закрыл дверь в кабинет, поправил галстук, с чувством выполненного долга вернулся на место. Слегка поежившись, когда в кабинете что-то грохнуло.
В конце концов, там все улеглось. Из аппарата на столе раздался голос начальника: ЈПрошу с докладом". Молодой человек вскочил, поправил пиджак. Взял в руки папку, открыл дверь справа от себя, просто протянув руку. И не завернул и вошел в кабинет, следуя за рукой. Что было проще и логичней. К тому же более ожидаемо. А двинулся по странной, пологой траектории. Обогнув стол с противоположной стороны, он лег на курс. Как большой корабль в бухте, разворачивающийся по широченной дуге.
Молодой человек описывал фигуру с очевидным удовольствием. Наклонив голову и торс к центру воображаемого круга. Он шагал танцующим шагом и, казалось, вот-вот заурчит, подражая двигателю корабля или самолета. Оставалось расставить руки по сторонам, чтобы показать крылья. Но он этого не сделал. Чать, уже не ребенок. И, потом, место какое....
В конце кривой он точно вписался в проем. Замерев на выверенном расстоянии от шефа, открыл папку и дождавшись вопросительного взгляда, произнес:
-Изобретатель...
-Как, опять?!
-Предлагает новую машину.
- Как же, как же!
-Называется паровоз.
-Странное название... Он что, будет пар возить? Зачем?
-Возить будет грузы и людей. Так назвали.
Управляющий с очевидным усилием медленно опустил кисть руки, стукнул пальцем по столу. Напрягшись, медленно поднял кисть. Второй удар занял меньше времени. Третий случился еще быстрей. Вскорости, человек во главе стола барабанил пальцем вовсю, в том темпе, в каком стучат, когда над чем-нибудь напряженно размышляют.
Но вот сомнение исчезло с лица. Рука, однако, не прекращала постукивания. Чиновник покосился на нее и стал прилагать усилия, прекратить движение.
Человек морщился от натуги, сверлил кисть суровым, начальственным взглядом. Рука, хотя и замедляясь, продолжала своенравно стучать.
Тогда другой он быстро, будто ловил муху, прихлопнул правую и изо всех сил прижал к столу. Кисть сдалась не сразу. Она несколько раз дернулась, как пойманная рыба, сотрясая тело управляющего, и только потом затихла, будто скончавшись. Человек облегченно выдохнул и скороговоркой произнес:
-С паровозом подождем! Пока рано. Кто там у нас на очереди?