. Я занимался тем, что заявлялся в собрание людей, и устраивал проповедь, приводившую всех присутствующих в недоумение, а часто и в раздражение. Компания предвкушала выпить, закусить, хорошо провести время, а тут какое - то чучело сыпет полупонятными рассуждениями, основная мысль каковых сводится к мысли: живете неправильно. Кто же вытерпит такое долго, пьет твое, твоим девушкам на уши садится, короче, служит наглым вызовом задуманному праздничку. Опишу сутки своего существования. Ночь застала меня на ногах, с вещмешком, невдалеке от жилища Антона, выпивающего при любой возможности, выпускника Уральского университета. Мне было все равно - рады, хотят ли видеть или перекосят лица те, к кому я пришел. Глубочайшее убеждение, что отныне кончилось все, заставлявшее действовать в своих интересах, толкало в неизведанные глубины отношений. Какими изумленными выглядели приятели, услышав, от, по сути бомжа, известного выпивохи, нечто такое, что заставляло переспрашивать: "Чё ты сказал?" И в смысле неожиданности и в смысле наглости по отношению к ситуации, я, по заявлениям пострадавших, не имел себе равных в их жизни. Но войдемте в жилище Антона, потопчемся, разуваясь, в темной прихожей, и предстанем перед взорами собравшихся. Участком мозга, отвечающим за реальность, я отметил, что вечеринка в разгаре. Две пустые бутылки из - под популярного напитка блестели под столом, ещё одна находилась в руках разливающего, юноши с гривкой. Меня приветствовали. Я уселся, выпил предложенную отвратительную жидкость и стал разглядывать общество. Надо сказать, что мужчины в смысле восприимчивости зачастую обладают одним недостатком - тщеславием. С детских лет им внушают мысль о принадлежности к сильной части человечества, и это повышает иммунитет по отношению к новым идеям. Именно мужики требовали чудес от Христа, тогда как женщины просто велись на силу, заключенную в его словах и внешности. Итак, я потихоньку (пока) обратился, к одной из присутствующих дам, с такими словами:
- Должен вам сказать, что ваше поведение выдает вас с головой.
Девушка перестала улыбаться, приотодвинулась, потеряла интерес к общему разговору, некоторое время смотрела перед собой, затем, собравшись с мыслями, спросила:
- Какое поведение?
- Едва вы забудете о моем присутствии, как сразу начнёте смеяться по любому поводу, улыбаться и все такое.
- Собеседница поневоле, продолжала допытываться:
- Ну и что?
- А то, что это гримаса и ничего больше.
- Ну и что? - удивление не покидало девушку.
Я нашел нужным пожать плечами и стал искать возможность вклиниться в полемику, вызванную, в - основном принятием спиртного. Антон и другой парень, считая себя шибко умными, спорили об экзистенциализме, вернее перекидывались фамилиями и цитатами. Дождавшись паузы, я небрежно заметил:
- Попал ваш Сартр и иже с ним.
Повисла минутная пауза, и Антон спросил:
- Почему попал?
Я выждал, пока внимание всех не оказалось прикованным к новой постановке вопроса, и объявил:
- Потому что он принял часть за целое и посвятил этому жизнь.
- Что такое часть и что такое целое? - Антон не собирался сдаваться просто так.
Я промолчал и с подчёркнуто независимым видом закурил.
- Что же ты? Сказал "а", так говори и "б", - не отставали философы.
И я сказал им, что мир гораздо больше, чем о том полагают, что прозябание в лоне устоявшейся идеологии есть единственный грех, который мне знаком и тем более опасный, чем более развёрнутое описание мира предлагается, что Иисус говорил о "нищих духом" именно в этом смысле, что знакомство с самыми умными книгами способно вызвать иллюзию понимания у кого угодно, и закончил тем, что призвал к разрушению всех авторитетов, в том числе и гумманитарных учебных заведений. Тут, натурально, все заорали и стали склоняться к тому, что перед ними сумасшедший. Я не пытался никого разуверить, дождался выпивки и сказал ещё что - то. Реакция была менее интенсивной. Я обратил на это внимание собравшихся и дал такое объяснение, что вызвал новый припадок криков. Так и продолжалось. Наконец, спиртное закончилось, не нашлось ни средств, ни желания продолжать и все отправились спать. Мы остались вдвоём с давешним разливальщиком. Он начал с того, что признался в любви ко мне и в доверии к моим словам и предложил сходить за водкой. Я ответил согласием, хотя видел юношу насквозь. Мучаясь комплексом неполноценности, он в моем способе взаимодействия с окружающими, видел шанс приобрести вес в собственных глазах. На улице мой спутник задал несколько вопросов, на которые получил вялые ответы. Я как - то устал, в голове вертелись мысли типа: "Зачем это всё, Господи? Всё беспонту!" От выпивки энтузиазма не прибавилось. Я прямо объявил собеседнику о цели его расспросов, был одарен обидой и оставлен один. Огляделся. Кухня выглядела собственностью людей, заботящихся скорее о своём внутреннем мире, чем о том, что их окружает. Несколько часов, планомерно чистил, мыл, вытирал и остановился, застав себя за тем, что поглядываю на стены в смысле их чистоты. Принёс из прихожей вещмешок и чьё - то пальто, и улёгся на пол, не выключая света. Проснулся затемно, весь вспотевший. Сразу вскочил и через минуту был на улице. Когда огибал забор, из - под него выскочила собака и с лаем стала меня преследовать. Сначала напугавшись, я стал повторять единственную, известную мне мантру "ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ" с целью избавиться от боящейся части. Перестав обнаруживать жертву, собака отстала.
В трамвае, уносящем пассажиров к чёрту на рога, занялся практикой прозрачности. Критерий успеха в этой дисциплине очень прост, заметит или нет профессионально бдительная кондукторша пугало среди обывателей. Так и не заплатив, через некоторое время я постучался в дверь некоей квартиры. Открыла полусонная, незнакомая девица. В комнатах, стоял запах закончившегося праздника, и лежали люди. Я вошел на кухню, написал список работ, снял лишнее и приступил к уборке. В момент появления первой проспавшейся, кухня блестела, я сидел за столом, поставив босую ногу, дабы не отвлекаться, на что - то острое и писал раз за разом "ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ" в тетради. Пока участницы вечеринки пили чай, и все как одна курили, прозвучали новости: Юра, мой знакомый и хозяин квартиры накануне попал в больницу с диагнозом - камни в почках. Через минуту процесса, который вы назвали бы раздумьем, я изложил план немедленного посещения больного. Мы, забрав с собой остатки ништяков, перешли дорогу, вошли в вестибюль и, ожидая, пытались настроиться на активное сострадание, не зная толком, что это такое. Когда спустился наш товарищ в больничном халате, девки, памятуя о данных мною инструкциях, не бросились наперебой спрашивать о качестве питания, о прогнозах врачей и прочем, а изо всех сил воображали Юру здоровым безо всякого внешнего вмешательства. После совместно выкуренных сигарет, мы поспешно ушли, оставив клиента в недоумении. Позже стало известно, что рентген через два часа после нашего посещения камней не обнаружил.
Сославшись на неотложные дела, я расстался с соратницами, и пустился на другой конец города, по дороге придумывая эти самые дела. В транспорте со мной случился припадок атеизма. На глазах выступили слёзы, тело сотрясали конвульсии. Я уткнулся в оконное стекло и повторял на все лады жалобы Господу о том, что настоящее положение вещей меня не устраивает. Это принесло некоторое облегчение и, подходя к намеченному дому, я, заметив явно несчастную от излишней полноты даму, пристроился к ней и произнёс следующее:
- Не пугайтесь, ради Бога, я хочу вам помочь.
Дама напряглась, но шагу не прибавила, и я продолжал:
- Не надо денег, чтобы похудеть, просто, когда едите, комментируйте каждое движение. Общайтесь с телом. Произносите: "набирай - набирай", "подноси - подноси", "жуй - жуй", "проглатывай - проглатывай". И ни в коем случае, не смотрите телевизор, и не читайте. Спасибо за то, что выслушали. Всего доброго.
Приятеля дома не оказалось. Я оставил записку, подписанную "Иисус Христос", и ломанулся дальше. По пути осуществлял самодельную практику по сосредоточению внимания: одновременно с произнесением мантры, последовательно, определённым образом соединял пальцы. Здесь есть смысл привести описание городской природы. Вокруг было что - то, вроде стихийной помойки, бугристая местность, заросшая всякого рода бодылями и неприхотливыми деревцами. Жалкий ручеёк торил себе дорогу, вызывая проклятия путников, вынужденных то и дело через него перепрыгивать. Впрочем, цивилизация ничего не пропустит своим вниманием. Среди кустов ворочался экскаватор, ровняя площадку под нужды расплодившихся автомобилей.
Нечувствительно пролетев километра два с половиной, я оказался вблизи универских общаг. Сосредоточился и без проблем миновал вахту, преграждавшую доступ в пристанище философского факультета. Спокойный разгильдяй по имени Серёга пошатнулся, увидев меня в дверях. Но деваться было некуда, и ему пришлось выслушивать бредни по поводу того, что со мной что - то происходит, пока порыв не перенёс меня в соседнее здание - общежитие семейников. Явился вовремя. Мои знакомые - муж и жена собирались уходить и милостиво разрешили понаходиться в их отсутствие в комнате, где были душ и туалет. Оставшись один, почувствовал, что устал, грязен и с похмелья. Выпил рассол из банки, подумал, но недолго о еде, посмотрел в душе на мутную воду, стекавшую в - основном с волос, порылся в хозяйских запасах, замесил элементарное тесто из обнаруженной муки, положил его в мешок и, засунув ключ в условное место, был таков. Вернулся к Серёге, и обнаружил, что молодые люди собираются бухнуть. Закуски, как водится, почти не было, только полуобкусанная булка хлеба да картошка под столом. Через полчаса на сковороде жарились пирожки, а я раскатывал кусочки теста, не забывая опрокидывать в себя напиток, сходный по вкусу и воздействию с жидкой гранатой. Я был готов говорить одновременно с последними пирожками. Кстати, появились какие - то девки. Надо понять, что не был я до конца уверен в том, что чувствую, делаю и говорю: миссия это или бред и пустяки, и искал подтверждения в реакции окружающих. Не ищущие ничего, кроме улучшения обыденного существования, люди к заявлениям, что всё не так просто относились по разному: негодовали, изумлялись, проникались, устраивали проверки и провокации. Существа, окружавшие меня теперь, претендовали на способность понять законы этого мира и если бы не манера спорить по любому поводу, были бы самой благодарной аудиторией. Кто - то произнёс комплимент о пирожках, что вот, мол, накормил тремя хлебами, вообще слушали внимательно. Наконец, водка взяла своё, все перемешалось. Я недолго поубеждал, не спускавшую с меня глаз девицу, продолжить общение, пожал плечами на её отказ и свалил. На улице шел снег, украшавший окружающее, скрывая его. Я размашисто шагал по трамвайным путям, в горле стоял восторг, кто - то холодно его наблюдал, кто - то ёжился в присутствии наблюдателя, во рту стоял вкус выпитого, а в голове стучала мантра: "ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ"
Конец первой части
Необходимая, но бесполезная часть
Здесь будет идти речь о том периоде, когда героя этого повествования оставила помощь высших сил по причинам, кажущимися неясными из ситуации, в которой он находится, то есть из плотного мира. Допустимы несколько версий. Предлагаю их вниманию читателей, если таковые случатся в отпущенное человечеству время. Во - первых, что представляется наиболее вероятным, так и было задумано в момент создания плана пребывания данной сущности на планете Земля. Далее, можно предположить, что миниаватар просто растратил энергию за счёт неправильно понятого сострадания, остался в той же среде, принялся метать драгоценный бисер перед теми, кто вовсе в этом не нуждался, не поменял, а напротив усугубил образ жизни и прочая, и прочая. Всё это не более, как догадки, а вот факты уже описанного периода: когда, у людей увидевших меня, начали перекашиваться лица, когда на мои реплики не от мира сего, принялись восклицать: "Ну, началось!" когда, одним словом, я всех достал, выходом из ситуации оказался жестокий грипп, популярнейшая среди горожан болезнь. Некоторое время я пытался бороться, вернее принуждал к этому свой ослабленный проповедью организм, но, в конце концов, рухнул на кровать в счастливо освободившейся комнате и бредил на темы, далёкие от религиозных.
Через некоторое время уехал на средства предоставленные способом, который иначе, как мистическим не назовёшь. Опустим подробности, кроме заявления Юльки Вайнер о том, что ей очевидна разница между тем, что я говорю и тем, что из себя представляю. Памятуя о подобном заявлении Петра Успенского по отношению к Гурджиеву, я воспринял это, как комплимент... А нет, позвольте ещё два - три рассуждения на разные темы, тем более, как любят выражаться разные авторы "если вы до сих пор читаете, значит это для вас".
Для начала предложу читателям своё нынешнее восприятие некоторых частностей того момента, единственно в надежде, что кому - нибудь пригодиться чужой опыт в столь тонком деле, как поиск смысла жизни. Чем я руководствовался в своей так называемой миссии? Скажу прямо, не знаю. Шибко хорошим человеком я себя не считал, что не мешало, крепко выпив, делать заявления по поводу своей святости. Теперь я понимаю, что обращаться с силой, невесть как свалившейся на голову, надо было осторожней. Так, например, не обладая совершенной природой любви, я позволил себе, буквально, проклясть одного человека и тем усугубить его и без того плачевную участь. Он покончил жизнь самоубийством и до написания этих строк висел вне времени и пространства (что бы и хорошо), без надежды (что тоже неплохо), с единственным ощущением, о непоправимости содеянного и безо всяких сигналов изнутри и извне. Простите, что предлагаю вашему вниманию подобный сумбур, лучше не получается.
Теперь следует по возможности краткое описание периода, названного с присущей нашему народу меткостью "ни Богу свечка, ни чёрту кочерга". Нечто во мне сдаваться не собиралось. Не поддаваясь ни мизантропии, ни завлечениям социума, я оставался маргиналом, тем более упорным, чем слаще казались предлагаемые варианты прозябания. Действительно, что может быть лучше, чем посвятить свою жизнь шестидневной рабочей неделе, аккуратно напиваться в субботу, иметь за послушание гарантированный кусок хлеба и секс, в квартире, снимаемой за треть зарплаты, зато с телевизором и газовой плитой? Или непризнанным художником мыкаться у полудрузей, зарабатывая на краски и бумагу мелкими кражами и сдачей бутылок с перспективой прославиться через год после передоза какой - нибудь дрянью? Как не льстило повторение чужих, славных путей, мне предстояло совсем другое. "Любой ценой", - звучал из туч голос Господа, - "любой ценой - оттуда, дитя Моё". "Подобно тому, как добыча не может вырваться из пасти тигра, так не будет оставлен тот, кто попал в сферу милостивого взгляда Бога или Гуру", откуда, иначе, ощущение краха в момент получения мзды в виде зарплаты, соития, удачной вставки и тому подобных удовольствий. Но дальше дело не шло. Да и трудно это, Господи! Оглянемтесь вокруг - сплошное заблуждение. Каждый шажок на пути перерождений, на поводу у природы, бескорыстно занимающейся тем, чтобы скрывать нашу внутреннюю сущность, ни к чему, кажется, не ведёт, кроме приобретения опыта, бесконечного и бесплодного. Не будем же ничем увлекаться, тем более рассуждениями, не способными прояснить вопроса. Оставим теорию людям милосердным до того, чтобы снизойти и вкратце объяснить, что к чему. Напоследок же скажем, что лучшим подходом к рассыпанным там и сям рекомендациям, нужно признать беспрекословный и не оценивающий. Сказано: "стучитесь, и откроется" - стучитесь, сказано: "аскетизм и неприятие даров" - следуйте, сказано: "не причинение насилия в мыслях, словах и поступках" - старайтесь, и получится, и знайте - такие люди пустяков не скажут.
Вернёмся, собственно, ко мне и обнаружим, что единственное остававшееся у меня достояние на тот момент было здоровье. Его и пришлось частично оставить в цепких объятиях совершенной иллюзии, называемой миром объектов. Как это удалось в прошлом альпинисту - разряднику, способному после жесточайшей попойки на, скажем так - предприятия, немыслимые для обыкновенного человека, проходившего все отпущенные зимы без шапки и в распахнутой куртке, как это удалось за столь короткое время, сказать трудно. Одно несомненно: никто иной, как Господь безмятежно стоит за всеми нашими предприятиями, в признании этого факта дело за нами.
Часть вторая
Итак, инвалидом примерно второй группы, оказался я, наконец, там, где нужно, а именно: в деревне Окунево Омской области. Льготы были предоставлены щедрой рукой. Полный подпол картошки, двадцать литров квашенной капусты, а самое главное - возможность молиться, буквально через дорогу в шиваитском храме. Оговоримся. Нас, то есть неортодоксальных поклонников Бога, часто спрашивают: в чём вообще дело, какой - такой Шива, Будда и все прочие нехристи, вам, что Иисуса нету, в натуре? Что тут ответить? "Господь один" - не поймут, "а вы читали?" - расстроятся, "так это и есть Иисус", примут за личное оскорбление. Так что лучше ничего не отвечать. Перекреститься и ступать своей дорогой.
Наша такая: истина, простота, любовь. Если кто не знает, так истина - это первый, как бы выразиться, сигнал, что ли; считается (и так и есть), что идёт он непосредственно из сердца, простота - способность думать таким же образом, любовь - способность так же поступать. Приведу пример. Выпили люди молоко. (Обычного, непосредственно из - под коровы). Оставалось пол - литра, ну и выпили поспешно в предвидении претендентов. Минут через пять я и говорю самому себе: "Отвяжись, пожалуйста, Господи! Ну, выпили и выпили и не оставили, и да, с нехорошей поспешностью сделали это, ну и забудем об этом". Это не помогло. Голос стал до того неотвязчивым, что пришлось бросить монетку из давно существующего соображения - раз всё неразьемлемо, то, конечно, можно установить связь из любых сучков и паутины. Затем я объяснил, как мог, слегка опешившим любителям молока, зачем это звучит и одну из существующих позиций по столь ничтожному поводу.
Здесь следует небольшой апокриф растению под названием конопля, веществ и состояний из него извлекаемых, а равно и предостережение не вступать на эту тернистую тропу тем, кому не по пути с так называемой наркоманией. В самое первое знакомство с состоянием, подходящем под определение "убийство", я до того всё понял, что не будет преувеличением сказать: будь в ту минуту какая - либо возможность покончить с собой, я не преминул бы оставить это тело. Да и описанное в первой части открытие, также обязано собой пятипалому другу. Ниже, дочитавшие, увидят, что, как минимум дважды приём канабинола помог мне продвинуться на пути, что бы им (путём) не называлось. Это сопоставимо с молитвой. От неё нет сиюминутного толку, кроме повышения настроения, да и то не у всех. Бессвязное объяснение в любви останется неизменным с момента написания. Для меня очевидно, что трава без особых последствий даёт понять - восприятие мира есть лишь точка зрения и не более того. Мои друзья процесс воскуривания имеют обыкновение предварять возгласом "Почтим Господа!", кроме того, в нашей среде имеет значение то, с какой целью что - либо предпринимается: можно есть или употреблять ганджибас для удовольствия, а рекомендуется для поддержания тела в форме, соответствующей требованиям сансары. Ну и до поры хватит об этом.