"Жираф."
На озере Чад, где жирафы гуляли,
Нашли жирафёнка, его потеряли
И долго он жил под присмотром людей,
Затем в зоопарк он попал. Не хотел
Он долю такую, но мы, ведь, не властны
Судьбу изменить и сейчас он напрасно
Пытается вспомнить об озере дивном,
И гордо он бродит в загоне противном.
Соседи его - два горбатых верблюда,
Жирафа все кормят, а им ниоткуда
Ни веточки и ни морковки не дали.
Верблюды печально за всем наблюдали.
Один, очень гордый, он не поклонился,
В друзья он к жирафу не напросился.
Второй по наивности ходит туда,
Где ветки жирафу даёт детвора
И ждёт сиротливо чужого вниманья,
Он голоден, нету к нему состраданья,
Всем не до него... Он поник, что осталось?
Я видела слёзы - мне так показалось.

"Конквистадоры."
В тумане призрачной надежды
Стонало воздухом беды.
Конквистадоры безнадежны:
Завоеватели тверды
В своих корыстных побужденьях
Они осваивают страны,
В своих витая заблужденьях,
Что правы и Христовы раны
Изменят дикие народы.
Язычников ведут к кресту,
Но злом лишают лишь свободы.
Насильно не ведут к Христу.

"Пушкин, Лермонтов, Гумилёв".
Поэтом быть так просто? Нет, здесь крах,
Трагедия должна его настигнуть,
Чтоб воплотил все чувства он в словах,
Чтобы открылись шлюзы, с мыслью сгинуть
В пучине, захлестнувшей эго. Тьма.
Пульсирующей мыслью бьёт в висок
Одно лишь слово и сойти с ума
Не стоит ничего. Поэт в песок
Не станет зарываться и с пути,
Который приготовила судьба,
Он не уйдёт, куда ему идти?
Здесь шах и мат, и сорвана резьба,
Наотмашь бьёт перчатка, наобум,
Шальною пулей мчатся здесь событья,
Минуты гаснут от злосчастных дум,
Маячит призрак, кони мчатся прытью.
Последние минуты, пропасть, страх:
Шагнуть в бессмертие, когда ещё не стар,
Но лишь презрение в обугленных глазах
От ненависти. Враг - судьба - удар.