Я проделал долгий путь, но все же нашел родинку, координаты которой ты мне указала. Да, она действительно расположена прямо напротив центральной звезды в загривке созвездия Льва. Там, где кончается твоя спина и раздваиваясь плавно переходит в бедра.
Да, я видел твой стан, на котором стояли стаканы и лежали серебряные ложечки. И мне казалось тогда, что это суда, бороздящие воды Индийского океана.
Еще хочу заметить, что твои ноги похожи на палочки, выточенные из слоновой кости, а рукам я не нахожу сравнения.
И последнее, сообщаю, что безнадежно заблудился в лесу, который так манил мня с самого начала. Его ароматы, растительность, цветы, гроты, ущелья пленили меня окончательно. И пожалуй, я останусь здесь навсегда.
Твой. Альберт. Из путешествия по черному треугольнику.
ЯНИС.
Комета падала средь ночи
И тигр бежал что было мочи
И хлопец девушку спасал
И тигр неистовый бежал
Венки пылали на воде
Все говорили: быть беде
Да, я помню все совершенно отчетливо. Как я быстро подбежал к звенящему на стене телефону. В моей голове творился переполох. Я находился в учебном корпусе Университета, на горе среди зеленых деревьев, в колыхании солнца и воздуха.
Молодая женщина мыла пол, но как только я взял трубку, она оставила ведро с тряпкой.
Женщина посмотрела на меня (она была одета в плотные чулки, тяжелую юбку и, кажется, в свитер), спросила, не ее ли я зову. Я ответил - нет, и снова прокричал "алле".
Женщина отвернулась, и легла на пол.
Я видел, как мальчишки во дворе кидали камнями в раненую птицу. Птица ползла, волоча за собой крылья. С балкона второго этажа играла музыка, патефон шипел и дергался.
Мне кажется, что кто-то ведет злую игру. Он нарушает все - неминуемо и гибко. Если что-то налаживается особенно хорошо, он разрушит и это.
РЕКОМЕНДАЦИЯ.
Ты не должна сопротивляться, ты должна быть гибкой - говорил я своей внутренней девушке перед тем, как ее должна была сбить машина. Даже в этом случае она должна быть элегантной. Ее сбивает машина, и все же раскованность и красота не должны покидать ее даже в критическую минуту, когда ее кости ломаются и ткань одежды рвется под тяжким давлением.
Спаси меня
За мной гонятся страхи
Ужасы, растущие из меня самого
Они расстегивают рубахи
И показывают свое лицо.
Мертвый сезон. В здании никого нет. Я один хожу по этажам, освещенным утренним солнцем. Солнечные зайчики и стекла, за которыми не видно ничего. Скучно. Я закуриваю и стою около окна. Дым летает вокруг меня, растворяется, исчезает в воздухе. На улице зима, а здесь очень тепло.
Далеко, где-то внизу слышу шум и обрывки голосов. Я иду к лестнице, там докуриваю сигарету и спускаюсь на первый этаж. В холле три человека в белых шортах и футболках, у них в руках теннисные ракетки. Тин, Вика и Тулия. Последнюю я хорошо знаю и рад встретить ее. Они все очень хотят пить. Мы идем в пустую столовую и находим там лимонад. Все (и я тоже) пьют. Слегка охладившись и отдохнув на скамейке, мы идем на улицу. Жарко. Зеленые корты встречают нас напряженным молчанием. И мы играем в теннис.
Зима морозила стекла поезда. Юноша ехал на Восток по степям бескрайних диких земель. Поезд свистел и мчался по промерзшим рельсам. У самого горизонта, чуть размытое, виднелось солнце. Белые облака стыли в небе и не двигались. Свет утра резко и ярко освещал поезд по всей длине. Тишина лежала на равнине, а вдалеке застыла фигура всадника.
Юноша вышел из купе и открыл окно. Он выбил трубку и набил снова. Закурил. Ветра за окном не было. Холодная тишина сдерживала всякое движение. Поезд не двигался. Кондуктор же шел по коридору и будил пассажиров. Некоторые, проснувшись заранее, с сумками и чемоданами стояли в проходе. Дамы в чепчиках и перчатках выходили покурить на воздух. Поезд вздыхал и лениво пенился паром. Солнце медленно двигалось.
Юноша выкурил трубку и прыгнул.
КОСМОС.
1.
За окном моего цилиндра - космический корабль. Зависая и гудя, он движется в пространстве. Если бы мы проникли за стеклянный купол, мы бы ослепли. А здесь, на станции нам спокойно, и мы почти ничего не слышим. Пластиковые пробки даются нам, чтобы на время экспедиции затыкать ими уши. Я сижу на металлическом пуфе и ем спагетти. "Капитан, капитан, - слышу я в ушах, - собрание начнется в 18.00. Просим во избежание эксцессов надеть спецкостюм".
Я выслушиваю сообщение и продолжаю обедать. Корабль за окном моего цилиндра начинает разворачиваться. Красные огни на его корпусе мигают, сообщая успокоение.
2.
Булькает азот. Гидрокостюм и скафандр. Я приближаюсь к железобетонной конструкции. Я лечу в темной безвоздушной пустоте. Вижу огни улетающих звездолетов.
Звезды горят неровно и холодно. Я заношу руку и откупориваю капсулу. Брызги воздуха и воды отбрасывают меня в сторону, но остановившись я вижу, как расцветает огромными пятнами ультрафиолет.
Мне хочется видеть твое лицо. Волосы, ползущие ко мне и неповторимая улыбка.
Пружина кричит о спасении. Космос дышит, вибрируя. Я возвращаюсь.
3.
Очень тихо. Такси несется, чуть зависая над путями. В небе разливается северное сияние, и я грущу, видя как обрываются дожди и град долбит в стекла.
Иногда бесформенный и чуткий, в голове поднимается вихрь беспорядка, тогда огни за окном сливаются в синие линии.
Опять все спокойно. Вершины небоскребов слышат музыку.
В лифте я понимаю все.
Выходя, застываю и осматриваю коридор.
Какой-то мужчина подсматривает за мной в замочную скважину.
4.
Вот моя пустыня. Песок начинает плескаться, и тогда танцуют люди, и солнце бегает по кругу, а в воздухе говорят звезды. Нарождаются волны песка, и снова нарождаются, и снова. Из раскрывшейся пропасти встает идол.
Космос наблюдает за своей игрой и шепчет пожелания.
Я лежу на кровати. Из моего виска торчит металлическое жало.
5.
Что-то живое кроется там, в бездне. Светится огнями и сверкает.
На подмостках играет джазовый оркестр в скафандрах: "Яблони, яблони, яблони".
Истории из жизни Майка Хамера.
1.
Майк Хамер зашел в какую-то забегаловку, где было шумно и надымлено.
Вдруг ему привиделось, что он находится в лифте, обшитом блестящей жестью.
Женщина напротив, сверкая ногтями, спросила:
- Кто вы?
- Я много лет хотел это выяснить.
Майк Хамер кивнул ей и уехал вверх.
Впрочем, его ждали дела.
Из забегаловки он выбежал за рыжим парнем.
- Вы наверное там все разгромили? - задавали ему потом вопросы.
- Да, было дело.
- Но как же люди?
- В Нью-Йорке на это не обращают внимание.
Придя домой, Майк Хамер почистил усы и лег спать.
2.
Майк Хамер натянул шляпу на самые глаза и вошел в магазин. Продавец показался ему двуличным человеком, и он ничего не купил, а только спросил, сколько стоят вон те синие жевачки. Майк Хамер неласково попрощался с продавцом и вышел на улицу. Он был профессиональным детективом и мог расследовать любое самое трудное дело. Майк Хамер зашел в нужный ему небоскреб и на лифте поднялся на семнадцатый этаж. Потом прошел по коридору и оказался на балконе, не имевшем, правда, перил, так что это в сущности была бетонная площадка с ковриком, выступавшая на уровне семнадцатого этажа. Майк Хамер закурил трубку сел на край этой площадки таким образом, что его ноги свободно болтались в воздухе. Потом он снял шляпу и стал внимательно следить за гигантским аэробусом, парившим в небе. Вообще, над городом летало достаточно много различного рода машин. Это были и воздушные шары, и дирижабли, и аэропланы, и, конечно же, самым большим из них был голубой медлительный аэробус, походящий на огромный летающий огурец. Майк Хамер успел выкурить трубку и забить ее заново. Ему так хорошо сиделось и так уютно было наблюдать за летающими объектами, что он напрочь забыл который шел час. А между тем время шло. Наступал полдень.
К Майку Хамеру подошла женщина.
- Дайте закурить, - сказала она и протянула руку за воображаемой сигаретой.
- А я не курю сигарет. Я только трубку, - ответил Майк Хамер.
- Как жаль, - в свою очередь ответила женщина.
- Почему это жаль? Вы можете курить трубку вместе со мной, - сказал Майк Хамер и передал трубку женщине.
Той так понравилось курить трубку, что она обещала перестать курить сигареты и приобрести дамскую трубочку.
Но, впрочем, Майк Хамер слишком спешил, чтобы долго слушать женщину. Он встал и попрощался с ней.
3.
Над Нью-Йорком вставало солнце, и Майк Хамер спал в своей постели.
Теперь пора рассказать его историю.
Майк Хамер шел по дороге, и тут его толкнули, пицца, которую он нес в руках, полетела прямо ему на рубашку. Майк Хамер был расстроен, и поэтому даже когда находился у одной женщины в гостях (а это была крупная светская вечеринка), и то делал различные пакости.
Например, один человек, одетый в черно-белый костюм, хотел наклониться над раковиной в туалете, и Майк Хамер предлагал ему свои услуги, потом внезапно включал воду, брызгал в человека и убегал.
Иногда (это было всего пару раз) он даже стрелял в женщин и конечно же убивал их. Например, Джоану он убил прямо в постели. При этом при всем оказывалось, что все эти женщины были виновны в совершении какого-либо преступления, и Майку Хамеру в связи с этим выдавали различные премии и пособия.
4.
Майк Хамер был на фуршете, когда все это произошло. Он прилично выпил шампанского и уже начинал трогать руками всех красивых женщин. Как вдруг все помещение погрузилось во тьму, и все куда-то делись.
Майк Хамер шел вперед, держа пистолет перед собой, но не мог справиться с чувством неловкости и стыда. Ему показалось, что его обманули. Такое редко случалось со знаменитым сыщиком.
В конце концов он остановился, сел на пол и заплакал.
ЖЕНЩИНА.
Женщина лежала на кровати. Одна. Можно было бы посмотреть на нее со стороны окна (комната была мала и освещена утренним солнцем), и тогда кто-то увидел бы цветные носочки, вылезшие из под одеяла, подрагивающие под ними кончики ногтей. Кто-то увидел бы фату, накрывающую кровать сверху и розовых птичек, вышитых на ней. В комнате - кувшин серебристого кварца, две красные туфельки, коврик, одежда, лежащая на стуле (уже приготовлена служанкой), пепельница.
Посмотреть в окно. За ним - грязный извозчик погоняет кнутом ржаную лошадь (продажа молока), везут сено и двух девиц с вспыхнувшими щеками. Их глаза полны надежности и надежд. Вдалеке, у горизонта - три человека (стоят).
Солнце высоко.
Женщине снится сон. Она переживает. Видно, как двигаются желваками глаза под кожей век.
Ее лицо спокойно, но если, сидя на стуле, долго смотреть на нее, то неизменно находишь это спокойствие явно направленным. Женщина сосредоточила его на чем-то одном, настолько узком, что в повседневности мы не замечаем этого.
Это луг. Нет, не зеленый, он - желтый. Поле злаков. К ней издалека, с едва видимого расстояния, приближается девушка. Это - она сама. Она идет. Спокойно. Белое. Шляпка с ее головы падает на колосья и, немного задержавшись, скрывается в их зарослях.
Доходит она уже абсолютно голой; не обнаженность, а голость проявляется в карамелевой светлости кожи. Если опустишь взгляд, нельзя увидеть поросль жестких волосиков внизу живота - она заслоняется травой. Трава - зелена. Это замечаешь тогда, когда ты проходишь сквозь наблюдателя.
Немного задержавшись на растительности, взгляд догоняет девушку. Она с удивлением наблюдает за голым мужчиной, бегающим между кустов и слезающим и залезающим на деревья.
Девушка смеется. Долго и заразительно. Смех течет. Смехом заражается природа и, в конце концов, в нем, этом самом, и растворяется окружающая действительность.
Смех оказывается визгом подруги.
- Смотри, - говорит она, указывая на тебя внизу, - вся промокла.
Я ПОТЕРЯЛ ПАМЯТЬ.
До свидания
мой клевер
мой зайчишка
мой ночлег
Чук и Кег
Хромой измайлов
Кайлов, хмайлов, сени
Айлов
Гройлов, сройлов
Войлов, нойлов
Ров, клов, сров,
бров,
ов.
Мне девушка откроет дверь
и я пойду за ней
Открыв так дверь она пройдет
и я пойду за ней
Пойти? спрошу себя когда
она откроет дверь
Пойти - отвечу я себе
и в дверь пойду за ней
я потерял мир
в моей голове
не осталось и кусочка
от того дивного пирога
и даже в той книге
был только один вопрос:
как удержать любовь?
Девочка-даун жила в маленькой комнатке на верхнем этаже четырехэтажного дома. Ее называли так, потому что она сутулилась и косила глаза.
Ей было двенадцать лет. И у нее в комнате был сундучек. Он стоял под кроваткой, и она открывала его лишь когда оставалась одна. В связи с этим сундучек почти всегда был закрыт; в нем происходила тайная интересная жизнь. Девочка-даун наблюдала за ней лежа на полу под кроваткой.
В позолоченном, обшитом изнутри зеленым бархатом, сундучке творились неожиданные происшествия: то кривоногого человечка сбивал паровоз, то старушка, переходившая дорогу, подворачивала ногу.
Все это было очень смешно и интересно.
Я посмотрю в окно. А там слон. Вечер. Ночь, сумерки.
- Эй, ты, слон, - скажу я, - не стой здесь, мне луны не видно.
- Хорошо, - прошуршит слон и уйдет в странствие.
Я же пойду, лягу и подумаю, что зря прогнал я слона и что можно было бы с ним чаю попить.
Так буду думать я, пока ни усну. Проснусь, вдруг подумаю, что все приснилось, налью чаю, посмотрю через окно, наклонюсь и увижу слоника, маленького, помещается на руке. Скажу:
- Слоник, пей со мною чай.
В КОМНАТЕ
В комнате, в солнечный день на столе стояла рамка, лежала красное, глянцевое яблоко и забытый карандаш.
Неясно пока было что бы все это значило. Но объяснить все это не составляет труда. Хозяева уехали на курорт.
Под кроватью лежал старый ковер, а на потолке и окнах - запылившаяся паутина. На полу - фотография обнаженной девушки. ЕЕ желали. Молодость - там где ее совсем не ждешь.
В ванной - ощущение бездонного голубого океана. Несмотря на то, что квартира пуста. И сколько - никто не знает.
Иногда стоит включить любимую песню. Чтобы просто позвонил любимый человек. Но телефон упрямо молчит. И все, что происходит в этой комнате, остается тайной. Навсегда. Здесь никого нет. Все уехали на курорт.
Так и подмывает выйти на лестничную площадку. По весенней лестнице выскочить на улицу и вернуться под утро. Но наступает ночь. А еще все уехали.
На улице шел густой снег. Я позвонил ей, чтоб встретиться с ней. У меня даже не было никаких слов , чтобы сказать ей. И не было в голове никаких планов куда пойти или чем заняться. У меня в кармане было сто рублей и мне думалось, что они то и спасут положение. Например мы могли бы купить бутылку вина и пить его на улице, а потом кататься на горках. Или купить пива и пойти к знакомому смотреть кино. Или просто могли бы гулять по улице и покупать что-нибудь пустяковое, я бы хотел подарить ей цветок, например розу.
Но вот я уже вышел из дома. Густой снег лежал на всей природе, и на домах, и на машинах. В воздухе стояла свежесть. Мы договорились встретиться у магазина. Я шел по улице и курил. Я шел быстро, у прохожих могло создаться ощущение, что за моими плечами развевается плащ. Я шел мимо булочной, мимо прохожих с зонтами, мимо детского сада, вдоль металлического забора, поворачивал около дома-музея и около парикмахерской. Тут я подошел к магазину, и мы встретились.