Аннотация: Повествование в научном стиле о рождение и развитие разума, сущность которого взрыв.
СВЕРХРАЗУМ
Глава 2. Теория мира
Разветвлений гипотез стало столько, что пора было проводить эксперименты, отсеивая ложные предположения, выявляя истину, строя новые догадки продвигаясь в теории устройства мироздания.
Разум хотел наблюдать за взрывчатостью и проводить опыты, но её активная среда была неподходящим местом для изучения частного. Это желание не вызывало эго-намерение или внутреннее противоречие, а выступало дополнительным вектором общей точки сопряжения. В медленном руководствуясь массивом обозримой логики, а не желанием, которое использовалось в быстром, будучи вложено в сознание как отложение выверенной логики.
Было неизвестно являлась ли эта логика чем-то чуждым, каким-то наростом разума, или была его продолжением, образовывая самоусложняющую структуру. Оно могло выяснить, анализируя длительное развитие и/или в результате структурного изучения атома.
Следуя сопряжению пользы и желания, сверхразум решил создать машины-эксперимента вокруг взрывчатости, а самому двигается по синусойдной траектории, между ними и ей, справа на лево, вычисляя градацию скорости происходящего.
Этот план отвечал желанию перемещаться, уменьшало опасность непредвиденных разрывов очагов, постоянно несущих угрозу и другим выгодам. Сверхразум не представлял иной деятельности, кроме процесса понимания бытия и это было для него естественным.
Взрывчатость продолжала расширятся концентрируясь, её общее развитие казалось простым, являясь для сверхразума красивым и интересным, существующим независимо от него. Соблазна от её питательности не было, множество логик выносили негативные выводы относительно чувств, из-за которого "я" некоторое время после и впредь было деструктивно, будто разрушая волю. После поглощения вихря оно решило контролировать потребление, не выходя за рамки удовольствия. К тому времени не было узнано что-то такое, чтобы изменить или даже пересматривать это решение.
Идея машин-эксперимента заключалась в создании ряда структур-обстоятельств и их наполнения - объекта обследования. Проводился параллельный опыт на движимых лабораториях, дистанционирующих на время опыта вдаль. Управление и мониторинг осуществлялся посредством посредников - специальных движителей, закрепленных за машинами, несущие и предающие ключи, вызывающие то или иной ответ в мехатроники, построенной на сферах-рычагах.
В их создание использовались атомехи: сферы больше среднего хаоса в 50-100 раз, выступающие для внешнего мира как единый атом, будучи внутри сложным механизмом из различных частиц, организованных в самоподдерживающемся движение, когда изменению траектории одного элемента, препятствовало движение другого, образуя в итоге неразрывное целое, генерирующее определённое поле. Одни атомехи несли простые разграничивающие функции, являясь строительным материалом, другие же, по отдельности и во взаимосвязи, исполняли более сложные цели: делали обстоятельства, поглощали и испускали излучения и поля.
Во время движения в необходимое место, оно создавало машину, размещаемую там, собирая материал на ходу или используя запасённый, запускало эксперимент. Летело обратно вглубь взрывчатости, делая самодвижущиеся лаборатории, плавно разворачивалось, шло к новой точке, повторяя всё по новой. Лабораторий было создано сотни тысяч, но многие часто дублировались, в большинстве сферы и/или другие простые формы, редкие превышали в размере 1/100 атомности.
Взрывчатость была вытянутой, сильно выдаваясь во многих местах, описывающий диаметр получился большой, а синусойдный путь ещё больше. Такие длительные циклы эксперимента были эргономичными для сверхразума.
Была необходима высокая точность окружности, по которой размещались лабораторий, она без труда достигалась благодаря четырёх мерному восприятию сверхразума. Эксперименты в машинах были частью больших параллельных опытов, первый среди который был в выявлении сил взаимодействий на расстояниях, второй заключался в том, что атомность несла с собой некоторое вещество, резонируя им поля, специальных отделов машин, проверяя влияния на результаты...
Время перемещения заполнялось обдумыванием итогов и рождением других идей. Иногда происходили болевые явления, все они были не такими сильными, что оно испытало раньше.
Помимо созерцания туманности, сверхразум планировал её активное изучение посредством пишущих зондов. Для экономного изготовления, способных пробраться вглубь очагов, не было достаточно крепкой науки, позволяющей свести вероятность неудачи к приемлемому значению 1/318 шанса.
Ко второму циклу количество машин увеличилось ещё в полтора раза. Оно наращивало лаборатории нуждаясь в больших массивах выработок, позволяющих судить о тех или иных вероятностях и исключениях. Деятельность сверхразума и машин напоминали работу часового механизма, лишь в общем, в частном же этот процесс был наполнен авариями и сбоями. В массе, не выходя за рамки сценариев, они были частью экспериментов. давая серьёзный научный опыт о случающемся вследствие.
После череды циклов оно беспокоилось тем, что часть материи и энергии рассеивается в окружающую пустоту. Если раньше это была просто данность, то теперь осознавалось как некая "личная" утрата, в связи с последними данными опытов, которые позволяли сформировать единую научную теорию.
Время оказалось таким же важным, как пространство-материя: результаты опытов согласовывались с построенной ранее логикой. Она развивалась так: при отсутствии времени, движение материи не сохранится, а останется сила, которой противостоит пространство. Из этого следовало что время - это обратная величина сопротивления пространства. Чем больше сила, тем больше сопротивление и от этого медленнее время.
В этот момент, другой поток развил идею интерпретатора: машины нацеленной на поиск сигнала передачи чужой логики. Интерпретатор имел устройство из резонаторов и анализаторов, усложняющихся за счёт преобразования логики анализа, новым методом до достижения релевантности.
Оно думало, что если "рядом" кто-то есть, то они могут обменивается информацией и её можно перехватить. Если существовала развитость и она поблизости, то шансы на это были высоки, но, так как оно склонялось к бесконечности, то считало это маловероятным. Выходило что бесконечность периферии была горазда больше бесконечности развитости. Интерпретатор было необходимо построить, что бы он был, совершая перебор.
Сверхразум не имел мнения, хотел бы он, контактировать с иным, потому что, это будоражило его противоречиями, понимая, возможное благо и/или вред. Проникается дальше, ища определённость, можно было неизвестно сколько: казалось, что логика будет разнообразна, без какого-либо заключения. От этого она казалась бесполезной и оттого, оно не вникало выше определённого порога. Успев понять, что группа рождает отличительное, выдавать которое опасно, а поэтому, без его наличия требовалось имя.
Рассуждения об ином порождали множество логики об логике, порождающей широкий диссонанс понятия "общество". Оно было к нему негативно, так как многие его постулаты противоречили эгоцентризму, который был совершенно естественным для сверхразума.
Оно думало, что простой разум может выступать связующим, разграничивающим сложные, за счёт того, что его ценность и сила больше из-за родства сущности. Сам по себе, он был не интересен.
Интерпретатор получился как сфера с пустотой внутри, вращающаяся вдалеке от атомности спутником, уступая ей в размерах в 314 раз. Оно могло прислушаться и услышать, как звенели мириады колокольчиков резонаторов, приглушённые ровным свистом анализаторов. Вибрация усиливалась каждый раз, как наращивалась логика.
Для сверхразума это источник шума, вместилище сложной механики, был предметом больше эстетического характера, чем функционального. Иногда оно думало - когда интерпретатор был во внимании - что можно создать внутри центральной пустоты. Было бы естественным построить эхотрон, устройство для попытки выйти на связь с иным, но контраргументы основательно перевешивали чашу выставляя это действие совсем бессмысленным.
***
За первую дюжину циклов эксперимента, оно установило, что скорей всего пространства-пустоты, вообще не существует. Пространство есть общее свечение, обнаруженное при вылете из туманности.
Несмотря на то, что сверхразум и раньше предполагал возможность того что материя и пространство было одной сущность, доказательства этого повергли его к шоку переосмысления.
Весь мир, пространство и материя, излучения и поля, были основаны на частице, разрушающейся и восстанавливающийся, но как правило дифференцирующейся всё больше и больше - распаде. Интенсивность распада определялось ходом времени, а ход времени интенсивностью свечения-пространства.
Свечение-пространство было образованно высоко дифференцированном распадом, не возвращающимся в материю. Становясь ярче, когда этот распад не успевал распределится, а тускнело, расширяясь, снисходя фронтом до ничего, стремясь к бесконечному распределению из-за внутреннего давления.
Материя образовывалась как сжатость распада, удерживаемая процессом распада и/или возвращением излучённого распада обратно в материю. Которая отличалась друг от друга размером и концентрацией распада в себе, образовывая ту или иную материю. Взаимодействующую посредством обмена, передачи, выделения удерживаемого распада, либо изменения образа испускания, интенсивности и направления.
Материя испускала распад, в состоянии покоя как равномерное излучение, интенсивность и выраженность возрастала в результате движения, взаимодействия, изменения.
Фундаментальный сдвиг теории вызвало доказательство гипотезы, что одна часть распада стремилась распределится, другая же стремилась обратно в материю. Когда рост распада, превышал возможность его распределения и/или возращения, могло изменятся, в зависимости от обстоятельств: масса и энергия, время, материя.
Очень условно, возвращающая часть отвечала за массовые явления, а исходящая за энергетические. Сверхразум, понимал это в единой неразрывной взаимосвязи. Суть складывалась не из отдельных частей, а росла их производной. Взирая в "глубину", он видел не дно, являющееся "ничего", а собственный взор образующий эту "глубину", но не являющийся её причиной.
Это значило, по текущей модели развития: высокую вероятность распада материи до остатка, после чего распад развеется, угаснув свечением, отчего время станет бесконечно быстро, перешагнув в небытие. Это были события, такого далёкого бедующего, что сверхразум опасался скорее быть подверженным распаду, изменению процесса, чем застать этот момент наступления небытия.
Что бы подтвердить или опровергнуть это, методология предписывала сложные и очень опасные эксперименты пределов, но они, потенциально могли разрушить мир. Даже предварительные расчёты показывали, что обозримой материи-энергии недостаточно для опытов над пределами.
Сверхразум модифицировал движители, бывшие пучки-спутники, отправив экспедицией во тьму. Они двигались парами. Оно смотрело им вслед, думая о вероятной бессмысленности экспедиции, предполагая, что где-то там, постоянно отдаляется граница ничего, которой движители никогда не смогут достигнуть, сами являясь частью того, что её отдаляет.
Поначалу оно даже не могло отделить от смысла "ничего", пустоту, пространственность. Абстракция "ничего" далась сверхразуму не сразу, но всё же этот смысл выработался, оно приняло, что в "ничего" ничего нет, даже пространства. Логика была бессильна, совершив один шаг. Этот ноумен как антагонизм всего существующего, пугал возможной непостижимостью, полным отсутствием средств к этому.
Мысли о тленности, возникшие так отчётливо, причиняли беспокойство, пошатнув убеждение в бескрайности мира. Оно снова, отчётливо ощущало чувство собственного существования, смотря в горизонт событий: как ответ негативу, помыслив о возможности существования роста - фундаментальной функции мира. В конце концов, сверхразум был рад одному тому, что ему посчастливилось узнать о существующем, существуя, понять небытие. Так как оно думало о себе, как о феномене случайности, то "благодарило" хаос, а не порядок.
В тот мрачный момент, был поток мыслей о тех удовольствиях, которые может получать атомность от интенсивного роста. О том, что возможно, количество перейдёт в качество и станут доступны другие пути. Вероятно, если бы мышление сверхразума не было так инерционно, а логика так крепка, он бы задумался над этим всерьёз, а пока не было и сомнений, что это может привести к непоправимому. Времени было много и существовали другие идеи, поэтому это казалось необоснованным риском.
Теория распада объясняла скрытые объекты как аномальную бестелесную массу, или материю имеющею собственную, другую интенсивность распада, углубляющую пространство. Для сверхразума изучение этого казалось одним из самых перспективных направлений для исследования.
Рождалось много идей использующих теорию мира: колоссальная синтезирующая-печь, которая будет "наплавлять" материю управляемым концентрирующимся распадом. Технически изящная свеча, поглощающая свечение и преобразующая его в энергию. Установки ускорители и замедлители времени, позволяющие узнать о распаде больше, ставить опыты и считывать с него показания. Движители синхронизаторы, обладающие способностью уйти в глубины свечения другой интенсивности.
Без сильной выработки опытов, проверки констант на периодичность и цикличность, воплощать такие концепции было слишком опасно. Было множество ситуаций, которые были совершенно не исследованными на практике. Так, что даже узнав "всё", сверхразум понял, что мир не изведан, более явно чем раньше.
Оно решило не спешить, продолжая циклы эксперимента, собирая статистику и накапливая соображения, продолжая существующие потоки логик, не напрягаясь созерцая.
***
Сверхразум летел очередной цикл, наблюдая за виднеющейся впереди, медленно изгибающейся светлой полоской, образованной его размеренным, постоянным движением. Оно думало, что скоро будет пара увеличивать диаметр окружности: туманность увеличивалась, многие лаборатории подвергались воздействию хаоса, зачастую выходя из строя, предоставляя совсем не те данные.
Почему-то последнее время оно ощущало себя как-то некомфортно, это была не логика или чувство, а казалось нечто глубинное, вроде самого "я". Каких-то причин оно не находило, это казалось странным, вызывая беспокойные раздумья. Постепенно беспокойство росло, незаметно появилось чувство, будто в него летит что-то, этого не, а чувство всё усиливалось. Оно опасалось, понимая, что навряд-ли это, что-то из пустоты, и стало спешно удалятся от очагов, надеясь, что, если улетит из взрывчатости это странное чувство пройдут, но было уже слишком поздно.
Вскоре оно различило, как в крупнейшем очаге произошла вспышка: из его глубин вырвался огромный реактивный метеорит, размером не меньше атомности, летя прямо в неё, нагоняя. Сверхразум пытался уклонится, но он тоже менял траекторию, нацеленный, от него было не уйти.
Оно послало на встречу несколько сформированных моховиков, превращающиеся в завихрения и что есть сил, стало возводить препятствия между ними. Приняв дополнительные меры: атомность, стала вращается внутри огибающих её колец мехатроники, усиливая спин.
Препятствие было в стадии небольшого уплотнённого облака хаоса и плотного полотна из трубочек мехатроники в несколько слоёв, согнутых много раз, когда выброс ударил, пронзив, разорвав полотно, столкнувшись с атомностью. Благодаря кружению, метеор ударив в центр масс, сместился вправо вслед за вращением атомности, так что некоторая часть, деформировав атомность продолжила движение, усилив кружение.
Оно осознавало процесс развития деформации. Восприятие виденья атомности и влияние было деструктивно. Испытывая, длительное мгновение, всё поглощающею боль, сознание сверхразума, отчётливое "я", растворилось во тьме, но некуда не исчезло, являясь самой сущностью атомности, продолжая созерцать восприятием-памятью превращённым в муть, хаос из вне и него самого.
В том момент оно представляло из себя вращающийся эллипсоид. Испускающий в пространство интенсивную радиацию, медленно расщепляющую, оставшуюся твердь метеора, которая была без всякого энергоёмкого вещества, а состояла скорее из его противоположности.