==Меня зовут Саймон. Часть первая: Саймон.== (Третья глава)
июн. 15, 2012 | 01:17 am
Глава 3. Беглец.
Вынужден признаться, я был даже немного рад усесться на больничную койку в одной из закрытых гниющих комнат. Усталость. Злость. Обида. Последнее, наверное, - самое угнетающее. Если бы не мое воспитание, я бы, вероятно, как любой "нежелезный" человек, похныкал бы в подушку, пусть даже где-то внутри себя, разумеется, не на глазах у кого-то. Но, в детстве, мать говорила мне: "Будешь плакать - коляска дальше не поедет....". Забавно, но молодая женщина тогда говорила эти слова с абсолютно иным смыслом и значением, далеко не с тем, с которым я вспоминаю эти слова сейчас.
Неожиданно, мощно отскакивая от, казалось, не готовых к таким звуковым ударам стен, раздался мужской голос: "Давным-давно, в очень далеком и уже трижды забытом царстве, жил мальчик...". Я обернулся по сторонам: в комнате пусто. Выйдя в коридор, я и там не обнаружил никого. Но тем временем голос продолжал: "Он был очень хорошим мальчиком, был честен, справедлив и добр. Волею судьбы, он родился в семье служанки самого Царя. Поэтому с раннего детства он уже, прислуживая и выполняя мелкую работу, помогал своей маме.".
Что за черт происходит? Однако, не в первый раз здесь творится какая-то неописуемая ерунда. Я уже начинал потихоньку привыкать, осознавая, что пока я что-либо не сделаю, в данном случае, не дослушаю этот странный голос до конца, я не выйду в реальный мир. Хорошо. Ладно. Я снова уселся на койку, тяжело вздохнул и продолжил слушать.
"Этот мальчик не особо ладил с другими детьми в замке, хотя и детей здесь было немного. По какой-то необъяснимой причине дети избегали его, никогда не брали его с собой играть...".
За дверью раздались шаги. Лениво встав, я побрел к, почему то, снова закрытой двери и открыл ее. Яркий свет ослепил меня, а когда зрение снова вернулось, я не поверил своим глазам: передо мной вдаль расстилался коридор какого-то средневекового замка. Что за? Да неважно. Я зажмурился и снова открыл глаза - ничего не изменилось: безумно длинный коридор с красным потертым ковром, стены из серого камня, картины в деревянных позолоченных рамках, изображающие благородных рыцарей и богоподобных царей-деспотов. Внезапно одна из дверей отворилась, и из нее вышел мальчик лет восьми. Он был похож... Был похож на сына служанки, по крайней мере, именно так я себе его представлял: скудные, великоватые ему одеяния, несколько заплаток, какие-то обноски на ногах, грязь под длинными ногтями, здоровый румянец на измазанном в чем-то лице. Мальчик пошел в противоположную от меня сторону, а я, в свою очередь, не видя никаких других вариантов, побрел за ним. "Царский слуга" постоянно оглядывался, как будто пытаясь увидеть кого-то, но не обращал никакого внимания на меня, создалось даже такое впечатление, что я невидим.
Чем дальше мы продвигались, тем менее приятными становились истории и личности, изображенные на картинах: вместо благородных рыцарей там уже красовались зараженные бубонной чумой простолюдины, либо казненные прилюдно преступники и еретики. В самом конце коридора, перед огромными двойными дверьми с царским гербом в виде огромного льва, стоящего на задних лапах, висела самая запоминающаяся "антикварная ценность". На этой картине была изображена мрачная комната, на которой привязанной к столу молодой девушке люди в балахонах засыпали в рот грязных червей и пиявок. В ее чистых, безумно красивых глазах застыла нечеловеческая боль.
Пока я рассматривал это извращенное искусство, мальчик уже скрылся за дверями. Оторвавшись, я поспешил за ним, правда, уже переполненный неприязнью к этому месту. Небольшая прихожая, дверь в один из внутренних дворов. На засохшей под палящем солнцем грязи бегали несколько детей. Они радостно смеялись, но когда мой проводник проходил в середине их игровой площадки, дети остановились, замолчали и вперили взгляд в него. Мы прошли двор в гробовом молчании и, лишь когда, вошли в еще одни двери, ведущие в другую часть замка-лабиринта, сзади снова раздался смех. Похоже, эти дети тоже меня не видели: что ж, пожалуй, это самый интересный из моих снов, я - невидимка, человек из будущего.
Коридор, еще один, холл и опять коридор. Неожиданно сын служанки остановился и замер. Какое-то время он стоял, не шевелясь, а потом медленно оглянулся. В его глазах застыл ужас. Сначала я подумал, что он увидел меня, но вскоре понял, что его взгляд направлен на кого-то за моей спиной. Мальчик ринулся бежать, я, оглянувшись и не увидев никого, побежал за ним. Как же быстро бегает этот сорванец.... Однако, уважаемый читатель, не могу не сказать, что был крайне счастлив бежать, а не хромать, опираясь на костыль в реальном мире.
Мы довольно долго убегали от неизвестного "преследователя", пока, в конце концов, мальчик не забежал в тупик. Он прикоснулся к стене рукой, как будто бы не веря, что там была стена, что он не смог убежать. Наверное, смирившись с поражением, он резко обернулся в сторону чего-то невидимого, даже для меня. На всякий случай, я тоже снова обернулся, но не увидел ничего кроме бесконечных стен и дверей.
- Нет... - тихо сказал мальчик. Его голос дрожал, слезы скопились в глазах. Он прижался спиной к стене и выставил руки вперед, защищаясь. - Нет, пожалуйста...
Главный герой моего сна-"сказки" взлетел на метр в воздух и, издав очень неестественный звук, похожий на хруст всех костей одновременно, повис подобно марионетке. Даже, осознавая, что это просто сон, что здесь может твориться что угодно, я застыл в шоке. Во рту пересохло, сердце заколотилось.
Пару минут мы не шевелились. Стояла очень злая тишина, могу поклясться, я ощущал присутствие чего-то внеземного. Чего-то, что может быть увидено только в процессе астрального проектирования. Когда-то давно я читал про это в интернете. На одном форуме обсуждалось, что человеческий мозг способен на почти безграничный арсенал всевозможных навыков, в частности, про покидание собственного тела, выход в так называемый астрал. Тогда я не верил во всю эту ерунду, да и сейчас, если честно, не верю. Но не могу же я отрицать, что в моем сне это возможно?
Мальчик упал на каменный пол. Подняв голову, он прошептал: "Хорошо, я сделаю это...", очень живо встал и побежал к одной из дверей. До сих пор шокированный, я последовал за ним.
Коридоры и комнаты снова начали сменять друг друга с бешеной скоростью. Минут десять спустя мы оказались в погребе. Минуя винные бочки и запасы другой провизии в потертых сырых мешках, мой проводник подошел к одной из бочек, лежащей на специальной полке возле стены. Сняв крышку, он полез внутрь. Только когда сын служанки скрылся там целиком, я осознал, что за бочкой в стене находится отверстие, что-то вроде тайного хода. Заинтригованно заглянув внутрь, я тоже прополз через бочку в другую комнату.
Крохотная пустая комната: каменные стены, каменный пол, где-то под потолком миниатюрное окно, пропускающее слабые солнечные лучи, а в центре, прямо из камня, рос неизвестный, по крайней мере мне, цветок. Его длинный изогнутый стебель был усыпан длинными острыми шипами, длинные пурпурные лепестки, казалось, шевелились сами по себе. Он выглядел очень элегантно и в то же время неприступно опасно. Я заворожено смотрел на безумно красивый цветок, когда мальчик неожиданно схватил его и вырвал. По руке моего проводника заструилась кровь: шипы вошли глубоко под кожу. Зачем он ?... и вдруг я вспомнил его слова в коридоре. "Хорошо, я сделаю это..." Но все же зачем? Мне почему-то было очень жаль цветок, мне казалось, что больше не существует других, подобных ему, на целом свете. Ничего не понимая, я вылез вслед за мальчиком в погреб.
На выходе стояли два стражника в доспехах и с щитами, на которых был изображен все тот же лев, стоящий на задних лапах.
- Вот ты где. - Очень серьезно, даже угрожающе сказал один из них. - Воруешь, поддонок?
- Я не... - Испуганно начал мальчик.
- Царь тебе дал дом и мирную жизнь, а ты, дрянь, крадешь у него? - Повышая тон перебил его стражник. - Ты будешь подвержен наказанию за свой чудовищный поступок!
Стражник схватил мальчонку за волосы и потащил к двери, второй стражник выхватил цветок, который на удивление быстро умер: почти все лепестки осыпались, стебель пожелтел. Я поспешил за ними и, когда прошел через дверь, оказался на огромной площади, переполненной людьми. В центре располагалась виселица, на которой с петлей на шее стоял сын служанки. Палач резко дернул за веревку и "преступник", провалившись, начал медленно раскачиваться на веревке. Меня очень резко ослепило, я начал терять равновесие. Вовремя схватившись за спинку больничной койки, я не упал. Голос снова отскочил от стен: " Пусть и таким путем, но церковь дала пример подрастающему поколению, не поддаваться искушению Нечестивого и не нарушать священные заповеди. Так что, Джастин, хоть мы и живем в другое время, будь сильным и не давай сломать свою волю..."
Я открыл глаза: небольшая теплая уютная комната. В центре горит камин, на полу перед ним медвежья шкура, дорогие картины и книжные полки на стенах, приятная музыка, кажется трио контрабаса, альта и фортепиано, напротив кушетки, на которой я пришел в себя, стоял диван. Рон Кемингтон сидел там с каким-то маленьким мальчиком.
- О, вы пришли в себя. - Заметил он, что я приподнялся. - Как вы себя чувствуете?
- Не знаю... - Я задумался и попытался понять, как я себя чувствую. Вроде все в порядке, только голова трещит и нога немного ноет. - Я... Вроде в норме. Бывало и хуже. - Я попытался улыбнуться.
- Я очень рад, мистер Фелл. - Добродушно улыбнулся доктор. - Мне звонил наш общий друг Эл Этрей, интересовался вашим самочувствием, а заодно и объяснил мне вкратце, почему вы пришли именно ко мне. - Он повернулся к ребенку. - Джастин, иди поиграй в моей комнате, родной.
Мальчик кивнул и вышел из комнаты.
- Нравится музыка? - Спросил Рон. Дождавшись моего кивка, он снова улыбнулся. - Старый добрый Франц Шуберт. Обожаю. И моему внуку Джастину он тоже по душе. Представляете, ему всего шесть лет, а он уже разделяет музыкальные пристрастия своего деда. - Еще шире улыбнулся мой спаситель. - А, в общем, о чем это я? Ах да. Я был бы очень признателен, если бы вы объяснили мне подробно, как вы довели себя до такого состояния. Что с вами произошло?
Я задумался, стоит ли ему знать правду. Зачем? Однако и выдумать ничего особенно правдивого не получится. Что мне сказать? С велика упал? Или... Ревнивый супруг моей ветреной подруги прострелил мне ногу, а потом я, растормошив рану, отключился от боли и сбил столб?
- Хорошо, я понимаю, мистер Фелл. - Еще раз улыбнулся Кемингтон. - Знаете, я помимо исполнения своей клятвы Гиппократа, еще и увлекаюсь астрономией. Ну знаете ли, так... Балуюсь. Парочка небольших открытий и фонтан эмоции, посыпанный тоннами эстетического удовольствия. Ну так вот, я уяснил одну вещь. Смотреть на правду - тоже самое, что и смотреть на Солнце: иногда, конечно, греет сердце, но, в большинстве случаев, просто режет глаза. Не так ли, мистер Фелл? - Доктор-астроном приподнял одну бровь. - Поэтому, если не хотите, можете не говорить.
Я облегченно выдохнул и еще раз кивнул.
- Я очень благодарен вам, Рон. - Сказал я.
- Не стоит благодарностей. Это просто моя работа, да и тем более, я помогаю другу друга.
- И, все же, спасибо. Я думал, мне крышка.
- В таком случае вынужден сказать "Благодарность принята". - Всё продолжал улыбаться Кемингтон. - Осталось оплатить чек.
- Пока рано об этом, мистер Фелл. Вы еще очень слабы. Придете в себя, потом уже решим этот вопрос, хорошо?
- Хорошо.
- Чай, кофе? - Рон встал.
- Не откажусь от кофе.
- Скоро вернусь, мистер Фелл, отдыхайте. - Кемингтон вышел из комнаты.
Я опустил голову на подушку и расслабился, слушая "старого доброго Франца". Неужели хоть сейчас мне, какой-то крошечный миг ничего не угрожает? Очень приятный старик, этот Рон. Эл умеет выбирать друзей. Я вспомнил парня, на которого наорал при аварии. Он ведь тоже просто пытался помочь, как и Кемингтон. Мне стало немного стыдно. Эгоцентризм и инстинкт самосохранения взял свое. Я не мог иначе, он бы не отвязался. Или мог? Я попытался вспомнить, что именно я сказал ему. Иди к мамочке? Ну я даю. Я ухмыльнулся. Да я просто плохой парень, настоящий плохой парень, живущий гадком, как и все остальные, городе. Через какое-то время мысли плавно перетекли к сказке, которую рассказывал Рон внуку. Нда... Можно было и мягче как-то, а то ребенок и заикаться начать может.
На мой живот резко приземлились четыре мягких лапы. Это был большой толстый белый персидский кот. Обнюхав меня, он покрутился, улегся на меня и заурчал. Даже не привыкший к подобному - у меня никогда не было домашних животных, я вынужден был признать, что происходящее в данный момент крайне мило. Протянув руку, я почесал коту за ухом. Он счастливо уткнулся мордой в одеяло, укрывающее мое изрядно пострадавшее тело. Я продолжил размышлять: "смотреть на правду, как смотреть на солнце". Нда, видимо Кемингтон любитель философских речей. Особенно мне запомнилось, как он многозначительно приподнял бровь, да, весьма артистично.
За дверью раздались шаги, дверь приоткрылась. Кемингтон вошел в комнату, в руках он держал чашку с дымящимся кофе и блюдечко.
- Я вижу, вы уже познакомились с сэром Леонардом? - Добродушно спросил старик, смотря на белый клубок шерсти и меня на животе.
- Сэр Леонард? - Рассмеялся я, от смеха живот начал сокращаться и Сэр Леонард недовольно приподнял голову, вопросительно посмотрев на меня.
- Да. Потрясающая личность! - Опять и снова улыбнулся Рон. - Я принес вам кофе.
- Спасибо.
- Мистер Фелл, - мой спаситель поставил чашку на тумбочку рядом со мной. - один человек хочет поговорить с вами.
- Что? Кто? Полиция? - Я резко приподнялся на кушетке. Сэр Леонард пафосно спрыгнул на пол.
- Нет нет нет, мистер Фелл. - Продолжил Рон. - Не бойтесь. Мы не выдадим вас полиции, что бы вы там не сделали. Это не в наших приоритетах.
В ушах загудело, дышать стало тяжелее. Я не понимал в чем дело.
- Анабель, заходите, пожалуйста. - Кемингтон повернулся к двери.
В комнату вошла женщина. Та самая женщина, которую я видел в мотеле! Я попытался встать, но доктор придержал меня:
- Успокойтесь, мистер Фелл. Все будет хорошо.