Багдерина Светлана Анатольевна. Иван-царевич и С.Волк-2: Жар-птица

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В чужой монастырь со своим самоваром.

Шарлемань Семнадцатый

Вечером четвертого дня Иван, Сергий, два коня и четыре куля золота торжественно въехали (по крайней мере, шестеро из них) в древний славный город Мюхенвальд, столицу Вондерланда, родину сосисок с капустой, песенки про некоего Августина и блицкрига.

Окруженный со всех сторон многометровыми (в трех измерениях) крепостными стенами, рвом (если бы в Диснеланде его видели, они никогда не назвали бы свое ущелье Великим) и валом, похожим больше на горный хребет, этот город был построен, чтобы выстоять многотысячные штурмы и многомесячные осады многочисленных врагов. Вондерландские короли всегда славились своей воинственностью, склочным нравом и нетерпимостью, что не всегда положительно сказывалось на отношениях с соседями, близкими и дальними родственниками и просто прохожими кочевыми племенами, каковые, выведенные из себя всякие границы переходящим поведением очередного мюхенвальдского монарха, частенько наведывались незваными гостями под самые стены стольного города. Случалось это с настораживающей частотой еще и потому, что когда раздавали дальновидность, полководческий талант и здравый смысл, королевская фамилия, судя по всему, находилась где-то на другом конце света.

Серый исподволь оценивающе осмотрел крепостные укрепления и стражу на воротах. На вопросительный взгляд царевича пожал плечами:

- Нет-нет, ничего, просто интересно.

Иван глаз не отвел.

- Ты никогда ничего не делаешь просто так, Сергий.

Волк хитро ухмыльнулся.

- Не перехвали, Иванушка.

Иван невольно ухмыльнулся тоже.

- Сергий, я, конечно, очень ценю и даже восхищаюсь твоей предприимчивостью, отвагой и проворством, НО, КЛЯНУСЬ ТЕБЕ, ЧТО ЭТОТ ГОРОД МЫ БУДЕМ ПОКИДАТЬ СПОКОЙНЫМ ШАГОМ И С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ. По крайней мере, я, так как на счет твоей совести, не в обиду никому будь сказано, я еще к однозначному выводу не пришел.

Это развеселило разбойника еще больше, он что-то хотел ответить, но в этот момент их внимание привлек какой-то шум, доносящийся из боковой улочки из-за угла. Проезжая мимо, они оба, как по команде, повернули в ту сторону головы.

Если по улице, по которой они ехали, еще передвигались аборигены, то в этом переулке не было ни одной живой души. Иногда просто диву даешься, с какой скоростью все неприсоединившиеся стороны могут покинуть маленький переулок, если в нем разгорается потасовка.

- Драка, - лениво махнул рукой Серый, отвернулся и поехал дальше.

На взгляд царевича это, скорее, была не драка, а избиение. Пятеро хорошо одетых молодых людей, судя по пристегнутым мечам, дворян, увлеченно мутузили шестого, который, похоже, уже даже не старался вырваться, а только неловко закрывался от тычков и кряхтел.

- Оставьте его немедленно! - Иван, ударив пятками своего коня, заставил его развернуться и направил в переулок, прямо на дерущихся.

"Пошел вон" через плечо - вот и все, чего он удостоился.

Как среагировал бы на такое обращение королевич Елисей, страшно было даже представить.

- Отпустите его, трусы! - меч Иванушки как будто по собственной воле вырвался из ножен и плашмя опустился на ближайшую спину.

- Впятером! Избивать! Одного! Безоружного! Негодяи! - град ударов обрушился на слегка опешивших от неожиданного заступничества высокородных хулиганов, они выпустили объект своего внимания, и тот, более ничем не поддерживаемый, кулем рухнул на землю.

К несчастью, замешательство мюхенвальдских дворян продолжалось крайне недолго. Запела сталь обнажаемых мечей, и доблестному царевичу пришлось теперь отбиваться от пятерых противников, настроенных, к тому же, почему-то, чрезвычайно серьезно. Если бы не уроки фехтования, преподносимые Волком каждый вечер с единственным перерывом на протяжении всего их знакомства, повествование наше оборвалось бы на этой странице.

От одного, двух, или даже, может быть, трех (хотя, конечно, уже вряд ли) Иван бы еще отбился, но пятеро - для начинающего бойца, пусть даже способного, это было слишком. Даже то, что он уложил ловким ударом меча плашмя по темечку нахала в красном плаще, диспозиции сил не помогло. Скорее наоборот - оставшиеся дворяне накинулись на него как оголтелые.

Его стали окружать.

Мысль спрыгнуть с коня пришла Иванушке слишком поздно. Неудачный - или удачный - выпад юнца в малиновом камзоле - и жеребец, хрипя, рухнул с полуметром стали в груди.

Оказалось, в древнем гостеприимном Мюхенвальде мостят даже маленькие переулки в бедных пригородных кварталах. Век живи - век учись, дураком от такой ерунды и помрешь...

- ...откуда тут взялся этот мужлан?...

- ...надо преподнести ему хороший урок...

- ...ублюдок...

- ...давайте отрежем ему уши...

- ...пропусти меня, Гейнц...

- ...нет, я сам перережу глотку этому быдлу...

О ком это они?.. Они - это кто?... Непонятно... Единственное, в чем Иван был уверен, это что его голова раскололась на несколько частей. Если бы каким-то чудом он смог поднять руку, он даже показал бы, на какие именно. Перед глазами в алом тумане плавали-кружились золотые искры, и все звуки доносились неизвестно откуда, может быть - из соседнего измерения. Кто-то хочет кого-то зарезать... Зачем... Не надо...

- Зачем? Не надо.

Знакомый голос...

- Если вы заплатите за убитую лошадь и тихо уберетесь отсюда по домам, я дам вам уйти.

Волк?

- А, вообще-то, вы еще должны помочь моему другу и отнести его до ближайшего постоялого двора.

Волк!

Ухмыляясь, как идиот, Иванушка спокойно провалился в беспамятство.

Очнулся он только когда его вытаскивали из-под коня, и сразу схватился за голову. К его бесконечному удивлению она была все еще на плечах, одним куском, хотя и с большущей гулей на затылке.

- Ну, вот, опять живой, - ласково поставил его на ноги Волк и прислонил к стене.

- Ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным, - нежно ощупывая шишку, сделал попытку улыбнуться Иван.

- Теперь королевич Елисей был бы доволен? - полюбопытствовал Серый, навьючивая переметные сумы с мертвого коня на свою лошадь.

- Я не просил тебя спасать меня, - насупился царевич.

- А если бы был в состоянии?

Вовремя спохватившись, что слова "ирония" в лексиконе Сергия нет и никогда не было (не правда ли?), и что, если бы не тот, таинственным незнакомцем, которого хотели зарезать благородные бандиты, наверняка стал бы он, Ивану стало слегка стыдно. Но извиниться он постеснялся, и поэтому решил перевести разговор в другое русло.

Осторожно повернув голову из стороны в сторону, он спросил:

- А где... эти...

- Какие эти? Ах, эти... Убежали. Латать свои шкуры и кафтаны, я полагаю. Я же обещал их отпустить, если они заплатят за коня.

- ?!?!?!

Волк небрежно кивнул на свой потяжелевший на пять кошельков пояс.

- А куда они денутся?

Ивану оставалось только покачать головой, о чем он тут же и пожалел - его свежеприобретенная шишка таких гимнастических номеров не прощала.

Смеркалось. На главной улице зажигали фонари. В переулке все по-прежнему было тихо и пустынно.

- Что, Иванушка, идти сможешь? - Сергий закончил приторачивать к седлу последний трофейный меч.

- Естественно. Это так, ерунда, синяк. К утру пройдет.

"Дней через десять," - добавил он про себя.

- Вот и славненько. А то ведь нам еще постоялый двор искать сколько придется. Ты тут, нечаянно, раньше не был?

- Я вас п-провожу, - и из темноты, нетвердо ступая, вслед за голосом вышел человек. С первого взгляда царевич узнал в нем беднягу, за которого он заступился.

- Пошли, - пожал плечами Серый, и они двинулись к свету, на центральную улицу.

- Поз-звольте поблагодарить вас... ик... с-сам-м-моутверж... сам-моотревж-ж-ж.. с-сам-моотвержд... Великодушных господ, я хочу сказать, за мое сп-пасение из лап... ик... этих п-презренных н-н-негодяйцев и п-представиться. Хотя, м-может, вы уже с-слышали м-мое имя, - незнакомец попытался горделиво вскинуть голову, но, ойкнув, сморщился, снова икнул и схватился за затылок. Царевич невольно почувствовал к нему симпатию.

- Я - Гарри. М-меннизингер, - продолжил он с неменьшим апломбом, но с более ограниченной жестикуляцией. - Ваш покорный с-слуга, - и человек, дохнув на них алкоголем, поклонился. А, может, просто посмотрел на свои коленки.

Волк украдкой наклонился к царевичу и шепотом переспросил:

- Кто-кто он?

И Иванушка также шепотом пояснил:

- Это от вондерландского "мини", что значит "маленький", и "сингер", что значит "певец".

Сергий еще раз покосился на нового знакомого, более внимательно.

- А ты ничего не путаешь?

Минисингер был толст и немыт. Желтые, до плеч, грязные спутанные кудри постоянно лезли ему в глаза, и тогда он смахивал их назад рукой жестом лорда, отгоняющего козявку. Черная с желтыми разводами (или желтая с черными пятнами?) куртка без единой пуговицы расходилась на животе, открывая для обозрения замызганную серую сорочку (была ли она раньше черной или белой, оставалось только догадываться). Половина лица, обращенная к Волку, уже начинала потихоньку синеть и распухать.

Босые, в одних дырявых чулках, ноги мягко шлепали по мостовой, перемещая своего хозяина одновременно в четырех измерениях. По всем признакам, без сомнения, Гарри был человеком творчества.

- Кто это тебя так взъерошил? - для поддержания разговора вежливо поинтересовался Серый.

Минисингер метнул на Волка убийственный взгляд, но того он даже не задел.

- Вы знаете этих мерзавцев? - рука царевич потянулась к мечу, и Серому даже показалось, что назови минисингер своих обидчиков, его друг бросится на их поиски, забыв про все на свете. Гарри, по-видимому, это показалось тоже, он решил, что его самолюбие в безопасности, и притушил свой пламенный взор.

- Не знаю, - промолвил он, явно покривив душой, - Их было ч-численное п-преимущество, и они заставили меня в-в-врасплох. Ик. Если бы не это, й-я бы им п-пок-ик-казал! - и он угрожающе взмахнул кулаком, снова ойкнул, но схватился на этот раз за плечо.

- Что? - поинтересовался Серый.

Если бы взглядом можно было ожечь, на месте Серого сейчас лежала бы кучка пепла. Очень маленькая кучка, если быть точным.

- Куда ты нас ведешь?

- К-к одному своему д-другу.

- Он содержатель постоялого двора?

- П-постоялый д-двор! - презрительно фыркнул Гарри, обдав друзей душепробирающим амбре сивушных масел, одновременно стараясь не делать резких движений. - У него - целый ик... д-дом, ик... два ик-тажа... и ик... красильня! И он - меценат. Ик.

- Что это значит? - шепотом спросил Волк.

- Это значит - покровитель искусств.

- И минисингеров тоже?

- В первую очередь.

- Понятно. Он сдерет с нас двойную цену за свое гостеприимство, чтобы потом отдать наши деньги этому пьянчужке.

Непонятно, почему, но Иванушку это задело за живое.

- Сергий, ты не прав. Нельзя судить о человеке, особенно о человеке искусства, по первому впечатлению. У них - нежные творческие натуры. Состояние натянутого обнаженного нерва - их каждодневная жизнь, они воспринимают мир не так, как все, а как бы полнее, объемнее, они видят и чувствуют то, что не замечает обычный человек, проходя мимо, погруженный в свои сиюминутные заботы, и не сознавая, что под ногами у него - вечность. Поэты пропускают вселенную через себя, испытывая...

- И ты тоже?

- Что?... - экспресс красноречия Ивана налетел на непрошибаемую бетонную стену с надписью "Отрок Сергий".

- Я хотел сказать - и ты тоже был когда-то... минисингером?

Иванушка на мгновение задумался.

- Нет.

Волк сделал вид, что поверил.

- Ну, смотри, как хочешь, - пожал плечами он. - Но я бы на твоем месте не связывался с ним, хоть он и пропускает во всю вселенную... Что бы это ни значило. Или именно поэтому.

Царевич упрямо, но чрезвычайно осторожно мотнул головой.

- Ну посмотри же, Иванушка, этот твой Гарри - законченная пьянь, минисингер или нет. А пьяницы хороши только в одном случае - им проще выворачивать карманы.

- Сергий! - буквально взвился Иван.

- Но ведь так оно и есть! Я же не придумываю! Если бы срезать кошельки было бы удобней у трезвых, я бы ведь так и сказал, что мне за интерес врать?

- Я не о том! Воровать - дурно!

- Дурно воровать - дурно. А хорошо...

- Сергий! Воровать - это гнусно! Брать чужое - преступление, и нет ему оправдания!

- Оправдание всему можно найти.

- Это силлогизм!

- Так силлогизм или преступление?

- Нет, я не это имел ввиду...

- Так зачем говорить то, что не имеешь ввиду? Это называется "врать". А разве врать - это не дурно?

Иванушка остановил на друге выразительный взгляд и промолвил:

- Дурно врать - дурно. А хорошо...

Вечерние улицы Мюхенвальда огласило громовое лукоморское ржание. Минисингер подпрыгнул, ойкнул, схватился за наболевшие места и с укоризной в нетрезвом взоре обернулся к своим спасителям.

- Вы, наверное, издалек-ик-а?

- Да, издалека, и у вас тут на краю света впервые. А что? - весьма определенное выражение лица Волка заставило совершить обратное путешествие слова Гарри, уже готовые вырваться наружу.

- Ах, да, мы же не представились, - спохватился царевич. - Прошу простить нас великодушно, но несколько нестандартные обстоятельства нашего знакомства не позволили сделать это сразу же, но я полагаю, это можно исправить прямо сейчас. Это - мой друг, Сергий Волк, рейнджер, а я - царевич Иван. И мы прибыли из Лукоморья. Только сегодня вечером, несколько часов назад, если быть точными. И намереваемся пробыть в вашем великолепном городе некоторое время, уладить свои дела, и, конечно же, осмотреть достопримечательности, так сказать, исторические и архитектурные памятники, знаменитый дворцовый комплекс и прочие интересные места.

- Очень приятно, - рот Гарри растянулся в натужной улыбке.

- Да, и мы тоже очень рады встрече с вами, - даже при свете масляных фонарей искренность царевича была видна невооруженным глазом.

- Ты за себя, за себя говори, - из уголка губ пробормотал Серый. - И кто тут из нас ренжер, мы тоже потом разберемся. А сейчас я в толк взять не могу - чего ты так радуешься что мы его встретили? Подумаешь, шшастье какое приперло!

- Если он действительно минисингер, ты не представляешь, как нам повезло! В нашем современном практичном и чересчур реальном мире их же осталось один на миллион! Это несказанная удача! Королевич Елисей за все время своих странствий - и то повстречал их меньше десятка - на страницах девяносто пять, сто двадцать, четыреста пятьдесят девять, пятьсот шестьдесят семь, семьсот сорок один, тысяча двести девяносто девять и три тысячи девятьсот девяносто пятой, в самой последней главе! Ты подумай только! Живой минисингер! Ты вообрази, что если это правда, и нам действительно так несказанно посчастливилось, то, статься, мы услышим настоящие баллады, может быть только что сочиненные, еще животрепещущие, пронизанные духом приключений, прикоснемся к романтическому миру отважных героев, славных подвигов, доблестных походов, прекрасных дам, вдохнем полной грудью пьянящий ветер дальних странствий...

Серый вдохнул полной грудью, мысленно поклялся никогда и ни за что больше в жизни не давать повода Ивану говорить о минисингерах и балладах, а королевичу Елисею при встрече вообще устроить веселенькую жизнь, и погрузился в рассматривание неторопливо проплывающего мимо городского пейзажа - прелестей и чудес большого города.

* * *

Примерно через полчаса знаменитые красильни предстали перед взором героев. Это подтверждала вывеска над дверью. "Красильня "Веселая Радуга" - вопреки невзрачной цветовой гамме гордо провозглашала она.

На первом этаже, в маленькой комнатке, судя по всему - приемной, их встретил невысокий белобрысый парнишка со стрижкой "под горшок", с виду немногим старше Ивана.

- Санчес, - с картинным полупоклоном, отставив ногу и помахав рукой в области коленок, представил его Гарри. - Наш редактор, ценитель и кормилец.

Санчес смущенно улыбнулся и покраснел.

- А это - приезжие иностранцы, принц Джон и странствующий рыцарь сэр Вульф из Лукоморья. Мы имели счастье, или несчастье, или, так сказать, не было бы счастья, да несчастье помогло - познакомиться сегодня в переулке Башмачников. Они пришли мне на помощь в некой весьма щекотливой ситуации, незваные, но желанные, я бы сказал. И они будут жить у нас.

- Друзья Гарри - мои друзья! - не прекращая улыбаться, молвил красильщик. - Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты! Правда, у нас тут немножко неприбрано, богемная жизнь, понимаете сами, но зато все свои. У вас багаж?

- Да, с вашего позволения. Не могли бы вы помочь донести? Но если вам тяжело, мы сами... - царевич двинулся на улицу, Серый и Санчес - за ним.

- Ого, - крякнул хозяин, взвалив на плечо мешок. - Что у вас там - чугун?

- Золото, - отозвался Иван из-под другого мешка.

Рыцарь Вульф скривился, как от зубной боли.

Санчес споткнулся на ровном месте.

- Шутка, гы-гы, - сказал Серый, делая царевичу страшные глаза.

- Гы-гы, - старательно выговорил Иванушка.

- Гы-гы, - задумчиво повторил Гарри с крыльца.

Красильщик оказался словоохотлив, и пока мешки несли до второго этажа до гостевых комнат, успел поведать новым знакомым, что красильня раньше принадлежала его отцу, что когда тот умер и завещал предприятие ему, он, Санчес, учился в гуманитарной гимназии, каковую ему и пришлось покинуть в связи со вступлением в наследство, тем более, что не покинь он ее, его бы все равно, скорее всего, к весне бы выгнали за хроническую неуспеваемость, нарушение режима и непочтение к преподавателям, несмотря на все неплохие отцовские денежки, которые тот платил за образование своего единственного отпрыска. Рассказал он, но скорее, не как о факте, а как о забавном недоразумении, что дела в красильне со смерти отца идут неважно, что сколько бы он ни старался (а не старался он нисколько) - клиенты и работники разбегаются, и оставленные родителем капиталы тают не по дням, а по часам. Санчес []

- И что ты будешь делать, если разоришься?

Санчес ухмыльнулся и скинул мешок на пол в одной из комнат.

- Не ЕСЛИ разорюсь, а КОГДА разорюсь. Это вопрос времени, чувствую я... Не выходит из меня красильщика. Что делать буду? Стану трубадуром, буду бродить по свету с Гарри, играть на тамбурине, петь его песни...

- А он действительно минисингер? - глаза Иванушки вспыхнули с новой силой.

- Да, конечно! Самый лучший, какой только есть на свете - а мне их немало приходилось повстречать на своем веку - в гимназии, и за время знакомства с Гарри. Вы слышали, наверное, баллады "Король и шут", "Рыцарь и чудовище", "Чиль Ойленшпигель"?

- Нет, - как завороженный, царевич покачал головой.

- А "Птица и костер"?

- Нет.

- А "Королева тепла"? "Малиновый король"? "Когда окончен будет бал, и вновь взойдет луна..." - вывел Санчес, дирижируя себе рукой.

- Нет...

- Ну, да ничего страшного. Мы это быстро исправим. Скоро должен начать народ собираться - Эндрю, Джек Перкин, Юджин, Непогода, Малыш... Даже этот урод Кит придет. Не люблю я его, но он - друг Гарри... Кстати, вот это - ваша комната. Замок на дверях есть, но это не проблема - к нему любой ключ подходит. Живите, сколько надо. Постельного белья, правда, нет. Туалет на первом этаже, рядом с конторой, где приемная...

- В смысле, туалет в доме, что ли? - не понял Волк.

- Ну да. Не как у нас, в Лукоморье. Я читал - это из-за гигиены, - авторитетно пояснил царевич.

- А я и не знал, что она заходит так далеко на восток.

Теперь настал черед удивляться Иванушки.

- Так она... это... везде действует... вроде...

- Разве? Тогда надо быть осторожней.

- ?!

- С гигиеной шутки плохи. Когда она одна - еще можно справиться, а вот несколько - это, говорят, хуже медведя.

В голову Ивану закралось определенное подозрение.

- Сергий, извини, конечно, но ты уверен, что ничего не... э... не путаешь? Гигиена - это когда руки моют каждый день... или тараканов морят до того, как они начинают объединяться с клопами... или подметание пола, пока его еще видно... А гиена - это такой веселый компанейский зверек. Еще устойчивое словосочетание есть - смех гиены. И они собираются вместе, когда кому-то плохо.

Рыцарь Вульф застыл, как громом пораженный.

- Каждый день?!.. Тараканов?!.. Подметать?!.. М-да... Пожалуй, лучше встретиться с ги... гиеной...

Санчес с интересом стоял и наблюдал за рождением истины, с уважением глядя на Ивана.

- Приятно встретить образованного человека, - от души пожал он царственную руку. - Если что потребуется - говорите, не стесняйтесь. Всегда к вашим услугам. А сейчас пойдем в столовую - народ там собирается.

- Сколько с нас за комнаты? - спросил Иван.

Санчес обиделся.

- Друзья Гарри - мои друзья. Не говорите глупостей.

"Народ" на кухне уже собрался. Вокруг коренастого дубового стола, в окружении закопченных стен и давно не чищеных котлов сидела разношерстная компания: каждый второй - минисингер, каждый первый - поэт, определил уже наметанным глазом Серый, скользнув по живописным одеяниям и целой коллекции лютней, глиняных кувшинов с вином и девушек на коленях. Из еды на столе стояло маленькое блюдце с орехами.

Серый деликатно ткнул локтем Санчеса под ребра:

- Одни орехи на ужин - это тоже ваш варварский обычай, типа ги... гигиены, или я чего-то не понял?

Хозяин смущенно улыбнулся в ответ:

- Это в трактире дают бесплатно к вину...

- А-а... - удовлетворенно кивнул Волк. - А трактир отсюда далеко?

- Да нет, минутах в пяти.

- Пойдем, прогуляемся, пока они тут глотки дерут.

Через полчаса Санчес, Волк, трое слуг трактирщика и пять большущих корзин со всевозможной снедью вернулись в "Веселую Радугу" под одобрительные возгласы собравшихся.

- Налетай! - по-барски взмахнул рукой отрок.

Гости и хозяин не заставили себя долго уговаривать.

- Санчес, где можно взять кружку? - спросил Волк, проглатывая подвернувшуюся под руку сосиску.

- Вон там, не разделочном столе посмотри.

- Ага, гут.

- Что ты берешь?!

- Кружку.

- Так это же кружка из-под мусора!

- Ну, тогда возьму эту.

- Эта - из-под бульона!

- А эта?

- Ну-ка, дай посмотреть... Эта - из-под молока.

Сэр Вульф бессильно опустил руки.

- Слушай, хозяин, у тебя есть не кружка из-под чего-нибудь, а просто кружка?

Санчес озадаченно почесал в затылке.

- Ты знаешь - нет... Но я сейчас помою... - он схватил не глядя одну из посудин и быстро побулькал ее в огромном глиняном чане, черная матовая вода которого если и не была колыбелью жизни на Земле, то имела все шансы стать таковой после ближайшей глобальной катастрофы.

Серый плюхнулся на скамью рядом с царевичем. Пение, если оно и начиналось в его отсутствие, на время, по вполне понятным причинам, прекратилось, и друзья воспользовались недолгим перерывом, чтобы тоже перекусить.

Волк выудил из кучи угощений нечто гладкое, продолговатое и коричневое, с недоумением повертел в руках, но попробовать не решился.

- Что это? - осторожно осведомился он у Ивана.

- Где? - повернулся царевич. - А, это... Это - банан в шоколаде.

- Чего? - подозрительно переспросил Сергий.

- Фрукт такой, в... э... ну, короче, это вкусно. Попробуй. Тебе должно понравиться.

Серый с видом патриция над чашей цикуты откусил крошечный кусочек и со страдальческим видом принялся жевать. Проглотил. Потом еще. И еще...

- Надо же!.. Банан в шоколаде... - блаженная улыбка заняла все доступное пространство на лице странствующего рыцаря. - Ешеньки-моешеньки!... Чтоб я так жил!... Банан в шоколаде!... А ну, давай еще, - и он с решительным видом принялся ворошить ближнюю к нему груду продуктов.

Внезапно все вокруг смолкло. Это Гарри взял лютню. Гарри Мини-сингер []

- Ну-с, начнем, - полупьяно поблескивая раскосыми зелеными глазами, молвил он, и все разом вдруг загомонили, стараясь перекричать друг друга:

- "Ты мой родник"!

- "Я выпью вина"!

- "Маятник"!

- "Рыцаря и менестреля"!

- "Шарманщика", Гарри, "Шарманщика"!

Полные губы минисингера удовлетворенно покривились.

- Все споем, не спешите, наше время впереди, - мягко проговорил он. - Но начать я хочу с песни, которую я сегодня бы посвятил моим друзьям, принцу Джону и сэру Вульфу.

И в полной тишине поплыли первые аккорды.

...Смерть надо мной -

Как солдат на боевом посту.

Но я от нее уйду

По границе миража -

Ей меня не удержать

В гибельных местах -

Я давно забыл,

Что значит страх.

Ведь золото - прах.

В дальних мирах

Оно не дороже свинца...

Слава и власть -

Дьявола пасть,

А мне бы в огне не пропасть...

А мне бы дойти до конца...

Я в пути...

Когда певец закончил, царевич рыдал - то ли от счастья, то ли от полноты чувств, то ли от выпитого вина.

- Сергий, ты понимаешь, это - гениально! Он - гений! Гений!... - только и повторял он.

А тем временем Гарри вновь ударил по струнам.

Берег не встреченный, остров ненайденный,

Призрачной пристани девственный рай,

Грезы огарок, у неба украденный -

Все, что имею - твое.

Выбирай...

Некоторые музыканты стали перебирать струны своих инструментов, и их голоса бархатной нитью вплетались в песню гариной лютни. Девушки, закрыв глаза, покачиваясь, как в экстазе, безмолвно шевелили губами, повторяя слова, навечно врезанные в скрижали их душ огненными буквами истинной любви. Иван, раскрыв рот, вытянул шею по направлению к минисингеру и забыл дышать. Даже Серый перестал жевать и склонил по-собачьи голову набок, серьезно вслушиваясь в колдовские звуки баллады. Гениально или пошло - он в этом мало разбирался. Знал он только одно - совершенно неожиданно ему это нравилось.

Песни и разговоры продолжались далеко за полночь. Когда гости расходились по домам, гостевым комнатам и просто тюфякам на полу, часы на городской башне пробили четыре.

Царевич и Волк неровным шагом, в обнимку прошествовали в свою комнату. Серый в отуманенном усталостью и вином мозгу лелеял перспективу поспать завтра (в смысле, сегодня) подольше (в смысле, до завтра). В широко раскрытых же очах Иванушки горела одна, но пламенная страсть - увидеть завтра (в смысле, опять сегодня) в два часа дня своими глазами настоящий рыцарский турнир, проводимый Шарлеманем, о котором ему весьма опрометчиво, по мнению Серого, в недобрый час брякнул Санчес. Победитель турнира получит в супруги прекрасную Валькирию - единственную дочь короля.

- Ну-ну, посмотрим, чья возьмет, - грозно бормотал Волк, заваливаясь на свою кровать за картонной перегородкой, хотя в глубине души что-то маленькое, гнусно хихикающее, подсказывало ему чья же все-таки возьмет.

* * *

Злой, не выспавшийся Серый вот уже полчаса пытался найти в толпе разряженных зевак Ивана. Санчеса и Гарри они потеряли почти сразу, оттертые беспорядочно двигавшимися горожанами, солдатами, минисингерами и продавцами сосисок, пирожков и бананов в шоколаде. Потом они купили Иванушке зеленую бархатную тунику и оранжевую атласную рубашку - отчасти потому, что такие же были на рисунке на странице четыреста восемь "Приключений Лукоморских витязей" на королевиче Елисее, побеждающем на турнире в Шленниберге Безумного Кабальеро. Но главным образом потому, что Серому надоело, что на его друга (а, точнее, на его белый кафтан, скроенный по последнему всхлипу лукоморской моды) все вондерландцы показывали пальцами.

Отпустив вульгарным невежам десяток-другой затрещин, на третьем десятке Серый сдался и затащил царевича в ближайшую лавку готового платья, невесть откуда взявшуюся за городскими стенами, где и приобрел Ивану, презрев его отчаянные протесты, то, что ближе к выходу висело. Царевич поклялся, что скорее умрет, чем наденет на себя ЭТО, но Волк прошептал волшебные слова "Пока ты тут рядишься, мы там на турнир опоздаем", и тот обреченно согласился. Воспоминания о том, что нечто похожее он уже видел раньше в Книге, слабо утешили его. Что хорошо смотрится на королевиче Елисее...

Оставлять свой кафтан в лавке, равно как и таскать его везде за собой в руках, Иванушка не захотел, и тогда, не мудрствуя лукаво, Волк натянул покупку прямо поверх его лукоморской одежки. Возражения царевича были успешно пресечены быстрым замечанием продавца, что в таком виде благородный дворянин похож на настоящего рыцаря, и кто не знает - ни за что не догадается, что под туникой у него не гора мышц. Комплимент был сомнительного рода, но сэр Вульф не дал царевичу задуматься, а невежливо дернул его за атласный рукав и снова сказал, что они опаздывают. Это спасло положение.

И вот теперь, покупая парочку бананов, Волк упустил из виду своего друга, который, как ненормальный, бросался то туда, то сюда, стараясь увидеть, понять и впитать все то, о чем раньше ему приходилось только читать и мечтать. Огромное огороженное ристалище, высокие трибуны для знати, богатые шатры рыцарей-участников турнира, безумное буйство цвета на вымпелах и штандартах, грозные гербы, ржание исполинских боевых коней, звон смертоносного металла, пронзительные вскрики фанфар, объявляющих о появлении очередной великородной фамилии и пьянящие запахи лошадей, оружия, тысяч человеческих тел и рыцарской славы...

Серый, яростно крутя больной головой по сторонам и изредка подпрыгивая, без особой, впрочем, пользы, вскоре обнаружил, что толпа вокруг значительно поредела, а сам он оказался в роще, среди каких-то пестрых островерхих палаток, вокруг которых деловито сновали слуги и стояли большущие лошади. Продолжая внимательно вглядываться в лица прохожих, он двинулся дальше.

У самой дальней палатки, черной, не как остальные, он и обнаружил своего друга. Иван стоял зеленой бархатной спиной к нему и затягивал подпругу чьего-то коня.

Серый вдруг разозлился. Ты тут встаешь в двенадцать часов утра, прешься пешком через целый город, натыкаешься на каждом шагу на толстых вонючих бургеров (или бюргеров, как там они называются?), а он не может подождать, пока его бедный страдающий друг не купит себе на завтрак (он еще и голодный вышел!) пару бананчиков в шоколаде!

- Ну и свинья же ты, царевич! - с сердцем произнес он в затылок Ивану.

Тот недоуменно повернулся, ненароком задев Волка локтем. И только тут он понял, что говорил не с затылком, а с лопатками...

- В смысле? - удивился незнакомец.

Если бы этой фразой он и ограничился, может быть, все кончилось бы для него хорошо. Но он имел неосторожность презрительно посмотреть на Серого сверху вниз. Или просто посмотреть сверху вниз - вариантов у него не было. Все остальное дорисовало раздраженное воображение Волка...

За ноги затащил Серый бесчувственное тело подальше в кусты около черной палатки, поправил примятую траву и, пожав плечами и заложив руки в карманы, вразвалочку направился дальше, чувствуя себя все лучше и лучше с каждым шагом.

- Он меня толкнул, - сообщил он спешащему куда-то шуту.

- Он меня толкнул, - пожаловался встречному дворянину.

- Он меня толкнул! - воззвал он к справедливости гончей под кустом.

И довольно улыбнулся.

Cолнце вновь светило ярко и приятно припекало.

Небо снова обрело синеву.

Люди вокруг опять стали дружелюбными и милыми.

Нет, все-таки, пока на свете есть наглые жлобы, которые считают, что они могут смотреть на тебя сверху вниз только потому, что они выше ростом, и которым можно надрать задницу - жизнь не такая уж и мрачная штука.

Иван потерялся почти сразу же, и то, что он некоторое время находился недалеко от Серого, вплоть до того момента, когда тот остановился у лотка разносчика чтобы купить себе завтрак, было чистой случайностью - царевич был уже потерян для этого мира, всерьез и надолго. Окружающий его мир мальчишеских грез, мир, оживающий на страницах пожелтевших фолиантов и в песнях бродячих менестрелей и трубадуров, романтический мир доблести, чести и отваги, мир, где прекрасные дамы томились в темницах у драконов, а рыцари без страха и упрека, презирая смерть, шли на все ради шелеста тонкой вуали, этот блистающий ослепительный головокружительный мир был рядом с ним! Могло ли быть счастье большее, чем прикоснуться к нему, вдохнуть пыль его дорог, услышать рев турнирных рогов, призывающих лучших из лучших на ратные подвиги!..

Как броуновская молекула, отталкивался он от одних и перелетал к другим, стараясь уловить ненасытными ушами малейший подробности, не пропустить самой незначительной детали.

- Вы слышали, говорят, сегодня опять появится Черный Рыцарь!

- Не может быть!!!

- Да! И он будет сражаться за руку и сердце принцессы!

- Генри, не отставай, потеряешься...

- А вы знаете, я слышала, будто он - сын Лотранского короля...

- Кевин Франк?!..

- Да нет же! Это невозможно, милый!

- Сосиски! Горячие сосиски!

- Еще как возможно, Люсиль!

- Шарлемань его ненавидит!

- Что булочник может понимать в политике!..

- От сапожника слышу!

- Но он-то любит принцессу Валькирию и жить без нее не может!

- Я тебе потом объясню, сынок...

- Ах, как это романтично, друг мой!..

- Да-да, в этом-то все и дело!

- Парочку сюда, мальчик...

- Я совершенно точно знаю, что именно поэтому король боится, что к вечеру он получит Кевина Франка в зятья.

- Сам-то он хочет выдать ее за генерала Айса!..

- Горячие сосиски!

- Так вот почему тот остался здесь, в то время, как вся армия ушла на запад сражаться с Шантоньцами!

- Конечно! А вы как считали, любезнейший!

- Генри, Генри, иди сюда, проказник!..

- Ну уж против Айса ему не выстоять, будь ты хоть сам Карл Великий!

- Да... Боюсь, ты прав, Эгон...

- Но есть еще Георг фон Вирин, и сэр Гранн...

- Эй, ты, с сосисками!..

- А Алекс де Ардани...

- Да сэр Вильям Крей...

- Ах, как это романтично, друг мой!..

- Сосиски! Сосиски!!!

- Черный Рыцарь...

- Генри! Вот вернемся только домой!..

Обрывки разговоров на одну и ту же тему доносились со всех сторон до Ивана - принцесса Валькирия, Айс, Черный Рыцарь, Шантонь, Шарлемань... И сосиски.

Ошалевшего царевича толпа вынесла на край леса, туда, где раскинулись шатры участников турнира - претендентов на руку благородной Валькирии. Там и тут, среди деревьев расхаживали оруженосцы, герольды, слуги, а иногда через откинутый полог шатра удавалось поймать краем глаза священнодействие - облачения рыцаря в боевые доспехи.

Иванушка сам не заметил, как оказался у самого крайнего шатра, черного, наполовину скрытого в густых кустах. Боевой конь стоял рядом, полог был отогнут, и ни вокруг, ни внутри никого не было.

В голове взялась из ниоткуда и угнездилась прочно шальная безумная мысль.

С рассеяно-безразличным видом царевич прошелся пару раз мимо - никто не обращал на него абсолютно никакого внимания. Никого просто не было вокруг. И тогда он набрался смелости, севшим от волнения голосом пискнул: "Можно войти" и, не дождавшись ответа, бочком просочился внутрь.

Там, на богатом пушистом ковре, лежали разложенные доспехи. Черные, как безлунная полночь, они матово поблескивали под случайным лучом солнца, упавшим сквозь откинутый полог и, казалось, жили своей, отдельной жизнью. Иванушка буквально мог слышать властный тихий зов вороненого металла, приказ, повеление, противиться которому он более был не в силах. И он поднял с земли остроклювый шлем с черным пером и дрожащими руками опустил себе на голову...

Ничего не случилось. Не разразилась гроза среди ясного неба, и мстительный удар молнии не покарал святотатца. Едва слыша гомон толпы вдалеке из-за шума крови в ушах, он взялся за панцирь...

- Ваше высочество!!!

- Мы нашли вас!!!

В шатер ворвались двое слуг, и мгновенно набросились на пойманного на месте преступления Ивана, парализованного смущением и стыдом.

Но что такое? Вместо того, чтобы вырвать у него из рук чужие доспехи и вытолкать его взашей на посмешище всему честному народу, они принялись надевать на него все оставшееся! Что происходит? Как это понимать? Они - сумасшедшие? Или они над ним издеваются? Или...

Иванушку бросило в холодный пот, потом - в горячий, потом вогнало в ступор.

Они приняли его за Черного Рыцаря - этого лотранского принца Кевина Франка!

Нервная болтовня слуг подтвердила худшие опасения.

- Где же вы пропадали, ваше высочество!

- Мы уж вас по всему лесу обыскались!

- Думали - происки Шарлеманя...

- Или сыночка его мерзкого - Рори...

- На счастье принцессы Валькирии им наплевать, злыдням!..

Они приняли его за Черного Рыцаря. Кевина Франка, принца Лотранского. И теперь они снаряжают его, чтобы он принял участие в турнире и победил. Победил этого Ганна, Вирина, Крея, и кого там еще, сколько их... И получил руку и сердце принцессы Валькирии, которую он ни разу в жизни и видеть не видел. Хотя, нет. Не он. Принц Кевин. Пропавший принц Кевин. Что случилось с ним - одному Всемогущему ведомо. Пал ли он жертвой коварства и злобы Шарлеманя, заплутал ли в лесу, или приключилось с ним еще что-нибудь столь же ужасное и плачевное - кто знает. И если он сейчас скажет, что он вовсе не принц Кевин, несчастная Валькирия должна будет выйти замуж за немилого, постылого. Принц, если он жив, когда найдется, иссохнет от сердечной тоски, потому что будет уже поздно. А его самого выставят на всеобщее посмеяние с позором, как вора и самозванца.

Последний аргумент, к бесчестию, а, может, и к чести царевича, оказался решающим, и воздух, уже набранный в легкие для отчаянного крика: "Не виноватый я, я просто так зашел!" с тихим шипением вышел сквозь стиснутые зубы.

Водруженный на коня, царевич впервые в новом качестве получил возможность прислушаться к своим ощущениям.

Если бы эти доспехи были гостиничным номером, они были бы президентским "люксом".

Они были огромны, и если бы сначала не слуги, а теперь - не конь, новоиспеченный рыцарь лотранский лежал бы на земле бесформенной грудой металлолома, не в силах устоять на ногах под их весом. Когда ему в одну руку дали щит, он думал, что еще пара минут - и он рухнет с левого бока прямо под ноги своему скакуну. Но потом в правую руку ему дали копье, по весу равное, вопрос, с какого же все-таки бока ему падать, стал не таким легким, как казался в начале, и Иванушка был вынужден временно оставаться в седле и получил возможность задуматься над тем, что же его ждет через несколько минут. Будет просто чудо, если он не свалится с коня когда тот тронется с места. И будет чудо вдвойне, если он вообще останется в живых после того, как падет под ударом первого же соперника. И тогда прекрасной Валькирии придется оплакивать уже двоих. А, может, пока не поздно... Нет. Королевич Елисей никогда бы так не поступил!

И Иванушка гордо вскинул голову, не в последнюю очередь потому, что это была одна из немногих частей тела, которой он еще мог пошевелить.

Вчерашняя шишка, полученная на поприще защиты униженных и оскорбленных, все еще была на месте.

Перед глазами все поплыло, и трубный глас - как в железной бочке - возвестил прочувствованно: "У-у-у-у!!!..".

Иван не сразу понял, что это был он сам, а понявши, тут же закусил губу - привлекать к себе внимание раньше времени не хотелось. Он осторожно покрутил головой, чтобы увидеть, не смотрит ли кто на него,

но все, что он разглядел, была внутренняя стенка шлема.

И тут кто-то осторожно к нему постучал.

- Войдите, - рассеяно проговорил царевич.

- Да нет, я лучше здесь постою.

- Сергий!!! Милый!!! Как ты меня нашел?! А я тут в такое влип... - вырвался против ивановой воли крик сконфуженной и напуганной души.

- Лешего с два я бы тебя нашел, в такой личине-то, если бы не Ярославнина волшебная приспособа, - проворчал Волк. - А что касаемо "влип", то извини, конешно, но...

- Ладно, потом об этом поговорим, - быстро вставил царевич.

- Что ты там вообще делаешь? - Серый был заинтересован всерьез.

- Долгая история, я тебе это тоже расскажу потом. А сейчас мне надо будет сразиться с целой толпой рыцарей, чтобы получить руку и сердце принцессы Валькирии.

- Когда ты успел с ней познакомиться?

- Я не знаком с ней. Но так получилось, что мне приходится...

- Иван-царевич!!! Ты гений!!! Я бы ни за что до этого не додумался!!! Молодчина!!!

- Чево? - недопонял Иванушка.

- Я говорю, что я бы ни за что не додумался жениться на этой Вальке, чтобы жар-птицу за просто так получить, и кучу золота сэкономить! Ну, ты дока!!! Не ожидал я от тебя такой прыти! И доспех чей-то успел спереть! Ай, да царский сын!

- Сергий!!! - взвыл в бессильном отчаянии Иванушка. - Я не хочу замуж ни за каких принцесс! Я - смертник!!! Первый же противник прошьет меня копьем насквозь - они занимаются этим всю жизнь, а я сейчас-то с трудом в седле держусь!

- Ну так пошли отсюда, они еще минут через тридцать только начнут - у них еще пока будет это... Ну, как его... Ну, с лошадями связано...

- Скачки?

- Да нет...

- Выездка?

- Да нет же!

- Бега?..

- Какие бега, царевич! Ты что, издеваешься? Это что-то про кобыл...

- ?

- Или про жеребцов....

- ???

- А, вспомнил! Жеребьевка!

Иван тихонько заржал.

- Это с жеребцами не имеет ни малейшей связи, Сергий. Это значит - они будут узнавать, кто с кем сражается. Ну, чтобы не все со всеми, а время сэкономить...

- Игра на вылет?

- Вот, точно! Только мне-то от этого...

- Так мы идем или нет? - уточнил Волк.

Иван вздохнул, сглотнул непрошенную слезу от жалости к себе, и твердо сказал:

- Нет.

- Ты с ума сошел? - заботливо поинтересовался Сергий.

- Нет, Серый, понимаешь, дело не в этом. Я не сошел с ума. И мне очень страшно. Но дело в том, что Черный Рыцарь пропал, а он должен был во что бы то ни стало получить в жены принцессу Валькирию, они любят друг друга больше жизни, а он пропал, и... Короче, ее отец и брат хотят выдать Валькирию за генерала Айса. А если Кевин Франк жив... Влюбленные этого не переживут.

- Как и ты, - заметил Волк.

- Это не важно. Важно то, что я погибну, сражаясь за самое прекрасное и возвышенное, что есть в мире, за то, что минисингеры воспевали...

- Понятно, - быстро обрубил Волк. - Короче, придется опять тебя из чего-то вытаскивать.

- Это не сможешь сделать даже ты... Знать бы, куда подевался сам Кевин Франк - Черный Рыцарь... - вздохнул царевич.

- Черный, говоришь... - задумчиво молвил Волк.

- Ну, да!

- Из черной палатки у самого леса?

- Да, да!!! Ты его видел?!

- Нет. Не припоминаю, - более чем искренне пожал плечами Серый. - Убей, не помню.

- Ну, ладно... - меланхолично произнес Иванушка. - Значит, когда я... То есть, когда меня... Ты родителям...

- Ваше высочество! Ваше высочество! - к царевичу бежал запыхавшийся оруженосец. - Жеребьевка! Подъезжайте скорей к королевской ложе!

Иван по мере возможности оглянулся, успел ли отрок Сергий отойти и не попасться на глаза слуге лотранского принца, но никого вокруг него уже не было и близко. Царевич вздохнул, преисполнился сурового мужества, и скорбно тронул коня.

Хроника столь знаменательного и судьбоносного для четырех держав дня сохранилась в мюхенвальдских летописях, и теперь историки, студенты и просто любопытствующие могут с разрешения главного архивариуса заглянуть в них и прикоснуться к событиям того славного турнира.

"... Первый поединок Черного Рыцаря прошел с сэром Ингваром, графом Корринским. Тот разогнал коня как ураган, и копье его было нацелено прямо в сердце противнику. Но за мгновение до того, как поразить Черного Рыцаря насмерть, он отвернулся, чтобы посмотреть неизвестно куда, взмахнул рукой со щитом - и удар сэра Кевина, принца Лотранского (ибо кто же еще это мог быть, сражаясь как лев за руку и сердце прекрасной Валькирии, обещанные победителю отцом ее, королем Шарлеманем) выбил его из седла, едва не проткнув сэра Ингвара вместе с доспехами его и конем его...

... Второй поединок Черный Рыцарь провел с сэром Якобом, эрлом Эстрандии. От могучего удара сэра Кевина противник его вылетел из седла, не успев опомниться...

... Третий поединок Черный Рыцарь должен был иметь с сэром Джулсом, бароном Шварценвальдским, но едва взяв разбег, скакун сэра Джулса взбесился и понес, и поймать его смогли лишь через четыре часа, на границе с Лотранией...

... После этого на ристалище вышли менестрели и воспели во многих балладах благородство и мужество отважных рыцарей, мудрость и величие короля, храбрость и ум кронпринца Рори и очарование и скромность принцессы Валькирии...

... Последний, решающий поединок должен был состояться с непобедимым генералом Айсом, опорой и надеждой обороны королевства, доблестным всесокрушающим воителем, равных который не знал себе с отроческих лет. ... Но едва прозвучал сигнал боевого рога, дающий начало завершающему поединку, как генерал пришпорил что было силы коня своего, и все подумали, что не замедлит он обрушиться всей мощью оружия своего на злосчастного противника, чья недобрая звезда привела его сегодня на этот турнир на верную погибель. Но случилось невероятное, объяснения чему нет и не будет никогда - генерал Айс, герцог Стефанбергский, быстрее пущенной стрелы пронесся мимо Черного Рыцаря, даже не сделав попытки поразить его, и в мгновение ока скрылся из виду. Это оставило счастливым победителем и женихом принцессы Валькирии сэра Кевина, принца Лотранского...

... Король сделал ему знак подъехать к монаршей ложе и спешиться, но едва сэр Кевин сделал попытку соскочить с коня, как покачнулся и упал, с силой ударившись оземь. Видно, он был ранен во время одной из схваток, хотя какой - того не ведаем мы...

... И тогда добросердечная принцесса, вне себя от горя, кинулась на ристалище, сжала суженного своего в объятиях, подняла на руки и понесла на окраину леса, к его шатру..."

- Нет, ваше высочество, просто бинтов, за которыми ушел оруженосец, не достаточно. Ему нужен самый лучший лекарь, а кто может быть лучше придворного лейб-медика!

- Нет, я не отойду от него, пока не увижу, что жизнь его вне опасности! - сквозь рыдания воскликнула Валькирия, заламывая руки.

- Если вы не отойдете от него, вы можете увидеть его преждевременную кончину в страшных муках! Поверьте мне, раны, что не сразу видны - самые ужасные!

- О, нет!

- О, да!

- Тогда я бегу, но вы должны мне поклясться, что не покинете этого доблестного рыцаря ни на секунду!

- Его? Да ни за что! Клянусь! Ну, быстрее же!!!

Раскрасневшаяся зареванная принцесса пулей вылетела из шатра.

Пара десятков точных ударов острым ножом - и доспехи, больше не удерживаемые кожаными ремнями, как яичная скорлупа слезли с героя.

- Быстро на ноги и дуй отсюда, пока опять кто-нибудь не приперся! - сквозь зубы прошипел Волк. - Жди меня у городских ворот!

- Сергий!!! Я не знаю, как ты это сделал, но я у тебя в долгу по гроб жизни!!! Ты невероятен!!! Ты - чудо!!!

- Снимай с головы этот чугунок! Благодарности потом!!! - и он выскочил наружу.

Через минуту он вернулся, волоча за ноги бесчувственное тело.

- Ты еще здесь?!

Иван к тому времени уже смог подняться на колени.

- Кто это?

- Конь в пальто! - сострил Серый. Царевич не обратил внимания.

- Это - Черный Рыцарь? Где ты его нашел?! Что с ним?!

Серый почему-то предпочел не отвечать на такие простые вопросы, а сразу заявил:

- Щас примчатся прислужники, лекари, прынцессы - они его быстро в чуйства приведут. А что было - до свадьбы заживет. Все. Сматываемся. Или ты хочешь, чтобы тебя тут застукали?

- Нет, конечно, но ведь...

Не дожидаясь конца тирады, Серый дернул нетвердо еще стоящего на ногах Иванушку за рукав и выволок его на свет божий.

- Пошли. Бодрым шагом. Головой не крути. Вон, уже кто-то бежит, башками вертит, со львами на пузах - спальничьи-постельничьи королевские, наверное, прынца твоего обихаживать. Дорогу уступи, витязь.

Объяснения Серого, к великому отчаянию Ивана, были кратки.

- Исчезновение принца Кевина - твоя работа?

- Он меня толкнул.

- А турнир?

- Пришлось поломать голову...

- А что ты сделал с сэром Ингваром?

- Солнечный зайчик.

- А сэр Якоб?

- Ты бы знал, сколько масла ему на седло пришлось вылить...

- А третий?

- На него ушло всего пол-банки горчицы.

- То есть? Он ее всю съел?

- Не он, а его кобыла. И не то, чтобы съела...

- Ну а генерал Айс? Тоже горчица?

- Хм. Тут все немножко сложнее. Когда ты сказал, что в последнем поединке тебе наверняка придется сразиться с Айсом, я подумал, что в конце так близко к нему подобраться не удастся. Поэтому, не теряя времени даром, быстренько нашел в ихнем лесочке одну хорошую травку, благо она тут растет, заварил, и под видом торговца освежительными напитками споил ее ему. Правда, на то, чтобы она сработала, было нужно время, и пришлось уговорить Гарри и Санчеса, чтобы они его немножко потянули... Чтобы в самый раз пришлось.

- Ну, и?..

- Ну и получилось. Сам же видел.

- Но что за травка?

- Хорошая травка. Слабительная. Только, боюсь, перестарался я, тройную дозу ему втюхал... Зато дней пять у него будет на одну проблему меньше. Или больше. Как посмотреть.

Первой реакцией царевича было сказать, что на рыцарских турнирах все должно быть честно - и победа, и поражение, и жизнь, и смерть - этим, вроде, и знамениты они, и королевич Елисей, например, отвернулся бы от него на всю оставшуюся жизнь за такие штучки. Но тут кто-то внутри него, язвительный и ворчливый, шепнул, почему-то голосом Серого, что поражение и смерть честны тогда, когда они чужие. А некоторым молодым идиотам надо завести привычку хоть иногда думать перед тем, как куда-нибудь влазить, а Волк только спасал его никчемную шкуру, за что ему в очередной раз большой спасиб и низкий поклон, а не твои душеспасительные беседы. Иван слегка оторопел, потом почему-то решил, что это - голос его совести, и не стал возражать. И только потом пришло ему в голову, что, может быть, совесть, выговорившись раньше, молчала, а к микрофону прорвался ее заклятый друг - здравый смысл. Но кто из них прав - Иванушка так и понял. Ведь не может же быть так, что правы двое? Или не прав никто?

* * *

Этим вечером дружеские посиделки в "Веселой Радуге" повторились один-в-один, лишь с той разницей, что все угощение было за счет Гарри, а вина - раза в два больше. Никто не задавал ему вопрос, откуда у минисингера деньги - все и так поняли, что выступление перед королевской семьей и придворными совсем неплохо оплачивается.

Когда гости насытились и зазвучали первые аккорды, Гарри, выдержав театральную паузу, осчастливил всех известием, что, возвращаясь с турнира, он сочинил новую песню о дамах, менестрелях и рыцарях, каковую и не замедлил исполнить под шквал всеобщих восторгов.

Среди собравшихся легкомысленных певцов и веселых музыкантов, как черный каравай на подносе с пирожными, выделялся человек в кирасе и с мечом на перевязи из дорогой кожи. Его не было в прошлый раз, но поскольку никто не тыкал в него пальцем и не спрашивал, что господин офицер делает в этом вертепе муз, Иван решил последовать всеобщему примеру, и обращать на странного незнакомца не больше внимания, чем он того заслуживал. Хотя, наверное, в этом была какая-то тайна, и уж королевич-то Елисей ни за что не прошел бы мимо... Майор Мур []

Гарри нетрезво подмигнул Иванушке раскосым зеленым глазом, кивнув кудрявой головой в сторону загадочного гостя.

- Это - майор Мур. И он - начальник городской стражи. Вы не поверите, но у него голубые глаза, он играет на мандолине и пишет стихи. И он вам посоветует, как можно получить аудиенцию у Шарлеманя. Вам повезло, что сегодня майор смог посетить нас. Лучше него никто из нас не смог бы рассказать о дворцовых порядках, об этикете двора, о привычках короля... Эй, Мур, будь так любезен, пересядь, пожалуйста, к нам - наши гости хотели бы с тобой переговорить...

- Ну, так как, Сергий - ты со мной? - задал невинный с виду вопрос царевич на следующее утро.

- Разумеется, - отрок метнул на Ивана настороженный взгляд - похоже было, что его почти звериное чутье шепнуло ему о чум-то нехорошем.

- А ты помнишь, что говорил вчера Мур?

- Это ты на что намекаешь? - на всякий случай обиделся Волк.

- Да нет, ты что, я вовсе не об этом... - смутился Иванушка от этой малости. Да и, честно говоря, чтобы его смутить, многого и не требовалось.

Волк смягчился, но напряжение его не покинуло.

- Так о чем это ты?

- Ты, кажется, очень привязан к этой бесформенной рубахе?

- Это - элегантная мешковатость, - парировал Серый.

- К этим стоптанным сапогам?

- Они почти новые. Ты же сам мне их пожаловал в день нашей встречи.

- К этому нелепому ремешку на голове?

- Санчес сказал, что это называется заграничным словом "хайратник", и что у них в школе это было очень модно.

- Сергий, Мур сказал, что аудиенцию у Шарлеманя могут получить только высокородные дворяне, а чтобы сойти за такого, тебя нужно разодеть по последней мюхенвальдской моде, - мстительно напомнил Иван, с особым смаком выговорив "разодеть".

Он все еще не мог простить Волку своего вчерашнего переодевания.

Во время турнира Серый сполна навидался моделей придворного платья летнего сезона, и поэтому предложение друга произвело на него такой предсказуемый эффект.

- Ты хочешь, чтобы я выглядел как какое-нибудь вондерландское чучело?!

- Почему - "чучело"?

- Ты что, не видел, что они носят?!

- Видел. Вполне приличные наряды.

- Приличные?! Ты что - издеваешься?!

- Нет, что ты, что ты, я же как лучше стараюсь...

- Лучше?! Терпеть не могу всякие дурацкие тряпки!

- Это не дурацкие тряпки. Это - образец тонкого вкуса.

- Я не собираюсь их есть! А наряжаться вообще ненавижу! Ты можешь представить меня в этом?!.. Да я лучше свою рубашку лишний раз выстираю! Ты видел, какого цвета у них поддевки?!

- Что?

- Ну, это... - разбойник беспомощно взмахнул руками около своей персоны. Иван, кажется, понял, что имелось ввиду.

- Это не поддевки...

- Тем более! Это уже даже не поддевки! А что они носят вместо нормальных штанов?! А что у них на шее? Я на себя ЭТО не надену!!! За кого ты меня принимаешь?! Только слепые идиоты могут носить такое!!!

Иванушка слушал негодующие вопли Волка и торжествующе ухмылялся, чувствуя себя наконец-то отомщенным.

- Хотя, ладно, - поток негодования Серого вдруг иссяк, и он хитро прищурился на Ивана. - Надену, если и ты в таком пойдешь.

Тут и наступил звездный час царевича.

- А мне зачем, - демонстративно-недоумевающе хмыкнул он. - У меня мое лукоморское платье вполне ко двору пригодное. А ты вот на...

Не успел он договорить, как Серого будто ветром сдуло - только по лестнице дробно затопотали подкованные каблуки.

Иванушка непонимающе оглянулся, пожал плечами, и решил вернуться в свою комнату, чтобы закончить умывание.

Коварство Сергия он раскусил лишь тогда, когда тот на его глазах со сладкой улыбкой вылил на кафтан Ивана полную кружку чего-то, что по виду вполне могло быть минуту назад частью содержимого одного из самых зловонных красильных баков Санчеса. Или, не приведи Господь, чана для мытья посуды.

- !!!!!!!!!!! - набрал царевич полную грудь воздуха.

- Ну, так я не понял - мы идем за вондерландскими костюмами, или нет? - недоумевающе захлопал невинными глазами разбойник.

Купить электронную книгу можно тут:

Литрес

Озон

Узнать новости, любопытные подробности создания Белого Света, посмотреть весь фан-арт, найти аудио-книги и просто пообщаться можно в официальной группе Белого Света :

во вконтакте

Часть текста удалена по договору с издательством.

Багдерина Светлана Анатольевна : другие произведения.

Иван-царевич и С.Волк-2: Жар-птица