Элисей очнулся от зыбкого сна, когда челнок тряхнуло. Был ли это порыв ветра или новый друг решил его разбудить таким образом?
- Уже приехали?
- Не-а.
Элисей спросонок осматривался вокруг, насколько позволяли окна кабины. Стало лишь немногим светлее, и рассмотреть что-то толком не представлялось возможным. Понятно было лишь то, что они летят на запад, то есть на "восход".
- Долго еще?
- Не-а.
Элисей покосился на Бамбучо и попытался вновь задремать, но сон не шел. Элисей стал размышлять о том, что же стало причиной его столь неожиданного перевода. Ларягин убрал его подальше от себя? Или это действительно какой-то экстренный случай, как с аварией на "Шанхае"?
"Неужели в ТОК нет нужного специалиста? И вообще, что это за договоренность о взаимообмене? Кажется, Ларягин всё это на ходу сочинил".
Конечно, можно было не ломать голову, а прямо выяснить у Бамбучо, что тут к чему, но к новоиспеченному коллеге Элисей испытывал смешанные чувства. Это оттого, что Бамбучо черный? Вроде бы расистом Элисей не был. Он уже собирался начать разговор, когда впереди показалась первая вышка терраформирования, более всего походившая на мачту высоковольтной линии электропередачи. За ней вторая, третья... Элисей потерял счет.
Небо светлело равномерно и плавно, словно кто-то поворачивал резистор в кинозале. Однако никакого красивого восхода не предвиделось: облачность никуда не делась, зато стало возможным рассмотреть местность, над которой они сейчас пролетали.
Элисей и на Земле не часто выбирался на природу. Никогда не бывал ни в Африке, ни в Австралии, а сейчас он летит над совершенно дикой поверхностью другой планеты. Абсолютно голые, лишенные какого-либо покрова скалы сероватого цвета, казались похожими на застывшую грязь. Это сходство создавали лавовые натеки - казалось, наступи и провалишься в жижу по самую шею. Разумеется, это была лишь иллюзия от наплывов, бугорков, ряби, словно на поверхности мелководного залива.
Под днищем челнока промелькнула идеально залитая площадка, один край которой свешивался с небольшого уступа, словно замерзший водопад. Промелькнуло несколько ударных кратеров, походивших на развороченную снарядами броню. Еще был вроде бы вулкан, но Элисей точно не помнил, есть ли сейчас на Венере действующие вулканы.
Воображение Элисея принялось рисовать на месте скалистой пустыни иной ландшафт: зеленеющую долину, русла рек, стада невиданных животных. Вдруг Венера была такой еще совсем недавно? По геологическим меркам, конечно же. Вдруг произошла какая-то катастрофа планетарного масштаба и даже больше. Что-то, что повлияло и на Землю тоже. Может это ее отголоски долетели до людей под видом легенд о Всемирном Потопе?
Конечно, гесперология наука молодая и охватывает более ресурсы, а не историю. Отдельно ни археологические, ни палеонтологические раскопки здесь никто никогда не проводил. Поэтому и неизвестно была ли Венера обитаема.
Мысли о зеленеющей Венере прервались с появлением построек: это была база "Революшнс Афродит". Сейчас уже достаточно посветлело, чтобы рассмотреть базу в целом. Она состояла из множества полусферических построек разного размера, соединенных переходами, и сверху напоминала глубоководную базу океанавтов.
Челнок сел на расстоянии от построек, на площадке, где уже стояло несколько сходных машин. Элисей и Бамбучо вновь пересели в вездеход и покатили к базе.
Весь полет Бамбучо молчал, но оказался весьма словоохотливым после посадки. Элисей его в беседе не поддерживал. Он клевал носом и не особо прислушивался к словам самозваного друга.
"Носорог" вкатился в большой и пустой ангар. Элисей поднялся и поплелся к выходу.
- А вещи, друг?! - крикнул ему вдогонку Бамбучо. Элисей потряс головой и вернулся. Стоило бы быть осмотрительнее, не хватало еще выйти на "свежий воздух" с поднятым забралом. Элисей вышел из вездехода, миновал тамбур и очутился в жилой части базы. В раздевалке было пусто и безлюдно. Здесь Элисей, наконец-то, выбрался из скафандра и размял ноги.
- Пойдем, друг, закусим! - пригласил его нагнавший Бамбучо.
Элисей смотрел в иллюминатор на серо-желтую поверхность, но мысли его блуждали очень далеко: он всё еще был на "Авроре". Элисей только сейчас осознал, что с Ло он увидится очень нескоро, а может статься и никогда.
- Нравится? - спросил Бамбучо, проследив за взглядом Элисея.
- Что? А, да, - рассеяно ответил Элисей. - Я сколько работал, а ни разу не видел Венеру при свете. Мои точки находились в тени. При свете фар и прожекторов особого представления не составишь.
- Это верно. Так привыкай к дню, он будет долгим.
После завтрака для Бамбучо и ужина для Элисея, он решил ознакомиться с новой работой.
- Мне бы за компом посидеть, изучить спецификации.
- Тебе бы поспать, - возразил тот. - Ты сам этого хотел недавно.
- Ладно. Хорошо. Дай хоть рабочий планшет, я почитаю перед сном, что тут к чему.
- Он у Мартина. Получишь, когда тот вернется.
- И когда он вернется?
- Вечером, - рассмеялся Бамбучо.
Настоящий астрономический вечер на месте, где сейчас размещалась база, должен был наступить суток через тридцать, поэтому понятие "вечером" в данной ситуации обозначало примерно тоже, что и "после дождичка в четверг". Но по режиму базы сейчас действительно было "утро" и весь персонал разъехался по рабочим местам, в том числе и Джордж Мартин - начальник всего проекта терраформирования.
- Он у нас зануда, но работящий. Никогда не сидит за столом, всегда на объектах. Он любит сам посвящать новичков в работу, поэтому займется тобой после рабочего дня. Ты отдыхай тама, а моя пойтить работать, как негр! - Бамбучо отчего-то перешел на ломанный английский, на котором говорили рабы, если верить учебникам истории.
"Бамбучо" оказалось прозвищем, негра в действительности звали Исмаилом Мулаем, он заведовал здесь всей колесной техникой. И сейчас ему действительно надо было работать: он и без того отвлекся, встречая Элисея.
Элисей выспался и послонялся по пустующим до сих пор отсекам. Жилая зона базы состояла из двух десятков разномастных модулей, соединенных гофрированными переходами. Принцип ее построения был аналогичен базе "Шанхай", с тем отличием, что модули были просторнее, симпатичнее и комфортабельнее.
Облачившись в скафандр, Элисей решил прогуляться. Настроив навигатор "Тукана", чтобы не заблудиться, Элисей обошел базу по периметру. Отдельно стояли склады, а отдельно жались друг к другу жилые помещения, похожие на серебристые ракушки или эскимосские иглу. Более ничего интересного для себя Элисей не высмотрел.
Он отошел немного от построек на взгорок и осмотрел пейзаж вокруг базы. Элисей впервые видел Венеру в солнечном свете, гораздо ближе к земному, чем был неприятно удивлен: всё вокруг оказалось унылым, голым, однообразным. Хотя здесь ощущался простор: то, чего ему так недоставало на "Авроре".
"Будь здесь море, вообще было бы классно. Что ж, пусть за тем барханом будет море".
Элисей увеличил чувствительность внешних микрофонов: а вдруг и правда он услышит шум прибоя? Нет. Только унылое, однообразное гудение ветра. Словно Венера и не богиня вовсе, а сумеречное существо, воющее оттого, что не может обрести покой...
Элисей еще немного послонялся и заглянул в ремонтный ангар, перекинуться парой слов. Машинально он присел и взялся помогать Бамбучо. Тот, за неимением иного слушателя, принялся посвящать новичка в подробности бытия на "Революшн Афродит". Как выяснилось, она пребывала в непрерывном передвижении, а потому напоминала бродячий цирк.
Конкретно эта база являлась основной, она снабжала стройматериалами и комплектующими многочисленные промежуточные базы, раскиданные по большой площади. Бригады и отдельные сотрудники постоянно находились в разъездах, особенно те, что занимались возведением боксов под оборудование и монтажом самих вышек терраформирования.
Доставка осуществлялось "крыльями" - как здесь говорили, вся остальная работа велась "на колесах", поэтому колеса здесь пользовались заслуженным уважением. А ремонтировал весь этот огромный автопарк Бамбучо-Исмаил. Оттого и он сам пользовался здесь не меньшим уважением.
Элисей ждал, что тот расскажет ему о том, кого он прилетел заменить, и что с тем случилось. Но Бамбучо упорно обходил эту тему стороной. В конце концов, Элисей спросил его об этом напрямую.
- Мартин сам всё тебе расскажет, - твердил Бамбучо. Единственное, что узнал Элисей, так это то, что его предшественника звали Иваном Миргородским.
"Может он просто заболел или там ногу подвернул? Разве мне с ним нельзя пообщаться, чтобы он меня ввел в курс дела? А, так он может у нас на "Авроре", в госпитале? Тогда чего этот Исмаил темнит?"
"Вечером", то есть по окончании рабочего времени, на базу пожаловали рабочие. Они подтягивались в столовую небольшими группами по мере приезда очередного вездехода, и вскоре на базе стало оживленно, людно и многоголосо.
Элисей был неприятно удивлен и даже слегка испуган, когда выяснил, что большинство его новых коллег - геноиды. Они обладали заранее запрограммированными особенностями физиологии для работы в не пригодных для обычного человека условиях. На Венере новые способности позволяли этим загадочным людям обходиться в агрессивной атмосфере Венеры без теплопоглощающих изолирующих скафандров. Все они были крупными, стройными и очень, иногда даже слишком, мускулистыми, - напоминали участников некогда популярного на Земле спортивного течения, кажется, культуризма.
Но дышать они всё же, дышали. Это Элисей выяснил немного позднее, когда попутно завозил электронику на одну из новостроек. Там он сам лично убедился, что все геноиды работают в противопыльных респираторах, тем самым он положил конец давнишнему спору между Шульгой и его штурманом Джеймсом о том, дышат ли геноиды вообще?
А сейчас к неописуемой радости Элисея, он узнал, что жить ему предстояло не в одной компании с геноидами. Все геноиды, а их в общей сложности на Венере было около двухсот, являлись строителями и монтажниками вышек терраформирования, то есть работали в открытых условиях. Они вообще редко появлялись на базах, и жили, как правило, непосредственно на стройплощадках.
Элисею же под жилье выделили отдельный бокс. Это была комнатка размером с каюту, но со своим умывальником и санузлом. Для него это было счастье. Пусть душ и кухня общие - это он сможет пережить.
Обычных людей оказалось мало - двадцать человек, а на этой базе всего - шестеро. Люди осуществляли высококвалифицированную работу: монтаж, подключение и настройку оборудования. Этим, в том числе, занимался и Иван Миргородский, место которого предстояло занять Элисею.
Об этом он узнал уже от самого начальника базы Джорджа Мартина. Тот оказался весьма колоритной особой: высокого роста, плотного телосложения в почтенном возрасте. Его лицо обрамляла огромная бородища.
"Как с такой бородой можно работать в скафандре? Она, должно быть, жутко мешает!" - размышлял Элисей, рассматривая внешность нового начальника. Но не борода смутила его более всего, а очки. И не солнцезащитные, а самые настоящие оптические. Подобный анахронизм Элисей видел впервые в жизни. В его окружении очкариков не было: этот дефект исправлялся быстро и легко в самом раннем детстве. Солнцезащитные очки иногда носили стиляги, просто для имиджа. Для защиты от солнца вполне хватало обычных контактных линз, которые по необходимости снижали яркость, не скрывая при этом цвет глаз.
"Надо бы узнать, для чего Мартину очки?"
Кроме очков Мартина и соседства с геноидами Элисея смутила иная новость. Как ему сообщил новый начальник, его предшественник Иван Миргородский умер.
* * *
На другое утро, по распорядку базы, несколько отличающемуся от режима "Авроры", Джордж Мартин очень коротко пояснил Элисею его должностные обязанности и немедленно взял с собой в "испытательную" поездку.
Кроме всех странностей, что Элисей успел заметить за новым начальником, Мартин говорил только на английском, презирая эсперанто и интерлингву, а жаргон вообще не считал за язык. И казалось, что других языков он не знал ни одного. Элисею пришлось прислушиваться к непривычно звучащему выговору, вникая в специфику предстоящей работы.
В принципе она была та же самая. Конечно, не та, не координаторская, а работа контролера-наладчика электрооборудования. Только сейчас Элисей будет делать это не как на станции, сидя на одном месте, ему придется самому ездить от вышки до вышки.
Оборудование находится внутри герметичных помещений у башен. Там можно обходиться без скафандра. Все боксы или, как их называл Бамбучо, "подсобки", были стандартной планировки. За массивной дверью маленький тамбур-шлюз. Из него два выхода: влево - реакторная и генераторная, вправо - аппаратная. Через нее можно попасть в вентиляционную секцию и комнату метеорологического оборудования, из которой в свою очередь вела дверь в хранилище неприкосновенного запаса и аварийной связи. Эта последняя комната предназначалась на случай непредвиденных ситуаций: аварии транспорта, выхода из строя скафандра или непогоды.
По приезду к очередной вышке тот сам принялся досконально проверять электронику, показывая Элисею, как это делается. Только после трех вышек Мартин допустил Элисея к самостоятельной работе, под личным присмотром, разумеется.
В целом Элисею предоставлялась самостоятельность: недельный план он должен будет составлять сам. В конце недели один выходной, его можно проводить по собственному усмотрению. Но хитрость состояла в том, что местная неделя длилась десять дней, вместо семи. Придумал ли это Мартин или это было положением всей Корпорации, Элисей не знал. Ему больше хотелось узнать, что случилось с его предшественником. И вовсе не из любопытства, а чтобы самому избежать возможных обстоятельств, поэтому он осторожно поинтересовался причиной смерти.
- Иван?! О, это есть печально! - Мартин неожиданно заговорил на русском. - Печально историй! Суицид! О, да!
- Самоубийство? - на всякий случай уточнил Элисей. - Что же такое должно было случиться, чтобы вдруг дойти до самоубийства?
- Это есть любовь! - Мартин покачал головой. - Как в тот песне. "Любовь одна виноватта, лишь любовь во всем виноватта. Только и того!" Печальный финал, да!
Для Элисея подобный ответ был неожиданным. Он-то считал гибель Ивана несчастным случаем, связанным со спецификой работы, а тут вдруг любовь! Элисей даже не спросил, как именно покончил собой Иван. Он молчал всю дорогу до следующей остановки: "Вышка NА-11".
Буквами "А, В, С и D" в сети вышек обозначались очереди, а числами - порядковый номер. Вышка, к которой они сейчас подъехали, была одна из первых на Венере, а точнее одиннадцатой и работала уже третий год. На ней, кроме обычной плановой проверки необходимо было поменять электронику, обеспечивающую работу ядерного реактора. Элисей удивился тому, что здесь в качестве источника электроэнергии используют реакторы на уране, а не на более безопасном и практичном гелии.
На второй день Мартин еще раз взял Элисея с собой. За смену он намеревался объехать часть вышек очереди "В". Элисея удивило то, что отправились они не на относительно легком "Ягуаре", а на тяжелом "Слоне", который значительнее прочих вездеходов был защищен от радиации. Сам он записал это на счет реакторов, но тогда и скафандры следовало надевать другого типа.
Оказалось, причина перемены транспорта в ином: между 12-ой и 13-ой вышками вездеход резко изменил маршрут и двинул на северо-запад. Через час на экране картридера показалась овальная область красного цвета, в центре которой стоял пугающий желто-черный значок. Элисей вопросительно скосился на Мартина, но тот уверенно вел вездеход к границе опасного участка. Расстояние сокращалось быстро и скоро сквозь лобовое стекло стало видно местность иного характера.
Элисей забеспокоился еще больше, но Мартин упорно продолжал вести вездеход вперед. Еще через десять минут они стояли у кромки. Элисею показалось, что перед ним простирается дно какого-то пересохшего огромного озера или даже маленького моря. Если по большей части ландшафт Венеры представлялся в виде голого камня, то здесь он походил именно на вогнутое дно водоема с глинистой не до конца просохшей почвой. У берега была подсохшая, начинающая трескаться кромка, но далее, сколько хватало взора, почва была словно перекопана. Эти комья казались влажными, осклизлыми. Подняв взор, Элисей заметил дымку, над всей необычной поверхностью колыхалось марево.
- Здесь наши геноиды добывают топливо для реакторов, - сообщил Мартин после минутного молчания. - Не именно в этом месте. Точка забора немного южнее, отсюда она не видна. - На этот раз он говорил на родном английском.
- Неужели?! - Элисей напрягся и всмотрелся внимательнее. Память не особенно услужливо выдавала запрятанную в глубине информацию. Словно это был давний полузабытый сон, словно чужое воспоминание. Он не мог поверить тому, где они оказались. - Неужели это правда? Неужели это и есть Урановая Голконда?!
- Легендарная! - Мартин воздел указательный палец и тронул вездеход, направив его вдоль береговой кромки. Вскоре показалась стела, у основания которой возлежал огромный камень, обычный обломок местной породы. Его явно привезли откуда-то, потратив на это немало усилий. Когда вездеход подкатил ближе, то стало видно, что его лицевая сторона срезана и отполирована.
Элисей вышел из вездехода и приблизился к камню. По его гладкой поверхности шла надпись: "В этом месте в 1991 году экипаж звездолета "Хиус" вышел к Урановой Голконде". Далее перечислялись фамилии, две из которых окружали глубокие рамки, казавшиеся черными на фоне камня.
Элисей стоял рядом с мемориалом и смотрел на свое собственное отражение в полированном камне. Естественно он читал историю освоения Венеры, где, в том числе говорилось и о первой удачной посадке "Хиуса", и об экспедиции Горбовского, и об их открытии радиоактивного месторождения, названного впоследствии Урановой Голкондой.
Но тогда всё это казалось таким далеким и... неправдоподобным, что ли. Словно легенда о титанах или сказания об Илье Муромце. Сейчас Элисей находился в двух шагах от этой самой истории. Он пытался представить себе тех людей, что в условиях совершенно дикой планеты впервые пробирались здесь, как теряли товарищей, как стояли на этом самом месте безо всякой надежды на возвращение домой. Элисей стоял и смотрел в прошлое, в историю, невзирая на попискивание датчика предупреждения: радиация давала о себе знать. Тем не менее, он захотел прикоснуться к истории и отщелкнул зажим перчатки, невзирая на протест автоматики: она подчинилась человеку и надула манжету на запястье, загерметизировав рукав. Элисей снял наружную перчатку и моментально испытал неприятные ощущения через относительно тонкую внутреннюю перчатку. Он протянул руку к камню.
"Элисей, не стоит этого делать!" - послышалось в наушнике шлемофона. Он не слышал предупреждения Мартина и писк датчика, пальцы скользнули по поверхности камня, ощутив его жар, по буквам и глубоким рамкам, которыми были обведены две фамилии...
В тамбур-шлюзе пришлось задержаться, чтобы пройти антирадиационную обработку. Элисей сел на свое место в расчете, что получит нагоняй, но Мартин ничего не сказал, лишь блеснул линзами очков и двинул вездеход дальше.
Судя по тому, как пролег маршрут в этот день, Элисей понял, что Мартин специально сделал крюк, чтобы показать ему мемориал. Очевидно, чтобы тот проникся и Элисей действительно проникся: он молчал долго и разговорился только между 17-ой и 18-ой вышками.
- Странно,.. - Элисей озвучил какое-то свое размышление.
- Что именно? - не понял его Мартин.
- Я же помню! Это место описано совершенно иначе! Огромная черная гора из пара и раскаленных газов, пыли и мелких камней... Ну да, я же читал мемуары Горбовского пока летел на Венеру.
Мартин усмехнулся:
- Все верно. Так и было. Только если бы это так и оставалось, к кратеру невозможно было подойти, не навредив здоровью. Место и сейчас опасно! Да, весьма!
- А что же случилось? - искренне удивился Элисей, он не помнил ничего дельного на эту тему.
- Кипящий котел погасили! - Мартин искренне рассмеялся. - Ингибиторы, коллега, ингибиторы. Ученые поколдовали и нашли средство обуздать стихию.
- Ну да, конечно. Так что здесь все-таки за аномалия?
- Это есть место падения. Крупный метеор или небольшой астероид, начиненный ураном словно бомба. Конечно, это предположение. Точно можно будет узнать лет через миллион, когда топка погаснет. Сейчас туда никто соваться не рискнет: котел еще горяч. Чертовски горяч!
- Так выходит, они зря геройствовали? - спросил Элисей.
Мартин ответил не сразу, соображая, что тот имеет в виду.
- Почему же зря?
- Уран теперь здесь не добывается. Сейчас почти все реакторы переведены на гелий.
- Ты хотел сказать все реакторы Земли?
- Ну, да.
- А сколько лет они работали на привозном топливе? На этом топливе, добытом здесь, на Венере, на Урановой Голконде? Разве тогда энергетика обеспечила бы тот радикальный рывок производства?
Элисею вновь пришлось припомнить уроки истории. Да, после изобретения русскими магнитно-гравитационного индуктора и его успешного испытания, стало очевидным, что гиперполеты вот-вот перестанут быть фантастикой. Пятерка "Лидеров" провела разведку ближнего космоса, и решение об освоении Солнечной системы было принято. Ожили бездействующие до этого орбитальные станции Марса, Юпитера, Меркурия и Венеры, в том числе. Началось строительство станций в поясе Астероидов, у Ганимеда и Европы, у Титана и Япета. А для этого потребовались соответствующие корабли-доставщики, для создания которых потребовались материалы и энергия. Имеющиеся тогда в наличии тепло- и гидроэлектростанции ни в коем разе не сумели бы дать требуемое количества электричества. Да и новое производство решено было размещать в пустынных областях Монголии, Китая, Африки и Австралии, где не было ни рек, ни морей. Именно там и тогда принялись возводить электростанции на ядерном топливе. Не те огромные, вроде Чернобыльской АЭС, рассчитанные на целую область, город или завод, а малогабаритные, мобильные, обеспечивающие энергией квартал, цех или всего лишь участок. Это в свою очередь породило спрос на свинец и уран. Свинцовый композит шел на кожухи противорадиационной защиты, уран - на топливо. Тогда началась эпоха, прозванная Венерианской лихорадкой, когда Урановая Голконда заработала на полную мощность, давая реакторам изотоп самого лучшего качества.
И всю эту титаническую работу приходилось делать людям: специальных разработок в роботостроении для освоения космоса тогда еще не велось.
Лишь совместными усилиями можно было расширить пределы человеческого присутствия в Солнечной системе. Это привело к тем грандиозным последствиям, которых, скорее всего, никто тогда не мог даже предвидеть.
Тогда начали появляться межнациональные и межконтинентальные корпорации, диктовавшие свои условия политикам. И политикам пришлось подчиниться, умерить свои амбиции, ибо выбор был невелик: смириться или погибнуть.
В первое время все это мало отразилось на условиях жизни простых людей. Появилось много новых рабочих мест в бывших малопригодных для жилья районах Земли. В тесных городах стало просторнее: люди вербовались на производство и в космос. Тогда возникало множество поселений вне Земли, тогда впервые появились термины "Внеземелье" и "Внеземельщик".
Но абсурдность тогдашнего положения заключалась в том, что Земля работала на космос. Земля стала поставщиком рабочих рук и строительных конструкций, что привело к двум войнам за ресурсы, коротким, но жестоким.
Древний умирающий мир цеплялся за свои устаревшие идеалы, всеми способами стараясь вставлять палки в колеса прогресса, продлить свое существование. Но это была лишь агония. Человечество в своем развитии много раз сталкивалось с подобным отношением, но всегда разум находил решение. Нашел он его и на этот раз. Люди сказали "Нет!" и война была прекращена. А вслед за этим планета превратилась в некое единое производство, единый гигантский механизм.
Лишь спустя шестнадцать лет производство переместилось во Внеземелье, а на Земле же стало просторнее из-за большого числа трудовых мигрантов: люди улетали, улетали работать в космос. Оставшиеся на Земле вздохнули, перевели дух, но тут же принялись за другое дело. Прежде индустриальная Земля приобретала вид сельскохозяйственной планеты, продолжая снабжать Внеземелье продуктами питания.
Многочисленные заводы были либо демонтированы, либо заброшены, как и их источники энергии. Годные реакторы перевели на более практичное топливо - гелий-3. Его с избытком поставляли рудники Луны.
С какого-то времени демонтированные реакторы стали использовать на других планетах, в том числе и для станций терраформирования. Для Венеры они оказались как нельзя кстати, тем более что топливо к ним находилось под рукой в буквальном смысле.
- Да, я согласен, - Элисей продолжил разговор после продолжительного молчания. - Если бы ни этот уран, энергетика не выдержала бы того мощного рывка производства.
- Разумеется, Элисей, разумеется! Ты об этом лишь читал в книгах, а я это помню!
"Сколько же ему лет? - Элисей покосился на собеседника. - Прямо не Мартин, а Моисей какой-то... И всё же, для чего ему очки?"
На следующий день, Элисей получил коды доступа на вышки, транспорт, оборудование и приступил к самостоятельной работе.
ВЕТРЕНО, С ПРОЯСНЕНИЯМИ
Элисей работал на базе терраформирования третью неделю и совершенно свыкся с новой работой, новыми сотрудниками и новой обстановкой. Ему и самому было удивительно, как он быстро стал привыкать к переменам.
"Вот бы мама поразилась!.."
Что до новых сотрудников: то с геноидами Элисей не общался. Он их сторонился, как и прежде, да и разговор бы не получился при всём желании, поскольку те были немы. Слышать они, конечно же, слышали, поэтому Элисей при встрече всегда здоровался. Те отвечали кивком, либо взмахом руки. Как они общались между собой? Любопытство брало свое, и Элисей украдкой присматривался к необычным коллегам, когда те появлялись на базе. Они не использовали азбуку немых, кажется, вообще не жестикулировали. Возможно, у них для этого были какие-то наружные или даже встроенные устройства, но Элисею порой казалось, что они общаются телепатически и что еще страшнее, могут читать мысли других людей. Это были всего лишь домыслы, но вполне возможно, что Элисей сторонился геноидов именно поэтому. Хотя, что ему-то было от них скрывать?
Бамбучо этой тайны ему тоже не просветил. Просто смеялся: может сам ничего не знал, а может его забавлял беспочвенный страх Элисея перед этими существами.
Сколько на базе было людей в каждый конкретный день, сказать сложно. Около восьми, может быть. С ними можно было увидеться лишь до или после работы, но одни неожиданно уезжали на другие объекты, а порой появлялись незнакомцы. Приезжали на день-два, что-то отгружали со склада, говорили с Мартином, потом исчезали. Так что тех людей, что запомнились, было восемь или около того. И это была самая пестрая интернациональная команда, какую Элисей только знал за свою жизнь. Похоже, ТОК отбирала самых высококлассных специалистов со всего мира или же самый сброд...
Соотечественник оказался всего один - Игорь Смирнов. Но с ним-то как раз наладить даже приятельские отношения не удалось. Он был молчалив и инертен. Как он справлялся с работой, Элисей не представлял, но после работы Игорь замыкался в себе, слушал музыку через наушники и смотрел в окно. Лезть в душу к малознакомому человеку Элисей не собирался.
К своему собственному удивлению он более сошелся с Бамбучо. Тот был прост, общителен, безотказен. Всегда всё успевал и заряжал энергией не только вездеходы, но и весь персонал. И что важно, Бамбучо мог не просто пошутить или посмеяться, но всегда подсказать, что сделать и как поступить. Элисей плохо помнил своего отца - замкнутого и малообщительного человека - возможно, по этой причине Бамбучо оказался у него в числе друзей, хотя по возрасту был всего лет на десять старше самого Элисея.
Легче всего Элисей привык к новому ритму работы. Не было ночных и ранних утренних смен, которые Элисей ненавидел на "Авроре". График был свободным, главное - осмотреть от пяти до восьми вышек в день в зависимости от условий местности. С вечера он набрасывал план, формировал необходимых комплект запчастей.
Утром, как и большинство коллег, он заказывал еду на весь день. Пока кухонный автомат готовил, Элисей делал зарядку в небольшом тренажерном зале, принимал душ и шел завтракать. Обед он брал собой в дорогу: возвращаться ради этого на базу было глупо. Затем он грузился, узнавал у синоптиков прогноз погоды, садился в "Ягуар" - легкий двухместный вездеход - и ехал на обслуживание вышек.
В отличие от полуавтоматических "тракторов" и "паровозов", вездеход приходилось вести самому: четко проложенных маршрутов, обозначенных радиовешками, здесь не существовало, хотя картридер-автомат составлял оптимальный маршрут. Но водить машину было легко, Элисею это нравилось. Он бросал взгляд на ближайшие холмы, за которыми он поместил выдуманное море и нажимал педаль газа. Иной раз Элисей фантазировал, как ведет свою собственную машину по хайвэю в Южном Ванкувере или возвращается к побережью Карибского моря, где его ждет собственная яхта.
Эти мечтания скрадывали однообразие переездов между вышками. И еще радио. Оно заменяло прибор бдительности. Обычно там крутили что-то простенькое и легкое, а периодически передавали прогноз погоды. Как правило, это была дежурная фраза "ветрено, с прояснениями", которая уже стала шуткой, означающей - никаких перемен. Когда на вопрос: "Как дела?" нужно было бы ответить: "Как обычно" или "Ничего нового", чаще отвечали: "Ветрено, с прояснениями". Ветрено было всегда, но где были эти самые прояснения? Возможно лишь в верхних слоях атмосферы.
Вообще работать на "свежем воздухе" - как однажды пошутил Константин Шульга - было значительно приятнее, чем в замкнутом пространстве орбитальной станции, где взгляд всегда упирался в стальную непроницаемую стенку.
Здесь был простор. Горизонт хоть и немного меньше земного открывал раздолье. Иной раз Элисей останавливал вездеход на какой-нибудь сопке, выходил наружу и просто осматривал даль. Часто он включал наружные микрофоны и слушал голос планеты. Тогда ему хотелось снять шлем и вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Это даже стало какой-то навязчивой идеей: он уже несколько раз подносил руки к замкам гермошлема, отчетливо представляя, что первый же вдох убьет его.
"Здесь углекислого газа 95%, а еще серная кислота", - говорил он сам себе, но порой руки вновь тянулись к шлему.
Внутри модулей работа была тоже не особенно сложной и напряженной. Нужно было подключить планшет к основному компьютеру модуля и провести диагностику. Программа сама выявляла сбои оборудования. В зависимости от причины Элисею нужно было либо перезагрузить программу, либо сменить плату. Иногда кроме аппаратной нужно было заглянуть в метеорологическую. Сложнее давалась работа с контролем реакторов, автономно обеспечивающих работу вышек электропитанием. Здесь нужно было делать то же самое, но у Элисея было предвзятое отношение к подобным устройствам. В помещение реакторной он входил всегда в закрытом скафандре, внимательно проверяя показания всех имеющихся в наличии радиометров.
Элисею пришлось расстаться с "Туканом", являющимся собственностью "Венерен Консолидейшн". Да и для его нынешней работы тот не совсем подходил. "Тукан", как один из тяжелых универсальных скафандров, предназначался более для длительного пребывания в некомфортных условиях планет с повышенной гравитацией. Он даже для открытого космоса был слишком массивен.
Элисей же большую часть рабочего времени проводил за рулем или в герметичных боксах: и там, и там нужда в подобном скафандре отпадала. Он требовался лишь для преодоления короткого пути от вездехода до тамбура бокса.
Из всего, что имелось на "Революшн Афродит", Элисей выбрал "ТАИС-23-8" - скафандр куда более убористый и практичный, чем "Тукан" и даже "Пеликан". Но если в те модели можно было просто влезть и захлопнуть за собой дверку, с "ТАИС" приходилось повозиться.
На рабочий комбинезон необходимо было надеть отдельно брюки и отдельно куртку. Потом обувь - короткие сапожки на липучках, потом манжету, - в просторечии "ошейник", - соединяющий куртку и гермошлем. Во всём этом следовало забраться в экзоскелет, не такой мощный и массивный, как на "Тукане", но столь же необходимый.
Затем очередь доходила до гермошлема и перчаток. И в заключение всего надевалась "доха" - отдельная конструкция наполненная теплопоглотителем. Он имел свойство менять молекулярную структуру при возрастании температуры. Реакция проходила с поглощением тепла, "доха" впитывала его в себя, но потом ее обязательно приходилось остужать, поэтому в раздевалке всегда имелся изрядный запас этих предметов гардероба. Кроме всего этого в комплект снаряжения входил баллон с дыхательной смесью, один или спаренный, вроде акваланга.
Вообще, такая конструкция была достаточно практична. Новые товарищи подсказали Элисею, как можно проще обходиться со всеми этими сложностями. С базы они обычно выезжали лишь в "нижнем белье" - изолирующей части скафандра без шлема и перчаток, так было удобнее вести машину. При приезде на рабочее место достаточно было надеть лишь шлем и перчатки. "Нижнее белье" вполне выдерживало жару при короткой перебежке от вездехода к боксу, здесь главное не замешкаться с открыванием двери. А внутри бокса прохладно, здесь шлем и перчатки вновь не нужны - работай и дыши свободно.
При определенном навыке можно было обойтись и без "акваланга" - хватало запаса воздуха внутри шлема. Поэтому вездеход обычно ставили дверь к двери с боксом, а при выходе наружную створку оставляли открытой, чтобы в случае чего всегда можно было успеть нырнуть обратно в вездеход.
Другое дело, если приходилось забираться на "крышу", наверх бокса: а именно там размещались датчики метеорологической станции. Тогда одевать "ТАИС" приходилось по полной выкладке.
Официально все эти трюки запрещались, но кому в руководстве Корпорации есть дело до сотрудника, работающего в полевых условиях?
* * *
Сегодня Элисей вернулся раньше: ремонтировать ничего не пришлось, поэтому и отчет он закончил быстро, скинул его в главный компьютер и со вздохом посмотрел за окно.
Элисей послонялся по жилой зоне и только сейчас заметил, что исчезли два жилых модуля. Он удивился и решил заглянуть в ремонтный ангар - уж Исмаил-то знает, что произошло.
Элисей удивился и слегка испугался, увидев на двери тамбура табличку с ухмыляющимся черепом и короткой надписью: "Не входить! Санобработка!" выведенную от руки на интерлигве. Решив, что Бамбучо таким образом просто решил ограничить доступ к своей вотчине, Элисей направился в ангар, прихватив на всякий случай изолирующий комплект. Бамбучо он застал в таком же точно комплекте за самой непривычной для того работой: тот кропил помещение из устройства, похожего на обычный садовый опрыскиватель от вредителей. "Это какой-то обряд Вуду?" Элисей рассмотрел баллон за спиной приятеля с наклейкой "токсично". Пара таких баллонов стояла возле входа в тамбур. Кроме стандартных наклеек на них тоже от руки, но старательно было выведено одно слово, которое с эсперанто можно было перевести как "химота".
Всё увиденное и прочитанное заставило Элисея задержаться у входа и подождать когда Исмаил закончит свое таинство. Тот словно почувствовал присутствие постороннего, обернулся и махнул рукой - стой на месте. Элисей кивнул и стал дожидаться, когда приятель закончит свой колдовской обряд.
Вскоре они стояли в тамбур-шлюзе под струями обработки, причем Элисей заметил, что Исмаил установил куда более жесткий режим, чем обычно. Лишь когда они вышли из тамбура и сняли маски, Бамбучо спросил:
- Что, друг, уже вернулся? Солнце уже высоко?
Элисей кивнул и улыбнулся шутке.
- Это хорошо, значит моя идтить хорошо кушать. Составишь компанию?
- А то?!
Оба направились в столовую.
- Чем это ты сейчас занимался? У нас что, карантин? Биологическая тревога?
- Это? - Исмаил махнул рукой за спину.
- Ну да, я даже слегка испугался.
- Ничего страшного. Обычная процедура, - нехотя ответил Исмаил.
- Впервые вижу.
- Ну... знаешь,.. - начал с явной неохотой Бамбучо. Так Элисей узнал, что в помещениях станции завелась некая "живность". Не мыши, конечно же, и не тараканы, но всевозможные грибки и плесени с упорным постоянством обнаруживаются, то тут, то там в отсеках.
- И ладно бы, если в столовой или душевой! - возмущался Исмаил. - Это было бы мне понятно! Но в ангаре!
- Так плохо со стерилизацией перед отправкой с Земли? - на всякий случай уточнил Элисей.
- Черт его знает! Это не по моей части вообще-то! Но босс поручил это мне. Прислали баллоны с какой-то отравой, вот и химичу время от времени.
- Понятно. - Элисей вдруг припомнил, что пару раз видел возле бункеров мох или лишайник. Тогда он не придал значения, посчитал это результатом или даже частью программы терраформирования, но сейчас...
"Что если эти мхи растут сами по себе? Условия самые подходящие, углекислоты хоть отбавляй, правда влаги мало... Кстати! Может эти мхи и должны поглощать углекислоту? Правда давление высоковато, но..." - Специальными знаниями в этой области Элисей не владел, потому не стал утруждаться, а принюхался к запахам кухни.
Бамбучо заказал на двоих плотный обед, и пока комбайн жужжал над заказом, оба уселись в пустой столовой.
- Куда это модули пропали? - начал разговор Элисей.
- Как это? - деланно удивился Бамбучо.
- Двух жилых не хватает. Ты что, не заметил?
- Карл и Юнг переехали на другие участки, с вещами. Вот.
- А, другое дело. - Элисей попытался вспомнить их внешность, но не смог. - Теперь понятно. Всё свое ношу с собой?
- Вроде того. Только, знаешь ли, Элисей, они еще вчера уехали.
- Шутишь? - теперь удивился Элисей.
- Нет.
Элисей рассмеялся.
- Скучаешь по своим друзьям с "Авроры"? - участливо поинтересовался Бамбучо.
За всё время работы Элисею лишь пару раз удалось вырваться "наверх". Это время он провел с друзьями и лишь самую малость "У Яши". Локелани он не застал ни в тот, ни в другой раз. Виделся он и с Константином, а вот с Ларягиным Элисей разговаривать не стал и не потому, что времени было мало, просто говорить было не о чем.
- Не особо, - откликнулся он на вопрос Бамбучо.
- Тогда значит по подружке?
- Это так заметно?!
- Конечно. Бамбучо всё видит, всё знает.
- Вот как? Тогда скажи, всезнающий друг, чего это Мартин в очках ходит?
Самодовольное выражение ушло с лица Исмаила.
- А, не знаешь!
- Нет, - покачал головой Бамбучо. - Никогда не задумывался. Сколько помню, он всегда в очках. А что, тебя это беспокоит?
- Нет, - пожал плечами Элисей. - Просто впервые вижу человека в очках.
- Да, ты прав. Я тоже кроме него очкариков не видал.
На следующий день Элисей отправился на работу к самым первым вышкам, возведенным на Венере. На этот раз перед тем, как войти внутрь помещения, он обошел вокруг постройки, внимательно глядя под ноги. Осмотр дал моментальный результат: с западной стороны постройки он увидел мох. Бледный, чахлый, но это была первая флора, которую Элисей увидел на Венере. Он улыбнулся, может его мысли о зеленеющей планете не так и фантастичны? Элисей присел и провел перчаткой по поросли. Тактильные ощущения были слабы, но он всё же ощутил упругость растений. Элисей раздвинул их и увидел настоящую почву: мхи укоренялись, цеплялись за любые маломальские трещины, выживали. Элисей вздрогнул и отдернул руку: в почве он заметил движение. Наклонившись ниже, несмотря на неудобный скафандр, Элисей рассмотрел внимательнее то, что испугало его. Это были черви! Какие именно - он не представлял, но там, в тонком и непрочном слое почвы уже появилась жизнь.
"Вот они - настоящие колонисты! Это эволюция? Скорее, нет. Видимо попали в качестве незаконных эмигрантов. Интересно, мне следует доложить об этом?" - Элисей мысленно почесал затылок и решил ограничиться замечанием в ежедневном отчете.
* * *
Поскольку из развлечений на базе было мало чего, Элисей решил привести в порядок предыдущие отчеты и посмотреть общее содержание планшета доставшегося ему от предшественника. Собственно всё это находилось в образцово-показательном состоянии и времени много не отняло. Тогда Элисей набрал в строке поиска "Иван Миргородский". На экран быстро выскочила анкета с персональными данными. С фотографии на Элисея глянул маловыразительный тип: бледный, неинтересный, какой-то скучающий или напуганный, глаза прозрачные, как мартовский лед. Анкетные данные мало что сказали, лишь то, что Иван старше его на четыре года, и что на базе он проработал уже два года. Элисей всмотрелся в фотографию. "Странное имя, наверное, в честь какого-то прадеда. Но это к делу не относится. Что же могло случиться? Несчастный случай или самоубийство?"
Элисей искал зацепку, и он, разумеется, поспрашивал у людей о происшествии с его предшественником. Версия Мартина о любовной неурядице отпала сразу же. Иван был в разводе несколько лет и завербовался на Венеру уже разведенным. Так что версия, будто бы он узнал об измене жены и оттого покончил с собой, отпала. Некто считал случившееся с Иваном несчастным случаем по неосторожности. Акт о проведенном расследовании, наверное, существовал, но доступа к нему не было. Элисей даже не смог узнать точно, где и как все это произошло.
Иную точку зрения как-то высказал Бамбучо.
- Это всё глупости! Насчет несчастного случая или несчастной любви! - Исмаил убедительно кивнул Элисею через стол. Они как-то раз опять оказались вдвоем, поэтому Бамбучо не таился неудобной темы. - На добыче чаще гибнут летчики с челноков. А здесь, у нас - геноиды на монтаже, когда поднимают вышку. Это статистика!
- Великая богиня злится?
- Да, Венера недовольна. Она капризная девочка.
- Ладно. Так что насчет моего предшественника?
- Я к этому и веду. Иван тут немало проработал, не новичок, чтобы по глупости погибнуть или там еще как. Это было самоубийство, но по другой причине.
- Но ты-то откуда знаешь, что самоубийство?
Тут Элисей совершенно неожиданно узнал подробности, о которых Мартин не желал говорить. Он вообще не особенно охотно общался с людьми, и Элисей не являлся исключением. Может был сильно загружен по работе, может просто склонен к одиночеству и меланхолии. А вот Исмаил был общительным и наблюдательным.
Так вот, Исмаил лично видел тело Ивана. Это случилось на одной из вышек. Иван лежал на корпусе генератора, держась голыми руками за клеммы.
- Так его током убило!
- Вот именно! Он не был дураком или малым ребенком. Он был специалистом. Но даже любой дурак понимает, что хвататься голыми руками за клеммы работающего генератора опасно для жизни. Знаешь, какое там напряжение?
- Да, я как раз работаю и с генераторами тоже.
- Вот! И я про то же. Там озон как после грозы. Вряд ли Иван вот так случайно схватился за клеммы. К тому же для этого надо снять кожух. А защитный кожух был снят. Именно снят. Гайки аккуратно лежали рядом в лотке, как положено по инструкции.
- Но значит, это самоубийство.
- Да, но по другой причине. Любовь тут не при чем.
- Тогда что?
Исмаил перегнулся через стол и зашептал совсем тихо, хотя в столовой никого больше не было:
- Он видел призраков.
Элисей откинулся на спинку стула:
- О чем это ты? Он, что злоупотреблял какими-то медикаментами?
- Нет. Он действительно видел призраков. Он сам мне это говорил.
- Я тебя не понимаю!
- Иван видел обитателей Венеры, вот в чем дело.
- Что за чушь! Венера необитаема, это же установили еще, черт знает когда!
- Мне это известно, я не дурак. Я так думаю, что это бывшие обитатели Венеры.
- И?
- Я думаю, Иван видел какие-то картины из прошлого, вроде миражей. Или мы их пробудили.
- Кого?!
- Прежних обитателей Венеры.
Элисей на это промолчал.
- А что такого? Ты же в курсе, что Марс когда-то был обитаем.
Элисей кивнул.
- Вот. На Марсе жили люди, почти такие, как мы. Почему на Венере не мог кто-то жить? Разумный.
Мысль Исмаила выбила Элисея из колеи. Он собирался лишь выяснить, что случилось с его предшественником, а разговор перешел к совершенно иной теме.
- Если Венера была обитаема, почему никто не видел следов этих обитателей? Ведь на Марсе...
- Иван видел. Он наткнулся на какое-то захоронение, усыпальницу.
- Так он видел мертвых обитателей?! Что ж не сообщил об этом руководству? И где же это случилось?
- Этого он не говорил. И о мертвецах он не говорил, Иван говорил о призраке.
Всё узнанное от Исмаила вконец запутало Элисея, и он предпочел больше не соваться в это дело. Сейчас он, по крайней мере, знал, как именно погиб его предшественник и большего он знать не желал.
Налет таинственности исчез, а история, услышанная от Исмаила, лишь его личная интерпретация событий. И хватит об этом. Через месяц-полтора прибудет контейнеровоз, на нем прилетит сменщик. Элисей передаст ему дела и вернется на орбитальную станцию, а может и на Землю.
Этого он пока еще не решил.
* * *
Таинственная история его предшественника нашла свое продолжение совершенно неожиданно, когда Элисей всё же обнаружил дневник Ивана. Случайно.
Элисей периодически наводил порядок в документации. Он перебрал уже много папок и документов в рабочем планшете, когда натолкнулся на подпапку с фотографиями. Элисей понял, что это семейный альбом Ивана и закрыл его, но при снимках был еще и текстовой файл. Он-то и оказался дневником Ивана Миргородского. Файл содержал 40 страниц текста. Как оказалось, Иван вел достаточно подробные записи с самого прилета на Венеру. Элисей скопировал его на свой личный планшет и вечером взялся за чтение.
"Я решил завербоваться. Перелет оказался дольше, чем можно представить..."
"Здесь всё уныло и скучно, но работа отвлекает от мыслей. В конце концов, она сама виновата, не надо было..."
"Жаль только, дочка..."
Элисей не собирался залезать в личные переживания, поэтому большую часть он пропустил и заглянул лишь на последние страницы, которые могли бы приоткрыть тайну принятого Иваном решения. Старания не пропали даром, и вскоре Элисей прочел:
"Он смотрел на меня не так, как смотрит дикий зверь. Он смотрел на меня, как на равного или даже на более низкое существо. В его желтых глазах читалось некоторое удивление. А я чувствовал лишь свой страх. И он понимал это. Не забуду, как после минутного оцепенения, он скривил губы в усмешке. Он хозяин здесь, а мы словно назойливые насекомые, что вторглись в его владения".
Элисей зачитался и утром проспал. Выехал он поздно, а вдобавок работы оказалось больше, чем планировалось: на трех вышках пришлось менять электромодули целиком. Это утомило и отняло время, поэтому о прочитанном дневнике Элисей почти не думал, лишь вспоминал во время переездов. Он понял только, что Иван вовсе не был сумасшедшим, но столкнулся с чем-то неизвестным и возможно опасным, что довело его до сумасшествия и подвигло на самоубийство.
Лишь спустя два дня Элисей сумел основательно взяться за чтение и выяснил, что Иван действительно натолкнулся на какое-то захоронение.
"Зачем я полез дальше? Чего меня понесло в эту дыру? Я наверняка мог погибнуть или застрять или сломать ногу. Тогда было бы еще хуже: я умер бы от удушья..."
"Я оказался на значительной глубине и там был бокс. Чужой бокс, не наш и не "авроровский". Ничего похожего на наше оборудование. В просторном зале стояли саркофаги..."
- Как же он понял, что это захоронение? Он что же полез их открывать? - Элисей оторвался от чтения и посмотрел на пустую стенку.
"Не могу с уверенностью сказать, были ли они мертвы или просто в глубоком сне, но один саркофаг был открыт..."
Но где оно находилось, это захоронение, так сразу узнать не удалось. В дневнике упоминалась лишь какая-то заброшенная стройплощадка, поэтому понадобилось время, чтобы выяснить и это. После работы Элисей посидел за центральным компьютером базы: лишь там имелись генплан и самые подробные чертежи объектов терраформирования. Спустя несколько часов он нашел две заброшенные стройплощадки, походившие под описание.
Под одной оказался "плывун", под второй пустоты. Только после этих двух неудач места под строительство вышек стали обследовать тщательнее, с помощью сейсмолокации. Брошенные площадки оказались одними из первых в генплане, и что там понадобилось Ивану, было совершенно непонятно.