Теплое раннее июльское утро. Легкий ветерок играет зеленой полупрозрачной занавеской. Сквозь приоткрытое окно слышно, как на улице о чем-то отчаянно спорят воробьи, доказывая каждый свою правоту. Серёжа прислушивается к их спору. Он уже проснулся, но глаза открывать не хочет: он всё еще в объятьях сна, пробирается по диким жутковатым джунглям неизвестной планеты, чтобы открыть для людей Древний Затерянный Город. Этот город его тоже пугает, но Серёжа всё равно должен найти его, потому что тот хранит множество тайн, так ждущих их раскрытия...
Это называется археологией - странное пристрастие для пятилетнего ребенка 2132 года. Но это так - Серёжа увлечен историей и археологией. Хотя в равной степени, как и любой ребенок его возраста, он естественно мечтает стать звездолетчиком-первопроходцем.
Несмотря на малый возраст, Серёжа вполне понимает разницу между космонавтикой и астронавтикой, знает, что существует значительная разница между космогацией и астрогацией, но не понимает сути ни того, ни другого. Знает только, что "это две большие разницы", - как говорит Лёха, друг по играм и научным спорам. Они оба мечтают стать звездолетчиками и знают, что "космогация - это когда летишь с планеты на планету, а астрогация - это полет от звезды к звезде".
Между планетами летать неинтересно, особенно в родной Солнечной системе: здесь уже всё открыто и разведано до самого последнего астероида. Люди живут от Меркурия до Оберона, так что Серёжа и Лёха полетят к другим звездам, открывать новые планеты. Вот там, по всей видимости, Серёже и предстоит отыскать таинственный потерянный город из своего утреннего полупрозрачного сна, который, очевидно, навеян постером с изображением пирамиды.
Это фото сделал папа, когда по какой-то надобности побывал в прошлом месяце в Центральной Америке, в старинном городе индейцев майя с чудным названием Ушмаль. Сейчас это просто музей под открытым небом, а раньше там жили мужественные и таинственные люди-ягуары. Серёжа пытался почитать о них, да книжка оказалась через-чур заумной для его детского восприятия.
Солнечный лучик перебегает с подушки на лицо и щекочет будущего звездолетчика-археолога. Сон окончательно истаивает, Древний Затерянный Город скрывается в серой клубящейся мгле и Серёжа окончательно просыпается. Теперь он прислушается к тому, как в соседней комнате спорят родители. Вообще-то он не любитель подслушивать, но этот разговор касается непосредственно его.
- Ребенку еще пять лет! - сетует мама. - Какой ему Марс!
- Не еще, а уже пять! - парирует папа. - И потом мы же его не на деревню, дедушке отправляем. То есть к дедушке, конечно, но это же твой родной отец.
- Да, конечно, но на Марс!
- Всего-то две недели. С дедом пообщается. Или ему с этой твоей тетей лучше будет?
- Нет... Но Марс.
- Но в Доминион мы его взять не можем.
- Нет.
- Значит либо родной дед, либо тетя, либо не летим.
- Как же не полетим? Мы столько ждали... но Марс.
- Да, Марс, но это же здесь в нашей родной Солнечной системе, совсем рядом, - смеется папа. - Это же не другая галактика!
- Да, но... - Кажется, мама сдалась.
Еще бы, папа убеждать умеет. Он приводит эти, как их там, доводы. Папа - "волевой человек", так однажды про него дядя Гена сказал. Это папин друг. Они вместе работают на Корпорацию. Точнее она называется Корпорация "Техники Освоения Космоса". Громкое название.
Там придумывают и создают машины, которые помогают другим людям осваивать новые миры. Те люди называются первопроходцами и они - герои. В Корпорации работать престижно: новую технику кому попало, создавать не поручат. Папа, наверное, тоже герой, только он об этом не говорит. Они с дядей Геной летчики-испытатели, а испытывать новую технику доверят не всякому, значит, папа и дядя Гена - герои тоже.
Этим летом в Корпорации папе вручили награду, какой-то "сертификат". Что это такое Серёжа не понял, но понял другое: они могут бесплатно отдохнуть где-то очень далеко, в Доминионе.
"Целых две недели на белых пляжах Феорентины за счет Корпорации!" - так сказал папа, вернувшись с работы несколько дней назад. Папа улыбался и принес маме букет белых роз, а мама завизжала от радости и повисла на папе как маленькая. А потом они целовались в кухне. Серёже тогда стало смешно, и он ушел в свою комнату. Как-то всё это выглядело буднично, не по-геройски.
Вчера выяснилось, что Серёжу брать с собой нельзя по возрасту. Встал вопрос, с кем его оставить. Папа сразу предложил - к дедушке. Мама начала протестовать. Не из-за дедушки, конечно же, из-за Марса - это жутко далеко для пятилетнего ребенка.
Почему дедушка живет на Марсе, Серёжа толком не знал. Вроде бы он там жил всегда. Одно время Серёже казалось, что все дедушки и бабушки в принципе живут на Марсе. Знать бы еще, где этот Марс находится? Раньше этот вопрос Серёжу особо не волновал, у него были дела интереснее: песочница, конструктор, книжки.
С книгами Серёжа мог сидеть часами. Больше всего его интересовали папины книги с чертежами и схемами самолетов и ракет, с непонятными и таинственными вещами именуемыми "агрегаты", "узлы", "механизмы". Серёже казалось, что "Агрегат" - это какой-то диковинный зверь, закованный в броню. Он живет на опасной планете, поэтому такой колючий и железный.
Со вчерашнего дна местоположение Марса заняло в нехитрой детской жизни Серёжи важное место. Когда во дворе старшие ребята говорили о Марсе, то поднимали глаза к небу. Значит Марс где-то там. Интересно, как ему туда придется добираться? Серёже отчего-то казалось, раз родители говорят, что "отправят сына на Марс", значит, добираться туда ему придется самому. Но он же не умеет сам летать и даже водить. Чего там, он только-только на двухколесном велосипеде ездить научился. А его друг Лёха уже прошлым летом вовсю гонял по двору...
Вроде бы мама согласилась и даже стала собирать вещи. А к обеду и Серёжа успокоился: ему самому не придется добираться. На Марс его отвезет дядя Гена, "попутно". А обратно за ним залетит папа или мама.
Серёжа включил коммуникатор и нашел раздел "Планеты Солнечной системы: Марс". Там было написано много чего, уйма всяких длинных и незнакомых слов. Читать он особо не стал, только посмотрел цветные картинки. Вот каким увидели Марс люди, ступившие на его красные пески в 1983 году. "Первая комплексная экспедиция на Марс", - по складам прочитал Серёжа. Потом был какой-то "Меморандум", - похоже, серьезный человек, волевой, только при нем Марс стали осваивать "быстрыми темпами". Вот картинка первого города под "линзой". "Кратер Олимп. 20... год". А это какой-то завод, Серёжа не стал читать о нем: там были слишком длинные слова, такие как "полуавтоматический" и "сталелитейный".
"Хватит, - подумал Серёжа, выключая коммуникатор, - и без того ясно, Марс очень далеко".
- Вообще-то не так уж и далеко, - ответил друг Лёха, когда Серёжа сообщил, что ему на днях придется лететь на Марс. - Папа говорил всего-то "ноль четыре а. е.", а ноль четыре, это даже меньше половины.
Меньше половины - это хорошо, жаль Лёха не знал, что такое "а. е.". Но спросить было не у кого: двор в это время был пуст.
- А тебе обязательно на Марс лететь? - поинтересовался Лёха, когда тема с таинственными буквами "а" и "е" исчерпала себя.
- А как без этого?
- Ты поной, родители тогда возьмут с собой или не полетят в эти Доминиконы.
- Нет! - категорично заявил Серёжа. - Я же не могу родителей без отпуска оставить. Как-нибудь обойдутся без меня. Всего-то пара недель.
- А ты?
- Я за дедом посмотрю, всё же он старый. Надо его подбодрить. В кино сводить или там в зоопарк, - сказал Серёжа совершенно серьезно, заложив руки за спину и деловито посматривая в небо.
- А на Марсе разве есть зоопарк?
- А нет разве? Ладно, будет свободное время - посмотрю в интернете. Я сегодня с утра уже много чего про Марс прочитал, а про тамошний зоопарк как-то времени не хватило.
- А ты, чего, от коммуникатора пароль знаешь?
- У нас коммуникатор без пароля, мне родители так разрешают. У нас даже детского фильтра нет.
- Круто!
- Так тебе какой сувенир привезти?
- Марсианский смайлик, на магните.
- Хорошо, договорились.
РЕЙС: "ЗЕМЛЯ-МАРС"
Вот и утро отлета, поэтому подниматься пришлось рано. Серёжа конечно бы еще поспал, но полет на Марс - дело серьезное.
Вообще рейс "Земля - Марс" по местному времени будет вечером. Но им ведь предстоит сначала перелет на орбитальный космодром.
А кому-то из пассажиров вообще еще надо добраться до челнока: челночных площадок много, но они есть не везде. В городах, особенно крупных - мегаполисах - построено по несколько стартовых площадок - "дромов" - для орбитального, субконтинентального и межконтинентального сообщения. Они сейчас как железнодорожные вокзалы в 19 веке. Однако не все люди живут в мегаполисах. Есть города и городки, вроде того, где живет семья Серёжи, а многие люди живут на "фермах": огромных аграрных предприятиях-производствах. Они хоть и велики, но на каждой ферме "дром" не построишь, да и нет на фермах такой необходимости в космос летать.
Какое-то время назад собирались создать "Сетку" - сеть этих самых челночных площадок по всей поверхности Земли, но что-то не заладилось. Поэтому сейчас, чтобы улететь в космос, до "дрома" или "стола" - стартовой челночной площадки добирались самыми традиционными способами: флаером, скутером, люгером. Порой приходилось пользоваться даже самым примитивным колесным транспортом - жди, когда он тебя доплюхает до места.
В городе, где жил Серёжа кроме нескольких стандартных столов на два-три ракетоплана был полноценный космопорт или "фулл-дром". Он расположился за рекой там, где когда-то начали строить новый город - Иннополис. Сейчас он формально - новый район, но горожане все равно продолжают называть его Новым городом в отличие от Старого Заречья.
До Иннополиса можно добраться по-разному. Серёжа больше всего нравится канатная дорога. Она, конечно же, куда медленнее, чем автотранспорт или скутер, но Серёже кабинка, висящая над водой, напоминает кабину космического корабля. Он с родителями много раз катался по канатке. Летом на выходные дни многие горожане выбирались за город на отдых. Серёжа любил смотреть, как Старый город тает за окном кабинки. А если смотреть вниз на воду, то дух захватывало от высоты...
Если бы Серёже пришлось лететь на "рейсовике", папа, несомненно, заказал бы скут-такси до ближайшего стола, но сегодня поездка необычная, не на рейсовом лайнере. Скоро приедет дядя Гена и Серёжа узнает, что такое "попутно". Дядя Гена, как и папа, человек военный, а у военных принято вставать рано. Поэтому Серёжа поднялся по будильнику и принялся делать зарядку. Он хотел походить на папу, но военным быть особо не хотел. Ему, конечно же, нравилась форма, мужественное выражение на лицах летчиков. И еще эта возможность в один миг оторваться от земли и улететь...
Серёжа несколько огорчился, что дядя Гена был не в летной форме и приехал "на колесах", то есть на машине. Он-то ждал, что папин друг приземлится на космическом военном корабле прямо в середине их двора. А он, Серёжа, на зависть всем друзьям скромно пройдет в кабину на соседнее с пилотом место. Потом корабль гулко и величаво стартует, затем медленно проплывет мимо родных окон, Серёжа небрежно махнет рукой и крикнет в распахнутый иллюминатор традиционное: "Поехали!"
Серёжа попрощался с мамой пока папа грузил его вещи в багажник и занимал переднее место. Сам Серёжа устроился сзади в детском сиденье и грустно осмотрел пустой, еще спящий двор: серебристые тополя, кусты акации, фонтан с лупоглазой рыбиной, детскую площадку - любимое место игр. С одной стороны даже хорошо, что друзья еще спят, но с другой - хотелось пожать им руки и, кивнув головой, ответить на их расспросы: "Да, да. Лечу на Марс".
Серёжа грустил недолго: машина подбросила их на ближайшую "точку" - так у военных назывались свои собственные стартовые площадки в городе. Всего их было шесть штук по числу районов. На этих "точках" базировались относительно небольшие по размерам и мощности корабли: атмосферники, стратосферники, космопланы, ракетопланы. Серёжа знал, чем отличается космоплан от ракетоплана, догадывался относительно атмосферников и стратосферников, но многое еще предстояло узнать.
Ему было лестно оказаться на настоящем военном ракетодроме - "Точке - Три", среди самых настоящих военных летчиков, космонавтов и астронавтов. Многие были в форме, поскольку выполняли особые секретные задания. Его папа был знаком почти со всеми, поэтому и они весело и улыбчиво приветствовали маленького Серёжу. Здоровались с ним, как со взрослым за руку, иные отдавали честь, кто-то похлопывал по плечу, кто-то говорил: "А вот и наша смена прибыла!", "Смотри, как вырос!", "Ну, теперь полетим без проблем!"
Серёжа гордился, что у него такой папа, которого знают все космонавты, а папа гордился Серёжей, который деловито обсуждал с его коллегами летные качества истребителей и рассуждал о перспективах развития космонавтики в целом.
Но вот разговоры прекратились, пилоты стали расходиться по местам. Папа попрощался с сыном, а дядя Гена, подхватив сумку, повел Серёжу на площадку, где стояли несколько разных летательных аппаратов.
Вот и тот, на котором они полетят на Марс. По обтекаемому или, как говорят пилоты, "зализанному" корпусу понятно, что это ракетоплан-субатмосферник, аппарат, предназначенный для полетов, как в атмосфере, так и за ее пределами. Два мощных двигателя уже гудят - набирают тягу. Ракетоплан сейчас похож на приготовившегося к прыжку сильного зверя. Вот-вот и он действительно прыгнет с земли прямо в космос.
"Что-то он маловат для полета на Марс", - решил Серёжа, глядя на фюзеляж. Да, и салон невелик, всего на двенадцать мест и все заняты. Дядя Гена устроил его у иллюминатора, из которого видно небольшое здание диспетчерского поста и зал ожидания. Серёжа видит, как папа машет ему сквозь большое панорамное окно. Серёжа машет в ответ.
Дядя Гена садится рядом. "Странно, кто же тогда поведет их ракетоплан?" - Серёжа смотрит вперед, кабина всего через ряд, но она отгорожена от салона. Так надо "в целях безопасности на случай разгерметизации". Такая же перегородка сзади, между пассажирским салоном и грузовым отсеком. Тесновато. Серёже все это определенно не нравится.
Серёжа еще не успевает разобраться в своих ощущениях, когда объявляют старт. Один за другим стартуют шесть аппаратов. Разные люди полетят на них кто куда, по своим делам. Челнок на Марс стартует четвертым. Серёжа последний раз машет папе и только тогда начинает слегка волноваться.
Волнение проходит, едва челнок охватывает легкая дрожь: он свечой взмывает ввысь. Это называется "вертикальный старт". Серёжа прильнул к стеклу так, что нос расплющился: редко можно увидеть город с такой высоты. Он хотел рассмотреть свой дом, но челнок уже вильнул в сторону. Вот и река, что широкой дугой делит город надвое. Говорят, раньше он был только на одной стороне реки, но потом строительство перекинулось и на правый берег.
Сейчас новый район не уступает по размерам старому. Здесь дома построены в самом современном стиле: стеклянные небоскребы, похожие на ракетоносители, паруса и витые колонны, отражают небо или воду и почти незаметны. Зато хорошо различимы ленты дорог, проложенные между этими домами. Машин на них уже не рассмотреть, зато хорошо виден "фулл-дром" - центральный космопорт из города. Сам космопорт похож на висящий в воздухе панцирь черепахи. Рядом с ним узкая серебристая пика - центральный диспетчерский пост. Еще четыре похожие вышки стоят по краям огромного поля. Оно заставлено еще спящими челноками. Их удлиненные белоснежные и серебристые корпуса, как ни странно, похожи больше на рыб, а не на птиц, хотя их назначение - летать.
Челнок описал небольшую дугу, словно давая Серёже возможность охватить город одним взглядом, и взял направление к югу, устремляясь ввысь по крутой траектории. Раннее утро быстро начало заменяться сумерками, стемнело так, что в небе появились звезды. Вот уже и космос. Конечно, это всего лишь верхние слои атмосферы, но все же дух захватывает.
Серёжа забыл о своем недавнем недовольстве, перестал чувствовать перегрузку, он заметил, что по курсу появилась яркая точка, к которой устремился челнок. Она росла быстро, и вскоре превратилась в волчок. Это низкоорбитальный космопорт для ближних рейсов - причал для больших кораблей, которым тяжело и неудобно стартовать с поверхности планет. Странно, что они летят к нему.
Лишь когда челнок начал притормаживать и маневрировать возле здоровенного корабля, Серёжа сообразил, что на Марс они полетят вовсе не на ракетоплане, а вот на этой громадине и заулыбался. Как это до него сразу не дошло?! То, на чем они летят сейчас всего лишь челнок, а вот это - серьезная вещь! Настоящий звездолет!
- Нравится?! - услышал он за спиной густой голос дяди Гены и кивнул.
- Что это? - спросил он, хотя уже догадывался.
- "Паллада"! - гордо ответил дядя Гена. - Крейсер первого ранга, лучший в своем роде!
- Мы на нем полетим на Марс?! - не веря своим глазам, спросил Серёжа.
- На Марс мы залетим попутно, заберем кое-что. Ну и тебя высадим.
Серёже очень хотелось узнать, что заберет на Марсе и куда затем полетит крейсер "Паллада", но промолчал. О таких вещах расспрашивать нельзя - это секрет, военная тайна. Бывает так, что даже сами военные узнают о цели только перед отлетом, а то и по прибытии на место.
- И вы его будете пилотировать? - с замиранием сердца спросил Серёжа.
- Нет, - Геннадий качнул головой. - На "Палладе" свой экипаж, а я всего лишь пилот истребителя сопровождения.
- А кого вы будете истреблять?
- Никого, - усмехнулся Геннадий. - Просто так называется тип самолета, на котором я летаю.
Серёжа дяде Гене не поверил, ему отчего-то показалось, что "Паллада" летит на ту планету, где живут таинственные морские обитатели - прукко, только об этом нельзя говорить - военная тайна, двумя словами.
Серёжа внимательно рассматривал удлиненный и слегка сплющенный с боков корпус крейсера: он был угловатым и почти черным. Вот два огромных двигателя по бокам (второго он, конечно же, не видел, но догадывался, что он там есть). Зато антенны излучателей М-поля виделись хорошо: носовой походил на нос меч-рыбы, а кормовой - словно хвост скорпиона. Эти штуки позволяли кораблям летать быстро, там, что называлось хитрым и неудобным словом "гиперпространство". Серёжа больше нравилось выражение "кротовая нора", но он никак не мог представить себе крейсер, пробирающийся через кротовую нору. Уж чего-чего, а такого добра Серёжа насмотрелся в лесу и на даче.
"Где же у него вооружение? Наверное спрятано в корпусе. Это правильно, незачем заранее показывать врагу, чем ты вооружен", - размышлял Серёжа, критически рассматривая крейсер, когда в борту "Паллады" открылось отверстие - лацпорт. Приглашающе замерцали зеленые огни, и челнок плавно влетел внутрь крейсера.
Когда затихли двигатели, пассажиры челнока потянулись к выходу. Серёжа вместе со всеми оказался в ангаре. Так закончился первый этап его полета "Земля - Марс". Со всеми вместе он двигался по гулким стальным трапам и переходам ангара. Затем они очутились в жилом отсеке. Здесь оказалось куда уютнее, чем в полутемном ангаре. Стены и потолок был забран приятным на цвет и ощупь светлым пластиком, на полу мягкое, глушащее шаги покрытие. Освещение рассеянное, поэтому кажется, что сейчас день на Земле, а не космическая тьма.
Вот и кубрик. Серёжа подумывал, чем бы ему заняться во время перелета? Конечно, ему очень хотелось облазить весь крейсер, но он понимал, что такое удовольствие ему вряд ли кто-то позволит, и слегка загрустил. Конечно, он взял с собой книжку, почитать во время полета. И это были не какие-то сказки или мифология Ацтеков, а "Технический справочник по маломерным летательным аппаратам" из отцовской библиотеки. Серёже сначала думалось, что он полетит в общем кубрике, вместе с остальными военными, поэтому и взял справочник. Пусть небрежно лежит на прикроватной тумбочке, у всех на виду. В нем Серёже были понятны только цветные интерактивные картинки, но он взял его только чтобы произвести впечатление на попутчиков, чтобы они не посчитали его маленьким. И если кто-то вдруг да поинтересуется, небрежно ответит, мол, стараюсь, вникаю, изучаю для будущей профессии. А дальше он мог бы пуститься в пространные рассуждения о сложностях астрогации в условиях гиперполета.
Но общего кубрика не оказалось. Видимо он был только для солдат - космодесантников. Серёжа разместился в купе. Так, ничего особенного. Он изучил его за две минуты: попрыгал на диване, забрался на верхнее спальное место, заглянул в умывальник, он же туалет. "Гальюн, - поправил сам себя Серёжа. - Это у гражданских туалет. Мы на военном корабле и здесь гальюн. Надо бы еще не забыть, что окна называются иллюминаторами, руль - штурвалом, а лестницы - трапами. Не хватало еще подвести дядю Гену и папу. Еще решат, что я маленький".
После завтрака или ужина - смотря как судить? После предотлетной трапезы, дядя Гена повел Серёжу на нижние палубы. Как оказалось, ожидали еще несколько экипажей с других "точек", поэтому "Паллада" не улетала. Этим и воспользовался Гена, чтобы устроить экскурсию. Серёжа впервые увидел не на картинке самые настоящие истребители в полном боевом оснащении. Это были тяжелые многоцелевые атмосферно-орбитальные аппараты. Ему стало даже страшновато, когда он оказался в кабине на пилотском месте, в окружении экранов, приборов, тумблеров и ручек.
"Для чего это всё? - подумал Серёжа. - Сейчас везде по одному маленькому экранчику".
Дядя Гена словно догадался о недоумении Серёжи, водящего ладошками по приборной панели.
- Это все системы резервного управления. Когда истребитель просто на дежурстве, мы обычно пользуемся электроникой. Это удобно, но ненадежно, - густым голосом пояснял Гена.
- Ненадежно? - Серёжа вскинул недоумевающий взгляд. - "Первый раз слышу, что электроника ненадежна".
- Видишь ли, - дядя Гена, общающийся в основном с ровесниками, задумался, как пояснить ребенку суть. - Во время боя, если истребитель попадет под электромагнитный удар, в первую очередь выйдет из строя электроника. Истребитель останется целым, но будет неуправляем и бесполезен. Поэтому во время боя мы переходим на резервные системы: гидравлику, электромеханику. Они медлительнее, но надежнее.
- А папа на таком же летает? - поинтересовался Серёжа.
- У него скоростной истребитель. Более легкий, но более быстрый, - ответил Геннадий. - "Странно, что Иларн не рассказал сыну о своем флаере. Может, я лишнего болтаю?"
"Это плохо, - думал Серёжа на обратном пути из ангара. - Значит папа тоже может погибнуть от этих эм-пушек. Надо сделать приборы надежными. Быстрыми и надежными. Вырасту, займусь. Хорошо, что я взял справочник, надо будет полистать".
Серёжа не заметил, что они прошли жилой отсек и поднялись выше. Когда сообразил, то испытал что-то сродни благоговейного трепета: перед ним распахнулся гермоствор в святая святых крейсера - пилотскую рубку. Он увидел места пилотов, штурмана, бортрадиста, бортинженера и место капитана - капитанский мостик. Странно, но именно на капитанском мостике было меньше всего приборов. Не было в рубке и никакого штурвала. Зато были открыты внешние створки, и Серёжа увидел космос...
Совсем близко была Земля. Такая, такая... необычная. Серёжа впервые видел ее из космоса, хотя это и космосом-то не назовешь, скорее стратосфера. Но раз видны звезды, значит это космос. Серёжа долго разглядывал облака, что закрывали вид на планету. В их разрывах он пытался рассмотреть свой город, но он сейчас оказался на противоположной стороне.
"И как это мама согласилась отпустить меня на Марс? Папа другое дело, он хочет, чтобы я вырос настоящим мужчиной. Но мама..."
"А Иларн, похоже, не особенно хочет, чтобы отпрыск шел по его следам", - отчего-то вдруг подумалось Геннадию. Он с легкой улыбкой наблюдал, как Серёжа, не моргая, смотрит на Землю. Видимо он впервые в космосе и впервые на военном судне. Мал, но ничего, пусть привыкает. Геннадий не сказал, что они в резервной рубке, но все равно, впечатлений хватит на долго.
Серёжа был потрясен всем увиденным до такой степени, что позабыл попроситься в боевую рубку, но в этом ему бы точно отказали. Туда доступ разрешен только особой части экипажа.
"Но, может в другой раз повезет", - с этой мыслью Серёжа задремал под низкую вибрацию: крейсер всеми маневровыми двигателями нацеливался на заданную точку в космосе - "настраивал вектор". Как это делать - знал только штурман-космогатор.
Перелет на удивление оказался коротким. За ночь "Паллада" преодолела те самые таинственные "0,4 А.Е." - Марс как раз находился в противостоянии с Землей, потому прыжка "овер-сан" не потребовалось.
Когда Серёжа проснулся, крейсер уже был на орбите и швартовался к станции. Серёжа подбежал к ближайшему иллюминатору и впервые в жизни увидел красную поверхность Марса.
Она выглядела сурово, даже мрачновато, а еще настораживающе.
"Как же здесь живет дедушка?"
МАРСИАНСКИЙ ДЕДУШКА
Алексей Александрович проснулся ровно за секунду до того, как будильник заиграл бравурный марш "Первенцы Марса шагают по Красной Планете. Им еще множество дел совершить предстоит..."
Алексей поморщился: еще рано, можно бы и поспать, на работу сегодня в кои-то веки не нужно, двухнедельный отпуск впереди. Но вставать рано - привычка, выработанная годами, и от этого никуда не денешься. Только сегодня другой повод для раннего подъема - внук прилетает. Он видел его давно, когда Серёже едва исполнилось два года. Нынче ему пять: большой, по современным меркам. Да, что поделаешь, дети растут быстро как-никак 2132 год. Хотя это там, на Земле 2132, а здесь на Марсе всего девяносто четвертый год.
Алексей усмехнулся, осознав, что думает о родной планете, как о чем-то далеком, постороннем, почти абстрактном, известном ему лишь из теленовостей. Что поделать, но за столько лет Марс для него действительно стал вторым домом. А эти мысли о том, что, может быть стоит подумать о возвращении на Землю - это всё так, словно обыденная ежедневная молитва. Он уже сроднился с этой Красной Планетой, и возвращаться на Землю не намерен. Нет - это не для него.
Да, Марсианской колонии пошел уже девяносто четвертый год, - какая-никакая, а история. За дату основания решили взять время постройки первого стационарного строения, когда приняли решение - поселению землян на Марсе быть!
"Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести". - Вроде бы такие слова были в песне в далеких 60-х годах прошлого века, когда Гагарин показал всем, что человек может и должен оставить колыбель и подняться к звездам.
Сегодня на Марсе, по сути, целое государство. И хотя официально колония называется марсианской факторией, сами жители чаще употребляют слово Автономия. И яблони здесь действительно растут. В основном под "пластиком", но уже есть и серьезные плантации под открытым небом. Не ахти какие вкусные там яблоки и мелковатые, но это лишь начало. А, кому сначала труднее - тот всегда становится крепче. Зато пшеницы и овощей с марсианских ферм хватает всем жителям, а их немало: чуть менее миллиарда. С "временщиками" пожалуй, вдвое, а то и втрое больше. Уже есть более полумиллиона "марсиан" - тех людей, что родились здесь, а Землю видели только на ночном небе Марса.
А скоро жителей станет еще больше. Военное ведомство взяло реванш за долгие годы бездеятельности и теперь наращивает свою мощь, хотя фактического повода для этого нет. Для человечества в целом - нет, для военных - есть.
После Второй войны за ресурсы Земли, когда мир чуть не рухнул в Тартар, когда самые ярые противники прогресса наконец-то осознали, что они и сами могли бы погибнут в этом ядерном горниле, произошло переосмысление истории и последних событий.
Лишь после этого правительства оставшихся стран вынужденно примкнули к сторонникам "Меморандума - 17".
А вслед принятию этого исторического соглашения стало очевидным, что вооруженные силы стали формально не нужны. Воевать было не с кем: человечество зажило в мире и согласии, хотя бы на бумаге. Потому выходило, что и вооруженных сил как таковых не должно быть, хотя бы тоже на бумаге.
Однако вояки не желали следовать лозунгу "Прощай оружие". Сдаваться просто так - не для них. Да и куда было девать армию кадровых военных?
Объединенное Правительство Земли отыскало лазейку, создав сначала МСОП - Международные силы по обеспечению правопорядка на Земле, заменившие полицию. Затем, с расширением поселений вне Земли, где в большинстве своем трудились заключенные, структура МСОП видоизменилась и тоже расширилась, превратившись в Космические силы по поддержанию правопорядка: КСОП. В этой структуре нашли пристанище те, кто никак не желал расставаться с оружием. Формально все же КСОП оставался структурой сугубо гражданской, в ее название было категорически запрещено вносить даже слово "военизированные". И возглавляла КСОП ни министерство, ни департамент, ни федерация, ни даже комитет, а коллегия - как нечто не постоянное, а преходящее, что со временем исчезнет само по себе. О том, что в действительности творилось в тюрьмах-поселениях на спутниках далеких планет, чиновники от правительства предпочитали не знать.
И вот настал тот день - 3 сентября 2116 года, - когда военные получили повод вновь вернуть свое. В тот памятный день один из кораблей-ковчегов серии "Покоритель" наткнулся на обитаемую планету с разумными существами: головорукими моллюсками. Это было знаменательным событием в истории человечества: впервые повстречать в Галактике себе равных.
К удивлению, отношения с братьями по разуму не сложились, прукко хоть и были рассудительны, умны, здравомыслящи и по многим позициям превосходили человечество, тем не менее, они не проявили ни малейшего интереса к себе подобным.
Зато огромный интерес проявило человечество к техническим достижениям обитателей океанского шельфа, а самый большой интерес проявили военные. Огромные корабли прукко, способные взлетать в космос прямо из-под воды, произвели неизгладимое впечатление, за что раз и навсегда были наречены "левиафанами" в честь мифического морского чудовища, не страшащегося даже Бога, если конечно верить библейским догматам.
На отдельную группу людей левиафаны произвели не столько благоговейный трепет, сколько безотчетный ужас. Вполне вероятно всё это могло закончиться как очередная прививка ксенофобии: прукко ни в коем разе не проявили агрессии в отношении людей. Тем не менее, малая группа параноиков сумела заразить членов Правительства. Так с 2117 года человечество стало готовиться к гипотетической войне, а военные, наконец, получили реального ощущаемого противника, которым можно было бы размахивать, как пугалом. Были ли основательные причины для этого или военные чиновники лишь использовали айласанцев как повод, чтобы получить стабильное финансирование и занять прочную позицию? Этого большинство из людей не знало. Однако вскоре после контакта с айласанцами вдруг большим тиражом переиздали "Войну миров" Герберта Уэллса. Выудили из небытия "День Независимости", "Морской бой", "Битва за Лос-Анджелес" и им подобные фильмы, завели ни к чему необязывающие дискуссии в телешоу. И люди начали обсуждать, присматриваться и побаиваться странных "каракатиц" с далекого и такого непохожего на Землю Айласана.
А после всего этого никто не удивился тому, что КСОП преобразовался в Космические Силы - КС, а вскоре к этой аббревиатуре добавилась буква "В".
Была ли в этом доля правды или нет, Алексей Александрович не знал. В подробности он не вдавался, поскольку был строителем, то есть обладал профессией полностью противоположной военным.
Тем не менее, именно деятельность военных затронула и его жизнь - Алексея Александровича Догадова, мирного инженера-строителя, уроженца одного из волжских городов молодого Российского государства.
Сначала он оказался на Марсе по контракту еще в 2106 году в возрасте 30 лет, - моложе в то время не набирали, - почти сразу же после Лунного Апокалипсиса.
Тогда в угрожающе быстрых темпах на Марсе лихорадочно отстраивались новые города, новые орбитальные космопорты, новые сборочные цеха, да и много еще чего нового из того, что погибло на Луне или около нее.
Алексей намеревался проработать только пять лет, но проработал все десять и уже не сумел вернуться на Землю. Организм, привыкший к условиям пониженной гравитации, уже не сумел бы адаптироваться к прежним условиям. Тогда перед сорокалетним Алексеем встал выбор: либо болезненные медицинские процедуры по реабилитации и дальнейшее прозябание на Земле в качестве инвалида-пенсионера, либо продолжение инженерной деятельности на Марсе.
Алексей выбрал Марс, хотя в качестве инженера-строителя заняться ему особенно было уже нечем. К 2116 году расширение марсианской фактории пошло на спад. Всё, что было утрачено на Луне, к тому времени воссоздали на Марсе. К этому же времени на Марсе был проведен второй этап терраформирования. Жилья построили столько, сколько было рабочих, а рабочих было столько, чтобы обеспечить равномерную трехсменную работу полигона, рудоперерабатывающих и сталелитейных заводов, производственных цехов, сборочных эллингов.
Марс под эгидой Корпорации ТОК становился основным поставщиком техники для освоения космоса и планет за счет интенсификации труда. Расширения производства не планировалось, но Алексею можно сказать повезло в плане работы.
Именно тогда военные затеяли то самое грандиозное строительство современного боеспособного флота, как основной ударной силы. В двух орбитальных доках, где с 2076 по 2094 годы создавались корабли-ковчеги серии "Покоритель", были заложены первые крейсеры "Восток" и "Мирный". Соответственно этому все орбитальные и планетарные сборочные цеха были задействованы на сборке элементов конструкций и узлов для этих "дредноутов". Управленцы от ВКС затребовали было строительство еще двух доков, но правительство на такие расходы не пошло.
Другое дело, создание маломерного флота: фрегатов, люгеров и более мелких летательных аппаратов. Их можно было собирать прямо на поверхности Марса, даже средние крейсеры по причине пониженной гравитации вполне могли покинуть цеха самостоятельно. Это в свою очередь потребовало постройки новых эллингов и расширения жилой зоны для вновь начавших прибывать рабочих, а Алексею тогда нашлось, чем заняться и он проработал еще с десяток лет.
Сегодня Алексей Александрович Догадов является главным инженером СМУМ-4 - маленький винтик в гигантском механизме Корпорации, которая подрядилась строить боевой флот для военных. На днях они сдали в эксплуатацию еще один эллинг, и в работе наступило некоторое затишье, передышка, свойственное любому окончанию работы даже здесь, на Марсе. Алексей и без того намеревался отдохнуть, а тут как раз получил весточку с Земли: внук приезжает. Что ж, хороший повод взять отпуск раз в десять лет.
Он поднялся рано, как привык, деловито осмотрел квартиру: пришлось обустроить одну комнату под детскую. Запустил робота-уборщика еще раз пройтись по полу, хотя пластиковый ламинат под ясень и без этого сиял первозданной чистотой. Посмотрел на дисплей холодильника, всё ли в достатке? "Ладно, не беда, если чего не хватит, закажу по линии доставки". В этом плане на Марсе даже лучше, чем на Земле.
Лишь после этого Алексей принял душ и не спеша позавтракал, яичницей с беконом, чашкой кофе и бутербродом с сыром. Обычная марсианская трапеза.
Алексей вышел из квартиры, запер дверь привычным взмахом. Умная система контроля считала информацию со встроенного в ладонь чипа и заблокировала вход в жилище. Скоростным лифтом Алексей поднялся на крышу, где был припаркован его личный флаер: здесь на Марсе, в отличие от Земли, личный транспорт даже колесный полагался тому, у кого на это была производственная необходимость.
Ездить или даже летать особенно некуда. Внутри города, то есть от дома к дому, ни ходить, ни ездить было незачем: дома-высотки совершенно одинаковы в устройстве. На нижних уровнях размещались все необходимые магазины, а на нескольких уровнях - кафе, ресторанчики и прочие заведения для еды и отдыха. Марсиане, как правило, не тратили свободное время на приготовление еды, а проводили его в парках и скверах, молодежь в спортзалах, размещенных на открытых или закрытых площадках своего же дома.
Но даже для тех гурманов, кто время от времени все же отваживались самолично встать к "плите", в доме существовала линия доставки - она же линия утилизации - по которой в квартиру доставлялся заказ "снизу". О количестве и качестве каждого продукта всегда можно было узнать на дисплее холодильника. Он же подсказывал своему владельцу, когда срок годности подходил к роковой черте. Но даже просроченный товар не пропадал даром, после соответствующей переработки его отправляли на фермы. В плане продуктов марсиане были рациональны и прагматичны, поскольку всё, что ими потреблялось, производилось здесь же на полях, фермах и в теплицах Марса.
Да и что такое готовить самому в современных условиях? Просто выбрать продукты согласно какому-нибудь изысканному рецепту и сложить всё это в кухонный автомат-комбайн. Такое действо случалось нечасто, как правило, на праздники, приезд гостей, дни рождения. И если к этому мероприятию нужно было ехать на другой конец города, пользовались заказным автопилотируемым транспортом - скут-такси.
Междугородним транспортом являлась надземка. Виадуки скоростных поездов на электромагнитной подушке соединяли города между собой.
До работы же, даже до Полигона, люди добирались скоростной подземкой, проложенной в хордовых каналах, прямых, словно прочерченных по линейке. Подземка была детищем землян, хордовые каналы принадлежали таинственной цивилизации коренных марсиан, повстречать которых даже первым людям не удалось.
Для чего эти каналы предназначались изначально - не знал никто. Правительству Марсианской Автономии было не до этого: на него сильно давило руководство Корпорации ТОК. Аресология занималась более геологией Марса, а на археологические исследования лишних средств не выделялось. Диггеры частным порядком пытались что-то исследовать, но их было ничтожно мало для того, чтобы изучить грандиозное марсианское наследие. Большинству же землян-переселенцев до этого просто не было никакого дела. Ну, были марсиане и были, сгинули и сгинули - теперь здесь живем мы, выходцы с Земли, стало быть, мы и есть - марсиане!
Алексей пролетел недолго, только до ближайшего "стола". Здесь его ждал заказанный накануне двухместный челнок: Алексей решил встретить внука прямо на орбите, чтобы тот не думал, будто дед у него старый и немощный.
Услужливый робот-андроид в ливрее улыбкой похожий на щелкунчика проверил заказ и проводил Алексея до ярко-синего скутера с хорошей обзорной кабиной. Ему хотелось, чтобы внук рассмотрел Марс, когда они будут снижаться. Алексей легко забрался в кабину через низкий бортик, а кибер пожелал ему приятным голосом хорошего полета. По большому счету этот менеджер-проводник совершенно не нужен, "Марс-воркнет" автоматически обеспечивала подобные заказы, лишь коснись ладонью сканера и скажи, что тебе требуется. Автоматика считает персональные данные со встроенного в ладонь чипа, в мгновение ока сопоставит данные и выдаст результат устно, на экран, в виде распечатки на полупрозрачном пластике приятного цвета. Это, как дважды два.
Но с некоторых пор, - Алексей даже не мог вспомнить, когда именно, - в городах Марса появились вот такие маленькие кибербездельники: на вокзалах, станциях метро, кафе, да и просто на улицах.
"Ладно, если бы они хотя бы старушек через дорогу переводили".
В городах не было ни старушек, ни необходимости переходить сквозь шумный автомобильный поток, поскольку его тоже не было. Но кто-то решил, что подобное нововведение должно способствовать повышению статуса человека, увеличению его значимости, росту самооценки. Кое у кого такие роботы-слуги типа "Принеси-подай" появились в квартирах.
И хотя у самого Алексея дома кроме умного пылесоса был бытовой робот, напоминавший собаку, подобное лакейство ему было не по душе. Он был уверен, что положения в обществе человек должен добиваться своим собственным трудом, необходимостью для общества, вкладом в общественное дело, а ни количеством "железных" подхалимчиков в собственной квартире.
С другой стороны социальный статус было трудно чем-то определить. Если в далекие времена всеобщего дефицита он определялся подписными изданиями и хрусталем, дорогим костюмом или автомобилем: сначала отечественным, потом зарубежным, то сегодня здесь, на Марсе, подобного быть не могло в принципе. Личное транспортное средство - флаер, реже автомобиль - являлось скорее показателем трудоголизма его владельца. Костюм? Моду за исключением цвета диктовал климат: пылевые бури время от времени еще доставляли людям хлопот, поэтому марсиане одевались скорее практично, чем модно. Да и яркие цвета в одежде, за исключением красных оттенков, диктовались практическими условиями: в экстренной ситуации в яркой одежде человека легче заметить в песках. В ходу был так сказать "антикамуфляж", что-то сродни спасательным жилетам на море.
* * *
Марс маленькая планета и новая атмосфера у него тоже мала: через несколько минут после старта скутер уже был в ближнем космосе. Алексей включил сигнал опознавателя, с некоторых пор это стало обязательной процедурой, особенно вблизи доков: что поделать военная дисциплина. Может это и нужно, но айласанских шпионов пока никто не замечал. Алексей окинул приборную панель, задал автопилоту курс и посмотрел по сторонам. Земли сейчас видно не было, зато Юпитер сиял эффектно: виднелись кольца и четыре самых крупных спутника. "Надо будет показать это Серёже". Фобос и Деймос тоже хорошо были видны на небе Марса, но внука таким не удивишь, хотя, как знать, это для него, Алексея, Луна когда-то была привычным зрелищем на земном небосклоне, современные дети такого зрелища лишены.
Картридер пискнул: цель в прямой видимости. Алексей прибавил газа, чтобы не опоздать к прилету крейсера, тот был уже на подлете к орбитальному космопорту.
Пока крейсер швартовался вне пределов видимости, Алексей дожидался на верхнем уровне космопорта для маломерных судов. Он пребывал в некоторой растерянности оттого, что не представлял себе, как вести себя со внуком. Последние пятнадцать лет Алексей общался исключительно со взрослыми людьми и только в пределах рабочей тематики. Со своими собственными детьми в Серёжином возрасте он не виделся: Алексей пропустил детство обеих дочерей. Вышло это не по его вине. Тогда в 2106 году он завербовался на Марс. На Земле с работой стало напряженно. Она была, но малоквалифицированная, не по его образованию, а на Марсе платили "марсианский коэффициент". Двоих детей растить было трудновато, а после вербовки сразу выплачивались подъемные в размере полугодовой зарплаты, поэтому Алексей решился работать на Марсе. Жена Мария к идее мужа отнеслась сдержанно, даже скорее холодно. Отпустить отпустила, вполне понимала сложившееся положение. Но она отчетливо предвидела и то, чем всё это в итоге обернется.
Алексей работал, прилетал в отпуск два раза в год, свозить семью на море. И хотя они часто общались по интеркому, дети за полгода успевали подзабыть отца. Поэтому каждый раз при очередной встрече относились к нему сдержанно, с некоторым недоверием. Через пять лет, когда вместо возвращения домой Алексей сообщил, что появилась возможность остаться на Марсе еще, Мария ответила: "Ты уже сам всё решил". Не было ни истерик, ни скандалов, ни уличения в супружеской неверности. Они виделись лишь раз, на том и расстались. В следующий прилет Алексей видел только старшую дочь Энию, когда той исполнилось четырнадцать лет. И до рождения Серёжи, Алексей на Земле больше не бывал.
Когда на парящем в воздухе информационном табло вспыхнула надпись, что крейсер "Паллада" прошел медицинское освидетельствование, обязательное для всех прибывших с Земли, Алексей направился к лифту.
У седьмого терминала встречающих было мало, как и провожающих. Это был спецрейс: прилетевшие на "Палладе" являлись военными и прибыли для приемки нового судна. Оно размещалось в доке по месту сборки на менее высокой орбите. Кажется, это был фрегат. Впрочем, Алексея военные подробности особо не интересовали, он смотрел на турникет, ожидая увидеть внука. Дочь, разумеется, сообщила, что его завезет знакомый, но он ожидал увидеть кого-то из своих ближайших родственников, и это также беспокоило Алексея.
Серёжа оказался единственным ребенком среди шумной и веселой взрослой компании военных летчиков. Алексей улыбнулся, наблюдая за тем, как внук с самым серьезным видом подносит к экрану регистрационного терминала i-карту унипаспорта. Для того, чтобы дотянуться один из военных, кажется его звали Геннадий, приподнял Серёжу. Другие, улыбаясь, ждали пока Серёжа, закусив губу, что-то набирал на клавиатуре. Геннадий уже заметил Алексея, и как только Серёже дали "зеленый свет", направился к нему.
- Здравствуйте, Алексей Александрович! Я, Геннадий Боркан, друг Иларна, - густым голосом отчеканил летчик и протянул широкую ладонь для рукопожатия. - Внук доставлен в целости и сохранности!
Алексей несколько настороженно пожал протянутую руку:
- С прилетом. Спасибо. Извините за беспокойство.
- Что там! Какие беспокойства! Серёжка прирожденный летчик, молодец!
- Вы надолго на Марс?
- Нет. Мы прямиком на верфь, принимать корабль.
- Ясно... Дела, значит... Что же зять не приехал? Занят?
- Иларн? Ну, у них там своих забот хватает. - Геннадий ладонью изобразил в воздухе что-то вроде "мертвой петли".
- Конечно. Что ж, еще раз спасибо. - Алексей взял Серёжу за руку и повернулся к выходу.
Геннадий некоторое время смотрел, как автокар с Серёжиными вещами покатил следом, словно домашняя собачка. Из короткого разговора он понял, что Алексей Александрович не особенно доволен тем, что внука привез посторонний человек. Видимо он желал увидеть Илара. Отметил Геннадий и то, что тот ни разу не назвал зятя по имени.
"Кажется, он недолюбливает второго мужа дочери. А с ней-то он, когда виделся в последний раз? Конечно это не мое дело, но нельзя же так..." - Как именно нельзя, Геннадий не додумал: как только фигуры деда и внука скрылись за дверями терминала, он развернулся и последовал за своими однополчанами на другой уровень космопорта.
Серёжа шел молча и смотрел в огромные окна космопорта, но кроме темноты в них сейчас ничего не видно. Дед продолжал держать его за руку словно маленького. Ладонь деда была холодна, он давно бы выпустил из нее свою руку, но отчего-то побаивался это сделать. Серёжа вообще побаивался деда, тот оказался совершенно не таким, как он его себе представлял. Конечно, он видел его фото и накануне вылета разговаривал по интеркому, связь на линии Земля-Марс была на редкость устойчивой. Но одно дело видеться через экран, другое - лично. Серёжа не помнил, когда это было в последний раз. Что виделись - это, несомненно, но этих встреч Серёжа не помнил. Дедушка был какой-то не такой, слишком молодой, что ли? Энергичный. Можно было добавить "отрешенный", но Серёжа этого слова не знал и тогда спросил:
- Дедушка Лёша, а на Марсе есть зоопарк?
- Что? Зоопарк?.. А, ну, да есть, кажется. - Вопрос внука застал того врасплох, но отвлек от собственных неприятных размышлений. Он не знал точно, есть ли на Марсе зоопарк. - А в чем дело? Я думал тебе интереснее посмотреть сам Марс. Здесь ведь нет каких-то особенных зверей, только те, что с Земли да из Доминионов.
- Да мы перед отлетом во дворе с ребятами разговаривали про Марс, про всё и про зоопарк тоже.
- Вот оно что? Во дворе о Марсе, значит, разговаривают... хорошо, выясним мы всё о зоопарке, прямо сегодня.
Неловкость исчезла, едва Серёжа оказался в кабине скутера. Он думал, что от космопорта они полетят обычным рейсовым челноком среди других пассажиров, где ощущения полета скрадывается. В огромном крейсере он даже не ощутил межпланетный перелет, здесь, в маленькой кабине космос был прямо за стеклом. И это было здорово!
Алексей заметил, что внук, наконец, заулыбался. Хорошо, что он взял челнок, наверное, Серёжа редко летал вот так, если вообще летает: Земля не Марс.
Отлет от космопорта Серёжа ощутил как прыжок в никуда. Створ раскрылся и - ах!...
Скутер рухнул, в распахнувшуюся под его днищем пустоту. Атмосфера Марса была не такой как у Земли, и потому казалось, что ее вообще нет. Еще неуютнее стало, когда скрылось такое непривычно маленькое и тусклое Солнце - челнок нырнул в тень. Тьма немного напугала Серёжу, но подняв глаза, он увидел спутники Марса и заулыбался: вот они Фобос и Деймос.
- А который Фобос?
Алексей включил автопилот и посмотрел вверх.
- Вон тот, что левее
- Здорово! Смешной такой. А Луна была лучше?
- Да, она была хоть одна, но ярче и больше обоих марсианских. А вон смотри Юпитер. И вон там Ио, Европа, Ганимед, Калипсо.
- Галилеевы луны, да?
- Точно.
- И как только Галилей их сумел разглядеть тогда?
- Может, небо в то время было чище?
- А Земля где?
- Ее сейчас не видно, в другой раз обязательно посмотрим.
- Мы еще полетаем, вот так?
- Обязательно, если тебе интересно, а сейчас полетим домой, ты, наверное, еще не завтракал.
- А сейчас разве утро?
- Да, Серёжа, еще только утро. Весь день впереди.
Серёжа машинально кивнул, продолжая смотреть через стекло завороженным взглядом.
Уже через несколько минут челнок клюнул носом и пошел на снижение по крутой дуге, атмосфера закрыла обзор красочного неба, такого, которое можно видеть только из космоса. Не стало видно даже огромного многоярусного, словно небоскреб орбитального космопорта. Зато внизу в пугающей поначалу тьме Серёжа увидел множество огней. Они, словно светлячки напуганные тьмой, собрались в огромные стайки. Одни походили на круги, другие на эллипсы, третьи прихотливо извивались, подчиняясь форме ландшафта.
"Это города!" - догадался Серёжа. На Земле так густо города не строили, здесь же, на Марсе в силу специфики, города стояли плотнее друг к другу, некоторые были соединены цепочками огней, словно нервные клетки в живом организме. А еще были видны прямые как стрелы освещенные трассы скоростных междугородних поездов.
Челнок летел дальше, в том месте, куда он направлялся, уже виднелась непривычного для глаза землянина заря. По мере того как светало, становилась видимой и поверхность самого Марса. Его некогда голые красноватые скалы и пески покрыли низкорослые хвойные леса, широколистные кустарники и приземистая трава. И всё это буйство растительности отливало глянцевым синевато-зелеными, фиолетовыми и бордовыми оттенками.
Когда в 2072 году Марс был выбран как база под проект "Покоритель", когда начался второй этап грандиозного строительства, стало очевидным, что без атмосферы здесь не обойтись. Строить новые города, заводы и сборочные цеха под "линзами" становилось не целесообразно. Заводы по производству металлов и сплавов к тому моменту были автоматизированными почти полностью. Люди в них работали, что говорится, у автоматики на подхвате. Корпуса цехов и автоматических линий не были герметичны, в них предусматривалась лишь средства противопыльной защиты. Станки и оборудование обслуживались роботами техперсонала. Люди же контролировали этот сложный, но отработанный годами процесс из координационного центра. Его прочная и герметичная башня, похожая на рубку боевого судна, была рассчитана на суровый и коварный климат.
Создание кораблей нового типа предполагало иные условия труда. На Марсе должно появиться множество специалистов, которым в отличие от железа требовался воздух. Рассматривались разные варианты, но кардинальным было только одно: создание атмосферы. Первичное терраформирование уже было проведено, но необходимость нового этапа становилась очевидной.
К тому времени Корпорация накопила достаточный опыт в этом деле как в малопригодных местах на самой Земле, так и на соседних с ней планетах. Тогда был принят беспрецедентный за всю историю освоения Солнечной системы проект о транспортировки атмосферы с Венеры. Эта, безумная на первый взгляд, идея пришла в голову кому-то из ТОК. Когда были проведены расчеты, идея не показалась такой безумной. Да, проект был дорогостоящим, но всё равно это было бы дешевле строительства куполов над постоянно растущими городами и строительства новых многочисленных и герметичных производственных корпусов. Реализовать такой проект нужно было быстро, за время противостояния Марса и Венеры.
Воздух перевозился спецкораблями "Циклон", но их количества было недостаточно. Тогда на это дело был брошен весь пригодный к этому флот и все пилоты соответствующего класса. На время была приостановлена даже доставка руд и металлов. Атмосферу на Марсе создавали поистине всем Миром. И он, Алексей Догадов, тоже приложил к этому руки и голову. Дело подобного масштаба сплотило человечество. Тогда сдались последние из сопротивленцев старого мира.
Но доставить воздух с другой планеты - это одно дело, другое - сделать его пригодным для дыхания людей. Атмосфера Венеры была слишком тяжела в сравнении с земной, да и состояла практически из углекислого газа. Дышать таким воздухом было бы всё равно невозможно. Вот тогда за дело взялись ботаники. Гибридные и геномодифицированные растения, - первым из них был "кактус Сурова", - выведенные из высокогорных видов, высаживались на красных песках параллельно с доставкой воздуха. Именно они начали создавать новую, пригодную для человека атмосферу, а занимались этим "флор-дроиды" или "ф-дроиды". Кто-то когда-то, очевидно по ошибке, окрестил их "друидами", и название прочно закрепилось за этим особым видом биороботов.
К 2074-му году давление на Марсе составляло чуть ниже от земной атмосферы, а концентрация кислорода достигла двенадцати процентов. Тогда впервые стало возможным снять дыхательные аппараты, тогда марсиане впервые вдохнули новую атмосферу и увидели новое небо над головами.
А всё это время на орбите Марса в новом огромном доке полным ходом велось строительство первого межзвездного корабля-ковчега. Создание корабля такого масштаба было делом непростым, поэтому приходилось решать много серьезных и незначительных задач.
Но несмотря ни на что, уже в 2076 году "Ариадна" ушла в свой первый полет к далеким и таинственным звездам, а Марс зажил новой жизнью. Создание атмосферы позволило отказаться от "линз" - прозрачных поликарбонатных куполов, впервые примененных еще при строительстве на Луне. Теперь ничем не стесненные города могли расти и вширь и ввысь. Вширь города расти не стали, зато, учитывая слабую гравитацию - взметнулись ввысь.
Серёжа увидел это, едва челнок подлетел к ближайшему стартовому столу: совсем близко стояли один к другому словно солдаты в боевом порядке высоченные дома. Но даже тогда ему не удалось ощутить всего величия марсианских городов.
ОЛИМПИОНИК-СИТИ
Алексей посадил арендованный челнок, разгерметизировал кабину, выключил питание: огни на приборной панели погасли.
- Приехали! - сообщил он внуку. - Вот и Марс. Можно выбираться наружу.
- Это не опасно? - Серёжа покосился на деда, потом за стекло. - Мама говорила, на Марсе воздух так себе - искусственный.
- Ма-а-ма?! - Алексей рассмеялся. - Ну, мама много чего говорила в свое время, только она сама ни разу на Марсе не была... Нет, Серёжа, это не опасно.
Серёжа еще раз взглянул за стекло кабины. Ему казалось, что на Марсе все без исключения должны бы ходить в скафандрах, но он увидел только нескольких рабочих из числа техперсонала, одетых в самые заурядные пусть и яркие комбинезоны. Это его слегка разочаровало: он надеялся похвастаться перед приятелями, что ему пришлось ходить в скафандре.
Только после этого он решился и толкнул пассажирскую дверь челнока. Серёжа зажмурился и задержал дыхание, ожидая влияния чужой атмосферы, словно нападения хищного зверя, но ничего особенного не случилось. Воздух Марса на первый вздох ничем не отличался от привычного земного. Тогда Серёжа выбрался из кабины и осмотрелся вокруг. Огромные дома: вот что увидел он в первую очередь. Они окружали небольшую посадочную площадку сплошной стеной, словно стеклянная крепость. Потом он поднял взгляд к небу, оно оказалось почти желтым со слегка зеленоватым оттенком. На Земле подобные цвета можно было увидеть лишь вечером, да и то не всегда.
- Как самочувствие, землянин?! - Дедушка стоял рядом с сумкой в руках и сейчас он не выглядел таким чужим.
- Отлично, капитан! - Серёжа улыбнулся.
- Тогда идем, нам предстоит еще один перелет. - Алексей взял внука за руку и повел к припаркованному в стороне флаеру, посматривая за Серёжей. Тот шел не совсем уверенно, словно пританцовывая или подпрыгивая: так сказывалась гравитация. Но сам Серёжа этого не замечал, ему просто казалось легко оттого, что он столько часов провел в перелетах, в условиях искусственной гравитации корабля.
Когда они взлетели в очередной раз, Серёжа только тогда понял, что челночная площадка размещалась не на грунте, а на плоской крыше одного из небоскребов. Какой же высоты эти дома, если даже с крыши они кажутся высоченными?!
Сейчас флаер летел над городом, над самыми крышами, а порой и ниже самых высоких домов. Они были разной формы и разной расцветки, но все без исключения небоскребы.
- Сколько же в них этажей? - поразился Серёжа.
- В самых низеньких по сто восемьдесят, а в самых высоких до трехсот пятидесяти.
- Ого! У нас в городе таких нет. Только за рекой, в Иннополисе, да и то там выше пятидесяти не строят.
- Это оттого, что река рядом, склон крутой, обрывистый, грунт сыпучий, но главное гравитация выше. Здесь она слабее, поэтому и дома можно строить высокие,.. - машинально ответил Алексей и осекся, понятно ли он объясняет? Всё же Серёже только шестой год пошел, как разговаривать с детьми он не знал. Но внук прилип носом к стеклу и всматривался в раскинувшийся под фюзеляжем город. Конечно, он такого еще не видел. Сам Алексей порой удивлялся тому, как разросся город. Новый город вокруг старого, того, что первоначально был возведен в одноименном кратере Олимп. Он поискал взглядом, немного поменял траекторию.
- Серёжа, вон смотри. Там впереди.
Серёжа посмотрел на то, на что показывал дед: это была какая-то громадная серовато-ржавая шишка на горизонте.
- Что это?!
- Олимп, Серёжа. Самый большой вулкан на Марсе и самый большой город... из старых городов под куполом.
- Это "город под линзой"?! - Серёжа ни разу не видел таких городов. - А можно его посмотреть?
- Конечно. - Алексей ввел новые координаты и флаер взмыл вверх и в сторону.
Внизу ничего не менялось, все тот же город с четкими линиями улиц и кварталов, плоские крыши, засаженные зеленью, среди которой кое-где поблескивали искусственные водоемы. Впереди продолжала набухать огромная гора. Олимп совершенно не походил на привычные земные вулканы. Это был словно бы отдельный самостоятельный континент, а еще он походил на Землю, как ее представляли древние люди. Только лежал он не на слонах или китах, а примостился на равнине, словно огромный каравай. И лишь на макушке зиял относительно маленький и неглубокий кратер. Сейчас он был полностью закрыт гладкой сероватой поверхностью - это и был купол над городом.
Любопытно, что на покатых боках кратера не было никаких построек, лишь местами виднелись посадки фиолетовых растений.
Вулкан был велик и флаер на малой скорости облетел лишь кратер. Всё это время Серёжа молчал. Сквозь поликарбонат сам город был не особенно хорошо различим. Дома размещались в кратере словно бы на дне глубокой миски, накрытой сверху перевернутой прозрачной тарелкой - вот так выглядел Олимп: вулкан и город на дне вулкана.
- Вот бы побывать там, - зачарованно проговорил Серёжа после долгого молчания.
- Конечно, если тебе интересно, обязательно побываем. Кстати, именно там должен быть зоопарк.
- Зоопарк? - удивился Серёжа. - А, да, это здорово...
Налюбовавшись городом под куполом, Алексей отправил флаер заданными координатами к своему дому. Аппарат словно живое существо, соскучившееся по своему месту, резво пустился в обратный путь и плавно опустился на парковку рядом с несколькими похожими флаерами. Серёжа, который раз за сегодняшнее утро, вышел из кабины очередного аппарата и осмотрелся. Даже не верится, что они сейчас на крыше. Площадка как площадка, с пенопластиковым покрытием, с кустарником по периметру. Смешной такой, с фиолетовыми и красноватыми огромными, как у лопуха, листьями.
Серёжа поднял голову к небу, оно сейчас было желтоватым, даже оранжевым, совсем не таким, каким он привык видеть его у себя дома, на Земле.