Габдулганиева М., Бах И.С. : другие произведения.

Врата Миров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Первая часть. "Бюро Реинкарнации" С некоторых пор пенсионеры на Земле стали получать красные конверты с вензелем в виде УРОБОРОСА*. Им предлагают легкую безболезненную смерть с последующей Вторая часть."Дождь под Зонтиком" Стерлигов Павел Павлович остался один. Жена и сын погибли в подвале "Бюро реинкарнации". Стерлигов едет в Среднюю Азию, чтобы отвлечься от своего горя, и встречается там с Тхураей. Вещунья указывает место, куда ему надо отправиться: именно там, по ее словам, есть Врата, которые он в силах закрыть. Полный синопсис и раскрытие темы находятся здесь

Бах И.С.,Габдулганиева М.
  
  
ВРАТА МИРОВ
  
  
Книга 1
  
Бюро реинкарнации
  
  
Глава 1
  
Красный конверт. Земля. 21 век
  
  Если не знаешь, как объяснить то или иное необыкновенное явление, не смейся над ним, постарайся разобраться. А, если явление выходит за рамки привычных стереотипов, действующих и принятых в окружающем обществе? Тем более, не смейся, а вникни и найди рациональное зерно.
  С некоторых пор Павла Павловича заинтересовало, как доставляется почта в их пенсионный поселок. После ночного дерганого сна постоянно всплывал в голове детский стишок поэта начала двадцатого века, -
  кто стучится в дверь ко мне,
  С толстой сумкой на ремне
  С цифрой пять на медной бляшке,
  В синей кожаной фуражке.
  
  В нынешнем двадцать первом веке, опутанном паутиной интернета, освоившего мгновенное перемещение из одной точки пространства в другую, эти строчки звучали, как атавизм.
  Но каждое утро Павел Павлович просыпался с навязчивым стишком в голове и непременно выходил на улицу, чтобы вглядеться в рассветное зарево между соснами, высаженными вдоль дороги. Именно там, по его мнению, должен был появиться неизвестный почтальон с письмом в конверте. Немного смущало то, что сон настойчиво повторялся каждую ночь вот уже в течение недели, не наведенный ли?
  Пенсионер Стерлигов был доволен жизнью. Что нужно человеку его преклонного возраста? Хороший дом, миловидную хозяйку, добрых соседей и незатейливое хобби. Нет, нет, Павел Павлович отнюдь не старик, он еще мужчина ого - го! Но что поделаешь, если закон о работе гласит, что мужчины старше шестидесяти обязаны отдыхать в силу прежних трудовых заслуг. И, чтобы отдых не показался убогим убежищем, всем пенсионерам государства предоставлялись равные возможности при выходе на пенсию. Отдельные привилегии могли получить те, кто заслужил их выдающимся вкладом в экономику или культуру страны. Павел Павлович заслужил право доживать не в скученном районе однотипных домиков с небольшими палисадничками, а в настоящем сосновом бору, в комфортабельном коттедже из натурального дерева, с большим фруктовым садом и цветниками. Чем не рай с поющими и танцующими гуриями? Но новоиспеченный пенсионер не увлекался чтением религиозных книг ни в детстве, ни в юности, ни в преклонном возрасте, поэтому понятия гурии и рая его не тревожили, а на восторги гостей, появляющихся изредка в его хоромах, скромно отмалчивался.
  
  Так же скромно он молчал при перечислении всех его непроизносимых заслуг при выходе на пенсию. Скажем так, работал он в Бюро возможностей света и применения световых волн во всех сферах, необходимых людям, особенно в энергетике
  Вечеринка - проводы состоялась на городской квартире, удобной для работы и ночевки, но неудобной для отдыха: ни тебе телевизора, ни мягких диванов, только рабочий кабинет с книжными полками и компьютером на огромном письменном столе, спальня с жесткой антигеморроидальной кроватью и маленькая кухонька.
  Собрался тесный круг друзей, соратников и, как это обычно бывает, больше говорили о науке, не забывая в промежутках между азартными спорами поднять чарочку за предстоящий заслуженный отдых юбиляра. Пенсионеров было двое - сам Пал Палыч и его друг Николай Иванович, старше его на три года. Николай выглядел грустно, даже понуро, что никак не вязалось с его вечным оптимизмом и грандиозными проектами, вынашиваемыми им периодически на зависть некоторым коллегам, рождающим одну умную мысль в десятилетку. Перед выходом на пенсию он спланировал свою будущую деятельную жизнь чуть ли не на десятки лет вперед, и отсутствующая задумчивая физиономия друга ой, как не нравилась хозяину.
  -Тост! Я хочу поднять тост за своего друга! Думаю, он понимает меня сейчас лучше всех и введет меня с завтрашнего дня в русло новой жизни, - Пал Палыч не предполагал, что эти простые слова что-то изменят, но надеялся вывести Николая из задумчивого состояния.
  - Конечно, введу, лишь бы кислород не перекрыли, - тихое бормотание не расслышал никто.
  Вскоре чествование юбиляра потекло непредсказуемо: в одном углу стола спорили о проблемах отцов и детей, в другом - говорили о дачах и ценах на бензин, немногочисленные женщины пытались устроить танцы, что не совсем получалось среди увлеченных разговорами мужчин. Хозяин выбрался на кухню за напитками, горячительными и не очень. Николай последовал за ним.
  -Старик! Мне пришло странное письмо! На конверте в правом углу - эмблема змеи, кусающей свой хвост. Обещают вечную жизнь.
  -Что? - рассмеялся Стерлигов. - Ты в своем уме?
  -Знаешь, не только я получил... Со мной советовались многие из АН.
  -Брось!
  -Не спеши. Ведь какие аргументы! Перенаселение Земли - никому не в диковинку.
  -Ущипни себя!
  -Да не ерепенься! Понимаешь, предлагают исключительно точное воспроизведение личности... Потом...
  -Ты на эту чушь, надеюсь, не запал?
  -Ничего не знаю... Обещают возродить мою личность, если я дам согласие... Словом, я должен добровольно уйти из жизни...
  -Давно температуру мерял? Ох, не нравишься ты мне...
  -Я долго думал. Пожалуй, соглашусь!
  -Не верю, что подобная чепуха укоренилась в башке моего лучшего друга! Ты пошутил? У тебя же планов громадьё?
  -Пусть так. Пошли к столу - гости заждались. Неприлично оставлять общество...
  Вечером гости расходились поадресно: кучковались те, кто ближе живет друг к другу и уходили вместе, сказывался пещерный стадный инстинкт ходить толпой в ночные часы.
  - Палыч, не проводишь? - спросил последний гость.
  Не хотелось выходить из квартиры, но просьба друга - закон. И Палыч молча вышел вслед за ним. Провожанки предстояли смехотворные - до соседнего подъезда. Разговор получился серьезней некуда. Николай снова вспомнил про письмо. Чувствовалось, что он встревожен и взволнован. Павел не знал, как его убедить и успокоить.
  - Чепуха! И ты, ученый - материалист в ЭТО веришь? Кучка шарлатанов решила посмеяться над тобой, разыграть на отдыхе, а ты веришь? Посмотри на себя, какая немощная смерть, какое воскрешение, - негодовал Палыч.
  - Письмо сначала мне приснилось. Я посчитал его фантазией моего подсознания.
  - Пусть хоть сто раз снится и материализуется, но поверить в этот бред? Ты совсем заработался, три года не выползаешь никуда. Вот что я придумал; поедем ко мне на дачу, отдохнешь там, развеешься. Так я зайду к тебе утром, готовься.
  
   Не хотелось вставать ни свет, ни заря: это святое - поспать до обеда в первый день отдыха, даже, если он уже пожизненный. Но из транспорта в район привилегированных дач есть только ранняя электричка, и надо успеть заскочить за Николаем. При выходе из лифта Павел Павлович столкнулся с почтальоном, раскидывавшем почту по ящикам с глухим ворчанием,
  - Не дают покоя людям, с первого же дня донимают...
  Николай не отзывался: ни долгие продолжительные звонки, ни стук в дверь не колыхали странное внутреннее безмолвие квартиры. Время поджимало и, отчаявшись, Пал Палыч стал трезвонить по соседним квартирам. Отозвались только в одной и то не сразу, долго рассматривали его в глазок, въедливым женским голосом расспрашивали, что как, да откуда. Когда терпение Стерлигова лопнуло до предела, нормальным голосом, но на полтона ниже мимоходом женским голосом сказали,
  - Да верю, верю я, что друг, и в лицо вас давно знаю. Боюсь, нужна ли вам такая правда. Слышала, кричал сосед сильно этой ночью и потом затих, и что-то про дурацкие письма слышала, уходите быстрей - и добавили громко,
  - Надоели тут всякие, убирайтесь, а то милицию вызову!
  
   Странное исчезновение друга встревожило, но ненадолго. Николай Иванович славился своей эмоциональностью и вполне мог разговаривать во сне, что и услышала бдительная соседка. А вчера вечером друзья так неопределенно договаривались, что Николай мог сам уехать, не дождавшись Палыча: дорогу он знал, поскольку был там в гостях не раз.
  Поэтому Стерлигов спокойно уехал на дачу, надеясь, что друг встретит его там.
  По пути Павел приготовил покаянную речь по поводу вчерашней вечерней отповеди о конвертах, хотел сослаться на свой закоренелый материализм, не допускающий в жизни никаких непонятных и сверхъестественных явлений. А закончить предложением стать из физиков в отставке лириками на отдыхе: рыбачить, собирать грибы с ягодами, наслаждаться жизнью на природе.
  
   Друга ни на станционной платформе, ни на даче не было. Наверно, не смог нарушить распорядок своих грандиозных планов, человек увлеченный. Да и не обещал он Павлу поехать вместе на дачу, дальше приглашения разговор не зашел. На фоне окружающей идиллии далеко в подсознание ушли разговоры с Николаем, его безотчетный страх перед обычным конвертом. Размышляя о конвертах, странных снах, что он стал видеть в последнее время, Павел благополучно добрался до калитки своей дачи. Странные сны - появление почтальона с навязчивой песенкой, жена, что-то упорно внушающая ему.
  Расплывчатая фигура в голубом промелькнула на повороте сосновой аллеи. Встрепенувшись, словно влюбленный юноша, Павел подался к калитке,
   - Не может, быть, Валя - Валечка, в том самом голубом плащике... Вот почему мне снился этот повторяющийся сон.
  - Я, конечно, Валечка, но не в плащике. А лучше - Валентин! Доброе утро, сосед! С кем это ты говоришь?
  Ударившись о закрытую калитку и заметив снаружи соседа Валентина, грузного кареглазого крепыша с едва заметной проседью на стриженой голове, Павел Павлович смутился и стал растерянно озираться,
  -Показалось мне. За поворотом Валя будто прошла мимо. Да, точно показалось, не высыпаюсь уже неделю, вот и мерещится.
  Женушка, милая сердцу его женушка уже лет двадцать, как покинула этот свет. Добрая и ласковая Валентина не смогла пережить смерть единственного сына в автомобильной аварии и тихо, и незаметно растаяла через год после его кончины.
  - Сердце отказало, - разводили руками врачи.
  
  Как не отказало сердце горем убитого мужа, знали только сослуживцы. Начальство нарадоваться не могло на рвение безотказного работника, а близкие друзья силком оттаскивали его от рабочего стола. Так и работал бы до сих пор, но врачи запретили ему переутомляться из-за постоянных головных болей. Щадящего режима Павел Павлович не признавал, тогда его уговорили уйти за заслуженный отдых - мемуары писать, да по аллеям гулять.
  Фигура в голубом могла и померещиться, все-таки спазм сосудов нет - нет давал себя знать, вот и сейчас что-то назойливо шумит над ухом,
  - Оглох сосед, спишь еще с утра, вот и ты говорю, выглядываешь, уйдешь скоро...
  - Куда уйду? - очнулся мужчина, стряхнув навязчивое видение.
  - Ты недавно здесь, не замечаешь. Кто быстро уходит, кто-то долго в поселке живет. И все сначала ждут почтальона из-за поворота.
  - И письмо принесет...
  - Письмо? Да, помню. Видел конверт красный в руках у соседа справа. Ты у меня левый сосед, по кличке Молчун, это ничего, что я тебя так. А с правым мы чаще встречались, тот давно конверта ждал. Говорил, что это особо выдающимся пенсионерам приносят за заслуги, знак отличительный. А, Пал Палыч, что скажешь на это?
  Пал Палыч к молчунам себя не относил, но на фоне словесного вулкана утреннего собеседника он и впрямь мог выглядеть аскетом в безлюдной пустыне, где только шуршание змей и насекомых могло нарушить шуршание песка. Змеи... Что-то возникло неуловимым бликом в памяти из сна вдобавок к незатейливому почтальонскому стишку. Но словоохотливый сосед снова вторгся в течение ускользающих мыслей.
  - Так ты не знаешь, что все ждут этих конвертов? Красных. Кому через полгода приносят, кто по нескольку лет дожидается. Тут слушок прошел, что это - конверты долголетия. Посуди сам, кто в поселке собран: ученые, да заслуженные деятели всех мастей, цвет общества. Цвету - свет!
  Сосед, погруженный в собственные мысли, молчал, и новоявленный Цицерон медленно, словно ожидая, что его окликнут, побрел к своему дому.
  
   - Какой вы говорите, цвет конверта, Валентин?
  Валентин не откликался. Да и не было необходимости. Павел сразу запомнил, чем поразил конверт в его рассказе - красным цветом. А после меткой фразы соседа о свете и цвете, задумался, что цвет должен быть никак не красный, а зеленый или голубой. Если только это такие же предложения о долголетии. Ведь самый жизненный цвет, по его мнению, это зеленый - цвет весны, деревьев, леса, пробуждения природы. И, какие бы блага не сулило таинственное послание, внешняя его окраска могла иметь скрытое значение.
  Слова Николая о конверте с эмблемой змеи, слова соседа о красном конверте, как приглашение к долголетию, появление жены в запоминающихся снах - всё выстроилось в четкий логический ряд. Даже он, материалист, заметил, что есть общий смысл в череде мистических событий. Всплыли слова Валюши из сна,
  - Павлуша, запомни, что красный цвет имеет много смыслов. Выбери правильный, и ты все поймешь. Я не сама, не... не своей смертью...
  
  
Глава 2
  
Поиски. Земля. 21 век
  
   Полные красок сны снятся только в детстве. Не детство ли окутало меня своим безмятежным покрывалом, посылая волшебные, словно разноцветная мозаика, сны? Странно. Телефонный звонок, как будто наяву. Я иду к двери, открываю, а за ней - пустота. Значит, приснилось. И ложусь досыпать, видеть этот калейдоскоп цветов. Снова звонок. Пытаюсь сообразить, где я нахожусь. Есть верная примета; если протяну руку и дотронусь до себя, значит, это не сон. Протягиваю, дотрагиваюсь, рука чувствует тепло и упругость тела. Не сплю. Поднимаюсь, открываю дверь, за ней вновь - пустота. Все-таки сон. Второй раз во сне мне дают звонки - предупреждения. О чем он, этот звук, надо прислушаться. Должен быть и третий. Третий звук звучит узнаваемо. Это слабый шепот моей Валентины,
  - Павел, Павел...я не...
  - что, что...?
  - Валя, Валечка, - Павел неуклюже перекатился со спины на правый бок, пытаясь вырваться из пелены сна и наяву увидеть жену. Но сон не отпускал,
  - Красный - цвет красоты, жизни, огня, мужества, красный - бессознательное, физиологическое. Этот цвет - обозначение опасности, запрета. Запомни, запомни...
  
  Просыпаться не хотелось. Утренние лучи солнца пробивались, скользя по стенам комнаты в несмелых попытках согреть и осветить пространство спальни. Бредовый полусон - полуявь не отпускал сознание, держа своими щупальцами, парализуя волю. Или мобилизуя? Первые летние дни у бабушки в деревне - вот что напомнил Павлу необычный сон. Сунешь краюху хлеба в карман и на речку. Речкой ее можно было назвать с натяжкой, ручей маленький, воды по щиколотку, но зато как помесишь глину с полдня, строя запруду, так сразу по колено наберется. За оставшиеся полдня отмоешься в ручье и носишься по лугу в догонялки, дергая иногда сочный конский щавель, да облизывая палочку с муравьиной кислотой. Есть - то хочется, а краюха хлеба уже давно до крошки из кармана выужена. Вечером только и хватает сил упасть на полати и всю ночь то ли спать, то ли бодрствовать, видя во сне то траву, то лес, то ручей - все яркое, красивое и загадочное, как в сегодняшнем сне.
  Но этот сон был наполнен незримым присутствием жены. Она пыталась ему что-то сказать, но как только доходила до главного, тут же исчезала. Бред какой-то! Никогда не верящий в потусторонние силы, тем не менее, он почти готов был принять на вооружение слова Валентины, уж слишком все неожиданно совпало: сны с предупреждениями, слова соседа, откровения друга. Всему этому должно быть материальное объяснение, не верил Пал Палыч, что мистические события в жизни возникают без участия человека
  Так что здесь главное? Красный как символ радости и богатства или красный как предупреждение об опасности?
  
  Снаружи в отрывочный сон вплеталась неотвязная мысль, что нужно что-то срочно сделать наяву. Резкий звук будильника вывел Павла из сонного состояния, и он наконец-то проснулся. Неотвязная мысль прояснилась: еще с вечера он хотел поговорить с соседом про конверты и выяснить, сколько человек в их дачном поселке получали такие конверты. А главное, надо было узнать, чем закончилась эта эпопея для адресатов. Следующее - срочно съездить в город и найти своего друга. Сейчас Пал Палыч сильно жалел, что не поверил его словам, его беспричинному страху.
  - Ведь уехал на дачу. Глупец, не выяснил, не дождался, - ворчал он под нос, готовя немудреный завтрак, как любил - омлет с помидорами и сыром. Были у него когда-то мечты, выйдя на пенсию, баловать своих внуков и внучек, что сын ему подарит, омлетами изысканными да ухой, собственноручно приготовленной на костре у реки.
  - А вот ведь как оно вышло, один - одинешенек, сам себе хозяин и сам себе гость,- проговорил вслух пенсионер и, вздрогнув от звука, тут же замолчал. Не хватало еще, чтобы сосед услышал, подумает, что совсем с ума сходит Молчун, то ему жена мерещится, то с яичницей разговаривает.
  - Вот и надо больше с соседями общаться, а то скоро с мебелью разговаривать буду, да с женой во сне, - с такими мыслями после завтрака он направился к соседу. Валентин сидел на скамеечке у калитки, будто поджидал его специально.
  -Долго спишь сосед, хорошая у тебя нервная система, - такое обращение утвердило Палыча в своих мыслях. Его ждали.
  -Здравствуйте! Не знаю, как начать...
  - Уже начал... еще вчера.
  -Тогда с вашего позволения, продолжу вчерашний разговор.
  - И выложишь свои подозрения... Ничего, что я на "ты", мне так сподручнее, соседи все-таки.
  - Как Вы узнали?
  - Кончай тыкать! Несложно догадаться, ты никогда так рано не вставал и с утра не прогуливался. Но все равно уже поздно.
  - Что поздно?
  - Утренняя электричка уходит через полчаса. Все вопросы твои решаются в городе. Спеши, там будут ответы, если успеешь.
  -Кто ты? О чем ты? Куда успеешь
  - Наблюдательный я. Спеши, вечером поговорим. Больше, чем сообщил вчера, я не знаю, - и сосед встал со скамейки, намереваясь уходить.
  - Погоди! Сколько человек получили конверты?
  - Приедешь с новостями, вместе разберемся.
  
  
***
  Город после недели проживания в поселке показался чужим и отстраненным. Так обычно примеряешь одежду при смене сезона, вроде бы и твой пиджак, а сидит по-другому. Дневные улицы жили по одним им ведомым ритмам: сновали прохожие, двигались трамваи, автобусы со скрипом открывали раздвижные двери, дети с мамашами и бабушками чинно стояли на перекрестках, подростки щеголяли татуировками и кольцами в ноздрях и ушах, явно желая произвести впечатление на окружающих - все, как обычно, и взвинченное состояние Стерлигова прошло. Тревожные ночные сны, красные конверты - взбредет же в голову такая чепуха. Путь его с автобусной остановки домой шел мимо дома Николая Ивановича, грех было не заглянуть сразу. На двери квартиры, прямо там, где был замок, красовалась огромная сургучная печать. От нее шла тоненькая ниточка, почти как волосок, и заканчивалась на дверной ручке. То есть не заканчивалась, а была аккуратненько привязана. Павел замер у двери и тут же интуитивно продолжил путь до соседней квартиры. Звонить нет никакого смысла, а узнать об исчезновении друга не у кого. Надо уносить ноги, пока никто его не заметил.
  Успокоился он только в своей квартире. Кинув в коридоре ворох газет и рекламных проспектов из почтового ящика на тумбу под зеркалом, он лихорадочно пытался спланировать, что теперь ему надо сделать. Первоначальный порыв - расспросить обо всем соседей, сразу же отпал, кто знает, может, за квартирой следят. Самое верное, сходить в районный отдел ЗАГСА и узнать, не прошла ли регистрация о смерти такого гражданина N.
  Сказано, сделано. Адреса всех нужных человеку при жизни учреждений давно были собраны в записной книжке жены, которую Павел унаследовал после ее смерти. Сложив в портфель всю почту, он отправился на поиски.
  Вот так и получается, что при жизни надо много, а в момент рождения и смерти только ЗАГС. Записать, что человек родился и умер: две точки, между которыми прямой или извилистой линией прокладывается жизнь.
  Получить устную справку в ЗАГСЕ оказалось муторным делом. Сначала женщина, восседавшая за изящным пластиковым столиком, долго рассматривала паспорт посетителя, страничку за страничкой. Затем меланхолично стала пролистывать на компьютере списки умерших за последнюю неделю, заодно выпытывая,
  - Вы уверены, что Николай Иванович умер?
  - Как я могу быть уверен, я его не хоронил,
  - Не все хоронят, некоторые кремируют, это модно. Как он относился к моде?
  - К моде? Покупал то, что предлагали магазины.
  - Какой Вы непонятливый, гражданин. К моде на кремирование. Некоторые даже пишут завещание, где надо развеять прах, так мы совсем недорого эти просьбы выполняем. Если хотите, я могу показать вам прейскурант, есть совершенно новые и безболезненные методики
  - Безболезненные??? Я не ослышался?
  - Понимаете, простите... нам предложили опрос..., - пропагандистка кремации стушевалась и преувеличенно бодро продолжила,
  - Нет никаких записей по вашему запросу, обращайтесь в поликлиники.
  
  Что можно было сказать в поликлинике? Что неделю назад друг жаловался на странные письма, ночью соседка слышала крики, а сегодня его квартира опечатана? В здравом уме даже не стоило обращаться с такими вопросами. Но, повинуясь чувству вины перед исчезнувшим другом и радуясь тому, что его не нашли в списках умерших, Стерлигов направил свои стопы не в поликлинику, а сразу в больницу, семиэтажку в обиходной речи. В фойе висели списки пациентов всех отделений семиэтажной клиники: в терапии, неврологии фамилии N. не было. На всякий случай Павел внимательно прочел списки больных в остальных отделениях, мало ли, могла сбить машина - хирургический больной, мог упасть и получить сильный ушиб - травматологический, и так далее, вплоть до гематологии, исключив только гинекологическое отделение. При всем своем желании за неделю превратиться из мужчины в женщину сложно.
  Николай Иванович ни в одном отделении не числился, исчез бесследно. Оставалась психиатрическая клиника. Несмотря на то, что город их был маленький, почти изолированный от внешнего мира, но клиника соответствовала по уровню крупному областному центру. Поговаривали, что чаще всего пациентами психушки становятся ученые от своих заумных опытов. Но говорили еще, что там они содержатся в отличных помещениях, продолжают работать и даже не подозревают, что находятся в психиатрической больнице. Говорили также, что изолируют их туда, когда проводимые опыты подходят до определенного предела, который не положено знать всем, особенно простым обывателям.
  Павел знал, что эти россказни лишь наполовину правда, но подходить добровольно к этой клинике не хотел бы, не хотелось печальных воспоминаний. Когда еще его сын был жив, он увлекся религией и захотел стать священнослужителем. Парень, ночами гоняющий на мотоцикле со стайкой байкеров, не хотел ни о чем другом слышать, кроме духовной стези пастыря. Мать уговорила негодующего материалиста - отца дать сыну свободу и пустить его в духовное училище в соседний город в двухстах километрах от них. Небольшое расстояние и надежда на то, что там сын не попадет под пагубное влияние алкоголя и наркотиков, сыграли решающую роль. Сын уехал, но вернулся через полгода, прогремев на весь город своим возвращением.
  Все дело в голубях. Он всегда любил голубей, его мальчик, и в училище тоже каждый день подкармливал птиц на подоконнике общежитской комнаты и заразился от них каким-то вирусом. Перед рождественскими каникулами у юноши неожиданно подскочила высокая температура, и Илья собрался домой, всего-то два часа на электричке, там дом, мама, теплая постель с малиновым вареньем. Кураторы увидели в этом поступке симуляцию болезни с целью повидать родителей и запретили ехать, объяснив необходимостью присутствовать на рождественских службах. Илья не послушался и уехал, хорошо, ума хватило дать телеграмму домой, что едет. Боялся, что не останется сил добраться до дома с вокзала.
  
  
***
  На электричке, прибывшей из соседнего города, сына не было. Валентина сходила с ума, говорила, что предчувствует несчастье с сыном. Павел тогда с ног сбился, отыскивая концы неудавшегося возвращения. В поезд сын сел, телеграмму подал сам с вокзала, нашлись люди, кто это видел. Но студент домой не доехал.
  Пришлось Стерлигову ехать в училище, отыскивать концы почти детективной истории с нешуточной пропажей. Поездка в училище привела его в состояние ярости: и сын-то у него непослушный, и вопросов много задает, и вот сбежал, несмотря на запрет куратора. Ведь, если болен, то и словом можно вылечиться. И пора ему не о мирском думать, а молитвы усерднее читать, а то в последние дни заговаривался, чушь какую-то нес, не иначе, одержимый. Несолоно хлебавши, несчастный отец уехал обратно.
  Город тем временем гудел слухами: из психушки сбежал маньяк, прыгнул со второго этажа на мотоцикл, стоявший под окном, завел его, протаранил забор и уехал.
  Валентина ждала на пороге и нервно втащила мужа в прихожую,
  - Скорей? Илья вернулся.
  - На мотоцикле? - осенило Павла
  - Да, горит весь, температура под сорок, сказал, что на предыдущей станции сняли с поезда и повезли в клинику по запросу из училища...
  Вот тогда и помог им Николай Иванович, отвез ночью их сына к знакомым врачам, помог спрятать до полного излечения....
  Тягостные воспоминания нахлынули и не отпускали. Павел Павлович решил вернуться в поселок и просить помощи у соседа. В психиатрическую клинику ноги не шли.
  
  Большой город готовился к вечеру. Реагируя на освещенность, срабатывали реле времени, и почти одновременно зажигались уличные фонари. Огоньки окон светлели по прихоти хозяев. Там, где они уже вернулись домой, вспыхивали желтые квадратики и, пока не занавешенные шторами, открывали уличным прохожим личную жизнь - почти все жители копошились на кухнях, вероятно, готовили ужин. Павел Павлович бесстрастно скользил глазами по разным квартирам, а ноги сами шли проторенным и знакомым маршрутом на пригородный вокзал, к вечерней электричке.
  Ни одного ответа на свои вопросы Павел в городе не получил, и решил попытать счастья в разговоре с непонятным и странным соседом. Казалось, тот что-то знал, но недоговаривал.
  В кассе очереди не было, и ученый не спеша протянул деньги, но неожиданно почувствовал что-то подобное комариному укусу в шею. Удивившись вредным насекомым, которым нипочем любое жилое пространство, Пал Палыч взял билет и отошел от кассы, но его не отпускало ощущение того, что кто-то пристально смотрит ему в спину, хотя вокзал пустовал.
  -Чепуха, намаялся за день, - подумал Стерлигов и сел в зале ожидания. Стараясь привести в норму результаты своих поисков, он пытался разложить по полочкам свои ощущения от невозможности найти исчезнувшего человека в современном городе. Хорошо еще, если у пропавшего есть родственники или близкие знакомые. А так, если не работаешь вместе, то и не узнаешь никогда не только о жизни соседей, но даже как их зовут. И, наверное, счастье, что этот информационный вакуум заполняют любопытные соседки, чье хобби подглядывать в замочную скважину и подслушивать за дверью может оказаться ценным и полезным.
  
  Сейчас город представлялся ему в виде чудовищного спрута с множеством гибких щупалец, похожих на улицы. Каждое щупальце, как живое, медленно втягивало свою добычу на ночь, смаковало ее, пощелкивая электрическими огнями, и, сытно урча, переваривало душной ночью, а утром выплевывало всю пережеванную массу в поисках новой пищи. И каждое утро, улицы недосчитывались многих и многих, кто стал ночной жертвой гигантского монстра - спрута. Так и Николай, его друг исчез бесследно.
  - Нет, не стоит идти на поводу своей боязни, - с такими мыслями Павел встал и решительно зашагал с вокзала. Он решил все-таки сходить в психиатрическую лечебницу. Именно туда могли поместить его друга за неадекватные разговоры.
  
  
Глава 3
  
Валентин. Земля. 21 век
  
  Уехал сосед. Ну и тип мне достался. Ведь я с моими заслугами мог выбирать объекты для наблюдения сам. Разленился, совсем разленился. Купился на вольное дачное житье, и что субъект - пенсионер спокойный, постоянно сидит дома. Интересно, сообразит ли он проглядеть почту домашнюю, или опять займется другим. Да что это я, надо мне за ним проследить, пора машину выводить из гаража.
  Так думал Валентин после утреннего разговора с соседом, Стерлиговым. Его присутствие в этом поселке объяснялось служебным расследованием, проще говоря, слежкой за профессором. Вспоминая, как все это начиналось, Валентин нет-нет да поеживался от странного чувства нереальности происходящих событий. С месяц назад его вызвали в кабинет начальства, с предписанием явиться точно и в срок. Секретарь, строгая, почтенных лет дама, тайно благоволившая к подтянутому, аккуратному и галантному офицеру, испуганно, как ему показалось тогда, взглянула на него. Но он не обратил на это внимания, по привычке отвлеченно слушая ее наставления,
  - Валентин Александрович, Вас там ждут, но зайти надо минута в минуту.
  - Уже время.
  - Да, да, конечно, не удивляйтесь ничему, многие..., не докончила она фразу, по селекторной связи послышался голос начальника,
  - Пригласите следующего.
  В кабинете, кроме начальника, генерала по званию, но в штатской одежде, находился еще один человек. Не о нем ли пыталась предупредить секретарша? Незнакомец сидел сбоку стола, так что Валентину оставался стул напротив, куда он и сел после приветствия и замолчал, ожидая начала разговора.
  - Вот, значит, вы какой, - первым заговорил незнакомец, наслышаны о вас, наслышаны. И надеемся, что вы нам поможете.
  Валентин молчал, ожидая объяснения от начальника, да и субординация не позволяла первому отвечать в его присутствии. Начальник заговорил,
   - Я вас рекомендовал, хоть вы и не очень любите такие дела... щекотливые. Но исходил из одного требования наших.... Коллег. Им нужен человек, курировавший институт (прозвучала аббревиатура, обозначавшая наивысшую степень засекреченности научного института).
  Валентин насторожился, но внешне это проявилось только в том, что он сел более расслабленно, обманывая окружающих своей позой. Явные паузы в словах начальника и нарочитое произношение слова "коллеги" с заглавной буквы означали, что генерал не на шутку встревожен, и придется брать на себя большую долю ответственности в разговоре с таинственным посетителем.
  Вступительную речь генерала продолжил гость, ровным безинтонационным голосом, лишенным малейших признаков эмоциональности,
  - Дело несложное. Надо проследить за одним ученым. Нам крайне интересны его разработки в области продления продолжительности жизни, а также использования солнечного света, как источника дешевой энергии.
  Сухая бесцветная тональность гипнотизировала. Встряхнув головой, чтобы избавиться от звукового наваждения и повернувшись лицом к посетителю, чтобы говорить, видя его глаза, Валентин решил пойти ва-банк, и чуть не споткнулся.
  Глаза незнакомца, они не были глазами в прямом смысле слова. Валентин видел пред собой два зеркала, в каждом из которых был он сам, пытающийся что-то сказать с гримасой боли на лице...
  -Наваждение, померещилось, - Валентин моргнул и снова взглянул: и увидел обычного человека, с удлиненными глазами, но зрачки у него были расширены, как у курильщиков опиума.
  
  Нет, не может быть, чтобы здесь, в этом кабинете, такой! Но факт остается фактом, начальство шантажируют. И все теперь зависит от него, Валентина.
  - Да, я готов, начальству виднее, кого выбрать на работу. У меня есть выбор? Видите ли, никогда не служил ищейкой, это не мой уровень.
  Генерал начал постукивать по столу костяшками пальцев, что означало одобрение, и Валентин продолжил,
  - Если это элементарная каждодневная слежка за человеком, то я вправе отказаться. Я курирую научные институты, у меня огромный опыт в выискивании рациональных зерен в куче научной галиматьи, а вы хотите меня использовать, как собаку-ищейку.
  -Так-так, отказ, как я понимаю, - незнакомец занервничал, голос его наполнился человеческими интонациями, - Это не совсем слежка. Это способ уберечь известного ученого от непредвиденных несчастных случаев и поступков, мы слишком ценим его жизнь.
  - Вы хотите, чтобы я его охранял? Так бы и сказали, - нарочито обрадованно воскликнул Валентин, чувствуя, как напрягся генерал, пальцы его больше не отстукивали победный марш, а перешли на "Прощание славянки".
  - Когда и где меня представят?
  - Не представят, - заговорил генерал, продолжая отбивать "Прощание", - надо следить инкогнито, и сообщать им, - легкий кивок в сторону посетителя.
  - Понимаете, мы не хотим вас заставлять, соглашайтесь добровольно. И не хотим нервировать профессора тем, что его охраняют, пусть работает в привычном для него режиме.
  - Ну, конечно, соглашайтесь. Повелительное наклонение с "добровольным" никак не сочетается, - Валентин молчал, думая, как ответить, и понимая, что самое верное сейчас - согласиться и договориться о передаче информации генералу в присутствии шантажиста.
  Незнакомец, расценив затянувшееся молчание по-своему, продолжил,
  - Может быть, вас это убедит?
  Тут же, как по невидимому знаку, открылась дверь и заглянула секретарша,
  - К вам посетитель, говорит, вызвали срочно.
  Генерал молча и обреченно кивнул головой.
  
   Вошел моложавый человек, на вид лет сорока. Он остановился на пороге и поздоровался, ни к кому конкретно не обращаясь. Увидев незнакомца, заулыбался ему, похоже, он его знал. Так оно вероятно, и было, поскольку генерал молчал, а незнакомец взял нить разговора в свои руки,
   -Здравствуйте, профессор!
   -И вы не болейте... Хотя пергидроз может...
   -Расскажите о своем открытии! Ведь это ноу-хау.
   -Ду юс спик инглиш?
   -Ес, я ду.
   -А русский язык не забыли?
   -Собственно... к чему этот вопрос?
   -Сказали бы: изобретение. Не надо говорить чужеродные слова, если родным языком можно выразиться.
   -Ну, это... Однако, профессор, расскажите о вашем открытии.
   -Значит так. Придумал витамин...
   -Очень интересно!
   -Не перебивайте!... Ох... Что я хотел сказать?..
   -Витамин какой-то...
   -Да! Принимать по чайной ложке перед сном.
   -Вы утверждаете, профессор, что ваше... хм... изобретение дарует людям большую продолжительность жизни.
   -Да.
   -Простите, сколько вам лет?
   -Сто шестьдесят.
   -Вы не ошиблись? Я правильно услышал?
   -Да.
   -И как действует ваш эликсир?
   -Что?
   -Как...
   -Я понял. Расскажу. Клетки плодятся. А после моего препарата отпадает необходимость похорон.
   -Неужели?
   -Да.
   -Что же будет с телом?
   -Рассыпается. В прах. Собрал веником на совочек и - выбросил.
   -Здорово!... Но что с вами?
   Он не ответил.
   Генерал, сохраняя самообладание, позвал по селектору уборщицу.
   - Напылили! - сказала та, убирая под стулом недавнего гостя.
  
  Шок, вот что тогда испытал Валентин. Но у него хватило самообладания, спросить, не отводя глаз от шантажиста,
  - Вы полагаете, это этично так поступать с учеными?
  - Что вы, не думайте о нас плохо, профессор случайно проглотил свой новый витамин, а мы узнали. Вот в этом и заключается ваша задача, уберечь под... охраняемого от подобных шагов.
  
  Валентин сразу понял, что демонстрация этого жуткого опыта по мгновенному превращению человека в пыль проводилась специально для него, как устрашающая мера. Неизвестно, кем был этот шантажист - пришелец, но он не знал о главной способности характера Валентина, за которую его считали самым выдающимся специалистом в своем деле, профессиональной разведке. Любое давление вызывало в нем противоборство, упорное несогласие с такими методами, и вот тогда его талант разворачивался полностью, Валентин раскрывал самые запутанные дела, проворачивал самые сложные операции. Не зря генерал в самом начале встречи сказал про него, что он - самый лучший специалист. Теперь все встало на свои места: генерала шантажировал кто-то явно чужой, поскольку их служба подчинялась напрямую президенту государства. Следовательно, этот шантаж нес прямую угрозу государству, и Валентин должен был взяться за дело и, раскопав его истоки, предотвратить неведомую опасность.
  
  
***
  Подопечный ученый, его сосед Павел Павлович, сразу же ему понравился. Он только что вышел на пенсию, наслаждался отдыхом, и только невидимый охранник хотел завязать с ним соседскую дачную дружбу, как события стали разворачиваться непредсказуемо быстро. Одним из указаний Пришельца было условие, что слежка продолжается до момента получения подопечным красного конверта с печатью в виде змеи. Павел Павлович вроде бы еще не получал конверта, но слишком часто упоминал о нем и своем друге, получившем злополучное послание. Пришлось подтолкнуть профессора на активные действия, а самому неотступно следовать за ним на машине, отслеживая его передвижение по городу. Валентин подумал даже, что при прочих обстоятельствах из профессора мог выйти отличный детектив - сыщик, так грамотно и логически верно он искал своего пропавшего друга. Вот и сейчас Павел направился после городских поисков на дачную электричку с увесистой сумкой через плечо. Из поселка он выезжал без сумки. Значит, захватил с собой из городской квартиры почту или одежду.
  
  Валентин проследил, как ученый дошел до кассы и купил билет, и затем со спокойной совестью направился к своей машине, припаркованной в тени раскидистых кленов. На машине он обгонит соседа и встретит его на скамеечке у своего дома. Никуда тот не денется, мимо его дома обязательно пройдет. До отхода пригородного поезда оставалось чуть боле получаса, можно было вздремнуть за рулем, а то постоянная слежка за клиентом его порядком утомила.
  - Квалификацию теряю на дачных просторах, - подумал он и замер, ощутив неотступное внимание к своему затылку.
  - Не теряете, но засиделись. Мы от вас ждали более активных действий, - бесцветный голос шантажиста послышался сзади, - Не оборачивайтесь, меня там нет, но не мешало бы проследить за своим подопечным, он сейчас собирается в психиатрию наведаться, не рекомендую его туда пускать.
  Действительно, Павел Петрович энергично уходил с вокзала в сторону автобусной остановки.
  Валентин, насвистывая "Прощание славянки", завел машину и медленно двинулся в сторону, указанную непрошенным, внедрившимся в его мысли, ментальным захватчиком.
  
  
4 глава
  
В городе. Земля 21 век
  
  Наука ничего не знает точно о жизни и смерти... Сколько веков существует человечество, сколько обрядов придумано для захоронения, сколько ритуальных обычаев исполняется, а человек до сих пор не верит в смерть и наивно полагает, что после смерти ничего не меняется. Иначе к чему эти все поминки в определенные дни, молитвы с обращениями к умершим, молитвы за упокой. Ведь, если за ныне здравствующих читают молитвы "за здравие", а за ушедших в мир иной молитвы "за упокой", то чем они отличаются друг от друга? Может, в мире ином "за упокой" и есть за здравие? Мир иной! Даже само название не говорит о смерти, а о другом мире. И как это такие очевидные вещи не доходили до его сознания?
  Иррациональные мысли, пугая своей необъяснимостью, ворочались в голове Павла по дороге в больницу. Город уже миновал стадию вечернего погружения, и постепенно начинал утопать в тягостной полутьме ночи. Стерлигову это было на руку, он не собирался идти через приемный покой и официально расспрашивать дежурных на постах о своем друге.
  Все, кто хотел пройти в больницу, минуя строгие посты, знали о существовании служебных входов. Эти двери всегда закрываются позже, находятся со стороны, противоположной парадному, и, если пройти через них уверенным шагом, тебя примут за спешащего по делам медработника. Так случилось и в этот раз. Накинув на себя белый халат с вешалки у входа, Павел, не спеша, пошел по палатам, изображая из себя дежурного врача и надеясь, что не попадется на глаза медсестрам. Обычно во время пересменки в больницах наступала час затишья, но стоило проявить осторожность
  Он переходил из палаты в палату, радуясь тому, что здесь всего два этажа. Внутренне боясь увидеть в своего друга в любом из этих состояний, Пал Палыч внимательно всматривался в пустые лица явных идиотов, вздрагивал от умных взглядов шизофреников, осторожно заглядывал сквозь стекла в буйные палаты. Ни в каком обличье, ни в каком виде Николая не было. Облегченно вздохнув, Павел также через служебный вход выбрался на улицу.
  
  Задний двор освещался одним фонарем, висящим над крылечком с тремя ступеньками. Света от лампы хватало только на эти выщербленные ступени, поэтому Павел медленно спустился, постепенно погружаясь в окружающую темноту. Он постоял немного, чтобы глаза привыкли к смене освещенности, и также медленно тронулся к больничным воротам. Внезапно клещи, подобные механическим, сдавили ему голову и затормозили движение.
  С этого момента Павел Павлович ничего не помнил. Ни, как оказался в вагоне поезда, ни того, как добрался до дома, ни того, как заснул в своей одинокой постели на даче. Разбудил его телефонный звонок. Непонятный звонок: трель звучала как будто из-под потолка, а не из телефонной трубки. Проснувшись от звукового сигнала, Павел долго недоуменно смотрел на люстру, силясь уловить связь звонка с направлением звука. Трубка телефона не имела никакого отношения к звонку, это он уяснил, но навязчивая трель требовала ответа.
  - Хоть бы кто-нибудь трубку снял, подумал он раздраженно, уже не пытаясь выяснить источник звука. Тут же в ухе прозвучал ответ, словно отзываясь на течение его мысли,
  - Алло!
  -Алло! Я слушаю.
  -Вы получили уведомление?
  -Алло. Кто говорит?
  -Вам письмо пришло?
  -С кем я говорю?
  -Значит, читали.
  -Кто вы?
  -Это не важно. Но я бы советовал вам следовать каждой букве послания.
  -Алло!
  -Вы не понимаете, куда ввязались. Идите в бюро! Поверьте, так будет лучше для всех.
  Павел бросил трубку. Невоможно слушать шизофренический бред, и, возможно он ему снится...Вот, опять звонок,
  -Алло!
  -Не стройте из себя героя! Ваша никчемная жизнь не стоит благополучия земли! Идите в бюро.
  -Мне кое-что удалось узнать! Это кажется невероятным, но вы...
  -Если вам дороги ваши близкие - подписывайте контракт с Бюро.
  -Но ведь вы... вы - это я!
  -Напрасно вы такой прозорливый!
  -Вы не ответили.
  -Напрасно... мне очень жаль.
  -Откуда вы появились? Зачем?
  -Глупый вопрос.
  -Что вам от меня надо?
  -Идите в Бюро. Вам всё объяснят.
  -Я прошел четыре войны...
  -Знаю.
  -А я знаю - вы появились, чтобы разрушить человеческое общество.
  Тишина. Тишина. И ошеломляющее узнавание - только что Павел говорил с самим собой. Это не сон. Перестала звенеть люстра, телефонная трубка отозвалась знакомым звуком скрипа рычажка.
  -Вы слышите меня?
  -Любопытство наказуемо. Вам невдомек, но таков закон Вселенной. Мне очень жаль.
  -Алло!
  -Больше увещеваний не будет. Идите в бюро!
  -Эй, ты! Я не понимаю, откуда ты взялся... ты появился мне на погибель! Ты - это я... А своим местом в жизни я не собираюсь делиться.
  -Мне очень жаль. Случилось неотвратимое...
  -Найду тебя и...
  -Бессмысленно продолжать разговор.
  -Не знаешь, кто я такой! Я... я...
  -Сходите в Бюро.
  -Я тебя...
  -Так уж сложилась объективная реальность. Одному из нас не жить.
  -Вот я...
  Гудки...
  
  
5 глава
  
Земля. 21 век
  
Тайна Бюро Реинкарнации
  
  Часы показывали шесть утра. Стерлигов, с досадой на сумбурный разговор, неохотно поплелся в ванную комнату. Неприятное чувство, овладевшее им во время раннего звонка, не отпустило даже после контрастного душа. Временами у него возникало ощущение, что он говорил сам с собой или с сумасшедшим. Надо бы послушать магнитофонные записи или видеосъемку последних лет, чтобы услышать свой голос со стороны, подумал он мельком, но тут же и забыл о своем намерении. Обязательные утренние процедуры, приготовление завтрака, завтрак, поглотили его внимание полностью. И только то, что совершенно неожиданно для себя он стал просматривать за чаем кипу газет, взятую им на городской квартире, выдавало, что он выведен из душевного равновесия. Никогда Пал Палыч не позволял себе такого - портить городскими сплетнями, как он называл прессу, начало трудового дня. Хотя сегодня день предстоял совсем не трудовой, вчерашние поиски друга выбили его из колеи, да еще этот звонок...
  Просмотрев незначащие заголовки статей, которые не зацепили ничего в его сознании, он раздраженно отодвинул газеты. Что это? В ворохе серой бумаги мелькнуло что-то красное. Дрожащими руками Павел начал отшвыривать одну газету за другой, и какого чёрта выписал так много, если читать в них нечего, одна другую повторяют. Вот...вот он! Красный конверт.
  Утренний звонок казался теперь не досадным, а скорее тревожным. Ученый с нетерпением он глянул на дату доставки. Да, так и есть, совпадает с днем, когда пустился на поиски пропавшего друга. Даже не открывая конверта, Стерлигов догадывался, какой текст увидит внутри:
  "Уважаемый Павел Павлович! Принимая во внимание Ваши неоценимые заслуги перед государством, предлагаем Вам добровольный уход из жизни с последующей реинкарнацией в любое удобное для Вас время и место. Гарантируем безболезненный и радостный уход без нанесения вреда вашей личности и физическому телу. Гарантируем идентичное воспроизведение вашего творческого потенциала и физического тела. В случае вашего согласия явиться в БЮРО реинкарнации по адресу...
  Просим не распространяться о полученной информации, так как такие предложения рассылаются только избранным. От вас, и вашего ума может зависеть развитие науки будущего".
  Вспомнились слова Николая,
  - Обещают возродить мою личность, если я дам согласие... Словом, я должен добровольно уйти из жизни...
  Словно разрозненные кусочки мозаики последние события сложились в единое целое: исчезновение друга, красные конверты, сны с предупреждениями жены, чувство тревожности в городе вчерашним вечером, странный звонок. И слова соседа!
  
  Павел стремглав бросился из дома, выскочил за калитку и уже через минуту стоял у дачи Валентина, нажимая на звонок. Никто не выходил. В душе профессора поднималась мутная волна паники, он не знал, с кем еще можно поговорить о конвертах, он не хотел идти в неизвестное Бюро, интуитивно ожидая подвоха. Поэтому он нажимал и нажимал в отчаянии на звонок, уже ни о чём не думая, и потеряв счет времени.
  - В чем дело, Молчун! Что за пожар в такую рань? - насмешливый голос соседа за спиной заставил его вздрогнуть. Сосед был в тренировочном спортивном костюме и, похоже, возвращался с утренней пробежки.
  - Я хочу...
  - Поговорить про конверты? Хорошо, поговорим. Теперь ты готов меня понять.
  - Я хочу узнать подробнее...
  - Про письма? Ты еще не гулял? Пройдемся по аллее.
  - Нас подслушивают?
  - Я предлагаю подышать свежим воздухом, вдруг больше не придется, - едко хохотнул Валентин.
  Смерть - смешна, потому что очень трудно не засмеяться, когда понимаешь конечность любого начинания. Совокупление как искусство переплетения тел в поразительных сплетениях... Не понимаю - кого подобные упражнения могут осчастливить?.. Людей с избытком сексуальности? Да уж... Математически говоря, предмет из группы А должен так или иначе поглотиться группой Б. Господи! Паршивая теория. Смерть можно представить как дробь, в знаменателе которой ноль. Результат - бесконечность. Гадость и чушь. Логицизм, если уверовать в непогрешимость математики, дает простые, удобоваримые и простые ответы. Но ведь не хотелось бы вослед Лейбницу уподобить человеческие чувства абстрактным крючкам, которыми можно описать ВСЁ, кроме самих чувств...
  Пусть считается, что смерть сопутствует жизни и что эти две принадлежности насущного бытия равноценны.
   Слова, слова, слова. Но почему я не могу примириться со смертью близкого мне существа? Я недостаточно умен? Почему у меня возникает вопрос о СООТНОШЕНИИ живого и умершего? Что? Сам язык тычет мне под нос дулю грамматических ВРЕМЕН?
   Материя и память... Воспоминания и сны... Верить в бесконечность возможных ситуаций, и при этом лелеять надежду в непреходящесть собственного "Я". Что это? Слабость? Традиция?..
  Смерть страшна? Нет, вполне терпима.
  Смерть ужасна?.. Нет, если субъект не считает себя живым.
  Смерть хоть что-нибудь значит? Пустой звук, не больше... Но ведь смерть...
  
   -Не продолжай! - прервал сбивчивый путаный монолог соседа Валентин, - Ты хочешь возмутиться письмом, где тебе предлагают преждевременную смерть с последующей реинкарнацией. Так бы и сказал сразу, а то такую философию развел, что мозги закипают. Хорошо, я привычный к вашим ученым закидонам.
  - Откуда тебе известно про письмо?
  -Эх, сосед, забыл, о чем позавчера толковали перед твоей поездкой в город? Ничего-то ты не видишь и не слышишь, пока тебя лично не коснется. Помнишь, я говорил тебе, что после получения красных конвертов исчезают люди?
  -Да, да, припоминаю.
  - Припоминает он! Что в городе выяснил? Нашел следы друга?
  - К сожалению...
  - Ясно, тогда слушай.
  
  И, ошеломленный событиями последних дней, Павел Павлович еле успевал вникнуть в информацию, которую валом начал выкладывать перед ним сосед. Оказывается, им, как ученым, давно заинтересовались тайные государственные службы. Нет, не в смысле неблагонадежности, а из-за перспективных разработок в области света и возможностей света. Но в последнее время какая-то еще более властная структура настойчиво порекомендовала отправить Павла на пенсию с целью обеспечить ему спокойную работу вдали от городского шума. Непосредственное начальство ничего подозрительного в этом не увидело и пошло навстречу. Валентин же, как представитель спецслужб, был приставлен к охране ученого. И надеялся спокойно отдыхать по соседству с ним в дачном домике среди пенсионеров, заслуженных изобретателей и ученых.
   Отдыхать ему в прямом смысле слова так и не пришлось. Ежедневные утренние пробежки, вечерний моцион для поддержания физического здоровья, во-первых, и изучения окружающей обстановки, во-вторых, быстро сблизили Валентина с жителями поселка. Но в последнее время стали происходить необъяснимые странности: один за другим жители ученого дачного поселка получали красные конверты и исчезали после их получения. Никто не знал, какая в них информация, все панически боялись получить подобное письмо, но получали и пропадали. Валентин был уверен, что уж его-то подопечного минует эта участь, поэтому его сильно встревожило упоминание о конвертах из снов ученого. А то, что исчез близкий друг Павла, насторожило еще больше. Вчера, когда Павел разыскивал Николая в загсе и больнице, Валентин без доклада явился к своему начальству. Но генерала на месте не было, а осторожные охранники сказали ему, что многие офицеры стали позволять себе вольности, не появляться по приказу, исчезать неожиданно.
  Связав все эти события с таинственным незнакомцем, охранник, ставший невольным сыщиком, на свой страх и риск, побывал в моргах и загсах+ города, и, воспользовавшись своим спецудостоверением, пытался узнать адрес кладбища, куда отправляли умерших в последние месяцы. Поиски не дали результатов, следы людей после получения письма терялись бесследно. Это только Стерлигову так повезло, что друг пересказал ему загадочное содержимое послания и поделился своими сомнениями. И Валентину, использовавшему все методы поиска, пришлось докапываться до сути с помощью экстрасенса. Павел даже и не подозревал, что можно использовать такие способы поиска. Сам он не смог бы переступить через свой атеизм, неверие в любую сверхъестественную силу.
  Испуганный экстрасенс при одном названии конторы, где служил Валентин, готов был сразу дать ответ, но фотографии людей, разложенных перед ним на столе, ничего ему не говорили. Он не мог сказать, живы пропавшие или нет, он не мог выдавить из себя ни одного слова об их настоящем местонахождении, он явно боялся открыть что-то, что было запредельно даже его сознанию. Все, что понял из его перепуганных слов Валентин, сводилось к одному - исчезнувшие люди находятся в каком-то учреждении, сориентированном по Сириусу. А как это - по Сириусу, экстрасенс объяснить не смог.
  Теперь, зная содержимое письма, полученного подопечным, его неожиданный охранник легко соотнёс место, где находятся все пропавшие люди, с адресом Бюро реинкарнации. Он не надеялся увидеть исчезнувших живыми, но и не допускал, что его подопечный поедет туда один. Сейчас Валентин приглашал Павла выяснить тайну пресловутого кладбища, что, как Молох, засасывает людей сладкими обещаниями загробной жизни.
  - Говоришь, бюро реинкарнации, это кладбище? Сразу на кладбище приглашают? Вот наглецы! - Павел Павлович закипел от негодования.
  - Будущие мертвецы сами добираются до кладбища. И не надо гроб, цветы, оркестр, катафалк. Ведь это, это... - такой цинизм, такое.. такая...афёра, - он не мог подобрать нужные слова от возмущения, - Получается, что и там всё схвачено?
  Валентин внутренне содрогнулся, вспомнив посетителя, рассыпавшегося в порошок на его глазах при разговоре с пришельцем, и еще больше укрепился в мысли - такого развития событий нельзя допускать. Быть марионеткой неизвестно в чьих руках, жить подопытным кроликом, которому отмерен срок до набора определенного веса, а затем - на бойню. Нет уж, увольте. Но он не стал проявлять свои эмоции, на двоих с лихвой хватало и взбешённого Павла, а спокойно спросил,
  - Так мы едем в это Бюро? Меня не пустят, а у тебя приглашение есть. По дороге и поговорим, что будем делать дальше.
  
   Как должна выглядеть последняя дорога человека перед смертным часом? Если, конечно, суждено ему ехать, а не лежать в постели, с грустью ожидая последний вздох? Кто - то вспоминает детские годы, вкус парного молока, кто-то первый поцелуй и робкое до дрожи касание до руки любимого или любимой. Даже обыкновенный цветок шиповника, сорванный на горном склоне, может всецело поглотить твои мысли перед смертью. Ибо в нем тогда был заключён весь смысл твоего существования - первое признание в любви и первый цветок от любимого.
  Павел Павлович не узнавал себя. Насыщенные невозможными событиями предыдущие два дня наводили его на отвлеченные философские размышления, совершенно ему не свойственные. Пейзаж за окном машины никак не походил на скорбный путь на Голгофу. Да не был он путем мученичества, раз обещались райские кущи после реинкарнации. Поля, аккуратно постриженные лужайки возле таких же аккуратных разноцветных домиков, палисаднички с кустами сирени, надо же, а ведь весна на улице - мимоходом отпечатывались в сознании. Даже не думалось, что он едет сейчас закладывать свою душу и тело, настолько умиротворяюще действовало на него увиденное.
  Валентин ехал уверенно, не спрашивая дорогу и ожидая, когда его сосед отвлечется от мыслей. Для себя он уже давно понял, что только визит в таинственное бюро расставит все неизвестные в сложном уравнении по местам.
  
  
***
  -Идиллия, да? И, кажется, ничто не может нарушить эту гармонию? -насмешливый и в то же время требовательный голос Валентина вывел Павла из созерцательного раздумья. Сосед, уверенно продолжая рулить по безлюдной дороге, не оборачиваясь на соседа, как будто рассуждал сам с собою.
  - Много ли надо людям - место под солнцем, пищу и занятие по душе. Всем на земле пространства хватает, так нет - войны, бомбы, всякие стенки на стенку в древности, государство на государство в века научно-технического прогресса, а сейчас, когда вырвались в космический простор, еще хуже - не то что планета на планету, а Галактика на Галактику воевать идут. Ведь в чем парадокс, места под Солнцем, под тысячами Солнц во вселенной достаточно, так нет - выберут один кусок суши или одну планету и давай ее делить. Причем первый порыв - всегда завоевать или отнять. А, когда обе цивилизации встают перед выбором - погибнуть всем или объединиться, тогда только начинают соединять усилия в совместном выживании. Сколько сил и времени теряют на ненужное противостояние, уму непостижимо.
  - Галактик, это ты хватил. А про людей зря так плохо говоришь. Мы в своем институте как раз искали методы получения дешевой энергии, чтобы всем хватило с запасом, и в быту и в промышленности, - уверенно возразил ему Павел Павлович.
  -Ты, Молчун, не знаешь всей подноготной. Я ведь говорю - вроде бы идиллия, а не идиллия. Эта красота - по дороге на кладбище, ты не забыл?
  Павел молчал, ему нечего было возразить на слова соседа. И какая ему разница...
  - Думаешь, какая тебе разница? Есть разница и очень большая. Я сам ужаснулся тому, что узнал.
  Павел вздрогнул оттого, что сосед прочитал его мысли, и оттого, что так зловеще продолжил. Подумав, что сегодня настал день откровений, он приготовился слушать очередную невероятную историю.
  
  
Глава 6
  
Круглый стол. Земля 22 век
  
  За круглым столом собрались уважаемые авторитеты. Каждый был равным среди равных и обладал правом голоса, который обязательно будет услышан остальными. За все годы существования Земли, такое собрание созывалось всего три раза. В первый раз это было около четырех тысячелетий назад перед угрозой Всемирного Потопа. Тогда в силу разных объективных причин за столом не собрался кворум, необходимый для принятия общего решения, и Всемирный Потоп, как его потом окрестили историки, был пущен на самотек. Результат для Земли оказался весьма плачевный. Население Земли почти полностью погибло, а достижения цивилизации в буквальном смысле слова были смыты с лица планеты. Потребовались тысячелетия, чтобы возродить культуру с примитивных форм до современных. Но все равно многие эпохальные изобретения остались погребенными под океанской толщей воды.
  Во второй раз Кворум собрался, это было всего лишь недавно - пару сотен лет назад. Угроза уничтожения Земли в результате противостояния стран с атомным потенциалом была настолько велика, что никто из власть предержащих не уклонился от присутствия на заседании. Беду удалось отвести, введя бессрочный мораторий на применение атомного оружия, и подкинув ученым сразу в десятках стран новую, но хорошо забытую идею о неизвестных источниках дешевой энергии и принцип построения машины времени.
   О чем могло быть третье заседание за столь короткий промежуток времени? Присутствующие нервничали, но заговорить друг с другом не пытались: негоже людям, облеченным властью, показывать суетливость и напряженность, даже в отсутствие прессы. И отсутствие представителей прессы настораживало: значит, вопрос будет поднят глобальный и неприятный.
  -Друзья! Мы собрались обсудить щекотливый вопрос. Вопрос жизни и смерти, - вступил председатель - Главный Координатор. Собравшиеся облегченно вздохнули после его вступления. Только - то. Когда людям подвластны почти все известные болезни, когда человечество стоит на пороге бессмертия, тема жизни и смерти не так актуальна, как во времена ранних цивилизаций.
  - Мы обнаружили параллельный мир.
  - Эка невидаль, - скептически заметил один из сидящих и тут же умолк под гневный шепот соседей.
  - Ученые из засекреченных лабораторий давно путешествуют в параллельном мире и изучают его, как запасной плацдарм для переселения в случае катаклизмов на нашей планете.
  - И по этому поводу наше собрание? О путешествиях? В приглашении была упомянута желательность полного кворума, - нетерпеливо перебил председателя самый молодой из заседающих.
  - Это не главное. Наш мир начал накладываться на другой. Представьте, что вы идете по улице, а рядом с вами невидимые попутчики, которые также идут по улице, уверенные в своей реальности существования, и не видят вас. И это абсолютно допустимо, что мы существуем параллельно, не мешая друг другу. До тех пор, пока мы не столкнемся, оба мира живут, не смешиваясь. Была вероятность того, что наши орбиты не пересекутся, но случилось худшее...
  - Мы сталкиваемся?
  - Что это за мир? Как называется планета? Сколько солнц в этой системе?
  - А люди там такие же?
  Град вопросов обрушился на Главного Координатора. Он молча сидел, фиксируя вопросы в своей памяти, и ожидал возможности закончить убийственное сообщение.
  
  От того, как воспримут новость лучшие из лучших, зависело решение, которое Координатор мучительно вынашивал вот уже почти неделю. Осмыслить слова ученых и принять решение, взвалив на себя ответственность за жизнь целой планеты - это тяжкий груз. Внешне спокойно председатель собрания продолжил,
  - Это мир - параллельная Земля. Люди - земляне. Но мы в 22 веке, а они в 21ом, разница всего в одно столетие. Произошел какой - то сбой в параллельных мирах, изменение математических и физических законов,
  - Но теорема о непересекающихся параллельных линиях,...она там действует...?
  смятенно вымолвил самый нетерпеливый, математик по профессии.
  - Не действует, ни у нас, на Земле, ни у них ... на... Земле.
  - Нам не надо искать планеты для переселения!!! Надо только стать видимыми на той Земле и занять свое место в пространстве, - восторженно воскликнул Гуманитарий.
  - Да, не надо! Но мы уже стали плавно вписываться в новую Землю в 21 век. Пока была возможность скорректировать орбиту нашей планеты, мы не били тревогу. Но теперь я собрал вас для того, чтобы объявить о третьей Катастрофе.
  Собравшиеся молча слушали. Задавать вопросы, не поняв сути грядущей Катастрофы, не имело смысла.
  А услышанное переворачивало все устоявшиеся, незыблемые законы физики и математики.
  
  Их мир вдруг наложился на параллельный, тоже земной. Но по законам, непонятно Кого - тела людей идентичны, а сознания разные. Два одинаковых тела при встрече аннигилируют. Первые посланники в тот мир, застряли у них. Чтобы им выжить - надо чтобы их ДВОЙНИКИ по доброй воле себя кончили, не соприкасаясь с анти-Я. Пока все обходилось тихо-мирно, двойников от посланников постарались изолировать. Действовать пришлось не совсем гуманными методами, но на Земле-21 на это не обратили внимания. Дело в том, что у них распространена практика изолирования людей, отличающихся от среднестатистических стандартов, в специальные лечебницы. Там при помощи лекарств, терапии их образ мышления приводят к общепринятым нормам и выпускают снова в общество. Беда в том, что люди после такой терапии становятся подобными зомби, и уже не в состоянии решать сложные задачи, на которые изначально был настроен их гениальный мозг. Да, именно гениальный. Ведь прозвище "полудурок", которым их припечатывают окружающие, не говорит однозначно о том, что такие люди интеллектуально недоразвиты. Никому в голову и не приходит, что большинство таких брезгливо презираемых недочеловеков могут быть умнее других во много раз. Просто люди не могут достичь уровня их интеллекта и развить в себе недоступные им способности.
  Пока двойников было мало, персонал больниц не догадывался, что некоторые их пациенты попали сюда не по своей воле, и врачи соглашались проводить для них щадящую терапию. Но, когда они стали поступать каждый день ...
  - Обязательно было Так изолировать? Как обстоит дело с гуманностью? - прервал монолог председателя Защитник Прав Человека.
  - Мы скованы временем. Оно неумолимо работает против нас. Мы ищем ученых, способных предотвратить эту Катастрофу и действуем по обстоятельствам.
  - Наши ученые, где они?
  -Уже почти все на Земле-21. Двойников изолировали.
  - В больницах?
  - Есть новый метод.
  Собравшиеся заметно взволновались. Но Координатор, предупреждая готовые вырваться вопросы, невозмутимо продолжил,
  - Речь не о той Земле-21. Речь идет, в первую очередь, о спасении нашей Земли-22 и, если получится, той Земли тоже. Я предлагаю объявить Третью Катастрофу. Ответ все должны дать завтра. Все свободны.
  В гнетущей тишине собравшиеся покидали Зал заседаний. Объявление планетной Катастрофы - это полная власть Координатора. Будет ли он настолько мудр, что примет самое верное решение?
  
  
7 глава. 22 век
  
Валентина
  
  Валентина утирала тыльной стороной ладони неожиданные слезы, продолжая мыть посуду и вяло размышляя, что надо бы закрыть кран, пройти в ванную комнату, как следует просморкаться, и почему это вместе со слезами одновременно течёт из носа, и как это назвать - сопли или носовые слезы...
  Но как бы то ни было, слезы текли, и она даже догадывалась, отчего это. Тоска, неизбывная тоска окутала ее, как покрывалом. Внешне все выглядело благополучно: есть дом, не надо думать о еде, занимайся, чем хочешь. А внутри огромная пустота, словно черная дыра. Все мысли, все желания замыкались на одном - увидеть Павла.
  Она потеряла его после странного сна. Как-то прилегла вечером прикорнуть перед приходом мужа с работы. Ведь знала, что сон в сумерках вреден для здоровья, где-то в старинных трактатах о здоровом образе жизни читала даже, что такой сумеречный перерыв не только вреден, а ещё и опасен тем, что внедряются в сознание людей в полусонное время души тех, что неприкаянно бродят на земле, не найдя себе пристанища. Потому и пробуждение кажется тягостным, будто ты не поспал, а таскал без остановки тяжелые мешки на гору; так смятенные души не отпускают сознание живых.
  Но она не верила в приметы, и всего-то решила дать отдых натруженным за день ногам: сначала прогулка по магазинам, потом приборка в квартире,затем приготовление ужина для Павла. Все это было ей в радость, поскольку любила мужа беззаветно, и готова была для него выполнять назойливые, однообразные мелочи изо дня в день с радостью. Любовь их была взаимной, Павел платил ей нежностью и заботой, неослабным вниманием в течение всей их совместной жизни. Но что говорить, прожитые годы никого не молодят, и, если раньше с хозяйственными хлопотами Валентина управлялась быстро и без усталости, то сейчас, чтобы к приходу супруга выглядеть бодрой и энергичной, требовалась передышка.
  Вот и прилегла ненадолго ближе к вечеру, подложив под ноющие ноги диванный валик. Кажется, и не спала вовсе, в полудреме слышала уличный шум, после - скрип открываемой двери у соседей по площадке, мерный звук поднимающегося и опускающегося лифта. Показалось даже, что кто-то позвонил по телефону, но звонок был всего один и резко оборвался. Повторного звонка не последовало, поэтому Валентина даже не пошевельнулась, чтобы встать. Вероятно, непрошенный сон незаметно одолел ее, потому что проснулась она от пристального взгляда откуда-то со стороны. Взгляд ее не испугал, мало ли что спросонья померещится, она лишь вздохнула, посмотрела на часы и собралась вставать: скоро должен прийти с работы Павел. Встала она по часам минут через пять, перед этим снова неожиданно погрузившись в провальный сон, и так же неожиданно вынырнув из него.
  На кухне сидел незнакомый человек. Приученная за долгие годы жизни сначала думать, потом пугаться, она сразу задала самый необходимый вопрос,
  - Кто вы, как попали сюда?
  - Не бойтесь, - прозвучал успокаивающий ответ незнакомца, - Я не грабитель.
  - Сразу видно. Иначе вы не ждали бы меня.
  - Так вы не боитесь?
  - Похоже, это вы нервничаете. Не знаете, как начать разговор, начинайте сразу, мне некогда. Скоро муж придет, он сильно устает, ему надо отдохнуть
  - Странная вы женщина. У вас в доме чужой человек, а вы не о себе беспокоитесь.
  - Я его люблю и хочу, чтобы ему было комфортно дома.
   - Тогда вы согласитесь на наше предложение.... должны согласиться.
  - Без него я не соглашусь ни на какие предложения. Что вы хотите?
  - Это связано с работой. Мы знаем, что Павел Павлович Стерлигов - один из ведущих ученых в области энергетики, чьи работы в полной мере оценят и внедрят лишь в будущем.
  Незнакомец, задумался, словно что-то вспоминая, и добавил,
  - Лет так через сто... Если я скажу, что от его вклада в науку зависит судьба человечества, вы поверите?
  Валентине не требовалось это объяснять, она и так знала о своем муже все. Даже, не вникая в суть научных задач, которыми ученый занимался на работе, она догадывалась, что Павла высоко ценят в научной среде, поэтому женщина молча кивнула головой, после чего незваный посетитель обрадованно продолжил,
  -Мы хотим предложить ему полную поддержку научных опытов, а для этого требуется переезд и затворничество, с вашего согласия, конечно.
  Верная жена снова кивнула головой. Что там рассусоливать, куда иголка, туда и нитка. Тут посетитель, до этого смотревший куда-то в сторону, взглянул ей прямо в глаза: зрачки его, иссиня-черного цвета, оказались несоразмерно большими по сравнению с обычными. Женщина вздрогнула, ощутив холодок во рту, и вновь задала свой вопрос.
  - Как Вы попали сюда. Кто вы? Документы есть?
  - Я из тех, кто обычно сам спрашивает документы... но... не бойтесь. Попасть несложно. От каждой квартиры, где проживают ученые такого ранга, как ваш муж, у нас есть ключи. Вы никому не открываете, поэтому пришлось прибегнуть к такому методу
  - Павел... вы говорили с Павлом?
  - Нет. Он не займется этой проблемой, если будет жить здесь. Поэтому мы хотим уговорить сначала вас. Вам выделят коттедж в пригороде, тихое спокойное место, рядом соседи из достойного круга. И еще, не знаю, как сказать, но вас там ждет сюрприз....
  - Какой? Нас в наши годы ничем не удивить.
  - Хотели бы вы увидеть сына? Что с вами, не волнуйтесь так...я сейчас все объясню.
  Но Валентина уже провалилась в сумеречно - обморочное состояние. Она слышала вопросы посетителя, как сквозь вату, а перед глазами всплыло мертвенно - бледное лицо сына, привалившееся к переднему окну автомобиля, и едва заметная струйка крови, стекающая с его виска.
  - Илюша ...жив? - проговорила она заплетающимся языком, глядя в неземные глаза склонившегося над ней человека и морщась от неприятного запаха нашатыря.
  - Вы даже мой обморок предусмотрели ... уберите ватку.
  - Мы успели его спасти, а похоронили другого. Необходимость сагитировать в будущем вашего мужа...
  - Не продолжайте. Так что от меня требуется?
  - Ничего особенного. Подскажите мужу, что нужно согласиться на предложение поменять работу и подготовьте к встрече с сыном.
  Требовательный двойной звонок в дверь прервал их диалог. Двойной звонок означал, что муж уже нервничает, почему она долго не открывает, и сейчас начнет близоруко возиться с ключами.
   Валентина обрадованно поспешила открыть Павлу, думая, как вовремя он вернулся домой, как она его обрадует со временем, что можно снова встретиться с сыном. Досадуя на себя, что пропустила первый звонок, она почти бежала по коридору,
  -Уф, успела, - Валентина облегченно вздохнула.
  Муж повел себя странно. Она только собралась уткнуться ему в щеку с поцелуем, приятно ощутив родной знакомый запах.
  - Химия, сплошная химия - эта ваша любовь, - говорил их неженатый семейный друг. Но она до потери сознания любила эти минуты. Пусть химия, пусть необъяснимо, но любимый рядом, и больше ничего не надо. Муж повел себя странно. Он не обратил на нее никакого внимания и наклонился над чем-то, кулём лежащим у порога. Присмотревшись, Валентина ужаснулась - сомнений не было, у порога лежала она сама, с посиневшим лицом и судорожно сведенным ртом, будто силилась что-то сказать в последний момент... Для Павла она умерла, хотя ее сознание утверждало, что она жива.
  
  
***
  Слезы так и продолжали капать, застилая глаза, испаряясь с шипением на горячих конфорках и крышке кастрюли. Где, когда она поступила неправильно? И понимала, что упоминание о сыне, захлестнувшее ее волной радости, поглотило остатки разума, и она поддалась чужому внушению. До сих пор не могла понять, как там, в том мире, где остался Павел, она умерла. Валентина прекрасно себя чувствовала, лишь жила в ином месте. Логически рассуждая, она пришла к выводу, что скорей всего ее усыпили и увезли из квартиры. А собственный труп ей привиделся. Её похитители, язык не поворачивался назвать их похитителями, обращались с ней очень хорошо и обещали скорую встречу и с сыном, и с мужем. Не верить им она не хотела, и продолжала ждать встречи с близкими.
  Одно мучило и тревожило. Павел, её ненаглядный Павел продолжал считать ее мертвой и сильно страдал от одиночества. Несколько раз она пыталась связаться с ним мысленно, сказать, что жива и невредима. Незримо присутствуя при его проводах на пенсию, она подслушала разговор друга с ее мужем. Что-то неуловимо опасное насторожило Валентину в истории с кровавыми конвертами, и ей захотелось срочно связаться с мужем, предупредить его. Но как это сделать, если не представляешь, где находишься ты, и где остался он?
  По внутренним ощущениям Валентины, она провела в уединении чуть больше недели. Календаря, радио и телевизора в доме не было, прислуга таинственным образом оставалась невидимой, оставалось полагаться на житейский опыт и женское чутье. Первое время женщина не выходила из дома, оглушенная последними картинами, которые она видела после разговора с таинственным пришельцем на городской квартире. Видеть опечаленного твоей смертью мужа и не иметь возможности сказать, что жива, утешить прикосновением, словом - невыносимое испытание для любящей жены. Она жила надеждой на обещанную скорую встречу с ним и сыном. Сегодня Валентина решила нарушить свое добровольное заточение и прогуляться по саду, который она до того времени лишь рассматривала из окна застекленной, по-летнему солнечной веранды.
  Какое было время года, когда она неизвестным образом переместилась из городской квартиры в безмятежный райский уголок? Кажется, весна... Женщина грустно призналась себе в провалах в памяти. Если тогда была весна, а сейчас по всем признакам - буйное лето, то она долго была в беспамятстве или неизвестные "доброжелатели" стерли часть ее воспоминаний?
  Дорожка сада, посыпанная мелким желтым песочком, уютно гармонировала с аккуратными кустами разноцветных роз, высаженных вдоль неё в причудливой формы клумбах. Постриженные заросли боярышника ярко зеленели, обрамляя пешеходные тропы, которые сворачивали с песочной дорожки влево и вправо. Валентина бездумно повернула туда, где в просвете благоухающих лип, что росли вторым ярусом, виднелась голубая полоска реки.
  Липы, запах липового цвета - это июнь, начало каникул, школьные годы, счастливый сын, впервые называющий лето каникулами...
  Потерянная во времени и пространстве несчастная женщина упорно цеплялась за воспоминания прошлого, пытаясь сохранить иллюзию душевного равновесия. Как часто мысли о прекрасном прошлом дают удержаться на плаву в унылом настоящем, не дают погрязнуть в тягостных воспоминаниях, унынии и тоске. Прошлое счастье может окрасить настоящее, может приблизить его так, что оно вновь станет осуществимым. Проникновенные слова мужа "незабудка моя" - вот что вспомнила Валентина при виде реки, до которой она добрела в печальной задумчивости. Река оказалась полем незабудок, неприхотливых маленьких цветов, что растут маленькими островками на неудобьях, на кочках болот, на пустоши... но только не таким ровным, волнующимся от мягкого летнего ветра полем.
  -Похоже на речку в наших краях, - подумала женщина, мягко коснувшись теплого вороха цветов, и цветы зажурчали водой, переливаясь радужными каплями на солнце. Это был небольшой ручек, который Валентина приняла за поле незабудок.
  -Павел, я могу его так увидеть! Откуда во мне способности видеть то, что хочу?- Валентина вновь пыталась вообразить поле незабудок, но, только что бывший реальностью мираж, пропал.
   Полная концентрация мыслей на предмет, вот что дает возможность материализовать этот предмет. Невольно погруженная в мысли о муже, женщина сконцентрировалась так, что смогла превратить парковый ручей в цветы, но ощущения воды, которым она поверила больше, чем своим мыслям, нарушили процесс материализации, и незабудковое поле стало иллюзией. Но сознание Валентины уже совершило скачок в своем развитии, теперь в необходимом случае она смогла бы повторить этот опыт вполне сознательно. Единственное необходимое условие - полная концентрация и уверенность в своей правоте.
  
  
8 глава. Земля 21 век
  
Бюро реинкарнации
  
  Валентин стал понемногу сбрасывать скорость автомобиля,
  - Ну, вот и подъезжаем.
  - Пусто очень. Нетронутый пейзаж!
  - Сейчас лето, как ты думаешь? Снег не идет?
  - Не наблюдаю.
  - А выехали мы когда?
  - Весной. Листья на деревьях только начали распускаться.
  - Уже распустились?
  - Похоже, что давно.
  - Ну, значит, лето!
  - Как?
  - Не знаю, что это такое, но связано с Сириусом. Помнишь, я тебе про экстрасенса говорил? Он еще мне говорил, что кладбище сориентировано на Сириус.
  - С этого места лучше всего видеть Сириус! Так эту звезду видели египтяне?
  - Сириус - мистическая ось древних верований.
  - Зачем ты мне это говоришь? Получается, что кладбище, ориентированное на Сириус, гарантирует жизнь радость, тепло. Так?
  - Извини! Я не в духе выслушивать подобный полуночный бред. Лучше послушай и сделай выводы, - и Валентин начал пересказывать вкратце необходимую информацию.
  
  - Древние египтяне считали, что души умерших отправляются жить на Сириус. И кроме того, Сириус - система двойной звезды. Одна светит, другую не видно. Вот тебе Рай и Ад... В жизни египтян Сириус играл исключительную роль! По нему жрецы считали год и предсказывали прочие изменения в жизни.
  - Не понимаю. Древний Египет и мы. Какая связь?
   - Сириус - звезда первой величины в созвездии Большого Пса, другое ее название Каникула. Каникулы - жаркое летнее время, и гулянки, праздная пора в учебных заведеньях; полные каникулы с первого июля по пятнадцатое августа; местами считают с июня, даже с мая. Окружающая картина похожа на июньскую, полагаю, что приближаемся к месту, ориентированному на Сириус.
  -Зачем эта лекция?
  -Ты осознать не способен! К Сириусу улетают души умерших! Там их обитель.
  -Получается, что кладбище, ориентированное на Сириус, гарантирует жизнь, радость, тепло. Так? - Вывод ученого из этой короткой информации заметно обрадовал его попутчика.
  Так-то оно так, но кажется мне, что все гораздо сложнее. Почему именно на эту звезду, почему не на Солнце? Если только это не другие люди...
  - Другие люди? Что ты хочешь сказать?
  - Сущности из миров высших!
  - Сущности?
  -Не обращай внимания, - Валентин внутренне поежился, вспомнив первое знакомство с таинственным властным человеком на приеме у генерала.
  
   Пейзаж за окнами притормаживающей машины напоминал пасторальную картинку - поля озимой пшеницы, поднявшейся в рост, перемежались зелеными лужайками, светлыми, прозрачными от простора лиственными перелесками, редкие холмы не портили впечатление широты обозрения, а подчеркивали линию горизонта, многообещающе открывая за волнистой дугой новые живописные сочетания лугов, полей и перелесков, освещенных ярким июньским солнцем.
  - Конверт при тебе? - Валентин протянул руку, - Надо уточнить.
  Павел молча протянул красный конверт, не понимая, как можно ориентироваться на местности с его помощью. Но сосед остановил машину и вышел. Он прошелся по кругу, глядя то на рисунок на конверте, то на ряд холмов, и, в конце концов, удовлетворённо хмыкнув, показал на впадину между двумя дальними холмами,
  - Вот! Туда нам и надо. Видишь, похоже на хвост змеи? Там и должны тебя встретить. А я у них нежелательный гость, поэтому нет встречающих и, скорей всего, не будет до последнего момента.
  - Ты меня подождешь?
  - Не дрейфь! Я тебя охраняю и в нужную минуту буду рядом. Как, не твоя забота. Я проникну туда с другой стороны.
  
  
***
  Валентин подвез его до самых ворот с табличкой "Добро пожаловать", и, лихо развернув машину, уехал.
  За кованым чугунным забором в стиле а-ля "сталинский ампир" прошлого века виднелось двухэтажное добротное здание в том же самом стиле - с колоннами, навесными балконами с ажурными решетками, высокими потолками: это двухэтажное строение превышало по высоте современные трехэтажные здания. Сбоку от ворот под дружелюбным приглашающим лозунгом притулилась будочка, где сидел скучающий на вид вахтер, крепкий мужчина средних лет. Стерлигов только вытащил конверт из кармана и пытался сказать, что пришел по приглашению, как, опережая его вопрос, вахтер доверительно кивнул и, нажав под столом невидимую кнопку, открыл вертушку. Такая необычная простота допуска после рассказов Валентина насторожила ученого гораздо больше, чем, если бы он увидел роту автоматчиков и бронированный вход. Павел Павлович только теперь понял, что означает расхожее выражение - насторожиться по - звериному. По спине потекли струйки пота, казалось, на затылке будто открылся новый глаз, который показывал страшную метаморфозу охранника в зеленоглазое чудовище, и Павел резко обернулся,
  - Куда идти?
  Добродушный вахтёр лениво приподнял голову от замусоленного сборника кроссвордов, и, не утруждая себя словами, мотнул головой в сторону дома. Внешняя идиллия успокоила, но ненадолго. Вся одежда стала стеснять дальнейшее передвижение, и, если б Стерлигова попросили описать эти ощущения, он сказал бы, что ощетинился всей кожей, и мог лишь радоваться, что не страдает чрезмерной волосатостью; каждый шаг давался ему с трудом. Нарочито медленно, не показывая беспокойства, он шел по тропинке между газонами, постриженными патриархальной косой. Ученый, проводивший все летние каникулы в деревне у бабушки, наметанным с детства взглядом завзятого огородника заметил круговой след косы на стыке скошенных полос.
  
  Быстро идти нет смысла, впереди - неизвестность, и животный инстинкт самосохранения автоматически подавал в мозг команду торможения, так, что ноги самопроизвольно замедляли ход. Но, сколько ни тормози, последний решающий момент всегда наступает. Широкое крыльцо с перилами по периметру, добротная дубовая дверь и просторный холл с кожаными мягкими диванами, в которых приятно утопать, отдыхая от повседневных забот. Весь стиль, обстановка заведения, начиная от ворот до внутреннего убранства, напоминали помпезные санатории для высокопоставленных чиновников середины прошлого, двадцатого века.
  За высокой деревянной стойкой сидела знакомая женщина. С ней Павел Павлович разговаривал в районном ЗАГСЕ. Только там она была с короткой стрижкой и одета по современной моде - в брючный костюм из ткани типа стретч, что тянется, но не мнется. Здесь она красовалась, другим словом невозможно описать, в шерстяном, зауженном в талии костюме, плечи которого из-за больших подплечиков казались неестественно прямыми. Ухоженное лицо с яркой помадой на губах венчали волосы, аккуратно уложенные в крупные кудри. Несмотря на разницу в прическе и наряде, это, несомненно, одна и та же женщина, что обрадовало Павла.
  - Здравствуйте, я по вызову. Приятно вас увидеть снова.
  - Мы все новые.
  - Вы о чем? Мы вчера с вами виделись.
  - Не со мной. Зачем пришли? - женщина встала со стула, так, что стала видна узкая облегающая юбка.
  - А...куда мне с конвертом?- обескураженный холодным приемом, Павел попытался обозначить цель прихода.
  - Лифт, минус первый этаж,
  - Минус первый?
  Но хмурая сотрудница, не признавшая в нем вчерашнего собеседника, уже села и уткнулась в какие-то бумаги.
  
  Широкая ковровая дорожка скрадывала звук шагов. И без того безлюдная тишина пустого холла нарушалась лишь шуршанием подошвы ботинок по глубокому ворсу.
  -Чертовщина какая-то, безалаберность, То приглашают, то никакого дела нет, - ворчал про себя Павел Павлович, - и Валентин тоже хорош. Придумал несуществующее кладбище. Вечно им, служакам, мерещится невесть что.
  Лифт оказался на удивление большим, не тесная клетушка, где нужно стоять впритирку, носом в чужой затылок или подбородок, вдыхая запах чужого пота или дикую смесь запаха немытого тела, обильно сдобренного резкими дезодорантами. В этой кабине ощущался неуловимый сладковатый аромат тропических цветов. В углу сидел лифтер, который мельком взглянул на вошедшего, протянул ему респиратор и заученно нажал большую красную кнопку, такая в любых электроустановках означает "Аварийный Стоп". Но здесь рядом с ней на гладкой панели управления красовалась большая черная цифра "-1".
  - Однако вышколены они тут, - удивление Павла разрасталось в геометрической прогрессии, и вместе с тем он почувствовал легкое головокружение и умиротворение. Лифтер знаком показал на респиратор. Павел надел. Головокружение прекратилось
  
   Спуск на минус первый этаж, по его подсчетам занял минуты три. Избавившись полностью от утреннего тревожного чувства, ученый спокойно направился к выходу после остановки лифта. Его остановил голос лифтера.
  - Не поворачивайся, спрячь респиратор в карман, иди медленно вдоль колонн. Я Валентин,
  - Как же...
  - Молчи. У меня маска. У тебя, по их мнению, подавлена воля. Опусти плечи... иди медленно. Здесь нет людей, одни механизмы, меня не заметят.
  
  - Кому предъявлять конверт?
  - Под Уроборосом электронный маркер, по нему тебя загонят в свое стойло.
  - Может, обратно...
  - Обратно хода мне точно нет, если только чудо...
  - А я...
  - Закрой штемпель монетой, экранируй..., тебя могут оправить на повторную фильтрацию, если что со мной случится, найдёшь генерала.
  
  Зал, куда вышли Павел с Валентином, напоминал длинный коридор с тремя рядами металлических колонн, разделяющих подпольное пространство на три равные части. На передних колоннах были привинчены таблички "1ая категория", "Высшая категория", "Бесценные кадры", ниже перечислялись фамилии людей, в которых Павел с удивлением узнавал знакомые. Он пытался пройти за первый ряд, за второй, и с некоторым снобизмом отметил, что только ряд с табличкой "Бесценные кадры" пропускал его дальше. Пространство освещалось по мере продвижения небольшим кругом света, как раз на охват рук, дальше все поглощала кромешная мгла.
  Валентин осветил портативным фонариком путь вперед. В воздухе висели капсулоподобные гамаки, они ни к чему не были подвешены и выглядели сигарообразными, застывшими в воздухе эллипсоидными телами.
  Луч фонаря опустился ниже: от колонны к колонне шла металлическая полоса, напоминающая неподвижную ленту конвейера.
  -Кладбище, - выдохнул Валентин.
  -Эти сигары? Похоже на магнитную подвеску.
  - А что подвешено, видишь?
  Пристально вглядевшись, Павел снова покрылся холодным потом: в сигарах, упакованные, словно мумии, висели живые люди, хорошо, что на спине и не видно глаз. Нереальность происходящего не вписывалась в человеческие понятия. Так вот, что значили списки на колоннах!
  
  
  
Глава 9. Земля 22 век
  
Встреча Валентины и незнакомца
  
Круглый стол
  
   Вернувшись домой с прогулки, Валентина продолжала размышлять над странным и абсолютно реальным превращением незабудкового поля в ручей. Мысли в голове женщины возникали вяло и не тягостно, словно неожиданная метаморфоза подействовала на нее, как успокоительное лекарство. Придумывая, чем бы себя занять, она решила затеять очередную уборку в комнате. Не зря есть подходящая на все случаи жизни старинная пословица: "Глаза боятся, руки делают". К настоящему моменту она совершенно не подходила, но в какой-то мере отражала внутреннее смятение и, когда руки Валентины были заняты физической работой, она меньше отвлекалась на воспоминания. Сегодня, наконец-то, добралась до содержимого письменного стола, средний ящик которого доверху был забит папками, альбомами, стопками листов.
  Нужно было восполнить непростительное упущение и рассмотреть внимательнее, что лежит в столе. Укоряя себя за непростительно затянувшуюся апатию и безразличие, женщина выдвинула ящик, и кипы листов, исписанных летящим, чуть с наклоном влево почерком, привели ее в состояние ступора. Черновики мужа. Ну почему она раньше не посмотрела эти бумаги?
  С горячностью молодой невесты она вытащила пожелтевшие бумаги и застыла над ними в бессилии. Ну что ей даст эта безжизненная рукопись? Всё непонятно. Адрес мужа отсюда не выудишь.
  - Думай, думай, - мысленно понукала себя, - Должен быть хоть где-то намек на то, где сейчас Павел.
  Память услужливо подталкивала совершенно незначащие события: самовар в родительском доме, сын в коляске, желтый кожаный портфель, которым так гордился муж. Стоп! В этом портфеле и лежали черновики. Это его кандидатская диссертация, написанная допотопным методом - шариковой ручкой. Павел Павлович говорил, что ему так лучше рассуждается. Лишь потом набирал свои рукописи в текстовом редакторе на компьютере, не доверяя никому.
  После защиты кандидатской он так и сложил свои черновики в стол. Особой радости ученому эта работа не принесла. Теорию Павла о возможностях использования света, как мощного неизученного источника энергии, способной изменить орбиты планет, сочли заумной, оригинальной и совершенно фантастической.
  Валентина помнила, как расстроился муж тем, что опередил науку до такой степени, что современники не знали, как практически использовать его научные расчеты.
  
  - Совершенно верно! Наконец-то вы вспомнили!
  - Опять вы! - Валентина с досадой повернулась на уже знакомый голос, - Где моя семья? Вы обещали.
  - Обстоятельства изменились. Мы не успеваем переместить Вашего мужа сюда. Скоро отправятся за ним. Нам нужны были ваши точные воспоминания о времени создания этой гениальной теории.
   - Я с вами!
   - Туда отправится двойник вашего мужа! Только после этого.
   - Д-двойник? Какой в этом смысл?
   - Прежде всего скажу - человеческая жизнь бессмысленна!
   - Вы уверены?
   - Очень и весьма уверен.
   - Ваша сентенция... вы говорили...
   - Я не сторонник бессмысленности! Вы не представляете, как человек далеко отстоит от собственной жизни. Однако всё бессмысленно!
   - И наш разговор?
   - Мы с вами - иллюзия!
   - Ну, знаете..., - Валентина сердито задвинула ящик стола, и отвернулась от непрошенного посетителя, демонстрируя свое нежелание вести глупый, никчемный диалог. Но пришелец не отставал,
   - Зачем человек живет???
   - Это... да... а зачем?
   - Рождается сперва, правда?
   - Точно!
   - Растет.
   - Растет.
   - Каков предел существования?
   -Простите?
   - К чему? Грузчик, физик-теоретик... для чего дана жизнь?
   - Мне кажется, это НЕ человеческий вопрос!
   - Видите! Вы акцентировали невозможность и бесполезность бытия.
   - Вы станете отрицать отсутствие действительности?
   - У меня есть знакомый психиатр. Он бесплатно вашу душу пощупает.
  Бесцеремонность и наглость незнакомца перешла все границы. Мало того, что насильно переместил её неизвестно куда, так еще и к психиатру хочет отправить. Женщина не на шутку возмутилась,
   - Постойте, вы намекаете, что я...
   - Все мы!
   - Очень, знаете, смело...
   - Родился человек. В крови у него бульон предков. Свобода воли, кажется, присутствует. Плечом дергает, как прадедушка, родинка досталась от тёти. Цвет глаз - точно от отца!
   - Что вы хотите сказать?
   - Семья, дети, карьера.
   - Это хорошо!
   - Старость и смерть.
   - Я не собираюсь молодой умирать, я уже пережила этот возраст!
   - Правильно. А жить для чего? Смерть впереди!
   - Вы идиот?
   - Неужели я таким кажусь?
   - Да.
   - Но жить, жить зачем, рождаться для чего и терпеть в душе утраты и потери???
   - Странно. Вы живой?
   - Что?.. да. Непонятный вопрос.
   - У вас дети есть?
   - Хм...
   - Вы эгоист?
   - Нет.
   - Любили?
   - Не знаю. Что вы в душе моей скважину сверлите... Я не... плохо в семье, устал.
   - Вам не надо было рождаться!
   Последнюю фразу измученная Валентина произносила в пустой комнате. Что это было? Морок? Наваждение? Разговор с воспаленным от ожидания сознанием? На полу лежал последний листок рукописи с подписью Павла. Ящик стола остался открытым. Валентина подняла листок и бережно сложив, прижала к сердцу.
  
  
***
  Вторая встреча за Круглым столом с самого начала отличалась более напряженной атмосферой, чем первая.
  Принять решение о всепланетной Катастрофе и передать властные полномочия одному человеку - это огромная ответственность. Каждый из собравшихся отчетливо понимал, какой выбор им предстоит. Если бы нужно было решать только за себя! Появилась еще и параллельная Земля, которая явно мешает спокойной жизни на их Земле. Как поступить?
  - Внимание! - заговорил Координатор.
  - Повторяю информацию снова. Речь идет, в первую очередь, о спасении нашей Земли-22 и, если получится, Земли-21 тоже. Я предлагаю объявить Третью Катастрофу. Мы воспользуемся всем опытом, накопленным человечеством, и постараемся предотвратить столкновение.
  - Каким образом? - перебил Гуманитарий.
  - Наши двойники ученых с той Земли приступят к работе сразу же после получения соответствующего приказа. Нам придется пожертвовать малым - телами двойников с этой Земли.
  - Это аморально!
  - Душа и тело неразделимы!
  Возгласы собравшихся перекрыл вопрос Технаря,
  - Технически как это произойдет?
  -Технически? Они внедрятся в тела тех ученых, которые могут предотвратить катастрофу. Ученые давно изолированы. - Лучше пожертвовать немногими и спасти всю планету.
   - Как это - внедриться?
   - Их двойникам необходимо покончить с собой. Наши двойники моложе тех, более мобильны и активнее.
  - Без внедрения не обойтись?
  -Мы рассчитывали обойтись, но не успеваем. Катастрофа надвигается с огромной скоростью. Взаимопроникновение верхних атмосферных слоёв уже началось.
  - Там не видят нас?
  - Видят только необыкновенные атмосферные явления. О существовании параллельной Земли и не догадываются. Мы, две Земли, следствие развития одной и той же планеты, но только на разных уровнях. Спасая себя, спасем их.
  - Скорее, мы - следствие, раз наш век опережает их, - печально заметил Защитник Прав Человека, - Предлагаю пожертвовать телами наших ученых, а их оставить в живых. Это неэтично - присваивать чужие знания для своего спасения. Когда найдется способ внедрения без аннигиляции, тогда оживить наших людей.
  - Объединить усилия, - робко промолвил Гуманитарий, но все уже давно, кроме него, поняли - аннигиляция в случае объединения будет катастрофой для всех, спасать уже будет некого.
  - Объявляю перерыв для голосования, - и Координатор покинул зал заседаний.
  
  
***
  В небольшой комнате Координатора ждал таинственный незнакомец, только что разговаривавший с Валентиной. Никто не знал его по имени, никто не видел в обществе, просто неизвестный инкогнито - всесильная правая рука и советчик.
  - Получилось?- Координатор не тратил время на лишние приветствия и заговорил сразу о деле.
  - Да. Она вспомнила. Диссертация найдена, это та самая.
  - Снимите копию и в разработку в производство. Сверхсрочно.
  - Двойника отправлять?
  - Да.
  - Вы хотели сохранить жизнь Павла Павловича. Тогда для чего спасение сына, шантаж жены?
  - Обстоятельства изменились. Мы сомневались, колебались...а у нас остался всего один месяц. Они не нужны.
  
  
Глава 10. Земля 21 век
  
Небесные знамения. Признаки Катастрофы
  
   Каждое утро город начинал суетливо жить. Лишь изредка отлаженный городской механизм давал сбои, которые и сбоями можно назвать с большой натяжкой. В этом веке такие случаи почти не происходили, а прошлый изобиловал всенародными спонтанными праздниками. Самый непредсказуемый и радостный случился 12 апреля прошлого, двадцатого века, в день полета Юрия Гагарина.
  - Ура! Наш летчик в ракете! Наш, русский летчик!
  Простой летчик вдруг увидел нашу Землю со стороны. Какая же она маленькая и хрупкая!
  Толпы учеников, по такому случаю отпущенные директорами школ с занятий, бегали по улицам и громко орали от переполнявшего их восторга. Все срочно коптили стёклышки, чтобы через него увидеть маленькую движущуюся точку ракеты на дневном, освещаемом солнцем небе. Сразу неизмеримо высоко поднялся престиж уличных хулиганов: они могли найти темную бутылку и без сожаления разбить ее об забор или кирпичом, у них водились спички (покуривали в туалетах школ).
  - Наш космонавт, наш в космосе! - не сходило со страниц газет, звучало в восторженных разговорах детей и не менее восторженных, но с оттенком снисходительности разговорах взрослых; они, взрослые, не могли показать, что тоже радуются, как дети.
  И еще лет тридцать после эпохального события, люди продолжали интересоваться полетами в небо, новыми достижениями космонавтики не только в своей стране, но и за рубежом.
  Век относительного благополучия, который наступил вслед за бурным, насыщенным мировыми и локальными войнами, но более духовным двадцатым веком, притупил интерес к космосу. Люди перестали смотреть в небо, новые запуски ракет на орбитальные станции воспринимались ими как переход с одной стороны улицы на другую. На крышах домов и на балконах теснились тарелки спутниковых антенн, помогающих одним нажатием на кнопку пульта путешествовать по всему свету. А что эти тарелки - следствие полетов в космос, никто уже не задумывался. Так никто не думает, откуда появляется хлеб, пока его достаточно на полках магазинов, но ежедневно начинает следить за сводками погоды в сельскохозяйственных районах, когда хлеб предательски исчезает с прилавков.
  
  Поэтому непонятные явления, происходящие сначала в закатном и ночном небе, а затем и в дневное время, остались незамеченными для обывателей. Изредка все средства массовой информации взрывались сообщениями о загадочных природных изменениях, которые стали происходить настолько часто, что недопустимо вообще для устоявшегося климата или данного места. Но мало кто замечал участившиеся катаклизмы в различных точках планеты, кроме группы ученых.
  Журналисты, не сумев понять явления, и довольствуясь крохами эзотерических, физических, математических знаний, нахватанными из популярной, дешевой литературы, выпущенной по типу народной библиотеки Сытина, с день - два держали население в ажиотажном состоянии и вбрасывали затем в СМИ псевдонаучные объяснения. Население Земли благополучно проглатывало информацию и отворачивалось к хлебу насущному или зрелищам. И никому не было дела ни до чего.
  
  24.02.2009. Над Москвой воссиял странный знак
  На закате 23 февраля 2009 года над Москвой наблюдалось необычное явление - над уходящим за горизонт солнечным диском, на практически безоблачном небе поднимался вверх яркий и хорошо различимый световой столб значительной - до десяти угловых градусов - протяжённости. Временами его яркость намного превышала яркость собственно солнечного диска. Столб вместе с солнечным диском был очень похож на возникший в небе восклицательный знак.
  Явления подобного рода, согласно традиционным представлениям, обычно толковались как знамения, не сулящие ничего хорошего. Совпадение нескольких "знамений", например, в данном случае феномен наблюдался в канун максимального сближения Земли с необычной самой по себе кометой Лулин, которая сама по себе ужас для человеческой цивилизации) - вероятно, также могло бы восприниматься "негативным" предзнаменованием.
  Шумеры две тысячи лет назад называли 2012 год. Земля встретится с Планетой Нибуру. И случится Катастрофа...
  - С точки зрения текущих научных представлений, феномен такого рода лишён таинственности, аналогичен по своей сути эффекту "световой дорожки" на водной глади и является следствием особого состояния атмосферы, - писала пресса.
  Позиция страуса, зарывающего при виде опасности голову в песок!
  А странные явления продолжают повторяться. Это не нашумевшие и набившие оскомину НЛО и радиосигналы инопланетян. Всё чаще наблюдаются необыкновенные знамения, рассчитанные на то, что их увидят одновременно миллионы людей.
  Октябрь. Москва. 08.10.2009 15:42. Над Москвой висело странное светящееся облако.
  Недавно жители западных районов Москвы могли наблюдать над столицей России странное светящееся облако, передают Vesti.ru. Специалисты объясняют это явление исключительно оптическим эффектом.
  Очевидец запечатлел облако необычной формы, двигаясь по МКАД от Волоколамского к Новорижскому шоссе.
  -Эффект чисто оптический, хотя смотрится, безусловно, впечатляюще, - прокомментировали видео в Росгидромете.
  - Если присмотреться, даже видны пробивающиеся солнечные лучи. Если наблюдать регулярно за облаками, то можно такое увидеть! Что самое интересное - в различной местности одни и те же облака, одного класса, выглядят совершенно по-разному. Это зависит от того, как и когда они образуются. В последние дни через Москву проходило несколько фронтов, было и вторжение арктического воздуха, с запада солнышко освещало - вот так и получилось.
  Это сообщение взято из интернета. И опять прочитали, поохали, поахали и забыли. А назавтра снова слушали прогнозы синоптиков, и, выходя из подъезда, не подняли взгляда выше уровня своего носа.
   - Неужели обязательно надо уронить на голову прохожему кирпич, чтобы он не ходил в опасной близости от стройки? Неужели для того, чтобы увидеть признаки болезни нашего общего дома, Земли, не хватает участившихся сенсационных явлений? Как же недалеко мы ушли от своих предков, доверяя не своим сенсорным ощущениям, а синоптикам, машинам, газетам, телевидению, Интернету. Они, выходя из пещер, сначала смотрели на небо, озирались, и, если не верили глазам своим, смачивали палец слюной, определяя скорость и направление ветра, и еще принюхивались - нет ли поблизости опасного зверя. Ведь в то время саблезубые тигры и пещерные медведи еше редко мылись. Хотя и охотники не баловались баней, но изредка обильно поливали себя настоями хвойных деревьев для приятности и полезности. И женщин обольщали, и зверей со следа сбивали. Кто знает, кто кого первей чуял по запаху - звери или люди, - размышлял Илья, сын Стерлиговых.
  Он не мог охарактеризовать свое физическое состояние. Не мог понять, где находится. Последние физические ощущения обладания собственным физическим телом были отрывочные и болезненные: удар головой об лобовое стекло машины, скрип тормозов, резкая боль в затылке, как от раскаленного прута, и вот - непонятное брожение мыслительного процесса. Где, что, как? Эти вопросы его почему-то не волновали. Илья знал, что жив, что может мыслить, остальное его устраивало. Правда иногда, как сполохи июльских скоротечных гроз проскакивали отрывочные и поэтому будоражащие мысли.
  И всегда это была воспоминания о машине "скорой помощи", куда его насильно волокли два дюжих санитара, неожиданно появившиеся в проходе электрички. Потом манипуляции над его телом, наглухо прикованным к кровати, и разговор с врачом со странными глазами, зрачки которых были вертикальные, а взгляд - безжизненный. Воспоминания отзывались головной болью и, как ему казалось, фантомной болью в конечностях в тех местах, где они были прикручены к железной койке.
  Прочь, прочь от этих болей, лучше созерцание своих мыслей....о чем это он думал? И Илья, не сознающий себя в физическом теле, продолжал неторопливо размышлять.
  - Конечно, никто не призывает сейчас принюхиваться, вертеть головой по сторонам. Надо задуматься! Отчего, почему ужасные катаклизмы в виде ураганов, цунами, землетрясения, смертельных вирусов, массовых самоубийств популяции китов, гибели птиц и тюленей в нефтяных разливах появляются все чаще и чаще? Никакая сверхсовременная медицина, ни один механизм не спасёт человечество от глобальной катастрофы, к которой оно катится неумолимо и неотвратимо.
  - Если б только каждый смотрел вокруг себя и замечал необъяснимые изменения неизменяемого прежде ландшафта, пейзажей! Каждое утро сотни, тысячи горожан отправляются на работу, выходят из подъездов своих домов и идут, не поднимая головы от дороги, не видят рассвета. А земной рассвет становится все более зловещим и зловещим. Розовые цвета начинают превращаться в бордовые, темно - бордовые, огненно - бордовые. Да разве такого цвета бывают рассветы? Они должны начинаться с нежной полоски красного, постепенно переходящей в пурпурную полосу, которая в течение получаса, подсвечиваемая набирающими силу желтыми солнечными лучами, теплеет и теплеет, наполняя сердце беспричинной радостью. И как апофеоз рассвета - неторопливо и величаво из-за горизонта показывалась самая близкая людям, родная звезда.
  - Нет больше таких рассветов, и разве что маленький ребенок вздрогнет во сне, метнувшись, когда багрово-красная полоса встающего безумного солнца промелькнет по его глазам. Или кто-то, взглянув случайно на мрачные рассветы и унылые закаты со своей высотки, заметит, что вот до чего доводит экология, сплошной смог висит над городом.
  - Есть один способ - изменить приземленное сознание и понять, что, кроме пищи телу должна быть и пища духу, на смену стяжательства должен прийти альтруизм, зависти - доверчивость, жадности - отзывчивость. И любовь к себе, к соседям, к старикам и детям, к Земле, на которой живем....
  -Живем! А я что делаю? И где я?
  Капсулообразный кокон, возникший из темноты перед Павлом и Валентином, неожиданно замерцал розовым цветом.
  
Глава 11
  
В подвале Бюро реинкарнации. Встреча двойников
  
   Жуткая тишина подвала усиливалась тягостным впечатлением от вида закапсулированных людей. Первым порывом Павла было желание вернуться и прочесть фамилии тех, кто нашел своё последнее прибежище в таком странном месте. Он все еще надеялся найти своего друга.
   Павел Павлович резко затормозил.
   - Коконы живые?
   - Похоже, да, - Валентин продолжал целеустремленно двигаться вперед, не обращая внимания на замешательство спутника.
   - Тогда нам надо вернуться, посмотреть списки на колоннах и определить, в каком ряду находится Николай!
   - Ни к чему это, - Валентин продолжал идти вперед.
   - Я возвращаюсь!
   - Не надо шуметь, все разгадки впереди! И последние коконы, последние в ряду, а не первые, - прошептал Валентин.
   Павел, поняв свою промашку, медленно зашагал за ним, стараясь не обращать внимания на жуткие капсулы. Они как будто висели в пространстве, поддерживаемые невидимыми нитями, и бледное фосфоресцирующее мерцание освещало пространство в радиусе полуметра. Это мерцание напоминало ему будоражащие картины из детства. Светлячки внезапно превращали лес в ночной калейдоскоп всполохов. Он помнил тот детский восторг. Сейчас чувствовал прохладное покалывание души и тела от этих огоньков
   - Долго еще идти? - Спросил в спину невозмутимо шагавшего Валентина.
   - Должен сработать маячок на твоём письме. Штемпель помнишь?
   - Уроборос?
   - Он самый.
   - А потом?
   - Ты под моей защитой. Не бойся! Тебя не тронут! Ты им нужен.
  
   Горький вздох был ему ответом. Павел уже не сомневался, что появление странного письма не первое вмешательство в его личную жизнь. И сны с предупреждениями жены, и смерть сына теперь ему казались подстроенными какой-то злой внешней силой, которая, не спросясь, вмешалась и ведёт к непонятной цели. Быть букашкой в руках неизвестности - не самое лучшее ощущение. От учёного ничего не зависело, даже выход на пенсию, казалось бы, сознательно выбранный им, теперь выглядел задолго спланированной игрой паука со своей жертвой. Оставалось идти навстречу фатальному року и попробовать переломить его, избавиться от того направления, куда ненавязчиво подталкивают "доброжелатели". Если Валентин, в силу своей прямолинейности, наивно полагал, что его подопечный ещё нужен неизвестным шантажистам, то Павел Павлович буквально кожей чувствовал ледяное дыхание смерти у себя за плечом.
  
   И сейчас он шел, чутко реагируя на шорохи, изменения освещения, ожидая в любую минуту если не нападения, то уж точно неожиданного поворота событий. Но звуки шагов его и проводника, с невозмутимым упорством сыщика вышагивающего впереди, были единственными в гулкой тишине полутёмного помещения. Красный конверт в кармане пиджака становился все теплее и теплее, ВОТ ОН - Указатель пути в преисподнюю. Что там уготовано? Если бы знать заранее, что тебя ожидает, то нет и страха перед будущим. А здесь пустота и нелепый случай.
   В кармане становилось все горячее, уж не горит ли пиджак? Конверт пылал. Павел отдернул руку, посмотрел на обеспокоенную ладонь. На ней фиолетовым светом проступал проклятый знак. Вензель Уробороса равномерно мерцал фиолетовым огоньком.
  
   - Валентин, смотри, что с конвертом - тронул ученый своего проводника за плечо и резко упал на колени, так сильно пригнул Валентин к полу.
   - Спрячь, закрой!
   - Ты видел? Ты видел?! Что это?
   - Не знаю. Говорят, надо трижды плюнуть через левое плечо!
   - Тьфу-тьфу-тьфу!
   - Молодец! А зачем в мою сторону?
  
   Но было уже поздно. Они оба оказались в круге равномерного желтого света, спускающегося основанием конуса с потолка. Высота конуса не поддавалась измерению человеческим глазом, ощущение бездны обволакивало со всех сторон, сковывало волю. Но ноги подопытных непроизвольно разогнулись, когда справа между колоннами началось медленное движение капсул. Они проплывали мимо, не нарушая стройного ряда, проплывали в белесом мерцании, сродни неторопливому движению лунного света по заброшенному кладбищу с покосившимися надгробиями. Теперь, при дополнительном освещении, на днище капсул четко читались фамилии и профессии замурованных людей.
  
   Павел Павлович напряженно вчитывался в надписи, надеясь опознать Николая, но неожиданно сигарообразный кокон, возникший из темноты перед Павлом и Валентином, замерцал розовым цветом.
   - Стерлигов Илья Павлович, резервный фонд, - Павел рванулся к капсуле, но спутник крепко ухватился за его руку и прикрыл рот.
   Неисторгнутый вопль ужаса застрял в груди обезумевшего Павла.
   - Резерв, мой сын - резервный фонд, как стройматериал!
   - Успокойся, видишь, светится другим светом, вероятно, он жив больше, чем другие. Или среагировал на тебя! Я слышал о таком чувстве - телепатически реагировать на родственников, но впервые вижу.
   - Я его освобожу!
   - Как? Не узнав сути ЭТОГО? - Валентин выразительно развел руками.
   - И так ясно. Меня как-то затянет в капсулу с помощью конверта. А тебя не заметят, у тебя его нет. Людей здесь нет, все автоматизировано. Через сотни лет, если мы будем нужны, нас вытащат отсюда или так и пролежим до скончания вселенной в коконах.
   - Не выйдет! Вы нам нужны сию минуту!
   В световом потоке показался незнакомец, как две капли воды похожий на Павла.
   Валентин молниеносно встал между ними.
   - Не получится. Я его охраняю, - и добавил, обращаясь к Павлу, - заслонись конвертом, это защита.
   - Паааавел!!!!!!!! - с диким криком за спиной Незнакомца возникла Валентина.
   - Не подходи к нему! Это ТВОЯ смерть!
  
   Что всегда уважали коллеги и друзья в Павле Павловиче, так это его честность и смелость. И тут он не мог позволить себе скрываться за чужой спиной, хоть и специально приставленного к нему человека. Да и конверт магнетически неумолимо тянул вперед, к сближению с Незнакомцем, и, по мере сближения, пришелец всё больше становился похож на самого Павла, только более молодого, из того времени, когда ученый упоённо работал над своей кандидатской диссертацией. Впоследствии он блестяще защитил ее и забросил в дальний ящик стола, потому что темы, поднятые в научном труде, на сотни лет опережали развитие современной науки и техники.
   Сзади Незнакомца маячила смутная тень, которая и издала истошный вопль голосом Валентины. И она тоже приближалась, не отставая и постепенно обретая более четкие очертания. Видно было, что этому фантому сложно дается материализация, его то и дело сотрясали судороги, лицо проявлялось, как при устаревшем способе фотографии, дагеротипии, пятнами: сначала вырисовывались самые выпуклые места, потом впадины, и только болезненная гримаса, кривляющаяся на возникающем изображении, говорила о мучительном процессе.
  
   Павел остановился, это Валентин снова притянул его к себе, что-то отчаянно пытаясь ему втолковать, но в ушах ученого стоял леденящий крик и, печать, прожигающая ладонь изнутри, влекла его к рукопожатию с Незнакомцем. Учёный не отдавал себе отчета в своих действиях, хотя какой-то незамутненный кусочек разума вкупе с попытками охранника пытался его затормозить, но безуспешно.
   Фантом жены наконец-то полностью материализовался и снова завибрировал душераздирающим криком, который разрывал барабанные перепонки,
   - Не подходи, не касайся двойника!
   Двойник же полностью стал идентичен Павлу и размеренно заговорил голосом телефонного незнакомца.
   - Я - это ты, но более совершенный, какая разница, кому дальше жить. Предлагаю равноценный обмен. Ты уходишь на параллельную Землю с женой и сыном, там найдут применение твоей теории. Соглашайся!
   - Не верю! Обманувший раз, обманет дважды.
   - Во имя будущего ты должен уйти!
  
   Световой конус заполнился белыми хлопьями, похожими на снежинки: они парили в воздухе так, будто кто-то принуждал их падать, сами они продолжали бы лететь и лететь, зависая в одной точке. Так в новогодние безветренные ночи выпадает иногда безмятежный снежок, который медленно парит в пространстве и наполняет тебя ощущением нереальности происходящего.
   Жжение на ладони немного притухло, и Павел повернулся к Валентину, державшего его в цепких объятьях.
   - Отпусти меня. Какая мне разница, где жить. Я здесь все сделал.
   Оглушительный визг царапнул наждаком по стенам подвала. Это визжал двойник Павла: призрачная тень Валентины полностью окутала его, и создавалось впечатление, что она держит его в туманных объятьях, как в тисках. Самопроизвольное движение ученого навстречу двойнику тоже затормозилось - Валентин загородил его полностью.
  
   - Вот так всегда, - в светящемся промежутке возник новый участник непонятного сражения. Но с ним не происходило никаких физических метаморфоз. На первый взгляд он чем-то напоминал начальника Валентина, генерала в штатском. Видно было, что этот человек привык повелевать и принимать неоспоримые решения.
   - Вот так всегда, когда в глобальные дела мужчин вмешивается женщина, - и брезгливо махнув рукой, он остановил встречное движение двойника, рядом с ним стояла Валентина, уже не в туманном облике, а такая, какой запомнилась мужу в последний день перед мнимой смертью. Сам же Координатор, а это был именно он, повернулся к связке - Павел-Валентин, больше обращаясь к Валентину.
   - Нам нужно Ваше сотрудничество, сейчас, незамедлительно, раз не получилось внедрение двойника. Один маленький нюанс: Валентина находится в отключенном сознании и не знает, кто из этих людей её истинный муж. Кого она выберет, тот и останется жить. Второй умрёт.
  
  
Глава 12
  
Крушение символов
  
  Четверо мужчин и одна женщина образовали пентаграмму, Каждый занял острие - вершину одного из пяти углов.
  Этот символ мировой гармонии, союза сил неба и земли по иронии судьбы в один момент мог стать символом крушения двух земных цивилизаций. Расстановка сил была такова - в главной вершине пентакля - Координатор, справа от него по часовой стрелке - Павел Павлович, следом по тому же направлению застыл в боевой стойке тигра перед броском Валентин.
  На одном уровне с ним замерла Валентина, в вершине, противоположной Павлу, стоял его двойник.
  Под темными сводами подвала непроизвольно выстроилась фигура, образующая символ планеты Венеры, символ звезд и неба вообще, символ безграничной власти над материальным и духовным миром. И вершины этого символа заняли люди, волею которых в ближайшие минуты решалась судьба человечества, продолжения его существования. Но для этого один из невольных судей должен был подчинить себе остальных, нарушив хрупкое равновесие.
  Главная фигура - Координатор, он держал в своих руках всю информацию, от него шли нити, связывающие две Земли, случайно или по воле вселенского неизвестного промысла поглощающих друг друга. Так, в семье или коллективе с авторитарным руководством все окружение пляшет под дудку самого волевого. И хорошо, если он или она не самодуры, тогда не будет никаких потрясений и катаклизмов, жизнь пройдет гладко и упорядоченно. Координатор считался одним из самых выдержанных и мудрых людей, он давно занимал этот пост, пройдя сотни подготовительных руководящих должностей в разных областях науки, техники и общественной деятельности. Дети его давно выросли, и ничто не мешало ему всецело отдаться решению глобальных вопросов, от которых так или иначе зависела жизнь землян.
  - Как удачно и верно мы расположились, - начал он говорить, беря инициативу в свои руки, - я, как самый компетентный, ближе ко мне те, от которых напрямую зависит спасение наших цивилизаций, отдаленнее те, кто не играет никакой роли для будущего развития.
  - Да вы хуже фашистов, - вскинулся с негодованием Павел Павлович, - сначала красные конверты, потом никакой роли. Я думал, что те люди, кто придут после нас, будут гуманнее и умней.
  - Мы не после вас, мы существуем параллельно с вами с некоторым опережением по времени. Это нелепая случайность, что наши Земли накладываются друг на друга.
  - Но вы нуждаетесь в нас! Иначе зачем исчезновения людей, ваши агенты на нашей Земле?
  - Я человека не идеализирую. Это одно из самых ничтожных и бесполезных созданий. Скажу открытее: человек - это робкое недомогание счастливого случая. Поскольку планета Земля находится всецело в его власти, надо хотя бы приближенно понять феномен человека. Разделён на два пола. Практически, двоичная система. Ноль и единица. Уже нехорошо! Самодостаточные высокоразвитые системы замкнуты сами на себе и не требуют для совершенствования постороннего участия.
  - Я - постороннее участие? - Фигура безмолвной Валентины потянулась в сторону Павла, она не открывала рта, но мысли её прозвучали у каждого в голове.
  
  Невидимые нити лучей фигуры, удерживаемые в равновесии волей Координатора, заколебались. Он изначально был против шантажа ученого с помощью воскресшей жены. Но все тщательно продуманные планы имеют непонятное свойство проваливаться в неожиданном месте при появлении хаотической энергии. И теперь Валентина спутала все карты по внедрению Двойника в тело ученого. Громадным усилием воли Координатор взял ускользающие события под свой контроль. И снова вмешивается женщина, непредсказуемая, сверхэмоциональная, с иррациональным чувством любви, постепенно изживаемым на его Земле.
  
  Капсулы, поблескивающие тусклым матовым цветом над головами участников драматической пьесы, интенсивно замигали проблесками желтого - так в пустынной ночи может замерцать огонь далёкого костра, недосягаемого, но притягивающего взгляд усталого путника.
  Взоры всех участников невольной драмы устремились на капсулы - коконы, и каждый испытывал различные чувства при виде мерцающей цепи огней, подвешенных в воздухе. С опаской и, не выпуская из поля зрения своего подопечного, смотрел Валентин. Павел вглядывался пристально, пытаясь вновь увидеть сына над головой и уже не закапсулированного, а живого и невредимого. Он понимал, что это мечты, но почему бы и не возникнуть такой реальности на фоне последних экстраординарных событий? Координатор насторожился: изменение цвета и пульсация - изменение режима. А в программе инкарнации было заложено всего три режима - капсулирование тел, перемещение двойников, и внедрение двойников в подготовленные для этого тела. Загвоздка сложившейся ситуации состояла в том, что никто, кроме Координатора не мог запустить новый уровень программы.
  Двойник Пал Палыча, не обращая внимания на желтоватое мерцание, готовился занять тело ученого. Он находился сейчас в наивыгоднейшей позиции: с вершины символической фигуры его прикрывала ментальная мощь Координатора, оригинал нужного тела находился на одной линии с ним и не обращал на внимания ни на кого, кроме безвольной жены. Оставался охранник, но его внимание рассеяно на двоих. Завернуть ученого в кокон его не удалось, но тут дело за малым - уговорить Павла на добровольное сотрудничество во имя спасения цивилизаций, что, учитывая альтруизм ученого, казалось делом пустяковым.
  
  - Любовь и рождение себе подобных - ненужное явление. Если бы количество рождаемых мужских и женских особей строго регламентировалось, то не возникло бы ситуации подобной этой, - вслух отвечал Координатор Валентине, чтобы присутствующие поняли, о чем идёт речь. В то же время он мысленно и лихорадочно искал причину мерцания череды возникающих оригиналов. Это говорило о том, что кто-то на их Земле запустил открыл Врата проникновения, и сейчас сюда хлынут люди...другие люди.
  - Семья. Рождение себе подобных. Думают, что продлевают собственный род! Смешно! При современных методах превращения любой клетки тела человека в стволовую, мужской в женскую, можно и нужно планировать рождение людей с необходимыми качествами. Наше общество постепенно отказывается от поощрения семьи, как от фундаментальной основы бытия. А чувство любви и сердечной привязанности, это атавизм.
  - Чушь! - не вытерпел Валентин, не забывая следить за Двойником, - ваша планета перенаселена, вам негде жить, вот и пытаетесь нас уничтожить под видом гуманной теории. Ты не от Зверя рожден?
  - Куда, сволочь! Не смей, - рванул он наперерез второму чужаку, оборвав на полуслове полемику с Координатором.
  
  
***
  Видели ли вы, как танцуют танго мужчина и женщина, увлеченные друг другом? Они только - только начали встречаться, не успели признаться в своей привязанности, они не пытались перейти грань обожания и любования друг другом, они упоённо вслушиваются в тембр голоса партнера, неважно, что он или она говорит...
  Звучит музыка танго, мужчина и женщина начинают танцевать. Этот танец скажет все, партнерам не нужно учить отдельные па, сложные фигуры, это - приближение и столкновение, растворение друг в друге. То глаза в глаза, прильнув до интимной чувственности, то спиной друг к другу, то, отодвинувшись от партнера или партнерши на недосягаемое расстояние. Этот танец многогранен, как сама жизнь, он - полное её отражение и вся гамма человеческих отношений, надежд, стремлений, разочарований, страсти и жизни, как она есть.
  
  Внезапным рывком Валентин переместился к двойнику и грубовато взял в охапку, помешав ему подойти к ученому. Одновременно Валентина, реагирующая как зомби на чувство опасности её мужу, молниеносно оказалась рядом с ним, и, прижавшись к нему грудью, также подставила свою спину его врагам.
  В следующем танцевальном движении и двойник, и Павел синхронно переместились за спины партнеров, причем с разными целями. Павел хотел выручить соседа, чужак пытался уничтожить досадную помеху - Валентину.
  - Все возвращается на круги своя... Душа Валентины находится вне её тела, и женщина не знает, кто из этих людей её истинный муж. Кого она выберет, тот и останется жить. Второй умрёт, - повторил Координатор, вновь обращаясь ко всем.
  - Но она уже выбрала, - возразил Охранник.
  - Только потому, что ваша реакция оказалась быстрее! Нельзя противиться обстоятельствам. Дело за выбором. Видите, они снова стоят друг против друга!
  Понимая, что Координатор уверен в исходе дела в его пользу, Валентин попытался, сосредоточившись, предугадать действия своего партнера - противника, жалея, что не обладает экстрасенсорными способностями.
  - Террористы еще ягнята по сравнению с ними. Не будь попустительства терроризму со стороны отдельных государств, то вряд ли выросли такие явные враги всего человечества в целом. Корни любого злодеяния начинаются с малого проступка, не понесшего заслуженного наказания..., думал Валентин, одновременно напряженно вспоминая средства обезоруживания противника.
  
  Валентина в этот момент находилась между двумя мирами, и поэтому её действия напоминали со стороны поведение лунатика во сне: неведомая сила пыталась внушить ей, что надо срочно подойти к мужу, что стоит она, по ошибке обнявшись с мужчиной, смутно напоминающего кого-то из прежней жизни. Это был смертельный танец, который она танцевала, повинуясь чужой воле извне, и указывающий остался недоволен её выбором. Она обрадовалась, когда партнёр отодвинул ее и закрыл доступ таинственной повелевающей силе. В голове женщины прояснилось, и Валентина попыталась сказать, что она не зомби, все слышит, видит и чувствует угрозу для своего партнёра, но раздираемая противоречиями, дикой головной болью, бедняжка не могла вымолвить ни слова. Она смутно понимала, что от её выбора зависит покой, отступит кошмарная боль. Из той далекой жизни, которая теплилась в её воспоминаниях, пришло незабудковое поле у реки, где она идёт под руку с Павлом, и лишь от одного его присутствия ей стало тепло, и боль в голове стала отступать, отступать...
   Двойник сделал шаг по направлению к Павлу, за ним неотступно следовал Валентин. Координатор, как клоун - кукольник, дергающий за веревочки, телепатически приказывал Валентине опознать двойника, и, женщина, повинуясь ему, настойчиво отталкивала мужа, чтобы выйти из-за его спины, и Стерлигов с трудом удерживал её.
  В памяти ученого возникла картина незабудкового поля, их любимого места прогулки после свадьбы. Тогда он был перспективным аспирантом, полон радужных планов на будущее и ничто, казалось, не могло омрачить его светлого настроения. Как много он сейчас отдал бы, чтобы вернуться в то безмятежное время, чтобы Валентина перестала отталкивать его, не пыталась вырваться вперед.
  
  - Павел, ты? - ученый очнулся от грёз. Валентина, вытирая увлажнившиеся глаза одной рукой, другой гладила его по лицу так, как умела только она, нежно касаясь подушечками пальцев и чуть похлопывая по коже, так что мышцы на лице приятно расслабились. Но расслабляться было поздно. Координатор, впервые в жизни пришел в состояние бешенства от серии неудавшихся попыток использования двойника. План спасения его Земли срывался. Осталось последнее средство - превратить пентаграмму из знака Венеры в знак Люцифера, достаточно лишь перевернуть направление её лучей.
  Он еще обладал достаточным запасом ментальной мощи, чтобы сделать это: и все присутствующие с ужасом заметили, как человек, встав в центр пересечения невидимых лучей, засветился мутным светом, будто загорелась чадящая черная свеча, на которой невольно пересекались взгляды четверых.
  
  Двойник, чья жизнь была посвящена воплощению в тело ученого, принял это, как сигнал к действию, возможность наконец-то стать личностью, а не бездумной копией, какой он подсознательно ощущал себя с того времени, как его подключили к проекту спасения. Немного сосредоточиться и синхронно с моментом, когда фигура Координатора засветится ярким пламенем, дотронуться до тела аналога, блокировать его сознание и стать им - талантливым ученым, надеждой новой цивилизации, спасителем Человечества. На параллельной Земле двойник был обычным инженером, не без творческих амбиций, но со слабой волей. Из-за внешнего сходства и возможностью манипулировать им, он попал под пристальное внимание Координатора. В отличие от других таких же внедрённых ему даже выдали электрошокер, с одной - единственной установкой - оглушить ученого перед внедрением в его сознание. Своей воли подавить сопротивление другого "Я" у него могло не хватить.
  Теперь главное - не пропустить увеличение яркости Фигуры - Свечи, приблизиться к Павлу и внедриться, вот он - первый шаг к величию!
  
  Вы никогда не замечали, что мечтой многих ничтожных и безвольных людей становятся величие и слава? Что только не отдадут они за прославление и за возвеличивание своего имени! Обычно они так и живут вечно хмурыми нытиками, обвиняющими окружающих в несуразностях своей жизни. Им кажется, что все кругом виноваты в их неудачах, они завидуют другим до посинения, они пытаются копировать поступки успешных коллег, но... нет, не суждено им прыгнуть выше себя. Человек завистливый и трусливый никогда не станет героем, какое бы мощное оружие не вложили ему в руки.
  Незнакомец молниеносно переместился к Павлу, доставая миниатюрный электрошокер из потайного кармана в рукаве и, дотронувшись до плеча Павла левой рукой, навёл на него прибор и остановился: по бокам от него стояли еще два идентичных человека. Их вместе с ним теперь было четверо, не считая пятой - Валентины, тенью прилипшей к спине ученого.
  
  Синий разряд проскочил между Стерлиговым и анти-Стерлиговым, и на месте его противника осталась кучка зеленоватой слизи, чуть припахивающая морскими водорослями, забытыми на берегу мощным прибоем.
  - Слаб человек, исчерпал себя, - брезгливо встряхивая руку с излучателем, заметил Координатор.
  Одновременно возле его ног возникло нечто черное и бездонное, подобное входу в темную и глубокую пещеру. Из неожиданного портала, извиваясь и перекручиваясь, начали выползать темные щупальца...один...два...третий...
  - При - гнись - сь.., - яростный крик Валентина в прыжке навстречу монстру прозвучал одновременно со всех, как ему показалось, сторон, и Павел Павлович молниеносно пригнулся, но тут же распрямился, устыдившись своей слабости. Было поздно. Тело охранника, намертво схваченное шупальцами, уже таяло под перекрестными лучами оружия Координатора...
  
  Павел, удивленный тем, что он еще жив, инстинктивно напрягся - появление новых копий показывало, какая основательная охота ведется за ним. Расслабляться тем более не следовало: мерзкие шупальца, увеличиваясь в размере и числе, приближались и к нему.
  
  
  
Глава 13
  
Двойники Павла
  
  В прошлом...20 век
  
  В затхлой лаборатории профессор уже который год бился над изобретением Хронозавра. Напылял на алмаз всю таблицу Менделеева. Тщетно! Пробовал для получения межвременного резонанса рубины, корунды, топазы. Помог случай! Черный вальяжный профессорский кот Васька однажды - о счастливый день! - погнался за солнечным зайчиком и прыгнул на стол с реагентами: всё опрокинул, перевернул, измазал хвост в смеси реактивов - он то исчезал, то появлялся; но и долгожданный кристалл вспыхнул на глазах профессора. В лаборатории появились какие-то полудымчатые существа, бешено метавшиеся из угла в угол. Профессор понял, что кот помог ему открыть Дверь, за которую, быть может, и заглядывать не нужно было.
  Остальное было, как говорится, делом техники. Рассчитать, что и в какой пропорции попало на Васькин хвост, не представлялось сложным. Самой трудной задачей оказалось поймать Ваську. Кот упрямо не хотел понять, что стал частью значительного эксперимента, царапался и не давался в руки, ранив экспериментатора до крови.
  После недели математических расчетов Стерлигов, а это был именно он, понял, что значительность открытия, сделанного им, не дает ему покоя, и ему не одолеть в одиночку груз ответственности, который лег на его плечи. Будучи человеком предусмотрительным, он сделал рукописную копию расчетов и описания опыта и спрятал ее подальше с глаз на антресолях среди пыльных архивов студенческих тетрадей, и писем. Павел понимал, что со стороны его слова о возможном построении Хронозавра могут вызвать в первую очередь - смех, и уж в самую последнюю - заинтересованность. Действительно, кто поверит, что профессор химии, защитивший диссертацию по новым методам спектрального анализа, смог придумать машину времени.
  Он боялся, что под насмешками коллег в порыве расстройства сразу же уничтожит свой труд. А, зная свою рассеянность, был убежден, что вряд ли будет забираться на антресоли и, значит, рукопись надежно спрятана
  Как говорил один физик - настоящая теория должна быть с привкусом сумасшедшинки. Стерлигову оставалось найти единомышленников - математиков, инженеров, специалисты разного профиля. А теория была просто безумной для современников - построить Хронозавр с уникальной особенностью - пожирать время, используя световую энергию солнца.
  
  В настоящем...21 век
  Как пламя догорающей свечи, уменьшаясь, окунается на миг в фиолетовое свечение, так и темная фигура Координатора завернулась в длинные фиолетовые одежды, напоминающие тоги древнеримских патрициев. Тусклое поблёскивание застывших капсул над головами участников трагического финала оттеняло сумрачность неожиданной развязки. Три одинаковых Павла и Валентина в состоянии сомнамбулы с одной стороны, и, вооруженный грозным субатомным распылителем Чужой Землянин и монстр из преисподней с другой. Два мира, две цивилизации стояли лицом друг к другу.
  Наивные люди! Веками мечтали вырваться за пределы своей Вселенной, пересечься на пыльных тропинках далеких планет с братьями по разуму, подружиться с ними и жить в мире и взаимном сотрудничестве. А встретили обычных людей с параллельной Земли, но не смогли прийти к согласию. Или это заложено в человеческой натуре - сначала вытащить оружие, бездумно перестрелять потенциально сильных противников, деморализовать слабых, а потом уже разговаривать с оставшимися?
  
  Черное облако из портала, расползшееся холодным туманом под ногами людей, стало рассеиваться, но опасность нападения не миновала: против оружия пришельца и щупалец неизвестного чудища Павел Павлович не мог ничего противопоставить. Необходимость закрыть собой этот выход, портал, провал или как там его, вынуждала действовать незамедлительно. Ученый достаточно был наслышан и начитан, чтобы представить по размерам еще не окончательно вытянувшихся щупалец габариты выползающей мрази. Что-то, подобное кракену, варианту арабского дракона или морского змея призвал себе на помощь Координатор.
   В их мире кракены - это кальмары с огромной цилиндрической головой, достигающей нескольких метров в длину. У кракена самые большие глаза в животном мире - их диаметр составляет около 25 сантиметров. В центре венца "рук" располагается мощный хитиновый клюв. Этим клювом кальмар разрывает добычу - рыб или более мелких кальмаров и заглатывает. Добычу свою гигантский кальмар ловит при помощи "рук" и щупальцев, окружающих его клюв. Восемь из десяти "рук" кракена достигают в длину трех метров, а еще два щупальца, которыми монстр захватывает добычу.
  
  Вот такие щупальца и ползли навстречу Павлу с двойниками. Он, главная добыча, должен остановить безумное нашествие иных. Не раздумывая, как это получится, и, пытаясь как можно скорее отвлечь врага от своих соратников, пока из провала не выполз весь монстр, ученый шагнул навстречу щупальцам; и пусть будет, что будет!
  Удивленный безрассудным поведением противника, Координатор на мгновение растерянно остановился, и этого хватило до того бездействующим двойникам Павла. С двух сторон они перехватили руки общего врага, изменив направление излучателя в сторону выползающих щупалец. И разряд, готовый испепелить или парализовать ученого, попал по ближней уродливой клешне, уже открывающей свои присоски. Клешня безвольно ослабла.
  - Вот ты где, Магистр! - заговорил правый двойник, в пурпурном комбинезоне. Левый, в алом комбинезоне, со словами, - У нас с ним давние невыясненные дела, - вежливо отодвинул удивлённого новым поворотом событий ученого за свою спину, ближе к безразличной к происходящим событиям Валентине.
  Павел Павлович, не успев даже испугаться, все же облегченно вздохнул. Теперь он точно поверил в чудеса. Валентина молчала, значит, ему не угрожало ничего. И эти неожиданные спасители, откуда они взялись? В костюмах одинакового спектра, красный цвет - цвет силы, вспомнил он слова жены из своих снов. И что удивительно, он сам непостижимым образом оказался в костюме красного цвета, только в отличие от пурпурного и алого у своих соседей, одежда на нем приобрела насыщенный ярко-красный цвет. Три человека на одной волне, три силы против фиолетового Магистра, как его назвали.
  
  - Фиолетовый цвет выбрал, цвет мудрости и просвещения. Вот так с тобой всегда. Сознание своего величия еще никого не делало великим, - продолжал Павел в пурпурном костюме.
  - Вы, вы меня спутали с кем-то, - взвился Кординатор
  - Извини, Спрута ни с чем не спутать! Ведь это наше совместное любимое детище, которое ты забрал с собой. Ты думал, что, исчезнув с Пожирателем Времени, навсегда закрыл нам дорогу для поисков?
   Стерлигов с изумлением смотрел на перепалку между его неожиданными защитниками и пришельцем с параллельной Земли. Перепалка напоминала безостановочный спор, который давно вышел за рамки дискуссий в узком научном кругу и продолжается везде, где встречаются оппоненты - в курилке, на кухне, во время званого обеда, в лаборатории или любом другом месте.
  Наблюдая за яростным разговором своих двойников с противником, он попытался вклиниться в разговор, но понял, что это - гиблое дело. Спор их, похоже, был давний и неразрешимый. Координатор, бывший Магистр, когда-то в прошлом курировал опыты по созданию Хронозавра - робота, способного изменять течение времени, и единолично присвоил результаты научных экспериментов. Магистром его прозвали коллеги за увлеченность оккультными науками и историей масонства.
  С помощью первого Хронозавра, по внешнему виду напоминающего огромного спрута, Магистр, будущий Координатор, пытался подчинить своей воле ученых лаборатории, помышляя в будущем о господстве над всем миром. Но его коллега успел зашифровать и спрятать записи опытов. Это был Павел - первый, тот, что в пурпурном костюме. Мало того, при помощи этого же Хронозавра он успел привлечь на помощь Павла - второго, с одной из будущих планет Земля. Но спрятать опытный образец они не успели. Магистр, обнаружив пропажу документов, скрылся с роботом на следующей по счету Земле, здраво рассудив, что там уже должны быть полные результаты работы. Там он и стал Координатором, начав карьеру простым инженером, и потихоньку, используя помощь Спрута, продвигался по должностной лестнице, пока не достиг вершины.
   Но он просчитался в главном. Диссертация, вновь защищенная Павлом Павловичем, была объявлена неперспективной для промышленного внедрения, и Спрут из прошлой эпохи так и остался единственным образцом хронозавра. А для мирового господства нужен был целый отряд роботов с различными свойствами, но с одинаковой уникальной особенностью - пожирать время, используя световую энергию солнца. И вторым просчетом было то, что планета, на которую он переместился, оказалась антиподом его Земли. Она ничем не отличалась от той, где он жил раньше, только ДНК у людей закручивалась в обратную - левую сторону, и любой телесный контакт с таким человеком, но с правой ДНК был смертелен для того, кто не успевал это осознать и подчинить своей воле двойника. Сила Координатора заключалась в обладании единственным в своем роде оружием, даже не оружием, а уникальным прибором для перемещения в пространстве.
  
   Сейчас, без излучателя и с полупарализованным сообщником-спрутом, Магистр не представлял опасности, и его преследователи обратились к Павлу, обескураженному последними событиями.
  - Твоя диссертация не должна попасть к Магистру, - объяснил пурпурный двойник, - он все использует ради одной цели - господствовать над всеми.
  - Даже двойники на той Земле запрограммированы на то, чтобы на вашей Земле их оригиналы распались при встрече на молекулы, хотя мы можем существовать, не нанося вреда друг другу, - добавил алый.
  - Нас трое, тот, что уничтожен - четвертый. Сколько их?
  - Семь.
  - Семь планет Земля???
  - Нет, планета Земля одна, но семь параллельных измерений, семь течений времени, и каждое из них идет своим путем. Иногда пути совпадают, как на перекрестках улиц, тогда двойники пересекаются. Но вы привыкли их не замечать, не умея объяснить непознанное.
  
  Павел вспомнил странную давнишнюю историю с двойником Валентины. После окончания института их распределили в южный город, где его жена устроилась работать инженером на крупный оборонный завод, а он - в физический институт за чертой города. Примерно через неделю Валентина со смехом ему рассказала, что женщина из соседнего бюро пристала к ней с вопросами о семье и утверждала, что они вместе с ней учились в Грозном. Рита, так звали незнакомку, вспоминала поочередно школу, улицу, преподавателей и ужасно рассердилась, когда Валентина не признала ее. Павел посчитал это глупой шуткой, но женщина пристала к его жене, как репей, уверяя, что они вместе учились, дружили, и просто бессовестно не признавать это. Тогда Павел встретил жену по её просьбе после работы у проходной, чтоб поговорить с приставучей Ритой, но убедился, что она упёрто стоит на своем мнении - Валентина ее одноклассница и нагло не хочет это признавать. Муж с женой решили не обращать на внимания, мало ли какой может быть сдвиг у человека в голове.
  Но однажды Валя прибежала домой радостная и удивленная одновременно. Оказывается, приставшая к ней женщина ездила в командировку в Грозный и встретила там свою одноклассницу, бывшую давно замужем, не закончившую никакого института, и не помышлявшую о переезде в другой город. Это и рассказала Рита Валентине, поражаясь ее стопроцентному сходству с подругой детства.
  
  - Да, не умеем объяснить, - задумчиво протянул он, восстанавливая в памяти непонятную, почти мистическую историю с двойником Валентины, - чем же это объясняется?
  - Наложением параллельной Земли одну на другую, - пояснил двойник
  - Я всегда знал, что земная наука почти НИЧЕГО объяснить не может! Но я верил в некий мистический элемент! Величайшие умы 20-го века роняли фразы, дескать, невозможно даже в самых абстрактных математических конструкциях описать Вселенную! - Павел Павлович был бы в неописуемом восторге от этого известия в другом месте и другой ситуации, но даже сейчас, в экстремальной ситуации оно его поразило.
  - Мы столкнулись с невообразимой данностью: Земля принадлежит м н о г и м! Иногда миры пересекаются и накладываются! Это невозможно постичь!- умерил его пыл собеседник.
  - Но мы должны сообща уберечься от столкновений пространства - времени!
  - Наложение это не столкновение! Хотя, впрочем... Ничего не понимаю в происходящем! Ни одна физическая теория не предвещала подобного катаклизма.
  - С какой вы планеты?
   Двойник в пурпурном рассмеялся,
  - Наша вотчина - Сириус! Мои предки строили на вашей планете пирамиды. А прежде мы обживали Марс.
  - Координатор убеждает нас, что ничего страшного не произойдет! Кому нам верить? Человек так слаб.
  - Во времени нарушена незыблемость Земли! А Координатор... Вы в своих глупых верованиях называете его по-разному в течение многих веков... Он - левая Сущность нарушения всемирного Порядка... Во вселенной каждую вашу земную секунду происходят рождения и смерть цивилизаций!
  - Но здесь налицо внешнее воздействие!
  - Координатор - само воплощение Хаоса и безвременья! Люди своим поведением вызвали его и сделали материальным, - добавил двойник в алом.
  - Как спасти Землю? В конце концов, я отец! Желаю всем детям счастья!.. Ответьте! У нас есть хоть малейший шанс на выживание? Что нужно предпринять??? -попытался выяснить главный вопрос Павел, видя, что его Двойники и Координатор вновь уходят в пучину давнего спора.
  - Мироздание безучастно и холодно! Но чтобы выжила одна Звезда, другая должна умереть!
  - Надо принести жертву? - Стерлигов был разочарован. Он, как и все жители планеты, наивно полагал, что люди из будущего гуманнее и великодушнее их самих.
  - Я так не согласен! А наука? А союз всех мыслящих людей? Надо объединиться и не допустить больше никакой жертвы, - возмутился ученый.
  -У нас нет времени! Мы только недавно узнали, что Магистр, или как он себя называет - Координатор, ведет свою игру. Время для объединения упущено...или почти упущено, ответил он, глядя на взъерошенного Павла, не забывая при этом удерживать Координатора. Двойник из прошлого молчал. Для него эти события уже давно закончились, и здесь он появился только для того, чтобы помочь остановить возможное столкновение земли и Анти -Земли.
  Истерический вопль Координатора прервал диалог, грозивший перейти в нескончаемый философский спор 'Быть или не быть',
   - Осталось немного! Закрывается портал на нашу Землю, и тогда мы все погибнем! Надо принести жертву! - закричал он, пытаясь вырваться из жестких объятий двойников ученого.
  
  Спрут, чьи щупальцами лежали в пределах видимости, а туловище - в скрытом пространстве, зашевелился и пополз в сторону безмолвной Валентины. Она - Жертва?
  - Тихо киса, тихо, сейчас я тебя поглажу, - женщина, не открывая глаз, наклонилась к хронозавру и стала мягко перебирать присоски на безвольно - тряпичных шупальцах.
  Из открывающегося провала стало выползать уродливое туловище чернильного цвета, клешни пытались дотянуться до Валентины, она их гладила, тихо приговаривая, - вот сейчас тебе не будет больно, я поглажу, и все пройдет, тихо, маленький, тихо...
  - Что вы сделали с моей женой? Она сходит с ума! - Павел попытался добраться до Магистра, но его не подпустили двойники.
  - Не мешайте, она открывает временной портал, у неё сильная телепатия.
  
  Чудовище тем временем выползло полностью и, урча довольной сытой кошкой, улеглось у ног Валентины, и куда делась недавняя сомнамбула? Умная, добрая и энергичная женщина смотрела на удивленных мужчин.
  -Что застыли! А ну, спасать человечество, на ту Землю, срочно!- и бесстрашно шагнула в черную темноту провала, не выпуская из рук клешни Хронозавра и увлекая его за собой. Стерлигов, не раздумывая, молниеносно шагнул вслед за ней, а за его спиной с еле слышным шуршанием затягивался прежде открытый вход.
  
  
Глава 14
  
Хронопереход
  
  Хронопереход оказался будничным и непривлекательным. Ничего подобного в фантастических книгах Павел не встречал. Герои в них обязательно путешествовали в капсулах машин времени, настраивали временную шкалу на определенный год и после опускания или поднятия кабины, подобной лифту, оказывались там, куда хотели попасть. А здесь он не без опаски шагнул вслед за женой и очутился на твердом полу, словно перешел с одной стороны улицы на другую: ни мистического тумана, ни уплотнения окружающего воздуха, и даже физическое тело не ощущало явные неудобства.
  Мало того, Стелигов четко видел предыдущий подвальный зал и ритмично колеблющиеся в воздухе коконы. Какое-то время у колонн, стояли его двойники и о чем-то неслышно для него переговаривались, оживленно жестикулируя. Со стороны они напоминали трехголовое, шестиногое, но двурукое существо, так плотно был прижат между двумя - третий, Магистр. Вероятно, стражи договорились между собой, потому что отпустили руки пленённого, и друг за другом шагнули в сторону Павла к провалу, удерживая Магистра посередине. Но тут же шагнули назад, озадаченные. Они перестроились, пустили Магистра к провалу первым, но переход не пропускал их и в таком порядке, ведь Хронозавр почти разрядился. Двойники что-то говорили в сторону провала, что очень озадачило Павла, пока он не сообразил, что так они пытаются привлечь его внимание, он их видел, но они не замечали.
  Недалеко от Стерлигова на полу сидела бледная Валентина, обняв, насколько было возможно при его размерах, обмякшего Хронозавтра. И Хронозавр, и женщина не подавали видимых признаков жизни.
  -Что же ты наделала, милая, - опустился перед ней на колени Павел, - ну, куда тебя понесло играть в мужские игры? Мы ведь только встретились, - он хотел разжать руки женщины и нащупать пульс, но Валентина продолжала цепко держаться за вялое туловище искусственного спрута
  - Не разжимайте ее рук, так она может продержаться до прихода помощи, она в промежуточном состоянии
  Павел обернулся на голос, - невысокий седоватый мужчина участливо смотрел на него.
  - Действие первое, акт второй...новые действующие лица нескончаемого спектакля, - произнес Стерлигов с досадой и отвернулся: жизнь жены волновала его сейчас больше, чем любое другое событие, будь это даже чрезвычайное происшествие.
  Спрут зашевелился, пытаясь уползти к провалу, и тело женщины, не разжимавшей своих объятий, перемещалось вместе с ним.
  - Помогите остановить! - взмолился Павел, обращаясь к новому участнику происходящего.
  Тот, отмахнувшись от него, как от назойливой навозной мухи, стал усиленно жестикулировать в сторону провала: там открылась интересная картина, замедленное немое кино, как сказали бы в двадцатом веке - Координатор с силой рвался из захвата Двойников Павла, а в провале появились первые клешни понемногу оживающего Хронозавра. Координатор не отвечал на призывную жестикуляцию новичка этой драмы, и пытался достичь и, вероятно, коснуться спрута ногами, так сильно он их вытягивал, изгибаясь и извиваясь в его сторону.
  Что он там делает? И почему не видит нас? - спросил Гуманитарий, а это был он, первый заместитель Координатора, и продолжал, не дожидаясь ответа, - сам объявил перерыв, все собрались для голосования, а он исчез.
  - Какого голосования?
  - По внедрению двойников
  - Ты...да как вы посмели вмешиваться в жизнь нашей Земли! - негодующе вспылил Павел.
  -Погодите, разве вы не таинственный помощник Координатора, как вы сюда попали, в секретное помещение?
  
  - Вы упыри, а не люди! Хотите выжить, поглотив нас.
  - Даже вирус пытается бороться с вакцинами... Человек тоже будет стремиться выжить! Смешно! Неужели вы надеетесь, что люди перестанут бороться?
  
  Валентина, составляющая с Хронозавром бесформенное образование, зашевелилась, чувствуя его слабые попытки подползти к открывающемуся провалу,
  - Он не придет, убийца, - еле слышно прошептала она, - Спрутик меня слушается, - и рывком распласталась на нём всем телом.
  Механическая громадина непроизвольно дернулась под добавочным внешним воздействием, шупальца её некоторое время еще мелко - мелко дрожали затухающими колебаниями, вот последняя судорога прошла по всему телу, и Хронозавр окончательно застыл. Черный цвет открывающегося провала медленно стал сереть, и через несколько минут стал обычным бетонным полом подвала, куда часа два назад спускался Пал Палыч вместе со своим соседом.
  Перекошенное от ярости лицо Координатора, последнее, что они увидели с этой стороны. А картинка с другой стороны обнадеживала - в глубине подвала уверенными шагами методично спускались фигуры людей в камуфляжной форме. Двойники с двух сторон, все также бережно сдерживающие Координатора, торжествующе показывали ему кукиш, он кисло улыбался: наверно ему был абсолютно ясен этот сакральный жест.
  
  Павел улыбнулся. Показать фигу в такой пиковой ситуации можно, если уверен в своей правоте. А они были правы, отстаивая свою Землю и возможность жить, не по подсказке и чьему-то решению свыше. Борьба за жизнь всех людей только начиналась...
  
  
Глава 15
  
Воскрешение Ильи
  
  Бравые парни в камуфляжной форме запрудили подвальное помещение и, рассредоточившись, быстро распределились по главным направлениям: окружили Координатора, и так уже крепко зажатого двойниками Павла Павловича, выключили рубильник, что остановило медленно передвигающиеся коконы, и встали охраной у исчезающего в стене мутно-серого портала.
  Осталось разобраться с причиной вызова, но на это есть другие люди, а бойцы спецназа стояли настороже, не спуская ни с кого глаз и отслеживая малейшее движение неизвестных личностей. Спецназовцев нисколько не удивляла похожесть двух человек в элегантных комбинезонах разной раскраски, мало ли какие бывают близнецы.
  Третий двойник Павла сгустком серого вещества лежал на полу рядом с неподвижным телом Валентина.
  
  Человек, вошедший вслед за бойцами, решительно дошел до задержанных, мельком глянул на них и опустился на колени перед Валентином.
  - Не уберегся.... такой человек..., - горестно промолвил генерал, а это был он, и продолжил, уже встав и обратившись к двойникам,
  - Кто из вас подлинный?
  Дружный ответ, - Никто, - не смутил бывалого разведчика, и он устремил свой взгляд на серый пепел,
  - Это?
  - Он в нашем мире, я помогу, постараюсь, - зачастил Координатор, пытаясь вырваться из цепких рук охранников.
  - И, конечно, в обмен на свою драгоценную жизнь, - съязвил генерал, но скомандовал,
  - Всех везите ко мне в кабинет на допрос.
  
  
***
  
  Стерлигов не видел появления генерала, временнЫе Врата к моменту его появления с другой стороны уже захлопнулись, и прозрачность стен обрела обычную окраску бетонных плит. Но дело было не в этом - Павел не замечал никого, кроме замершей навсегда Валентины. Она так и продолжала лежать, обнимая уродливое неподвижное чудовище, словно решила приласкать любимое домашнее животное.
  - Пора идти, ей ничем не поможешь, - несколько раз окликал ученого Гуманитарий, дотрагиваясь до его плеча. Но Павел Павлович застывшим непроницаемым изваянием стоял на коленях рядом с безвременно ушедшей женой и не мог наглядеться на знакомое лицо, на котором застыла счастливая улыбка. Валентина ушла в мир иной с радостью, заслонив собой от опасности любимого человека. А как ему жить одному, она не оставила ответа.
  - Идемте, я покажу, где она жила. Оттуда вы сможет вернуться к себе.
  - Как вернуться?
  - Там все ваши расчеты по Хронозавру.
  - Расчёты ничего не значат. Далее нужны десятки лет работы!
  - Тогда вас поменяют на Координатора. Думаю, у него остался в рукаве козырной туз. И по логике - он нужен здесь, вы нужны там.
  - Козырной Туз?
  - Ну да, он не перешел бы Врата, не имея малейшей возможности возврата. Не такой он человек.
  Стерлигов неохотно поднялся с колен. Ему следовало вернуться, там в капсуле - коконе остался его, быть может, еще живой сын, там его Земля. Нужно идти.
  
  
***
  
  Сигарообразные капсулы, удерживающиеся в невесомости с помощью магнитного поля, остановили свое медленное передвижение в сторону Перехода. Ужасная участь их обитателей - послужить телом для чуждого сознания двойников прервалась простым нажатием копки "СТОП" и сменилась возможностью возрождения для замурованных. Экспертная комиссия, состоящая из военных разного ранга и ученых в различных областях науки, медленно перемещалась вдоль сосудов Мнемозины, подсвечивая себе портативными лазерными фонариками.
   - Стерлигов Илья Павлович, резервный фонд, - на этой надписи замерли не все. Только посвященные знали, кто ушел за Переход, и кем ему приходится Илья Стерлигов. Аккуратно и незаметно изъять капсулу несложно специалистам своего дела. И вот уже подается команда погрузить капсулы в контейнеры и отправить на обследование, и, конечно же, кокон с Ильей Стерлиговым окажется там, где ему положено, где его будут ожидать самые компетентные ученые.
  
  ***
  Охотник. В первом воплощении его так и звали. Когда-то он охотился на архаров, шутя вступал в единоборство со снежным барсом, а сейчас гонится за временем. Нынешняя его добыча - за письменным столом, в расчетах и выкладках, в сумасшедшей теории, что не существует никакого времени вообще, а есть единое пространство, разделённое невидимыми стенами, сквозь которые могут проходить избранные. Ими должна двигать либо цель, без которой они не мыслят своего существования, либо любовь.
  
   Любовь - это магнит, открывающий все двери, преодолевающий любые расстояния, скрадывающий время. Да, что это он опять о времени, не существует такого явления в природе. Есть застарелые представления людей, что тот отрезок проживания, который им отпущен, это - подлинное время. А остальное либо прошлое, либо будущее. Но никто не поднимет голову в небеса, что вечно светят уже многим поколениям, не вслушается в шелест крон деревьев, не заметит замшелого мудрого камня, всего того, что живёт с другой скоростью, в другом измерении, вне человеческих привычек и пристрастий. Это и есть параллельные миры. Почему бы не быть подобным мирам, но заселённым людьми?
  
  Большинство людей не задумывается о многообразии существующих реальностей, ведь мысли наши многообразны, и мы можем по - разному думать о всевозможных предметах и материализовать их силой мысли. Так почему бы в одном случае при мыслях о необходимом столе нам не получить красивый инкрустированный стол, в другом - грубую столешницу, в третьем - изящную фарфоровую безделушку? Так почему бы и не возникнуть параллельным реальностям с нашими двойниками, тройниками, и похожими детьми. Но думаем мы не целенаправленно, а бессистемно, так что в других мирах у нас уже могут вырасти внуки, а здесь сын и тот пропал...
  
  Всё существует сейчас и здесь! Пока люди не поймут, что есть мысль, которая строит и разграничивает все их помыслы, что есть Любовь, сметающая все временные преграды..., да, до тех пор они и будут несчастливы, до тех пор будут преследовать их планету катаклизмы и глобальные катастрофы...
  И никому нет дела, что встреча двух возлюбленных на любом отрезке времени - залог могущества и процветания всех землян. Ведь вселенская энергия любви не может возникнуть и существовать без влюбленных, избранных для этой миссии, миссии жизни.
  Единственный шанс еще раз встретиться для разлученных влюблённых - встретиться у Темпорального Входа.
  
  
***
  - Температура тела повышается!
  - Давление было 60/ 30, повышается - 90/50!
  - Он открыл глаза!
  
  Илья с изумлением увидел себя со стороны: он лежал на высокой койке, словно ёж, покрытый частоколом всевозможных датчиков. По обе стороны жесткой реанимационной койки стояли приборы для капельницы, из которых лекарство медленно просачивалось в его вены, но юноша ничего не чувствовал. От дневного света резко заболели глаза, и Стерлигов - сын снова отключился, успев подумать, что жаль прервавшийся замечательный сон, который он только что видел. Интересно, о ком он был?
  - Проснитесь! Да проснитесь же! Вам нужно проснуться, - мелодичный, но настойчивый женский голос теребил сознание Ильи, не давая возможности погрузиться в увлекательное сновидение.
  - Сколько я спал? - с трудом выдавил он из себя тяжелую, едва ворочающуюся на языке фразу.
  - Сейчас с вами поговорит врач, - медсестра в маске отошла в сторону, уступив место мужчине в такой же маске, открывающей только глаза. Умные, внимательные, они задержались взглядом на Илье...
  - Мы поговорим обо всем подробнее чуть позже, - начал он, - ваше здоровье не внушает нам опасности, и поэтому я хочу перейти сразу к делу. Вы согласны?
  - Да, - недоуменно ответил Илья. Он помнил всего два последних эпизода перед своим провалом в сон - такси, в которое садился, и непонятный сон про Охотника на время.
  - Помнишь, кто ты?
  - Стерлигов, Илья.
  - Прекрасно! - глаза заметно подобрели.
  - Чем занимался отец, знаешь?
  - Смутно. В каком-то научном институте работал.
  - Ему требуется твоя помощь. Стой, стой, куда....не так сразу, - врач с помощью медсестры и молчаливых, неизвестно откуда появившихся крепких ребят, еле уложил Илью, рванувшегося с койки.
  
  И ошеломленный Стерлигов - младший выслушал фантастическую историю о Стерлигове - старшем, заброшенного волею случая в Антимир, откуда его можно было вызволить с помощью Ильи. Второй вариант - обменять его на перебежчика с той стороны пока не сработал. Опытный образец Хронозавра всячески блокировал переброску чужака. Требовалось согласие Ильи добровольно переместиться на параллельную Землю, жить там, как все, и искать отца.
  - Понимаешь, может случиться так, что тебя перебросим, а он уже вернется... Не откажешься? - задающий вопрос смотрел с надеждой.
  Илья загорелся идеей невообразимого перехода и не думал о предстоящей опасности. Найти отца, первого ученого, разработавшего теорию единого времени и прохождения сквозь пространство, он считал делом своей чести. Недавний сон превращался в реальность, а сама реальность теперь казалась увлекательнейшим сном наяву.
  На лице Ильи проступила блуждающая улыбка. Он помедлил и твердо сказал:
  - Разумеется, не откажусь. Мне всегда хотелось обрести подлинную полноту жизни!
  
  
  
Книга 2
  
Дождь под зонтиком
  
  
Пролог
  
  Врата Хроноперехода закрылись. Валентина умерла...Стерлигов, опустошенный событиями последних дней, задумчиво брёл по восточному базару. В голове его кадрами замедленого кино продолжали мелькать фантастические картины: вот Хронозавр выползает их временного Провала, Валентина грудью ложится на огромного искусственного Спрута, Двойники за прозрачной стеной, разделяющей два параллельных мира, удерживают Координатора. Потом - забытье, и Стерлигов уже стоит рядом со своими Двойниками, на руках его обмякшее тело его жены, а Координатор стоит возле поверженного Хронозавра.
  После похорон ученому посоветовали сменить обстановку и предложили на выбор несколько вариантов отдыха. Стерлигов выбрал поездку в Среднюю Азию, как-то они были там вместе с женой, и то время показалось им волшебной сказкой.
  
  
Глава 1
  
Восточный базар
  
  Знаете ли вы, что такое восточный базар? Невозможно описать великолепие и неповторимость этого зрелища. Едва только ты перступаешь ворота любого воточного базара, какостанавливаешься, огорошенный невообразимым внешним хаосом, обилием фруктов, овощей, разнообразных запахов, витающих в воздухе над рядами, еле уловимых пряных ароматов. Прямо от входа начинаются длинные прилавки со всякой снедью - пресные лепешки, сушёные абрикосы, ломтики вяленой дыни, колотые грецкие орехи и нечищеный арахис, кишмиш, приправы для плова, нюхательный табак - голова кружится от изобилия и разнообразия. Подойти к ним невообразимо трудно из-за обилия торговцев зеленью, расположившихся с тазами, на низеньких раскладных стульчиках. Тазы эти заполнены пучками кинзы, сельдерея, салата, укропа, зеленого лука и стоят прямо тут же, под ногами. Аккуратные ярко - зеленые пучки так и манят свежестью, и ты, хочешь того или не хочешь, купишь парочку к обеду на радость продавцов. Заодно прикупишь горячую лепешку, еще пахнущую раскаленным камнем тандыра.
  А дальше...О, Аллах, глаза останавливаются на искусно настроганной желтой сочной морковке, ну как не купить ее к плову! Где морковь, там и ягоды барбариса, сушеная зра, сладкий корейский лук. Вот уже полчаса ты крутишься на птяачке уворот, не в силах продвинуться дальше, так много вкусных и позарез необходимых соблазнов окружает тебя. Но надо бы дойти и до фруктов.
  Выйдя из зеленого рая, неспешно обходишь абрикосовые ряды, любуясь солнечными горами боежестенного фрукта, не зная, какому сорту отдать предпочтение, пока какой-нибудь нетерпеливый торговец не окликнет тебя,
  - Ходишь, ходишь, покупай уже.-
  - За сколько? - и отходишь, недовольный ценой. Многоголосьем взрываются остальные,
  - Бери мой, дешевле отдам.
  - Нет, мой ароматней!
  - А мой - загляденье!
  В конце концов, поторговавшись, покупаешь абрикосы у первого продавца и продолжаешь свой поход сквозь ряды краснобоких персиков, лысых и шершавых, круглых и плоских. Сочная карминно - красная вишня и алая черешня выставлена на прилавках в широких тазах, и так, пробуя из каждого таза по ягодке, наедаешься мимоходом. На том месте, где осенью горой будут лежать дыни и арбузы, сложены горкой свежая капуста и кандаляшки - скороспелые дыньки небольшого размера, чуть больше детского мячика.
  
  В задумчивости бродил Павел Павлович среди даров щедрого края, не задерживая взгляд ни на одном из средеазитаских фруктов. Сегодня утром он, повинуясь врнутреннему голосу, которому все чаще стал прислуштваться, отменил запланированную экскурсию в центр города. Все упорно рекомендовали ему посмотерть уникальные фонтаны и главную площадь, а затем оттуда прогуляться пешком по широким проспектам до центрального рынка. Но, выйдя из гостиницы, Стерлигов увидел трамвай с конечной станцией "Куйлюк" и бездумно сел в вагон.
  Наблюдая из окна за зданиями, выложенными по фасаду желтоголубой мозаикой в качестве украшения, он вздрогнул от мимолетного озарения - "Куй -Люк"! Вот что его привлекло в названии. Люк - отверстие, а, если б он знал, что первая часть слова в переводе с тюркского означала - "положи", то еще больше утвердился бы в правоте утреннего выбора. "Положи в отверстие" - звучит таинственно и заманчиво.
  Куйлюк оказался шумным восточным базаром на краю города. От центрального рынка он отличался необычайной дешевизной и скученностью торговых рядов. Пройдя благоухающие абрикосво - персиковые горы, красные вишнево - черешневые и алые, истекающие соком из лопнуших от зрелости помидор ряды, Павел оказался у противоположной входу стороне рынка. Фруктово - овощное изобилие тут заканчивалось, и прямо на земле были расстелены кошмы из кенафа, а поверх них были раскинуты курпачи (большие стеганые ватные одеяла). На курпачах отдыхали торговцы, приехавшие ранним утром из дальних кишлаков и уже распродавшие свой товар. Теперь они, степенно сидя на корточках, подкреплялись зеленым чаем из мельких пиалушек, прихлебывая его вприкуску с лепешкой.
  Южная жара давала себя знать, и во рту у Стерлигова уже давно пересохло, он тоже не отказался бы от глотка чая, поэтому он развернулся, чтобы идти обратно, прикупить персиков и абрикосов к раннему завтраку и вернуться в гостиницу. Павел сглотнул слюну, и прокопченный на солнце до черноты пожилой мужчина с пиалушкой в руке, заметил это и широким жестом пригласил его присесть рядом на кошму. Стерлигову не удалось присесть на корточки, поэтому он неловко примостился с краю кошмы и с благодарностью принял пиалу с чаем и лепёшку. Хозяин млочамотнул гловой, пей мол, разговры потом.
  -Усто джан, нон бер, - услышал Павел за спиной и обернулся. Изможденная старуха с клочьями белых волос, выбивающихся из-под грязного белого платка, смотрела нанего. На ней было ветхое ситцевое палатье, чуть прикрытое рваной верхней одеждой, похожей на ватный халат. На ногах на босу ногу были обуты резиновые галоши. Хозяин мгновено вскочил, усадил старуху на своё место и налил ей чаю. Но она продолжала требовательно смотреть на Стерлигова и просила хлеб именно из его рук.
  -Дивана, дивана, - почтительно заговорил хозяин и, обративщшись к Павлу, продолжил, - божий человек - дивана. Накого падает её взгляд, тот отмечен милостью Аллаха. Поделись с ней лепешкой, она просит.
  Ученый и сам понял, что старуха просит хлеб, и отломил ей большую часть лепешки.
  Сумасшедшая протянула руку и, неотрывно глядя в глаза Павлу, продолжала бормотать уже какую-то чепуху. Сквозь нечленораздельное бормотание в голове у него сложились связные предложения,
  - Врата открываются! Ищи, где найдешь. Закрой зло.
  -Что за наваждение? Павел павлович мотнул головой, уже уходила, продолжая бормотаь себе под нос.
  - Кто это был?- спросил он у приветливого торговца.
  - Дивана. Тхурая, - с глубокой почтительностью ответил тот, глядя на Стерлигова с еще большим уважением.
  
  
  
Глава 2
  
Поди туда, не знаю куда...
  
  В гостинице Павел Павлович впервые воспользовался ноутбуком, который взял с собою скорее по привычке держать его всегда при себе. Как ни уговаривали друзья Павла не брать с собой лишний груз, чтобы он полностью отрешился тот прежнего мира, Стерлигов поступил по-своему. И правильно сделал.
  Поиск по интернету дал огромную пищу для размышлений. Тхурая - арабское женское имя, обозначающее название созвездия "Плеяды". И опять космические таинственные связи. То Бюро, ориентированное по Сириусу, то сумасшедшая с именем созвездия.
  "Начиная со второй половины осени и заканчивая серединой весны, наблюдатели средних широт России, а также в Украине, Белоруссии и других странах Европы могут наблюдать по вечерам красивое рассеянное звездное скопление Плеяды, известное также как Стожары или М45
  Даже далекие от астрономии люди, вглядываясь в звездное небо, выделяют это превосходное звездное скопление среди других узоров звездного неба. Плеяды имеют характерную форму, сходную с маленьким ковшиком с ручкой.
  По греческой мифологии Плеяды - семь дочерей титана Атланта и океаниды Плейоны".
  Не найдя в выуженной из недр поисковиков интернета информации ничего связного для себя, Стерлигов вновь собрался на Куйлюк. Не может быть, чтоб не было связи Тхураи с перекрёстками его судьбы. Материалист по воспитанию, Павел со временем начал верить, что все жизненные необъяснимые обстоятельства, которые происходят с ним, возникают не случайно, а в силу неведомых ему причинно следственных космических связей, в которых ему приходится быть то наблюдателем, то главным героем.
  
  Ученый вновь собрался на Куйлюк. В холле вышколенный служащий с азиатской внешностью, явно обученный манерам в лучших традициях Востока и европейских пятизвездочных отелей, вежливо поинтересовался, куда это их дорогой и уважаемый гость собрался в самую жару. Полдень, самое время посидеть с пиалой зеленого, утоляющего жажду чая, в прохладном номере с кондиционером или в уютном заднем дворике под навесом, близ журчащего фонтана. Никакие уговоры портье не остановили Стерлигова, и вскоре он вышел туда, где утром садился на трамвай.
  Нервное возбуждение, не оставляющее его со встречи с Тхураей, достигло пика, когда никакой трамвайной линии на прежнем месте не оказалось. Только сейчас Павел осознал, что сильно вспотел, по лицу и шее текут струйки горячего пота, а рубашка на спине давно уже мокрая. Ни ветерка, ни сквознячка, лишь изнурительный полдневный зной мраком накрыл город, и даже горы, видневшиеся вчера вечером из окон гостиницы четкой и ровной белой полосой, напоминали размытую серую линию. Каждый вдох обжигал ноздри, напоминая о близости пустынь. Вытащив носовой платок из кармана, Стерлигов отер лицо и шею, и, немного подумав, сложил вдвое за воротник: это он видел у местных жителей, но не понимал раньше, для чего они так нелепо складывают платки. Пот перестал течь с шеи на спину, и рубашка немного подсохла на солнце. Парило как в хорошей, добротной сауне, и червячок сомнения зашевелился в сознании Павла, но он не дал ему вырасти до крупного червя, и не повернул назад. Следовало найти пропавший трамвай.
  
  Редкие прохожие с удивлением смотрели на человека, который спрашивал, куда делся трамвай на Куйлюк. Они отрицательно качали головами и на пальцах показывали, что рядом даже трамвайных путей близко нет. Отчаявшись найти мистически исчезнувший транспорт, Павел стал просто спрашивать дорогу на базар, и ему тут же показали направление. Через тридцать минут размеренной ходьбы под тенью широких крон платанов и пушистых акаций показались главные ворота базара. Это был центральный Алайский рынок. От Куйлюка он отличался дорогими ценами, упорядоченными рядами и покупателями: в основном, это были иностранные туристы, приехавшие сюда хлебнуть восточной экзотики. Повинуясь возникшему внутреннему чутью, которое вело его, как опытная собака ищейка ищет заваленных лавиной, Стерлигов, не останавливаясь, проскочил фруктово - овощные ряды и вышел туда, где впритирку друг к дружке расположились котлы с пловом, шашлычные и лагманные забегаловки. Только тут он понял, что успел проголодаться, и в ближайшей лагманной заказал тарелку аппетитного лагмана. На вид это напоминало макаронный суп, с большим количеством мяса и жареного лука, картошки, нарезанной маленькими кубиками, и длинных макаронин. Макароны на ложку просто так не брались. Изнывая от жары, накручивая макаронины лагмана на ложку и, обжигаясь горячим бульоном, Павел злился на себя, что не догнал утром странную женщину сразу, не поговорил с нею. С каждой новой ложкой еды злость его постепенно проходила и к тому времени, когда тарелка незаметно для него опустела, Павел уже пребывал в благодушном настроении и решил и дальше положиться на судьбоносные знаки.
  
  Вот что значит поверхностное отношение к людям, медленно и сыто рассуждал он. Читал же, что порою безумцы знают больше простых смертных, так нет, пересилило брезгливое отношение к грязной нечёсаной старухе. Вот и думай, гадай сейчас, что она имела в виду, когда говорила, что надо искать ворота, которые скоро закроются. И, положа руку на сердце, Стерлигов честно признался себе, что если бы не загадочное значение имени старухи, он давно забыл про утреннюю встречу. Даже неграмотный узбек - торговец сразу уважил старуху, несмотря на её неприглядный вид. Восточные люди видят мудрость там, где она для западного человека недоступна.
  - Куйлюк... Откуда появился трамвай с таким названием в центре города, где не было никаких трамвайных путей? Как это Валентина умудрялась телепортироваться с параллельной Земли, не прилагая заметных усилий? - такие мысли терзали Стерлигова.
   Сейчас он уже понимал, что путевка в Среднюю Азию, поездка на Куйлюк и встреча с безумной Тхураей звенья одной цепи событий, где главным действующим лицом почему-то снова будет он. Он вновь и вновь пытался восстановить в памяти образ диваны, но вместо этого вспомнил только одну фразу,
  - Ата, нон бер, мархамат, - пока не понял, что рядом со столом стоит загорелый до черноты худощавый мальчонка и теребит его за локоть, выпрашивая лепёшку.
  Удивившись, что в этом мире еще существуют попрошайки, Павел отломил ему половину лепёшки и очутился на куйлюкском рынке у кошмы приветливого утреннего узбека с разломленной лепёшкой в руке. Другую половинку держала Тхурая и смотрела на него осмысленным и мудрым взглядом.
  -У нас мало времени. Слушай, усто. Иди туда, где зверь не ходит, птица не летает, свет не доходит. Там горы, там проход в тот мир, откуда надо закрыть Врата Ада навсегда.
  -Хронопереход?
  -Молчи. Да, такими они стали, когда их прошел Координатор.
  - Куда идти?
  - Дорога выведет. Спеши, Врата открываются в определенный день, Кадер кичаси.
  -Что это за день?
  -У вас это день всех святых. День, когда праведникам будет воздаяние, грешникам - наказание.
  Что за наваждение? Стерлигов мотнул головой, думая, что от жары у него начались галлюцинации. Но перед ним все так же стоял мальчонка и теребил за локоть,
  - Ата, нон бер, мархамат!
  Павел Павлович медленно отдал ему свою половину лепешки. Вторая часть, прежде протянутая попрошайке, как будто испарилась в воздухе. Ложка с остатками макаронин лежала в тарелке.
  Надо было идти, но куда? Для начала Стерлигов решил вернуться в гостиницу, забрать ноутбук, а дальше - действовать по обстоятельствам.
  
  
  
Глава 3
  
Мазарсай
  
  Служащие гостиницы любезно объяснили Стерлигову, как добраться до автостанции, откуда легко доехать до ближнего горного массива. Перед этим они сильно сокрушались, что уважаемый гость уезжает сразу, не прожив положенных дней и не насладившись красотами их города. Узнав, что плату за непрожитые дни Стерлигов не собирается просить обратно, девушка за регистрационной стойкой заметно повеселела и даже попросила горничную с этажа проводить ученого гостя до ближайшей трамвайной остановки. Такси в этом городе могли заказать разве что нефтяные магнаты, поэтому Пал Палыча устраивал и трамвай.
  Он медленно ехал в допотопном транспорте по центральной части города, в промежутках между домами виднелись далёкие заснеженные хребты гор, куда так стремился Стерлигов. Постепенно пышность и великолепие старинных зданий исторического центра сменили современные кварталы однотипных серых пятиэтажек, и вскоре среди них показалась автостанция, неказистая, как всё, что строится на окраинах любого жилого массива.
  .Автостанция была небольшой будочкой под навесом, рядом с которой под тем же навесом выстроились зеленые деревянные скамейки и несколько стареньких, но надёжно зарекомендовавших себя на горных дорогах автобусов прошлого века (марки ПАЗ). Стерлигов попросил билет до самого отдаленного пункта, это оказалась Бричмулла, романтично воспетая в прошлом же веке известными бардами Сергеем и Татьяной Никитиными. Женщина - кассир, продавая билет, уточнила, что ехать до Бричмуллы три с половиной часа, и посадка уже начинается.
  
  Возле нужного автобуса группа веселых молодых людей с большими рюкзаками расторопно грузилась на задние сиденья, аккуратно складывая рюкзаки в узких проходах между сиденьями. Невозмутимые местные жители, не обращая внимания на толкотню возле задней двери, будто выносливые ишаки навьюченные непомерных размеров кулями, компактно рассаживались в передней части автобуса и тут же погружались в неторопливую восточную дрему. Стерлигов, в белом полотняном костюме, с ноутбуком, сильно отличающихся от тех и других, сел на своё место в середине автобуса рядом с молчаливым узбеком. Туристы заметно им заинтересовались, но вопросов пока не задавали.
  Немного присмотревшись к однообразному пейзажу за окном автобуса: пирамидальные тополя вдоль дороги и горный массив вдали, он хотел было уже расспросить туристов о Бричмулле, но они его опередили,
  - Куда едете в таком виде? В санаторий?
  - В недоступные горные места!
  - Зачем?
  - Люблю фотографировать. Поснимаю в Бричмулле и вернусь. Вдруг сокровища Чингиз - хана отыщу!
  - Тююю, дядя! Так в Бричмулле каждый камушек уже заснят! Какая вам там дикая природа, тем более сокровища - заметил смешливый парень с гитарой, друзья звали его Витей. Остальные бурно стали спорить, ходил ли этими перевалами Чингиз - хан со своим войском, обращаясь к Галине, шустрой девушке маленького росточка,
  -Галя, скажи, ты же истфак заканчивала!
  Галина, выпускница Казанского университета, прочитала бегло лекцию о походах монгольского завоевателя, заявив, что здесь мог быть только Александр Македонский или, как его зовут местные жители, Искандер Зулькарнайн (Двурогий).
  Кляня себя за поспешное и необдуманное высказывание, Стерлигов не знал, как уйти от этой темы разговора, но неожиданно сонный узбек, сидевший через проход, встрепенулся и что-то стал ему втолковывать на ломаном русском языке. Общими усилиями Стерлигову разъяснили, что узбек живет там и приглашает Пал Палыча заночевать у него, а вместо платы хочет получить фотографии совего смейства. Такое удачное и своевременное предложение обрадовало Стерлигова, и он сразу же согласился, рассчитывая не только пофотографировать семью хозяина, но и расспросить его об окрестностях Бричмулы и купить подходящую одежду для прогулок по горам.
  Но его намерения вновь прервали любопытные туристы. Их интересовало, что же всё - таки собирается снимать Стерлигов в тех окрестностях. Он ответил, что ищет неприступные места с первозданной дикой природой и отвесными скалами.
  - Идемте с нами на Мазарсай! Вот где всё первозданно, нога человека не ходила!
  - Где это и что?
  - Ущелье. Весной там селевым потоком все лагеря и санатории смыло. Хорошо еще, что человеческих жертв не было. Точно - нетронутые места, мало, кто туда теперь ходит.
  
  Павел Павлович задумался. В словах туриста он уловил скрытый смысл, словно снова услышал голос Тхураи,
  - Ищи там, где никто не ходил, птица не летала...
  - А птицы там летают? - решил он уточнить.
  - Какие птицы! По словам тех, кто там побывал, в ущее солнце не проникает, птиц и насекомых нет, такая жуткая тишина стоит, что даже на ночевку они не отважились. Одно название чего стоит - кладбище!
  - Как это кладбище?
  - Да переводится так: Мазар - кладбище, сай - ущелье.
  Стерлигов решился.
  - Можно с вами?
  - Конечно! А вот и наша остановка!
  Туристы шумной гурьбой высыпали на автобусную стоянку у подножия гор. Сосед, огорченно покачивая головой, когда Павел вышел вслед за ними, вполголоса,
  - Яман, яман...
  - Что он говорит? - спросил новоявленный турист у своих новых неожиданных попутчиков.
  - Плохо, говорит! Они тут все суеверные, отговаривали нас на Мазар идти, - отозвался руководитель группы, все его повадки выдавали лидера компании.
  -Наш приятель, молодой узбек, не пошел с нами, когда узнал, куда мы собираемся, - добавил другой, - сказал, что по кладбищам без дела ходить грех.
  Стерлигов на это ничего не ответил, но еле сдержал довольную усмешку: по всем признакам, он был на верном пути к загадочным Вратам.
  
  Оказалось, им придется идти еще километра два до ближайшего перевала, с которого можно было пройти к Мазарсаю двумя маршрутами: первый - через нижние теснины, преодолев перед этим каскад водопадов. Второй - выйти по хребту в верховья ущелья и спуститься вниз. Выбор маршрута решили голосованием, и Павел Павлович принял в нем участие, проголосовав за второй, более трудный путь, чем сильно удивил ребят из группы - экипировка ученого подходила разве что для прогулок по парку, но не по горам. Но с этим вопрос решился просто - ребята оказались запасливыми, и общими усилиями Стерлигов преобразился в элегантного туриста. Длинных спортивных эластичных штанов ему не нашлось, но шорты до колен и разноцветные джурабы, придали ему залихватский вид. Вместо кожаных туфель на ногах у него теперь были резиновые полукеды, вместо белого пиджака - разноцветный свитер. Свитер и джурабы, шерстяные чулки ручной вязки, ему дали девушки, поэтому Павел сначала сильно отнекивался, но, видя, как торопит остальных членов руководитель группы, не стал упорствовать. Чувствовалось, что малочисленная туристская группа беспрекословно слушается старшего, но не по возрасту, а по опыту. Звали старшего Юрием, он и Виктор не первый год серьёзно занимались альпинизмом и вывели в горы группу новичков для боевого крещения перед поездкой влетние альплагеря.
  Пока шли до перевала, путь казался легким и приятным, и Стерлигов даже разговорился по пути с Галиной, которая шла впереди него, и с парнем, недовольным, тем, что его поставили в начало группы. Ребята двигались друг за другом, словно не было других тропинок: впереди самые слабые и девушки, цепочку замыкал руководитель. Павел сразу принял правила группы, памятуя, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут и даже на замечание руководителя, что говорить надо меньше, впереди день похода, не обиделся. Главное Стерлигов уже выяснил. Он попал в компанию начинающих альпинистов, бывалых здесь было всего двое, руководитель и гитарист. Остальные четыре девушки и пять парней впервые выбрались в такой дальний поход.
  
  На перевале ребята перестроились, первым пошел Юрий, Виктор замыкал группу, а остальные рассредоточились так, чтобы девушки были между парнями, на случай, если им будет тяжело идти, парням вменялось разгрузить девчачьи рюкзаки.
  После нескольких часов пути на усталость никто не жаловался, и, казалось, сам окружающий пейзаж способствует приливу сил. С перевала они уже давно вышли на каменистый хребет, откуда открывался обзор на каменистые теснины по правую сторону хребта, и альпийские луга по левую. Вскоре склоны с левой стороны начали набирать крутизну, и луга превратились в наклонные террасы, сплошь усыпанные белыми цветами на тонких стеблях, и куда ни взгляни, везде было белым - бело от этих свадебных цветов, как выдохнула восторженно одна из девушек. Тропинка понемногу сползала с самого хребта, но общая высота подъёма увеличилась: это чувствовалось по разреженности воздуха, по более яркому небу, не голубому, как обычно, а с оттенком фиолетового цвета.
  Размеренно шагая в удобном темпе, Стерлигов забыл о цели своего похода, настолько суетным и далеким был тот мир, где он был всего три часа тому назад. Безмолвные горы, безмятежный ковер цветов, иссиня - фиолетовое небо, яркое солнце над головой - ничто не напоминало о прошлом, все отзывалось в душе гармонией и покоем.
  
  - Всё, пришли, привал,- голос руководителя вернул его к действительности.
  - Как пришли? Где сай, - заволновались новички.
  - А вот он! - гитарист подошел к широкой расщелине.
  Из расщелины тянуло сыростью, запахом глины, слышалось приглушенное журчание воды.
  - Куда спускаться? Тропинки нет, - заволновались девушки.
  - Конечно, нет, тут все смыло или засыпало, внизу есть тропы, а здесь следуйте за мной, - Виктор бодро зашагал вниз.
  - Друг за другом, цепочкой, на живые камни не ступать, - добавил руководитель, и, обратившись к Стерлигову, добавил, - что же вы медлите, идите, это и есть спуск на Мазарсай.
  
  
Глава 4
  
Встреча с неведомым
  
   Спускались опять же друг за другом: впереди - Виктор, за ним - девушки, затем - Стерлигов, остальные были сзади.
  До настоящего времени ему не приходилось ходить по диким горным тропам, а этот спуск только так и можно было назвать: валуны разной величины с засохшей грязью лежали прямо под ногами, и приходилось ступать осторожно, выискивая любое мало-мальски свободное пространство, чтобы втиснуть ногу. Девушки уже давно спустились, даже крутизна склона не помешала им быстро умчаться и сгрудиться стайкой чуть ниже в том месте, где начиналось более пологое место. Для Палпалыча спуск давался с трудом, он то и дело поскальзывался, терял равновесие, поэтому сдерживал идущих сзади. Но никто не высказал претензий к нему, выход тренировочный, торопиться некуда, есть время погулять спокойно.
  Наконец-то и Стерлигов добрался до пологой площадки, ограниченной отвесными скалами, откуда собственно и начиналось ущелье. Между ними из узкой расщелины стекала струйка ледяной воды, а на плоском камушке прямо под водой лежала коричневато - желтая змейка и сонно дремала. Девушки с интересом её разглядывали, пытаясь растормошить прутиком, змейка даже не шевелилась. Виктор сидел на камне под одиночным лучом солнца, пробившемуся сквозь теснины хребта и дремал...
  - Странная, - подумал Павел и услышал, как это же сказала вслух Галина, продолжая,
  - Змеи обычно на солнышке греются, а эта в тени и под водой лежит. Разве такое бывает?
  - Змея! - вскочил Виктор, и, разглядев ее пристально, зашипел вполголоса,
  - Девчонки, живо от нее подальше!
  Девушки отскочили, Стерлигов тоже попятился, но уточнил,
  -В чём дело?
  -Это щитомордник, одна из ядовитых змей. Странно, что под водой лежит, может, мертвая?
  - Вот и мы также думали, поэтому и шевелили, - обиженно заметила Галина.
  - Нечего думать, быстро отошли все от змеи, отвечай потом за вас, - разозлился Виктор.
  Тем временем подошли остальные туристы, и, не отдыхая, продолжили спуск дальше уже по широкой четкой тропе без валунов и грязи. Девушки пошли попарно вслед за ними, о чём-то тихо переговариваясь. Стерлигов не двинулся с места, Юрий хотел что-то ему сказать, но только махнул рукой в сторону тропы - догоняй.
  Павел подошел ближе к змейке. Она ожила и сползала с камня ему навстречу, как будто не лежала только что недвижная и безразличная. Ученый попятился и хотел уйти.
  - Нагхайя тебя ждет, нагхайяяяя...., змея шипела, уставившись блестящими глазками прямо на него, а в голове звучали слова...
  - Нагхайя, Тхурая, - помешательство в моей голове, слышится черт знает что, - раздосадованный Стерлигов повернулся и быстрым шагом начал догонять группу.
  
  Спуск стал намного легче, но все шли молча, скалы возвышались с двух сторон мрачными серыми громадами, расстояние между ними не превышало пяти метров, и солнечные лучи застревали где-то там наверху, где синела полоска неба. Тоненькая струйка воды постепенно становилась все шире и шире, и вот уже расстояние между скалами стало увеличиваться, причём половину этого расстояния занимал водный поток. Группа шла по довольно заметной тропке среди колючих кустов чуть выше потока, Кроме журчания воды, да звука шагов, ничто не нарушало мрачную тишину ущелья.
  Точно как на кладбище, - сказал кто-то из новичков, и тут же замолк от неуместности этих слов.
  Постепенно небо начало розоветь, руководитель прошел вперед и задал быстрый темп. Никто не спрашивал, зачем, ведь через несколько минут сядет солнце, и ущелье накроет кромешная тьма, а пока им не встретилась ни одна приличная площадка для ночевки. На очередном повороте ручей полностью примкнул к отвесной гранитной стене. За счет этого тропа стала чуть шире. Юрий сбросил рюкзак.
  - Все, дальше не идем. Дорога неизвестная, скоро стемнеет. Устраиваемся ближе к воде.
  Ребята разбили стоянку в считанные минуты, Стерлигов не успел снять свой рюкзак и посидеть, вытянув натёртые ноги, как уже вокруг него стояли палатки, продукты были сложены близ костра, в котором уже потрескивали сухие сучья, а перед ним стояла Людмила с кастрюлей и просила принести воды.
  -Осторожней там, на спуске к воде! И на камни у речки не вставайте, можно упасть, - крикнула она ему вдогонку.
  -Будете при кухне, - добавил руководитель, - а мы с ребятами за дровами, пока не стемнело окончательно.
  
  Темнота в ущелье опустилась сразу. Девушки не отходили от костра, ребята то уходили в темноту, подсвечивая себе фонариками, то выныривали на узкий круг света с охапками сухих сучьев. Когда от кастрюль с варевом вкусно запахло и было запасено достаточно дров, все потихоньку подтянулись в костру, укутавшись в спальные мешки. Стерлигов вначале подумал, что ребята собираются ночевать возле огня, но прохлада ночи заставила и его пересесть ближе.
   Ужинали молча под журчание воды, другие звуки казалось, отсутствовали, иногда только слышалось шуршание мелких камушков, осыпающихся с ближнего склона.
  Всех удивила Людмила. Она попросила у Виктора гитару и неожиданно красивым сильным голосом выдала сольный концерт туристско - альпинистких песен. Новички молча слушали, не зная репертуара, а те, кто мог, тихо подпевали.
  Стерлигов сидел спиной к склону и лицом к невидимой речке, раздумывая, как ему найти неизвестный вход, таинственные Врата. Пока всё шло независимо от его желания, его будто подталкивал неизвестный режиссер грандиозного спектакля, разворачивающегося с участием Павла. На гранитной стене, что за ручьем, плясали отблики от пламени костра, и когда кто-либо вставал подбросить дров, на фоне пляшущих языков появлялись силуэты, похожие на непонятных сказочных чудовищ.
  Утро вечера мудренее, - подумал он и повернулся к Юрию узнать, где ему выделят ночлег. Тот, уловив его движение, начал говорить,
   - Девушки будут спать в ближней палатке к костру, наш гость - в следующей, все по двое дежурим по очереди до рассвета, дальше - пионеры.
  - Девчонки, хотите историю про черного альпиниста?- спросил кто-то из "старичков"
  - Не стоит, - резко оборвал Юрий, - не та местность!
  - Почему это? Мы не боимся, - завелась шустрая Галина.
  - "О Черном альпинисте" ходят легенды. Черный Альпинист это тот, кого ребята бросили, и он упал в пропасть. Теперь он, как призрак, приходит по ночам к палаткам новичков, и ищет того, кто его предал. Это байка, которой пугают новичков.
   Атмосфера была гнетущей: как перед грозой чувствуется напряжение в воздухе, так и здесь кромешная тьма за узким кругом света от костра настораживала и пугала.
  Мы спать пошли, - девушки дружно поднялись и направились к палатке, едва освещаемой костром.
  - Головой к выходу, не застегивайте вход, - напутствовал их Юрий.
  - Знаем, не маленькие, - послышалось уже изнутри палатки.
  
  Молчали недолго. Заговорил Виктор,
   - Что-то не хочется мне по двое дежурить.
  - Точно, жуть, какая темнота и тишина,
  - Неее, ребята, больше на Мазар ни шагу...
  -Хорошо, девчонки непугливые попались, - поддержали его остальные.
  И снова все замолчали, только Виктор наигрывал на гитаре незатейливые мелодии. Потрескивали горящие ветки, круг света сужался, и Стерлигов, спиной ощущая злобность темноты, встал подбросить сучья в затухающий костёр. На противоположной стене так же виднелись неразборчивые причудливые тени....
  -ААААААААААААА!- раздался дикий женский вопль, - от палатки бежала Галина, показывая за речку.
  На стене колыхался четкий силуэт человека с рукой протянутой в их сторону.
  -Черный альпинист! Я его вижу!
  
  - Да это наш ученый дрова подбрасывал, - успокоил ее Виктор
  -Да, да это я, - вот смотрите, снова встану, - подхватил Стерлигов, внутренне дрожа от страха. Он, в отличие от насмерть перепуганной Галины, четко рассмотрел эту фигуру на граните - тень была не на фоне костра, а там еще просматривалась и палатка, как если бы костёр горел сзади палатки.
  - Это знак мне, - думал, уже не пытаясь сдержать мелкую дрожь, это меня зовут туда, за стену. Вход здесь.
  Наступила кульминация навязанного ему сюжета - переход на ту сторону. Что это и как произойдет, Стерлигов не представлял.
  Между тем у костра, кто как, стали располагаться все. Юрий молчал, понимая, что после такой встряски мало кто сможет уснуть вдали от огня. И все, как пещерные люди древности, пытались устроиться ближе к теплому свету, стараясь не показать свой страх. Но страшно было всем. Реально возникшая тень Черного альпиниста напугала основательно, но парни не показывали вида, что они напуганы, а девушки сделали вид, что поверили версии Стерлигова. Костер расширили, и все понемногу улеглись рядом, расстелив поролоновые подстилки и упаковавшись в спальные мешки. Павел отказался от спального мешка, предложенного ему Виктором, и просидел у костра, слушая его наигрыши, и разглядывая непарные носки разного цвета на его ногах.
  Мало кто смог заснуть, пока темнота не стала рассеиваться...Стерлигову не спалось совсем, нервная дрожь то и дело пронизывал его тело, покрывая испариной спину. Он не был героем и смутно представлял, как он завтра поступит, но в полудреме понимал одно - утром он встанет и пойдет за речку, ломиться в гранитную стену, что бы о нем не сказали туристы.
  
  Утро втягивалось серым туманом с низовьев ущелья: там, на выходе, как говорил Юрий, образовался водоем от слияния двух речек из разных ущелий, и вода, нагреваясь под лучами солнца за пределами Мазарсая, испарялась и вползала туда туманными языками влаги. Дрова почти догорели, и Павел, всю ночь не сомкнувший глаз, думал, как ему поступить, уйти незаметно сейчас, или, дождавшись пробуждения ребят, отстать от них, сославшись на фотографии, которые ему надо сделать. Так и не приняв никакого решения, он спустился к речке с кастрюлей и котелком, чтобы набрать воды для чая. Гранитная стена уже не внушала ужаса, более того, на границе с водой скользил солнечный луч, каким-то чудом проскочивший в это хмурое ущелье. Следя за лучом, как за указателем, Стерлигов увидел еле заметную щель в стене.
   - Вот оно, там и будет вход, - озарило его. Луч солнца ускользал, и Павел бегом вернулся к лагерю. Виктор, балагур в разноцветных носках, уже возился около костра, пытаясь его разжечь.
  - Вот и славно, - встретил он ученого, - сейчас чайку сообразим.
  - Мне уйти надо сию минуту.
  - Понятно, поди туда, не знаю куда.
  - Вы оттуда?
  - Да нет, пословицу вспомнил, уж очень вы странный.
  Стерлигов стал спешно разуваться, но Виктор его остановил,
  - Принесете в следующую субботу на автостанцию или в любую другую субботу, вам нужнее. Удачи!
  
  Солнце уходило. Над поверхностью воды виднелись три плоских камня, словно специально выложенные для переправы. Павел аккуратно, в четыре прыжка пересёк речку и носом уткнулся в скользкий ледяной гранит. Левой рукой прижавшись к стене, еле удерживая равновесие на клочке суши размером в полступни, он провел по щели пальцем правой руки, подумав про себя,
  -Ну не сумасшедший ли я?
  
  - Сумасшедший, шедший, ший....., - громким эхом прокатилось над горами, так что Стерлигов непроизвольно закрыл руками уши и прикрыл глаза, удивляясь, тому, что не падает в речку. Эхо стихло.
  Впереди, насколько можно было охватить взглядом до горизонта, лежала зеленая долина. Сам ученый стоял на перевале, легкий теплый ветерок, обдувал его лицо, а сверху шло тепло от солнечных лучей.
  
  
Глава 5
  
По ту сторону
  
   "Страха во мне не было, потому что я знал - меня убьют. Едва прозвучал сигнал к атаке, передо мной пронеслась картина скорой смерти: пуля впивается в мою грудь чуть пониже сердца, замирает, наполняя меня смертью; боли нет, есть лишь совершение события, о котором уже знал. Первый признак предвкушения конца - навязчивое, помимо твоей воли, воспоминание прошлого. Я выскочил из окопа, и прошлое меня поглотило, всасывая в себя, будто огромная воронка. Мое тело обреченно неслось навстречу смерти, а сам я пятился в прошлое: в этот миг я словно только родился и, чем глубже окунался, захлебываясь, в волны воспоминаний, тем становился старше, взрослее. Я чувствовал - пока в памяти нарастает прошедшее - я буду жив. Мне даже казалось, что будто с каждым заново пережитым мгновением я буквально седею, дряхлею - чувствовалась старческая немощь в ногах.
   Вот уже мне: двадцать - пятнадцать - десять лет. Я пытался вспомнить ничтожнейшие подробности, мелочи прошлого, цеплялся за незначительные события, потому что всем своим существом знал: когда воспоминания иссякнут - я буду убит. Но память безвозвратно падала в пропасть, ускоряя падение вблизи тьмы конца воспоминаний. Страха не было во мне. Я был распят ужасом, который, однако, дарил мне теплый покой и веру в воскрешение.
   Семь-Шесть-Пять лет! Я мертвею. Оцепенение. Удушие смерти подходит к горлу. Я уже ветхий старец, хотя мне всего лишь три-четыре годика! Сердце колотится, рвется из груди, подталкивает меня к обрыву жизни. В ушах затаился еще вырвавшийся мой последний крик. Похоронный барабан сердца заглушает взрывы снарядов. Частый, частый, въедливый звук...
   И вот я на смертном одре. Меня душит агония. От напряжения памяти я весь горю. Не могу вспомнить: что же было со мной в три-два года. Что же? Чтобы прожить хотя бы еще несколько мгновений, мне нужно вспомнить только два года из прошлого... такие желанные, спасительные два года... Надо вспомнить... надо вспомнить... нет, не могу..."
  
  - Сумасшедший, шедший, ший....., - громким эхом прокатилось над горами, так что Стерлигов непроизвольно закрыл руками уши и прикрыл глаза, удивляясь, тому, что не падает в речку. Эхо стихло.
  Впереди, насколько можно было охватить взглядом до горизонта, лежала зеленая долина. Сам ученый стоял на перевале, легкий теплый ветерок, обдувал его лицо, а сверху шло тепло от солнечных лучей. Легкое шуршание, похожее на скрип шин по гладкому, недавно построенному шоссе, послышалось слева и справа. Резкий поворот головы не прояснил ничего, только в глазах замельтешили зеленые мушки. Павел павлович замер и стал поворачивать голову настолько медленно, что даже шея затекла от неестественной скорости поворота, но процесс этот оправдал его ожидания - сбоку от него замерла небольшая группа странных существ. Они были маленького ростика, чуть выше метра и напоминали смешных зеленокожих лилипутов. Павел шевельнулся, аборигены бросились врассыпную, только один остался и стал внимательно его разглядывать.
  - Кто ты, пришедший к нам под знаком полной Луны? - прозвучало в голове у Павла.
  - Полной Луны? Что за бред? Так же мысленно ответил он и нисколько не удивился, получив ответ. Похоже, что местные жители обладали способностью к телепатии, и он сам невольно заразился ею.
  - Не бред. Бессознательное проявление типично для эмоциональных натур. А ты такой, тоскуешь по дому, ищешь его.
  - Нет у меня больше дома. Я один.
  - Здесь тебе тоже нельзя находиться! Твое место внизу, в долине.
  - А вы?
  -Это наш дом и наша святыня. Этой ночью было полнолуние в созвездии Рака, и когда каждый год мы приходим сюда поклониться нашим святыням
  - Но, где святыни? - Павел уже спокойно оглянулся вокруг. Кроме густой зеленой травы, он ничего не видел, только какое-то марево в виде миражей отсвечивало за фигуркой странного собеседника.
  - Ты их не видишь, спускайся вниз, тебя ждут там.
  Стерлигов не стал спорить, ведь не лезут со своими правилами в чужой дом, тем более ему очень понравился этот маленький человечек.
  
  
  Еле заметная тропинка вела с горы, по ней и зашагал Стерлигов, мысленно распрощавшись с собеседником и дав слово не удивляться ничему, что ему еще предстоит увидеть. По мере того, как он спускался, погода начала портиться: солнце начало клониться к горизонту, а на противоположной стороне небосвода появилась луна, невероятным образом напоминающая по цвету его жёлтое солнце с родной Земли. Но Стерлигов прекрасно помнил, что не пересекал никакие временные границы, лишь перешагивал из одной точки пространства в другую. Что ж, приходилоь смириться с тем, что странным образом после встречи с Тхураей с ним стали происходить необыкновенные вещи. Каждый его шаг теперь означал не только перемещение относительно условной координаты, но и приводил к изменению течения времени вокруг него. Очевидно, у него появились способности к телепортации без всяких видимых физических усилий с его стороны.
  Когда он был на вершине горы, находился в одном мире, сейчас постепенно погружался в другой мир, тот, который и должен был попасть сразу. То ли вход в щель прошел неверно, то ли Павел недостаточно точно сформулировал свои мысли, но факт оставался фактом - по мере спуска перед ним открывался следующий мир, не менее красочный.
  
  Стерлигов будто вышел из тумана. Дышать было тяжело, воздух даже на вкус был несколько кисловатым. Небо выглядело несколько зеленовато, словно предудущая лужайка отразилась зеркально, потеряв свой яркий оттенок. На небе сияло два солнца -одно, красное, клонилось к горизонту, другое, желтое, стояло в апогее. Павел Павлович застыл в растерянности, но ненадолго. К нему подошел антропоморфный субъект пяти метров росту:
   -Вы оттуда?
   -Простите?
   -В наш мир попадают избранные... или это происходит случайно.
   -Я не знаю... Где я?
   -Да, вы оттуда, - улыбнулся гигант, - Вы должны пройти карантин.
   -Я... а разве...
   -Следуйте за мной, пожалуйста.
   Стерлигов видел, как по небу молниеносно передвигались серебряного цвета летающие объекты в форме блюдцев.
   -Что это? - разинув рот, зачарованно спросил проводника.
   -Не обращайте внимания. Идите за мной.
   -Но ведь это...
   -С ТОЙ стороны слишком привыкли доверять зрению.
   -Хотите сказать, что я ничего не вижу?
   -Не задавайтесь глупыми вопросами.
   По пути Стерлигов видел неописуемые существа, которые и в страшном сне не увидишь! Но его сопровождающий не обращал на внимания, да и существа не баловали их взглядами.
   -Что прроисходит?
   - Гигант бережно, но с нажимом взял Стерлигова под руку:
   - Помалкивайте. Совет определит вашу участь.
   - Какой совет? - он ущипнул себя.
   - Вы поняли, что происходящее реально?
   - Домой хочу!
   - Вас никто не звал.
   - Обратно! Дайте убраться обратно! Я никому не расскажу, что здесь видел!
   - Не трепыхайтесь!
  Несмотря на грозное заявление, ни тени недоброжелательства не сквозило в этих словах, и Павел спокойно воспринял ответ. Он опять с удивлением для себя отметил, что весь их диалог происходит безмолвно, без всякого напряжения голосовых связок. И всерьёз задумался, что же будет с ними, если вообше не разговаривать - атрофируются? Но додумать забавное предположение не успел, его спутник остановился перед невысоким зданием.
  - Сюда, на карантин.
  - Но я не болен!
  - Ты из другого мира, нужно пожить в изоляции, пока приспособишься к нашей воде и пище, и пока умрут вирусы, которые ты мог нечаянно занести.
  В доме уже открылась дверь, откуда приветливо выглядывала хрупкая смуглая женщина восточного типа, невысокая,
  - Заходите. Мы вас ждем.
  Оказавшись в уютной человеческой, по его меркам, гостиной, Стерлигов невольно расслабился. Все-таки неожиданные события последних дней держали его в постоянном нервном напряжении. После ужина или обеда (по положению дух солнц непонятно было, какое сейчас время суток), его проводили в просторный номер и сказали, что не потревожат раньше, чем к утру. Значит, это все-таки был ужин, и Стерлигов за промежуток с утра до вечера перешагнул из своего мира сразу через второй в третий.
  Утомление незаметно дало себя знать, и Павел уснул, пристроившись на диване.
  
  
Глава 6
  
Сон Стерлигова. Левая ДНК
  
  Священная гора алтайцев - Белуха. Легенды говорят, что где-то здесь есть врата в мир иной, туда, где текут молочные реки в кисельных берегах, а в долинах рек люди живут долго, мирно и безбедно. Многие, многие века и года шли ходоки в алтайские горы в поисках этой счастливой страны.
  Белуха, страж вечности, приоткрывай же свою тайну!
  Но нет, не поддается, разве что избранным, которые молчат про Тайный Путь. Где же скрытая дорога? Либо на тропах, доступных каждому желающему, либо на недоступных сине - белых склонах. А, может быть, для каждого есть своя особенная тропинка, ведущая к заветной двери?
  Солнце, трава, чистое небо. Воздух, пьянящий неизведанными ароматами. Хочется лечь, раскинув руки, и лежать, лежать до полного растворения с окружающим миром, до отрешения, до забвения всего сущего. Мир с его каждодневными проблемами, работой, безумной толчеёй, контактами остался где-то вдалеке и представляется несуществующей иллюзией. Реальность здесь - в полном проникновении твоих ощущений в любой куст, цветок, ручей. И ты сам становишься поочерёдно то зеленью бурной растительности, то ярким слепящим светом, то пронзительной голубизной.
  Вспыхивает в ночи костёр. Все твои чувства обострены так, что не нужно слов, чтобы что-то выразить. Взгляд, огненный, как искра, скажет больше, чем неуместная в задумчивой тишине речь. Шепчутся звезды, и отдаленная музыка сфер чуть-чуть улавливается нашим несовершенным ухом. Но даже эта малость наполняет душу необъяснимым восторгом, таким, какой бывает при полетах во сне. Вот она - дверь в священную страну Шамбалу - моя душа.
  Не раз она бывала там во сне. Всегда начиналось так: тело становилось невесомым до состояния света, пропадало тяготение, прижимающее к земле. Тихий - тихий, плавно - нежный полет вел в голубое небо, откуда просматривалась зелёная долина, залитая не нашего Солнца светом. Мужчины и женщины в светлом стояли в центре долины, рассматривая легкие летательные аппараты, что парили в воздухе. Люди махали снизу руками, приглашая приземлиться. И приземление, мягкое и плавное, казалось чудесным и естественным, как любовь и дружелюбие, излучаемое всем живым в этой долине.
  Нельзя понять, где граница между сном и действительностью. Ночные видения были более реальны, чем день после пробуждения. И долго - долго не покидало сожаление об утрате возможности полета и чувства безмятежного счастья.
  
  
***
  
  Сквозь волшебный сон к Стерлигову фоном доносились два голоса. Один - женский, оправдывающийся, и другой - мужской и властный. В разговоре доминировал мужской голос,
  - Вы проверяли его по идентификатору?
  - Нееет, - дрожал испуганный женский голос.
  - Где гарантия, что этот человек не принесет нам вреда?
  - Но, он беспрепятственно спустился со священной горы, там никогда не бывает чужих.
  - Проснется, проверьте. Я ему пока не доверяю.
  Павел решил встать, когда голоса удалятся. Неловко обнаруживать, что ты невольно подслушал чужой разговор, хоть и касающийся тебя самого. И что это за идентификатор, тоже интересно узнать.
  Весь под впечатлением сна о Белухе он стоял у окна, разглядывая панораму местности перед собой. Дом, в котором он находился, располагался на возвышенности и пейзаж, открывающийся глазам, впечатлял спокойствием и умиротворением ровных зеленых полей, цветущих фруктовых деревьев вдали, и это было так похоже...
  - Похоже на местность около "Бюро реинкарнации", не правда ли, уважаемый, голос, принадлежавший строгому мужчине, замялся.
  - Павел Павлович, - подсказал ему Стерлигов и, повернувшись лицом к незнакомцу, добавил, - да, так оно и есть. Но это логично, портал перехода в любой точке должен быть идентичен, чтобы человек, не задумываясь, находил его.
  - Зачем вы здесь? - тоном, не допускающим возражений, спросил седой коренастый мужчина азиатской внешности.
  - Я бы и сам хотел знать. Приехал в Среднюю Азию, очутился здесь. Нужно закрыть какие-то Врата, и должен закрыть их я.
  - Тогда вы тот..., - в голосе мужчины послышались неуверенные, но радостные нотки, - но мы все равно вынуждены вас проверить по идентификатору. Это несложно.
  В комнате появилась женщина с овальным серым прибором в руке, похожим на обкатанный морскими волнами кругляш.
  - Приложите любой палец к прибору, - продолжил незнакомец, - это абсолютно безопасно.
  Павел Павлович, видя, что женщина спокойно держит этот кругляш, протянул руку, прикоснулся указательным пальцем, почувствовал легкое покалывание и,
  - Ууууу-иииии, ууууу-ииии, уууу-ииии, завыла сирена снаружи и внутри комнаты.
  
  Комнату заволокло серой пеленой, и, пока Павел недоуменно оглядывался, мужчина и женщина исчезли, а окно помещения оказалось закрыто плотной непроницаемой шторой стального цвета. Штора резко пружинила при прикосновении, но не отодвигалась ни в одну сторону. Дверь комнаты тоже не открывалась.
  - Заперли. Вот это финт! - Стерлигов присел на диван. Он не понимал происходящего и решил дождаться развязки, какой бы она ни была. Объяснение не замедлило себя ждать. Из-под потолка послышался голос,
  - Вы чуждый нам человек! Ваша ДНК закручивается в левую сторону, у нас - в правую. Вы из Антимира, несёте нам полное разрушение и будете выдворены, как только мы эвакуируем население из близлежащих поселков и примем все меры безопасности.
  От Стерлигова теперь ничего не зависело, осталось только ждать, когда его выдворят за пределы этой Земли. А потом снова искать злополучный вход в портал. Павел уже догадался, что надо искать тот самый временной переход, откуда появились его двойники и Хронозавр в виде отвратительного морского чудовища. Осталось только положиться на волю случая, как это произошло на восточном базаре и в горах. Но там он был в гуще людей, свободно передвигался, а здесь - заперт в комнате. Логически рассуждая, он пришел к выводу, что, закрыв портал в подвале Бюро реинкарнации, они изгнали разрушителей со своей Земли. Но, как говорил его двойник, их всего семь. Значит, ему предстоит перейти еще четыре портала, и где-то будет злополучный разрушающий, который требуется закрыть окончательно. Если переход здесь, то ситуация для него угрожающая. Если же в другом месте, надо как можно скорее выйти из этой закрытой комнаты и отправиться на поиски. Как бы хорошо снова встретиться с двойниками!
  
  За занавешенным окном смутно мелькали силуэты спешащих людей.
  - Вот заварил я кашу, люди эвакуируются. Странно, как все в мире взаимосвязано: пока они спешат, мне некуда торопиться, потом я буду спешить, а они - расслабятся. Надо найти кого-то сразу, как меня освободят. Кто знает, куда меня снова приведет случай. Двойников бы сюда.
  - Уходи, уходи, не время рассуждать, - послушался внутренний голос.
  - Куда? Я заперт.
  - Ты можешь проходить везде, стоит только захотеть!
  - Но куда?
  - Туда, куда подумал - на встречу с двойником, немедленно!
  В комнате начала открываться дверь, медленно утопая в стене.
  - Зачем бежать, вдруг портал на этой Земле?
  - Эх..., перед открывающейся дверью возник сгорбленный силуэт парня с гитарой. Он резко схватил Стерлигова за руку и выдернул из комнаты.
  - Что ты делаешь? - возмутился Павел и осекся, - он стоял на возвышенности, откуда начал спуск в долину, а на него насмешливо смотрел Виктор, парень из туристической группы, но лицо его было лицом Стерлигова, а сам он был согнут в пояснице, как при жестоком приступе радикулита.
  - Виктор, так ты мой двойник?
  - Он самый.
  - Откуда?
  - Я должен был пройти идентификацию вместо тебя.
  - Не понимаю.
  - Что тут непонятного, прикинулся парнем с гитарой, сопровождал тебя до ущелья, а потом не успел догнать. Схватил два рюкзака, вот и согнулся. Пока лечили меня, ты уже здесь оказался.
  - Почему же я тебя там не узнал?
  Виктор рассмеялся, - Ты так занят был своими мыслями, что даже признайся я, не поверил бы ни за что.
  Погоди, ты хотел пройти идентификацию вместо меня. Так ты - анти Я?
  - Соображаешь! Так оно и есть. Не касайся меня, а то в пыль рассыплемся.
  - Но ты меня выдернул за руку???
  - Только на момент телепортации возможно касание.
  Стерлигов инстинктивно отодвинулся подальше и разглядел своего нежданного напарника с ног до головы.
  - Ну и видок у тебя!
  Жертва непосильных тяжестей выглядел весьма неприглядно: грязно - серая футболка, протёртые джинсы, выцветшие добела и подвёрнутые до колен, резиновые тапочки и красный носок на правой ноге, левая нога красовалась в тапке босой.
  Павел сразу же вспомнил разноцветные носки гитариста, Здесь уже был всего носок.
  -Что с носками? Какой-то тайный символ?
  Виктор откровенно добродушно рассмеялся,
  - Я вообще-то Дева по гороскопу и оправдываю все характеристики этого знака, хоть и не верю в них. Чистюля я, каждый день носки стираю, а они пропадают по одному носку, не иначе в антимир улетают, вот и приходится носить разноцветные, что под руку попадутся.
  - Не проще носки одного цвета покупать?
  - Не-ет, не нравятся, лучше так.
  - А босая нога?
  - Так наклониться только вправо могу, а всем говорю, что последний писк моды, а, когда сильно пристают, говорю, что провожу научный эксперимент влияния одежды на мысли.
  Павел с интересом разглядывал своего двойника: тот был моложе, бесшабашный и озорной, такой, каким иногда он себя чувствовал в душе. Кто знает, не углубись Стерлигов в науку с первого курса института, и не женись рано, может, стал бы такой же, как и Виктор. Если в прежних двойниках у него не было сомнения, то этот вызывал прежде всего чувство симпатии и дружелюбия, а только потом чувство идентичности.
  - Можно вопрос? - обратился он к нему.
  - Валяй.
  - Почему те двойники были один к одному и по возрасту и по сложению, а ты отличаешься?
  - Там некогда было раздумывать, ты не поверил бы им в другом обличье. Реально я твоего же возраста, просто на нашей земле все так молодо выглядят. И...нам надо спешить.
  - Странно, все об этом говорят, надо спешить, надо спешить, а я и не догадываюсь, что я должен сделать.
  - Но тебя ведут! А дальше слушай свою интуицию.
  - Слушаю. Знаю, что должен закрыть врата, но мы уже закрыли их большой ценой! И Павел внутренне съежился, вспомнив недвижное тело Валентины, распластавшейся на теле спрута Хронозавра.
  - Закрыли с одной стороны. С другой закрываются где-то здесь. Чертово донжуанство, ведь ты теперь персона нон - грата на этой Земле из-за меня! И я не смогу тебя сейчас сопровождать.
  
  Безмятежность окружающего пейзажа резко контрастировала с тревожными мыслями двоих путников, заброшенных волей случая на плоскогорье. Ровная площадка проветривалась легким теплым ветерком, разноцветье трав, нетронутых копытами животных, благоухало смешением ароматов от терпкого до нежного. Над их головами недвижно застыли два солнца: одно в зените - знакомое, желтое, другое - над линией горизонта, голубого оттенка, как Венера над рассветной Землёй.
  Виктор, не сгибаясь, как фонарный столб, с трудом присел на траву. Видно было, что боль в пояснице у него нешуточная, и ему надо срочно отлежаться, а не ходить в поиске приключений.
  - Ничего страшного, пойду дальше один, ведь пока все получалось, - заметил Стерлигов, посмотрев на его мучительные телодвижения.
  - Тебя должны были принять как долгожданного спасителя и показать тот вход, а из-за меня будут преследовать, как чужака. Этот территория под запретом и туда сложно пройти простому смертному. Одно только знаю, что возле той территории происходят необычные погодные явления. Ищи аномальные места и остерегайся людей с круглыми значками Уробороса.
  - Как я могу тебя бросить? Выждем где-нибудь, пока тебе не полегчает, - возразил Павел.
  - Время уходит! Планеты сближаются и, если не закрыть портал, будет катастрофа! А за меня не беспокойся. Ведь я твой двойник и умею, как ты, просачиваться в любое измерение. Вернусь в ущелье, пусть меня долечат те девчонки, от чьих рюкзаков я скрючился. Не забудь! Ищи непонятное!
  И Виктор, как и был в полулежащем состоянии, словно испарился на глазах Стерлигова, постепенно теряя очертания тела. Только чуть примятая трава указывала на его недавнее присутствие.
  
  
Глава 7
  
В поисках Врат. Путешествие по Антимиру
  
  Что чувствует человек, когда на него сваливается миссия спасителя человечества? Жил, работал, не строил никаких грандиозных планов для себя, и вдруг в одночасье тебя затягивает в клубок событий, где все твои поступки призваны сохранить жизнь целой планете.
   Если у него нет мании величия, как у Наполеона, или глобальной цели построить всемирное государство, как у Александра Македонского или мечты достичь края Ойкумены, как у Чингиз - хана, то можно только предположить, что нежданный спаситель пребывает в растерянности и неуверенности. Примерно в таком состоянии и остался Стерлигов после исчезновения Виктора. Из его пояснения он понял, что искать неведомые Врата нужно именно на этой планете. Задача почти невыполнимая, если учесть, что свободы передвижения не будет, придется как-то маскироваться, чтобы хотя бы элементарно передвигаться. Чтобы замаскироваться, придется вновь спуститься в прежнюю долину, где Павла наверняка уже ждут, ведь жители планеты будут искать нежданного и очень опасного пришельца.
  Легкий ветерок, чуть приминающий нетоптаную траву, обдувал его мягко и ненавязчиво. Похоже, что здесь время года совпадало с течением времени на его Земле. Павел уловил сладкодурманящий аромат таволги, цветущей в начале лета и оглянулся: за спиной простёрлись низкорослые можжевеловые кусты, что говорило о том, что климат этой местности сравним со среднероссийской лесной полосой. В тени темно-зеленых мохнатых зарослей вперемешку росли одиночные синие колокольчики, а нежномолочные соцветия таволги кучно возвышались над ними.
  Не задумываясь, Павел направился в сторону кустарников, среди них, как он помнил с детства, всегда можно найти маленькую затененную опушку с низкорослой травой или солнечную земляничную поляну. Кустарники росли не на ровном месте, еле заметная тропинка между ними вела неуклонно вниз, поэтому Стерлигов без особого напряжения прошел сквозь заросли и через полчаса стоял у края широкого и глубокого оврага с почти вертикальным обрывом с его стороны и плавным, заросшим травами, спуском с противоположной. По дну оврага протекал ручей, отсюда, сверху, он казался мелким и безобидным. Прямо и вправо, насколько простирался взгляд, виднелись зеленые поля, засеянные, как ему показалось издалека, озимой пшеницей. Слева открывался вид на сосновый лес, оттуда и брал свое начало овраг. Сосны поднимались по крутым склонам так, что толстые длинные корни, словно змеи, опутали косогор с красной глинистой почвой.
  - Вот там и укроюсь ночью, - решил Павел и заторопился назад по той же самой тропинке. Среди кустов в рост человека он был невидим, а за пределами его могли обнаружить. Земляничная поляна открылась его глазам совсем скоро, странно, что он не заметил ее раньше. Полакомившись ароматными ягодами, он прилег в тени кустов и задремал. Усталость не от физических действий, а от череды меняющихся событий незаметно окутала его, и Стерлигов погрузился в дремотный первобытный сон, когда тело расслабленно, а подсознание не дремлет и постоянно заставляет просыпаться в ответ на незнакомые шорохи. Отдыха от такого сна никакого, только греющая сердце иллюзия сна. В очередной раз, насторожившись от шума крыльев какой-то ночной птицы, Павел окончательно проснулся и решил под покровом темноты перебраться в сосновый лес.
  Это оказалось довольно сложно - безлунной ночью найти тропинку, по которой шел днем. Идти напрямик через кусты Павел не рискнул. Осторожно ошупывая ногами тропу, он все равно умудрился чуть не свалиться в овраг, когда достиг его края. Теоретически дальнейший путь не представлял никакой трудности, а на самом деле Стерлигов то и дело сползал вниз по крутому склону и, выбираясь оттуда на четвереньках, весь перемазался в глине. Но попытку дойти до леса не оставил: кто знает, что будет утром, и кто знает, кого ему придется встретить. Лес - вот его спасение на данный момент. О дальнейших действиях при движении на карачках не думалось, главное - выбраться из оврага в лес. Когда терпение его уже иссякло, и он готов был сдаться, ноги его наткнулись на толстые узловатые корни сосен, спускавшиеся вдоль крутого склона. Павел облегченно вздохнул и, держась за корни, вышел под сень сосен, тихо шуршащих иголками от легкого ветра.
  Деревья так и росли вверх по склону, но подъём стал намного положе. Измотанный необычно тяжелым передвижением, Стерлигов прилег на подстилку из прошлогодней хвои под первым же деревом, которое ему показалось более удобным для остановки. Ветки этой сосны спускались почти до земли, и недалеко он также на ощупь обнаружил кусты можжевельника, это указывало, что дерево растет почти у края леса. Павел прилег под деревом недалеко от кустов, надеясь с первыми рассветными лучами сориентироваться и решить, что ему делать дальше.
  
  Рассвет наступил скоро, и так же, как и на их Земле, предваряемый нарастающим щебетанием птиц, шуршанием муравьев под ногами, полетами стрекоз и дружным стрекочущим хором кузнечиков, оглушил ночную тишину. Всё вокруг зашевелилось, зазвенело с первыми солнечными лучами, что смело пробились сквозь острые иголки соснового леса.
  И действительно, Павел прикорнул почти у окраины леса. Он с удивлением увидел, что заросли кустарника, где он скрывался вчера, оказались достаточно низко по сравнению с той высотой, куда он забрался. Тропинка, вихляющая между кустарниками и лесом, пролегала далеко отсюда, но не пустовала, так что запачканный красной глиной костюм стоил ночной прогулки. По тропе спешили люди с корзинами по двое, по трое, наверно, грибники, кто еще в такую рань добровольно встанет? Значит, и здесь есть грибы, что очень обрадовало Павла, хотя он знал всего один сорт съедобных - сыроежки.
   Созерцательное настроение продолжалось, по внутреннему ощущению Павла прошло часа три, да и солнце уже успело подняться довольно высоко. Стерлигов продолжал сидеть под сосной, защищенный кустами, и отключился до такой степени, что забыл, зачем появился здесь. Грибники быстро вернулись, видно, ничего не нашли, другие люди на тропинке не появлялись. Не появлялась и погоня, хотя кто знает, кем были грибники на самом деле. Учитывая, что по логике вещей Павел постарался бы уйти как можно дальше, его могли не искать вблизи поселений.
  Потеряв бдительность и, так и не определившись в дальнейших действиях, он задремал и проснулся от настойчивого детского голоса.
  - Дядя, что вы здесь делаете?
  На Павла в упор смотрели три пары серьезных мальчишеских глаз. Смотрели настороженно, все-таки один взрослый мужчина даже против компании пацанов куда сильнее. Спрашивал хрупкий, но уверенный мальчик чуть постарше, стоявший ближе к нему и по виду - атаман этой маленькой компании, двое стояли поодаль начеку, отслеживая каждое движение Стерлигова.
  А вы что тут потеряли? - вопросом на вопрос ответил сконфуженный Павел Павлович. Не услышать шагов сзади! Так опростоволоситься.
  Мальчики смутились, переглянулись между собой, и главарь, тщательно обдумывая и медленно подбирая слова, заявил,
  - Мы... гуляем, по делу. Увидели, вы лежите, вдруг ногу подвернули, и грязный такой...
  Теперь настала пора смутиться Павлу: при дневном свете он выглядел весьма неприглядно - некогда парадный костюм свалялся, на коленках, животе и локтях прилипли комья глины, ботинки тоже были испачканы.
  - С оврага скатился, хотел дорогу срезать.
  - Вы грибник? А где корзина?
  - Упала.
  - Тогда мы пойдем, нам некогда, - и атаман, резко развернувшись, неслышно заскользил между деревьев, мальчишки следом так же бесшумно удалились: вот почему Павел не заметил их приближения.
  
  - Странные мальчики, - неспешно рассуждал он, стряхивая подсохшие комья, след от ночной прогулки, какие - то дела у них. Обычно в этом возрасте игры, а не дела, дети так не отвечают. Стоп! Надо идти за ними, - последняя мысль пронзила его, как стрела, верный знак, что это и есть подсказка для дальнейших действий.
  Стерлигов торопясь, ломанулся в чащу, иначе его движение не описать - он почти бежал, пригибаясь под низкорастущими ветками, под ногами шуршала хвоя, редкие кустарники цеплялись за одежду так, что приходилось с шумом отрывать ее. Тяжело дыша, Павел остановился через несколько минут. Следопыт из него был никудышный. Но очень хотелось догнать мальчиков, интуиция подсказывала, что эта встреча не случайна, поэтому, вздохнув глубоко, Стерлигов продолжил свой путь, стараясь выглядывать тропу и как можно меньше шуметь. Такой способ передвижения оказался более эффективным, потому что вскоре он услышал взволнованные мальчишеские голоса.
  -Я говорю, Чужак! Какие грибы в овраге! Ни одна грибная тропа там не проходит, - это был голос атамана.
  - А что делать?
  - Что делать, что делать, проследить бы за ним...
  - Как же Красная горка?
  - Подождем.
  - Ну вот, с таким трудом из дома вырвался, - заныл его товарищ.
   - Хочешь, чтобы про тайну все узнали, - возразил второй, по голосу не атаман.
  - Болтуны! - это уже был главарь, - проследим за дядькой, увидим, что он ушел, и дальше по делам. И никаких названий! Все, привал окончен.
  Стерлигов еле успел отпрянуть в сторону, за куст. Мальчишки так же бесшумно ушли обратно по его тропинке.
  - Проверять пошли, догадался он, - А мне надо чуть вперёд пройти, чтобы их легко догонять. Тайна у них, Красная горка!
  Досадно было, что мальчики так подозрительно к нему отнеслись. Но с другой стороны, теперь у него появилась зацепка - Красная Горка. Кто знает, может, это и есть конечный пункт его путешествия, и там находятся Тайные Врата. У мальчишек всегда есть чутье на тайны, как он помнил с детства. Сам любил с друзьями ходить по окрестностям города в ближних лесах, в поисках диковинного. Помнил, как завидовали сверстники, когда их ватага наткнулась на настоящую партизанскую землянку времён гражданской войны. Потом всё лето у них прошло в играх около землянки. Неувязка была в том, что никто не хотел в отряд колчаковцев, все рвались в отряд красных.
  Может, и здесь такая же необычная землянка, вот и молчат мальчишки про свою находку, чтоб только одним им знакомым путем выходить туда. А, если приводить кого чужого, то лишь завязав глаза.
  
  Как только на тропе не стало видно мальчишек, он осторожно и чуть не бегом пошел в противоположную сторону. Побьем постепенно закончился, сосны росли все реже и реже, и за ними виднелись огороженные маленькие домики, похожие на дачные. Стерлигову пришлось сойти с тропы, чтобы не выйти на открытую местность. И вовремя, на тропе появилась неугомонная троица.
  - Зря ходили, - опять ныл первый из мальчиков, Второй шел молча, а шедший последним атаман резко оборвал своего друга.
  -Не зря! Сейчас уже подойдем скоро, зато никто не знает про наши ...дела, - главарь резко обернулся, внимательно вглядываясь между деревьев, и Стерлигову показалось, что его обнаружили.
  
  Преследовать быстро и бесшумно перемещающихся мальчиков оказалось трудным и почти невыполнимым занятием. Выдерживая дистанцию, прячась за деревьями, Стерлигов, весь взмок от физического напряжения не упустить троицу и не привлекать к себе внимание излишним шумом. Поэтому он облегченно вздохнул, когда атаман резко затормозил на ровной поляне и остановил своих друзей,
  - Всё, пришли.
  Конечная остановка просматривалась со всех сторон и была сущим наказанием для Павла, он не смог бы дальше преследовать мальчиков, не выдав себя на открытой местности.
  - А горка где? - удивленно спросил тот, что постоянно ныл.
  - Здесь, дальше обрыв. И глина красная наружу, вот отсюда и название. Отдохнем, покажу, зачем вас сюда привел, отозвался атаман и тут же лег на траву. Стерлигов, стараясь не шуметь, с наслаждением сделал то же самое, прячась за деревьями и мелким подлеском.
  Молчаливый спутник атамана вдруг заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь,
  - Пацаны, тут же лужайка широкая. И снег вперед тает, потому что высоко. Как раз для гуляний. Мне бабушка рассказывала, что раньше на лужайках, которые первые от снега очищались, проводили местные гуляния молодежи, детские игры, хороводы, песни. С этого и пошло название таких горок "Красными", что значит красивыми!
  -Умник! - дружелюбно отозвался атаман, - а еще Красная горка справлялась в первое воскресенье после пасхи. Красная горка - это любимый в народе, весенний и первую очередь молодежный праздник.
  - А почему сейчас не справляют? - спросил нытик.
  - Почему, почему? По кочану! - опять резко оборвал его главарь.
  Стерлигов молча восхищался эрудицией и волей мальчишки. Наверняка тот знал больше того, что говорил. Вот бы у него был такой сын! Павел горестно вздохнул и тут же прижал ладонь ко рту, боясь быть расшифрованным по еле заметному звуку зевка.
  
  Мальчики отдыхали совсем недолго. Стерлигов еще повалялся бы, но главарь встал, и за ним с неохотой поднялись его спутники. Они молча подошли к краю лужайки и долго, и сосредоточенно всматривались вниз.
  - Круть какая! Как же мы спустимся? - спросил Умник, как окрестил для себя Стерлигов молчаливого мальчишку.
  - Я зимой на лыжах спускался, - вслух размышлял атаман, - не продумал, что веревки пригодятся. Да и где бы мы взяли их.
  - Скажи, что здесь? - снова стал допытываться нытик.
  - Скажу, - и главарь неожиданно повернулся в сторону деревьев, за которыми прятался.
  - Выходи, дядя, я давно тебя слышу. Ходите, как слон и дышите громко.
  
  Обескураженный Павел предстал перед глазами не менее удивленных спутников атамана.
  - Вам горка красная нужна? - продолжал тот, - значит, вы и есть тот незнакомец, который нам поможет. Внимательные, мудрые, до боли знакомые (Ильи? Тхураи?) глаза мальчика смотрели на него.
  
  
Глава 8
  
Красная горка. Нечисть
  
  Стерлигов смотрел на мальчика и видел перед собой знакомые расплывающиеся черты то ли своего пропавшего сына, то ли безумной Тхураи с восточного рынка. Он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Теперь Павел Павлович был точно уверен, что находится на правильном пути, не зря ему встретилась эта компания.
  - Дядя, так вы нам поможете?
  - Повтори, что ты сказал раньше?
  - Это и говорил, - недоуменный мальчишеский взгляд выражал нетерпение и ожидание.
  - Что только не померещится, - подумал Павел и продолжил, - конечно, помогу. Что надо сделать?
  - Мы хотим спуститься вниз, а веревки нет!
  Павел заглянул вниз и отшатнулся: его глазам открылся почти вертикальный обрыв высотой с трехэтажный дом. Ни корней деревьев, ни свежей травы, только кое-где проплешины с прошлогодней травой выдавались бугорками.
  - Далеко вниз? И зачем?
  - Понимаете, зимой я скатился с этой горки, никто не отважился. А мне надо было доказать себе, что я не трус. Снизу увидел розовое свечение из-под снега. Подумал, что солнце подсвечивает, но день был пасмурный. Хочу проверить, что это такое.
  Друзья с уважением и удивлением смотрели на своего вожака, видно, они впервые услышали, зачем сюда пришли.
  - Так как далеко вниз? - повторил Стерлигов.
  - Примерно треть пути отсюда, - ответил главарь и с нескрываемой надеждой глянул на него, ведь все мальчики считают взрослых мужчин способными на любое дело.
  - Зимой под снегом не казалось так круто, - словно оправдывался мальчик, но Павел уже не слушал его. Распластавшись на траве (бедный костюм!) он пытался найти какую - нибудь зацепку для ног, чтобы спуститься на треть высоты. Там виднелся выступ, покрытый прошлогодней травой, чуть ниже горка теряла свою крутизну, и, если сильно прижаться к ней, то можно было бы и удержаться, не скатиться к подножию. Вряд ли там было что-то интересное, но Стерлигову не хотелось упасть в глазах мальчишек в прямом и в переносном смысле, и он решил попытаться достичь этого бугорка и разглядеть его как следует. Слова мальчика о розовом свечении заинтересовали его. Чуть поодаль, примыкая к краю обрыва, росла огромная сосна, могучие корни которой стремились вниз по склону. Павел решил спуститься по склону, держась за корни, а потом уже переместиться в сторону выступа.
  
  Молча он начал спуск, мальчишки, лежа у края, также молча следили за ним. Руки плохо слушались, и Павел волевым усилием заставлял себя крепче держаться за корни, одновременно осторожно ощупывая почву под ногами. На его счастье она оказалась мягкой и податливой и, сильно впечатав ногу, можно было относительно устойчиво стоять. Вытоптав углубление правой ногой, он сделал то же самое и левой. Теперь Павел стоял довольно устойчиво и мог передвинуться вправо, в нужную сторону. Собираясь с остатками мужества, Стерлигов медленно отпустил сначала правую руку, побалансировал на ногах, затем также медленно оторвал от корня и левую. Он долго стоял, не решаясь сделать первый шаг, но выбора не было, и, осторожно оторвав правую ногу от такой уютной ямки, Павел шагнул вправо, отыскивая опору в вязкой глине. Глина поддавалась легко, и следующий шаг получился намного уверенней.
  
  Выступ оказался гораздо ближе, чем это было видно сверху. Павел наклонился, чтобы посмотреть, что находится под выступом, и увидел вход в какое - то углубление.
  - Мальчики, здесь вход, я загляну, потом просто скачусь вниз по склону, - крикнул он наверх, не поднимая головы, чтоб не потерять равновесие. С трудом втиснувшись головой вперед и втянув туловище, Стерлигов в положении скрючившейся каракатицы посидел немного, разминая затекшие икры ног и привыкая к полумраку. Углубление оказалось на удивление просторной пещерой со следами пребывания современного человека: у стены в кучке пепла лежала недогоревшая обёртка от жвачки. Наверно, свет от костра и был тем загадочным розовым свечением, что видел предводитель мальчишеской ватаги. Павел Стерлигов, ошеломленный тем, что партизанский лаз оказался намного больше узкой норы, остановился в задумчивости. Когда глаза привыкли к рассеянному свету, открылось ответвление в глубине пещеры. То, что Павел явно не выйдет тем путем, каким сюда попал, не было сомнений.
  - Верёвку бы сюда, - вздохнул он с сожалением и, выглянув наружу под нависающий козырек, еще раз крикнул,
  - Ребята, здесь лаз глубокий, я пройду дальше. Подождите меня с полчаса, - и подумал, - а управлюсь ли я за это время?
  
  Преодолевая тошнотный приступ клаустрофобии, Павел пополз к коридору. Проход под сводом из влажной красной глины не затруднялся ничем: не чувствовалось недостатка воздуха, коридор был в меру высок, так что не приходилось сильно наклоняться. На удивление недалеко впереди показался просвет, указывающий на выход, а вправо уходило ответвление, скрытое плотной завесой воздуха, похожего на пар над кипящим чайником. Павел физически ощутил, как непонятный пар упруго сопротивляется под его напором, выгибаясь, как живой организм, и неожиданно перед Стерлиговым открылся каменный каньон колоссальных размеров, что никак не вязалось с глинистой почвой у входа в пещеру. С обрыва каньона смутно просматривалось его дно. Павел Павлович долго стоял, всматриваясь в мутное месиво, что бурлило на глубине серой бездны. И снова приступ тошноты согнул его пополам, как только он рассмотрел омерзительное зрелище, открывшееся его глазам.
  
  Стерлигов стал свидетелем страшной бойни! Когда-то он читал "желтую прессу", в которой говорилось: каждый месяц исчезает шесть миллионов жителей земли... А сейчас видел воочию: как похищенные миллионы людей с его Земли исчезают в страшных муках! Одни из них корчатся, истекая кровью от ужасных ран, другие зеленеют от спазмов удушья, третьи разлагаются заживо от гнойных язв, четвёртые ползают в своей блевотине, выпрашивая спасительную заветную дозу наркотика...
   Крики, стоны... родственники окликивают друг друга!.. Ужас!.. Стерлигов обхватил уши руками... но слышал пронзительные крики: "Сынок! Где ты?"... Дальше случилось и вовсе невероятное: "параллельные люди", двойники несчастных, начали бить баграми бедных похищенных!... В воздухе возник отвратительный запах свежей крови!.. Все нечистоты мира, казалось, были собраны и бурлили здесь в едином адовом котле. Приглядевшись к выступам на краю бездны, Павел не смог отвести глаз, как ему не было плохо: там лежали громадные туши задыхающихся умирающих китов, тут же неподалеку умирающие дельфины в нефтяной пленке покорно испускали тихие звуки... Рядом безучастно сидели пьяные молодые матери, выпаивающие грудных младенцев из бутылочек какой-то смесью, не похожей на молоко или детскую жиденькую кашку. Крошки с явной печатью начинающегося дебилизма на сморщенных личиках не возражали против такой пищи, а более взрослые дети с тусклыми, ничего не выражающими взглядами, безучастно стояли в очереди за шприцом с наркотиком или сигаретой с одурманивающей начинкой. Взрослые мужчины лежали в клоаке из пищевых отбросов, разлагающихся внутренностей убитых животных, и беспомощно пускали слюни с идиотскими выражениями на лицах.
  -Ужас! Что это за ужас!- отшатнулся притаившийся Павел от края смрадной бездны, не в силах наблюдать эту бойню.
  - Это конец человечества. Деградация людей с помощью самого человека, - голос прозвучал у Стерлигова за спиной. Павел обернулся.
  
  За спиной появился сердобольный человек из этого мира и сказал:
  - Вы против происходящего?
  - Зрелище вызывает рвоту! Зачем убивать людей?
  - Хранители Традиции считают, что просто необходимо приносить человеческие жертвы! Они якобы получают общение с Богом только после жертвоприношения!
  - Какой ужас!
  - Мы тоже так считаем!
  - "Мы"?
  - Наша организация пытается противостоять правящему клану!.. Гляжу, вы не здешний! Одежды необычные!
  - Я случайно попал в ваш мир! И он мне не нравится!
  - Свершилось!
  - О чём вы?
  - Древнее пророчество гласит, что наш мир отрезвеет, когда придет Герой!
  - Вы мне льстите!
  - Пророчество исполняется!
  - Я не герой!
  - Так будет, если ты не поторопишься! Смута и хаос захлестнут Землю, когда на нее проникнут двойники с параллельной Земли, - теперь голос звучал у Павла в голове, рядом никто не стоял.
  
  Туман над бездной сгустился и физически ощутимо вытолкнул его в основной лаз.
  -Мальчишки, наверное, уже заждались, - эта мысль заставила его ускорить, насколько это возможно в тесном проходе, свой шаг. Выход оказался неожиданно близко, через пару сотен метров. Естественно замаскированный корневищами громадных сосен, он находился на границе садовых участков. В просвет между деревьями виднелись фигуры мальчишек, распластавшихся на земле и свесившихся головами вниз в овраг...
  -Мальчики, я здесь,- окликнул Стерлигов ожидающих его ребят. В ту же минуту трое взволнованных мальчишек окружили его, вопросительно и восхищенно глядя на Павла.
  - Выход в другом месте? - сообразил атаман.
  - Да.
  - Покажите, мы тоже хотим посмотреть, что там внутри.
  - Там много чего непонятного, - ответил Павел и, подумав, добавил, - и страшного...
  - Вот здорово! Я знал, что там какая-то тайна, увлеченно продолжал атаман, не замечая растерянности на лицах своих друзей.
  - Я, наверное, домой пойду. Ну ее, эту нору, заметил самый нерешительный, тот, что всегда плелся последним...
  - Сережка! А кто клятву давал?
  - Сережка, Сережка, а чего ты по имени меня назвал...договаривались же молчать.
  Атаман сконфуженно умолк и застыл в такой же растерянности, как и его друзья.
  
  Все трое продолжали вопросительно смотреть на Павла. От него зависели их дальнейшие действия. А он и сам не знал, как ему поступить. С одной стороны, хорошо бы вернуться и исследовать пещеру получше, но его поджимало время, а таинственные Врата так и не найдены. Рисковать жизнью мальчишек не хотелось, но они все равно рано или поздно не откажутся от мысли исследовать таинственный лаз.
  - Эх, была, не была! Идемте, покажу пещеру. Но слушаться меня беспрекословно!
  - Нееееет. - Сергей отодвинулся дальше, - я боюсь под землей, здесь буду вас ждать.
  -Точно! Ты будешь на стреме! - сразу же разрядил обстановку атаман, - если через час не придем, беги к спасателям.
  - Какие спасатели! Ты что, мальчик! - вскинулся Павел...
  - А ты, наверное, прав, - согласился минутой позже, поразившись неожиданной мудрости мальчишки.
  - Осталось познакомиться, секреты между нами теперь лишние, продолжал развивать инициативу атаман, - меня зовут Олег, Сережу вы уже знаете, а это - Саша.
  Умник молча кивнул головой в знак согласия.
  - Я - Стерлигов, ученый. Я не отсюда. Ну что, пойдем в пещеру?
  
  
Глава 9
  
Приключения Виктора в антимире
  
  Виктор медленно брел по улицам современного города. Широкие проспекты не сковывали пространство серыми однотипными коробками, как обычно строили в прошлом, двадцатом веке. По первому взгляду невозможно было определить, какого типа эта окраина мегаполиса. Судя по отсутствию больших, огороженных уродливыми бетонными заборами, территорий и нелепо торчащих труб здесь расположился так называемый спальный район, но не бездушно спланированный для каждодневной ночевки, а любовно спроектированный для уютного отдыха. Вдоль просторных тротуаров шириной с проезжую часть выстроились молодые дубки и фруктовые деревья в позднем цвету. Ближе к основной дороге высились лиственницы с нежной светло-зеленой хвоей и элегантные сосенки, явно оставленные от первозданного леса, куда так органично вписались городские новостройки. Простор, удобство и гармония с окружающим миром - вот что бросалось в глаза.
  
  Табличка на ближайшем дома гласила, что эта улица названа в честь академика Сахарова.
  - Надо же! И тут знают родоначальника нейтронной бомбы, - восхитился Виктор, - хотя, причем тут здесь, - продолжил он размышления, - я даже не знаю, на какой Земле я нахожусь...угораздило же так повредить спину и прозевать идентификацию Стерлигова.
  Виктор помнил, как стояли на холме Стерлигов и он, скрюченный в приступе радикулита. Затем он ушел через портал, нацеливаясь на Мазарсай, оставив ученого одного, понимая, что в данный момент больной попутчик для Стерлигова - лишняя обуза. Но либо больная спина не дала возможности точно сосредоточиться на временном прыжке, либо туристы давно покинули стоянку. С досады Виктор не придумал ничего лучшего, как вернуться назад, к Стерлигову. Боль в спине все-таки давала себя знать, и поэтому переходы заняли больше времени, чем предполагал незадачливый хронавт: его подопечный ученый исчез.
  Стерлигов, конечно же, не ждал его. Кто будет ждать взбалмошного помощника, который сам сказал ему, что нужно поторопиться. Кляня себя на чем свет стоит за необдуманные поступки, Виктор задумчиво добрёл до широкого перекрестка - в этом месте улица Сахарова пересекалась оживленным проспектом: для пешеходов был построен надземный мост - виадук, высотой с двухэтажный дом.
  - Виадук тоже выход, - подумал расстроенный путешественник и начал подниматься. Сверху город смотрелся еще привлекательней. Казалось, эта холмистая местность жаждала именно такой застройки - со ступенчатыми веселыми, разноцветными домами, широкими проспектами, окаймленными зеленью деревьев, просторными тротуарами с неспешными прохожими.
  - Стоп! А эти откуда взялись? - Как раз посередине суперсовременного ажурного воздушного перехода, на картонной подстилке из-под бывшего ящика, скрестив ноги, сидел очень худой, загорелый до черноты, мужчина средних лет азиатской внешности. В руках он держал помятую пластмассовую банку из-под майонеза, которую отстраненно и безучастно протягивал прохожим в расчете на подаяние. Рядом, на такой же картонной подстилке сидел черноглазый мальчишка лет двух-трех.
  - Что за бред? Нищие в современном городе? - Виктор, недоуменно оглядываясь, прошел мимо и спустился на другой стороне проспекта у монументальных низкорослых сооружений с необъятными гаражами вместо первого этажа. Сооружения оказалось сетью торговых домов - гипермаркетов, странно пустых в это предполуденное время. Редкие покупатели слонялись из зала в зал, прицениваясь и ничего не покупая. Казалось, что гипермаркет построен не для продажи, а для выставки образцов товаров, так беспечно провожали потенциальных покупателей нарядные продавцы, привлекательные молодые девушки, словно им не нужно было продавать товар.
  
  Ощущение нереальности окружающего, словно мир вокруг был заставлен говорящими манекенами, не отпускало Виктора с момента, как он зашел в гипермаркет, поэтому он резко повернул к выходу, решив сориентироваться и выйти к лесу, который он увидел с виадука вдали за ступенчатыми многоярусными домами. Мужчина с маленьким мальчиком так и продолжали сидеть, только ребенка пересадили на другую, солнечную сторону моста. Майонезная банка в руках мужчины так и оставалась пустой.
  - Спрошу, что они тут делают. Шел бы работать, не мучал ребенка на солнцепеке, Виктор решительно остановился возле мужчины, но тот не обращал на него внимания. Тогда он повернулся в сторону мальчика и подошел к перилам, чтобы заодно разглядеть лесной массив, виднеющийся за постройками.
  Тяжелое чувство провальной пустоты в голове пронзило его от недетского взгляда черных глазищ мальчугана...
  - Так он у вас больной!- обратился Виктор к мужчине и полетел вниз, как через плотный воздух, сквозь железный настил,
  - Переход, портал! Как я не сообразил, - успел он подумать и потерял сознание.
  
  Свежий порыв воздуха повеял на лицо и принес запах соснового леса.
  - Надо же, даже шуршание иголок слышу, хотя непонятно как шарахнулся с моста и непонятно как остался жив, - потянулся Виктор и медленно открыл глаза. Он лежал в позе эмбриона на подстилке из сосновой хвои под раскидистым деревом, а поодаль, в двух - трех метрах от него, сидел испуганный мальчишка лет двенадцати.
  - Вырос так быстро? Нет, мне все это мерещится...
  - Ничего не мерещится. Я - Сережа! - подал голос мальчишка.
  - Вы оттуда? Раз - и появились!
  - А нечего по сторонам глазеть, - увернулся от вопроса Виктор.
  - Я не глазею. Просто сижу.
  - Очень интересно сидишь, никого рядом нет. В прятки играете?
  - В пря..тки, - неохотно буркнул Сергей и отвернулся.
  - Тогда и я поиграю, - пристроился Виктор рядышком, ожидая реакцию пацана. Чутье подсказывало ему, что не зря он оказался в этом месте на его пути. Парнишка нервно заерзал, словно хотел уйти с этого места, но не сдвинулся ни на сантиметр и ни слова не сказал в ответ.
  - Ты водящий? Когда искать пойдешь?
  - Шли бы вы дядя, не мешали, - огрызнулся мальчик.
  - Логично, только вот куда и кому я мешаю, - задумчиво отозвался Виктор, исподтишка наблюдая за поведением Сергея. Так оно и есть - мальчик снова встревожился, но не сдвинулся с места.
  - Ладно, пойду. Если что, зови, - продолжил незадачливый путешественник, сам не понимая, что может означать нечаянно вырвавшееся " если что".
  
  
Глава 10
  
Радужный мост
  
  Тем временем Павел Павлович, не подозревая о появлении на Красной Горке своего недавнего знакомого по Мазарсаю, осторожно продвигался вглубь пещеры. Оставив наблюдателя под раскидистой сосной у входа, он с полчаса назад вновь спустился с мальчишками в таинственный лаз. Что это не военный блиндаж, ему стало ясно сразу же, как он попал туда со стороны оврага. Стерлигову очень хотелось посмотреть, какое впечатление произведет подземелье на неискушенных ребят. То, что любопытство перевешивало в них чувство страха, не подлежало сомнению. Учащенное прерывистое дыхание сзади говорило о том, что Саша и Олег не отстают и молча следуют за ним, хотя уже выбиваются из сил.
  - Привал! - Павел затормозил и обернулся. Мальчики не возмущались, видно, устали. Походи-ка с утра без крошки хлеба во рту, время обеда давно прошло, до ужина немного осталось. Он помнил, как гуляли с друзьями с раннего утра допоздна с краюхой хлеба в кармане. Гуляли до такой степени, что иногда засыпали прямо за столом или только доходили до кровати. Эти мальчики тоже были из той особой, неутомимой породы, что тянутся увидеть все своими глазами, потрогать своими руками. Минут десять все сидели молча, затем Стерлигов решительно встал,
  - Всё, потопали дальше...
  
  Решительности хватало только на внешний вид. Внутри же он с ужасом думал, как провести мальчиков мимо туманного поворота, чтобы они не увидели всех подробностей смрадной бездны. По всем признакам поворот был близко. Павел осознанно прибавил скорость, чтобы проскочить это место побыстрее. Попутчики не отставали, лишь громче запыхтели: скоростной маневр дался им с трудом, только Олег буркнул,
  - Скользко по мокрой глине так быстро идти. И куда мы торопимся? По времени скоро уже выход под горой.
  - Время позднее, темнеть начнет скоро, - отозвался Павел, в очередной раз поражаясь наблюдательности лидера мальчишеской группы. Троица во главе с ним двигалась теперь намного быстрее, когда впереди показался злополучный подземный аппендикс.
  -Идем быстро, по сторонам не смотреть, - скомандовал, Стерлигов и почти побежал, уповая на то, что так, на фоне глинистых красноватых стен мальчики не увидят туманную завесу, но просчитался,
  -Радуга! Смотрите, радуга! - почти закричал Саша.
  - Тише ты!- цыкнул на него Олег, - помешался на своей цветописи, - и добавил, обращаясь к непонимающему Павлу,
  - Саша - художник и говорит, что цветом можно выразить любое чувство. Он может различить до 256 оттенков одного цвета, тогда как после специальных занятий и тренировки можно увидеть 49 оттенков, а обычный человек видит всего семь цветов спектра.
   Взволнованный Саша нетерпеливо показывал на стену, не вслушиваясь в объяснения Олега. Стерлигов с изумлением заметил, что сквозь ненавистный серый туман, скрывающий поворот к омерзительной бездне, просвечивала самая настоящая живописная семицветная радуга.
  - Посмотрим, что там? - мальчики нерешительно и с надеждой смотрели на старшего товарища по приключениям.
  -Хорошо, я иду первый, а вы беспрекословно меня слушаетесь.
  
   Пал Палыч не верил своим глазам - над страшной бездной висела радуга, даже не радуга, а выпуклый мост, раскрашенный в семь цветов радуги.
  -Ух, ты! Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан! - восхищенно прошептал Саша.
  Стерлигов и сам знал эту физическую шутливую считалочку для запоминания цветов спектра разложения белого света. Но радужный мост тоже ошеломил его. Куда делись безобразные картины ада наяву, виденные им ранее? Что означало неожиданное появление моста через пропасть, надежно укрытую плотной завесой тумана и окаймленную Радугой? Ответа на эти вопросы никто не мог дать, разве что он сам... Не удержавшись от назидательного тона, он поспешил продемонстрировать взрослое превосходство и почему-то сказал, что белый цвет самый грязный, потому что р а з л а г а е т с я на семь составляющих и тут же устыдился своей торопливости, вспомнив про способности Саши видеть гораздо больший спектр
  - Похоже на мост между мирами, - торжественно для его возраста возразил Олег, вот бы туда!
  -Не смей! - ученый подался вперед и осторожно прикоснулся к мосту. Теплый, словно живой, он замерцал всеми красками спектра, будто приглашая ступить. Павел медленно поставил туда ногу и перенёс на неё вес: мост пружинил и прогибался, но тут же расправился, когда Стерлигов убрал ногу. Он обернулся к молчаливым ребятам,
  - Если выдержит, пройду, затем вы за мной.
  Мальчики одновременно кивнули головами в знак согласия, и одновременно же горестно вздохнули.
  Равновесие на мосте совсем легко удерживалось, тот чуть прогибался под тяжестью тела, но затем выпрямлялся и в то же время притягивал, как магнитом. Пройдя немного с неторопливой осторожностью, Павел оглянулся на ребят, они смотрели на него чуть испуганно и зачарованно - не каждый день в жизни попадаются такие чудеса! Павел продолжил подъем и, поднявшись на вершину дуги моста, он снова повернулся и призывно замахал мальчикам,
  Ну вот, сейчас спущусь, потом вы, - и услышал дикий крик обычно сдержанного Олега,
  - Мост вертится! Сашка, дуй за спасателями!
  
  В следующее мгновение, а было ли оно следующим, Стерлигов не мог с уверенностью утверждать - так все происходило замедленно и тягуче. Так вот, в следующее мгновение Павел неожиданно для себя оказался в нижней точке перевёрнутой радуги - дуги головой вниз и к ужасу своему заметил, что находится лицом к лицу с безумными обитателями клоаки. Как ни странно, он не падал, мост чудесным образом удерживал его. Стерлигов на своей шкуре почувствовал значение старинной пословицы - "Из огня да в полымя", а также с грустью убедился, что Рай и Ад на земле соседствуют, стоит только оступиться, как окажешься в аду, и выбраться из него почти невозможно...
  Подошвы ботинок под весом ученого начали отлипать от поверхности моста, а обитатели подземного ада, увидев новую жертву, стали протягивать к Павлу руки, чтобы стащить его вниз, но не все. Некоторые смотрели на него затравленными взглядами с бессловесной мольбой животного, ведомого на заклание.
  - Конец. Так и не дошел до Врат, - обречённо подумал Павел и тут же начал стремглав проваливаться в отвратительное месиво из человеческих пороков. Но проваливался он не по законам физики: его тело висело в пространстве, как в состоянии космической невесомости, будто бы раздумывая, стоит ли ему опускаться. И мост его не держал магнитным сцеплением, и бездна не притягивала по закону гравитации.
  - Вернитесь! Ведь вы зачем-то пришли сюда, - срывающийся на высокие ноты детский крик проник в уши Стерлигова с трудом. Этому мешал монотонный заунывный гул, доносящийся из черного бездонного провала.
  - Вернитесь! Дайте руку, я вас вытащу! - это кричал Олег уже с другой стороны моста.
  - Как это - вытащу? - лениво осознавал Стерлигов, - тут пролет моста больше пяти метров, а длина руки всего около полуметра.
  - Дайте руку! - мальчик чуть не сходил с ума, захлебываясь в яростном крике.
  - Ну, только ради эксперимента, проверить..., - Стерлигов неохотно пошевелил рукой и с удивлением отметил, что вместе со способностью двигаться к нему возвращается ясное мышление. Он протянул руку по направлению к мальчику и тут же со скоростью пули оказался вышвырнутым непонятной силой со дна на край обрыва с противоположной стороны. Стоящий рядом мальчик облегченно вздохнул.
  - Получилось! Понимаете, объяснять, что надо мысленно захотеть выбраться, некогда было. Вот я и кричал, дайте руку.
  - А ты как здесь очутился?
  - Перепрыгнул, как только мост начал переворачиваться. Думал, вас здесь должны ждать.
  - Странно...
  - Нет, логично. Вы за нами следили. Ниоткуда появились. В городе кого-то ищут...
  - Так вы все знали?
  - Нет, только я.
  Стерлигов решил раскрыть мальчику чуть больше того, о чем он и сам не совсем точно знал.
  - Понимаешь, миссия у меня такая - срочно закрыть Врата, откуда нечисть всякая ползет. Эти Врата на вашей Земле, если это Земля.
  - Да, Земля! А почему у нас?
  - Мне так сказали, я поверил, все правдиво.
  - Врата - это временной портал? - мальчик заинтересованно смотрел на Павла.
  - Думаю, да.
  - Возьмите меня!
  - Вероятно, так и будет, у меня есть смутное подозрение, что мы с тобой, проскочив по радужному мосту, прошли еще один портал и уже не на твоей Земле и не на моей тоже, - грустно поделился своими сомнениями Павел.
  Мальчик ничуть не огорчился,
  - Сашка побежал за спасателями, а мы пока поищем нужные вам Врата. А как они выглядят?
  - Думаю, там меня будут встречать мои двойники.
  - Мы вместе пойдем! - Олег восторженно смотрел на мужчину.
  -Идем, идем, командир! Веди меня, пока я приду в полное сознание, - уступил ему инициативу Павел, в душе опасаясь, что опасности, поджидающие их впереди, не так страшны, как те, что могут настигнуть сзади.
  
  
Глава 11
  
Динка - картинка
  
   Динка, Динка - картинка, как звал ее за длиннющие изогнутые ресницы над широко распахнутыми карими глазами, закадычный дружок Саша, злилась и сильно сердилась на себя. Сегодня было рисование с натуры - им задали изобразить радугу, а она у неё никак не получалась: раз за разом Дина, наклонив голову влево и высовывая от усердия кончик языка, выписывала семицветную дугу, а она никак не получалась, вредные краски не слушались кисточки!
   Рисование с натуры только так называлось, на самом деле натуры не было. Предполагалось, что дети, пришедшие на урок цветописи, должны чётко представить изображаемый предмет в фантазии, затем нарисовать его, а после при просмотре этот предмет должен был воплотиться в настоящий. Пока рисовали кувшины, цветы и разные безделушки, у Дины получалось легко и быстро. А сегодня уже почти все ученики класса закончили задание, и угол возле учительского стола был окружен маленькими мерцающими радужками...
  У Динки же ничего не получалось. Все дело в том, и она это понимала, что рядом не было Саши.
  - Вот ведь какой вредный, затащил меня на уроки, а сам прогуливает, - пыхтела раздосадованная девочка над листом бумаги. И вообще, не буду больше ходить без него!
  - Дина, заканчивай задание, - замечание учителя подстегнуло девочку, и она с еще большим усердием принялась рисовать. Радуга наконец-то получилась, она была необычно яркая на туманном фоне, смутно напоминающем облака. Что поделать, придется сдавать учителю незаконченный рисунок. Дина, вздохнув, поплелась к столу и протянула учителю лист.
  - Воплощай! - возглас учителя вывел ее из задумчивого состояния. И она медленно стала вытаскивать изображение с плоскости листа в трехмерное пространство перед столом...,
  - Оххх! - вздох восхищения вырвался у одноклассников. Перед ними запульсировал миниатюрный радужный мост.
  - Оййй, - мост начал переворачиваться, и Дина стремглав выскочила из класса. Она поняла, почему у нее ничего не получалось. С Сашкой случилась беда. Надо срочно найти друга, а для этого бежать, бежать, куда ноги несут.
  Одноклассники недоуменно смотрели вслед девочке: они не понимали, как можно убежать, не насладившись полностью своим триумфом - редко у кого воплощались такие четкие визуальные изображения. Но Дина уже не видела этого, а неслась, ведомая одной ей одной ей известной дорогой, слушаясь болезненно - пульсирующих сигналов в кровеносных сосудах головы. Улицы города пустовали - взрослые на работе, детвора отдыхала кто где, все-таки каникулы, лишь редкие встречные прохожие удивлялись неестественной высокой скорости, с которой пробегала мимо них взъерошенная красивая девочка.
  
  Внутренний компас вскоре привел ее на окраину города, к опушке леса. Чуть дальше слева виднелись дачные постройки, а по правую сторону начинался сосновый лес. Дина чувствовала, что Саша где-то здесь, совсем рядом: замедлилось сердцебиение, тупая боль в виске притихла. Теперь следовало осмотреться и выбрать верную тропинку в лесу. Зная, что Саша пошел бы по ровной, чуть сбегающей вниз тропе, Динка выбрала другую, которая круто поднималась к просвечивающей через ряды деревьев, Красной горке. В лес ее друг один никогда не пошел бы, а с мальчишеской компанией мог свернуть куда угодно, и не в том направлении, какой выбрал, гуляй он в одиночку. А то, что Саша не один, она уже догадалась, ведь ее, верную подружку, мальчик даже не предупредил, что не придет на урок рисования.
  Искать мальчишек долго не пришлось. На краю обрыва, на толстых узловатых корневищах старой сосны сидел спиной к ней один из друзей Саши, нерешительный и робкий Серёжа. Он настолько углубился в свои мысли, что не услышал шагов Динки и резко подскочил от неожиданности, когда она его окликнула. Девочка молча смотрела на него, ожидая ответа на вопрос, куда подевался Саша. Сергей мучительно соображал, сказать ей правду или отмолчаться, когда она вновь повторила вопрос,
  - Куда делся Саша? Ведь вы же вместе утром ушли?
  Сергей отвернулся, надеясь отмолчаться, но Дина снова тряхнула его за плечо.
  - Я чувствую, ему плохо! Ты знаешь, куда он подевался!
  - Вот пристала, настырная! Я что, слежу за твоим дружком? - отмахнулся мальчик, - и вообще, нечего ему с девчонками водиться, - и в следующий миг заорал во весь голос,
  - Ненормальная, отпусти ухо, отпусти, больно же!
  
  - Действительно, отпусти ухо, девочка! - вышел прятавшийся неподалеку в кустах Виктор.
  - Пусть скажет, где Сашка!
  - Да не знаю я..., - однообразно и на тонкой ноте заныл Сережа.
  - Знаешь!- настаивала на своем девочка, - я всегда чувствую его, он где-то рядом и ему нужна помощь.
  Виктор вопросительно посмотрел на сконфуженного мальчика.
  - Это так? Не в прятки играете? Куда ушел твой друг?
  - Он, они... с дяденькой. Ну что с ними случится? Дядя уже ходил один раз, теперь втроем посмотрят
  - Втроем??? - вместе вскрикнули Динка и Виктор.
  - Да, втроем - Олег, Саша и дядя в белом костюме. Они пещеру пошли смотреть, а меня здесь оставили.
  Дядя! В белом костюме, - Виктор импульсивно схватился за плечо мальчика и начал его трясти, но, увидев его испуганное лицо, вовремя одумался и продолжил более спокойным тоном,
  - Вы откуда его знаете?
  - Не знаем, он сам сегодня появился, за нами все время шел. Чего ко мне цепляетесь, то Динка, то вы теперь?!
  - Сережа, пойми, надо срочно найти этого дядю и твоих друзей! Куда они ушли?
  Мальчик испуганно смотрел поочередно то на девочку, то на Виктора, но ничего по делу не говорил. Дина замолчала, отвернулась от Сергея и что-то рисовала прутиком на тропинке. Виктор безуспешно пытался разговорить упрямого мальчишку, в душе восхищаясь его стойкостью и негодуя на свою слабохарактерность. Время безнадежно утекало между пальцев, начиная со случайно подвернутой ноги, заминки на распознавании Стерлигова, и сейчас, с молчанием мальчика. Самое главное, Стерлигов мог опоздать к Вратам. Что именно произойдет, если Павел Павлович опоздает, Виктор не знал, но люди, которые поручили ему помогать ученому, сказали, что это чревато глобальной катастрофой.
  
  - Я знаю, где они! - радостно затараторила девочка, - Вот, видите, у меня нарисовалась пещера, почти под нами, и Сашка несётся..., почему-то один! Серёжа, беги к дачам, зови на помощь.
  
  - И скорую, еще и спасателей. Там мост. Радуга. Перевернулся. Стерлигов в пропасть свалился, Олег за ним прыгнул, - из-под вороха травы у корневищ выполз раскрасневшийся, весь в красной глине Саша и бессильно распластался тут же, под деревом.
  
  
Глава 12
  
Надо спешить
  
  
  
   Два мальчика, девочка и он, незадачливый путник во времени, вот тебе и вся подмога. Спасатели неизвестно, когда подойдут. И телефона с собой нет, ведь при переходе в параллельные миры не допускается никакой электроники при себе держать. Виктор чуть не застонал от досады. Но ребята смотрели на него с нетерпеливым ожиданием - придется брать инициативу в свои руки. И эта девочка... откуда у нее такие уникальные способности, надо расспросить подробнее. А сейчас - действовать, действовать, Стерлигову нужна помощь и немедленная.
   Как это все начиналось? Начало до смешного напоминало детективный роман с волнующей интригой. Виктор в мельчайших подробностях запомнил давний разговор с руководителем проекта. Физический институт, где они работали, занимался проблемами теоретическими и практическими. Практически на производстве при институте модернизировали и выпускали видеофоны, а в теоретической области занимались поиском перехода в другие миры, какие в обиходе называли параллельными. О том, что такие реальности существуют, уже не было
  
  Месяц тому назад куратор проекта вызвал Виктора к себе в кабинет в конце рабочего дня и предупредил, что разговор не должен разглашаться, а раскрытие тайны может грозить далеко идущими неприятными последствиями и для него лично, и для всех жителей планеты.
   Как бы ни был положительно настроен Виктор к различным фантастическим идеям в реальной жизни, то, что он услышал, буквально ошарашило его. Оказывается, существуют некие Врата между Мирами, которые доступны единицам людей. Совсем недавно через эти Врата в их реальность из параллельного Антимира просочились нежелательные люди, завладевшие первой машиной времени, роботом Хронозавром. Цель вторгнувшихся, на первый взгляд, выглядела благородной - спасти свою Землю от надвигающейся космической катастрофы после неминуемого столкновения с кометой, но средства они выбрали не самые лучшие - пытались переселиться на Антиземлю, внедрившись в тела двойников.
  - Да, да, двойников, - повторил незнакомый мужчина, пересказывавший эту увлекательную сказочную историю.
  - Антиземля...она существует? - Виктор не мог поверить своим ушам.
  - Я оттуда.
  - Как же вы... не исчезли? Ведь здесь действуют другие физические законы?
  - Главное, не соприкоснуться с двойником. Но мы отвлеклись...
  Виктору предлагалось помочь главному герою затеваемой авантюры, ученому Стерлигову, помочь найти Врата и запереть их. Открытыми Вратами вот-вот начнут пользоваться корыстные люди, которые скоро восстановят повреждённый Хронозавр и с его помощью начнут просачиваться на Антиземлю, спасая себя.
   Спасать же надо все Земли сразу: на каждой уже давно наблюдаются признаки неминуемой гибели, и надо спешить. Только Стерлигов в состоянии закрыть Переход, потому что именно он - автор идеи перехода через Миры, и лишь в его мозгу может возникнуть комбинация нужных вариантов безопасного блокирования Врат. Виктора же выбрали в помощники, как человека, знакомого теоретически с этим вопросом и как очень похожего на ученого. Для этого предстояло испробовать в действии первый временной переход в ущелье Мазарсай, обладающем репутацией места с таинственной силой. Там же обещали встречу со Стерлиговым. Феноменально, но они могли оказаться двойниками, ведь даже ДНК у них были одинаковы, только спирали закручивались в противоположные стороны. Обрушив все эти фантастические новости на Виктора, его отправили под видом инструктора с группой туристов в ущелье.
   Встреча произошла чуть раньше, в автобусе, но к досаде своей они разминулись с ученым после хроноперехода, и вот кажется, удача - Виктор вновь напал на его след. Но как же теперь быть? Никого рядом из взрослых, посвященных в тайну, нет. Придется полагаться на себя и детей, выдать им все события за приключения в стиле Тома Сойера. Поверят ли?
  
  И он тоже не сразу поверил "сказке про Врата", как охарактеризовал для себя необычную информацию. Даже возможность перемещаться сквозь временные переходы не соблазнила его сразу. Несмотря на кажущуюся беспечность и веселую натуру, Виктор в душе оставался серьезным и мудрым не по годам. Но разговор с незнакомцем продолжался достаточно долго, претенденту в неизвестные герои показывали все новые и новые аргументы наступления катастрофы, на экране монитора появлялись ужасающие своей правдивостью документы, неутешительные прогнозы...
  
   " Учёные всего мира бьют тревогу. Необратимые последствия деятельности человека уже в ближайшее время могут полностью изменить лицо планеты. Опасность глобальной катастрофы уже признало большинство развитых стран мира. Их представители сегодня соберутся в Женеве на открывающемся здесь конгрессе Всемирной метеорологической организации.
  
  В межправительственную группу экспертов по изменению климата входят 2,5 тысячи ученых из 130 стран мира. Раз в пять лет группа готовит полномасштабный доклад. Согласно последнему документу, за последние 100 лет средняя температура изменилась на 0,74 градуса, уровень океана увеличился на 30 см. В следующее столетие океан поднимется уже на 50 см, а температура изменится в среднем на 2-2,5 градуса.
  
  Чем это грозит человечеству? Вот лишь некоторые предположения ученых. Треть видов растений и животных может исчезнуть с лица земли. Из-за таяния ледников в зоне возможных наводнений окажутся до 7 миллионов человек. В основном, угроза коснется беднейших стран Африки, Азии и Латинской Америки. Китайский Шанхай, аргентинский Буэнос-Айрес, островное государство Кирибати в Тихом океане, а также сотни других мелких островов могут уйти под воду. 60% амазонских лесов превратятся в саванну. В средних широтах, например, в районе Москвы, Вологды, потепление приведет к тому, что отрицательных температур зимой не будет. При этом, по словам биологов, могут пострадать хвойные леса - без зимних холодов они просто не выживут. Все больше людей будут погибать в результате жары, ураганов, пожаров и недоедания..."
  - Дядя, так мы идем в пещеру? Или спасателей подождем? - голос девочки вывел Виктора из задумчивости.
  - Идем, идем! - очнулся Хронавт. - Для начала познакомимся. Я - Виктор, физик и еще альпинист - любитель. Сашу я уже знаю.
  - Я - Сережа, а это - Динка, - буркнул молчун.
  - Придется идти нам с Сашей, он дорогу знает, Сережа пусть бежит за спасателями. А Дина ожидает нас здесь. Жаль, телефона нет.
  - А я на что? - Динка наклонилась и быстро нацарапала прутиком на тропинке телефон. Саша приподнялся и, опираясь локтями о землю, стал въедливо критиковать,
  - Все-то ты неточно рисуешь, кнопочку повтора добавь, а представлять буду я, ты не знаешь, как он работает.
  Девочка обиженно бросила прутик, но промолчала. Саша привалился к сосне и, не спуская глаз с Динкиного рисунка, стал колдовать, иначе нельзя было объяснить постоянно меняющееся выражение его лица. В воздухе перед зрителями стало рождаться вначале бесформенное, затем все более похожее на требуемый предмет, очертание мобильного телефона.
  - Все, готов! - мальчик торжествующе протянул руку к полностью законченному черному предмету, который стал падать на землю.
  - Нет, не все! - Динка перехватила телефон, и, показав Саше язык, быстро пробежалась по кнопкам, - а номер, а деньги?
  -Хватит вам выпендриваться, - заговорил Сережа, - люди помощи ждут.
  Девочка тут же посерьёзнела и передала телефон Виктору, сказав, что нужно звонить 01- вызов и спасателей, и "Скорой помощи" одновременно.
  Виктор, отдал его Сереже, одновременно обращаясь и к нему, и к Саше.
   - Что, Саша, отдохнул? Покажешь дорогу? А ты, Сергей, звони, что в пещере пропали два человека.
  - На Красной горке, надо сказать, - заметила девочка.
  -Да, да уточните обязательно. А ты, Дина, будешь на связи, вы с Сашей рисунками переговариваетесь, я правильно понял? Сможешь следить за нашим передвижением?
  Девочка утвердительно кивнула головой
  
  
  
Глава 13
  
Предместье
  
  Стерлигов и Олег размеренно шагали по неизвестной местности. Ученый еще не очнулся от падения в бездну, поэтому не осмыслил окончательно, что с ними произошло. А мальчик, привыкший с малолетства брать на себя ответственность, сосредоточенно размышлял в такт медленной ходьбе. По всем признакам, уже должен был показаться выход из пещеры в обрыв, а перед ними расстилалось совершенно ровное пространство, похожее на степь. И время года не соответствовало раннему лету: редкая трава высохла, до горизонта ни одного кустика или деревца, кое-где виднеются небольшие холмики над кротовьими норами. Даже грунтовая дорога, казалось, появилась здесь еще в реликтовые времена, ни пыльного следа на ней, ни малейшего отпечатка не то, что колес, но и следов человека и животных. Время суток так же, как и при спуске в пещеру, близилось к вечеру, солнце уже клонилось к западу (западу ли?), легкий ненавязчиво прохладный ветерок обдувал путешественников.
  Если и есть здесь Врата, то разве что в подземный мир. А по представлениям мальчика, Врата в другие миры должны быть не на открытой местности. Это следовало обсудить с попутчиком. Чем-то напоминал ему ученый отца, которого Олег не видел уже несколько лет, с тех пор, как тот уехал куда-то. Этим и объяснялось его раннее взросление. По словам отца, мальчик сильно напоминал ему деда, бесследно исчезнувшего при странных обстоятельствах. Какие это были обстоятельства, родители не распространялись, сказали лишь, что дедушка был известным ученым, а имя его засекречено, пока есть надежда найти его следы. Не уехал ли отец искать дедушку, с этим вопросом мальчик часто подступался к матери, но ответ всегда был один, - Отец приедет, через год-два, и все расскажет сам. В последнее время мать все чаще вела по телефону странные короткие разговоры, в которых мелькали слова: возможно... врата...надеюсь... хорошо бы...время ...
  Кто знает, может, Олег сам отыщет деда и узнает его, раз они так похожи! Поэтому он, не раздумывая, согласился сопровождать Стерлигова и не испытывал никакого страха перед неизвестностью. Павел Павлович, наоборот, пребывал в состоянии легкой нервозности. Он также заметил несоответствие окружающего пейзажа представлению о Вратах. Дивана Тхурая говорила ему, что надо искать таинственный Вход, похожий на расщелину. А какая расщелина может быть на этой плоской степной столешнице?
  
  - Наверно, нам надо обсудить маршрут, - Стерлигов окликнул Олега. Мальчик остановился,
  - А что обсуждать, дорога одна, другой нет.
  - Она бесконечна, горизонт все дальше и дальше, а нам нужны Врата! Это или недалеко от какого-то поселения, или горная местность. Я думаю, нам надо вернуться обратно, к радужному мосту.
  - Нет! - мальчик выкрикнул это с дрожью в голосе, видно, натерпелся страха, прыгая через бездну, и сейчас этот страх захлестнул его опять.
  - Спасатели, они нас там будут искать...
  Мальчик замолчал. Павел и сам понимал, что в этой ситуации нет смысла идти назад - нужно следовать знакам, встречающимся на пути. Но как назло, никакого знака до самого горизонта, кроме дороги без конца и без начала, не просматривалось. Выход подсказал Олег,
  - Давайте до темноты будем идти, если ничего не встретим, с утра вернемся обратно.
  Стерлигов хотел было согласиться, но чувство голода, испытываемое им с самого утра, поджимало в выборе более действенного решения. Да и мальчик с утра без единой крошки во рту: с того времени, как Павел встретил их группу, маковой росинки во рту у них не было. И недремлющее шестое чувство - интуиция, просыпающаяся в самый неожиданный момент, скребла его подсознание маленьким въедливым червячком, вот - вот должно что-то случиться.
  - Присядем, надо отдохнуть и обмозговать, как себя вести, - устало промолвил он, и мальчик безоговорочно приземлился на обочине дороги.
  - Будем рассуждать - нас ищут спасатели, в чем я не сомневаюсь, мы ищем Врата, так что нам надо как-то объединить усилия.
  - Но как, - полусонно отозвался Олег. Он, оказывается, уже дремал, сидя.
  - Включить воображение. Как я вытянул руки над бездной? Представил, что они удлиняются. А вместе с тобой мы представим, что спасатели и Саша идут к нам навстречу, и мы встречаемся на Красной горке.
  - В пещере?
  - Нет, у сосны. Понимаешь, где-то близко от неё есть переход, не случайно все там встретились. Сообща мы его найдем.
  - Вот здорово! - оживился Олег. От его сонного состояния и усталости не осталось и следа.
  - Держись за мою руку! - Стерлигов лег на спину, устраиваясь поудобнее на высохшей земле с клочками травы, и увидел почти сразу страшные картины - предвестники катастрофы из своего прошлого:
  
  "На небе показалась из ниоткуда комета. Казалось, даже астрономы не успели поймать момент ее возникновения... Неожиданно Земля поменяла магнитные полюса. Разбилось много самолетов; корабли потерялись в бескрайних океанах; телевидение работало с перебоями:
  -Наш... кор... Во Фра... и не то... происхо... чень... яроятное..."
  
  Стерлигов был уже почти рядом с местом Силы, местом Перехода. Будто вдруг два мира слились воедино, а между ними была стена, как из пара: размытые очертания. И вот: он видел, что с непередаваемыми криками люди двух сторон переходили вдруг открывшуюся границу. Стерлигов видел своих умерших предков там, а здесь к нему льнули руки еще нерожденных его потомков: мелькнуло лицо Ильи, Олега...сын жив, и этот мальчик - кто он ему?
  Какие-то фантомы возникали, пугали его, кричали каждый своё. Через этот иллюзорный барьер, буквально дымку, оба мира обменивались страшными чудовищами, грозили, пытались отстоять только свой мир, как самый единственный и справедливый... Зрелище было невообразимое: словно сама материя решила наказать людей.....
  
  - Дедушка, ты мой дедушка! - Олег тормошил потерявшего сознание учёного.
  - Ты... тоже видел, - Павел не мог поверить чуду - внук смотрел на него Илюшиными глазами.
  Безучастная Вселенная с ухмылкой и холодно взирала на всё происходящее.
  
  
  
Глава 14
  
И снова встреча двойников
  
  Виктор внимательно оглядел команду, сплотившуюся по воле случая. Чтобы они были похожи на первопроходцев, не хватало только для комплекта веревок и крючьев: сам в разбитых кроссовках и мятой-перемятой футболке неопределённого цвета, Саша в шортах, перепачканных глиной, плюс команда запасных игроков - Дина и Сережа, внимательные и сосредоточенные. Похоже, ребята владели не только даром трансформации рисунков в предметы, но и телепатией, потому что Саша, глянув на Виктора, спросил...
  - Спаснаряжения... это что такое?
  Через полчаса, после совместных усилий Дины и Саши набор необходимого спаснаряжения на двоих был готов. Виктор только успевал подсказывать, что им потребуется. А Сережа, после короткого разговора по телефону успевал собирать и укладывать аккуратно предметы в сторонке от вдохновившихся художников.
  -Хватит, ребята, хватит. Время не терпит, надо идти, - Виктор сложил крючья, карабины и веревки в большой рюкзак и взгромоздил себе на спину. Другой рюкзачок, поменьше, наполненный легковесными и калорийными продуктами первой необходимости (шоколад, галеты, изюм), взял Саша. Сначала он упирался, не хотел материализовать продукты, но все дружно убедили его, что на маршруте некогда будет этим заниматься.
  - Тронулись! - Виктор нырнул в пещерный лаз, Саша - следом.
  - Вертолет, вертолет, - крик Сергея донесся до них, когда они уже скрылись под землей. Значит, спасатели подоспели. Но все равно следовало спешить, чтобы оценить обстановку и помочь, если Стерлигов с Олегом нуждаются в помощи. А карту движения для спасателей нарисует Дина.
  
  Дорогу до туманного поворота прошли быстро, других ответвлений не было. Виктор, как и Стерлигов, заметил, что расстояние до края обрыва под землей несопоставимо с расстоянием на земле. Эта странность не была единственной. Несмотря на то, что они находились под землей, воздух был такой же, как и на поверхности, не спертый и не удушливый, как обычно при большой концентрации углекислого газа. Фонарики для освещения даже не включали, стены пещеры ровно излучали непонятный желтоватый свет... светильники...потайные огоньки? Саша резко остановился
  - Это здесь! И тогда туман закрывал радужный мост.
  - Саша, стены так же светились в прошлый раз?
  - Кажется, они были из красной глины, - мальчик огляделся, - но сейчас другие.
  - Похоже, это искусственная пещера, для чего, интересно? И кто вырыл? - Виктор размышлял вслух.
  - А мост пропал..., Саша озадаченно всматривался сквозь туман, там еще глубокая пропасть была, куда Стерлигов провалился.
  - Он выбрался?
  - Не знаю, Олег за ним прыгнул, а мне велел бежать прочь.
  -Что ж ты..., - начал было Виктор, но тут же осекся, - Пойдем в связке, я - первый вперед. Если верёвка сильно натянется, режь и беги к спасателям. Если я дёрну два раза, иди за мной.
  Туман будто преграда странно пружинил, слегка прогибался при попытках Виктора раздвинуть его и пройти вперед, и тут же аккуратно подпинывал его обратно, как будто не хотел пускать.
  
  ***
  В этом удивительном тумане искателям начало казаться, что каждый из них видел своего двойника. Собравшись вместе с удивлением видели будто кинохронику, как они - час назад! - пробираются сквозь дебри.
  -Что это? - спросил Саша.
  Через минуту его двойник вдруг зажил, казалось, собственной жизнью и сказал:
  -Что это?
  Когда туман стал редеть, как волосы на плешивой голове, д в о й н и к и предстали друг перед другом.
  -Гора чудеса творит! - завороженно пробубнил Саша, который считал себя настоящим.
  -Гора творит чудеса! - повторил Саша, появившийся недавно.
  Двойник Виктора молчал, как и его оригинал.
  Когда туман рассеялся, двойники, как случайное наваждение, растаяли в воздухе.
  
  
Глава 15
  
Миром правит любовь
  
   Вертолет темно - зеленой пятнистой раскраски кружил над Красной горкой, выискивая площадку для приземления. Сергей энергично размахивал руками, показывая свободное место и одновременно мешая. Когда он сообразил отойти ближе к деревьям, вертолет завис точно посередине над круглой поляной. Люк летающей машины открылся, и оттуда, расправляясь в воздухе, опустился складной трап, не касавшийся земли. Из люка по трапу сразу же начали быстро сбегать ладно скроенные спортивные ребята и спрыгивать на землю с метровой высоты. Мальчик побежал к ним навстречу. А Дина чувствовала, что проваливается в непонятное сонное состояние, и никакие усилия не могут заставить её отойти от теплого ствола сосны, согревающего спину. Глаза девочки закрывались против воли, и она медленно засыпала странным сном.
  
  
***
  
  Щель. Так необычно называется место нашей будущей встречи. Этот узкий проход между скалами появляется при первом же изгибе горной тропы над бурным бирюзовым потоком. Горное солнце палит нещадно, ноги с тропинки шириной в стопу того и гляди соскользнут с крутого склона, вот и идешь, не поднимая глаз, не замечая окрестности. Постепенно тропа расширяется, плечи под тяжелым рюкзаком самопроизвольно распрямляются, и видишь не только гальку, осыпающуюся под ногами.
   Я пришла. Это наша стоянка, её невозможно спутать ни с чем... Попадаются окаменелые ракушки. Может быть, здесь было море?
  Накатываясь грозными и холодными волнами, билось оно о берег, оставляя рубцы на его глиняно - песчаной почве. Постепенно, повинуясь природным земным и небесным катаклизмам, отошло от берегов, а затем и вовсе спряталось в узкий проем глубокого каньона среди горной слежавшейся породы.
  Стены каньона - ущелья испещрены продольными бороздами: то море, уходя и оставляя свои берега, плотно прижималось к ним в последнем прощальном поцелуе и впечатывало печальный оттиск навечно. Видишь, сколько борозд - не счесть, прошли века с тех пор, как мы стояли на краю моря и клялись в вечной любви, держась за руки. Я помню тепло твоей ладони, мягко обхватившей мою маленькую ладошку. Странно, у охотника, воина и героя ладонь на удивление мягкая, словно мягкий пух горного кеклика, которого ты иногда шутя снимал стрелой с соседнего склона. Это тепло твоего сердца проникало сквозь ладонь.
  
  Сколько лет прошло с тех пор? Миллионы...
  Я здесь. А ты, в какое время попал ты, когда последний катаклизм разнес нас по разным мирам? Я помню нежные слова, которые ты прятал глубоко в своем сердце и только однажды случайно признался, что ты ищешь меня повсюду, но не можешь отыскать Врата.
  
  - Девочка в обмороке! - как сквозь вату донеслось до Дининого уха. Она хотела пошевельнуться, чтобы помочь неизвестной девочке. Но через секунду-другую до нее дошло, что беспокойство вызвано именно её состоянием.
   - Динка!!! Не пугай меня, - это уже доносится голос Сережки.
  Запахло каким-то неприятным лекарством прямо под носом, Динка хотела отмахнуться от этого и больно стукнулась затылком об ствол дерева,
  - Ай, - и снова провалилась в сладкий сон, да сон ли это?
  
  Ты наткнулся на меня, сидящую на склоне и нежившуюся под теплым осенним солнцем. Я догоняла группу альпинистов и встретила пастухов, которые напоили горячим чаем, заваренным на горных травах. Они и сказали, что видели группу, и что ходу до них еще полдня.. Ты представился горным туристом и спросил, что я тут одна делаю?
  - Любуюсь. Небо. Бирюза воды, скалы. Интересно, что здесь было раньше? Наверно, море.
  - А почему не горы, не равнина?
  - Мне приснилось, что там, где было море и стали горы, я встречу своего любимого.
  - А светлый след?
  - Затихла жизнь на всей планете, и каждый маленький глоток воды, смертельно жаждая, земля пила. И ниже след - светлей, светлей, то близится наш век, пора исчезновения морей.
  Путник повернул на боковую тропу, оглядываясь на меня, словно хотел что-то еще спросить.
  - Постой, ты кого ищешь?
  - Сама поймешь скоро. Прошу тебя, верь своим снам, они сбудутся. И не забудь - миром правит Любовь! .
  
  
  Затылок болел нещадно. Динка разлепила мокрые веки, с волос стекала вода, одежда была вся мокрая. На нее испуганно смотрел бледный Сережа, рядом с ним стоял сурового вида молодой парень в камуфляжной форме с пустым ведром в руке.
  - Так и есть, тепловой удар. Скажи спасибо дружку, это он надоумил тебя водой окатить. Сейчас транспортируем тебя в город, отлежишься.
  - Мне нельзя в город. Сашку надо найти. И остальных тоже.
  - Сами справимся.
  - Не справитесь, - это вступил в разговор обычно робкий Серёжка, - Динка Сашу за километры чует, она быстро его найдет.
  Парень не знал, что делать. Он слышал, что есть дети с уникальными способностями, но впервые видел их.
  - И ты можешь? - недоверчиво спросил мальчика.
  - Нет, только Дина и Сашка. Они умеют рисовать будущее.
  - Они идут навстречу друг другу - ученый с Олегом и Саша с Виктором. Им надо найти Щель, - обессилено заговорила девочка, - там будет "Дождь под Зонтиком", - и стала клониться на бок, но не успела, - подошел другой парень и, ловко сделав укол в верхнее предплечье, подхватил её на руки и бегом отнес к вертолету, где бережно уложил на разложенную раскладушку.
  - Девочка знает, где искать потерпевших. Надо привести ее в чувство.
  - И накормить, - подсказал верный друг.
  - Да, да распорядитесь накормить и мальчика тоже, а я пока займусь девочкой. Как тебя зовут? - врач, а кто же еще может быть в белом халате, появился рядом с детьми.
  - Мне нужен "Дождь под Зонтиком".
  - Бредит дождем. Это от перегрева? - спасатель с надеждой смотрел на врача.
  - Мне надо нарисовать! - вяло обиделась Дина, удивляясь непонятливости взрослых.
  - Хорошо, хорошо, тебе дадут бумагу, только лежи, не шевелись, - успокоил ее доктор и обратился к сопровождающему.
  - Она перевозбуждена, пусть успокоится.
  
  Дина знала, что говорила. Сейчас ей принесут бумагу, хорошо бы краски в большом наборе, и она нарисует большой Зонтик, соберет под ним всех, кто ищет друг друга... А при чём тут дождь, она еще не знала. Вот придет Саша, он объяснит.
  
  
Глава 16
  
Куда идти?
  
  Необычный мираж рассеялся. Подземный ход был по - прежнему пуст, и ничто не указывало на странное появление таинственных гостей. Все те же чуть кирпичного цвета глиняные стены, все тот же полумрак, ни капли влажного конденсата от недавнего явления, хотя после обычного тумана стены должны уже сочиться лишней влагой.
  Что это было? Встреча с двойниками, странная и необъяснимая с точки зрения установившихся физических законов, озадачила Виктора. Он засомневался в выборе направления и действий. Сейчас ему казалось, что необходимо остановиться, детально обдумать свои поступки и уже следом продолжать поиски пропавших исследователей пещер.
  Во - первых, мост они с Сашей не нашли.
  Во-вторых, встретились с двойниками.
  Далее, он сам - двойник Стерлигова.
  В-четвёртых, спасатели уже прилетели, и идут по следу...пусть они и занимаются механическим поиском, они специалисты в своем деле, у них лучше получится.
  Следовательно, им с Сашей надо пойти не тривиальным путем погони, а использовать прыжок во времени, только надо наметить конечную точку приземления, если это можно так назвать. Что касается его самого, то он собирался прыгнуть туда, где есть Стерлигов, надо лишь вспомнить, как он выглядел, и желать встретиться в радиусе хотя бы метра, чтобы ненароком не коснуться его, все-таки они из разных миров, и мало ли что непредсказуемое может случиться при случайном физическом контакте.
  Как ни крути, выходило одно - надо возвращаться, оставлять мальчика у входа в пещеру и дальше одному совершать рискованные прыжки во времени.
  - Ох уж эта заколдованная пещера..., - произнес Саша.
  - Что, что ты сказал, повтори? - удивился молчащий до этого Виктор.
  - Я думаю, что все дело в радужном мосте, и что нам надо возвращаться, раз его здесь нет, - ответил мальчик.
  - Похоже, ты прав, - озвучил Виктор свои мысли, догадываясь, что он снова уловил его рассуждения.
  -И еще у Динки день рождения сегодня, она, наверно, опять забыла. Всегда забывает, или делает вид, что забывает, - продолжил Саша.
  - Вот и поздравим, как выйдем отсюда.
  - Вы не знаете! В день рождения у человека просыпаются сверхвозможности, он способен многое сделать, что другим не под силу! А Дина родилась на пике лета, когда самое сильное солнце, впитала большое количество солнечной энергии. Мама говорила, что у нее в роду все такие были, со способностями всякими.
  - Какими?
  - Знахари... Страшно, наверно,
  -Что?
  - На костёр...Динка даже спички боится, пробовала специально обжечь себя, чтобы узнать, как это - на костёр.
  - Все, хватит про нее. Нам идти надо!
  - Я не специально! В день рождения все блокировки снимаются, человек подпитывается энергией отовсюду, и его сознание открыто для всех. И раз заговорил про Дину, значит, тоже вспоминает, ей помощь нужна.
  
  2.Виктор молча переваривал информацию. Какими еще неизвестными ему возможностями человеческого организма обладают Дина и Саша? В его времена таких детей назвали бы вундеркиндами, но вундеркиндов много не бывает, один на несколько тысяч, а эти ребята каждый в чем-то обладает сверхспособностями.
  -Это не сверхспособности, - продолжил Саша, - и я не подслушиваю. Ваши мысли витают в воздухе, вы не умеете ставить им капкан, их легко прочитать. А Дина да, со сверхспособностями, она умеет все - лечить, рисовать, видеть будущее.
  - Уговорил, идем назад, только быстро. Сил хватит?
  Саша уже почти бежал в обратную сторону. Виктору пришлось приложить максимум усилий, чтобы догнать мальчика, мчавшегося, как на спринтерской дистанции со скоростью легкоатлета на олимпийских играх. В отличие от своего учащенного дыхания и футболки, прилипшей к спине мокрой тряпкой, ни капли пота, ни сколько-нибудь заметного усилия со стороны мальчика он не заметил. Дотронувшись до его плеча, он отодвинул Сашу за себя, чтобы быть первым быть в случае неожиданной опасности. Нестерпимо ныла больная поясница, но Виктор старался сохранить скорость, мечтая поскорей добраться до выхода. А там - минутный передых, и бросок в неизвестность, навстречу Стерлигову. Хорошо бы еще футболку поменять на сухую и бандаж на поясницу, но это уже из области мечты....какие мечты.. художники -рукотворцы есть...
  
  Впереди показался просвет, злополучная пещера наконец-то заканчивалась. Саша резким рывком вырвался вперед, Виктор не возражал, неожиданные опасности не могли появиться снаружи за столь короткий промежуток времени. По его ощущениям они пробыли внизу около получаса. Часы же показывали что-то невероятное - прошло всего пять минут. Даже, учитывая скоростное возвращение, не могли часы показывать неверное время. Что-то тут не так.
  Под раскидистыми соснами наблюдались организованные действия спасателей. Небольшая группа бравых ребят в военной униформе готовилась к спуску с обрыва: к деревьям были привязаны веревочные лестницы, десантник в краповом берете давал, по - видимому, последние указания, потому что только появление новых действующих лиц остановило их спуск. Другая штурмовая группа из четырех человек вынуждена была пропустить у выхода Виктора и Сашу и теперь тоже затормозила.
  Поодаль под деревом кто-то лежал на носилках, загораживаемый фигурой в белом халате.
  - Вы так быстро! А спасатели только прибыли, пяти минут не прошло, - подбежал удивленный Сергей. Саша же, с истошным воплем, - Дина!!! - побежал к носилкам, оттолкнув спасателя, загораживающего ему путь.
  - Как там, внизу? Никого не обнаружили?- десантник в берете уже стоял перед Виктором.
  - Ни следа, - ответил Виктор, умалчивая о встрече с двойниками, и прикладывал усилия, чтобы не сказать это вслух. Замечание юного попутчика, что его мысли может прочесть каждый, сильно задело его, и сейчас он мысленно глушил их примитивным насвистыванием популярного попсового мотивчика.
  - Ясно, что ж, спасибо..., старший задумался, затем развернулся лицом к сосредоточенным спасателям и скомандовал,
  - Поиски продолжим, первая группа прочешет лабиринт от входа, другая со стороны обрыва, встретитесь внутри, выходите вместе. При нештатной ситуации немедленно выходить на связь.
   Сам же, вновь обратившись к Виктору, продолжил,
  - Мост в форме радуги не увидели?
  - Сережа рассказал? Нет, не увидели, пещера как пещера, - ответил Виктор, поглаживая больную поясницу. Что-то сдерживало его от желания рассказать про двойников, - странно, куда могли подеваться люди? Саша говорил про ответвление внутри, в этот раз не заметили.
  - Разберемся, - коротко заметил старший и обратился к врачу, - Как там девочка? Не внушает опасений?
  
  Врач не удивился появлению нового пациента, бегло осмотрел Виктора, спросил, как заработал такое бедствие, посетовал, что молодые люди не берегут себя, и, намазав ему спину жгучей мазью, выдал бандаж из медицинского багажа. Сухая одежда тоже нашлась, и Виктор уже минут через десять подошел к детям. Дина выглядела бледнее чистого листа голубоватого ватмана, который в рулоне валялся рядом с носилками. Саша говорил что-то шепотом на ухо девочке, но она почти не слушала, а внимательно следила за передвижениями старшего: от вертолета к пещере, от врача к Виктору. Наконец, он тоже подошел к ним.
  - Ты что-то хотела нарисовать, вот бумага, карандаши, рисуй, - мягко, но настойчиво обратился он к Дине.
  Девочка боязливо поежилась, свернулась в беззащитный клубочек и с мольбой, так почудилось Виктору, молча посмотрела на Сашу. Она инстинктивно осязала невидимое зло, исходящее от властной фигуры, но понимала, что не в силах противостоять ему. Вот сейчас командир спецназовцев подойдет ближе, заставит ее взять карандаш, и произойдет непоправимое - рисунок выдаст местонахождение Олега и ученого.
  - Она только красками рисует, карандаши или грызет или ломает, - с улыбкой вмешался ее друг.
  - Будут краски, сейчас распоряжусь, - десантник отошел к вертолету и что-то прокричал внутрь.
  
  Внешне флегматично безучастный к происходящим событиям, Сережа лихорадочно соображал, как бы помочь своим друзьям. Ему казалось неправильным, что хрупкую девочку заставляют рисовать под давлением. Дина могла заболеть от такого отношения. Как-то в пылу военной игры товарищи по команде крикнули ей "ложись-ка", а она услышала, как "фашистка" и долго не могла успокоиться, заходясь в плаче от незаслуженного ею прозвища. Но, несмотря на такую сверхчувствительность к значениям слов, она могла, не раздумывая о последствиях, дать кулаком в нос обидчику малышей, даже, если они были старше и сильнее.
  Сережа понимал, что в дружной троице - Олег, Саша и он, ему отводилась вспомогательная роль. Он никогда не лез на рожон, не предлагал безумных проектов и сумасшедших проделок, не имел таких талантов к ясновидению и рисованию, как Олег с Сашей, но он умел быть преданным и верным мальчишеской клятве о дружбе. Как же помочь Дине?
  
  - Дядя Витя, дядя Витя, - Саша дергал Виктора за руку, вам с Диной срочно надо уходить, это не те спасатели!
  - Как же...Стерлигов и Олег!
  - Дина знает, куда, они придут, это где-то в горах. Им нельзя с ними встречаться! Уходите! Скорее! Я им двойников нарисую в пещере!
  - Вот тебе краски, девочка, - старший размашисто шел к ним, широко улыбаясь, и держа в одной руке краски, а другую пряча в кармане, - Черт, ходи осторожней!- споткнулся он об неожиданно вынырнувшего под ногами Сергея. Блестящий овальный предмет с ладошку размером выскользнул из его кармана.
  - Идентификатор! - Виктор узнал этот предмет и, мгновенно схватив в охапку карандаши, ватман и девочку, загадал, - в горы, самое красивое место, что я знаю - к Щели, в ущелье Коксу!
  
  Зеленоватый колеблющийся туман окутал их снаружи, вот все, что могли увидеть оставшиеся на поляне люди.
  
  
Глава 17
  
Спецназ уничтожен
  
  Сережа неловко поднимался с земли, стараясь не глядеть вверх. Все выглядело естественно и не привлекло к нему внимания, вот такой неуклюжий мальчик попался на пути взрослого, что поделаешь. Главное было сделано, Виктор и Дина успели скрыться. Мальчики только обрадовались такому развитию событий, не думая, что это может им сильно аукнуться. Аукнулось быстро. Все внимание старшего переключилось на Сашу.
  ...В поведении спецназовцев что-то показалось Саше странным. Они зыркали по сторонам, от каждого шороха вскидывали оружие. Настораживал и тот факт, что двигались они как-то неестественно, словно механические куклы. Старший каждые пять минут смотрел на свои массивные наручные часы и нервно подгонял подчиненных,
   - Шевелитесь, лентяи! Чтобы никаких следов после нас не осталось!
   - Парень, - нервно обратился он к Саше, - ты должен поскорей нарисовать Портал и карту, чтобы его найти.
  Саша решил потянуть время: не нравились ему эти бравые молодцы, хотя он не понимал - почему именно?
  - Мне надо сосредоточиться, иначе ничего не выйдет.
  - Торопись! - сдерживая злость, сказал Старший.
  Саша закрыл глаза, впал в своеобразный транс и стал мысленно звать Дину в тонком мире. Она почувствовала его призыв - по всему телу пробежал холодок - и заговорила с невидимым Сашей, чем удивила Виктора. Она смотрела прямо перед собой, не моргая, не шевелясь, словно боялась спугнуть кого-то или что-то. Когда духовные посланники ребят нашли друг друга, сила каждого из них многократно возросла.
  
  - Динка, мне нужна твоя помощь!
  - Что случилось?
  - Мне кажется, эти спецназовцы не те, за кого себя выдают.
  
  Духовные сущности подростков сплотились.
  
  - Да, - сказала Дина, - перед самым открытием Портала действительность буквально расплавляется и теряет привычные нам смысл и очертания, и все происходящее превращается в кошмарный сон.
  - Перестань умничать! Спецназовцы... они...
  - Они порождение тайной горы (не помню название!) и предназначены помешать всему, что может произойти. Так Мир сопротивляется Антимиру, чтобы не потерять свою неповторимость. Но Мир действует вслепую, что помешает нашему делу.
  - Значит...
  - От спецназовцев надо избавиться.
  - Что я могу сделать? Не драться же мне с ними.
  
  Духовный сгусток ребят поднялся высоко в небо, оглядев окрестности. Невдалеке было озеро. Внутренний диалог продолжился:
  
  - Под любым предлогом отведи их к озеру.
  - Что ты еще выдумала?
  - Сейчас открытая вода - это посредник между мирами и всё, что содержит хотя бы частицу обоих миров - исчезнет, отразившись в ней.
  - Легко сказать! А как, по-твоему, я заманю этих богатырей к озеру? Ничего на ум не приходит!
  - Скажи им, что перед тем как нарисовать Портал, тебе обязательно надо смочить ватман в чистой воде и...
  - Неубедительно звучит. И смешно немножечко. Они...
  - А ты им тараторь, что без этого тебе не откроется видение, и очень важно, чтобы все, захочет посмотреть на твою картину, дотронулись до ватмана, когда он будет в воде. Ну, это вроде бы откроет у них способность видеть незримое.
  - Красиво разглагольствуешь. Но знаешь, Динка, вряд ли они поверят. Очень неправдоподобно.
  - Верь мне, я чувствую, что они согласятся пойти за тобой. Сперва будут колебаться, а потом согласятся. Ведь они сами точно не знают, зачем и кем созданы и что им делать. Помнишь, я тебе говорила: Мир действует вслепую. Вот и они, как слепые котята: в какую сторону их подтолкнешь, туда и пойдут.
  - Ты с такой уверенностью говоришь. Откуда тебе всё это известно?
  - Понятия не имею. Просто чувствую... Время перемен...Не задавай ненужных вопросов. Возвращайся и делай, что я тебе сказала.
  - Мне страшновато, Динка!
  - Это хорошо! Будешь осторожен.
  - Динка, Динка! - позвал Саша, но девочка не ответила.
  
  Саша пришел в себя, собрался с духом и начал заговаривать спецназовцев, что надо немедленно идти к озеру и совершить таинственный обряд омовения ватмана. Дородные хлопцы бесшабашно загоготали. Старший растерянно переводил взгляд с мальчика на свои часы и не мог принять решение. Заметив на его лице сомнения, Саша еще больше раззадорился, на ходу придумывая всё новые и новые доводы и удивлялся сам себе: будто он слушал кого-то другого, а не свой собственный голос. Наконец Старший приказал всем идти за Сашей. Какая-то еле заметная обреченность застилала его взгляд. Через минут пять показалось озеро. Вода в нем переливалась всеми цветами радуги, хотя солнце было спрятано в перине серых облаков. Саша опустил ватман в воду.
  Спецназовцы подошли к зеркальной глади озера, и тут Саша увидел, что у каждого из них два отражения, которые вдруг обрели самостоятельную жизнь. Сначала они подрагивали на поверхности воды, но через несколько секунд начали накладываться одно на другое, и в это время сами спецназовцы таяли в воздухе, становились прозрачными, пока совсем не исчезли. И только их зеркальные видения всё ещё покачивались от ряби на воде. Затем они испаряющейся дымкой поднялись над озером и закружились, вызвав воздушную воронку. Внезапно раздался раскат грома, и - появилась ослепительной красоты радуга (цвета в ней располагались в зеркальном порядке). Земля затряслась, чуть не уйдя из-под ног мальчика.
  Померцав поочередно каждым цветом от фиолетового до красного и отражаясь сполохами сияния на темной, почти непрозрачной воде, радуга втянулась в озерную гладь, и наступила полная тишина.
  - Вот оно! - завороженно произнес Саша.
  - Получилось! - подошел к нему Сергей, - второй раз упасть под ноги я бы не смог, догадались бы, что нарочно.
  - Молоток! - Саша не скрывал своего восхищения другом.
  - А что дальше? В пещеру нет смысла идти, чем мы сможем помочь?
  - Думаю, они без нас справятся, нам надо как-то догнать теперь Виктора с Диной. Вместе мы сильнее. Посиди рядом со мной..., - и Саша провалился в глубокий обморок.
  
  
***
  
  Путешественники во времени после поспешного перехода оказались на горной тропе в глубоком каньоне. Далеко внизу шумела горная речка, отражаясь необычно яркой бирюзой воды в голубом пласте неба.
  Виктор не на шутку перепугался: второй раз за короткий промежуток времени девочка падает в обморок. Первый можно было объяснить нагрузкой и следствием Перехода: испуганному Виктору пришлось бежать с ней на руках по отвесному склону до ближайшей поляны к беззаботно журчащей по гладким камням речке. Уложив Дину в тени облепиховых зарослей и побрызгав ледяной водичкой на лицо, Виктор привел ее в сознание.
  Хорошо, хоть нет бледности и сильного потоотделения, что указывало бы на опасность резкого скачка давления, но девочка очнулась и тут же, улыбаясь и ровно дыша, прикорнула прямо на тропе и заснула, словно сомлела от жары.
  
  
  -Вай, кызым, не спи на солнышке. Вставай, догоняй свою группу,- старый пастух тормошил меня за плечо.
  - Абый, а здесь никто не проходил, странный такой, задумчивый.
  - Странники приходит каждый день, кызым. И ты пришла. Что ищете? Вот так приходите и садитесь на это место.
  - И Странник сидел?
  - Нет, он все на берег другой смотрел, будто что пытался разглядеть. А стоянку долго выбирал, крутился, под ноги смотрел, потом камень большой притащил. Как раз ты на нем и сидишь.
  - Теплый камень, разморило меня сразу, и сон увидела непонятный про древнее море, охотников.
  - Вспомнил, он еще охотником назвался, сказал, что если кто будет спрашивать, скажи про Охотника. Ты первая, кто захотел узнать. Он родственник?
  - Не знаю, Абый, не знаю. Но все тянет и тянет меня сюда, как в родные места. Сам видишь, какая тяжелая тропа, а я прихожу и прихожу..
  
  
  ***
  - Дина, Динка, ответь! - Сережа с тревогой смотрел, как беспокойно мечется и бормочет Саша. Но все же это лучше, чем полная неподвижность, в которую сначала погрузился его друг. Надо подождать, пока он выспится, и Сергей осторожно взял его за запястье, чтобы чувствовать пульс.
  
  
  Охотник. В первом воплощении его так и звали. Когда-то охотился на архаров, шутя вступал в единоборство со снежным барсом, а сейчас охотится за временем... И никому нет дела, что встреча двух возлюбленных на древнем отрезке времени - залог могущества и процветания всей землян. Ведь вселенская энергия любви не может возникнуть и существовать без влюбленных, избранных для этой миссии, без их новой встречи.
  Единственный шанс еще раз встретиться - попасть снова в Щель. Помнит ли Она? Его дар был сильным, должна вспомнить.
  - Кто меня будит?
  
  - Саша, проснись! И ты про это же! - Сережа затормошил сонного мальчика.
  - Что? Дай сон досмотреть..., с трудом ворочая языком, отозвался полусонный Саша.
  - Ясно все! И Дина такой сон видела, когда вы в пещере были. Все думали, она перегрелась.
  - Значит, правда! Тогда туда идем, - окончательно проснулся Саша.
  - Поди туда, не знаю куда, - охладил его первоначальный порыв практичный друг.
  
  
  
Глава 18
  
Помощь извне. Новая встреча с Тхураей
  
  Павел с трудом выплыл из обморочного состояния, словно из дремотно - тягучего сна . Он лежал на жесткой траве, поодаль от пыльного грунта дороги. Олег стоял перед ним на четвереньках, поддерживая голову, и повторял без остановки,
  - Дедушка, мой дедушка!
   Если выстроить логическую цепочку, как это любил и привык проделывать в своих опытах Павел Павлович, то Олег никак не мог быть его сыном. Конечно, очень хотелось верить после всех невообразимых прыжков из одной реальности в другую, что перед ним стоит его родной внук. Ведь бывают же чудеса на свете, и вот он встретился, наконец, с родной кровинушкой, плоть от плоти сына своего. Но нельзя подавать ложную надежду мальчику, который увидел в нем сходство со своим дедушкой.
  - Ошибаешься, Олег! Я не могу быть твоим дедушкой! Мой единственный сын давно умер, и у него не было детей, - с горечью ответил Стерлигов, не вдаваясь в подробности о своей последней встрече с коконом в подвале. Светящаяся капсула с фамилией сына была чем-то нематериальным, не укладывающимся в привычный мир.
  - Но вы так похожи на моего папу!
  - Похожих людей в мире много. А по возрасту я подхожу тебе в дедушки, согласен. Давай подумаем, как нам быстрее найти Портал. Меня подстегивает мысль, что мы можем опоздать.
  - А что случится?
  - В эти Врата могут хлынуть сущности с низким уровнем сознания, они пока живут обособленно в своем мирке, но, учуяв открытый временной проход, не откажутся расширить свою территорию.
  - Вы с ними встречались?
  - Одного видел, - по лицу Стерлигова промелькнула горестная гримаса, - он стал причиной смерти моей жены.
  - Плохо, - отозвался Олег, неловко меняя положение затекших рук под головой ученого, Павел стремительно, как показалось ему, вскочил, и мальчик с трудом снова подхватил его у земли,
  - Лежите, лежите, я уже один раз сильно испугался, когда вы были в обмороке.
  Стерлигов, ругая себя за недогадливость, осторожно высвободился от поддержки мальчика и, закинув руки под голову, удобно вытянулся на земле, не обращая внимания на шлейф пыли, взметнувшийся под ногами тонким слоем и мешавшим дышать.
  - Я сейчас, чуть отдохну, и мы двинемся..., - прикрыл он глаза.
  
  Вставать совершенно не хотелось, усталая дрема обволакивала его мозг спасительной негой, тело полностью расслабилось, и со стороны можно было подумать, что ученый спит. Олег сидел рядом настороже, поглядывая на горизонт, не нравилась ему эта местность, вроде бы ровная, просматриваемая до горизонта, но стык между небом и землей все время менял очертания, так, как будто бы морская волна приливом накатывалась на песчаный берег. Только эта волна была не голубого, не синего цвета, а неопределенного песчаного, становящегося все гуще и гуще. Мальчик доверял своей интуиции, и только подумал, что нельзя здесь засиживаться и надо бы поднять ученого, как Стерлигов, оглушительно чихнув, привстал и огляделся. Похоже, что увиденная картина ему тоже не понравилась, потому что он проронил коротко,
  - Вот и дождались небесных знамений, теперь ясно, что надо делать.
  - Что?
  - Видишь, облака собираются на горизонте? Ничего не замечаешь?
  Мальчик вгляделся пристальней. Ничего, кроме сгущающегося горизонта. Хотя... очертания пылевого облака показались ему похожими на какие-то фигуры, в следующий момент они исчезли, зато появился еле заметный хребет, похожий на гряду гор, но сразу исчез. Что видел Стерлигов, Олег не знал, но то, что горизонт менялся ежеминутно, он заметил.
  - Мираж! Я вижу горы, потому что хочу их видеть! Вы это хотели сказать? - обернулся он к Павлу.
  - Нет, не думаю. Мы видим одно и то же одновременно, значит, реальность вокруг нас действительно меняется. Кто-то подыгрывает нам...или против нас, хотелось бы знать,
  
  Тем временем погода вокруг резко начала меняться. Исчезло безмятежное безветренное спокойствие степи. Мелкие насекомые, до этого времени не напоминающие о себе, взмывали тучами из травяных зарослей и, покружившись на одном месте, словно выбирая курс, улетали прочь от приближающейся линии горизонта. Пыль, ровным слоем застилающая до этого дорогу, завихрялась небольшими клубками и катилась нарастающим комом по земле, удаляясь от надвигающегося серого марева.
  Дышать стало намного труднее, в ноздри забивались мелкие частички сухостоя, мошкара, которая, встретив естественное укрытие, продвигалась внутрь, перекрывая гортань и сбивая дыхание. Стерлигов, пригнувшись от порывов шквалистого ветра, схватил юного попутчика за руку и пригнул к земле.
  - Надо идти вперед! - прокричал он ему в ухо. Против ветра!
  Спроси Олег его сейчас, почему против ветра, он не сумел бы объяснить. Но сколько себя помнил, результат, который ему нужен был в работе при достижении трудной цели, появлялся только тогда, когда он шел непредсказуемым путем, "против ветра" основных течений и направлений в науке. Вероятно, сработал инстинкт противоречия, заложенный в его характере - раз ветер нам мешает идти, то мы пойдем наперерез ему. Умом Стерлигов понимал, что не всегда это самый лучший выход, но в критических ситуациях всегда следовал спонтанному решению, первым пришедшим ему в голову.
  
  
***
  
  Красавица, пери, свет очей моих, алмаз моей души - каких только ласковых имен не слышала Тхурая в детстве от своих родителей, давно ушедших в небытие. Она знала точно, что прилетела со звезды, даже знала, с какой, но не понимала одного, что же ее держит здесь, на Земле, которая так и не стала для неё самой близкой и родной. Вот уже несколько десятилетий (или столетий?), потеряв счет времени, ведунья перемещалась из одной реальности в другую, из одного пространства в следующее. Порою необъяснимое чувство тоски и неизбывной печали овладевало ею, тогда пряталась она от всех знакомых, уходила в скорлупу, как говаривал ее отец, и жила затворницей, ожидая неуловимых иголочек - вестниц в сознании, которые призывали ее к действию. Всякие личины принимала она: то была юной и прекрасной девушкой, наивной в своих попытках видеть во всех людях только хорошее, то умудренной опытом счастливой матерью огромного семейства, то одинокой путницей, плутающей среди угрюмых азиатских скал, зеленых чащ или бредущей по степным дорогам...
  
  Всегда и всюду отличалась Тхурая от окружающих ее людей, и большого труда стоило ей не выделяться, чтобы не расшифровать неземное происхождение нечаянным словом, неловким жестом, неуместным поведением. Парадоксально, но только с детьми и животными она была равной среди равных, потому что они принимали ее такой, какая она есть, а не такой, как выглядит внешне. Странная манера жителей земли оценивать людей по одежде и внешнему виду шокировала ее, приводила в недоумение. Ей же не надо было смотреть, во что одет человек - по одной лишь манере излагать свои мысли она могла определить, каков человек внутри, что из себя представляет. Иногда житейские ситуации, в которые она попадала, доходили до абсурда. В молодости, в одной из республик Средней Азии ей пришлось побывать на уборке хлопка, абсолютно бессмысленном занятии, учитывая то, что никаких условий для нормального проживания сборщикам не было обеспечено, и хлопок заставляли собирать на абсолютно пустых полях. Бессмысленность заключалась не только в этом: на дворе стоял месяц декабрь, холодный и дождливый, а поселили работников в дощатых домиках без отопления и с разбитыми окнами. Температура воздуха колебалась около нуля градусов, хлопковые поля чернели первозданной чистотой, а им приходилось изображать трудовую активность, греясь в бороздах у маленьких костров. Хлопок же для сдачи на пункты приема крали на соседних полях, куда им строго-настрого запретили заходить, то был другой район, уже выполнивший свою норму, но зато поля его изобиловали коробочками неубранного белого золота.
  
  Тхураю не смущал холод, главной трудностью было заставить снять с себя верхнюю одежду, и, сложив ее на живот для просушки, залезть в ледяной спальный мешок. Спать по примеру подруг в теплой одежде она перестала после первой же ночевки, утром после такого сна весь день ее морозило, и было некомфортно.
  Единственная трудность - выскочить из спальника в нулевую температуру сразу же забывалась, как только девушка облачалась в теплые просушенные вещи. Затем Тхурая сбегала вниз к полузамерзшей реке, разбивала прибрежную корочку льда и умывалась, ощущая радость пробуждения от ледяной воды. У большого казана суетился неопределенного вида человек, одетый в невообразимые лохмотья и с интересом смотрел на ее побудку.
  - Привет! Не боишься простыть? - спросил он, улыбаясь
  - Не страшно, хуже в пропотевшей одежде весь день ходить. А ты откуда? Местный?
  - Я с вами приехал.
  - С нами? Не помню тебя, - удивилась Тхурая.
  - Я в соседней комнате живу.
  Соседняя комната считалась теплой, там не было окон вообще, свет поступал из коридора, где одна тусклая лампочка висела на кривом, закрученном проводе под самым потолком. Большинство подневольных работников сбилось туда спать вповалку на полу, тесно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть. Как-то само собой получилось, что там собрались самые красивые девушки и самые яркие парни, и уже через неделю попасть в этот приют считалось большой привилегией, ведь компания выбирала себе подобных. Ночами там долго не утихали хохот, визги, утром все обитатели шушукались с таинственным видом, вселяя в остальных зависть. И, конечно же, именно этой группе учетчики всегда приписывали килограммы несобранного хлопка, то и дело освобождая от работы то одну, то другую красавицу. Тхурае казалось, что это самый настоящий публичный дом в миниатюр, где каждый использовал свой первобытный инстинкт сохранения так, как считал нужным. Но она предпочитала не озвучивать это вслух, потому что мерзнущие девочки из ее комнаты только и мечтали попасть туда.
  Даже представить, что этот всклокоченный оборванец живет через стенку, было невозможно. Но девушка подавила в себе этот вопрос и задала нейтральный,
  - Помочь тебе рис промыть?
  - Не надо, если хочешь, дрова подкладывай, весь день не будешь мерзнуть.
  Оборванец выглядел грязным, но девушка рассмотрела, что руки у него чистые, ни один волос не выбивался из-под рваной шапки, и орудовал повар аккуратно и расторопно, .да и речь собеседника изобиловала метафорами, интересными суждениями.
  На следующее утро она сама подошла к нему после обжигающего умывания и до самой побудки говорила с ним на разные темы, слово за слово, так и стала общаться до самого возвращения. Единственное, в чем она не сомневалась, что он работает где-то кладовщиком или нормировщиком и в заезд попал случайно, рабочих обычно не посылали на рабскую повинность.
  Девочки из соседней комнаты подняли ее на смех, что она водится с дурачком, который пень пнем лежит весь вечер и что-то невразумительно бормочет про себя. И не выгоняют они его только потому, что надо же им как-то развлекаться, вот и подшучивают над ним.
  
  Хлопковая компания закончилась только двадцать пятого декабря. В отделе, как всегда перед новым годом все работы выполнялись в авральном порядке. И к тому же все начальство "стояло на ушах": приехал какой-то таинственный представитель заказчика, который беспощадно резал проекты на корню, что лишало многих долгожданной премии. В этой запарке и Тхурае пришлось больше работать ногами, разнося документы на согласование, чем сидеть за рабочим столом. Так, на бегу, вместе с коллегой, они встретили на территории предприятия небольшую группу мужчин и женщин.
  - Смотри, смотри, - дернула ее за рукав коллега,- вот он, всемогущий заказчик, что три шкуры со всех дерет.
  - Где? - обернулась она и увидела, как от группы отделился элегантный молодой мужчина в темно-синем, ладно скроенном по фигуре костюме, и протянул ей руку.
  - Привет, я Ирек!
  Узнавание пришло мгновенно - перед ней стоял дурачок с хлопка и, улыбаясь, смотрел на нее мудрыми глазами, похожими на отцовские.
  - Ты? Привет, очень рада! А как же...?
   - Меня прислали, как представителя заказчика, а начальник, как глянул, что я молодой специалист, сразу на хлопок... спасибо, что не отвернулась, как все.
  
  Мужчины и женщины, сейчас только Тхурая разглядела, что это начальство высшего уровня, почтительно ожидали, пока Ирек разговаривал с ней.
  Коллега молчала и минут через пять, оправившись от шока, выдала,
  - Могла бы сказать, что у тебя такие важные знакомые.
  - Начальнику скажу, вдруг пригодится, если есть документы не согласованные.
  Но ничего говорить не пришлось, начальники встретил их, потирая руки, что он обычно делал в редкие минуты удовлетворения,
  - Заказчик все подписал и сказал, что у меня отличные сотрудники.
  
  - Подходи, грейся, потом всегда будет тепло. Даже, если рядом нет костра, это тепло останется внутри тебя. Даже, если ты видишь перед собой оборванца или грязную безумную старуху, не избегай их. Все встречи людей не случайны, ты только разгляди человека, - эти слова Ирека Тхурая запомнила навсегда. Этот же прием она использовала, когда искала Стерлигова. Это было ее последнее задание. Пребывание на Земле давно тяготило ее, но лишь она, привратница, могла передать тайну нахождения Портала нужному человеку. Нельзя было прямо вмешиваться в поиски, лишь косвенно влиять на случайные встречи, нельзя было раскрыть истинное место нахождения Врат внезапно активизировавшимся эгоистам с параллельной Земли, думающим лишь о сиюминутном спасении. Притворившись безумной старухой, она мысленно вынудила обратить на нее внимание Стерлигова и заинтриговала его напоминанием о Портале. Дальше все развивалось случайно, ведь все закономерности получается случайно, это она усвоила из разговоров с добровольным "безумцем". С некоторых пор ее преследовала мысль, что встреча с ним у хлопковых полей была давно кем-то спланирована, а прообразом для Ирека служил ее отец. Как давно это было, когда она видела отца? Прародина ее - далекая двойная звезда все чаще снилась ей в тяжелых дремотных ночах...Скоро, скоро, вернётся она туда, в колыбель человечества, вот только закроют люди Портал от ненужных пришельцев.
  
  - Надо идти вперед! Против ветра! - донеслось до ее слуха.
  -Чей же это голос, - подумала Ведунья, мгновенно стряхивая с себя расслабленное настроение и, приподнимаясь на локтях на спартанской постели из засушенных трав в уединенной пещере недалеко от горной реки в урочище Коксу, близ Врат.
  Из проема пещеры просматривался кусочек темно - свинцового неба, клубы пыли вихрились над каменисто-песчаной травой вдали, река стремительно, на глазах, темнела...
  - И будут знамениями небеса и воды, и камни..., - вспомнила Тхурая, - да, надо идти вперед!
  
  
***
  
  Из точки пространства, будто воздух был полотном и кто-то по ту сторону от Стерлигова и Олега проткнул его, просочилось облачко тумана, которое, сгущаясь, приобрело очертания Тхураи...
  
  
  
Глава 19
  
Дина рисует
  
  Огромный разноцветный купол кажущейся небольшой высоты накрыл поляну. Свет закатного солнца с трудом пробивался сквозь полупрозрачную материю зонтикообразного феерического сооружения. Виктор с опаской привстал на цыпочки и попытался дотронуться до края, край неожиданно оказался не на уровне головы, а ближе к ногам, а вершина купола отодвинулась дальше. Разноцветный зонтик начал вибрировать и зазвучал, будто неведомый певец завел одну тонкую пронзительную ноту.
  - Не трогайте, - шепотом приказала Дина, не отрывая карандаш от листа ватмана - надо поместить точно в центр.
  Виктор, прислушиваясь и пытаясь отыскать источник непрекращающегося звука, поглядел на свою ладонь - он ничего не ощутил после касания, но на всякий случай убрал руку в карман.
  
  Девочка после временного перехода два раза теряла сознание, и он сильно переживал, что забрал ее с собой, подвергая риску. Чем могло обернуться для девочки такое путешествие, он не знал. Как только Дина окончательно очнулась, Виктор постарался накормить ее ягодами облепихи, собранными около поляны, решив найти пастухов, постоянно кочующих в этих местах, и у них оставить ее, а самому сходить на поиски мифического портала. Пастухам можно было выдать ее за дочку и соврать, что рюкзак упал в реку, и он не смог его догнать. Просить девочку о материализации предметов первой необходимости он даже и не думал, и припрятал под выступом скалы ватман с карандашами.
  Дина молча поклевала ягоды, как птичка, беря одну за другой, аккуратно заглатывая и перекатывая их во рту. Потом взяла самую большую ягоду на ладонь, долго рассматривала ее со всех сторон, то, поднося близко к глазам, то вытягивая руку и глядя сквозь оранжевый овал на солнце.
  -Где бумага? - посмотрела она на Виктора, - мне надо нарисовать радужный зонт!
  
  И вот она усердно вырисовывает зонтик, даже не поднимая головы и не затрудняя себя тем, что происходит вокруг по мере того, как рисунок обретает все более яркие очертания.
  Колыхание радужной оболочки тем временем прекратилось. Постепенно стих и звук - так затухает звук камертона после удара по нему деревянной палочкой.
  Виктор присел на корточки рядом с Диной, не обращающей на него никакого внимания. Казалось, она превратилась в слух и, ведомая неслышными командами, то медленно прорисовывала линии разными карандашами на стыке цветов, то в бешеном ритме закрашивала плоскость листа одним цветом. На бумаге проявлялся веселенький детский рисунок - мальчик и девочка шлепали по лужам, держась за один зонтик цвета радуги. Головы детей были запрокинуты вверх, и разноцветные лучи скользили по их лицам, меняя выражение лиц от веселого до задумчивого, от грустного до мудрого, от детского до взрослого.
  - Все! - сказала она, закончив рисовать, и легла на спину, подложив руки под голову. Длинные хрупкие пальцы нервно подрагивали и тоненькие темно-синие жилки на запястьях быстро-быстро пульсировали - только это выдавало, как устала девочка.
  
  Виктор сидел рядом, разглядывая рисунок,
  - Кто эти дети?
  -Я и Саша, - последовал ответ, - мы с ним вместе пойдем дальше, а вы останетесь здесь.
  - Кто?
  - Все сюда придут под зонтик, я такой сон видела. Должно быть семь человек.
  Дина прикрыла глаза, а Виктор стал считать вслух - Стерлигов, Дина, Саша, Олег, Сергей, я...не хватает до семи.
  
  Небесный радужный купол вновь завибрировал на одной ноте.
  -Это - ДО, красный цвет. Кто-то с таким спектром энергий спешит сюда. Но ему одному не пройти, рядом должно быть РЕ, оранжевый спектр..., Дина говорила, словно в бреду.
  - Очнись, девочка! - Виктор принялся тормошить ее, боясь, что она опять потеряет сознание...
  - Протяните руки к зонту!- девочка требовательно смотрела на Виктора, и он, повинуясь скорее тону, каким было это сказано, чем приказанию, протянул руки в сторону купола.
  Оранжевое и красное полотнища зазвенели попеременно: звук растекался первыми нотами гаммы с монотонной периодичностью, и две разноцветных световых полосы достигли и на какое-то мгновение скрыли Виктора с глаз. Его накрыло оранжевым цветом. Ощущение покоя и ласкающего тепла окружило со всех сторон. Виктор видел сквозь цветную дымку, как рядом с ним возникла красная полоса света от небес до земли и начала медленно рассеиваться. Затухал и звук, и глазам невольных путешественников предстал изумленно озирающийся Сережа.
   - Получилось!!! - ни следа не осталось от уставшей девочки, выплясывающей боевой танец индейцев. Ей сейчас не хватало только копья в руках и перьевого головного убора.
  - Динка, опять ты шутишь, - не на шутку разозлился. Сережа. Сижу себе, с Сашей разговариваю, и вдруг выдернуло меня, как ураганом, и понесло. Хорошо еще не стукнулся носом об землю.
   - Вот для этого и нужно руки протянуть, чтобы поддержать! Нам еще учитель рисования говорил, что цвета могут звучать, и, если они действуют согласно, то никакой машины времени не надо придумывать. Вот вы с Виктором и зазвучали в унисон, и усилили друг друга. Я только Зонтик нарисовала и настроила его в тон гамме.
  Виктор молча усваивал новую ошеломляющую информацию. Не надо машины времени, найди лишь свой цвет и соответствующей волны звук, настройся на них и перемещайся в любую точку пространства.
  Но существующий механический Портал может закрыть только Стерлигов, он это хорошо помнил.
  - Остальные также придут? - обратился Виктор к девочке: та уже сидела на траве и расслабленно грызла травинку.
  - Не знаю, пока у меня сил только на красный цвет хватило.
  
  
Глава 20
  
Темпоральный прыжок
  
  Из точки пространства, будто воздух был полотном и кто-то по ту сторону от Стерлигова и Олега проткнул его, просочилось облачко тумана, которое, сгущаясь, приобрело очертания Тхураи...
  Это уже была не та безумная старуха в обносках, что встретилась Стерлигову на восточном базаре.
  - Торопитесь, Врата вот-вот откроются, и полчища серых устремятся на вашу Землю, - промолвила стройная моложавая женщина в струящемся серебристом платье. Только черные бездонные глаза с сеточкой мелких морщин у нижних век выдавали в ней прежнюю Тхураю. Олег ошеломленно переводил глаза с Павла на неизвестную женщину и обратно.
  - Вы...знакомы, - выдавил он из себя с трудом.
  - Молодец, парень! Владеет собой, - подумал Стерлигов, - я бы уже давно перепугался до смерти... Жаль, что он не может быть моим внуком...жаль.
  
  Серебряный обруч с вкраплениями бирюзовых камушков, по три с каждой стороны и одним фиолетовым - в центре, сдерживал густую копну черных длинных волос, подчеркивая одновременно высокий лоб и прямой нос.
  - Я - Тхурая, - без церемоний вновь обратилась она к Стерлигову, - надо спешить.
  - Но... та старуха и...
  - Эта женщина, - насмешливо прервала она.
   - Да, сходство... едва ли, - продолжил Павел.
  Женщина стянула обруч, наклонила голову и, резко взлохматив волосы, глянула сквозь путаную прическу на ученого,
  - А теперь?
  Павел резко отшатнулся, настолько пронзителен был узнаваемый с сумасшедшинкой взгляд безумной старухи с базара в современной одежде.
  - Врата ждут. Ты уже упустил момент, когда мог закрыть их в одиночку, - продолжила она, как ни в чем не бывало, - Теперь только силами семи человек можно остановить наступление серых.
  Молчавший до этого времени Олег вступил в разговор,
  - Куда идти? Я тоже хочу помочь, вместе - нас трое.
  - Задумайте свой любимый цвет!- резко скомандовала Тхурая, одобрительно и с нежностью скользнув взглядом по мальчику.
  - Голубой! - выпалил Олег и добавил, - папа говорил, что это цвет незабудок, которые любила моя бабушка.
  - Незабудок? - сдавленно выдавил из себя Павел и повернулся к мальчику, чтобы спросить, но остановился от непреклонного голоса ведуньи,
  - А твой любимый цвет?
  - Зеленый, - ответил он, хотя выбрал бы голубой, но Олег опередил его.
  - Беремся за руки и представляем свой любимый цвет: лес, река, или еще что другое, - женщина протянула руки Олегу и Павлу. Убедившись, что они закрыли глаза, Тхурая отняла левую руку и, коснувшись фиолетового камня, замкнула цепь времен
  
  
***
  
  Павел оказался на нагретом солнцем камне с краю поляны посреди соснового леса. Пахло свежей сосновой хвоей, стойким запахом смолы, щекотно пробиравшимся в ноздри. Ветви деревьев, окружающих поляну, отличались более широкой и раскидистой кроной, чем тех, что теснились сзади. Они начинались почти от земли и задевали мелко подрагивающую от легкого ветерка листву молоденьких березок, удобно устроившихся под сенью вечно - зеленых исполинов. В глубине леса росли сосны, похожие на высокие корабельные мачты, стой лишь разницей, что у самой вершины были увенчаны короткими ветвями, развернутыми вверх, к солнцу. Три тропинки вели с поляны в лес, у одной из них рос куст шиповника с рыжеватыми ягодами. Резкий спазм заставил Стерлигова согнуться пополам - пустой желудок подавал сигнал. Он подошел к кусту, сорвал ягоду, но, надкусив, тут же выплюнул - ягода не прожевывалась, гадкая ягода. Увидев в глубине кустарника более спелую, потянулся за ней и укололся. По руке словно пробежал электрический разряд, и Павел на секунду потерял сознание.
  
  
***
  
  По коротким репликам, что обменялись Павел Павлович и незнакомая женщина, Олег понял, что они где-то встречались раньше, но знакомы поверхностно. А моментальное превращение стильной женщины в лохматую ведьму (как он отметил про себя) и наоборот поразило и убедило не только Стерлигова, но и мальчика в том, что нежданная попутчица знает, где искать загадочные Врата. Олег едва сдержал себя, чтобы не запрыгать от восторга. Хладнокровие и спокойствие, которыми он отличался среди своих сверстников, не были отличительными чертами его характера: мальчик сознательно культивировал в себе это, считая, что так он выглядит и старше, и убедительней. С тех пор, как его отец исчез в загадочной командировке, Олег лелеял мечту отправиться на его поиски. А для этого пришлось бы убеждать взрослых, что он уже не маленький и может самостоятельно принимать решения.
  Переполненный едва сдерживаемыми эмоциями, он не заметил, как странно посмотрел на него Стерлигов при выборе цветов. Голубой цвет - цвет любимых бабушкиных цветов и цвет чистого неба. В глубине души Олег мечтал, что его отец находится в засекреченной космической экспедиции, и поэтому представлял незабудковые поля похожими на бескрайнее небо над головой. Он никогда не видел живые незабудки, реликт прошлого столетия, и, подав руки Тхурае и Стерлигову, хотел увидеть именно их.
  
  Только что они все вместе стояли в степи, но теперь мальчик остался один, и это его совершенно не беспокоило. Степь чудесным образом превратилась в зеленый пригорок, с которого виднелась уютная пасторальная картина - внизу почти до горизонта колосилось желто - зеленое поле созревающей пшеницы, а вдалеке, на стыке неба и земли, виднелась голубая полоска реки. Как же хотелось пить! Олег, осторожно раздвигая руками шершавые и тугие на ощупь колосья, направился к желанной воде. Пшеница оказалась достаточно высокой, доходила почти до плеч мальчика. Под ногами среди злаков голубели неизменные сорные попутчики - васильки. Эти цветы Олег хорошо знал. Речка открылась внезапно: только что он шел, среди пшеницы и вот уже перед глазами необъятная голубая полоса низеньких голубеньких цветов.
  - Незабудки! - Олег присел, вглядываясь в незнакомые растения. Он буквально выпил свой любимый цвет, и чувство жажды прошло.
  Встать ногами в это великолепие он побоялся, не хотелось мять нежные создания. В энциклопедии мальчик читал, что незабудки растут в низменных болотистых местах маленькими семейками, да и любой биолог сказал бы, что соседство пшеницы и незабудок противоестественно. Но его ничего не удивляло - наконец-то он увидел любимые бабушкины цветы!
  Олег двинулся вдоль поля с одной стороны и незабудковой реки - с другой. По мере продвижения чувство эйфории от увиденного постепенно спадало, но возникло другое - тянущее чувство голода. Мальчик сорвал колосок, распотрошил его до молочно - спелых зерен, сильно уколов ладонь колючей остью и потеряв от этого на секунду сознание.
  
  
***
  
  По расслабленным лицам и подрагиванию рук своих попутчиков Тхурая видела, что они полностью погрузились в соответствующие их внутренним энергиям цвета солнечного спектра. Настроиться на свой цвет, найти внутри себя соответствие и сильно захотеть очутиться в том месте, где хочешь быть - вот и весь простенький принцип перехода из одной точки пространства в другую, темпоральное перемещение, ошибочно называемое телепортацией.
  Людям неподготовленным этого не понять, поэтому Тхурая и погрузила своих попутчиков в бессознательное состояние, коснувшись фиолетового камня - осколка минерала флюорита, камня, вобравшего в себя все знания Вселенной. Взяться же за руки она предложила для того, чтобы усилить их общее энергетическое поле.
  
  Одиночная миссия Стерлигова по закрытию Врат случайно превратилась в коллективную. Все произошло в тот момент, когда Павел ушел на Мазарсае. Виктора, который должен был встретить его на идентификации, скрутил банальный прострел в спине, и все пошло наперекосяк, он уже не смог догнать ученого, и тому пришлось действовать в одиночку, по наитию.
  И тут произошли такие обстоятельства, что даже невозмутимая Тхурая поразилась мудрости случайных переплетений судьбы. Случайных ли, задавала она себе вопрос, но еще не смогла ответить. Стоило только гадать, чья рука вмешалась вход событий и вывела Стерлигова к Красной горке, где он встретился с пытливыми ребятами. Конечно, она догадывалась, что земляне не остались без небесных покровителей, которых все почему-то считали богами. Лично сама Тхурая ощущала себя обычной женщиной долго-долго пожившей и немного усталой. Но она была обычной посланницей, связной между родственными расами, разнесенными временем и расстоянием.
  
  Боги, не боги, а немногочисленные люди с Сириуса, кому Земля миллионы лет назад стала второй родиной, нет-нет да вмешивались в естественный ход земной истории.
  
  
Глава 21
  
Илья
  
  Утром в окно уютного номера частного отеля постучался голубь. Он сидел на карнизе, подогнув лапку, висящую в воздухе, иначе мог бы свалиться, не удержав равновесия. Голубь настойчиво и упорно постукивал клювом по стеклу, словно ожидал ответа. Так оно и было - прилетела голубиная почта. Ничего странного в том, что человек, снявший номер почти полгода назад на неопределенный срок, любит подкармливать голубей. Никто в гостинице и не догадывался, что первого голубя он привез с собой и сразу же выпустил в день приезда.
  Давняя привязанность Ильи к сизокрылым умным птицам оказалась как нельзя кстати в сегодняшней жизни. Единственное, что он себе не позволял, так это прикасаться к ним без перчаток, настолько прочно отпечаталось в памяти воспоминание о метании в горячечной лихорадке, побег из духовного училища, санитары, что с поезда запрятали его в психиатричку.
  Голубь повторно напомнил о себе негромким постукиванием, и, соскользнув с карниза, кружил поблизости.
  - Сейчас, сейчас, - отозвался Илья, выходя из ванной и продолжая вытираться, - что-то ты рано сегодня заявился, непорядок!
  Он открыл створку окна и, набрав в ладонь семечки из коробки на подоконнике, щедро насыпал на карниз. Птица, немедленно примостилась рядом с насыпанным кормом и, сверкнув благодарно блестящим глазом на Илью, стала неспешно поклевывать. Мужчина протянул руку будто бы погладить, но на самом деле нащупал на холке птицы записку под цвет оперения, он даже забыл натянуть перчатки, настолько взволновал его неурочный ранний прилет птицы. Посылать записку в кольце вокруг лапки не стали, такая птица могла привлечь внимание орнитологов. Сообщение было кратким,
  - Выезжай в экспедицию.
  
  Птица улетела, не доклевав семечки. Илья прикрыл окно, и, бегло окинув комнату, спустился в уютную столовую на первом этаже. Миловидная молчаливая хозяйка быстро обслужила его: неизменные бутерброды с сыром и крепкий чай с лимоном уже через минуту стояли перед ним на расписном подносе. Илья не спеша завтракал, хотя внутри горело желание бежать, нестись на всех парах. Скоро, скоро, еще совсем немного, и он встретится со своим отцом! По правде говоря, в памяти у него остались лишь смутные воспоминания о вечно занятом, седом мужчине, который редко удостаивал сына длинными докучливыми нравоучениями. Он заметно оживлялся лишь при совместных поездках за город. Там отец готов был часами рассказывать сыну о несбыточных мечтах людей моментально перемещаться во времени и пространстве, о неспособности многих не видеть окружающую красоту мира, о чрезмерном пристрастии к техническим новинкам, подавляющих душу человека.
  Несмотря на свой внешне киношный профессорский вид - небольшая аккуратная бородка, очки в тонкой металлической оправе, отглаженный костюм, отец был очень приспособленным к жизни человеком. Павел Павлович нигде и никогда не терял присутствия духа, быстро ориентировался в любой ситуации и оперативно принимал нужные решения. Мать говорила Илье, что это осталось у отца с тех пор, как они женились и с трудом существовали на две студенческие стипендии. Бедствовать не бедствовали, но привыкли ограничивать себя и выделять самое необходимое.
  - С трудом, - Илья чуть не произнес эти слова вслух...Оглядевшись, он не увидели никого за соседними столиками и мысленно отругал себя за сентиментальность. Конечно, он сильно скучал по безвременно ушедшей маме и сознавал, что его таинственное исчезновение, а официально - смерть в автокатастрофе невольно ускорила ее смерть.
  
  Что и говорить, поток информации, оглушивший его при освобождении из кокона, оказался настолько невероятным и фантастическим, что поначалу сложно было в это поверить. Илья поверил и не жалел, ведь сейчас после долгого ожидания настала пора решительных действий, и вскоре, если все сложится по задуманному, он встретится с отцом, и наконец-то вернется домой. И всякий раз, когда Илья вспоминал о жене и сыне, оглушительная нежность охватила и заполнила его. Подсознательно это вышло или нет, но жена его неуловимо напоминала мать - такая же неторопливая, русоволосая с широко расставленными голубыми глазами. Красавицей ее нельзя было назвать, немного подкачал чуть курносый нос, но покой и уют, который воцарялся в ее присутствии, стоил выше всех канонов красоты.
  Олег - гордость Ильи, во многом повторял своего дедушку, внешность совпадала тютелька в тютельку: те же карие глаза, прямой нос, чуть вьющиеся волосы. Но главное - характер, упрямый и настойчивый с желанием узнать как можно больше и глубже в любой области. Не было такого предмета в школе, который Олег не старался изучить всесторонне. Илья даже и не сомневался, что в свои четырнадцать лет его сын очень одаренный ребенок, но не показывал вида, чтобы не сделать из него восхваляемого и возносимого на ложный пьедестал вундеркинда. Одно только то, что сын самостоятельно осилил вузовскую программу по квантовой механике в возрасте десяти лет, говорило само за себя. Но Илья не мешал ни спортивным, ни научным увлечениям сына, предпочитая наблюдать за его развитием с трудно скрываемым родительским восхищением; сын прекрасно знал, чего хочет, и не требовал опеки. Как же он соскучился, наверно, по отсутствующему отцу, если даже отец горит желанием увидеться!
  
  Илья допил остывший чай и поднялся в номер. Спустя несколько минут он выходил из комнаты в спортивной экипировке и большим станковым рюкзаком за спиной. При выходе из отеля попрощался с хозяйкой, сидевшей за столиком регистрации, сказав, что съездит с друзьями в горы и просит оставить номер за собой.
  В этот раз предстояло ехать в горы Средней Азии в район ущелья Коксу. Могла ли поездка оказаться такой же бесполезной, как и предыдущие, Илья не знал. Но какое-то чутье ему подсказывало, что ни за что на свете не откажется от бесконечных переездов. Ему давно стало понятно, что дело не в том, что его отец постоянно перемещается из субтропиков в пустыню, с океанских просторов в леса: так создавался образ Ильи, неутомимого и любознательного путешественника, и в какой-то момент времени ему неизбежно придет приказ выехать к месту долгожданной встречи.
  
  В прошлом путешествии пришлось больше месяца провести в изнуряющем переходе по безлюдной пустыне. Монотонно, изо дня в день покачиваясь между верблюжьих горбов, Илья настолько утратил ощущение реальности, что напрочь забыл о цели своего путешествия, о том, где находится. Эти желто - коричневые пески могли находиться в любой точке любой планеты, любой перекрестке Вселенной, настолько они соответствовали его духу одиночества и одновременно единения с космосом. Не имело значения, какое время показывают часы, куда идет караван, в каком ты месте. Существовали только день, когда можно отдохнуть от зноя в тени выносливых кораблей пустыни, и ночь, когда мерно покачиваешься под яркими звездами на черном небе на спинах молчаливых животных.
  
  Песчаная пустыня на удивление не казалась однообразной, а вносила в душу умиротворение и безмятежный покой. В самый зной караван бедуинов замирал: верблюды расслабленно лежали, сливаясь с окружающим песком, кочевники скрывались в небольшой тени незаменимых помощников; тогда мысли Ильи текли вяло и словно сами по себе, из ниоткуда. Не было в них ни капли досады на этот мир, лишь полное погружение и проникновение в грандиозное и необъяснимое, где сам себе кажешься маленькой, но очень нужной песчинкой мироздания.
   С тех пор Илья влюбился в желтый цвет, в невозмутимых внешне, но страстных в душе бедуинов. С тех пор он стал писать стихи и пребывал в полной уверенности, что пустынный пейзаж, мерное покачивание лениво бредущих верблюдов, выстроившихся в изломанную барханами линию, рождает больше поэтов, чем любые другие условия.
  
  Новый маршрут в ущелье среди гор манил своей новизной, и, судя по внеурочному появлению почтового голубя, он и есть решающий. Там, в конечной точке его пути будет ждать ничего не подозревающий о его существовании отец.
  - Один билет на ближайший автобус до Бричмуллы, - Илья подал деньги в окошечко автостанции, где дремала полусонная кассирша.
  
  
  
Глава 22
  
Саша
  
  - Саша! - Сережа растормошил сонного мальчика.
  - Что случилось? Мне надо досмотреть сон. Это очень важно, - с трудом ворочая языком, отозвался полусонный Саша, - мы с Динкой т а м встретились.
  -Где?
  -Не объяснить. Идем в пещеру!
  
  Проснуться - то он проснулся, но Сережи рядом уже не было. Сильно примятая хвоя указывала, что недавно рядом с ним кто-то сидел. Ясное дело - Сережка. Может, за водой пошел?
  - Хватит шутить, вылезай, - не на шутку рассердился беспечности своего друга Саша. Иногда заботливость Сергея перевешивала элементарную осторожность, и тот забывал о безопасности, считая все окружающее увлекательной игрой. Не думал ли и сейчас, что происходящие события - всего лишь военизированная игра на пересеченной местности? Да нет, не совсем же он такой доверчивый. Саша отбросил эти мысли и решил осмотреть окрестности в поисках Сережи, жалея о том, что громко звал его. Бравые спецназовцы чудесным образом канули в воду, но неизвестно, какие неожиданные встречи ждут впереди.
  
  Водоем, поглотивший спецназовцев, исчез. Не мог же он привидеться? Саша отчетливо помнил и вертолеты, и Виктора с Диной, которую заставляли рисовать, и.... до чего же сильно болит голова. Надо пройтись, найти Сережу.
  С физическим усилием, сравнимым с напряжением строителей пирамид, он с трудом заставил себя привстать, разогнуться и тут же опустился на подстилку из колючей хвои - в голове все завертелось, закружилось, как будто его засунули в центрифугу гигантской стиральной машины, которая мелко-мелко дребезжала в висках и не давала сосредоточиться. Оставалось прибегнуть к испытанному средству - отпустить боль от себя. Для этого Саша крепко сжал виски, надавив большими пальцами на височные ямки, мизинцами он коснулся центра лба, а остальные пальцы расположил равномерно куполом до макушки головы и начал ритмично нажимать и отпускать. "Черепашка по черепушке", так он называл для себя это лечение. Сам метод он подглядел у местной знахарки, а позже прочел в китайской книге по иглоукалыванию что-то подобное. Старуха, сама того не зная, активировала энергетически активные точки, точки боли, как она их называла.
  При первом нажатии резкая боль до тошноты пронзила всю голову, в ушах сильно зазвенело, следующие манипуляции растеклись по голове долгожданным теплом и угнетающий шум с тошнотворным состоянием постепенно отступили. Теперь мальчик смог вспомнить последние события и трезво их взвесить.
  
   Саша был не только замечательным художником, но прочитал много книг в печатном варианте, что в век плееров и различных аудиокниг считалось анахронизмом. Так же хорошо, как в живописи, он разбирался и в музыке. Его можно было спросить что угодно по теории и истории музыки, и он тут же выдавал полную версию написания произведения, время первого исполнения, первого исполнителя и много другой информации. Мало того, он мог любое произведение воспроизвести почти на любом музыкальном инструменте и однажды удивил всех на школьном концерте, когда исполнил "Полонез" Огинского на гитаре, никогда до этого не беря ее в руку. Но в среде мальчишек эти качества не сильно ценились, поэтому мальчик не выпячивал выдающиеся музыкальные способности и не претендовал на роль лидера, безоговорочно признавая ее за Олегом.
  
  Вот и сейчас он невольно копировал поведение лидера их маленькой дружной команды, хотя внешне это не было заметно.
  Еще с самого детства Саша чувствовал в себе необъяснимую силу, которая выражалась в его исключительной памяти.
  Он тяготился этим своим даром, всегда хотел обычным среди своих сверстников. Прятал, как мог, свой дар и пытался ни чем не выделяться. Иногда его таланты невзначай проявлялись. В эти мгновения он проклинал себя, мучился! Его жгло одно желание: быть, как все.
  Впрочем, с возрастом он замечал, что всё видит наперед, и его дар нужен людям. Превратившись из малолетнего юнца в подростка, он уже не старался затереть в себе необычные способности и с радостью пытался помочь людям. Но этот дурацкий комплекс своей несвоевременной исключительности он в себе так и не изжил. Чувствовал неосязаемую вину перед о б ы ч н ы м и людьми.
  
  Саша осмотрелся вокруг. Ничего подозрительного, ни звука, никого. И Сережа куда-то пропал. Последние слова его перед тем, как он исчез, были про одинаковый сон Саши и Дины. А что он говорил? Только "хватит шутить, вылезай". Значит, бормотал в отключке. Теперь мальчик понял, что уничтожение спецназовцев сильно ударило по его психике, и обошлось не только головной болью, но и провалом в памяти. Что же ему привиделось во сне?
  В полуобморочной дрёме перед Сашей пронеслись картины яви, которой он не помнил: спецназовцы; его общение с Динкой. Глаза у него были широко открыты. Перед его взглядом, содержавшим перед собой реальные и будто несуществующие картины недалекого прошлого, - он видел, как деревья вдруг принимали знакомые черты спецназовцев; он слышал их переговоры и злобное ворчание, что они никак не могут найти себе успокоения в одной из открывшихся реальностях: словно проклятые души они гудели в Сашиных ушах, но никто, казалось, не видел и не слышал их горьких стенаний.
  Беспросветное будущее ожидало этих развоплотившихся полузомби, полулюдей, но на этом не стоило заостряться. Где Сережа? Надо найти друга и догонять Дину с Виктором. Что же хотела нарисовать его неугомонная подружка? При мысли о девочке хмурое лицо Саши невольно разгладилось, и подобие улыбки появилось на его измазанном глиной лице. Ему всегда хотелось находиться рядом с хрупкой, но независимой Динкой, оберегать ее от всех неприятностей, но не доводилось случая. А сейчас быть может, она находится в опасности, и как назло, он не может помочь.
  
  Чувствуя, что не может успокоиться и здраво размышлять, Саша стал насвистывать про себя свою любимую музыку - мессу си - минор, Баха. В биографии Иоганна Себастьяна Баха он прочитал, что "В мировоззрении композитора преобладает чувство беспредельной красоты и радости жизни", и полностью был согласен с этими словами.
  Ему всегда казалось, что каждая нота гаммы соотносится с определенным цветом радужного спектра. И, когда звучала эта Месса, воображение наделяло картины подсознания под звучание ноты СИ ярко-синим цветом.
  Это было даже не напевание - величавая музыка струилась внутри его, то, поднимая его к вершинам синих гор, то, спуская к ущельям с ярко - синими озерами, то взмывала вместе с ним выше туч.
  
  Головная боль понемногу отпускала, по телу волнами от головы до кончиков пальцев на ногах и руках растекалось приятное успокаивающее тепло, Саша полностью расслабился и растворился в музыке, звучащей внутри его.
  - Сейчас, еще немного полежу, еще немного и встану, буду искать всех. Динка меня, наверное, уже заждалась, - уговаривал он себя.
  
  
Глава 23
  
Врата миров
  
  - Вставай, приехали! Или обратно поедешь?
  Илья встряхнулся и огляделся. Шофер автобуса нешуточно тормошил его. Его можно было понять, пассажир спал на ходу и не соображал, что надо делать
  - Бричмулла, дальше не еду.
  - Надо же, укачало. Выхожу, выхожу, - Илья подхватил рюкзак, рывком выпрыгнул из автобуса и огляделся. Автобус уехал.
  Кишлак разлегся на виду у подножия гор, с трех сторон защищенный горными реками. Автобусная остановка пустовала, ни единой души: послеобеденное время, жара... Илья не знал, куда идти, но, поразмышляв, сначала сомневаясь, а затем уверенно зашагал по улочке, ведущей в сторону синих хребтов, а другого направления к горам просто не было.
  Улочка привела к началу ущелья, тесного, с крутыми склонами и очень глубокого. Далеко внизу сине-зеленой лентой текла бурная река, шум воды перекатывающейся по камням, доносился и здесь, на высоте. Тропа, еле заметная на песчаном склоне, была такая узкая, что нога с трудом помещалась на ней и предательски скользила вниз. С трудом, удерживая равновесие, и, хватаясь руками за горные породы почти отвесной стены с одной стороны и, стараясь не смотреть вниз в пропасть с бойкой речушкой, Илья через три четверти часа такого передвижения с облегчением вздохнул. Крутизна явно пошла на убыль, а узкая тропинка постепенно перешла в широкую вольготную тропу. Расширился и сам каньон. Речка с противоположной стороны прижалась к отвесным скалам, а там, где пролегла тропа, берег стал плавным и не прижимался к стене, оставляя достаточно свободного пространства, чтобы не чувствовать себя зажатым в каменном мешке.
  Переведя дух на небольшой полянке в тени скальных выступов с редкими барбарисовыми кустами, путешественник поднялся, чтобы продолжить путь. Он знал, что нужно идти до Щели. Это место, сказали ему, ни с чем нельзя спутать, там широкая поляна из-за поворота должна резко выйти к двум отвесным скалам, загораживающим путь и создающим и создающим впечатление тупика. Путникам обычно на этом месте кажется, что скалы закрывают путь, и нет за ними прохода. Но, обойдя их за зарослями кустов, можно выйти на просторный горный луг с необъятными видами.
   Это и были те Врата, которые следовало закрыть Стерлигову, его отцу.
  
  
***
  
  Возле горы собрались Сергей, Виктор и Дина.
  - Сейчас явится человек с желтым цветом сознания, - Дина смотрела на радужный зонтик. Цвета его поблекли, и сам купол казался почти прозрачным, но желтый сектор был намного ярче остальных. Непосвященный мог принять его за блики на голубом небе. Хотя откуда могут быть блики на послеполуденном азиатском сонном небе?
  - Как он придет? - полюбопытствовал Сережа. Виктор предпочел молчать, ожидая, что ответит девочка.
  - Ногами, - буркнула она и, откинувшись на прогретый гранит стены, замерла, разглядывая речку. Её явно не волновало будущее появление желтого цвета, как она выразилась.
  - Он, что, в желтом будет? - дотошно допытывался Сергей.
   - Любимый цвет у него желтый, - без досады, но утомленно объяснила Дина. Все переходы, магические рисунки и волнение за оставшихся пошатнули ее и до того слабое физическое здоровье.
  Шуршание шагов по речной гальке и сухим веткам прервало их диалог. Виктор вскочил и обернулся на звук, но тут же оказался прижат к скале: молодой, ладно скроенный мужчина, чем-то неуловимо напоминающий ему самого себя, как будто не давал ему пошевелиться.
  - Ты так похож на моего отца, но ты - не он! Где мой отец? - свирепо просвистел ему на ухо мужчина.
  - Не пугай детей!
  - Ответь мне!- повысил голос незнакомец.
  - Это дядя Витя! - взволнованно обратился к нему Сережа.
  Незнакомец ослабил хватку, и словно только что заметил других мальчика с девочкой.
  - Вы что здесь делаете? Где родители?
  - Мы..., - замялся Сергей и с мольбой посмотрел на Виктора, но тот, оттолкнув незнакомца, прыжком рванулся к Дине, которая, бледнея, стала заваливаться набок головой прямо на острие небольшого камня.
  
  Резко подул прохладный ветер, и поляна окрасилась всполохами фиолетового, голубого и зеленого цветов. Виктор продолжал бережно поддерживать девочку, она глубоко вздохнула и стала приходить в сознание, а за их спинами стали проявляться очертания тел Тхураи, Олега и Стерлигова.
  - Олег!!! - радостно закричал Сережка.
  Нападавший, а это был Илья, остолбенело смотрел на другого человека, на Стерлигова, и озадаченно переводил взгляд с него на Виктора и обратно.
  - Отец? - полувопросительно с нерешительной интонацией обратился он к ученому, не замечая, как удивленно смотрит них обоих Олег, словно не слыша крика Сергея и ничуть не удивляясь присутствию его и Дины.
  
  Дед, отец и внук теперь, когда они стояли рядом, сильно напоминали подобие одного и того же человека - Стерлигова, только возраст у них был разный. Первым опомнился Олег. С возгласом,
  - Папка, я знал, я верил, что встречу тебя, - он кинулся на шею Илье. Не успел тот опомниться от проявления сыновней любви, такой детски непосредственной, как мальчик уже стоял рядом с ученым.
  - Ведь ты мой дедушка... правда, ведь ,правда? - допытывался он
  - Да, - ответила за Стерлигова Тхурая, - здесь твой отец и дедушка, вам троим предстояло закрыть Портал от серых полчищ. Но вы упустили время, когда Сириус был в зените, скоро наступят сумерки и нужны уже усилия семерых!
  Она оглядела всех,
  - Для открытия Портала не хватает одного.
  - Саши недостает! - задумчиво произнесла Дина.
  Сережа:
  - Как он нас найдет?
  Тхурая подошла к каждому и произвела руками непонятные пассы над головой Секундный сон и пробуждение: на середине поляны стоит Саша, с удивлением оглядывая всю компанию,
  Виктор:
  - Откуда ты взялся?
  Динка:
  -Мы не расставались.
  Сергей, Виктор, Сережа, Илья в недоумении, но не высказываются, заметив тревожное состояние Тхураи. Стерлигов с блаженным выражением лица смотрит на Илью и Олега. Видно, что он счастлив безмерно.
  Тхурая:
  - Осталось пять минут. Все могут попрощаться.
  Динка:
  - Я не думала, что будет так тяжело.
  Виктор:
  - Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
  Стерлигов:
  - Больше мы не увидимся?
  Олег:
  - Кажется, начинаю понимать. Мы уйдем туда, где нас ждут, там начнется спасение нашей Земли.
  Стерлигов посерьезнел, улыбка сходит, он заметно нервничает:
  -Нет времени на разговоры!
  Динка:
  -Мальчики, сама не знаю, что сейчас произойдет!! Я буду очень скучать по вам!
  Олег:
  -Тяжело дышать.
  Тхурая (к Стерлигову):
  -Пора! Нельзя больше медлить.
  Стерлигов обводит взглядом обнимающихся ребят.
  Стерлигов:
  -А теперь слушайте меня! Становитесь у скал.
  Так все и поступили. Динка закатывает глаза. Олег кричит:
  - Дедушка, что делать?
  Стерлигов:
  - Мысленно представьте, что все мы взялись за руки.
  Сережа:
  - Чёрт! Всё исчезает!
  Стерлигов пытается перекричать вдруг возникший гул:
  - Мы держимся за руки! Не отпускайте друг друга! Мы - одно! Помните, помните, мы - одно целое!
  
  Гора краснеет, раскалывается, как орех. Из ее недр мгновенно бьет столб света, упирающийся зримым упругим фиолетовым мостом в Сириус.
  В этом свете проносятся картины человеческой истории. Очень шумно. "Куски" человеческой истории будто всасываются в него. В голове семерых звучит призыв: "Вернитесь!".
  Динка кричит:
  - А как же мои родные и друзья?
  Стерлигов, перекрикивая беззвучный внутренний крик:
  - Сделай шаг!
  В столбе света проступают прожилки черных линий. Динка поднимает руки вверх, будто собирается прыгнуть с обрыва. Непостижимая сила поднимает ее, заносит в светящийся столб: Динка растворяется, как дым: в этом свете горы появляется фиолетовый цвет. За ней бросаются остальные, цвета меняются по мере того, кто встает в светящийся столб: Саша добавляет вспышку синего цвета, Олег - голубого, Илья - желтого, Виктор - оранжевого, Сережа - красного. Мелодичный шум следует за светом. Тхурая кричит Стерлигову,
  - Иди за ними! На седьмом всё закончится, и Врата закроются!
  Стерлигов:
  - Нет, ты ступай за ними! Моя жизнь была бесцельна. Я должен быть здесь, с Валентиной. Хочу... Торопись, Тхурая.
  Появляются серые, которые тут же при виде исчезающей радужной семерки пытаются образовать круг и проникнуть вслед за ними.
  Стерлигов дотрагивается до светоносного столба зеленого цвета. Часть луча устремляется в небо, оставшаяся часть накрывает серых. Резко всё меркнет...
  
  Тхураю поглощает ослепительный белый свет, возникший от слияния семи цветов исчезнувшей навсегда радуги.
  
  На земле всё идет своим чередом...
  
  Позже охотники находят на тропе у растрескавшейся скалы мертвого человека.
  Потом оказывается, что это Стерлигов.
  
  
***
  
  И вдруг из Земли в небеса заструились слезы планеты. Она плакала, потому что ей было жаль людей, и она прощалась с ними.
  
  Она плакала, потому что и теряла своих детей, но и оттого, что избавлялась от их непосильного участия. Земля хотела глубоко вздохнуть, что значило - убить людей. Но приходит время очищения. Возможно, еще родит себе детей, не таких неразумных, как люди. Эксперимент homo sapiens исчерпался! И мать обязательно пробудит рождение новых существ. Может быть, Она опять решит, что жить на ней достойны люди.
  Но другие: пронзенные соучастием и наделенные чувством сострадания.
  
  ------------------------------------------------------------------------------------------------------
  *Тхурая - арабское женское имя, обозначающее название созвездия "Плеяды"
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"