Игнатий Лойоллович возвращался домой запоздно. Ущербная луна изредка выглядывала из помятых черных туч. Был трезв и потому ужасно зол. Еще и цокот твердых подошв его туфель, будто звук дамских шпилек, ужасно раздражал. В нескольких кварталах от его дома, кто-то навалился на него сзади и схватил за руки; другой нападающий ударил его в живот и пытался вырвать сумку.
-Что такое? - пробасил Игнатий Лойоллович, без особенных усилий разбросав искателей легкой наживы. Пока они опомнились - успели попробовать на себе стальную мощь его кулаков.
-Атас, Вася! Это мужик!
Ошибка грабителей вызвала у Игнатия Лойолловича нервный смешок, но через секунду его тело исцарапал злобный зуд. Через несколько сот метров он услышал истошный женский крик о помощи и бросился на выручку. Плюгавый подонок боролся с женщиной, пытаясь сорвать с нее платье. Не раздумывая, Игнатий Лойоллович налетел на насильника и бил того, бил, бил. Остановился, когда окровавленное тело замерло и уже не билось в конвульсиях. Женщина перестала всхлипывать:
-Вы его убили?
-Пульса нет. - спокойно сказал Игнатий Лойоллович, пощупав запястье насильника.
-Убили! Боже, убили!
-Помогите оттащить труп вон на ту свалку.
-Надо вызвать неотложку и милицию!
-Какой неприятный вечер.
Женщина чуть попятилась - тон сказанного насторожил ее.
-Значит, не поможете?
-Вы же убили человека! Понимаете, человека!
-Разве? Пять минут тому вы, наверно, были другого мнения.
-Я... но это другое! Я звоню в милицию! - сказала она, судорожно копошась в сумочке.
-Очень неприятный вечер выдался.
-Вы меня пугаете!
Игнатий Лойллович осмотрелся кругом. Никого. Он выпрямился, хрустнув могучей спиной, и шажок за шажком медленно пошел к женщине.
-Что вы задумали? - голос ее застрял в пересохшей глотке.
-Тише! Нельзя звонить, понимаете?
-Ведь убийство! Надо сообщить!
-Нельзя, понимаете!
-Вы! Вы... помо... -- но крику не суждено было родиться.
-Никак нельзя! Ужасно неприятный вечер! Мне очень жаль! - сказал он, подойдя к ней вплотную.